Посметь мечтать

Дайтор отключил экран браслета и опустил влажный рукав мундира, спрятав запястье. Выяснил расписание уроков в Койе Канхёдже, получил график занятий Тоири Куны. Вызвал машину в Третий центр. Теперь мог все внимание уделить медику.

– Сначала и подробнее, – сказал.

Медик с огромным удовольствием ударил бы гвардейца, если бы мог. Но он не мог, поэтому принялся в третий раз пересказывать подробности посещения нижней камеры.

– От выброса азота вира почти не пострадала. Легкое обморожение кожи, однако принесенный обогреватель и одеяло позволят ей не мерзнуть. У нее обезвоживание…

Дайтор взмахом руки оборвал медика.

– Оставьте отчет в приемной, я прогляжу позже. Она в состоянии говорить?

– Да, но…

Остальное в данный момент его не слишком интересовало. Дайтор повернулся к человеку спиной и направился к лестнице. Практически весь день просидев в салоне автомобиля, нуждался в физической активности, поэтому лифт проигнорировал.

А медик зашагал к дежурным стражникам. Передал им папку для инспектора Риза, после чего поспешил к выходу, раз отпустили. Был рад оставить эту крепость, от каждого камешка которой тянуло промозглым холодом произвола. Неважно, какой триместр был на улице – пекло ли, снег, дождь, – здесь, внутри штаба, погода что внизу, что наверху застыла в одном моменте.

Дайтор Риз, спустившись на этаж, подождал, пока стражники распутают конструкцию из провода, проходящего через решетку окна, и откроют дверь. Переступив через порог, застал странную картину.

Сайя, сидя на кровати, обрывала грязные волосы. Заскорузлые, вонючие концы длинных прядей с одной стороны укоротила почти до плеч, в то время как на полу росла темная горка отходов.

– Совсем заняться нечем? – осведомился Дайтор, проходя внутрь. Носком ботинка пошевелил оборванные волосинки.

В камере определенно стало теплее. И заключенная выглядеть стала намного лучше, вернулось немного красок на лицо. И сил заниматься ерундой, как увидел.

– Нет воды отмыться, – Сайя не прервалась. Дайтор усмехнулся и присел на корточки.

– Позволь вымыть твои волосы, – сказал он почти шепотом, в момент заморозив кровь узницы. – И тебя саму.

Пальцы Сайи дрогнули.

– Мне и так хорошо! – вырвалось у нее. Откинула назад волосы и поспешно укрылась одеялом по подбородок. Напряглась. – Правда. Честно!

Дайтор окинул ее взглядом, а после улыбнулся и протянул руку.

– Сама пойдешь?

Весь выбор состоял из способа доставки к воде. Искры возмущения в карих глазах потухли так же быстро, как и вспыхнули. Сайя недолго размышляла. Выпустила из рук одеяло и схватилась за предложенную ладонь. Теплую и крепкую. Потянувшую ее с безопасного, как возомнила себе, островка кровати на ледяные плиты пола, от стужи которого не спасала плотная вязка носков.

Беспомощно огляделась, ожидая помощи, любой. Спасения, пусть даже в виде психоделика с его выворачивающими наизнанку допросами.

Гвардеец как догадался. Взгляд Дайтора стал колким, улыбка – неприятной. Хотелось закричать, ударить его, увидеть выражение боли на его бледном, фантастически красивом лице. Однако Сайя вместо бунта насилу сглотнула и опустила глаза на разноцветные носки, ставшие вдруг отвратительными своей разномастностью.

– Сама пойду.

Тихий и глухой коридор полнился ровным отдаленным гулом. Тянулся из неизвестного начала в невидимый конец, и казался безграничным; как существовал вне мира Тельальхи.

Словно одно из бесчисленных порождений темной фантазии Нарсама. Осталось только рассеять бьющий в глаза свет.

Неслышные шаги Сайи сливались с четким ритмом подошв гвардейских ботинок. За одной из ряда одинаковых дверей пряталось помещение, судя по убогости интерьера – общего пользования, для водных процедур. Туда Дайтор и отвел заключенную, не став поднимать ее наверх и этим выставлять напоказ их особые отношения.

– Раздевайся, – сказал, едва запер узницу вместе с собой внутри.

Сайя быстро заморгала. Вцепилась в грубую шерсть кофты. Глаза ее оббежали выложенный белой плиткой санузел, в котором едва помещались они вдвоем, и остановились на второй двери, за которой, видимо, находился душ, ванна или крохотный тазик – Дайтор не уточнил, в чем именно он собирается ее отмачивать.

– Инспектор… – голос сорвался на тонкий писк. Сайя прикусила язык и подняла умоляющий взгляд на гвардейца. Обреченно поправилась: – Дайтор.

Он так велел его называть и, судя по суженным глазам, помнил об этом. Расслабился, услыхав свое имя.

– Кэт, мы это уже проходили, – пожал плечами и принялся расстегивать свой мундир. – Но если ты предпочитаешь опять быть второй… Что ж. Мне не сложно.

На крючке повисла верхняя часть формы, пальцы Дайтора уже сражались с пуговицами рубашки. Сайя прислонилась к стене, не зная, следует ли ей по обыкновению не спускать глаз с процесса обнажения либо встреча в штабе отличается от встречи в борделе. Ноги замерзали. Зубы принимались стучать, стоило расслабить челюсть.

Дайтор сел, чтобы расшнуровать ботинки. Задрал голову и послал мертвеющей Сайе улыбку.

– Там, – указал на вторую дверь, – теплее. Горячая вода. Ну же! Только представь, как быстро согреешься.

За ботинками последовали носки. Теперь Дайтор стоял на ледяном полу голыми ногами. Так спокойно, будто зарылся в теплый песок у моря и млел от блаженства. Расстегнул форменные брюки, стащил их. Нижнее белье либо не носил, либо незаметно снял его вместе со штанами. Выпрямился в полный рост.

– Кэт… – в голосе прорезался металл. Дайтор буквально затрясся от злости при виде неподвижности заключенной. Сайя попятилась назад, чтобы через шаг натолкнуться спиной на дверь. Тут же справилась с собой, рывком сдернула с плеч кофту, бросила ее на пол. И глянула на гвардейца, на его реакцию.

Дайтор негромко рассмеялся в ответ на такой ничтожный показ своеволия. Сайя прекрасно понимала границы дозволенного: швыряться вещами, и то не в своего следователя. На это он мог закрыть глаза.

– Давай быстрее, – сказал уже веселее. Купание определенно обещало стать более захватывающим мероприятием по сравнению с долгой и нудной повесткой уходящего дня. Нагнулся, поднял кофту и повесил ее на соседний со своим крючок на стене. – Зря так вещами разбрасываешься. Если я ничего не путаю, то на этом твой гардероб и заканчивается.

Сайя вздернула подбородок, с трудом сдерживая слезы. Конечно же, демон был прав. Само собой, надеть ей больше нечего. Разумеется, он ничего не путал. Пришлось со штанами обращаться бережнее.

Уже давно пора было бы прекратить умирать со стыда перед Дайтором Ризом, но в который раз выставленная напоказ нагота заставляла жмуриться в ужасе и неизменно цепенеть. Сайя чувствовала себя жутко глупо в одних лишь шерстяных носках, однако мысленно уцепилась за них как за единственную свою реальность. Узоры вязки упорно расплывались перед глазами, смешались в пестрое пятно. Рядом с ногой на пол шлепнулась капля.

– Кэт, – со вздохом произнес Дайтор. Открыл дверь, ведущую, как оказалось, к ванне. Довольно просторной. – У меня был тяжелый день. Я устал.

Не решившись более испытывать его, Сайя сняла носки и тут же поджала пальцы от холода. Свесила руки по бокам. Опустила голову, не разбирая ни плит пола, ни своих ног. Десять шагов отделило ее от металлической емкости, от которой начал подниматься пар, стоило лишь инспектору повернуть ручку крана и пустить горячую воду. Перелезать через высокий бортик под контролем Дайтора тоже оказалось тягостным процессом. Не сразу почувствовала температуру воды; а когда мозг обработал сигналы, вскрикнула и едва не выпрыгнула обратно на пол, обжегшись. Поскользнулась, неловко взмахнула руками.

Гвардеец в тот же момент оказался рядом, поймал, удержал от падения. Забрался в ванну сам, постоял немного.

– Тише, спокойнее, – увещевал, медленно усаживаясь на дно вместе с Сайей, больно сжавшей пальцы на его плечах. Совсем как заботливый друг. Давал привыкнуть к температуре окружившей их воды, поднимавшейся все выше, почти накрывшей ноги. Хмыкнул, заглянув в напряженное лицо, погладил прикушенную губу и прижал к себе затылок девушки. – Ты замерзла. Нужно привыкнуть. Просто не двигайся.

Крохотная комнатушка довольно быстро заполнилась густым влажным паром. Через неплотно прикрытую дверь проникал свежий воздух. Сайя, сидя на коленях Дайтора и обняв его за шею, мелко дрожала, согреваясь в его тепле. Мрачно смотрела в стену, по которой стекали уже ручейки конденсата. И думала о том, что бы сказали сейчас другие гвардейцы, обнаружив заключенную в ванне в обнимку со своим следователем.

– Дыши носом, – посоветовал Дайтор, когда его мокрой кожи коснулось быстрое дыхание. Рука его прошлась по укороченным с одной стороны волосам; жест, после которого Сайю вновь обдало холодом. Против воли превратилась в камень, рискуя в сотый раз разозлить гвардейца.

– Прости, – торопливо пробормотала, через силу расслабляя сведенные мышцы. И задышала носом, как и было приказано. Прямо перед глазами струились разноцветные пряди, поражающие своим причудливым природным цветом. От Дайтора Риза шел ощутимый жар. Вода, поначалу казавшаяся кипятком, потихоньку становилась приятной, утопила уже их двоих почти по грудь. Тогда гвардеец потянулся перекрыть кран. И откинулся назад, уложив Сайю поверх себя так, что она практически вся погрузилась под воду. Лишь голова оставалась лежать на его плече.

– Хорошо? – спросил. Сайя кивнула, на миг позволив сознанию стать пустым, а телу – насладиться столь живительным теплом. – Вернемся теперь к нашему разговору.

Желудок противно взлетел вверх, столь же резко провалился обратно. Короткие ногти впились в спину Дайтора, ничем не давшего понять, что заметил это. Продолжал размеренно поглаживать вымокшие темные волосы заключенной.

– Я встретился с виаром Шатизаром, – негромко сообщил. Прижался губами к уху Сайи и нежно поцеловал. Чтобы следом шепнуть: – Крошка Кэт, все ломаю голову. Где же я мог так оплошать, что ты отважилась делать из меня идиота?

Сайя подпрыгнула, сильные руки Дайтора сдавили ребра жестче, не позволяя отстраниться.

Он не тот человек, которого можно пронять любовью. Лаской или слезами. Ему наплевать на чувства и симпатии. Наверное, ни один психоделик не разберет, что происходит в его голове в ту или иную минуту. Как хамелеон он мгновенно менял цвет, подобно змее скидывал кожу и на глазах обрастал новой. Травил с трогательной заботой во всем облике. Ласкал с невероятной ненавистью.

В замедленном скольжении Сайя повернула голову и скосила на него глаза. То же самое сделал Дайтор, немного отклонившись.

– Он не мой парень, – глухо повторила Сайя сказанное гвардейцу ранее. – И никогда им не был. Можешь хоть десять психоделиков вызвать – они только подтвердят.

Резкая линия бровей изогнулась в недоверии. Щека дернулась – то ли он улыбнулся, то ли выказал раздражение. Пальцы возобновили движение по затылку. Дайтор откинул голову на бортик, так легко открыв шею, что Сайя поразилась: один удачный удар – и может сломать ему кадык. Гвардеец попросту задохнется в ванне. Одним убийством больше…

– О чем думаешь? – лениво спросил Дайтор, не открывая глаз. Сайя задержала дыхание, напуганная собственным порывом. Крепче обхватила спину гвардейца, чтобы руки не опередили сознание. – Как эффективнее убить меня?

– Что я здесь делаю? – безжизненно произнесла Сайя. Крепкие мышцы шеи напряглись, когда Дайтор чуть приподнялся, чтобы взглянуть на нее.

– Точно, – проговорил. – Тебя ведь нужно вымыть.

Полежав еще немного, перевернулся, уложив в воду уже Сайю, а сам навис сверху.

– Знакомая ситуация, – криво улыбнулся. Нагнул голову, коснулся дрогнувших губ узницы. – Помнишь?

Дайтор редко к ней прикасался. В основном смотрел. И заставлял смотреть ее. Больше ценил нетактильные отношения. Поэтому рука, заскользившая по телу, поглаживающая, ласкающая, стала для Сайи неожиданностью.

– Дайтор??

– Ты похудела, – ей показалось, что в его голосе прозвучало разочарование. Сочувствие? Его обычное участие, не стоящее ни гроша. Поэтому промолчала и только смотрела, как Дайтор наполнил ладонь жидким мылом. – Встань, Сайя.

В помещении заметно потеплело. Либо ее уже не колотил лихорадочный озноб. Хотя кожа все равно покрылась мурашками, как только выбралась из-под защиты теплой воды. Дайтор также поднялся на ноги и принялся на самом деле ее мыть. Быстро и умело намылил с ног до шеи и потянул обратно в воду.

– Волосы, – сказал. Сел на колени. – Клади голову мне на ноги.

– Я могу… – начала Сайя.

– Не можешь, – холодно возразил Дайтор.

– Не могу, – согласилась Сайя и, опустившись в ванну, уложила голову на его колени, выступающие из воды. Закрыла глаза, и, так как ничего другого больше ей не позволялось, отдалась мягкому массажу головы, которому Дайтор уделил вдруг серьезное внимание. Едва не уснула.

– Если это не Риф Шатизар, – сверху упали тяжелые слова, мгновенно вырвав разморенную заключенную из дремоты. – Тогда кто же он?

– Он уехал.

– Ты его любишь? – ровно спросил Дайтор.

Сайя судорожно вздохнула. Поморщилась, когда Дайтор дернул ее за волосы, вынуждая ответить. Открыла глаза и уставилась в его покрасневшее лицо. Голубой глаз отливал льдом, желтый яростно сверкал. Ноздри быстро раздувались. Машинально Сайя скосила глаза вбок и уже поняла, что он хочет узнать. Услышать. Почувствовать.

– Дайтор… Нет. Не люблю. Просто…

Гвардеец шумно выдохнул.

– Ты лжешь, крошка Кэт, – почти пропел. Неясное еще, смутно тревожное предчувствие натянуло струны нервов узницы. Невыразительная белая комнатка превратилась в уродливый мокрый склеп, в стенах которого множился тихий голос. – С ума сходишь по нему. Хотела бы, чтобы он был здесь? Вместо меня?

Сайя затрясла головой, мыло попало в глаза. Машинально вскинула руки, чтобы протереть их, однако Дайтор спихнул ее со своих ног, с головой погрузил в воду. Придавил за шею, удерживая у дна. И сквозь слой мыльной воды рассматривал широко открытые глаза, устремленные на него. Руки, вцепившиеся в его локоть и сжимающие его.

Любопытно, что от борьбы отказалась, освободиться не спешила. Одна, а потом вторая ладони отпустили его и с плеском упали в воду. Встревожилась гладь поверхности, заплелось темной паутиной волос дно ванны.

Прежде чем начала захлебываться, Дайтор с яростным рыком выдернул ее на воздух. Встряхнул. Сильнее, а Сайя надрывно закашлялась, закрыв лицо руками.

Наглотаться воды не успела, от щелочи сильно щипало глаза. Темнота постепенно отступала, вместе с тем осталось дикое сожаление, что следователь не довел дело до конца. Еще минута, всего лишь шестьдесят быстрых ударов стрелки, и ее мучения бы закончились. Кто-то бы поплакал, кто-то порадовался. Подавляющее большинство людей и не заметило бы ее отсутствия.

Дайтор выглядел непроницаемым. Холодным. Статуей, наблюдающей за ее попытками отдышаться.

Сайя вытерла слезы, и они тут же собрались снова.

– Ты же сделаешь все, чтобы меня осудить, – хрипло выговорила. Начала дрожать. Вода остывала. – Меня отправят в каменоломни в лучшем случае. Либо убьют.

– Так и будет.

Сайя с трудом проглотила спазм, сковавший горло при насмешливом ответе. Абсолютно обнаженного мужчины, который еще пять минут назад дарил ей ласковую заботу. И который сейчас занимал место в ванне напротив нее и равнодушно соглашался с ее скорой участью каторжницы.

– Почему ты меня не убил? – прошептала, до боли сжимая под водой руки.

Дайтор вздохнул. Как сожалел, только вот неясно, о чем.

– Я как-то потерял одного обвиняемого, – сказал. – Довольно глупо вышло: он взлетел на воздух. Второй раз такого не случится. Страдает моя репутация, знаешь ли.

Сайя вытерла нос. Умыла лицо, добавив к мыльной воде еще немного соли. Ждать от него эмоций было бесполезно.

– Вода уже грязная, – сказала. Хотелось отключиться и ничего не ощущать. Но кто бы ей позволил такую роскошь. – И холодная. Если нет цели меня заморозить, то нужно заканчивать с мытьем.

Невесомая улыбка пробежала по лицу Дайтора. По всей видимости, он еще не закончил с ней. С собой, скорее. Все еще был возбужден и намеревался насытить свое эго, привести себя в норму единственно предпочитаемым им способом. Не просто так начал вновь выпытывать о Джуне. По-иному, казалось, он не может, без боли, которую причиняет сам себе.

Сайя рассматривала мутную воду, слушала, как срывались с потолка редкие капли воды, чтобы через секунду расплескаться по плитке пола, и ожидала вопросов, намеков, предложений, в которых гвардеец упражнялся на ней со страшной проницательностью. А, ничего не дождавшись, совершенно растерялась от молчания Дайтора. Нерешительно подняла голову, отвела от лица мокрые волосы.

– Надо тебя подстричь, – заметил ее следователь, будто занятия важнее не существовало. – Уравнять до одной длины. Я сделаю это.

– Хорошо, – оторопело отозвалась Сайя.

– Добавим горячей воды?

Они сидели в этой комнате уже часа два. Из-за чего Сайя задалась вопросом, не станут ли ее разыскивать. Да и гвардеец остался без всех своих браслетов и телефонов, которые наверняка нужны были для быстрой связи с ним. Однако вопреки здравому смыслу он намеревался продолжить водные процедуры. Первым делом открыл слив, чтобы спустить мыльную воду. После вернул пробку на место и открыл кран, наполняя ванну чистой горячей водой. Притянул Сайю к себе спиной, обнял и сидел так, пока уровень воды едва ли не достиг бортиков, после чего перекрыл вентиль.

Сил сопротивляться уже не осталось, организм сам пытался защититься от постоянного стресса, внушая какое-то подобие безопасности в крепких руках. Сайя закрыла глаза, уложив затылок на теплую грудь. Конечно, знала, что Дайтор Риз в любом случае получит желаемое, что бы она ни делала. Его могла взбесить и остудить апатия, только ее-то без таблеток изобразить не выходило.

Дайтор пошевелился и сразу ощутилась температура воды, которая стала первым толчком к выходу из лабиринта вялых мыслей в ванную комнату. Следом Сайя почувствовала легкие касания на шее. Он ее целовал. Дайтор Риз, избегающий по возможности физических контактов, трогал ее губами.

– Дайтор?

– Тихо, – шепнул гвардеец, не прекратив своего занятия. – Я захотел тебе кое-что показать.

– Что? – голос Сайи разбился на тревожные ноты. Инстинктивно сжала его руку на своем животе. Дайтор усмехнулся.

– Ты останешься жива. Относительно цела. Наверное.

Поверхность воды сверкала под светом лампы, как и капли на холодных стенах. И эти искры намертво врезались в память вместе со словами Дайтора. Его рука с живота заключенной двинулась ниже, при попытке сдвинуть ноги зашипел и прикусил плечо. Сайя сжала зубы и сдавила мужские пальцы еще и своими, не пуская их дальше.

– Ты не спрячешься в этот раз, – пообещал Дайтор. Очередная стремительная смена цвета, тона и настроения. Сайя ему поверила. – Несмотря на существующие утверждения, подкрепленные вагонами научных экспериментов и тестов, что женщина возбуждается через голову, уверен, что есть обходной путь. Животный инстинкт, например, который вынуждает самку откликнуться на сильное мужское начало независимо от ее желания. Ей природой предписано подчиниться грубой силе.

Как ненужный привесок он выбросил из рисуемой им идиллии доверие к такому мужчине, без которого Сайя представлялась себе вещью, средством. Марионеткой, которую следователь дергает за веревочки исключительно в своих целях и для своего удовольствия.

Однако он был прав в одном – силы у них и близко не пребывали на одном уровне. Ее сопротивление подавил моментально, одной лишь рукой сжав обе ее кисти и вывернув их за спину. Сайя вскрикнула, выгибаясь дугой. Вода из ванны плеснулась на пол.

– Поиграем так.

Дайтор не упустит возможности добить ее, раз паника уже проявилась. На этот раз под угрозу поставил понятное желание познать мир любви с неизвестным и ненавистным ему мужчиной. Хоть и просила раньше его, а он оставил ее нетронутой. На что настроен сейчас, по нему не было понятно. Вторую руку насильно вклинил между сведенных коленей узницы, разводя в стороны ноги, чтобы после удерживать их уже своими ногами.

Сайя с силой прикусила губу, запрещая себе молить его. Боялась только, что, как и предупреждал, может оставить ее целой только относительно, а медика, приходившего к ней, она вряд ли осмелится попросить о столь интимной помощи, ведь тот может разнести слухи о жизни заключенной с тюремщиками. Родителям только этого позора не хватало.

Не слышала ничего кроме хриплого дыхания за спиной и стука своего сердца, бившего в висках. Закрыла глаза, услышала приказ смотреть.

Как предсказуемо, обреченно подумалось Сайе. Только так. По щекам поползли слезы и она обрадовалась, что гвардеец их не видит, что вода их спрячет.

Замотала головой, отказываясь участвовать добровольно. Дайтор в ответ резко двинул пальцем вглубь ее тела, вырвал вопль. Сайя дернулась, застонала от боли в вывернутых руках.

– Смотри, я сказал! – прошипел на ухо. Вода слегка покраснела между их ног. Голос чуть смягчился, но все равно отливал сталью. – Ты все же не обманула. Что ж…

Получив передышку, Сайя выдохнула. Опасалась шевелиться. Не подозревала, что проникновение может быть настолько болезненным, как кожу снял изнутри. И теперь все горело огнем.

– И как же мне теперь знать, что ты не станешь спать со всеми подряд? – между тем поинтересовался Дайтор. – Барьера больше нет и просочиться туда может каждый. Кэт, Кэт…

Он точно издевался. Кто может просочиться в запертую камеру к заключенной без ведома следователя, кроме него самого, Сайя не представляла.

Он пошевелил пальцем, заглянул в скривившееся лицо своей жертвы.

– С инстинктом не вышло, – пришлось ему подвести итог своему прощупыванию. – Не в этот раз. Тогда просто закончим.

Выпустил ее руки, вытащил палец. Развернул Сайю к себе лицом, приподнял подбородок. Она старалась не кричать, крепко держала в себе ужас под его изучающим взглядом. Болезненно обостренно ощущала каждый сантиметр его тела и умирала от гадливости. К нему, к себе. К процессу, предусмотренному природой для размножения, воспетому в книгах как нечто прекрасное, но мерзостному на самом деле в исполнении. Смотрела прямо в глаза, хоть и била ее крупная дрожь. Со всеми ли женщинами он так лютовал или только танцовщица борделя выступала подобным раздражителем, не знала. Не бил и не калечил физически, но его эмоциональный фон оставлял пожелать ему хорошего медика.

– Закончим, – повторил Дайтор и опустил вниз руку. Сайя, придавшая другое значение его словам, замерла.

– Не надо!

– Мне надо. Можешь кричать, – блестящие глаза Дайтор прикрыл ресницами, продолжив расширять вход в ее тело под скрип зубов самой узницы. – Никто не услышит. А если и услышит – не обратит внимания.

К насилию здесь все привычны, перевела для себя Сайя. Обычная вещь в этих бетонных стенах. Осталось только вытерпеть и это, после ее оставят в покое. До следующего раза. Или попробовать задушить его здесь, что у нее, естественно, не выйдет.

Дыхание перехватило, помимо воли вцепилась в Дайтора изо всех сил, когда он начал насаживать ее на себя. Медленно, как натягивал тугую перчатку не по размеру. Всхлипнула, прикусила губу. Глаза гвардейца заволокла тьма, брови сдвинулись, на лбу выступили капли пота. Сдерживался, но благодарностью за это проникаться отказалась.

Испытание мужским членом оказалось серьезнее пальца. Дав ей привыкнуть не больше минуты, в полную силу начал долбиться снизу, разбухая, казалось, все сильнее с каждым ударом, не обращая внимания на жалкие попытки своей любовницы уклониться. Вода вокруг них порозовела, при толчках волнами заливала пол, оставляя лужи у ванны.

Сайя прокусила щеку, болью перебивая внутреннее избиение; испачкала плечо Дайтора в крови, которую размазала своей же щекой. Обхватила его напряженную шею в поисках поддержки любого живого существа рядом. И плакала навзрыд, пока он подводил себя к очередной своей бесчеловечной победе.

Не так представляла себе близость. И близко не помышляла о подобном, когда думала о Джуне, рядом с которым хотелось воспарить.

Сейчас же мечтала убить. Всех, и сероглазого ньянца в том числе.

* * *

Романтика серого особняка протекала своим чередом. Нижний зал заполнили толпы томящихся нетерпением людей, на вечер забывших, кто они и какова их цель в мире. Поддавшихся тщательно скрываемым от общества желаниям тела, что было странно, потому как все то общество и находилось в одном месте, прячась друг от друга под масками. Торжественный блеск зеркал и загадочный шепот, звон хрустальных бокалов писали особую безмятежность борделя. Мягкие шаги босых ног официантов, разносящих угощения и напитки, шелестели среди обрывков разговоров и тихого смеха. Одним только своим видом работники, на чьей умасленной коже отражалось мерцание тысяч свечей, услаждали взор прекрасных и не очень вир, таившихся под искусственными лицами. И заставляли просчитывать, сколько денег они готовы оставить здесь, на втором этаже за закрытыми дверями комнат.