Невеста на замену

Словно так и задумано, резко поворачиваюсь к залу спиной, чтобы посмотреть, что у Янки случилось.

Девушка машет рукой, жестом подзывая к себе.

Медленной кошачьей походкой ушла с платформы, помогла Яне затянуть сползший корсет, но когда вновь вернулась на свою небольшую индивидуальную сцену, замерла от неожиданности, потому как заметила в зале Адашева.

Вот это засада!

Как правило, гости клуба, либо собираются шумной компанией за столиком, либо заводят новые знакомства у барной стойки, либо сбрасывают накопившееся напряжение и себя заодно показывают в зоне танцпола. Адашев же курсировал по помещению, оглядываясь и присматриваясь к посетителям, складывалось впечатление, словно он кого-то ищет.

Адашев обернулся в мою сторону, и я резко начала двигаться под музыку, потому как танцующая девушка в костюме на платформе – это для клуба чуть ли не декор интерьера, а застывшая танцовщица – это явление странное и привлекающее внимание.

Адашев прошёлся глазами по моей платформе, но взглядом не зацепился.

На кой чёрт, спрашивается, я так разнервничалась? Маловероятно, что Адашев явился в клуб из-за меня. Делать ему, что ли, совсем больше нечего, как только жертвовать сном и ночью следить за родственницей будущей жены. И даже если он на всю голову ушибленный и находится здесь по мою душу, в парике, в маске и с ярким макияжем он меня не узнает.

Адашев привлёк внимание одной из официанток, и она предложила ему столик, Вадим охотно согласился присесть и даже сделал заказ, но едва девушка отошла, как он вновь начал оглядываться по сторонам.

Да и пусть пялится сколько влезет, мне не нужно по этому поводу нервничать, и следить за ним тоже не стоит. Ради собственного спокойствия прикрыла глаза и под музыку пытаюсь забыться.

Нет, дохлый номер, ничего не выходит, если не знаю, чем занят Адашев, дёргаюсь только сильнее.

Распахнула глаза и увидела, что столик Адашева пуст, и как ни искала, но в зале его тоже не находила.

Куда же он делся?

Увы и ах, но мои ожидания не оправдались, Адашев никуда не ушёл и всё ещё находился в клубе. Дело в том, что я искала его где-то там… вдалеке: у стойки, у выхода, возле диванов, но стоило мне окинуть взглядом территорию вокруг себя, как пропажа тут же нашлась. Вадим стоял вплотную к платформе и, задрав голову, пристально смотрел на меня.

«На мне маска, парик и костюм», – повторяла я про себя, и внушение помогло. Стойко выдержала взгляд Адашева и лишь спустя несколько секунд без суеты и резких движений от него отвернулась.

«Твою же налево, что ему надо?», – пронеслось в голове, когда сквозь грохот музыки услышала голос Вадима. И обращался он не к кому-нибудь, а ко мне. Слава всему, он звал меня не по имени, а кричал обезличено «Девушка».

Я игнорировала Адашева, но он отказывался сдаваться и всё настойчивее пытался привлечь моё внимание. Дело дошло до того, что он начал стучать по основанию платформы рукой.

Стучал-стучал и достучался, не прошло и пары минут, как объявился Рамиль и не один, а в сопровождении двух охранников-вышибал.

Музыка полностью глушила разговор мужчин, но по их мимике и жестам было нетрудно догадаться, о чём они говорят.

Сперва Рамиль относительно вежливо спросил у Вадима, какого хрена он пристаёт к его танцовщице.

Адашев, кивая на меня, ответил, что просто хотел пообщаться.

Рамиль, покачав головой, заявил, что в его клубе это категорически запрещено.

Далее диалог стал менее понятным, но, кажется, Вадим начал объяснять, что, возможно, знаком со мной и попытался выяснить имя.

Тут я спокойна. Адашев ничего не узнает. Ведь по этому поводу в клубе действуют жёсткие правила. Мужчины часто спрашивают у персонала имя танцовщицы или её телефон, но сотрудники клуба держат рот на замке, потому как знают, Рамиль даже разбираться не станет и за разглашение этой информации просто оторвёт голову.

Ситуация накалилась, мужчины явно общаются на повышенных тонах, более того, Рамиль требует, чтобы Вадим немедленно вернулся за свой столик, иначе его вышвырнут из заведения.

Судя по усмешке Адашева, он не воспринял угрозу всерьёз, наверняка его царственную персону ещё ни разу ниоткуда не выгоняли. И зря. Рамиль человек слова, если что-то пообещал, то костьми ляжет, но сделает. Плюс в данный момент я у Рамиля, если так можно сказать, хожу в фаворитках и для него прогнать конкурента это уже не вопрос правил клуба, а дело чести.

Как я и предполагала, упрямство Вадима вышло ему боком. Между мужчинами сначала завязалась словесная потасовка, которая стремительно переросла в физическое сопротивление.

Вынуждена признать, с учётом соотношения сил, трое против одного, Адашев держался достойно, но в итоге количество всё же взяло верх, Вадиму заломили руки за спину и вывели из клуба.

В три часа ночи, когда развлекательная программа закончилась, мы с девчонками отправились в раздевалку, чтобы переодеться и снять грим, но после этого я не поехала домой вместе со всеми, а на всякий случай решила остаться в клубе и выждать ещё пару часов.

Я, конечно, не думаю, что Адашев настолько упёртый, чтобы караулить меня возле клуба несколько часов ночью, тем более он не может знать точно, что на платформе танцевала именно я, но подстраховаться будет не лишним, да и такси выйдет дешевле.

Прилегла на диван и до пяти часов подремала, хорошо догадалась поставить будильник, иначе неизвестно, когда бы проснулась. Через приложение заказала такси, и пока система искала машину, ополоснула лицо холодной водой и схомячила пару крекеров.

Когда приложение показало, что водитель прибыл и ждёт, вышла на улицу. До чего же хорошо. Солнце высоко, небо ясное, тепло и в то же время по-утреннему свежо. Намечается прекрасный день и не только из-за хорошей погоды, сегодня у Рины в двенадцать часов рейс в Китай.

Огляделась и не увидела белого седана с номером у 516 хс. И где машина? Достала телефон из сумочки, чтобы связаться с таксистом, а там сообщение: заказ отменён. Кем? Неужели водитель, потратив на дорогу сюда пятнадцать минут, решил отказаться?

– Вот я тебя и дождался, – прямо над ухом прозвучал вкрадчивый голос Адашева.

– Твою же! – вздрогнув и подскочив от неожиданности, вскрикнула я. – У тебя совесть есть, – прорычала, когда более-менее отошла от испуга и развернулась к Вадиму лицом. – Чуть до инфаркта не довёл.

– И это ты у меня про совесть ещё будешь спрашивать?! – рявкнул мужчина, подходя ко мне вплотную и сверля взглядом. – Кошечка.

– Кошечка? – повторила я за ним удивлённо, как будто не поняла, что он имеет в виду мой костюм. – Как по мне, называть сестру невесты «кошечкой» – сверх неприлично.

Судя по виду, Адашев вот-вот лопнет от злости: ноздри раздуты, губы исчезли, капилляры на белках глаз воспалились и красные.

– Я тебе сейчас разъясню, что действительно неприлично. Неприлично в блестящих трусах и лифчике, с хвостом и ушами трясти задом и грудью перед толпой мужиков. А ещё…

– Стоп, стоп, стоп, – подняв руку, прервала я Адашева. – Какие уши и хвосты, о чём ты вообще говоришь?

Уйду в несознанку и буду до последнего стоять на своём. Ни на чём криминальном Адашев меня не поймал, подумаешь, улизнула из дома, чтобы сходить в клуб. И дальше-то что? Мне девятнадцать, самое время для развлечений. Он не может знать, что на платформе танцевала именно я. Мы, когда с девчонками в костюмах, сами друг друга не различаем.

– Не держи меня за идиота, я тебя видел. Ты всю ночь трясла задом в костюме кошки.

– Нет, – с улыбкой произнесла я. – Ты что-то путаешь. Я действительно сегодня отдыхала в этом клубе с друзьями, но исключительно как рядовая посетительница.

Да ну? Клуб закрыт уже час, а ты только что вышла, да ещё из служебного входа.

– Бармен – мой парень, после работы мы с ним часок пообнимались.

Адашев прикрыл глаза и начал тереть лоб, видимо, у него из-за бессонной ночи и моей наглости голова разболелась. Сам виноват, нечего было вмешиваться в мои дела.

– Так понимаю, ты рассчитываешь, что в маске тебя было практически не узнать, – устало прошептал Адашев. – Только ты забыла про шрам у себя на бедре. Весьма специфическая отметина. Катя, хватит врать. Я точно знаю, что хвостом виляла именно ты.

Да как так-то?!

Похоже, надо признать, что меня подловили и пора менять тактику.

– Ну виляла, а дальше-то что? Я тебе уже объясняла. Мне нужны деньги, поэтому берусь за любую работу, которая не мешает учёбе.

– По крайней мере, уже не отпираешься и то хлеб, – фыркнул Адашев и кивнул куда-то себе за спину. – Поехали, я подвезу тебя до дома, заодно по дороге поговорим.

– Спасибо, но я лучше закажу такси, – сказав это, я разблокировала на мобильном экран, чтобы вызвать ещё одну машину, но Вадим самым беспардонным образом выхватил телефон из моих рук.

– Обалдел?! – пытаясь вернуть свою вещь, возмутилась я.

– Ты можешь хоть десять такси заказать, я их отошлю как предыдущее, – отодвинув меня от себя и убрав мой телефон в карман брюк, заявил Адашев. – Ты поедешь со мной.

– Навряд ли, – усмехнулась я. – Ты же не потащишь меня в машину силком, а добровольно я не пойду.

Вадим, выгнув правую бровь, так многозначительно на меня посмотрел, что сразу стало понятно, кто-кто, а этот не постесняется и потащит силком.

– Только подойди, я такой крик подниму, тут вся округа проснётся, – пригрозила я, тыкая пальцем ему в нос.

Мужчина улыбнулся, наклонился ближе к моему лицу и тихо произнёс:

– Спасибо за предупреждение.

– За какое предупре… мм-мм…

Прежде чем я успела закончить фразу, Вадим развернул меня к себе спиной, зажал рот и потащил к своему автомобилю.

Будущий родственник действовал настолько стремительно, что я на какое-то время растерялась и позволяла нести себя, как безвольный куль картошки, зато потом, когда сориентировалась, кое-кому мало не показалось. Я в кровь расцарапала Вадиму руки, прокусила ладонь, которой он закрывал мой рот, яростно брыкалась и пинала его по ногам. Жаль, но в итоге всё моё отчаянное сопротивление пошло прахом, пусть с уроном для себя, но Адашев всё же затолкал меня в салон на переднее пассажирское кресло.

Вадим захлопнул дверцу, бросил на меня уставший, но удовлетворённый взгляд, и когда он направился к водительскому месту, я потянула за ручку с намерением сбежать.

Однако едва моя нога коснулась асфальта, как Адашев вновь оказался рядом и предупредил:

– Один шаг из салона, и тебя ждёт поездка в багажнике.

Интуиция подсказывала, что этот ненормальный способен на всё, поэтому не решилась проверить, выполнит он угрозу или нет. Притихла, злобно пыхчу и с ненавистью наблюдаю за тем, как Адашев обходит автомобиль и садиться за руль.

– Я в шоке от твоей наглости! У меня даже нет слов. Вменяемые люди себя так не ведут. Советую… Нет. Настаиваю, срочно беги лечить голову. – вопила я, чувствуя, как подбородок, губы, да и всё остальное трясётся от гнева.

– Пристегнись, – скомандовал он, и я в знак протеста скрестила на груди руки.

Смотрю исключительно вперёд, но боковым зрением всё равно замечаю, как Адашев прожигает во мне дырку, но вскоре ему это наскучило и он, прижавшись ко мне грудью, схватился за язычок ремня с моей стороны, вытянул ленту и пристегнул меня сам.

– Ты в клубе трудоустроена официально? – словно строгий учитель у нерадивой двоечницы, спросил он, когда мы выехали с парковки на трассу.

Адашев чокнутый, и вопросы у него такие же чокнутые.

– Тебе что за дело?

– Если спрашиваю, значит, дело есть. Отвечай.

– Нет. Неофициально.

– Значит, не всё так плохо, как могло быть, – выдохнул с облегчением Вадим. – По крайней мере, не придётся мучиться с удалением всех записей о твоей карьере стриптизёрши из государственных органов.

– Сам ты стриптизёрша, – возмущённо выкрикнула я. – А я артистка шоу-программы, между прочим, в приличном востребованном заведении. И никогда не выступала в лифчике и трусах, как ты утверждал.

– То, что ты артистка, я уже понял. Волосы встают дыбом от твоих представлений. Как у Левашовых терпения только хватает. Но сейчас не об этом, скажи, есть ли у тебя перед твоим востребованным и приличным заведением какие-нибудь обязательства? Неотработанный аванс, долг, или что-то подобное, что помешало бы тебе прямо сейчас позвонить и сказать, что ты больше у них не появишься?

– С чего вдруг мне звонить в клуб и говорить такое?

– С того, что я планирую политическую карьеру и сестра моей жены не может за деньги вилять задом на публике.

– Это твои проблемы, не мои, – усмехнулась я. – Я не уволюсь. Хоть тресни. Ни за что.

Адашев, стиснув челюсть, бросил на меня испепеляющий взгляд, резко вывернул руль в правую сторону и прижался к обочине.

Надеюсь, он остановился не для того, чтобы освободить руки и голову мне оторвать.

– Как только приедем к Левашовым, я подключу к этому вопросу Петра Сергеевича и, надеюсь, вдвоём мы убедим тебя бросить своё ремесло.

Ябедничать, значит, собрался. Ну-ну.

– Ты наверняка думаешь, что я как огня боюсь того, что расскажешь Левашовым о моей работе танцовщицей, как это было с работой официанткой в кафе. Промашка вышла. Левашовы дают мне меньше, чем клуб. Так что, если окажусь перед выбором – остаться у них в доме или потерять работу в клубе, я выберу клуб.

На самом деле, говоря, что от помощи Левашовых меньше проку, чем от заработка в клубе, я кривила душой. Нет, это не так. Но в свете недавних событий, когда Рина чуть не убила меня молотком, если действительно придётся выбирать, без колебаний выберу работу в клубе и съеду от Левашовых.

Вадим, почувствовав, что я не блефую, нахмурился.

– Ладно, попробую зайти с другой стороны, – до скрипа сжав руль, заявил он и спросил. – Сколько ты зарабатываешь в клубе за месяц?

– Это некорректный вопрос, – фыркнула я.

– Сколько ты зарабатываешь?! – громче и настойчивее повторил он.

– Коммерческая тайна, – отрезала я.

Конечно, никакой коммерческой тайны в моей зарплате нет, но я всё равно не хочу называть сумму, потому что банально стесняюсь: ведь для Адашева она наверняка покажется смехотворной.

– Я спрашиваю не из любопытства. Я хочу предложить тебе сделку, ты увольняешься со всех работ, и я взамен ежемесячно перевожу тебе на карту сумму твоего общего заработка.

Ничего не делая, получать деньги. Заманчиво. Ох, как заманчиво. Но увы. Деньги, которые достались без труда, не твои – чужие. А брать чужое нельзя – выйдет боком.

– Не подходит.

– Почему нет? Тебе так нравится подавать кофе и вилять задом?

– Халяву не люблю. Не из-за принципов, а потому что знаю: что легко получено, то пользы не принесёт. В конечном счёте окажешься в убытке.

Адашев наклонил голову, прикрыл глаза и начал тереть виски. Видимо, так он пытается активизировать мыслительный процесс, чтобы придумать ещё один вариант. Но, судя по всему, это у него пока не выходит. Зато у меня внезапно возникла идея: возможно, сумасшедшая, а возможно, и гениальная.

– Слушай, я знаю, как всем сделать хорошо, – воодушевлённо заявила я. – Трудоустрой меня в свою фирму. Летом я могу работать без перерывов, праздников и выходных, а с сентября – на полставки. Как тебе такой план?

Глава 6

Вадим прекратил массировать виски, открыл глаза, медленно развернул голову в мою сторону и посмотрел так, словно я предложила ему, смеха ради облить бензином его новый автомобиль и поджечь.

Похоже, не хочет он видеть меня в числе своих сотрудников, не понравилась моя идея, а вот мне она нравится всё больше и больше. Это же одни сплошные плюсы, первый из которых и самый жирный – опыт и запись в резюме, что с такого-то по такое-то число я работала экономистом в солидной преуспевающей фирме.

Кстати, зря я Адашеву не сказала, что на какую попало должность я не согласна, меня интересует только экономический отдел или что-то близкое к моей специальности.

– Я была отличницей в школе и в университете тоже учусь хорошо, могла бы лучше, если бы не приходилось совмещать две работы, – Адашев ещё не отказал, значит, думает, поэтому принялась перечислять свои положительные качества. – Легко нахожу общий язык с людьми и избегаю конфликтов, – на этих словах мужчина насмешливо поднял бровь, и я уточнила. – Если люди не носят фамилию Левашовы.

Адашев ещё не озвучил ответ, но отрицательно качнул головой: значит, с вероятностью девяносто девять процентов откажет. Чего я допустить не могу.

– Если завтра меня не примут в экономический отдел твоей компании, я стану блогером и начну выкладывать посты на своей странице в соцсети под заголовком: «Каково это – быть приёмной дочерью в богатой семье». Подробно опишу, чем живёт каждый член семьи, и прикреплю фото, особое внимание уделю Рине и тебе, как её жениху. После пары недель можешь смело покупать гроб и закапывать свою политическую карьеру в глубокую яму.

– Ты меня шантажируешь?! – Адашев, похоже, обалдел от моей наглости, и он такой не один, я тоже от себя в шоке.

– А с чего вдруг это тебя так возмутило? Разве ты сам три минуты назад меня не шантажировал, когда грозился рассказать Петру Сергеевичу о моей работе в клубе?

Вадим прищурился, усмехнулся и кивнул, соглашаясь с моим утверждением.

– М-да, мы та ещё парочка, – протянул он и хлопнул себя по колену. – Хорошо. Понедельник у меня забит под завязку, так что жду тебя с документами у себя в офисе во вторник в два часа дня.

У меня от радости и волнения, аж закружилась голова. Ничего себе, работать в крупной компании по специальности, будучи ещё студенткой, это же огромный шаг вперёд. Нет, не шаг, а целый прыжок.

– Спасибо, – поблагодарила я и как только сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. – Обещаю, ты никогда об этом мне пожалеешь. Я ответственно подхожу к работе и всегда стараюсь изо всех сил.

Адашев с некоторым опасением на меня посмотрел и с усталостью произнёс:

– Если ты не устроишь пожар в офисе и не спровоцируешь сотрудников на забастовку, я уже буду доволен.

Вадим запустил двигатель, и мы тронулись с места. Несмотря на то что в раздевалке я прикорнула, всё равно ужасно хотелось спать. Чуть сползла на сиденье, вытянула ноги, полностью откинулась на спинку и прикрыла глаза, надеясь немного вздремнуть, но тут Адашев задал вопрос:

– Почему ты решила пойти в этот клуб? Неужели не могла попросить Петра Сергеевича взять тебя к нему на работу?

– Шутить изволите? – фыркнула я. – Я даже коробку со второго этажа не могу принести, чтобы меня не обвинили в умышленной поломке часов. Если бы начала работать в фирме Левашовых, уже давно бы сидела за растрату, кражу или что-то в этом духе. Инесса бы постаралась.

Я ждала от Адашева бурной реакции, но он промолчал, просто с бесстрастным лицом следил за дорогой, и тогда я, неожиданно для себя самой, продолжила разговор:

– Вадим, ладно я, у меня выбора нет, но у тебя-то он есть. Зачем связываешься с этим семейством? Я бы ещё поняла, если бы ты был сильно влюблён в Рину, но это не так.

– С чего ты взяла, что я не люблю Рину? – бросив в мою сторону короткий взгляд, спросил Адашев.

– Ты со мной не согласен и хочешь сказать, что любишь?

– Катя, зачем искать в моём вопросе скрытый подтекст? Просто поясни, почему ты решила, что я не люблю Рину?

Прикинув, с какой целью он интересуется, я громко и заливисто рассмеялась.

– Ну, ты и жук. Знаю, зачем ты об этом спрашиваешь. Хочешь, чтобы окружающие верили в твою любовь к невесте, и если я назову причины, почему люди могут думать иначе, ты их исправишь.

Адашев неопределённо пожал плечами и не возразил, что подтверждало мою правоту.

– Ладно. Мне не жалко, объясню, что тебя выдаёт. Прежде всего, ты на неё не смотришь – вообще никогда. Влюблённый же мужчина постоянно любуется своей девушкой. Потом ты до неё не дотрагиваешься, не стремишься взять за руку или обнять, а ещё не целуешь. Нет, я понимаю, при Петре Сергеевиче и Инессе ты не можешь позволить себе с высунутым языком впиться в рот Рины, но нежный поцелуй в щёку или в висок вполне допустим. Кроме того, ты за ней не ухаживаешь.

– Что ты имеешь в виду под «не ухаживаю»? – возмутился Адашев. – Разве хоть раз на твоих глазах я не отодвинул стул для Рины или не открыл перед нею дверь?

– Согласно этикету, ты для любой женщины обязан отодвигать стул и открывать дверь, а для особенной и любимой девушке мужчины делают больше. Например, во время ужина ты разговаривал только с Петром Сергеевичем и исключительно на деловые темы. Тебя не волновало, что Рина в бизнесе – бум-бум, нечем помочь, и ей смертельно скучно. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю. На людях мне нужно смотреть на невесту, касаться её, целовать и развлекать. А что скажешь об отношении Рины ко мне?

– Если тебе интересно, любит ли Рина? Да, она любит. Только не тебя, а саму идею выйти замуж за такого человека, как ты. И пока ты при положении и деньгах, она будет за тебя драться как дикая кошка, но, если ты разоришься, она даже ради приличия недели не подождёт и сразу даст тебе пинка под зад. Так что на надёжный тыл не рассчитывай. «В болезни и здравии, в богатстве и бедности» – эти слова не про ваш будущий брак. Поэтому мне и интересно, на фиг тебе это всё нужно? Почему нельзя подождать девушку, которую полюбишь сам, и которая полюбит тебя, а не твой банковский счёт?

– Ты относишься к семье и браку, как большинство людей. У меня же на этот счёт другое мнение. Любовь в браке не то чтобы необязательная, а совершенно лишняя вещь. Когда любишь – неадекватно воспринимаешь человека, он может врать, глядя тебе в глаза, но ты будешь верить всему, что он говорит. Любить – значит быть перед другим уязвимым. Человек, которого держишь на расстоянии, никогда не подберётся к тебе так близко, чтобы воткнуть в спину нож, а любимый человек сделает это легко. Рина мне идеально подходит: молодая, красивая, здоровая, мой круг общения – для неё родная стихия. Да, она меня не любит, и это тоже плюс. Рина не станет надоедать мне бесконечными звонками, требуя объяснений, почему снова задержался в офисе, ей и в голову не придёт возражать против моих частых командировок, её не будет волновать моё отсутствие дома в праздники и выходные…

Адашев глубоко вздохнул, явно готовясь продолжить свою пламенную речь о преимуществах брака без любви, но я не собиралась слушать эту чушь, и прежде чем он успел открыть рот, высказала своё мнение:

– Жесть. Ты уж прости, но подобный бред могут нести разве что психопаты или люди с разбитым сердцем. Ты, конечно, не подарок, но на психопата не тянешь. Те совсем улетевшие. Значит, какая-то девушка знатно прошлась по твоим чувствам, поэтому твои представления о любви и семье поехали набекрень. И, мне кажется, произошло это не так давно, рана не затянулась. Но она обязательно затянется, дай только время. Не торопись жениться, потом пожалеешь, что выбрал девушку не по душе, но на тот момент у вас с Риной уже могут быть дети, и исправить ситуацию без серьёзных потерь будет нельзя.

– Да ты прямо многостаночница, – раздражённо бросил Вадим. – Экономист, официантка, стриптизерша ещё и психолог. Тоже мне знаток чужих душ. В себе покопаться не пробовала? Сдаётся мне, в тебе сидит и жрёт изнутри зависть к сестре. У неё есть всё, а у тебя ни хрена. Вдобавок, Рина удачно выходит замуж, ты из-за этого бесишься, поэтому и отговариваешь меня от свадьбы.

Адашев всё это сказал с одной-единственной целью – обидеть, но у него ничего не получилось. Спасибо Инессе. Она своими издёвками выработала у меня иммунитет на подобные выпады. Зато он подтвердил, насчёт его разбитого сердца – я угадала. Люди часто, услышав неудобную и горькую правду, стремятся больно ужалить того, кто её произнёс.

Сделала вид, как будто задумалась, а после, явно переигрывая, схватилась за голову и запричитала:

– Вадим, ты невероятно проницательный человек. Благодаря тебе у меня открылись глаза. Ты прав, я завидую Рине, потому что хочу такого же жениха, как у неё. Чтобы он тоже меня не любил. Чтобы выбирал меня как корову на рынке: породистая, здоровая, молодая – значит, годится. Чтобы ему прежде всего во мне нравилось, какая я удобная жена: можно дома месяцами не появляться, а я даже на работу не позвоню и не отвлеку от важных дел. Ведь именно об этом мечтают все девочки с детства – быть для мужа предметом мебели с функцией доставления удовольствия и рождения детей.

– Не кривляйся, – потребовал Адашев, но как-то без огонька, видимо, в душе всё же понимает: я права, а он нет.

– Я не кривляюсь, я с тобой соглашаюсь, – весело заметила я. В этот момент мы как раз прибыли к дому Левашовых. Вадим остановился, дожидаясь, пока ворота откатятся в сторону, и я, открыв дверцу, выбралась из автомобиля на улицу.

– Ты куда, я же ещё не заехал?

– У Рины сегодня рейс в двенадцать часов, наверняка, уже весь дом стоит на ушах. Ты заезжай через главный вход, как раз всех отвлечёшь. А я перемахну через забор, потом по козьей тропке к дому и через окно в спальню. Спасибо, что подвёз. Увидимся на работе, босс.