Немимолётный роман. Книга вторая

Марина Повалей

Немимолётный роман. Книга вторая

Пролог. Месть – то блюдо, что подают холодным.

 Четыре года спустя. Итвоз. Герцогство Эстесадо.

– Упаси меня создатель когда-нибудь стать твоим врагом…

– Он прав, Звезда моя. Надеюсь, теперь ты довольна?

 Я задумчиво кивнула. Пытаясь понять, действительно ли я довольна? Но да, теперь, я чувствую себя отомщённой. Четыре года назад эта женщина забрала у меня любимого, тут никто не виноват, он сам тогда выбрал. Но вот то, что она пыталась убить не только меня, но и ребёнка в моём чреве – такого ни одна женщина не простит.

 Ведьма точно не простит. Глянула на артефакт – Эстер спит в своей комнате. Никого постороннего.

 Наказание должно быть всегда, стоит простить, как люди охотно воспринимают доброту, как слабость и радостно прыгают на шею.

 Герцогиня не должна быть доброй. Герцогиня должна всегда оставаться герцогиней.

 Забросила одну ногу на другую под столом, поправила соскользнувший с бедра чёрный шёлк халата.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я слетал, посмотрел на их разборки?

 Махнула рукой:

– Это мне не интересно.

 Эта женщина четыре года назад поддалась импульсу, отправила мне яд, чтобы напугать любовницу будущего мужа, я же вынашивала свою месть. Давала ей дозреть. Король легко прикрыл спину жене своего племянника и никто ни о чём не узнал. Тогда я и поняла, что покушение на мою маленькую, как зёрнышко, дочку останется безнаказанным. Никто и не думает ставить дрянь на место.

 Нелюбимая, ненужная жена. Женщина, на которой пришлось жениться по указке – здесь мне даже вмешиваться не пришлось. Несколько проведённых ночей с мужем, который выполняет свой долг, чтобы зачать наследника – со временем я смирилась, что он теперь чужой муж. Несколько лет безуспешных попыток зачать, отчаяние, одиночество –  мысли поданные и направленные постоянно присутствующим с ней Змеем. “Случайно” найденная книжка с ведьминскими ритуалами. Когда у неё получилась пара заклинаний – дурочка уверовала в то, что она всесильная ведьма. А когда “случайно” нашла призыв, чтобы снять любовную тоску, на который легко откликнулся Змей, дело осталось за малым.

 С обретением постоянной физической привязки в мире – телом, к духу Золотого Дракона вернулся его дар-проклятье.

 Он снова стал слышать любовную тоску. Чаще всего вдов, иногда жён, чьи мужья далеко… противиться зову сложно, дар, данный самим мирозданием не заглушишь. И по ночам, иногда можно увидеть сноп искр над каминными трубами, который, попадая ближе к безутешной вдове, принимает облик любимого.

 Только если в родном мире Змей слышал всех, то у нас – только ведьм и магичек. Вряд ли тоска бездарных меньше, возможно, Змею нужно больше времени.

 Проведённая ночь с Драконом, и если сердце женщины чистое – дух забирает тоску, если душа отравлена – питается силой. Месяц экспериментов и маркиза Прасгал понесла, уверенная, что беременна наследником.

 Месть – блюдо, что подают холодным.

 Только что фамильяр показал мне обряд крещения младенца. Ритуал в храме, нужный магам, чтобы привязать нового члена семьи к роду, его магии и, как следствие – узаконить наследование.

 Лицо Оттона второго, когда имя мальчика пять раз подряд стёрлось со свитка – оно стоило любых усилий. Монарх, “блюститель нравственности и порядка”, не мог поверить, что в крови ребёнка нет ни капли от него. Герцог Прасгал, когда-то на себе вынесший Криса из подвала инквизиции, и от меня, – в ярости. Не знаю, что за отношения у него с невесткой, но пощёчина звонким эхом отскочила в каменных сводах церкви. Доволен только маркиз, почему-то.

 Моя месть не распространялась на него, но и не задеть не могла, это я прекрасно понимаю. Но он сам решит дальше – принять ли неверную супругу и дать бастарду собственное имя, как делают все аристократы, либо прогнать иностранку взашей.

 Мне плевать. Честно плевать. Осознания того, что моя девочка жива и здорова, наследница изобильного края и на это ничто и никогда не повлияет… Ни один мужчина не заберёт у неё своё. В отличии от сына маркизы. Монаршья воля и милость – слишком непостоянная величина. А уж тем более, милость Оттона, напрямую зависящая от настроения “леди короля”.

 Эта женщина хотела убить нас обеих. Как ни уверял меня супруг, что она просто хотела припугнуть – ни на грош не поверила. А может просто не дала себе поверить.

 Отныне её жизнь – постоянная борьба. С родственниками мужа и светом – за власть и состояние, положенное будущей герцогине. С самой собой – за чувственность, умело распалённую Змеем.

 Что бы ни писали брошюрки по этикету – одно дело никогда не знать, какое удовольствие может испытать женщина с мужчиной. Совсем другое – узнать, привыкнуть и лишиться этого. Не удивлюсь, если скоро в газетах Ондолии появятся её фотокарточки.

– На этом всё. Не летай больше к ней. Сможешь?

– Звезда моя! В нашем мире столько безутешных вдовиц. Неужели думаешь, что одна напыщенная глупышка-маркизка сможет лишить несчастных моей помощи?

– На всякий случай, выпей то зелье. С этого момента она не должна больше тебя получить.

– Ты коварная женщина, звезда моя. Гуманнее было бы просто её убить.

– Мы же хотели дать ей шанс исправиться? – и сама рассмеялась нелепости, что сказала.

– Ну да, ну да. Ври дальше. Ладно, пойду, зелье там, дела, – Змей уже без труда принимает физическое тело. И сейчас широкоплечий блондин встал, заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь. – Знаешь, что странно: меня не покидает мысль, что генералишка не поставил ни одного артефакта, блокирующего мне вход. Вольнее, чем в его дворце, мне только и Итвозе. Словно хотел, чтобы я был там.

– Змей. Я скажу, а ты услышь: мы говорим в последний раз о них. Отныне дело кончено, тема закрыта. Теперь их семья в прошлом. Не хочу больше никогда о них слышать.

– Как скажешь, – развернулся, отчего белая, простая рубаха, расстёгнутая наполовину, чуть не распахнулась, и был таков.

 Откинулась на спинку кресла, наслаждаясь ощущением.

 Внимательные тёмные глаза следят за каждым моим жестом. Встала, отчего полы халата разъехались. Горячий ветерок пробежал по шёлку сорочки, проникая в кожу. Отошла к столику, на ходу повела плечом, то оголилось… перекинула гриву волос на другое плечо и налила два бокала вина.

 Движением руки погасила магический свет, зажгла свечи. Подхватила хрусталь и подошла к другому краю рабочего стола, где сидит единственный зритель.

 Протянула мужчине бокал, который тот принял без раздумий. Звон хрусталя о хрусталь, как новый отсчёт, и терпкая жидкость опалила горло.

– Тебе и правда всё равно?

 Я села прямо на стол, халат болтается сзади, короткое неглиже, оно не закрывает, а подчёркивает. Медленно закинула ногу на ногу. Мои колени на уровне его груди.

– Правда, милый. Не ревнуй.

– Не выходит, – колючая щека потёрлась о моё бедро.

 Я прикрыла глаза, увлекаясь чувственностью момента. Сильный, преданный мужчина, склонённый у моих ног…

– Ты ведь знаешь меня. Был бы он мне нужен – я бы боролась.

 Горячие губы проложили дорожку поцелуев по всей ноге, почти до пальцев ног.

– Но и я тебе не слишком-то и нужен…

 Второй бокал подпёр первый, а мужчина продолжил усыпать поцелуями нежную кожу.

– Не говори так… – дыхание участилось, а мужские руки уже скользят по шёлку сорочки, – ты мой защитник. И самый сильный маг из ныне живущих… – мужская рука сжала грудь, я прикусила губу…

– Потому что ты так решила…

– Сибаир! Демон тебя подери, хватит уже болтать, в конце концов! – потянула его за рубашку на себя. Я слишком напряжена, чтобы сейчас тешить его эго. Утолю первый голод, можно будет и поговорить…

Глава 1.

Не поговорили. Не то, чтобы эта ночь была особенной, – такой же как и сотни других. Но сегодня, раз за разом отдаваясь ласковому и надёжному любовнику, я словно сама для себя ставила точку в том, старом деле. Теперь их нет в сфере моих интересов.

 Проснувшись утром, глянула на артефакт-следилку. Убедилась, что Эстер ещё спит.

– Лиззи, – полупрозрачная блондинка проявилась тут же. Не удивлюсь, если была здесь, капала призрачной слюной на спящего Сибаира.

 Ей ведь запрещено входить только когда мы бодрствуем.

– Кофе? – спросила домашний дух, не сводя взгляда с мужчины, что лежит на животе в моей постели.

 Лиззи подёргала бровями. Я пальцами ноги подцепила простыню, потянула её вниз. Теперь ей видны и крепкие ягодицы, вместе со спиной.

– Если тебя не затруднит.

– Что вы, герцогиня. Разве я могу вам отказать, после такого…

 Призрак растворилась в воздухе, чтобы появиться через несколько минут.

– И что? Ты правда всё забыла? И знать о нём больше ничего не хочешь? – шёпотом спросила нахалка.

– Эльжбетта! Ты что подслушивала?

– Я? – деланно удивилась девица и отпрянула, хоть и только что присела на край кровати. – Кто ж виноват, что у нас стенки тонкие?

 Понимаю, что глупость, но я не удержалась и покосилась на замковую стену, вымощенную из булыжника с меня весом.

– В этих стенах отлично помещаются тела девиц, – я сделала глоток кофе и забрала с тумбочки стопку вестников, появившихся, стоило открыть глаза.

– Ну знаешь! Это уже жестоко. В следующий раз за кофе спускайся сама.

– Без проблем. Но тогда… – сгрузила бумажки на колени и потянула простыню. На этот раз вверх. Так, что осталась видна только короткостриженная макушка.

– Это нечестно! – надула губы красотка.

– Кто бы говорил. Ты первая начала меня шантажировать!

– Эээй, ну хватит… – хрипло проговорил Сибаир, закидывая руку мне на бедро.

– Ладно, будет тебе кофе. Ладно…?

– Ладно, – я дёрнула простыню снова вниз.

– Лиззи, и мне, будь добра, – вряд ли была необходимость Сибаиру просить. Не прошло бы и пяти минут, как блондинка появилась бы сама с чашкой для него.

 Лиззи ретировалась. А на меня посыпались вестники и для Сибаира.

– Разбирай свою почту.

– Успеется.

– Сир, мне они мешают.

 С тяжёлым вздохом он протянул руку, в которую я охотно вложила письма.

 Грешно жаловаться, но как ни хороша связь ведьма-маг, есть у неё существенный минус: когда мы рядом магия не различает нас. Сила одна и вестники, мои и его, вечно путаются.

 Лиззи уже притащила кофе и тарелку с сэндвичами для своего любимчика.

– Аннабель?

– Угу.

– Что пишет?

– Что отправила финансовые отчёты для визирования, об успехах нашей малышки во дворце. О леди Хэтар, жалуется, что та суёт свой нос везде, где можно и нельзя. Но Роберт пока держит оборону и независимость отдела, ну и всякое, по мелочам… А у тебя?

– Нет, ничего.

 Я быстро глянула сбоку, не поверив такому поспешному ответу. И правда, задумался.

– От кого письмо?

– Это? Да так… – хотел увильнуть, но сдался под моим взглядом. – От графа.

– И?

– Да ничего особенного. Сказал же.

 Вскочил и ринулся к камину. Бросил бумагу, поджёг артефактом. Я следила за напряжённым мужчиной. Обнажённый, смуглая кожа, словно обтянула оголённую стрелу, готовую стрельнуть.

 Артефакт, следящий за Эстер, издал шум, похожий на шум волн. Проснулась моя малышка.

 Бросила почту и поспешила облачиться.

– Давай, милый, Эстер проснулась, – напомнила Сиру, что утро не резиновое и хватит наслаждаться огнём.

 А рыбка уже сидит на кроватке, в форме морской ракушки и сонно трёт глазки.

– Мамоцка! Доблое утло! – маленькие ручки потянулись с намерением задушить маму в объятиях.

– Доброе утро, моя красавица! – поймала озорницу в прыжке. Только в её возрасте это возможно: прыгать и точно знать, что тебя поймают.

 Миллионы (кто б мне дал), ладно несколько поцелуев.

– Хватит, мама. Посли колмить птичек.

 Призвала силу и глянула сквозь стену. Сибаир одет, сидит на диване.

– Конечно, солнышко.

 Малышка сама потянулась к тумбочке за своими стёклышками. Надела очки и готова моя лапочка.

 Смежная дверь и мы вышли в моей спальне.

 Сонные объятия с Сибаиром и мы на зелёной террасе, куда Эстер без взрослых ходу нет.

 Из шкафа с садовым инвентарём достала банку с зерном, отдала её малышке. Закрыла глаза и позвала вьёрнов.

 Очень быстро птицы заполнили большую террасу. Глядя, как дочка забавляется, ловя птичуг, сама я слушала вьёрнов.

 Картины передо мной сменяли одна другую. Сначала общие. Вьёрны – соглядатаи. Они должны показать хозяйке, что всё в их вотчине хорошо. Чужих нет, земля спокойна.

 Дальше то, что интересно лично мне: приехавший из столицы поезд. Я внимательно вглядываюсь в лица, убеждаясь, что меня не ждёт неприятных сюрпризов. Церковь, на крыльце которой старый священник беседует с городскими. Табор, в нём жизнь течёт своим чередом. Большие дороги, немногочисленные экипажи, почтовый дилижанс, одинокие всадники…

 В Эстесадо новый день!

 Минут через десять Эстер наскучили птички. Змей подхватил красавицу умываться, мне тоже не мешает привести себя в порядок.

 Когда я спустилась в столовую, не хватало только герцогини. Папа и Сибаир о чём-то тихо переговариваются, стоя у стеклянных дверей на террасу. Оба собраны и слегка расстроены. И если грусть отца понятна – мы сегодня снова уезжаем по службе, то вот Сибаир… к жизни в Итвозе он относится, как к неизбежному злу. Он и не скрывает, что в его идеальной картине мира, мы живём втроём, отдельно. И ему не приходится ночью нырять под кровать, когда в спальню приходит Эстер…

– Что-то случилось? – я присоединилась к мужчинам, пополнив число зрителей за тем, как моя дочка управляет бумажным голубем.

 Открытая улыбка, глаза сияют так, что линзы очков словно умножают этот блеск.

 Пичуга приземлилась прямиком в мои волосы, отчего я "ужасно испугалась". В притворном страхе пришлось замахать руками и попросить самую главную волшебницу избавить меня от чудовища.

 Птичка медленно растаяла в воздухе, Эстер отмерла. Если поддерживать свои же проделки она может легко, то вот сосредоточиться и сконцентрироваться на новой задаче для неё пока сложно.

– О спасибо! Великая волшебница! Ты спасла меня от летающего чудища!

– Пожалста, – Эстер едва кивнула. Полностью прижать подбородок ей не дало выпирающее самодовольство. Мать-Земля! Я когда-то думала, что в их семье оно ещё на её отце закончилось, а гляди-ка: на всех хватило!

 Минут через пятнадцать, как мы принялись за за завтрак, спустилась герцогиня. Ярко-синие волосы, такого цвета не встретишь в природе. Они, словно светятся изнутри. Яркими, гладкими локонами рассыпались по спине и плечам, а длиной до талии.

 Птичка тут же позабыла про кашу, словно не видя никого и ничего, ринулась на ба. Была подхвачена на руки и усажена на коленки. Лиззи тут же, материализовалась на соседнем с ними стуле. Герцог подвинул ей тарелку Эстер. Вот что называется: слаженная командная работа!

– Когда вы едете? – спросила хозяйка, перекидывая синюшную копну, чтобы Эстер было удобнее играть.

– Лиззи, вещи готовы? – уточнила у духа.

– Немного осталось, – ответ и очередная ложка каши всё же попала в маленький ротик.

– Тогда сейчас и поедем, Мелани ещё не приходила?

– Всем доброе утро! Ваша светлость, ваша светлость, – легка на помине. В столовую вошла Мелани. В одной руку о неё был кувшин с молоком, – мать передала гостинцы, – кувшин ненавязчиво стал рядом с герцогом. Каждый итвозец знает – наш хозяин человек простой, к изыскам не привыкший, в еде не привередлив. Но что папа обожает, так это молоко. Удивительно, но при всей этой его любви, нам никогда не приходило в голову держать корову. Мы даже не разу не купили молока. Если не миссис Эндден, так кто-нибудь другой угостит обязательно. – А где моя маленькая белочка спряталась? – Мелани упорно "не видит" затаившую дыхание Эстер. Секунда… малышка засмеялась так громко и заливисто, что улыбнулся каждый взрослый.

– Спляталась от лисички! – продолжила хохотать.

– А лисичка встретила зайчика, – шейка Эстер вытянулась, – зайчик торопился к своим деткам, но попросил передать для Эстер гостинчик.

 Синие волосы были позабыты, а рыжеволосый вихрь, замаскированный в белое платьице неумолимо двинулся на свою няню.

 Поцелуи, щекотки, шутливые укусы. Только после экзекуций тарелка с малиной была отдана ребёнку.

– Ну мы пошли?

– Да, секунду, – я вытерла губы салфеткой, – малышка, иди ко мне, – мама сегодня уезжает ненадолго, отсыпь и мне поцелуйчиков на дорожку.

 Быстро доела и столь же быстро собралась. Главное правило – быстрей уедем, быстрей вернёмся.

 Нам предстоит долгий путь. Маленькая деревенька на западе. Почти у самой границы.

 Чаще всего именно такие места я посещала по службе. Вопреки моему давнишнему заблуждению, в нашем мире живёт немало ведьм. Среди них нет единства. Они, как и я когда-то, боятся, прячутся по деревням. Интуитивно или осознанно считают, что вдали от городов им безопаснее.

 Бывает, что так и выходит. А случается и так, что великий дар оборачивается проклятьем для женщины.

 Чего только я не видела за четыре года службы, два из них, считай, провела в седле. Но каждая поездка до сих пор особенная. И очень сложная.

 Четыре дня верхом. Шутка ли? Почти полстраны проехали. И каждый раз боюсь не успеть… опоздать и приехать в тот миг, когда вчерашние добрые соседи, носившие на руках "магичку", которая их лечила и помогала, сегодня, толкаясь, спешат – кто первый успеет поджечь сухие ветки под ведьмой, наславшей неурожай или потравившей скот.

 Прогрессивный век! Время расцвета магии и техники, а способа передвижения быстрее, чем верхом, как не было, так и нет. Собрали мобили, но, кроме как ездить по гладким городским улицам, те больше ни на что не годны…

 Здесь, в западных лесах, темнеет позже, чем на юге.

– Часа три осталось до места. Давай поспешим.

– Таша, не видно ни зги. Не хватало ещё… Разумнее сделать привал до рассвета.

– Нет. Поспим в деревне.

 Ведьму нельзя почуять. Если после магов и их заклятий остаётся след, сила его зависит от силы заклинания, то от силы ведьмы останутся только последствия. Единственный мой определитель ведьма ли женщина – Змей. И тот уже побывал на месте, распробовал вкус силы семнадцатилетней девушки, которая обратила на себя внимание группы.

 Это дело прошло гладко, в кои-то веке. Хирена оказалась девушкой разумной. Она, как и её мать, всеми силами скрывали свою природу. Только шило в мешке не утаишь.

 Сила не может спать, ей нужен выход. Добрые дела, или злые – по всякому, но ведьма, рано или поздно обратит на себя внимание людей. Особенно, когда люди ищут ведьму.

 Дальше стандартная процедура – приехавший из Келса стряпчий остался улаживать дела: продать дом, где прожила всю жизнь Хирена с родителями и братом, их переезд в Итвоз. Как бы не сложилась дальше жизнь этих двух женщин, вся их семья должна находиться под защитой герцогини Эстесадо. Ни у церкви, ни у короля не должно быть ни единого рычага давления на ведьму. Хирену и её мать ждёт обучение, а после договор с короной и государственная служба.

 Дорога домой всегда занимает больше времени. Это с Сиром мы хорошо сработались и можем гнать во весь опор. Деревенские девушки, женщины и девочки чаще всего не приучены к седлу.

 "Где тебя демоны носят?" – рявкнула, пусть и мысленно, на Змея. Три часа прошатался где-то. Пропадает, но против обыкновения, не рассказывает, где был. Тем страннее это от Змея, готового без конца скабрезничать о своих подвигах.

 Я бы и сейчас не узнала, если бы не проснулась от странного чувства тревоги.

 "Звезда моя…"

 "Не пояснячай! Знаешь же, что в работе без тебя мне никак. Что окрестности?"

 "Тишь и благодать, чисто рай. Чего тебе не спится?" – друг бросил камушек по воде.

 Лесное озеро, у которого мы сделали привал, отражает полную луну и бесшумное, завораживающее полотно её бесконечной дороги. Если долго смотреть на неё, возникает уверенность, что только шагни, сделай шаг и сможешь пройти по этой дороге, куда пожелаешь…

 "Слетай домой, погляжу на Эстер. Что-то неспокойно мне".

 "Нет нужды лететь… Я думал рассказать позже…" – кончики пальцев онемели, дыхание застопорилось в груди. Слушаю, чувствую, как тело парализует от ужаса. Что-то случилось! В последний раз, четыре месяца назад, Эстер прокралась на террасу, пока родственнички отвлеклись, если бы не Лиззи… – "Сегодня в Итвоз приехал инженеришка…" – ноги стали ватными… я оперлась о дерево, – "шесть часов назад он уложил спать Эстер и сам остался в её комнате", – Мать-Земля! Как такое возможно?! Как они позволили ему к ней приблизиться? – "Это не всё. Он вызвал твоего отца на магический поединок. Требует сатисфакции, что тот не сообщил ему о дочери".

Глава 2.

Кристофер.

 Эта поездка в Итвоз в корне отличается от предыдущей. Тогда, четыре с лишним года назад, он ехал в ссылку, без вины виноватый за грехи брата. Сосланный долой с монарших очей, в глушь и жару.

 Сегодня же, он возвращается в то место, где единственно когда-то был счастлив. Занимался любимым делом, не слушал каждодневно о долге и ответственности… Купался в восхищении зелёных глаз не как племянник короля и выгодная партия, а как взрослый мужчина, которым, только позже Крис это понял, тогда не являлся.

 Тогда его любили как равного. И пусть те дни – карусель из страсти и борьбы, с ней и с собой… никогда, ни до, ни после Крис не чувствовал себя таким живым.

 Но теперь он повзрослел. Больше нет того напыщенного сноба, готового взорваться от малейшего несогласия. Сейчас, останавливая мобиль только ради естественных надобностей, в Итвоз едет взрослый мужчина. О том глупом мальчишке напоминает только нетерпение внутри. Но сделать мобиль быстрее уж точно в его силах. Как и многое другое.

 Маркиз не тешил себя иллюзиями, что всё получится легко. Отнюдь. На настойчивую "просьбу" короля принять его племянника сумасбродная старуха ответила категоричным отказом и приписала адрес особняка в Итвозе, в котором Кристофер сможет остановится. Дом, одно из немного личного имущества короля Ондолии в Итвозе. Как кому-то из предков удалось этого добиться – тайна поинтереснее ведьм.

 Дядя нашёл аргументы. Вернее, их нашёл сам Крис, который вёл переписку со взбалмошной старухой от имени короля. Пришлось играть грязно и пригрозить пересмотреть список полномочий главной королевской ведьмы. А начать с их штаб-квартиры в Келсе, и человека короля в помощь лорду Баррэм, который едва справляется с этим курятником на улице Оттафэ.

 Чего не терпели эти эстесадки, так это, когда пытались лезть в их дела.

 Да, легко не будет.

 Руки мужчины огладили кругляшок руля, обтянутый кожей. Ему можно не смотреть в карту и компас. Воздух, с каждым часом становится всё тяжелее и горячее. Он сам ведёт его к морю, к его ведьме.

 Интересно, какой она стала? Если первое время Крис с нетерпением ждал каждого отчёта, жадно впитывал каждую фотокарточку, то после перестал. Он старался довольствоваться общими сведениями. Видеть, как любимая женщина носит чужого ребёнка… он, хоть и бывший военный, но не настолько силён духом.

 Щенок рыжего спаниеля на пассажирском сиденье дёрнул ухом и заскулил во сне.

 Безымянный, пока, малыш ехал к своей хозяйке, в новый дом.

 Скоро, совсем немного осталось…

 Так и есть. Солнце уже спешило на покой, за водную гладь, когда Кристофер вырулил к побережью. Он успеет в замок. Сейчас, как никогда, ему нужно было попасть в другое место.

 Машину оставил прямо у дороги, повесил охранку, и бегом, перепрыгивая через ухабы, ринулся к песчаной полосе. Странность Кристофер заподозрил лишь когда был почти на берегу. Это не предвкушение, и нетерпение. Само тело, поддавшись… магии? Вывело его на берег, чтобы увидеть, как маленькая девочка, чья мать сидит совсем рядом, уткнувшись в книгу не замечает, что ребёнок покраснел и уже почти не дышит.

 Рыженькая, кудрявая малышка задыхалась. Крис сам чуть не задохнулся. С разбегу налетел на ребёнка, хватая ту за руки, вытягивая вверх. Секунда… девочка начала кашлять… на песок скользнул маленький орех, который ребёнок не смогла проглотить.

– Что… как… вы? – блондинка забыла о шляпе, которую тут же подхватил ветер и унёс в море.

 Она явно знала генерала в отставке. И боялась. Возможно, запомнила по жизни здесь.

– Ваш ребёнок подавился. Нужно лучше следить за детьми… – попенял горе-мамаше, переводя взгляд на виновницу происшествия, которая уже пришла в себя и внимательно следила за взрослыми,  сквозь стёкла маленьких очков…

 Ещё один взгляд на девочку. Теперь очень внимательный. До нынешней минуты Кристофер видел человека в очках только в зеркале.