Падение Евы

Михаэль вдруг понял, что выбор этот был сделан ещё давным-давно.

***

Вскоре в клинику доставили большое число пострадавших после падения самолёта. Рейс Берлин – Бостон попал во внезапную грозовую тучу, и пилоты не смогли справиться с управлением. Странным и не поддающимся объяснению было то, что погода изменилась буквально за несколько минут. Солнце скрылось с безупречно-лазурного неба и на какое-то время всё вокруг затянула тьма. Потерявшие связь с землёй пилоты были вынуждены вслепую продолжать полёт, пока в опасной близости от них сверкали молнии. А затем одна из них пронзила крыло самолёта, и больше ничего нельзя было сделать.

Кто-то умер ещё до падения, их сердца не выдержали шока. Большинство же погибло сразу после столкновения с землёй. Прибывшая на место трагедии скорая помощь смогла извлечь из-под обломков лишь одного мужчину, находящегося на грани жизни и смерти. Его тотчас отправили в больницу.

Во время подготовки к операции потерявший сознание пассажир внезапно резко открыл глаза и схватил хирурга за руку. Кто-то из медсестёр вскрикнул от неожиданности. Мужчина неотрывно глядел на Майкла, пока запекшиеся от крови губы пытались произнести хоть слово. Из-под кислородной маски доносились лишь хрипы, но влажные карие глаза уже сами всё сказали.

«Это из-за тебя!»

– Усилить анестезию! – крикнул кто-то из ассистентов, видя, что их хирург впервые растерялся. Его крик привёл Майкла в чувство, и он сбросил с запястья уже ослабевшую чужую руку. Мужчина снова потерял сознание.

Обретя над собой контроль, «святой Михаил» Массачусетской больницы Бостона принялся за операцию.

***

Несколько часов спустя вся команда вышла из палаты. Принимая поздравления от коллег за очередное чудесное спасение жизни, Майкл мог лишь рассеянно улыбаться в ответ. Взгляд чудом выжившего пассажира и слёзы в его тёмных глазах яркой картинкой засели в голове. Доктор почти не слышал, что именно говорили ему люди, хотя догадаться было не сложно.

Новость о падении самолёта не оставила никого равнодушным. Обстоятельства внезапного крушения обсуждались на каждом углу. Предположения высказывались самые различные: от беспечности самих пилотов до кары небесной (из уст наиболее верующих). И хотя многие не принимали в расчёт слова последних, они всё же смогли зародить зерно сомнения в сердцах даже самых отъявленных атеистов. Слишком уж внезапно всё случилось.

– Доктор Эллиот, вам что-нибудь нужно?

Вопрос пришлось повторить дважды, и лишь тогда Майкл обернулся на голос помощницы. Девушка сжимала в руках папку с документами, с нескрываемым обожанием глядя на хирурга. Майкл немного смутился, прекрасно понимая, почему она обратилась к нему.

– Нет, Лана, спасибо. Мне нужно немного отдохнуть.

– Я могу принести кофе или чай, или…

– Не нужно, Лана. Спасибо.

Она прикусила губу, умолкнув. Майкл чувствовал на себе её взгляд, когда проходил мимо. Он считал её хорошей доброй девушкой и искренне желал, чтобы она влюбилась в кого-то более подходящего. Почти падший ангел с угрызениями совести мало подходил на эту роль.

В своём кабинете Михаэль лёг на кожаный диван и закрыл глаза. Из приоткрытого окна слышались радостные трели птиц, а ветер доносил ароматы выпечки из ближайшей кондитерской. Словно и не было никакой трагедии. Мир снова вернулся к привычной жизни и будет возвращаться каждый раз, что бы ни произошло.

«Это из-за тебя!»

Голос звенел в голове. Того мужчины или его собственный? Или… Отца?

Сколько ещё людей погибнет из-за его решения? Сколько ещё будет принесено в жертву, пока он пытается спасти сестёр от их участи? И какой пример он подаёт, став вторым братом, воспротивившимся воле Создателя?

Всё было бы намного проще, будь он обычным человеком. С простыми земными проблемами и мимолетными радостями, по-детски не ведающим, каков мир на самом деле.

Михаэль открыл глаза и красное пятнышко на верхней полке стеллажа привлекло его внимание. Сборник её любимых стихов. Книга, которую Лита потеряла много лет назад, в день, когда впервые увидела его. Алые цветы гибискуса на обложке завораживали, маня коснуться их. Поэтому он и убрал книгу так высоко, но не смог заставить себя выбросить её или спрятать. Как и не смог вырвать из сердца её хозяйку.

Поддавшись внезапному порыву, Михаэль снял книгу с полки и замер, прежде чем открыть на случайной странице.

Влей мне в мёртвую грудь исступление;Не гаси этот пламень в груди,Страсть, сердец ненасытных томленье!Diva! Supplicem exaudi!

В дверь постучали, и Майкл резко захлопнул книгу.

– Войдите.

Не сразу показавшаяся темноволосая голова девушки вызвала у него лёгкое раздражение. Слишком резко закрытая книга, казалось, гудела в сжимавшей её руке.

– Что случилось, Лана?

Медсестра нерешительно замерла на пороге, покусывая губу и не зная, как озвучить новость, которая поразила всю больницу пару минут назад.

– Послушай, я очень устал. Если это не что-то срочное, то пусть…

– Ваш пациент, Джейкоб Аллен… Он умер.

Книга выпала из ослабевших пальцев, и звук её столкновения с полом пронзил голову Майкла, как молния – крыло упавшего самолёта.

Невозможно. Он не мог умереть. Это какая-то ошибка…

– Его сердце внезапно отказало. Мы ничего не смогли сделать…

– Почему не позвали меня?! Это мой пациент, я за него в ответе!

Лана попятилась, испугавшись реакции доктора. Никто и никогда не слышал, чтобы он так кричал. Но и раньше не было ни единой смерти после или во время операции, проведённой им…

– Мы не успели позвать вас, всё случилось слишком быстро…

Майкл пронёсся мимо, так что девушка едва успела отскочить в сторону.

***

Никто не смотрел на него, и всё же Михаэль чувствовал, как горит его кожа. Собравшиеся в палате окружили больничную койку, на которой лежал скончавшийся мужчина. Не было слышно ни единого звука, и тишина была оглушающей. Спустя какое-то время коллеги начали расходиться. Кто-то нерешительно коснулся плеча Майкла, в знак поддержки. Он не ответил. Когда все ушли, Михаэль подошёл ближе и, присев на койку, дотронулся до руки умершего. Ещё теплая, но уже лишённая жизни.

– Ты хотел знать каково это – быть человеком, брат?

Тихий голос позади звучал печально, но Михаэль лишь крепко сжал губы, промолчав.

– Люди не всесильны. Они не могут спасти всех. Ты достаточно долго прожил среди них, чтобы понять самому.

– Вы сделали это специально? Убили столько невинных, чтобы наказать меня?

На плечо мягко опустилась ладонь, которую Михаэль хотел сбросить, но пальцы впились крепче, заставляя его поморщиться.

– Среди них не было невинных. Все они в той или иной степени заслужили это.

Он повернул голову, встретившись с пристальным взглядом младшего брата.

– Я слышу голос Рафаэля в твоих словах.

– Возможно. Он на многое открыл мне глаза с тех пор, как ты бросил нас. Ради первой грешницы, – добавил он с презрением и убрал руку с плеча Михаэля. Обычно нежное лицо его вдруг скривилось в отвращении. – Ведь это она – настоящая причина твоего предательства. Как ты мог?! Обмануть свою семью ради этой потаскушки…

– Заткнись, Габриэль. Ты мой брат, но я не позволю тебе так говорить о ней.

Они стояли друг напротив друга, и, хотя Михаэль был лишён своих ангельских сил, Габриэль невольно вздрогнул, ощутив мощь, исходившую от голоса старшего брата. Никогда он не слышал, чтобы Михаэль был настолько зол.

Покачав головой, младший перевёл взгляд на Джейкоба Аллена. На лице умершего застыло выражение абсолютной безмятежности. Вечный покой взамен грешной жизни.

– Это твоя вина. В том, что произошло и в том, что ещё произойдёт. Запомни это, брат.

– Как будто вы дадите мне забыть, – произнёс Михаэль, оставшись наедине с мертвецом. Что ж, приходится признать, что со старшим братом у него куда больше общего, чем с младшими.

А раз так…

Глава 13 Шанс

Новость о разбившемся самолёте обсуждали не только на Земле. То, что представлялось для людей как несчастный случай и ужасное стечение обстоятельств на самом деле было попыткой двух ангелов вернуть «блудного сына» своему Отцу. Самаэль не сомневался, что они делали это без Его одобрения. Мысль о том, что все братья оказались не такими уж и праведниками, как было задумано изначально, вызывала у правителя Ада довольную улыбку. Он знал, что рано или поздно Михаэль, следующий после него по старшинству, последует за ним. На то будут иные причины, чем были у него самого, но это не важно. То, что так яростно отрицал в себе Михаэль, в конечном итоге победит.

Рафаэль, их третий брат, был самым ревностным сторонником Отца. Самаэль не сомневался, что, оставшись за старшего после ухода первых братьев, Рафаэль воспитает из самого младшего, Габриэля, свою копию. Он постарается вырвать из его сердца преданность к Михаэлю, которого Габриэль считал своим идеалом настолько, насколько это разрешалось. Заповедь «Не сотвори себе кумира» касалась не только людей. В первую очередь ей должны были следовать сами ангелы.

Настроение в Царстве Тьмы значительно наладилось. Подданых Самаэля вдохновляла мысль о том, что в Раю назревает очередной бунт. Это означало, что среди ангелов опять случился раскол и они слабы, как никогда.

– Сейчас самое время действовать! – воскликнул один из собравшихся в Зале. Его поддержали одобрительными возгласами и кивками. Молодой демон, воодушевившись поддержкой своего круга, снова заговорил. – Мой господин, мы должны напасть на них, пока они растеряны и напуганы. Это прекрасный шанс для нас…

– Шанс?.. – тихо промолвил Самаэль, но звук его голоса тотчас заставил всех умолкнуть. Кровавый принц восседал на высоком троне из угольно-чёрного камня, лениво подперев подбородок рукой и долгое время молчаливо наблюдая за Советом. Сияние, исходившее от его рыжих волос, напоминало нимб святых на иконах людей. – Андрас, ты считаешь, что мы настолько жалки и беспомощны, что можем бороться только с теми, кто ещё слабее нас?

По Залу пронёсся негромкий ропот, впрочем, почти сразу же стихший. Стоявший по правую руку от Самаэля Паймон видел, что далеко не всем ответ пришёлся по душе. Он бросил быстрый взгляд на своего господина, которого, казалось, не заботила собственная репутация.

– Нет… Я не это имел ввиду, мой принц… – пробормотал в гробовой тишине молодой демон по имени Андрас. Его жёлтые глаза со злостью глядели на Паймона, словно тот был виноват в их разногласии. Паймон ответил кривой ухмылкой. Оба они помнили о недавней стычке и Андрас ждал момента, когда сможет поквитаться с приближённым Самаэля.

– Тогда что ты имел ввиду? Тщательнее формулируй свою мысль, Андрас. Иначе я решу, что ты сомневаешься в нашем могуществе. Нападать на тех, кто слабее – человеческое развлечение. А ты знаешь о моём отношении к «божьим любимцам».

Андрас нервничал, понимая, что попался в ловушку. Одно неправильное слово – и его уничтожат, с той же ласковой улыбкой, которая сейчас играла на губах принца. Золотисто-медовые глаза Самаэля застыли, подобно взгляду змеи перед броском. Андрас чувствовал, как холодный пот струится по его спине.

– Я хотел сказать… – кашлянув, он глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Будь, что будет. Затем открыл и решительно посмотрел на правителя Ада, развлекавшегося его напуганным видом. – Нельзя упускать возможность вернуть вам ваш Дом. Вас прогнали за то, что вы – куда сильнее, чем Отец. Вас любили и вам поклонялись ещё в Раю. Вы легко могли бы свергнуть его, если бы… если бы действительно того хотели.

Последняя фраза ощутимо повисла в воздухе. Дерзость молодого демона поразила его собратьев, и восхитила одновременно. Как когда-то Самаэль бросил вызов Создателю, так и Андрас, казалось, готов идти по следам своего повелителя.

Принц молчал, но больше не улыбался. Переводя взгляд с одного лица на другое, он замечал восторг, светившийся в глазах всего Совета. Они обрели нового кумира.

– Здесь мой дом. Рядом с теми, кто поддержал меня с самого начала, и кто готов оставаться преданным до конца. – Голос Самаэля сталью звенел в застывшей тишине. Глаза всех демонов неотрывно следили за ним. – Вы поклялись мне в верности, ведь мои слова нашли отклик в ваших сердцах. Я не принуждал никого из вас. Вы доверяли мне и считали правильным то, что я делаю, ради себя и всех вас. Так почему же сейчас вы сомневаетесь во мне? Почему моего слова уже недостаточно, и вы позволяете сомнению терзать ваши души? Вы так сильно хотите войны? – его проникновенный голос звучал печально и одновременно гипнотизирующе. Паймон с удовлетворением заметил, как стыдливо переглядываются собравшиеся. Выскочка-Андрас опустил глаза, не глядя ни на кого. Самаэль поднялся с трона и будто солнце засияло, освещая весь огромный Зал. Сердце Паймона наполнилось благоговейной любовью к своему принцу, и он преклонил колено, опустив при этом голову. – Мы никогда не опустимся до уровня людей. Мы никогда