Вампир

– Мой мир – мир силы и власти. Мир неограниченных возможностей. Мир, где можно быть собой, – Призрак медленно приближался к Марселю. – Это место наполнено свободой и бесконечным могуществом. Земные горы – камешки на фоне Анранирских. Океаны – лужи, пустыни – детские песочницы. Там живут силачи, которые одной рукой ломают вековые деревья. Волшебники, что лишь желанием взращивают во льдах лес. Воины, в одиночку побеждающие целые армии. Там живут звери, чуднéе которых ты никогда еще не видел.

Марсель, хотя и старался не верить незнакомцу, все равно рисовал в воображении эти картины. Он действительно всегда мечтал о такой интересной жизни. А Земля всегда казалась слишком тесной.

– Как я могу тебе доверять? – спросил Марсель, вновь качая головой. – Разве я могу?

– Если бы моей целью было причинить тебе зло, тебя бы здесь давно уже не было, – почти ласково прошептал Призрак.

Марсель отступал, не зная, что выбрать. Он мог довериться этому человеку, ведь тот доказал существование каких-то неясных сил. Но, с другой стороны, это мог быть очередной трюк. Вдруг враги отца нашли его даже здесь и таким образом хотят заманить в ловушку? Внутренний голос умолял поверить. Марсель умирал в этих серых днях, ему было отчаянно скучно. Может, стоит рискнуть? Стоит ли игра свеч?

– Покажи эти свои фокусы еще раз, – потребовал он.

Призрак кивнул и шагнул назад в глубокую тень, а Марсель внимательно рассматривал каждое его движение. Вот незнакомец в маске исчезает, будто за миг теряет плотность, вот выныривает уже в другом месте. Сомнений быть не может – он и вправду каким-то образом телепортировался.

Вздохнув, Марсель все же решил прислушаться к себе.

– Ладно, пойдем в этот твой… Анранир, верно?

Призрак кивнул. Если бы не маска, возможно, на его лице можно было бы различить победную улыбку.

Незнакомец протянул руку в тонкой черной перчатке и, понизив голос до едва слышного, произнес:

– Vade mecum1, мой друг, и я покажу тебе этот прекрасный мир.

3. Hic mortui vivunt, hic muti loquuntur

Здесь живут мертвые,

здесь говорят немые.

Марсель медленно шел за Призраком по темной аллее парка. Он даже представить себе не мог, как будет выглядеть этот самый канал.

– Долго еще? – нетерпеливо спросил Марсель.

– Я ищу место абсолютной темноты, чтобы перенести тебя.

– Тогда расскажи об Анранире.

– Люди, рожденные там, называются анки. Их отличие от земных в том, что они могут видеть энергию миров. Энергия Ан – первородная, это тончайшие нити, которые пронизывают все неживое в Анранире. Небольшое их количество есть в деревьях и траве, даже в почве. Собственно, по ним я и хожу, когда исчезаю в одном месте и появляюсь в другом. – Призрак остановился возле небольшой заброшенной беседки. Внутри нее клубилась чернота. – Есть энергия Ра, она пронизывает растения, животных и все, что создано из Ан. И энергия Нир – собственная энергия анки. Энергия живой души.

Призрак шагнул в беседку, Марсель не отставал. Когда они полностью скрылись в темноте, проводник крепко обхватил его предплечье. На мгновение Марселю показалось, будто он падает – в глухом, вязком мраке, словно за секунду пролетает сквозь планеты. Только хватка на предплечье напоминала, что он не один.

И через секунду падение остановилось. Картинка перед глазами внезапно обрела четкость: это была небольшая жилая комната, довольно мрачная и выполненная, видимо, в средневековом стиле. В глаза бросился диван – даже на вид слишком мягкий. Стены покрывал гладкий красный кирпич.

– Где это… мы? – удивленно спросил Марсель. Признаться, от Анранира он ждал большего.

– Мой дом, – пояснил Призрак.

Казалось, он запыхался. Отойдя на пару шагов, откинул большой капюшон со своей головы. Потом снял маску. Вернее сказать, сняла…

Марсель изумленно смотрел на своего проводника, не веря глазам. Это была девушка с длинными темно-коричневыми волосами. Черты ее лица – тонкие, даже почти аристократичные. Прямые, лишь в конце чуть закругленные брови; едва вздернутый нос и губы с практически ровным верхним краем.

– Почему ты сразу не сказала? – нахмурился Марсель, все еще рассматривая Призрака.

– В целях безопасности. За мной могли подсматривать, – девушка тем временем сняла бесформенный балахон и осталась в водолазке и облегающих длинные ноги штанах. – Здесь меня зовут Долорес.

Марсель кивнул. Долорес взяла лежащую на диване одежду и быстро развернула сверток. Это был наряд, чем-то похожий на кимоно: с широкими, но короткими рукавами и юбкой чуть выше колена. Долорес запахнула его на груди и подвязала широким поясом.

– Налюбовался? – едко спросила она.

– Нет, – честно ответил Марсель. – Слишком много простора для фантазии.

Пока Долорес обувалась, он смог более внимательно рассмотреть комнату. Помимо дивана в ней находились небольшой круглый темный стол, пушистый ковер и камин. На камине – разные статуэтки и свечи.

– Чем занимаются анки? – как будто между делом спросил Марсель. – В свободное от геройств время, конечно.

Долорес тихо рассмеялась.

– Мы не герои, Марсель. Мы живем в свое удовольствие и только ради себя. А насчет развлечений… У нас часто проводят вечеринки, похожие на земные. Бывают маскарады и обычные балы, если ты любишь старину. Спортивные и боевые состязания. Работают разные секции. Если у тебя есть какие-то увлечения, то можешь развиваться в этой области. Мы приветствуем общественную деятельность, ведь в Анранире мало тех, кто хочет ею заниматься.

Квартира Долорес мало чем отличалась от земной. Марсель снова и снова обводил взглядом интерьер в поисках хотя бы чего-то необычного. Однако ничего подобного здесь не было.

Долорес подвязала к поясу ножны с катаной и позвала Марселя.

– Идем, покажу тебе город.

Тот послушно направился следом, все еще находясь в замешательстве. Когда они, спустившись с третьего этажа, вышли на улицу, Марсель нахмурился еще сильнее. Он ожидал увидеть фантастических животных, невероятные пейзажи, да даже необычные дома… Этот город был типичным средневековым поселением, не отличавшимся ни красотой, ни стройностью.

– Разочарован? – насмешливо спросила Долорес. – Не ты первый. Город называется Абисс, и он гораздо больше, чем тебе кажется.

– Я будто бы попал лет на семьсот назад. Тут помои тоже на улицу выливают?

Девушка цокнула языком, закатывая глаза. Теперь, когда на ней не было маски, Марсель мог видеть это свободно.

– Тебе так только кажется, – терпеливо пояснила она. – Это что-то вроде стилизации. Будь уверен, тут есть все коммуникации, которые доступны на Земле.

На немой вопрос в глазах Марселя она улыбнулась и слегка смущенно пояснила:

– Как ты можешь понять, развитие в двух направлениях сразу невозможно. Поэтому мы выбрали изучение энергии, а все технологии воруем на Земле.

– Умно, – сухо заметил Марсель.

Постепенно он смог научиться различать настоящую красоту этого места. Широкие улицы, к которым он так и не привык за два месяца жизни в большом городе на Земле, были вымощены ровными рядами гладкой брусчатки. Невысокие дома прямыми линиями расходились прочь, их кирпичные стены покрывали вьющиеся темно-зеленые растения. Окна имели ровное одинаковое остекление, балконы украшали чугунные перила. Марсель не заметил нигде ни грязи, не плесени. Как будто кто-то настолько любил Средневековье, что воздвиг целый город в его стиле, при этом взяв только лучшее из этого времени. Монументальность города тонко балансировала с его легкостью, и Марсель не мог не восхититься профессионализмом архитектора.

– Выглядит величественно, – наконец согласился Марсель. – Кто его построил?

– Наш мир настолько огромен, что трудно измерить его размеры, – будто о другом начала рассказывать Долорес. – Но когда-то очень давно, еще когда существовала одна лишь Ан, анки не было и в помине. Миром правили одни лишь звери, и они создали энергию Ра. Но потом они поссорились, потому что не могли решить, кому эта энергия достанется. Вспенились океаны, задрожала земля, забурлил воздух. Титанические звери сражались между собой, и в порыве своей животной ненависти они раскололи Анранир на мириады кусочков. Поняв, что сотворили страшное, звери разошлись каждый по своему обломку. Они назвали их Острова, не посмев давать новое имя некогда целому Анраниру.

Марсель слушал со скукой. Голос у Долорес был низким и приятным слуху, но история не цепляла. Даже для Анранира подобные легенды казались слишком нереальными. Титанические животные? Необъятный расколотый мир? Находясь в Абиссе, он постепенно начал сомневаться даже в собственных мыслях.

– После битвы звери поняли, что каждому из них досталось по кусочку Ан и Ра, которые разбились вместе с Анраниром. Тогда они соединили эти энергии, и из их чистого слияния родилась энергия Нир, давшая начало народу анки. Но, потратив кусочки энергии, звери потеряли и разум, а контроль над Островами взяли их творения. С тех пор у каждого острова есть свой правитель – Столп. Он единолично принимает решения, и те никогда не оспариваются. Каждый Столп в начале своего правления, чтобы доказать людям способности управлять Ан, Ра и Нир, должен на пустыре построить город, который потом назовется Абисс.

– Этот город построил нынешний Столп?

Долорес кивнула.

– Пойдем, ночь не бесконечная. А то твои родители будут удивлены, если обнаружат утром вместо сына плед.

– Откуда ты это знаешь? – нахмурился Марсель.

– Шпионю за тобой.

– Я серьезно!

– Я тоже.

Выходит, все эти бессмысленно брошенные фразы были совсем не бессмысленными. Марсель замер, пытаясь понять, сколько времени Долорес следила за ним. Это могло начаться еще во Франции, но когда?

– Долго следила за мной? – решил прямо спросить Марсель, не очень-то надеясь на ответ.

– Не так давно, как хотелось бы, но все же достаточно, – уклончиво ответила девушка.

Он удивленно поднял брови. На первый взгляд Долорес была его ровесницей или ненамного старше, но тогда как…

– Этот мир весьма странный, – пробормотала Призрак, видимо, заканчивая разговор.

Они шли по широким светлым улицам, изредка им встречались прохожие. Все они здоровались с Долорес и с нескрываемым любопытством прожигали взглядом Марселя. Он, пусть и привыкший к повышенному вниманию дома, все равно испытывал ощутимый дискомфорт. Ведь если раньше он отличался от остальных объемом знаний и мировоззрением, то теперь он просто отличался.

Все происходящее здесь было больше похоже на какой-то грандиозный маскарад, при этом плохо продуманный и с явными историческими ошибками. Да и одежда у людей различалась; большинство носило обычные сарафаны и платья деревенского стиля, но порой на пути встречались другие – в дорогих, порой кожаных вещах, иногда в доспехах и с оружием.

Долорес свернула на одну из уходящих прочь от центра улиц, менее широкую, но все еще красивую.

– Абисс – это ведь по-английски «бездна»? – похолодев от внезапной догадки, спросил Марсель.

Долорес кивнула, не замедляя шаг.

– Со смертью Столпа он исчезает, но приходит новый и создает Абисс вновь.

Марсель кивнул. Несчастный город – вечно рождается и вечно умирает в чьих-то руках. Наверное, это отвратительное чувство, когда все твое существование зависит от какого-то Столпа.

Долорес резко остановилась и, пару раз дернув замысловатый замок, открыла дверь одного из домов. Она скрылась внутри, Марсель неотступно следовал за ней – не хватало только заблудиться здесь. Он не сомневался, что Долорес с легкостью найдет его, однако не хотел выставлять себя идиотом.

– Привет, – поздоровалась с кем-то его спутница, но вскоре и сам Марсель зашел в большую полутемную комнату. Первое, что бросилось в глаза – кучи масок, валяющихся на полу. Причем ни одна из них явно не была доделана: где-то виднелся каркас, где-то отвалились перья. И посреди всего этого масочного хаоса сидел юноша. Одетый в какие-то несуразные пестрые тряпки, отдаленно напоминающие банный халат, с всклокоченными черными волосами – чуть светлее, чем у Марселя, ведь тот был уверен, что обладателем чернейших волос на свете является именно он – и быстрыми лихорадочными движениями тонких запястий, он больше напоминал безумного ученого.

– Занят? – спросила Долорес.

– Да, – юноша на секунду поднял глаза, но потом снова опустил их на скачущую в руках маску. Он вертел ее из стороны в сторону, будто это как-то могло исправить перекошенные глазницы.

– И ради кого в этот раз? – усмехнулась Долорес. Она наклонилась и взяла одну маску с отломанным алым пером.

– Рене попросил, ему нужно спуститься, – кисло пояснил незнакомец. – Что, притащила с собой…

– Это Марсель, – перебила Долорес, и по напряженному взгляду Марсель понял, что она испугалась продолжения фразы. – Знакомлю его с Абиссом.

– Я Уонен, – представился юноша. – Или Масочник на работе.

– Понятно, – Марсель без особого интереса окинул взглядом комнату. Пожалуй, кроме масок и Уонена в ней ничего больше не было.

– Идем, поболтаем, – вздохнул юноша, откладывая в сторону очередную неудачную работу.

Он с явным трудом встал и несколько секунд потягивался. Марсель был не в восторге от его компании, но все же новые знакомства вызывали небольшой интерес. Поэтому он молча следовал за хозяином дома по мрачному коридору к тускло освещенной комнате. Темнота была приятна; она нравилась Марселю тем, что скрывала все несовершенства. Была надежным другом, который не предаст. Ведь ни одна живая душа – кроме Долорес – не обнаружила его в тени большого дерева, когда Марсель с кровожадным интересом наблюдал за смертью Клода. А он был уверен, что все ближайшие камеры отсматривали не один десяток раз.

Уонен сел на какую-то тряпку, отдаленно напоминающую подушку; помимо нее, еще трех подобных и невысокого облезлого стола в комнате ничего не было. Ничего нужного, ничего лишнего – этот парень определенно знал толк в философии. Марсель молча смотрел, как тот наливает какую-то зеленоватую жидкость в невысокие стаканы. Затем, взяв откуда-то из-под стола еще три стакана и бутылку обычного «Спрайта», разлил последний по новым стаканам. Он поставил емкости с зеленой жидкостью сверху на стаканы со «Спрайтом» и поджег верхние – взметнулось синее пламя.

Заметив непонимающий взгляд Марселя, Долорес криво усмехнулась.

– Абсент, – пояснила она. – Никогда не пил?

– Родители запрещали, а потом было неинтересно, – равнодушно отозвался Марсель. Он действительно не понимал, зачем сознательно туманить разум.

Уонен покрутил верхние стаканы, перемешивая горящий абсент, после чего резким движением перелил содержимое в нижние и накрыл все верхними. Пламя погасло, и пространство внутри стаканов наполнилось белесым дымом. Потом пододвинул две конструкции гостям.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся он и, немного приподняв верхний стакан, вдохнул дым. – Mars-eille.

– Tu préfères le français?2 – Марсель повторил действие Уонена, но от запаха дыма у него тут же поплыло перед глазами.

– Conheço muitas línguas, mi futuro amigo, sed loquuntur latine hic3.

Марсель кивнул, принимая правила этого мира. Он не слишком хорошо знал латинский, но был уверен – через месяц сможет на нем говорить.

Видя, что новые знакомые уже вытянули из стаканов весь дым, Марсель решил не отставать. Он вдохнул оставшийся, закашлялся – от запаха спирта перехватило дыхание – и залпом выпил абсент со «Спрайтом».

По горлу словно прокатился клубок лавы, обжигая пищевод и желудок.

– Закуски опять нет, – недовольно прошипела Долорес.

– Разумеется. – Уонен как ни в чем не бывало начал разводить вторые такие же порции.

– Думаю, мне хватит, – севшим голосом прошептал Марсель.

– Расслабься, – Долорес ободряюще улыбнулась. – Выпьем по второй и пойдем гулять. Абисс так преобразится, ты его и не узнаешь.

Марсель кивнул, соглашаясь. Он предпочитал избегать отравления разума, однако эти люди были ему незнакомы – в конце концов, и стыдиться будет не перед кем. К тому же, судя по всему, каждый его грязный секрет уже давно знала Долорес.

– Нравится Анранир? – спросил Уонен, отставив наполненные стаканы.

– Я ждал чего-то более необычного, – Марсель все еще чувствовал на языке горечь абсента. – Долорес так его описала… А я повелся на кликбейт.

Уонен залился смехом, Долорес цокнула языком и увела глаза в сторону – видимо, привычка. Справившись с приступом веселья, Уонен развернулся к Марселю всем туловищем и заговорил более серьезно.

– Этот мир действительно прекрасен, но не каждый может эту красоту рассмотреть. Красота в глазах смотрящего, помни об этом.

– А если я вижу лишь мрак?

– Ведь и во мраке есть нечто чарующее, верно? – Уонен снова рассмеялся.

Марсель, поморщившись, вдохнул отвратительный дым от нового коктейля, и его мысли постепенно стали неповоротливыми и непослушными. Будто испуганные цыплята, они разбегались в разные стороны, стоило Марселю сосредоточить на них внимание.

Он едва успел выпить абсент, как Долорес коснулась его плеча.

– Мрак – это не плохо, если он – часть тебя, – она залпом осушила свой стакан и, даже не поморщившись, продолжила: – Люди, которые не принимают твой мрак, не принимают и тебя целого.

– Твою мать, Дори, довольно философии, – Уонен скинул ее руку с плеча Марселя.

– Хватит так меня называть! – рявкнула девушка.

– А я люблю философию, – заметил Марсель. – Люди такие смешные, когда заводишь их в тупик собственных мыслей.

– Буду ждать тебя в гости, мой будущий друг, – ухмыльнулся Уонен.

По позвоночнику Марселя вдруг пробежал холод. Обернувшись, он испуганно сжался – позади стоял отец и разочарованно качал головой. Тот даже не переоделся после ужина: все та же рубашка, расстегнутая верхняя пуговица, слегка помятые темно-синие брюки. Неужели он следил за Марселем до самого парка? Но ведь он все просчитал, все спланировал…

Как же он мог ошибиться?

– Мар… дэл…

Марсель вернул голову в правильное положение. Долорес уже встала со своего места и протягивала ему руку. Она посмотрела прямо на его отца, однако ничего не сказала. Лишь ободряюще улыбнулась; отец остался стоять на месте, но Марсель почему-то оказывался от него все дальше и дальше.

– Это скоро пройдет, – прямо над ухом Марсель различил негромкий мужской голос. – Буквально полчаса.

– Я в порядке, – твердо заявил Марсель и даже отпихнул руку Долорес. – Идем гулять?

– Конечно, только подождем немного, – ласково сказала девушка. – Уонен плохо себя чувствует, ему надо отдохнуть. А мы с тобой немного подышим воздухом, да?

Марсель кивнул. Он помнил, в какой стороне дверь, однако на пути к ней почему-то столкнулся со стеной.

– Как эта сука тут оказалась? – выругался он.

– Она тут стояла, – Долорес настойчиво вела его за руку, теперь уже не отпуская.

Дышать оказалось так приятно; Марсель даже не заметил, как оказался на улице. Мир вокруг будто преобразился: стоял вечер, маленькое солнце бросало лучи на землю, пронизывая, кажется, все песчинки в воздухе. Они сияли и переливались, искрились, потухали и вновь рождались, чем-то напоминая звезды в далекой и бесконечной Вселенной. Марсель смотрел на мир так, будто впервые увидел его – даже сам воздух, где не было ни единой пылинки, светился изнутри мириадами оттенков. Он протянул руку, но так ничего и не почувствовал. А это нежное и такое причудливое свечение охватывало все вокруг: деревья, дома, камни. Даже Долорес, стоящую рядом и словно не замечающую всего этого великолепия.

– Ты видишь? – восхищенно спросил Марсель, все еще безуспешно пытаясь поддеть рукой улетающие пылинки.

– Что? – не поняла Долорес. – Дыши поглубже.

Все это было так безумно похоже на сказку. И Марсель, конечно, главный герой. И все-таки это сияние так прекрасно…

Он старательно дышал, как и говорила Долорес – но лишь для того, чтобы эти огоньки попали к нему в легкие и растеклись по телу. Он хотел весь сиять в их блеске. Но постепенно этот огонь угасал – Марсель хмурился и вновь пытался до них дотронуться, чтобы зажечь, но ничего не получалось. Краски становились бледнее, переливания сливались и вскоре потеряли всю глубину.

– Как ты? – спросила Долорес, подходя ближе.

– Огоньки гаснут, – со злостью прошептал Марсель. – Зажги их.

– Они никуда не денутся, обещаю. Пойдем, я покажу тебе еще много таких же.

Марсель кивнул. К Долорес подошел Уонен и усмехнулся.

– Идете к Эарендел? – спросил Масочник.

Долорес кивнула.

– Кто это?

– Сейчас увидишь, – Долорес подошла ближе и остановилась за спиной Марселя.

Ее запах окутал его и опьянил сильнее абсента. Было в нем что-то холодное, жуткое до мороза по коже – и в то же время нежное и слегка пряное. Марсель закрыл глаза, но все равно увидел, как алеющую темноту век прорезают ярко-белые вспышки. Словно молнии, они носились туда-сюда, не давая покоя. На мгновение он потерялся в пространстве – вокруг была лишь тянущая пустота, та самая, которую он желал и боялся одновременно. Это была пустота не смерти. Она принадлежала жизни, и Марсель чувствовал ее каждой клеткой. Так же, как чувствовал тепло тела Долорес сзади, как видел белые вспышки перед глазами. Тошнота подобралась к горлу, но через миг все закончилось – под ногами едва колыхалась твердая почва.

Теперь Марсель смотрел на город, тонущий во всполохах бесчисленного множества огоньков.

Местами сияние было едва заметным, местами горело так, что хотелось зажмуриться. Но Марсель мог поклясться, что в этом городе не было камешка, не наполненного переливающимися искрами света.

Твердый камень башни чуть покачивался под ногами. Ветер ерошил волосы Марселя, проникал в легкие – и он тоже был наполнен редкими сверкающими песчинками.

– Смотри, Марсель, – сказала Долорес, наклонившись к самому его уху, – этот мир – твой дом, а огоньки – твой путь.

– Я бы хотел здесь остаться, – заторможенно отозвался Марсель.

Этот город был совершенен, его сияние завораживало. И пусть оно становилось все слабее и слабее, ведь у Уонена есть еще абсент? Марсель хотел бы вечно смотреть на них, и они никогда не надоедят, в отличие от всего остального.

– Однажды, но не сейчас.

Огоньки танцевали. Они кружились, сливаясь в вальсе, снова разбегаясь, крича при рождении и тлея в последних попытках удержать жизнь, а Марсель просто смотрел на них и хотел раствориться в разноцветном сиянии. Хотел шагнуть им навстречу, забыв обо всем. Этот блеск звал его к себе, с каждой секундой все сильнее, становясь навязчивой идеей. Марсель тонул, падал и разбивался, захлебывался и взлетал, исчезал, вновь рождался, будто уже стал одним из мириады маленьких огоньков.

– Этот мир еще красивее, когда блеск не застилает твой взор, – снова прошептала Долорес. Тепло ее тела напомнило о том, что Марсель живой и этим огоньком никогда не станет. – Посмотри на него.

Он покачал головой. Зачем? Огоньки такие красивые, они так притягивают взгляд… Хочется шагнуть к ним навстречу и раствориться в них.

– Смотри сквозь них.

Марсель не хотел, но взгляд сам собой переместился под сияние – и юноша ужаснулся, увидев грязную черноту. Он испуганно отшатнулся, врезаясь спиной в стоящую позади Долорес. Та удержала его, помогая принять более-менее устойчивое положение.

– Это… Темно… Что это…

– Источник первородной энергии Ан. Хорошенько запомни его и никогда туда не наступай, – вновь сказала Долорес. – Однажды тебе будут доступны все пути этого мира, но раньше этого момента не смей заходить во мрак.

В голове стоял гул, но он все равно стихал, когда шептала Долорес. И пол переставал качаться под ногами, когда она касалась предплечья – Марсель сосредоточился на ее лице, возвращая разрозненные мысли в правильные стопки.

– Поймай огонек. Хочу забрать его домой.

– Твой дом здесь, Мар…дэл, – тяжелый шепот коснулся его слуха, но Марсель знал, что Долорес молчала.

Он обернулся, чтобы заметить, как отец снова смотрит на него со шпиля расположенного неподалеку замка. До него было не больше пятисот метров, однако разозленное выражение лица было видно Марселю отчетливо.

– Хочешь вернуться? – спросила Долорес, игнорируя отца Марселя. – На Земле, наверное, уже время к утру.

Не дожидаясь ответа, Долорес снова крепко схватила Марселя за запястье, и он успел подумать лишь о том, что подобные аттракционы вызывают слишком реальную тошноту. Уже через секунду он ощутил привычную прохладу плиток санузла. Темнота разлилась вокруг, словно мягкое черное суфле – вкусная и почти осязаемая.

Долорес потащила его к выходу, тихо и быстро открыла дверь. Марсель успевал лишь переставлять ноги, периодически путаясь даже в них; но буквально через минуту он почувствовал, что лежит на своей кровати.