Экспедиция на Эрхол

На выходе во двор толпа ненадолго разносит нас в разные стороны. Вернее, уносит она Ревала – а Асней придерживает меня за плечи, не давая потеряться. Когда толкотня становится особенно яростной, его руки перемещаются мне на талию, и мы замираем вдвоём возле самой стены дома. Расслабленно откидываюсь на его грудь.

– Спасибо, – шепчет мне на ухо Асней.

Вздыхаю.

– Не за что. Я хотела бы сделать для тебя больше…

Асней молчит какое-то время, а потом внезапно говорит:

– Могу я попросить?

– О чём? – вскидываюсь и бросаю на него взгляд через плечо.

Асней смотрит на меня пристально, не отводя глаз.

– Не выбирай меня.

Что-то такое есть в его зрачках, что зачаровывает меня, и я не сразу собираюсь с мыслями настолько, чтобы спросить:

– Почему?

– Ты можешь сделать это ему на зло. А я… Потом буду виноват.

Дошло.

Отворачиваюсь и смотрю на небо. Снова Ревал подпортил настроение, гад.

– Поняла, – только и отвечаю я. Кладу ладонь поверх руки лерона и плотнее прижимаю к своему животу. Молчим. Смотрю на звёзды. Кажется, Асней начинает нервничать. Скашиваю на него взгляд.

– Тебе со мной неуютно?

– Нет… Но Ревала что-то долго нет.

«Ревала», – отмечаю про себя. Всё-таки, не «господина». Хотя чёрт их тут разберёт.

– Мне его, если честно, хватило выше крыши за пару часов, – фыркаю я вслух. – Думаю, что и тебе тоже. Давай хоть немного от него отдохнём.

Краем глаза замечаю, что Асней отвечает кивком.

На небе медленно разгорается огонь. Лиловая звезда постепенно превращается в настоящее солнце. Свет её становится всё сильней, пока не заливает весь небосклон.

– Что это… – невольно шепчу я.

– Сопряжение миров, – говорит Асней у меня за спиной. Голос его спокоен и тих, он явно видит подобное не в первый раз. – Раз в год два мира сливаются воедино, и обитатели одного мира могут проникнуть в другой. Говорят… – голос его внезапно слабеет. Потом Асней кашляет и продолжает: – Говорят, часть моего народа когда-то покинула этот мир и ушла в тот.

Я быстро оглядываюсь на него, хоть мне и не хочется пропустить ни секунды этого завораживающего зрелища.

– Ты в это веришь?

Асней пожимает плечами и отводит взгляд.

– Какая разница? – устало спрашивает он. – Они всё равно не вернутся, чтобы забрать нас с собой.

Замолкаем. Продолжаю смотреть на лиловую звезду, и мне кажется, что несколько чёрных точек высыпаются из самого её сердца.

По гулу толпы понимаю, что кажется это не только мне.

– Всадники ниоткуда, – ловлю у самого уха короткий вздох.

Чёрные точки приближаются, и я в самом деле вижу, что они принимают форму коней. Стройные силуэты едут на них верхом. Однако, едва став различимыми, всадники делают крутой поворот и снова растворяются в лиловых лучах.

Толпа испускает прощальный вздох.

А я чувствую жадную руку у себя на талии.

– Ну что, идём? – голос Ревала звучит опасно близко, а в следующее мгновение его губы подцепляют мочку моего уха.

– Дай досмотреть.

– Это всё, – говорит он. – Закончилось Сопряжение Сфер.

Лиловое пламя в самом деле начинает утихать, пока снова не становится просто звездой.

– Идём, – испускаю разочарованный вздох и, следом за ним, возвращаюсь в дом.

Пропустив меня вперёд, Ревал плотно затворяет дверь за спиной.

Услышав щелчок замка, невольно вздрагиваю и оглядываюсь на эрха. Замечаю, что мы остались в комнате вдвоём. Асней, очевидно, будет караулить с другой стороны двери.

– Может, отпустишь в душ? – спрашиваю я. – Или тебя не смущает, что час назад со мной был другой?

– Асней – не другой, – когда Ревал говорит это, в зрачках его загорается странный огонёк.

– Потому что раб?

– Да.

Тем не менее, он подходит к стене, нажимает какую-то потайную кнопку, и тут же рядом открывается дверной проём.

– Иди.

Благодарно киваю и захожу внутрь. Стягиваю платье и аккуратно кладу на стиральную машину – может, ещё придётся спускаться вниз. Следом отправляю бельё и ступаю под душ. Несколько минут наслаждаюсь горячей водой. Время уже позднее, и меня немного клонит в сон, но я привыкла держать слово. Поэтому, выбравшись из душа, обматываюсь полотенцем и выхожу в спальню.

Асней лежит на кровати обнажённый по пояс. Замечаю его кожаную куртку на тумбе совсем рядом. Из кармана выглядывает металлическое кольцо.

Звёзды иных миров… Я не сдержусь!

Осторожно ступаю вбок. Ревал пристально наблюдает за каждым моим шагом. Позволяю полотенцу чуть сползти вниз, а сама прячу руку за спиной. Нащупываю кольцо.

Теперь можно и поближе подойти.

Полотенце плавно опускается на пол, и я вижу ещё один замечательный предмет – майка Ревала у моих ног на полу.

– Ты меня не разденешь? – спрашиваю любовника, останавливаясь над ней.

Ревал хмыкает.

– Я бы посмотрел, как ты раздеваешься сама.

– Тогда хотя бы поцелуй, – чуть наклоняюсь, чтобы Ревал лучше видел грудь.

Ревал тихонько рычит и, поколебавшись всего мгновение, спрыгивает с кровати. Подходит ко мне.

Едва он оказывается рядом, плавно наклоняюсь и, подхватив футболку, стягиваю жгутом.

– Эй! – выдыхает Ревал, когда руки его оказываются плотно стянуты за спиной.

– Ты же хотел поиграть… – мягко шепчу ему на ухо. Слегка прикусываю кожу на шее и вижу, как Ревал потихоньку теряет над собой контроль.

Продолжая сжимать за спиной кольцо, другой рукой толкаю его на кровать.

– Мне точно понравится эта игра? – с беспокойством спрашивает вундеркинд и герой.

Толкнув его ноги в стороны, опускаюсь между них и зубами поддеваю замочек на штанах. Позволяю напряжённому члену выскочить из белья… и одним быстрым движением защёлкиваю кольцо.

– Эй! – теперь уже в голосе Ревала неподдельная злость.

– Расслабься, – дыханием пробегаюсь по его животу. – Это не помешает тебе меня ублажать.

Сильная рельефная грудь мощно вздымается прямо передо мной. Не могу удержаться и слегка прикусываю сосок, так что Ревал издаёт полустон, полувздох. Подталкиваю его ещё чуть-чуть, заставляю сесть так, чтобы я пометилась у него на коленях. И медленно, так, чтобы прочувствовал каждую клеточку моего тела, опускаюсь верхом. Осторожно повожу бёдрами, чтобы мы оба ощутили каждую складочку и каждый уголок. Испускаю довольный вздох.

Увы, но проклятый Ревал нарушает мой план уже после пары толчков.

Незаметно выпутавшись из футболки, подхватывает меня за талию и начинает направлять.

Ладно, я вовсе не против немного подыграть. Тем более, что его длинный и крепкий член ударяет ровно туда, куда я хочу.

Дыхание сбивает. Сердце бешено стучит. Рука Ревала разгуливает по моей груди.

И стоит ли удивляться тому, что я не замечаю, как за спиной открывается дверь.

О том, что в комнате кто-то третий, я узнаю только потому, что его руки присоединяются к рукам Ревала у меня на боках. Одна из ладоней – узкая и холёная – ложится на мою грудь. Теперь обе моих груди в их руках. У каждого по одной. Как будто танцуя привычный танец, они двигаются в унисон.

А потом Ревал заставляет меня наклониться к себе и втягивает в поцелуй. Это наш первый поцелуй. Он сладкий и тягучий, и, если бы даже я захотела из него вырваться – мне бы это не удалось.

Руки Ревала продолжают скользить по моей спине, пока язык играет с моим языком. Разводят ягодицы… и я выдыхаю ему в рот, обнаружив на самой нежной дырочке ещё один острый язычок.

Издаю тихий стон. На мгновение теряюсь – не могу двигаться, чтобы не помешать тому, другому у меня за спиной.

Но Ревал придерживает меня, задавая нужный темп, а язык Аснея продолжает играть со мной, ловко попадая в нужный ритм.

Теряюсь в ощущениях, в напряжённом желании, которое пульсирует внутри, и сама не замечаю, как оказываюсь распластана у Ревала на груди.

Все трое тяжело дышим. Щека Аснея лежит у меня на спине. Ревал одной рукой придерживает меня под лопатки. Другой, кажется, гладит его по волосам.

– Время, – нехотя признаёт он. – Ты же должна посмотреть церемонию выезда новых господ…

Эпилог

Первым поднимается Асней. Просто потому, что ему ближе. Прячет глаза – да и мне что-то не хочется ни на кого смотреть. Догадываюсь, какого ответа вот-вот попросит от меня Ревал. Даже не хочу спрашивать, на что мы спорили. И тем более не хочу признавать, что мне с ним – с ними двумя – было очень даже хорошо. Определённо лучше, чем с одним.

– Вы бы в порядок себя привели, – говорю, осторожно отступая к душу. – Да и мне нужно побыть одной.

Захлопываю за собой дверь и, сделав глубокий вдох, погружаюсь под струи горячей воды.

Стою, прилепившись к стене, и наслаждаюсь расслабленной негой. Было бы неплохо, если бы кто-то из мальчишек потёр мне спинку… Возможно… Если бы мы с ними были чуточку ближе.

Вздыхаю. Увы, но я их знаю первый день. И мне нет никакого смысла давать Ревалу ответ на его каверзный вопрос. Я всё равно не смогу остаться на Эрхоле больше чем на пару дней. А потому… Потому лучше нам вообще ни о чём больше не говорить.

Приведя себя в порядок, подбираю коктейльное платье и в обнимку с ним выхожу в комнату. Оглядываюсь по сторонам – парней уже нет. Вот и хорошо. Может, Ревалу хватило ума подумать о том же, о чём и мне. А может, он с самого начала знал, что это просто случайный секс. Ну а что ещё?

Выудив из сумки свежие тёплые брючки и меховые сапоги, взамен них бросаю на дно платье, туфли, вчерашнюю одежду. Одеваюсь во всё свежее и направляюсь вниз.

Времени – половина четвёртого утра. Кажется, пора начаться этому самому «выезду новых господ».

Действительно, все, кто ещё не уснул, собираются за окнами, в саду. Накинув свою куртку, выхожу туда и я.

Ревала и Аснея нет. Пользуясь случаем, подхожу к леди Аэсте и расспрашиваю о том, что сейчас произойдёт.

– Минула рубежная ночь, – с улыбкой говорит она. – Вот-вот начнётся новый день и новый год. Ночью могло случиться что угодно. Обитатели иных миров могли завладеть нашей землёй. Но этого не произошло. Мы – хозяева этого мира. Ещё на один год. И все, кто остался жив, занимают места в летающих санях, чтобы осмотреть свои владения и решить, что станут делать в этот год.

– Кто остался жив? – эта фразочка удивляет меня заметно больше, чем слова про летающие сани. Есть же у моего двоюродного брата летающий мотоцикл…

– Не уснул под столом, – шёпотом говорит мне Аэста и, отвернувшись, указывает на одни из пяти саней.

Сани с открытым верхом рассчитаны на пять человек. И в тех, на которые указывается Аэста, уже сидят Ревал и Асней. Идеально поместились бы ещё Энтони и Джордж.

– Благодарю, – говорю я. Киваю парням и машу рукой. – Мне нужно взять кое-что в доме. Пять минут.

Ускользнув от заботливого взгляда Аэсты, возвращаюсь в дом, подхватываю сумку и снова выхожу, уже через чёрный ход.

Нет, не судьба мне покататься на санях. Хватит и того, что полюбуюсь со стороны.

Отыскиваю на посадочном поле свой корабль. Забираюсь внутрь и даю старт.

Так и засыпаю в пилотском кресле, глядя как проносится за вакуумным стеклом пелена облаков.

Проснувшись, зеваю, тянусь к нише с кофемашиной, и, пока автомат наполняет мне чашку, думаю о том, что пора приниматься за отчёт.

Узнать удалось не так уж много, но это ведь первый этап. Если повезёт, и спонсоры заинтересуются, кого-то отправят на Эрхол уточнять детали. Может быть, даже меня.

Важны не столько сами традиции, хотя и их я с удовольствием опишу, но и то, что стоит за ними. А также многие неуловимые моменты, которые заранее нельзя было предсказать.

Глотнув кофе, тянусь к приборной панели и тут же вижу, что на экране мерцает значок полученного сообщения. «Ревал Хонорик» – значится на окошке оповещения.

Замираю, не решаясь нажать на сенсорную панель….

Потом вижу, что сообщению уже пара часов. Значит, Ревал, скорее всего, от компьютера уже ушёл. Вот и хорошо.

Открываю окошко и вижу один короткий вопрос:

«Кто?»

Как хорошо, что наедине с собой я имею полное право закатить глаза! Неужели так важно узнать, понравился мне его член, или нет? Важнее даже того, что я ушла, не сказав ни «пока», ни «привет»?

Пальцы уже тянутся ответить: «Асней!» – когда я вспоминаю ночной разговор.

Нет, не буду его подставлять.

Нажимаю на значок «прикрепить», выуживаю из памяти компьютера фото, где мои мальчики, Энтони и Джордж, обнимают меня с двух сторон.

Цепляю к сообщению и коротко добавляю: «Он».

Я рассчитываю сразу же переключиться на отчёт, но едва успеваю сменить окно, как вижу новое оповещение.

Хмыкнув, открываю прикреплённый файл и вижу календарь. Двадцать четыре праздника, которые празднуют на Эрхоле, обведены красными кружками.

Закрываю календарь и читаю:

«Мы будем тебя ждать».

Фыркнув, отключаю связь и сажусь за отчёт. Выдерживаю пять минут. Снова возвращаюсь к переписке и коротко пишу: «14 февраля».

Ну их к чёрту, этих спонсоров. Если не дадут командировку – отправлюсь за свой счёт.

Эпизод 2

Глава 7

С памятного визита на Эрхол прошло четыре месяца и три командировки, когда я, наконец, выгадала время заглянуть к маме. На день рождения.

Встреча вышла специфической. Больше всего говорили о моих роботах, и о том, что неприлично девушке в двадцать восемь лет всё время проводить с машинами наедине.

– Я понимаю, если бы тебе было сорок, и ты была бы разведена… – то и дело повторяла мать. Я закатывала глаза. Ну что, моя вина, что ли, в том, что я не разведена?

Был у меня одно время любовник-человек. Так ведь мама сама его прогнала, сказав, что не видит за ним перспектив.

– Тебе детей пора иметь! – не унималась она.

– Я тебе давно предлагаю искусственное оплодотворение! – отвечала я. – Только скажи, кто с мелким будет сидеть? Точно не я. И на Энтони так не смотри, у него других дел хватает!

В экипаже Энтони по большей части брал на себя обязанности «жёнушки». Не потому что у меня какие-то предрассудки, просто готовить у него с самого начала получалось лучше, чем у меня и Джорджа вместе взятых. Когда как-то сдавала их с Джорджом на техобслуживание, программист сказал, что это связано с алгоритмами чувственности, заложенными в мою вариацию базовой модели. Мол, для того, чтобы правильно подобрать специи, надо не только думать, а иметь интуицию. Примерно такую же, какую я Энтони заказывала для постели – чтобы он угадывал мои желания.

Ну, а раз уж он взял на себя готовку, то очень скоро на него легли и обязанности по мытью посуды. А поскольку его эта работа ни капли не напрягала, то и командование дроидами-уборщиками тоже передали ему.

Хорошо, что Энтони у меня неживой, и не имеет предрассудков насчёт женской работы и мужской.

Хотя вот живой-неживой, а частенько кажется, что Джорджа такие предрассудки есть. Стоит только отправить его заниматься уборкой, и начинается…

Я точно знаю, что он весьма сообразительный и всегда с инициативой подходит к ремонту корабля, может отлаживать системы, даже когда всё работает идеально.

Но стоит только поручить ему уборку, как он начинает виснуть, забывать команды по управлению дроидами, сам ни единого шага не сделает без приказа.

А если напрямую спросить его, что происходит – смотрит на меня своими добрыми глазами и упрямо повторяет:

– Простите, капитан, на моём месте Энтони справился бы лучше.

Это что, ёрничанье или попытка манипулировать? И с каких пор вообще на моём корабле роботы решают, кому чем лучше заниматься?

– Кстати, я для тебя подарок приготовила, – в очередной раз вырывает меня из бесконечных размышлений матушка.

– Мам, а это разве не я тебе должна подарки дарить? – осторожно спрашиваю в ответ.

Мама дарить подарки любит. Она живёт на благополучной планете, где кругом озёра, парки и цветочные фестивали. Конечно, не в каком-нибудь элитном доме, но денег хватает. С папой почти не общается в последние двадцать лет – ну, то есть, с тех пор, как мне исполнилось семь. Он у нас выбрал город и политику. И это отдельная песня.

А маме скучно, у неё уже есть всё, что она хотела бы иметь, и поэтому даже на свой день рожденья она дарит близким подарки.

После её слов первая мысль была о какой-нибудь косметике или новом платье, которое увы, я в космосе вряд ли надену. Да и для кого, для роботов что ли? Но мама мои ожидания превзошла. Она скрылась в другой комнате и вернулась, держа в руках… кота.

– Мам…

– И не надо мне ничего говорить про свои таможенные заморочки!

Это я ей обычно рассказываю, когда подарок совсем уж не помещается на корабле. Но это правда – на многие планеты нельзя ввозить земные продукты, ткани… и тем более животных!

– Он механический! – добивает меня маман. – Я отлично понимаю, что ты не в состоянии воспитывать ни детей, ни хотя бы животных. Но с роботом-котом-то, надеюсь, справишься как-нибудь?

Я молчу.

Вообще-то, ещё один робот вряд ли сильно помешает на корабле. Если ещё проверить возможности его ИИ… ну да, тело-то у него кошачье, но, может, можно настроить для каких-то несложных работ? Ну, там, дежурить в рубке или на звонки отвечать?

– Смотри, какой пушистый! – мама с улыбкой протягивает мне массивную тушу, которую трудно было бы удержать на руках, даже не будь она железной.

Осторожно принимаю кота из её рук. Рыжий, с белой проплешиной на носу. И шёрстка, правда, так и манит запустить в неё пятерню.

Ловлю себя на том, что уже чешу роботу за ухом.

– Уговорила… – отвечаю я, а про себя всё же подумываю о том, чтобы дать Джорджу в нём покопаться. Авось сможет расширить функционал…

Кот производит на корабле фурор. Мальчики таращатся на него так, как будто я обломок пульсара приволокла.

– Мурун, познакомься, это – Энтони, это – Джордж. Энтони, Джордж, познакомьтесь, это – Мурун.

Тишина начинает меня напрягать.

– Энтони, Джордж, дайте оценку новому оборудованию, – прихожу к выводу, что надо выводить парней из ступора, создавая привычную обстановку. – Энтони, сначала ты.

– Он пушистый.

Хм…

– Это хорошо или плохо?

Энтони думает так долго, что мне начинает казаться, что он завис.

– Это успокаивает людей. Особенно… женщин… и детей…

Хотя голос Энтони почти спокоен, у меня всё же остаётся ощущение, что на последнюю названную категорию ему наплевать.

– Тогда подержи, – приказываю ему. – Джордж?

– У него когти и лапы.

Какие они у меня сегодня наблюдательные…

– И…

– Когти опасны для капитана и проводов, лапы – для прочего оборудования.

– То есть, ты не в восторге?

– Нет.

Снова наступает пауза.

– Если капитан хотела дополнить системы корабля новым оборудованием, она могла посоветоваться со мной, – заявляет внезапно Джордж, когда я уже никаких комментариев и не жду. – К примеру, у нас бортовые датчики сбоят.

Хмыкаю.

– Датчики я тебе куплю, когда деньги будут. А кот достался бесплатно.

– Ты можешь его продать и купить датчики.

– Ну нет! Мурун – подарок! И к тому же, у него тоже датчики есть! И я хочу, чтобы в свободное время ты их посмотрел. Может, придумаешь, к чему его применить.

– Действия людей бывает трудно понять…

– Бунт на корабле?

– Нет. Но капитан – человек. И это глупо отрицать.

Лучше бы он уже завис…

– Ладно, на этом дискуссия окончена. Начинай поднимать корабль.

– Так ведь датчики сбоят.

– Будешь возмущаться – придётся перезагрузить.

Перезагрузки Джордж не любит. Энтони, впрочем, тоже. Но Энтони достаточно, чтобы я во время отключения посидела с ним и подержала за руку. Он дезориентируется, когда теряет сознание, и ему нужен стабильный элемент.

Джордж предпочитает во время перезагрузок находиться один. Если бы он не был роботом, я бы подумала, что ему стыдно…

Процессор у него староват, хоть и мощный, и загрузка довольно долгая. И эти несколько минут он совсем не управляет собой, может встать и начать тыкаться в стены или бормотать какую-то чушь…

Вначале я на эти странности внимания не обращался. Да вначале и парни были совсем как компьютеры. Ну, железку, тоже, конечно, жалко… Но в общем, всё равно понимаешь, что она железка.

Но чем дольше они со мной путешествуют, тем больше я к ним привыкаю. Начала замечать индивидуальные особенности – не только различия между мальчиками, но и нюансы, которые отличают их от других роботов тех же моделей.

Кое-что можно объяснить заказанными спецификациями, но другое ставит меня в тупик: например, пристрастие Энтони к сливочному мороженному. Да, они, конечно же, приспособлены есть человеческую пищу – и для создания дружественной атмосферы, и просто потому, что это богатый источник белков и углеводов. У большинства роботов два типа зарядки – пищевая и энергетическая. Это особенно полезно в дальних экспедициях, потому что после высадки не всегда есть возможность подключить приборы к батареям. А пища есть на любой планете, где живёт человек.

Большинство роботов предпочитает полезную и сбалансированную, особое внимание уделяя количеству энергоёмких элементов – белки для длительной плавной зарядки, углеводы и жиры для оперативной. Но, предположительно, роботу должно быть всё равно, с клубникой мороженное, или с ванилью. В витаминах они не нуждаются, поэтому фрукты не вызывают у них интереса.

Но Энтони всегда выбирает сливочное мороженное. Он может перезарядиться, и энергия уже не пойдёт в накопление, но, если в холодильнике есть сливочное мороженное – Энтони всё равно будет его есть.

Однажды он съел у меня весь десятикилограмовый запас, который я готовилась брать с собой в дальний перелёт. Я не выдержала, поругалась с ним и спросила, почему, в конце концов, надо есть именно его? Я ведь тоже сливочное люблю.

Энтони посмотрел на меня спокойно и сказал:

– В первый раз, когда капитан использовала меня, у её кожи был такой же вкус.

Я поняла, что надо ослаблять его запрос на постельную работу… Но с тех пор так этим и не занялась.

Джордж, продолжая хмуро поглядывать на моего котяру, поплёлся в рубку.

Энтони продолжал держать Муруна на руках, и даже осторожно провёл пальцами по его шёрстке от макушки до хвоста. Взгляд у него при этом был такой странный… Как будто он никогда не видел кота. А он, наверное, и действительно не видел его никогда.

– Люди делают так? – негромко и по обыкновению мягко спросил он.

Я только кивнула и присела на грузовой ящик поближе к своему роботу.

– Приятно, – признался Энтони. – Хотя непонятно, почему.

Он помолчал ещё, снова провёл по спине кота рукой, а потом поднял на меня глаза и внезапно попросил:

– Не отдавай его Джорджу.

Я моргнула от неожиданности.

– Почему?

– Джорджу он не понравился. И ещё… он будет его отключать.

Перезагрузка, ага… Боже, неужели ему жалко кота?

– Дай ему немного привыкнуть, – к моему изумлению продолжал Энтони. – Не надо сразу… так.

Если честно, когда парни попали ко мне в руки, я их перезагружала довольно часто. Никак не могла подстроить под надобности – мои и корабля. Тогда-то и поняла, что процедура вызывает у роботов негативные эмоции. То, что можно было бы назвать страхом. У Энтони так точно. А у Джорджа – ещё и злость. Странно, что они после этого вообще не взбунтовались… Впрочем, роботам ведь закладывают блокаторы бунта. Никто из них не может нарушить прямого приказа хозяина. Многих программируют и так, что не могут нарушить и косвенного, и не только хозяина, но и его родственников, коллег. Но мне это не нужно. Они ведь сами как бы заменяют мне семью. Поэтому я оставила тот минимум, который необходим, чтобы чувствовать себя в безопасности.

– Хорошо, не буду… Сенсоры как-нибудь подождут, – сдалась я. Очень уж выразительные были у Энтони глаза. Мурун номер два. – За время моего отсутствия что-нибудь произошло?

– Ничего особенного.

Умение делить на «особенное» и «неособенное» – первое, чему я стала их обучать. Потому что, когда Энтони докладывал мне каждую минуту о том, как курица на сковородке меняет цвет, это было несколько утомительно.

– Но был один звонок, – продолжил Энтони.

– Деловой?

– Нет. От двоих людей, с которыми капитан встречалась зимой.

Я нахмурилась. Что это ещё за люди? Зимой у меня были две экспедиции. На планету, где, как оказалось, остались одни развалины, и на… Эрхол.

– Ревал и Асней? – не поверила я ушам.

– Да. Ревал сказал, что вы его обманули. Что обещали прилететь на четырнадцатое февраля.

Я ошарашено уставилась на Энтони. У него абсолютная память, в отличии от меня.

– Но что у вас есть шанс исправить ошибку, – продолжил Энтони. – Через три дня на Эрхоле праздник Противостояния Вод. Ментор Аэста хочет рассказать о нём больше и приглашает гостей с других планет.

– И меня?