Карманный переводчик

Девушка покачала головой.

– Почему-то я так и думал. Кстати, поздравляю, ты погибла.

– Это еще почему? – брови Глебовой приподнялись.

– Вирус, травма, ядовитая пища, хищная флора, бандиты, не подходящая атмосфера планеты, грязный воздух, звери, жуки с Антроподы – этот список я могу продолжать до бесконечности.

– Не все сразу, надо сделать первый шаг в моем плане, а там посмотрим, – Аня не подала виду, хотя жуки ее впечатлили.

Насекомых она боялась ужасно.

С каждым словом девушки, Кир думал, что обретает все большие и большие проблемы. Собирая остатки разума, он все же спросил:

– Зачем ты меня предупреждаешь, что собираешься сбежать? Теперь задуманное будет труднее выполнить.

– Мне кажется, это честно, с моей стороны, – произнесла Глебова вслух, думая о благодарности.

Мурат чуть ли не застонал в голос, услышав ответ. В странном, и таком разном настроении, оба они прибыли на планету.

Гани встретила их ласковым солнышком. Красная листва деревьев чуть покачивалась на ветру, в кронах что-то щебетало. Белые стволы блестели, словно лакированные. А впереди возвышалось низкорослое, одноэтажное здание, с алой, от упавших листьев, крышей.

– Смотри, твоя задача пролезть вон в то окошко на верху и открыть мне дверь, снаружи это сделать невозможно, – протянул руку вперед Кир, подведя их к зданию.

– Ты вор, что ли? – произнесла Аня, разглядывая резные двери семейного склепа.

– Так, это слово прозвучало у тебя крайне неприлично, – поморщился Охотник.

– И как это я туда залезу, хотелось бы знать? – окно было на довольно большой высоте.

– Легко, – проговорил муррат, и Глебова сама не поняла, как оказалась в воздухе.

Талию ее обвивал страховочный трос.

– Цепляйся за уступ, я не смогу так тебя держать вечно! – стоять с вытянутыми руками, удерживая девушку в воздухе, было не то чтобы тяжело, скорее забавно, но все же…

Аня подтянулась, захватив руками карниз, наступила на голову Охотнику (снизу послышалось ворчание) и с неожиданным проворством скользнула внутрь.

В склепе оказалось комфортно. Не было замогильного холода, поскрипывания цепей и привидений, всего, что ожидала встретить девушка. Лишь слабо освещенный коридор с ровными стенами, да свежий воздух. Ага, и огромный засов на двери.

– И как он это себе представляет? – проговорила она, – Да мне эту штуку в жизни не сдвинуть! Кто тут, интересно, спрятался от мира живых?

Справа от двери в стене торчал крюк, довольно прочный, Глебова подергала за него. Интересно, для чего он здесь? Не видно, чтоб на него можно было что-нибудь повесить.

– А если так? – она отвязала страховочный трос от себя, пропустив веревку через крюк и привязав другой ее конец к засову.

Пускай сам поднимает всякие тяжелые штуки:

– Тяни.

Для первого, испытательного раза, Охотник специально выбрал задание попроще. Всего-то и надо было: залезть внутрь и открыть засов. Но все пошло наперекосяк. Вся его идея с помощником разбивалась вдребезги. Что же там, внутри, могло произойти, что девушка просила вытянуть ее оттуда? Ведь склеп должен был быть абсолютно пустым, не так ли?

Муррат потянул за веревку, она не поддалась, что-то там, на противоположной стороне, держало землянку. Быть может, именно в этот момент, с аппетитом хрумкая ее косточками! Он был готов уже взрывать эту чертову дверь.

Прежде чем бежать к кораблю за динамитом, Кир дернул посильнее, нечто за стеной брякнуло, и… Дверь открылась, являя миру лик могучего расхитителя гробниц. Анна стояла, облокотившись об стену. Она улыбалась, явно довольная собой. Муррат выругался.

Он прошел мимо нее, бросив:

– Жди меня снаружи.

– Вот еще, – возмутилась Глебова, – я с тобой хочу! Должна же я знать, ради чего мы сюда полезли? И вообще, мне интересно.

Кир тяжело вздохнул, возведя очи к небу.

– Ладно, ничего здесь не трогай, будь рядом. Ступай вслед за мной.

Получив от Ани подтверждение, что та будет вести себя согласно инструкциям, муррат первым пошел вперед. Позади послышался какой-то непонятный возглас.

– Что у тебя еще? – Охотник обернулся.

Анна выглядела озадаченно:

– А крылья где?

– Сложил.

– О!

– Можно идти?

Снова был получен кивок.

На спине муррата высился квадратный горб, надо сказать, довольно плоский.

Как же он их туда сложил, подумала девушка, наверно, в узком коридоре крылья действительно мешают, задевая за все выпуклости. А почему не складывал раньше, находясь на корабле? Красовался что ли?

Аня тихонечко захихикала, за что получила взгляд, полный неодобрения. А палец так и тянулся отогнуть кусочек пластины на спине. От шага над бездной спасло лишь их приближение к центральному залу.

Коридор закончился, явив огромный холл, цель пути. Везде, по всем стенам, были расположены небольшие ниши, в каждой из них светился крупный кристалл. С пола поднимались постаменты, кристаллы находились везде. Сказочно красиво. Здесь были белые камни и розовые, голубые и желтые, всех возможных оттенков, существующих в природе. Радуга, рожденная во тьме. Девушка остановилась по середине, пораженная. Нет, не зря она настояла взять ее с собой!

Тем временем Кир подошел к одному из кристаллов и достал какой-то прибор, напоминающий короб. Предоставленная самой себе, Глебова тоже приблизилась к камню, другому. Ах, как же захотелось подержать его в руке! Она оглянулась на муррата, тот был по-прежнему занят.

Его свет манил и увлекал, нестерпимо возникло желание только прикоснуться. Тогда случиться что-то невероятно прекрасное, волнующее, быть может, ей станут доступны все тайны вселенной. Рука потянулась навстречу с чудом.

Охотник осторожно открыл блок хранения, приготовив искусственный манипулятор. Сейчас он аккуратненько поместит в коробочку эту мерзкую штуковину. Бывают же у некоторых рас абсурдные традиции! Главное, ни в коем случае не касаться камня. Вокруг царила настораживающая тишина, интересно, чем это его великий взломщик занимается? Кир обернулся. До непоправимого оставались считанные мгновения, почти коснулась…

– Стой!

Похолодев от ужаса, в одно мгновение, показавшееся муррату вечностью, он подскочил к девушке, отдернув ее руку от камня.

– Ты чего? – в глазах Ани застыла детская обида. Не дали игрушку!

– Я с тобой состарюсь раньше срока! Это же склеп! Тебя не удивило отсутствие пристанища усопших?

Вот вообще было не понятно за что ее ругают, а от того в двойне обиднее:

– Откуда я знаю здешние правила? Может мы не дошли?

– А раз не знаешь, зачем трогаешь все подряд? Тебе что было велено? – Кир поднял с пола выроненный манипулятор, собирая по полу детали аппарата.

– У местных есть очаровательная традиция, – он подошел к своему кристаллу и аккуратно подхватил его прибором, – когда кто-нибудь из родни умирает, всю его память заключают вот в такой камень. Все его мысли, все, что он знал, храниться здесь. Кристаллы – это и есть могилы.

Охотник убрал камень в коробочку, ловко захлопнув крышку.

– И, если кто-нибудь, например, глупая девушка, только слегка, на долю секунды, его возьмет, тотчас вся ее память будет замещена на личность покойника. Без возврата. И будет со мной рядом стоять старый ганеец, не понимающий, как оказался в женском теле другой расы.

Осознание ужаса приходило медленно, и, с каждым сказанным словом, Глебова чувствовала, как холодный пот прокладывает свои дорожки, капля по капле. И зал уже не выглядел сказочно красивым, в радужном сиянии притаилась маленькая смерть.

– Пойдем, мы здесь закончили, идешь впереди, под моим неусыпным взором, – голос муррата был полон раздумий о своей тяжелой доле, – а то опять что-нибудь захочешь потрогать.

На всякий случай, Аня сложила руки на груди, и пошла вперед, выражая спиной одновременно и полное раскаянье, и веру в безграничную мудрость своего хозяина

– Я вот тут подумал, – Кир задержал взгляд на землянке довольно внимательно.

Взойдя на палубу звездолета, он первым делом убрал злополучный кристалл в хранилище и проложил курс. Сейчас они летели к Гоортану, городу, где заказчик – ганеец назначил встречу. Над морем колышущейся красной листвы. Единственно возможным морем, ведь настоящих больших водных гладей на планете не было. Всю ее поверхность покрывала сеть мелких речушек, больше похожих на ручейки.

– Скоро нам предстоит встреча с клиентом, это важный процесс в моем бизнесе. Можно сказать, костяк его. А тут ты.

– И что? – не поняла Аня.

– От тебя все время приходиться ждать неприятностей, – охотник задумчиво провел рукой по подбородку, – надо тебя обучить моему языку.

Тело девушки мелко затрясло, она вспомнила тот прибор, что применяли О`Ни для обучения ее всеобщему. И как мозг пронзили тысячи холодных игл, до потери сознания.

– Не надо, – еле слышно прошептала она.

В руках Кир уже вертел обод, настраивая что-то в приборе, не видя, как с каждым его словом, Анна все больше бледнела:

– И мне с тобой на родном языке будет легче общаться, и ты чужим ушам не взболтнешь ничего лишнего. Сплошная выгода. И вообще, мой язык звучит красивее.

Ни за что не признаваясь себе, муррат скучал по родной планете. Слишком долго Охотник уже не был дома. А все Иника, живи она вечно.

Он, наконец, поднял глаза, белая как мел, его игрушка разве что не срослась со стеной, так плотно прижавшись, она сидела. Странно… А потом пришло понимание.

– У серых была пиратская версия? – вопросительно утвердил Кир, непроизвольно издав рык.

Пиратки были в разы дешевле аналогов, не требовали обновления, проще в уходе, потребляли меньше энергии, но… Они причиняли нестерпимую боль, а потому в галактике оказались под строжайшим запретом.

– У меня лицензионная, ты ничего не почувствуешь.

Глебова помотала головой.

– Не веришь. Зря, разве я тебя хоть раз обманывал? – не скажу, что убеждение на Анну хоть как-то подействовало.

– Буду сопротивляться, – отозвалась она.

Охотник воздел глаза к небу и чертыхнулся:

– В конце-то концов, я тебя больше, сильнее и мудрее.

Он ринулся на пролом, одной рукой прижимая девушку к сиденью, а другой ловко надевая прибор. Что-то щелкнуло. На секунду перед глазами возникла белая пелена, чтобы тут же исчезнуть.

– Ну, вот и все, и стоило это моих нервов? Связался я с тобой на свою дурную голову.

– Так и не надо было связываться, все нервные клетки были бы на месте, – Аня осторожно провела рукой по голове.

– Что ты сказала? – Кир замер по середине каюты с неубранным прибором в руках.

– Что предлагаю высадить себя где-нибудь, где желательно не слишком опасно.

Муррат ее игнорировал, вертя прибор в руках:

– Сломался что ли? Вроде не должен. И прошивку я недавно делал.

Охотник имел привычку держать свои инструменты в полном порядке, даже регулярно проводил техосмотр корабля с аккуратностью педанта. А мысль, что серые повредили ей мозг, Кир побоялся озвучить вслух.

– Сейчас еще раз попробуем, – он вернулся к девушке.

– Эй! Ты чего? – Аня отпрянула.

Конечно, было совсем не больно, вот только еще слишком свежо ощущение от первого раза.

– Мы, по-прежнему, разговариваем на всеобщем, а этого не должно быть. Голова так устроена, что не держит в себе более двух языков: своего родного и выученного с помощью транслятора. Если нужно вдруг изучить третий, скажем, твой оппонент не знает общегалактического, то прибор записывает его всегда поверх изученного ранее. Поэтому, знать три языка и более невозможно априори.

– Ха! Что за глупости, да среди моих соотечественников были такие, что разучивали по пять – семь языков, – ввернула девушка.

– Ну, ну, – муррат посмотрел на нее как добрая мамаша на своего маленького, глупенького ребенка, – давай проверим. Что я сейчас говорю?

– Да в принципе ничего…

Вот тут Кир замер во второй раз:

– Этого просто не может быть, ведь доказано…

– Что опять не так?

– Ты меня понимаешь. Ты разговариваешь на всеобщем и мурратском.

– Разве? Я не чувствую разницы. Для меня оба языка звучат одинаково.

– Ты не замечаешь. Для тебя все звучит как родной язык. Катализатором служит услышанная речь другого. Не замечала, как некоторые понятия ты инстинктивно переводишь на родной язык, и на возникшую путаницу, ограниченную лексиконом? Но этого действительно не может быть.

– Давай тебе еще какой-нибудь язык запишем? – предложил неожиданно Охотник.

Девушку вдруг захватила бесшабашная веселость.

– А давай, – согласилась она.

Прибор был подключен вновь. Охотник произнес фразу на своем языке, потом на всеобщем:

– Ты по-прежнему владеешь двумя языками, это хорошо, но удалось ли выучить третий? Мы это проверим совсем скоро, я поставил на изучение ганейский.

В местном аналоге кафетерия было тихо. Половина столиков пустовала, все-таки полдень, а в подобные питейные заведения народ подтягивается ближе к вечеру. Пара капитанов, ловцы удачи, да один работяга, судя по задумчивому выражению лица – завсегдатай, вот и все окружение на сегодня. Официантки порхали между столиками с гостями, проигрыватель играл не навязчивую музыку. Бармен лениво протирал и без того искрящиеся от наведенной чистоты бокалы.

Двое гани заняли ближайший к выходу столик, ожидая своего исполнителя. Один из них вальяжно потягивал из мутного, кроваво-красного бокала. Второй… Перед вторым уже возвышалась флотилия стопок. Они ждали давно. Первый все с большим беспокойством поглядывал в сторону компаньона.

Со всех сторон слышался приглушенный гул голосов:

– Слышал, тебе повезло на Крее?

– Да, чертовка подставила мне щечку для поцелуя!

– Как семья, как сам?

– Ходят слухи, в четвертом секторе странные дела творятся.

– И вот та сфера летит себе и летит. Наши ученые хотели себе отпилить кусочек, но куда там!

– Я тоже слышал! Движется к центру системы с постоянной скоростью. И представляешь, несется эта штука в полной тишине, только бока поблескивают. Крупные объекты обходит, мелкие – как метеориты и прочий мусор, проходит насквозь, что нож сквозь твое масло. И ровные такие кружочки оставляет после. В плотной гранитной каменюке.

– Ты брешешь, откуда в космосе гранит?

– Да сам видел! Она и ловчую сеть прорезала, шарик архиры себе заполучить хотели.

– Так этим ходячим скелето-паукам и надо.

– А знаешь, что странно? Никто ведь понятия не имеет что это такое, и кто его сделал.

Распахнув дверь, Кир уверенной походкой направился к заказчикам, присаживаясь напротив. Мгновенно подскочила официантка с запотевшим графинчиком.

– Я не пью спиртного, – отказался муррат.

Один из ганейцев, собирающий башню из стопок перед собой, брезгливо поморщился.

Аня, как и было наказано, молча пристроившаяся рядом с Охотником, наконец-то смогла рассмотреть тех, для кого они занимались расхищением гробниц.

Роста среднего, чуть выше девушки, гуманоиды с абсолютно белой кожей, похожей на потрескавшуюся глину. Вместо волос нечто, напоминающее пару гребней. Два глаза с красным зрачком. Носа нет, на его месте по три отверстия разного диаметра, параллельно друг другу. А по самому центру лба, в складке, созданной кожей, вставлен кристалл, наподобие тех, в пещере. Только блеклый, пишущий книгу жизни своего хозяина каждое мгновение.

– Можешь звать меня Реф, – представился ганеец, – принес?

Кир молча достал шкатулку, продемонстрировав содержимое:

– Оплата как договаривались?

– Вначале надо убедиться – это то, что нужно.

– Ты сомневаешься в моей профпригодности, – нахмурился Охотник.

– Как можно, – Реф поднял в примиряющем жесте руки, – но, как говориться, «Доверяй, но проверяй». Сейчас мы дождемся толмача. Закажи себе что-нибудь, здесь готовят отличных форсунчиков.

– Разве снизойдет великий муррат до трапезы с простыми смертными? – произнес до сих пор молчавший ганеец, рассматривая очередной стакан на свет, прежде чем добавить его в пирамиду.

Его приятель осторожно скосил взгляд вбок.

Пирамида была завершена.

– Не вежливо говорить на своем языке в присутствии граждан иной расы, – произнес Кир, смотря при этом на Анну. Поняла она фразу или нет?

– Что ты, что ты, – заговорил быстро Реф, – это Нок так, просто мысли вслух. Хватит уже пить, – ганеец отобрал у приятеля новую рюмку.

– Зачем ты перед ним оправдываешься? – отозвался тот вновь на родном.

И тут до девушки, наконец, дошло – она их понимает! Подскочив как ужаленная, она заговорила с Охотником на мурратском:

– Я выучила третий язык! Я знаю, о чем они говорят!

– Тихо ты, не надо так бурно реагировать, – Кир попытался усадить девушку на место, – они на нас косятся. Ты должна научиться слушать тайно.

– У чужих соломинку в глазу видишь? – задал вопрос Нок, – Говори на всеобщем.

– Моя игрушка не знает всеобщий, и на каком языке ты прикажешь мне с ней разговаривать? – парировал Охотник.

– Если ты думаешь, что я не смогу произнести на всеобщем все, что о тебе думаю, то сильно заблуждаешься. Вашу расу больше никто не боится.

В маленьком зале наступила мгновенная тишина.

– Я заинтригован, расскажи же скорее, – ласково попросил Кир.

– Прекрати дурить, – отмер Реф.

В сотканной тишине скрип двери показался слишком сильным. В зал вошел третий ганеец и направился к их столику. Безусловно, это был толмач.

Одежда его была собрана из куска материи, обернутой на подобии тоги. Но самое важное отличие состояло не в том, на лбу отверстие, что должен занимать кристалл, пустовало.

– Это монах Улу, – представил Реф.

– Я вижу, – откликнулся Охотник.

Монаха звали Мреем, поздоровавшись, он присел за столик и потянулся к шкатулке. Открыл ее, безбоязненно взяв кристалл в руку. Покрутил его на свету, любуясь гранями, и вставил себе в голову.

Служители Улу никогда не записывали своих жизней. Они избрали другой путь, найдя молитву в утешении. Не имея своих кристаллов-накопителей, монахи умели читать чужие, оставаясь собой. К ним приходили за прощением, за последним разговором. И они их давали, становясь на время тем, кто бренный мир покинул. А плата? Что ж, каждый в праве пожертвовать ордену несколько монет. Иногда деньги важнее загробной жизни.

Среди монахов существовала своя иерархия. Были те, кто занимался обрядами похорон, поддержанием порядка могильных курганов, обучением молодых послушников, ну и конечно самые привилегированные – толмачи.

– Да, это он, – произнес Мрей.

Он вынул кристалл, аккуратно убрав его обратно в коробку, забирая себе.

– Протяни браслет, я расплачусь.

Запястья монаха и Кира на мгновение соприкоснулись, и на счет Охотника тотчас поступила нужная сумма.

– С тобой было приятно иметь дело, – служитель встал, направившись к выходу.

Муррат тоже поднялся.

– Куда же ты? – вопросил вдруг Нок, про которого все забыли, – Мы еще не закончили.

– Ну ты и дурак, – простонал Реф, отходя в сторону, – я в няньки не нанимался.

– Не можешь мне ничего ответить? Раса воинов, футы-нуты, может быть и были такими когда-то. А сейчас? Посмотри на себя – обычный бандит.

Вблизи говорившего мгновенно возникла пустота.

– Я не веду бесед с пьяными.

– Что, хваленый кодекс не позволяет? Рыцарские замашки устаревших королей.

– Я чем-то тебя обидел? – спросил Охотник.

Давно было пора уйти отсюда.

– Ты, и вся твоя раса напыщенных идиотов.

Кир склонил голову на бок:

– Тебе что, жить надоело?

– Да что ты мне сделаешь, трус. Сейчас, когда война прошла, кому вы нужны? Побираетесь жалкими крохами. У Совета планет просто духу не хватает вышвырнуть вас из парламента. Это раньше мамаши пугали своих детей грозными мурратами, а теперь был воин и нет его, – он вынул стакан из нижнего ряда пирамиды, и вся конструкция со звоном полетела вниз.

Охотник укрылся крылом, защищая от осколков себя и Анну.

– Дикари, вот вы кто, просто обычные дикари.

– Уходим.

– А туда же, косишь под цивилизацию. Даже рабыню себе прикупил. А что страшную такую? На нормальную денег не нашлось, или сам извращенец? Ну и уродина.

Из локтевой пазухи выскочило лезвие-коготь. Кир развернулся, и рука, крутящая еще целую стопку, полетела на пол.

Беззвучно заорал от бешеной боли Нок, прижимая к себе культю.

– Пить вредно, – бросил Кир у входной двери.

– В моей команде только что освободилось место гончей, – догнал его голос Мрея, – интересует? К той сумме, что уже получил, добавляю два нуля.

Мурат остановился.

– Если интересует, приходи завтра в порт.

Охотник с Аней вышли наружу.

– Ты отрезал ему руку! Ты просто взял, и отрезал руку! Зачем? – с ужасом в голосе воскликнула молчавшая впредь девушка.

– Пусть скажет спасибо, что не голову. Нет, хотел же слетать на источники… – вздохнул Кир, подставляя лицо ветру.

Последнее время нервы оказались ни к черту.

– Так почему не полетел?

Ответом стал долгий, задумчивый взгляд.

Глава 3

– Напомни-ка мне, почему мы опять идем к этим кристаллоголовым? – спросила Аня, когда они подлетали к космодрому.

Словно кошки скребли в душе, девушке было не по себе, и дурное предчувствие разгоралось с каждой минутой сильнее.

Напротив, стояло прекрасное ганеевское утро, наполненное перистыми облаками и шелестом листвы. Муррат пребывал в редком для него блаженстве:

– Допустим, пара аргументов в виде нулей меня убедили.

Редко, когда попадаются столь щедрые заказчики. Да и что сложного можно ожидать на столь замшелой планете?

Корабль приземлился в порту ровно в оговоренное время, их уже ждали. У легкого двухпарусника стоял Мрей. Сегодня он был одет в комбинезон цвета хаки и шлем, глубоко насаженный на голову.

Монах скосил глаза в сторону девушки.

– Знавал я личностей, которые тоже своих игрушек вечно за собой таскали, – проговорил он, – впрочем, это не мое дело.

– Я хотел бы, наконец, услышать, зачем меня наняли, – попросил Кир, на всякий случай, притягивая к себе ближе Глебову, почти подскочившую от негодования вперед.

– Конечно, прошу всех на борт, – пригласил Мрей.

Внутри было просторно, не то, что на их кораблике, барельефами, да завитками Анне даже напомнило комнату, оформленную в викторианском стиле, с удобными креслами для пассажиров. Все собрались в центральной каюте. Их было трое.

– Так, Рефа ты знаешь. Он, как и ты – гончий.

Знакомый ганеец отсалютовал муррату.

– А это Джил, наш пилот и, по совместительству, механик. Стикт.

Названный субъект больше всего напоминал мохнатую обезьянку ростом с небольшого, метр пятьдесят, человека, в жилете и свободного покроя брюках. Из всевозможных карманов стикта торчали инструменты, да различные приспособления. Со своими огромными, в пол лица глазами, он показался Ане ужасно милым.

– Только не забудь шампунь от блох купить, – прокомментировал это замечание Кир.

– Позвольте вам все рассказать, – начал толмач.

– Опять сейчас свои сказки затянет, – простонал Джил, – мне нужно проверить машину перед полетом.

На ушедшего пилота Мрей не обратил даже внимания, перед его глазами разгорался фанатичный огонь веры.

– Сейчас в это трудно поверить, но когда-то наша планета изобиловала морями и океанами. Полноводные реки несли свои воды к шапкам полюсов, и не было в эти блаженные дни печали страшнее, чем сбиться со счету от пойманного улова. Молились наши предки морским богам – Оку, наполнителю океанов, и Тею, гонителю ветров. Но райская жизнь длилась не долго.

Жил на свете один моряк, и вот, однажды, ему показалось, что улов слишком мал. Он вытащил сеть, отплыл и опустил ее снова. И опять достал рыбу, но по-прежнему недостаточно. И так, моряк уходил все дальше в море и опускал сеть глубже и глубже, пока не опустил так глубоко, что веревка зацепилась за того, кто вечно спит.

Потянул моряк из всех своих сил, наконец-то выуживая достойную рыбу, но вместо улова на поверхности воды появилась пламенная голова Ара. Бог огня пробудился. Вскипела вода, поднимая со дна гору, многочисленное тело Ара.

Вначале исчезла рыба. Пришел голод. Молились мы своим богам, неистово, долго, а тем временем Ара рос, затмевая само солнце. Пропали все морские твари, а вместе с ними исчез и Ок. Оставшись без брата, Тей был пленен огненным богом, и теперь его ветра приносили лишь смрад, да пепел.

Собрались все оставшиеся гани, взмолились разом, и из костей старых богов родился наш Ул. Он Взял всю имеющуюся воду на планете и залил ее во чрево ненавистного Ары. Раздался страшный грохот, а когда пыль осела, огненная гора исчезла. Но, вместе с ней, пропали и океаны. Слишком много воды потребовалось Улу.

Упали наши предки на колени, в рыданиях били они себя по голове, возводя руки к небу.