Занзибар. Сборник рассказов

До самой своей смерти – а умер Борис Андреевич неожиданно и скоропостижно в своей постели в ночь с двадцать восьмого февраля на первое марта – он оставался всё тем же весельчаком с шутками на каждом шагу, каким был и в годы работы в цирке. Все думали, что и в этот раз он так пошутил, потому как утром обнаружили его, хоть и не проявлявшим признаков жизни, но с широкой улыбкой на вполне довольном лице.

– Папа! Папа! – кричали испуганные дети. – Перестань! Это совсем не смешно.

– Борис Андреевич, – говорили приехавший тут же врач и прислуга, – вы, право, до смерти нас пугаете. Начинайте уже дышать. Вон и завтрак в столовой подан и стынет. И собачка ваша места себе не находит.

Но Борис Андреевич, не переставая улыбаться, так ничего и не соизволил ответить. Поняв в конце концов, что это не шутка, родные и близкие опечалились, позвали адвоката и поинтересовались, успел ли глава семейства распорядиться на такой случай относительно своего наследства. Поинтересовались не потому, что очень уж захотелось денег, а затем, чтобы придумать способ избежать неуместной суматохи и путаницы в случае, если никакого завещания нет. Ведь желающих получить свою долю нашлось бы немало, да нахлынули бы ненасытные до семейных перипетий журналюги, раздувающие на пустом месте немыслимое враньё.

Завещание, к счастью, имелось. Но оказалось оно столь же странным, сколь и тот, кто его составил, то бишь сам Борис Андреевич, почивший от остановки сердца.

***

Вообще, всю эту историю следовало бы начать несколько с другой стороны. А именно со стороны Маши. Маша имела к ней самое непосредственное отношение.

В две тысячи третьем году ей исполнилось двадцать три. Она только-только успела отучиться на факультете иностранных языков в РУДН (Российском Университете Дружбы Народов), получить степень магистра и устроиться в школу учителем китайского. Помимо основной работы, её часто приглашали в качестве переводчицы во всевозможные делегации, за что платили весьма приличные деньги. Отношения России с Китаем делались всё теснее, соответственно, и работы по профилю становилось с каждым месяцем больше.

Будучи девушкой очень даже симпатичной да ещё и с красным дипломом, она, разумеется, пользовалась успехом у противоположного пола. Не то чтобы парни вились возле неё роями (всё же такое сочетание красоты и ума особо впечатлительных чаще отпугивало, чем привлекало), но пожаловаться на отсутствие внимания она не могла. Помимо плюсов, имелась у неё одна не очень привлекательная черта. Да что там черта. Нет. Это очень даже существенное свойство характера – Маша любила выстраивать свою жизнь наперёд и чётко следовать шаг за шагом заранее намеченным планам. Закончить университет – сделано. Устроиться на работу – сделано. Купить отдельную квартиру, съехав от родителей – почти сделано. Выйти замуж… Ну, этот последний пунктик пребывал в разработке. Если квартира на взятый в банке кредит была уже практически куплена, то с мужем дело обстояло чуть сложнее. Кандидат, конечно, имелся. Звали его Антон – парень с соседнего экономического факультета, закончивший университет на год раньше. Дружить они начали с третьего курса. На четвёртом Маша допустила его к своему телу. На пятом помогла устроиться на довольно престижную должность, воспользовавшись протекцией своего отца, не последнего в Москве человека. И для себя решила уже точно – как только квартира будет в кармане, так она и поставит вопрос о женитьбе, что называется, ребром. Маша почти не сомневалась, что Антон согласится. Почти. И это «почти» никак не давало ей покоя. Чувствовалась в Антоне какая-то скользкая грань, за которую, если вдруг взяться, можно его и упустить в самый неподходящий момент. И эта грань как бы всё время перетекала, дразня и сверкая, так что невозможно было знать в моменте, в каком месте характера она находится. То Маше казалось, что Антон имеет относительно неё чисто меркантильные интересы, то начинало мерещиться, что его чувства, хоть и искренние, но всё же не выходят за рамки перешедшей в привычку дружбы. А что если он скажет «нет»? Такая мысль Машу пугала. Ведь она сделала на Антона серьёзную ставку, вписала его в один из пунктов своего плана. А эти пункты она ещё ни разу в своей жизни не меняла. С детского сада не меняла, когда первый раз написала большими буквами: «В среду задрать Любке подол на глазах у Серёжи».

Однако эта Антонова «скользкость» в один прекрасный день открылась с совершенно непредвиденной стороны. Такого Маша никак не могла ожидать от этого человека. В двадцатых числах марта, прямо в самом начале весенних каникул в школе её пригласили поработать в качестве переводчицы в шикарный клуб, где устраивалось что-то вроде вечеринки в честь отбытия очередной китайской делегации. Работавший до этого переводчик слегка приболел. В тот день Маша наконец-то закончила возню с покупкой квартиры – двухкомнатная нора в новостройке стала официально её собственностью и ждала свою новую хозяйку. Настроение у Маши было превосходное. Всё ладилось. План разворачивался в нужные сроки и в нужном направлении.

В этот вечер она была в ударе. Вся китайская делегация, состоявшая исключительно из мужчин, казалось, была в неё влюблена к концу вечера. На радостях Маша позволила себе выпить чуть больше, чем позволяла в подобных случаях раньше. И вдруг посреди всего этого благолепия взгляд её упал на парочку, стоявшую в дальнем углу. В свете разноцветной иллюминации она не сразу поверила своим глазам. Но присматриваясь всё пристальней, в конце концов убедилась бесповоротно, что это был Антон. И рядом с ним – незнакомая девушка, всем видом показывавшая, что они не просто приятели, встретившиеся случайно в дорогом клубе, а самые что ни на есть любовники. Они целовались. Не то чтобы всем напоказ, хотя это никого бы не удивило, но и далеко, очень далеко не по-дружески. Девушку Маша видела только со спины, но не могла не заметить сколь стройна её фигура и грациозны движения. Словно молнии засверкали у Маши в голове. Она растерялась. Слава Богу, что китайские гости уже начали собираться в аэропорт, иначе резкая перемена, произошедшая с Машей, обратила бы на себя слишком много внимания. Маша от шока забыла даже китайский. Благо что прощальные разговоры не требовалось глубокого знания языка. Проводив китайцев до такси, Маша получила на руки полагающийся ей гонорар и распрощалась с заказчиком, поспешив остаться в одиночестве, дабы хорошенько обдумать увиденное ей в клубе. Но заказчик, сделав несколько шагов в сторону своего автомобиля, вдруг передумал уходить и, развернувшись, снова подошёл к Маше.

– Маша, – сказал он, – а какие у тебя планы на остаток этого вечера?

То-то он всю дорогу пялился на неё, пока она переводила китайцев. Заказчику было лет сорок, но мужчиной он казался крепким и симпатичным, так что при ином раскладе Маша, может быть, и не преминула бы пофлиртовать с ним один вечерок. Но не сегодня. Сегодня она в шоке. И её нужно оставить в покое, а то может достаться и этому симпатичному ловеласу.

– Маша, – мужчина насторожился, всматриваясь в растерянный вид девушки, – с тобой всё в порядке?

– Ага, – сказала Маша и громко икнула, содрогнувшись всем телом. – Простите.

– Может, водички? – предложил заказчик. – У меня в машине. Сейчас принесу.

– Не… – Маша снова икнула, – …надо, – закончила она фразу, но ухажёр уже не услышал её.

Надо было делать ноги. С этой своей внезапной икотой Маша чувствовала себя полной дурой. И судя по всему, напасть эта не кончится в ближайшее время. И девушка решила сбежать.

Пока пешком брела до дома, всё пыталась выкрутить ситуацию с Антоном таким образом, чтобы представить её нелепой случайностью, недоразумением или неправильно понятыми мотивами. Но этого сделать никак не получалось. Антон с этой клубной шалавой любезничал так, что и ежу понятно, что между ними неизмеримо бо́льшее, чем дружеская беседа. Маша не заметила, как из глаз её сами собой потекли слёзы. Достала носовой платок, аккуратно вытерла неуместную на красивом личике влагу, громко высморкалась, снова икнула и постаралась изо всех сил улыбнуться, открывая дверь родительского жилища.

Надо отдать ей должное – взять себя в нужный момент в руки Маша умела. Родители даже не заподозрили у дочки никакого расстройства, сосредоточившись исключительно на икоте. К тому же случившуюся трагедию довольно существенно разбавил факт приобретённой квартиры. Да что унывать-то? Всё равно этот пункт, касающийся Антона, всегда значился со знаком вопроса. Поиски «скользкой грани» были окончены и надлежащие выводы сделаны. Осталось только уведомить Антона о том, что их отношения подошли к концу.

Не откладывая неприятный разговор в долгий ящик, Маша на следующий же день позвонила Антону и договорилась о встрече в парке. Не хотелось вести беседу в тесном пространстве. Маше требовались просторы. Требовались солнце и воздух. Необходимо было каждую секунду видеть кипение жизни и приближение долгожданной весны. Весна – это обновление, время перестановок и шумных ремонтов с визгом соседской дрели.

Антон явился точно в назначенное время, с лёгкой, хоть и слегка растерянной улыбкой выслушал сбивчивый монолог Маши, кивнул в знак того, что понял её пассажи и произнёс:

– Что ж… Я сам хотел тебе об этом рассказать. Честно говоря, я не думал, что ты имеешь на меня такие серьёзные планы. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала за годы нашей с тобой дружбы. Мне жаль, малыш, что так получилось.

– Никакой я тебе не малыш, – возразила Маша. – Всегда бесило это словечко.

– Ну хорошо, взрослая, умудрённая опытом женщина, – сыронизировал Антон. – Всё равно мне жаль, что пришлось тебя огорчить. Прости.

– И кто эта… – Маша не смогла подобрать нужное слово, пытаясь как-то определить новую пассию Антона. – У вас всё серьёзно?

Она тут же почувствовала себя неловко, потому как не просто осознала для себя, что ревнует Антона, а что так явно и неприкрыто даёт это ему понять.

– Мы недавно познакомились, – ответил Антон. – Я сам не думал, что наши отношения так быстро станут набирать обороты. Не думай, что я вёл двойную игру. А что касается серьёзности… С моей стороны это серьёзно. Я влюблён, и не считаю нужным это скрывать.

– Ну и ладно, – выпалила Маша, не дав Антону продолжить. – Теперь уж неважно, – она посмотрела на экран мобильника. – Мне пора. Думаю, все точки над «i» расставлены. Можем теперь спать спокойно.

– Надеюсь, – Антон встал со скамейки и протянул девушке руку.

Маша тоже поднялась, но руку в ответ не подала. Нахмурилась, хотела было ещё что-то сказать на прощанье, но передумала. Молча кивнула, развернулась и пошла прочь. Через минуту поскользнулась и со всей дури упала на пятую точку. Выругалась, кажется, даже по-китайски. Встала, оглянулась. Антон этого, к счастью, не видел. Маша отряхнулась и двинулась дальше.

***

Со стороны могло показаться, что это расставание далось девушке слишком легко. Никаких тебе выяснений отношений, никаких истерик, никаких проклятий и увещеваний относительно кармических бумерангов. Но это только со стороны. Внутри же у Маши всё бурлило, протестовало и пыталось обрести прежнее равновесие и, главное, найти логичное объяснение случившемуся. Объяснения не было. Просто она ошиблась в Антоне и видела его не таким, каким был он на самом деле. Но, с другой стороны, он ей ничего ведь и не обещал. Это она вбила себе в голову, будто он непременно станет её мужем. Так что сама дура, и нечего пенять на несправедливость. Но чем настойчивее Маша убеждала себя в неизбежности такого исхода, тем поганей делалось на душе.