Долг феникса. Академия ХИЛТ

Периодически возникал вопрос, каким образом, не относясь к оборотням, я видоизменяюсь? Магия. Ответ-то потрясающий, но, расти я на Тантерайте, он бы меня полностью устроил. Мне же хотелось понять механизм. Увы, подробнее о процессе никто не расскажет, даже Феликс. Табу. Оказывается, и у иллами имеются секреты, выдавать которые они не имеют права. Так повелели высшие боги, коих всего трое. А еще имеются божки. Их так и называют – высшие боги и божки.

Айвана, Терран, Татей – высшие боги, это их голоса мне посчастливилось услышать. А божков много, всех перечислять язык отсохнет. Они – прямые помощники высших и наделены чуть ли не половиной их сил. Я как-то привыкла, что если есть бог, то он за что-то отвечает. Если один – то сразу за все, а если в пантеоне их несколько, обязанности распределены. Куда там! Все трое высших богов обладают одинаковой властью и могут то же, что и их товарищи, такие же высшие.

То есть не так, как, например, в Древней Греции, где есть глава божественного пантеона Зевс – бог грома и молний. И Гера, покровительствующая семье, браку и роженицам. Тут, если дева рожает и мучается, обратиться она может ко всей троице или к кому-то одному, и, если бог захочет, – поможет.

Принадлежа к великому роду, я упустила момент, что помимо хранителей иллами, состоящих в высоких родах, Тантерайт населяют обычные люди, и не все из них обладают магией. Однако даже при этом, форма обращения к богу не имеет регламентации. И на Тантерайте нет культа религии, она вообще не так устроена, как на Земле. Храмы существуют, однако заведенный порядок молитв, принесения даров, устроения празднеств, приуроченных к тому или иному божественному событию, не прописан.

Конечно, есть что-то регламентированное, например, ритуал бракосочетания. Он проходит согласно традициям, обязательно в родовых цветах жениха, если он относится к одному из великих родов, входящих в рейтинг. Только у великих родов на их землях есть храмы. Собственно, и бракосочетание проводят в храме на территории жениха. Феликс говорил, что церемонию нельзя описать, потому что никаких слов не хватит, ее нужно видеть своими глазами. Если уж так считает мужчина, пусть и иллами, значит, там действительно происходит нечто удивительное.

Я сделала три круга и стремительно влетела в поток. Пытка продолжилась. К моменту, когда мастер дал позволение закончить, я держалась на чистом упрямстве и силе своего иллами. Он мой герой! Без прикрас!

Мало того, что мы колбасились в том потоке часа два, не меньше, оставшееся время я как проклятая летала по полигону и туманом отстреливала мишени, которые создавал архмастер Дормио. Таким образом выплескивала из себя остатки магии, а заодно вытягивала совсем не скромный резерв своего иллами.

Я даже задумалась. Не хило так задумалась над тем, а откуда такой резервище у моего Феликса? Правда, ответа все равно не получила. Феникс скромно отмалчивался.

– Марина, полигон – не кровать. Здесь спать не надо. Вставайте.

– Еще пять минуточек, – протянула, глядя на защитный купол, за которым неба не было видно. – Всего пять. – Говорить, что пошевелить могу разве что волосами, и то в случае, если меня пнут, не стала.

Ничего не ответив, меня просто подняли за шкирку и как тряпочку поволокли на выход. Ну да, если б меня на руки взяли, странновато смотрелось бы. Долго архмастер меня не тащил, Гекхар и Крафей бдели, а потому включились в эстафету по перебросу и переносу моей тушки. Надеюсь, наша композиция не сильно удивит леди Рудану.

Глава шестая

Говорят, перед смертью не надышишься? Несмотря на то, что устала я как никогда в жизни, все равно была взбудоражена предстоящим приходом Лейнарада.

С трудом держалась во время массажа, потом едва заставила себя проглотить слегка пересоленный омлет в исполнении Аэльи и Ламеи, затем не открывая глаз отмокала под струями теплой воды. Но стоило войти в спальню, сонливость исчезла.

Я все ждала порции скандала от Аэльи, однако та словно забыла, что именно сегодня начнутся мои ночевки с ее женихом. И это вызывало уважение.

Совесть, спавшая две недели, начала жрать меня поедом. Ничего с собой не могла поделать. Умом понимала, что мы ни в чем не виноваты, но…

Я была в той самой одолженной сорочке, длинной, непривычной, мягонькой. Лейнард еще не явился. Мы не виделись эти дни, и для меня будет сюрпризом время его появления. Может, он дождется пока я задрыхну, может нет…

Чего гадать? Легла в кровать и от души потянулась. Хорошо-то как!

– Риша, не стоит так волноваться, – попытался подбодрить меня Феликс. – Лейнард не сделает ничего, что опорочило бы твою репутацию.

– Его приход – уже удар по репутации леди, – хмыкнула я.

– Ты, конечно, права. Но он давал клятву.

– Феликс, все понимаю. Но я же девочка, тем более у меня симпатия к этому мужчине. Все равно буду переживать. Как видишь, даже вымотанная сверх всякой меры я не засыпаю, а жду. Спрашивается зачем?

– Потому что боишься?

– Мужчины как такового? Нет, это не про меня. Его я совершенно не опасаюсь. А вот себя и своих желаний… Вот уж чего в пору бояться.

Укрылась одеялом и попыталась лечь поудобнее, но с учетом того, что на соседней подушке окажется чужая голова. И руки освободила.

Пусть и ждала прихода Лейнарда, но сегодня я так устала, что, если дрема накроет, сопротивляться ей не стану.

Ни с чем бороться не пришлось.

Черный туман появился неожиданно и заволок центральную часть комнаты. Густой туман, непроглядный. Мне почему-то показалось, что его владелец сильно не в духе или чем-то огорчен. И когда Лейнард наконец показался, а магия развеялась, я решила, что на нем сегодня тоже ездили. Причем еще сильнее, чем на мне.

Приподнялась на локтях и села, даже не думая имитировать сонную барышню. Наверняка от меня подобного ждали. По их логике я должна чуть ли не в предобморочном состоянии находиться. Иначе чего бы леди Рудана сокрушалась, что я не могу пока принимать успокоительные отвары? И предложила утром со мной подольше побыть, так сказать, выступить в роли жилетки. Я поблагодарила, но от такой заботы отмахнулась. Еще чего не хватало. Не та ситуация, из-за которой я в истерике биться буду.

Мне нечего стесняться или бояться, а мужчине явно требуется отдых. И нечего ему мозги выносить. Его пожалеть хочется, тихонечко уложить на подушку и не трогать.

– Ночи доброй, – спокойно поздоровалась, когда наши взгляды встретились и образовалась пауза.

– Доброй ночи, леди Марина, – хрипло выдохнул он. – Я предполагал, что вы будете спать.

Пожала плечами. Что и требовалось доказать, они б еще снотворного предложили. Интересно, почему не стали?

– Судя по вашему виду, вам пришлось так же весело, как и мне. Давайте не будем ходить вокруг да около, а просто ляжем спать? Кровать большая, пятерым места хватит, не то что двоим.

Зевнула, прикрывая рот ладошкой. Странно, пока ждала, спать не тянуло, а мужчина пришел, и я сразу расслабилась. Магия какая-то? Или Лейнард так успокаивающе на меня действует? Внимательно посмотрев на него, заметила, что волосы влажные.

Надо же, из душа… Спешил. Помылся.

Это меня развеселило, и я хихикнула.

– День и права выдался трудным, – осторожно ответил он и стал стягивать с себя верхнюю одежду. Технично так. Аккуратно развешивая на стуле. – Рад, что вы понимаете, что я не расположен к беседам.

Зевать перестала моментально. Какой там, шире распахнула глаза. Пусть уже видела голый торс Лейнарда, но от добровольного стриптиза ни за что не откажусь. Чертовски красивый мужик. Я хочу посмотреть!

Меня ждало разочарование. Лейнард остался в наглухо застегнутой рубашке и свободных штанах, но, что примечательно, разулся и стоял с босыми ступнями. Недолго. Опомниться не успела, как мужичина оказался на кровати.

Не знаю, почему обратила внимание на пальцы его ног. Они показались мне красивыми. Не волосатыми крючками врастопырку, а длинные, аккуратные, один к одному, с коротко остриженными розоватыми ногтями.

Мысленно сделала вывод, что мужчина здоров. Тьфу, о чем я только думаю?

– Понимаю, что вам некомфортно, леди Марина. – Если честно, нам давно пора бы перейти на «ты». Но Лейнард вечно «скакал», и сейчас «вы» резало слух. Это он так пытался выстроить дистанцию между нами? – Обещаю, я не причиню вам вреда, не стану посягать на ваши честь и достоинство…

– Вы будто сами себя уговариваете, – хмыкнула и не удержалась: – Аутотренинг такой. Я не интересуюсь женщинами, мне не нравятся девушки, я в их сторону даже не дышу.

«Я самодостаточен» – эти слова я произнесла мысленно. Ума таки хватило.

– Простите, что?

Степень изумления и ошеломления от моих слов можно было прочесть по лицу лорда, благо светильники еще не погасили. Надо же, как поразило его мое высказывание. А брякни я вслух про самодостаточность, небось разгневался бы?

– Лейнард, предлагаю отбросить выканье. Ситуация не располагает к расшаркиваниям. Естественно, в пределах этой комнаты, и я ни в коем случае не претендую на роль вашего близкого друга.

– Хорошо, – выдохнул он и уставился на меня, видимо, ожидая объяснения тому, что уже успела ляпнуть.

– Откуда я?

– В смысле?

– То-то и оно. – Снова зевнула и продолжила: – Все вы забываете о месте, где я выросла. Будьте проще, не надо постоянных заверений, что вы не насильник. – Глаза мужчины округлились. Синие-синие, они сейчас смотрелись морем, таким же огромным, необъятным и притягательным. – Я, конечно, не в восторге от ночевки с тобой, но это не значит, что закачу истерику, какой академия еще не видела. Ну спит рядом со мной мужчина, ну и что? Не гоблин же лысый. Хоть эстетическое удовольствие получу.

«Если он таки стянет с себя рубашку», – мысленно закончила.

– Удовольствие? – хрипло переспросил Лейнард.

– Эстетическое, – мрачно напомнила и опять зевнула.

Надо же, как положительно действует на меня лорд тан Даррак. Как самая лучшая в мире валерьянка. Чуть понюхал – уже спокоен, расслаблен и готов отправиться в мир сновидений.

Как-то упустила я из вида, что лорды местные, высокородные в частности, очень гордые. Вот прямо очень-очень гордые, а благородных и вовсе по пальцам пересчитать. А уж если задеть эту самую гордость…

В принципе, ничего сделать я бы не успела – ни откатиться на кровати, ни как-то заслониться. Потому что в мгновение ока вдруг оказалась под мужчиной, придавленная его весом. Охнула искренне – грудную клетку сдавило. Но тут же стало легче дышать.

Предупредительный, навредить не хочет. Ну и к чему тогда эта демонстрация силы?

– Значит, ты считаешь, что меня не нужно опасаться, – ядовито прошептали мне в лицо. – И слово «честь» для тебя значения не имеет, потому что в низшем мире распущенность – норма?

– Будь она нормой, то как бы, по-твоему, я еще оставалась девственницей? – буркнула и осеклась.

Ну и на черта ему эта информация? Потом подумала, а чего краснеть? Я ж не про заразу какую сказала. У них леди до замужества такие и есть. Нецелованные. По идее.

– Маленькая невинная девочка…

Мои мысленные метания остались для Лейнарда не освещенными. Да и не нуждался он в них, своих тараканов хватало, судя по поведению.

Его горячее дыхание опаляло губы. На миг зажмурилась, пережидая волну жара. Та-а-ак, а вот это мне не нравится.

– Девочка, уверенная, что…

Закончить ему не дала, дунула в лицо и продолжила вместо него:

– Что один взрослый мужчина вместо того, чтобы лечь спать, занимается ерундой. Ваши игры меня не пугают, потому что у каждого человека есть грань, которую он не переступит. Вы не насильник, и уж тем более не идиот. – Уперлась руками ему в плечи и посмотрела прямо в глаза. Очень удивленные. – Слезь с меня, на пушинку ты не тянешь. И запугать не выйдет. Я отношусь ко всему проще, потому что общество, в котором я росла, свободнее в плане самовыражения, в том числе чувств. Даже если это касается интимных связей, не обремененных браком. У нас люди любят и не стыдятся своей любви. Это не распущенность. Если есть голова на плечах, беспорядочных контактов женщина никогда не допустит.

Вздохнула. Кажется, переборщила.

– Великие рода скованы условностями, традициями. Вы иначе воспитываете дочерей, да и вынужденные браки – по расчету, а не по любви – не оставляют никакого простора. Так вот, к чему я… Воспитывалась я не здесь и не в строгой семье, где практически на все существовали запреты. Я не стану пугаться полуголого мужчины и стыдливо отворачиваться, потому что таких пачками видела.

Понадеявшись, что Лейнард отомрет и перекатится с меня на кровать, я жестоко ошиблась. С меня не слезли, в меня, можно сказать, вжались, еще и склонились над лицом. На миг появилась мысль, что меня поцелуют.

– Пачками? – хрипло переспросил Лейнард. – Подглядывала за переодеванием ребят в школе?

– Чего? – я моргнула. – Зачем мне подглядывать, если летом все полуголые гуляют? Жарко же… А телевизор, журналы? А фильмы для взрослых? Лейнард, у нас это общедоступно для совершеннолетних людей.

М-да, молодец, Риша, нашла кому и что говорить, да еще момент прямо самый подходящий подобрала!

Степень шока достигла пика. И все бы ничего, но такая близость меня нервировала. Ну как нервировала… Лейнарда хотелось крепко обнять, а не отгораживаться. И пах он изумительно. И вообще… Нельзя надо мной так издеваться! Какого черта он на мне лежит? Поверх одеяла, но все же…

– В общем, я проще к этому отношусь. И прошу просто не акцентировать внимание на нашем вынужденном положении. Бесконечные заверения в том, что у тебя самые честные намерения, вряд ли меня успокоят.

Скорее взбесят. Но об этом я скромно умолчала.

Мужчина наконец слез с меня. Почти. Расставил ноги, уперся ладонями в кровать, нависая надо мной, но при этом не касаясь.

– Они тебя раздражают. – Лейнард вздохнул так, будто имел дело то ли со слабоумной, то ли с маленьким, капризным ребенком. – Выводят из себя, я понял.

– Спасибо. А ты так и будешь… стоять? – На «лежать» не похоже.

– Помолчи минутку, будь добра, – усмехнулся он, – раз уж ты ко всему проще относишься, значит, и к установлению канала отнесешься спокойно.

И пока я хлопала глазами, наклонился и коснулся горячими губами моего лба.

Прикосновение опалило. Невольно зажмурилась, откровенно ошалев от таких действий, но послушно замерла.

Во-первых, было приятно. Во-вторых… мне было приятно. И в-третьих, да-да, было приятно!

Я думала, все будет мимолетно, прикоснулся – отпрянул. Но Лейнард продолжал удерживать контакт с моим любом, а тело начало покалывать. Волнами. Сначала ступни, потом ладони, за ними и все остальное. И чудилось какое-то круговое движение, словно кровь, что циркулировала во мне, стала обжигать, обозначая свой путь. Интересно…

Дискомфорта не было, поэтому я не шевелилась. Хотя было искушение положить руки на пояс мужчины и хоть немного его потрогать. Чуть-чуть…

Мысленно одернула себя. Впору аутотренинг устроить: я не интересуюсь мужчинами. Не всеми, правда, только чужими… Но не интересуюсь.

– Дай руку, правую, – попросил Лейнард, прошептав просьбу прямо в мой лоб.

Протянула, куда деваться.

И только после соприкосновения наших ладоней мужчина отодвинулся от моего лица. За руку держал крепко, но при этом мягко сдвинулся вправо, укладываясь рядом. Почти. Если расстояние в две вытянутые руки, его и мою, можно считать, что рядом.

– Я не кусаюсь, – заметила, глядя в потолок. Меня проигнорировали. – И теперь нам нельзя отпускать руки?

– Только если ненадолго.

– Ясно… – А что еще скажешь? – Спокойно ночи, – пожелала и вспомнила, что свет не потушен, а во мне магии кот наплакал. – Свет выключи, пожалуйста.

Мужчина молча щелкнул пальцами. И честное слово, если бы мог, точно отвернулся бы. Но, увы, нам обоим предстояло спать на спине.

– Спи, леди Марина, – то ли попросил, то ли приказал.

Хотя приказы обычно отдают твердым голосом, а не обреченным. Достала я его, а ведь он и так был уставшим.

Вздохнула и закрыла глаза.

Сначала было вроде удобно. Ну держимся за ручки, и ладно… Но спустя пять минут, что показались вечностью, рука точно затекла. Стала мешать сорочка. И тело словно разом зачесалось.

Я поерзала, немного, чтобы не тревожить Лейнарда и затихла.

Увы, на этом злоключения не закончились. Правая рука ощущалась деревянным чужеродным элементом. Да что ж такое? И как люди в обнимку засыпают, если и за руки-то держаться не получается? Такое впечатление, будто чудовище какое в плен ее захватило, безумно хочется вернуть ладонь в свое полное распоряжение. И мозг не даст уснуть, пока я это не осуществлю.

Вдохнула, выдохнула. Так, Риша, это глюк, тебе просто кажется, не больше. Начинаем считать барашков, авось поможет.

На сто двадцать третьем баране сорочка превратилась в пыточное орудие. Стоило чуть повернуться набок в сторону Лейнарда, как она стягивала мне ноги, а еще обжигала, как крапива, и кожа нещадно чесалась.

Пока я пыхтела рассерженным ежиком, Лейнард включил свет, приподнялся на локтях и уставился на меня недобрым взглядом.

– Марина, что на этот раз? – спросил тоном любящей бабушки, справляющейся у любимого, но шебутного внучка, куда делся пакет шоколадных конфет, отложенных на праздник, и отчего негодник покраснел и пошел прыщами. – Марина?

Ну не скажешь же ему, что мне неудобно? И сорочка мешается?

Ему небось тоже не особо комфортно. Вряд ли он спит в рубашке и штанах, да еще поверх одеяла и ничем не накрытый.

– Так и будешь молчать? – Кажется, у кого-то терпение скоро лопнет.

А, была-не была!

– Лейнард, ты сказал, что можно ненадолго руку отпустить…

– Да.

– Хорошо, отпусти меня, пожалуйста, выключи свет и отвернись на минутку.

– Отвернуться?

– Да, на минуточку, – нетерпеливо повторила, чувствуя, что спина огнем жжется, так эта проклятая сорочка мешается.

– Зачем?

– За надом. – И прикусила язык.

Само вырвалось. Но слово не воробей…

– Я не стану этого делать, пока не объяснишь, в чем дело. Мне казалось, ты сама просила не акцентировать внимание на том, что ночуешь не в одиночестве. Я стараюсь не мешать, но в итоге именно ты ни мне не даешь уснуть, ни сама не засыпаешь.

Я разозлилась.

– Не отвернешься? – зло спросила.

– Нет.

– Ну и ладно! – рыкнула, резко села на кровати и, выдернув руку из его горячей ладони, стянула с себя сорочку. Почему-то этого показалось мало, и я швырнула ее в лицо мужчине, знатно обалдевшему от моего поступка. – А вот теперь спокойной ночи, – заявила, укуталась оделяло и высунула свою руку.

Пусть как хочет, так и подстраивается под мою позу! А то вытянул он наши руки, тьфу!

Остыла я довольно быстро, чему способствовала полная тишина, образовавшаяся в спальне. Нехорошая такая, не сулящая мне ничего доброго.

Рассчитывая на другую реакцию, собралась было извиниться, понимая, что перегнула палку, но передумала. Раз молчит и не сыплет проклятиями, то и извиняться смысла нет. Это Лейнард у меня в гостях, а не я у него. И как хочу, так и сплю.

Сладко зевнула. Надо же, какие чудеса творит снятая сорочка, резко спать захотелось!

Но и на этот раз уснуть было не суждено. Куда-то в пропасть полетело одеяло. Рывком, чуть ли не вместе со мной, но меня на кровати удержала горячая рука мужчины. Тяжелая. Властная и сердитая… То есть, конечно, сердитым был мужчина, но части его тела буквально транслировали степень бешенства хозяина.

Я почувствовала это не интуицией, нет, кожей, которая пылала не хуже огня в камине. И замерла, затаив дыхание начнется буря. Уцелеть бы…

– Знаешь, как высокие лорды реагируют на такие выходки? – вкрадчиво спросили меня на ушко. – Они нас раздражают. Бросаешь мне вызов, девочка?

И рука, что неподъемным грузом легла на мое плечо, вольготно прошлась по обнаженной спине. Я сглотнула.

– Н-нет, – заторможенно выдохнула, завороженная его действиями.

– Нет? – Мочки уха коснулись губы, и меня словно током прострелило.

Что он творит?!

– И куда же пропала твоя уверенность, Марина?

Провокационный вопрос. И голос змея-искусителя. И все бы ничего, но рука! Она хозяйски ощупывала территорию! Оглаживала, скользила по коже, вмиг покрывшейся мурашками… Нет, холодно не было, я скорее пылала.

– Видимо, туда же, откуда пришла твоя наглость? – Дар речи наконец вернулся ко мне, и я хлопнула Лейнарда по руке. – Не твое – не тронь.

– Думаешь? – спросил со смешком, жадно втянув воздух.

От этого действа меня парализовало. Волной тока прострелило до мушек в глазах. Невольно зажмурилась, пережидая яркие ощущения. Еще чуть-чуть, и воздуха станет не хватать. И не вынырнуть будет, не оттолкнуть…

Мысль о том, что у меня тоже есть гордость, отрезвила.

– Уверена, – произнесла хрипло, еще не справившись с дыханием. Хрипло, но твердо. – Убери руку, Лейнард, в противном случае я действительно брошу вызов.

– И что же ты сделаешь?

Таким голосом не насмехаются, таким голосом соблазняют. Умело, зная, как именно этот голос звучит, и как на него реагируют.

Кровь прилила к щекам, в висках застучало. Боже! Он же меня подстегивает, дразнит и ждет моего хода…

Стыдно ли мне за себя? Немного. Буду ли жалеть о том, что собираюсь сотворить? Возможно.

Резко перевернулась, понимая, что теперь его рука будет не на спине, и даже не на плечах, но это меня мало волновало.

– Я сплю обнаженной, – сообщила, глядя ему в глаза, зрачки были расширенными. – С детства. Всегда. И лишь сегодня надела эту проклятую сорочку, одолжив у Ламеи. – Каждое слово выталкивала, намеренно распаляя себя, чтобы чувствовать злость, а не сумасшедшее влечение к тому, кто и сам был возбужден моим присутствием. – Я вежливо просила отвернуться, и не моя вина, что ты не внял просьбе. Признаю, что перегнула палку, бросив ночнушку тебе в лицо. Прошу прощения.

Синий взгляд, что пару секунд назад словно туманом заволокло, прояснился.

Напряжение между нами можно было резать ножом, настолько осязаемым оно было.

– Но ты решил, что самый умный? Что надо напугать и проучить девушку, у которой нет выбора и силенок поменьше. Подразнить решил, показать на деле, что такое чувственность? Ну так один-один, Лейнард! – И, пока не передумала, да и мужчина не опомнился, потянулась к нему и впилась губами в его рот.

Не сказать, что я умела целоваться, будем с собой откровенны. Практики не было. Ни разу. И не думала, что первым станет поцелуй, основанный на злости и желании побольнее «укусить» мужчину. И уж, конечно, никогда бы не предположила, что инициатором буду я. Если и мечталось, то совсем не о таком.

И зачем он ответил? Зачем так нежно встретил мою злость? Бережно обнял за талию, дотронулся пальцами до щеки и чуть прикусил мою губу, желая сдержать мою ярость. И не остановился на этом! Забрал ведущую роль, напрочь лишая меня воли и остатков мозгов.

Я была чудесным дуновением ветерка, который растворялся в мире, созданном Лейнардом. Он так бережно касался моих губ, так сладко, что в какой-то миг почудилось, что я полностью исчезла…

Да только мужчина отстранился и придержал меня, а я, не сознавая, потянулась за новой порцией поцелуев. Наше тяжелое дыхание слилось.

– Один-один, – прохрипел мужчина и уложил меня на подушки.

Пространство над кроватью окутал черный непроглядный туман. И пока я с удивлением, еще не отошедшая от поцелуя, смотрела на магию, Лейнард пропал в портале.

Просто взял и пропал. А я расплакалась.

Не хотела, а оно само вышло.

Глава седьмая

Ревела недолго. Как нахлынуло, так же резко закончилось. Выдохнула, перестав орошать подушку слезами. Нервы ни к черту.

Хотя, когда осознание моего идиотизма достигло мозгов, захотелось провалиться сквозь землю. И снова начать реветь. Спрашивается, чем думала? Сама разозлила мужика, вот он и попытался припугнуть, чтоб впредь не оголялась. Вполне логичный поступок.

Ну как логичный… Из разряда «утонешь – домой не приходи». Цель – показать, что мужчина может быть опасен, потому что это мужчина, и оголяться перед ним не лучшая из идей. Причем не только для меня, но и для него!

Дура? Дура!

Но целовать-то на кой ляд было? Зачем я к нему полезла?

Вроде простой вопрос, а ответа нет. Разозлилась? Было дело. Да только какие из оправданий не придумывай, толку нет, стыд все равно со мной останется. И совесть жрать будет. И как теперь уснуть?

Один-один у нее, видите ли… Дура. Как есть дура.

Сейчас бы тот самый отвар от леди Руданы, который помогает нервы успокоить, так ведь нельзя же!

Туман появился вновь, когда я накрутила себя практически до истерики. Как бы объяснить, что я не хотела? И хотела одновременно? Почему мне всегда «везет»? Почему именно Лейнард оказался помолвлен? Было бы в разы проще, окажись он свободным мужчиной. Я, конечно, не похвалила бы себя за идиотский порыв, но хотя бы не стыдилась ни чувств своих, ни поступков.