Дом в Мансуровском

Неделю в квартире стоял траур. А кулончика не было, как будто он испарился.

Спустя неделю он нашелся. Вернула его дворничиха Клава, узнав на фотографии покойницу Катю.

– Ваше? – топчась на пороге, спросила она.

Профессор кивнул:

– Спасибо, а где, простите, вы его нашли?

– Да под вашим балконом! Мела там, ну и смотрю – блестит, видать, драгоценный. Обрадовалась! – Клава улыбнулась, продемонстрировав свой щербатый рот. – А как открыла – так и расстроилась. Жена там ваша, покойница, узнала ее. Значит, придется вернуть.

Расстроенной, но честной Клаве сунули три рубля и коробку конфет. Та повеселела.

– Все правильно, – кричала Юля, – ты его и выкинула! Швырнула в окно, когда я начала искать. Ты воровка! Испугалась и зашвырнула! А это не просто вещь – это мамина вещь и с маминой фотографией! Сволочь ты, Машка! Тихоней прикидываешься, а на самом деле настоящая сволочь!

Маруся билась в истерике, приговаривая, что кулон она не брала, и уж тем более не выкидывала.

На этом все и закончилось, Марусю больше не мучили, Юлю убедили, что кулон она потеряла сама или его утащила птица, но истинной правды так и не узнали. Спустя пару недель отношения восстановились, и в семье наступил относительный мир.

Правда вскрылась спустя многие годы. Маруся созналась Асе: украла, потому что хотела мамину фотографию. Юлька маму помнила, а Маруся нет. Почему кулончик достался ей, а не Марусе?

– Ну да, – вздохнула Ася, как всегда, оправдывающая любимицу, – у тебя была своя детская логика. – И вдруг улыбнулась: – А ты держалась! Я бы так не смогла. Ты кремень, Марусенька! Настоящий кремень, а всегда считалось, что ты слабая и бесхарактерная. Как же плохо я тебя знаю, Маруся!

У Маруси с Асей была особенная связь. Маруся любила мачеху больше всех. Фу, какое ужасное слово – «мачеха»! Какая Ася мачеха? Ася сестра, подруга, мама. Наверное, так нельзя? Мать у человека одна. Марусе было стыдно, она испытывала вину перед мамой за то, что любила Асю. Но так сложилось, и, наверное, мама даже была бы этому рада, что в этом плохого?

А вот назвать Асю мамой у Маруси не получалось. Наверняка той было бы приятно, папа, скорее всего, не возражал бы. А нет, не получалось. Да и реакция Юльки непредсказуема – сестра вполне могла устроить по этому поводу скандал.

С Юлькой вообще ничего предсказать было нельзя. После случая с кулоном был еще один.

На Марусино тринадцатилетие папа подарил ей серебряное колечко с зеленым камушком, девичье, как назвала его Клара. А через три дня сломанное, безжалостно раздавленное колечко валялось в углу комнаты.

Маруся рыдала. Юля держалась:

– При чем тут я? Кто-то наступил, а я виновата?

Где была правда? Так и не узнали. Да и следствие не проводили, замяли. Ревность к отцу, вредность, месть за кулон? Кто знает. А может, и вправду наступили? Маруся безалаберная, вещи бросает где попало.

В девятом классе Юлька вовсю крутила романчики. И не с одноклассниками, мелюзгой, как презрительно она их называла, а с парнями постарше, со студентами. Ася нервничала, но прикрывала Юлькины романы изо всех сил – не дай бог, узнает отец! Но кого и когда Юлька боялась?

В конце десятого класса один из романов закончился абортом, о котором не знал не только отец, но и Маруся. На наивный мачехин вопрос: «Может, родишь?» – Юлька презрительно рассмеялась:

– Я что, ненормальная? Нет, извини, ломать себе жизнь я не буду!

И быстро нашла подпольного доктора. Через кого? Юлька молчала как партизан.

Поехали к доктору на такси Юлька и Ася. В квартиру Юлька мачеху не взяла: «Жди тут, на лавочке». Появилась через час, бледная, перепуганная, но, как всегда, дерзкая:

– Чего разнюнилась, все хорошо! – бодрясь, бросила она и, чуть пошатываясь, пошла вперед. Ася засеменила за ней.

Все обошлось, но еще пару дней среди ночи Ася вставала и проверяла ей лоб, нет ли температуры.

Юлька легко поступила в университет на журналистику, о которой всегда мечтала. Никто этому и не удивился. Юля талант, у Юли харизма, Юля умница и красавица. К тому же Юля лидер, у Юли характер, кому, как не ей.

Маруся перешла в девятый класс. Училась она ровно, без падений и взлетов – твердая хорошистка. Это не Юлька – у той то яма, то взлет, зависит от настроения.

Александр Евгеньевич занимался любимой наукой. Сердце спокойно, дома все тихо, а значит, хорошо. Старшая дочка студентка, младшая школьница. Жена ведет дом и делает это прекрасно, в квартире чистота и порядок, обед на плите, холодильник заполнен, в шкафу отглаженные сорочки и брюки, носки свернуты в клубок и разложены по цветам, на душе покой, можно спокойно заниматься любимым делом. А это для профессора Ниточкина было самым главным. «Как мне повезло, – часто думал он, – как мне повезло с Асей! Не мне, а всем нам. Клара права – я счастливчик».

Ася оберегала его от проблем и забот, не посвящала в пикантные ситуации. Какой смысл? Саша начнет нервничать, хвататься за сердце, глотать корвалол, не спать ночами, при этом толку от него мало, а суеты много. Она давно научилась решать все вопросы сама. Не было уже той тихой и наивной провинциальной девочки, исчезла. Она стала отчаянной, смелой и сильной, и с ног ее не собьешь – за своих в огонь и в воду. Семья. Правильно говорила мама: главное – это семья. Ася запомнила.

* * *

В первый же день учебы Юля нашла подругу.

Дело было так. Она перед зеркалом поправляла пышные и непослушные кудри, когда за ее спиной возникла высокая, стройная, длинноногая девица с мальчиковой короткой стрижкой и большими темными глазами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.