Чрево кита

– Да! Да! Оно везде! Это всё – небо! – и они трогали воздух, трогали поверхность земли и пустоту в подкрадывающихся кронах старых деревьев – почти верили ей.

Да. Да. Всё это – небо. Потом она быстро забыла об этом, и вспомнила только спустя многие годы. Теперь уже ей была нужна эта нить, связующая наслаивающиеся друг на друга миры.

Значит, небо и правда сейчас здесь, – она провела рукой по телу, затем спустилась к траве, – и всегда здесь было. И, на растянувшееся мгновение закрыв глаза, она прошептала:

– Оно одно и соединяло всех нас. Мы дышали одним небом. Мы жили в нём. И так ничего и не поняли.

Она смотрела на проплывающие с невероятной скоростью облака, но тут, внизу, не было ни дуновения. Единственным ветром было её дыхание, невидимое, растворённое в воздухе. Клубки облаков разматывались в очертания лиц, словно это была игра в память.

Сколько лиц она помнила? Одно, два, три… Набралось с тридцать. Из всех. Из всех сотен. И в очередной раз не дотерпела до конца игры. Почему-то перед глазами мелькали те, без кого она хотела бы прожить, но те, без кого не могла бы – были покрыты туманом. Или это не были их истинные лица? Что, если все самые дорогие – вспышки, созданные для пробуждения? Ведь она жила вполне интересной жизнью, всё было более, чем хорошо. Но иногда встречались люди, от которых налаженное и устоявшееся оказывалось под угрозой по пасть на свалку многих – таких же, хороших и правильных – жизней.

Но она почему-то не могла сделать этот шаг ни разу. Лишь тайно, из-за угла. Возможно, чуть-чуть свернув, чтобы просто посмотреть, а как ещё бывает. Но потом неизменно возвращалась. И проклинала себя за это каждый день.

Конечно, бывали очень хорошие мгновения, когда живое внутри пробуждалось и вот-вот готово было расправить крылья, даже в тесноте – она забывалась. Но край, к которому её бесконечно тянуло, тот Стикс, в воды которого хотелось броситься, следовал тенью, и она чувствовала – скоро, в каком-то из многих зенитов, тени не останется, ибо она сама станет этой тенью. Она войдёт в неё под ударом солнца, в точку черепа, помеченную при рождении крестом.

Ведь если идти к краю, к перелому, как ни медли в пути, рано или поздно он покажется на горизонте. Идти обратно будет далеко, стоять на месте и смотреть в даль – невыносимо. Даже если решить – встать и стоять, не двинуться с места – простоишь. Выдержишь. А потом всё равно не сможешь не дёрнуться. Или поползёшь, или побежишь, но ты будешь там, куда шёл. Обезличенный, отвыкающий от своего собственного лица, что видели все. И придёшь к месту, где оба твоих волка станут наконец-то сыты.

И часть пути теперь позади, подёрнутая миражами.

Кусок проползла, кусок пробежала, постояла на месте.

Сожгла, утопила и забыла своё лицо. И увидела приближающуюся тень с горизонта. Вот-вот она коснётся её шеи. Тело чувствует её всё ближе и ближе – ветром, пылью, каждой пульсирующей клеткой – бьётся мир – от века прозрачный и

«Я говорю. Я говорю тебе, небо. Если ты это выдумало, всё это, вместе со мной. Покажи, что истинно. Что – то самое – ради чего я здесь, именно так. Я знаю, что, когда говорю, то говорю слишком не то, слишком бессвязно. Но ты же понимаешь, как никто другой, особенно теперь – когда понимать больше некому. Мы с тобой остались одни. Или если вас несколько, то пусть хоть один из вас отзовётся. Если здесь будет поставлена та самая точка, то неужели все остальные уже пришли к ней? Или они идут сейчас так же, как и я?

Ты дал мне этот мир, о котором я так просила. Ты дал мне всё это, и я не умею жить с тем, что ты мне дал».

Неужели вот оно – чувство утраты, то самое, когда уже не скажешь, глядя в глаза, что-то очень страшное? Что-то такое, отчего скручиваешься как полотенце при отжиме, и оно так и останется скрученным и никогда не расправится? И вот – внутри целый склад таких скрученных вещей, и ни одна из них не останется расправленной и отданной в те, другие руки? Как же сейчас хочется вывалить всё это бельё, грязное, чистое, перед людьми, на какой-нибудь главной площади, и пусть бы они растаскивали его, рвали на куски, да и себя выбросить им, туда же. Пусть бы рвали живот, вынимали на свет божий эти сгустки кишок и вен, оторвали пальцы, выдернули веки, да и сожгли это все вместе с тряпками и разбитой домашней утварью. Казалось, что они – все вокруг –сильные, крепкие, уверенные – словно боялись чего-то. Она училась быть осторожной, глядя на этот страх – страх без внятного источника, но физически ощутимый подобно натяжению сухожилий при долгом стоянии на спор. Она не спрашивала. Но что-то всегда стояло между ней и теми, кого она любила или пыталась любить. От природы или со временем это развилось в ней – остро чувствовала других. И непонятно было, почему, глядя на каждого из этих сильных людей, она чувствовала их страх. Это могло бы быть зеркалом, но только в этом случае это было отражение собственного страха чрезмерно подчиниться. Она же не хотела никого подчинять. Она хотела той глубокой дружбы, той страстной привязанности свободных людей, о которой многие и не имеют понятия. Хотела и не знала, как – избавить от этого страха хотя бы тех, кто рядом. Их и так было немного.

Когда мы впервые сталкиваемся со смертью, внутри начинает работать какой-то неуправляемый механизм контроля, который чем дальше, тем больше подчиняет себе свободную животную человеческую суть. Руки этого существа нащупывают особые кнопки, и давят на них всё сильнее и сильнее, и хватка становится настолько жёсткой, что всё вдруг становится бессильным и тонким. И тогда, неосознанно, в игру алкоголь, наркотики, набор оргазмов, псевдопривязанностей – всего, что хоть иллюзорно, но скрывает руку страха, схватившую за глотку. Без её ведома – ни шага. И о крыльях не могло идти и речи. Они словно – рудимент – радость оставленной памяти. Она знала как знал глубоко внутри каждый, и так же металась по людям, выискивая, нащупывая то самое – родное, живое, свободное, дикое. И хватала это в них, словно задыхающийся хватает ртом воздух. Она дышала этим, жила.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Быт. 1:1-5

2

Откр 10:4

3

Откр 2:25

4

Исход, Гл.22 ст 18

5

Левит 5 стих 1

6

Еккл 1:6

7

Уистен Оден «Хвала известняку» – здесь перевод с англ. Г. Кружкова (целиком стихотворение на русский язык не переводилось)

8

Деян 4:11

9

Стивен Уильям Хокинг

10

Руфь 1:16

11

Исх 16:19

12

См. «Легенда о Ларре» из рассказа М. Горького «Старуха Изергиль», 1894 г.