Эльфами не становятся

Софья Самокиш

Эльфами не становятся

ГЛАВА 1

Голубь вырвался из рук мальчика и взмыл ввысь. Ребёнок заплакал от неожиданности и отчаяния. Остальные дети, толпившиеся вокруг с такими же белыми голубями в руках, окружили незадачливого товарища, гомоном и вздохами выражая своё сочувствие.

– Тихо, не шумите! Лучше держите крепче! – прикрикнул мужчина в тёмно-бордовых шароварах, ярко-лимонной блузе и фиолетовом камзоле. Это был наставник Дорн – главный смотритель Высшей школы магии королевства Феррии, а перед ним стояли воспитанники подготовительного класса. Лучшим из младших учеников сегодня, в день коронации принца Эарлана и его супруги Олоримэ, была оказана честь выпустить голубей, когда новые король и королева выйдут на балкон дворца приветствовать народ.

Сквозь узорчатую ограду дети и их наставник могли видеть недлинный внутренний двор и даже тяжелые бордовые шторы в высоких окнах центрального холла. От остальных зрителей воспитанников школы отделял переносной заборчик. Предосторожность была не тщетной: на площади, вымощенной широким светло-серым камнем, толпа начала собираться с самого утра, и все старались занять места поближе. Не будь заборчика, детей бы задавили и вжали в ворота. Многие жители Феррии специально приехали в Триасвенд, чтобы увидеть коронацию и столичные торжества, посвященные ей. Те, кто видел столицу впервые, поражались величию королевского дворца. Мощный и высокий, словно стремящийся в небо, замок из редкого камня песочно-бежевого цвета казался и непоколебимым, и вместе с тем возвышенным, утончённым.

Мальчик, лишившийся голубя, по-прежнему всхлипывая и размазывая слёзы по щекам, следил за полётом свободолюбивой птицы.

– Ну-ну, не плачь, не плачь! Ты ведь всё равно увидишь короля и королеву – ближе, чем кто бы ни было! Мы стоим у самой ограды. Кому ещё так повезло! – наставник неумело пытался утешить своего подопечного. Начальствование над огромной школой приучило его быть строгим и взыскательным и редко позволяло проявить на работе ласку и нежность, поэтому сейчас он чувствовал себя крайне неловко, не зная, как унять слёзы ребёнка.

То, что они прибудут сюда заранее, оговаривалось, но вот то, что белоснежных беркальских торкутов доставят за час до предполагаемого выхода королевской четы, было неожиданно и совершенно некстати. Однако, высказав смотрителю королевского птичника своё недовольство, наставник Дорн всё-таки принял решение раздать голубей детям и устроить им внеочередную практику. Заклинание, нагоняющее на птиц сон, было простым и совершенно безвредным для пернатых. Кроме того, в начинающейся жаре погожего весеннего дня – а шёл уже двенадцатый декадон1 весны – для птиц, да и для самих юных волшебников это было спасением: сонная магия охлаждала воздух вокруг.

– Ну-ка, проверьте все свои заклинания! Может, у кого-то ещё магия ослабла и нужно возобновить чары? – наставник, оставивший бесплодную попытку утешить ребенка, обратил внимание на остальных подопечных, чтоб хотя бы не допустить повторения ситуации. Дети забормотали слова обращения к своей стихии – они ещё были слишком малы, чтобы уметь призывать её мысленно – артефакты, хранящие магию, едва заметно заблестели, свидетельствуя о волшебном отклике их покровителя.

– Смотрите, он полетел во дворец! – воскликнул вдруг мальчик, указывая на своего голубя. Все оглянулись и стали вглядываться в небо, ослепительно чистое и блестящее от ярко-желтого солнца. И правда, птица устремилась к боковой башне, заприметив там открытое окно.

Опустившись на подоконник, голубь склонил голову набок, выражая свое восхищение обитательницей комнаты – прекрасной девушкой с огромными серыми крыльями, раскрытыми за спиной. Точно почувствовав своё родство с ней – ведь оба они были крылаты – голубь раскрыл и свои крылья и призывно курлыкнул.

– Ваше высочество, смотрите, голубь! – воскликнула горничная, зашнуровывавшая атласный лиф праздничного платья своей госпожи. Эльфийка – а это была именно она, потому что в мире Тоукси только этот чудесный народ имеет крылья – повернулась к окошку, и лицо её озарила улыбка. Она протянула руку, сказав:

– Ты прилетел пожелать мне доброго дня?

Голубь сорвался с подоконника и тут же приземлился на протянутую ладонь, раскрыл свой белоснежный широкий хвост, как у павлина, желая показать себя во всей красе. Эльфийка нежно рассмеялась, отводя свободной рукой выбившийся кудрявый локон за вытянутое заострённое ухо.

– Из королевского птичника красавец, – сказала она, сразу узнав редкую породу.

– Ваше высочество, всё готово, – произнесла горничная, отходя немного от принцессы, чтобы ещё раз осмотреть её наряд.

– Благодарю, Лорьетта, – кивнула эльфийка, и её прекрасные крылья сложились, почти спрятавшись за спиной. Теперь во время одевания она всегда раскрывала их, чтобы горничной было удобнее застёгивать платье. Лорьетте, недавно сменившей прежнюю горничную, эльфийские крылья были ещё в новинку. Старая служанка давно привыкла к особенности госпожи. Кто не привыкнет за сто пятьдесят лет! – а именно столько прошло с тех пор, как эльфийка Олоримэ вошла в королевский дворец в качестве супруги принца Эарлана. Верная горничная провела бок о бок с принцессой достаточно много времени, чтобы хорошо узнать эльфов и их уклад. Однако даже за столько лет знакомства перед самым уходом на заслуженный отдых феррийке было трудно поверить, глядя в зеркало на себя и стоящую рядом принцессу, что Олоримэ даже старше её на десять лет. Эльфийке было уже сто семьдесят пять, но выглядела она точно так же, как в тот день, когда впервые вошла в королевский замок.

По-прежнему держа голубя на руке, Олоримэ неспешно приблизилась к окну – зашуршали оборки пышной атласной юбки нежно голубого цвета, заиграли на свету бриллианты в диадеме, солнечные лучи запутались в ярко-рыжих кудрях. Осторожно выглянув из-за шторы, эльфийка увидела, что площадь уже заполонил народ, а у самой ограды недалеко от ворот жалась группка детей, держащих в руках белых голубей. Ей вспомнились многочисленные отчётные листы, приносимые на одобрение распорядителем церемоний – на одном из таких был пункт «Дети выпускают беркальских торкутов в честь новой королевской четы». Распорядитель посчитал, что это будет красиво и трогательно. Да и юным феррийцам память об этом событии останется на всю жизнь.

– Так вот ты откуда, – тихо произнесла она, глядя на птицу в своих руках. – Спасибо за приветствие, но тебе надо вернуться. Ты ещё порадуешь нас своей красотой, но позже.

С этими словами она призвала свою стихию, обратившись к ней на эльфийском. Лорьетта заворожённо застыла, с восторгом глядя, как вокруг принцессы взвился ветер, и голубоватые проблески ипостаси Воздуха мягко подтолкнули птицу, словно задавая ей направление, по которому голубь послушно полетел. Олоримэ улыбнулась про себя: она освоила вторую ипостась своей магии совсем недавно, и теперь старалась чаще призывать именно Воздух, чтобы получше узнать и почувствовать его. И каждый раз радовалась, когда ей казалось, что он откликался быстрее и охотнее, чем за день до этого.

Голубь приземлился в руки мальчику – единственному стоявшему в толпе без птицы – и даже из своего окна Олоримэ могла видеть, как тот запрыгал от радости, получив его назад. Эльфийка радостно улыбнулась, стихия улеглась и ветер пропал, снова оставив комнату млеть в нарастающем мареве тёплого дня.

Магия волшебников Феррии отличалась от эльфийской. Волшебники колдовали с помощью магии, заключенной в артефактах, а их заклинания сразу изменяли реальность без видимого действия волшебства. Эльфы же призывали Огонь, Воздух, Воду или Землю, и уже призванная ипостась исполняла задуманное. Лорьетта, как и всякая феррийка, знала из курса магии об этих различиях, но всё равно видеть такое вживую было для неё сродни чуду.

– Благодарю, Лорьетта, ты можешь идти, – заметив, что горничная всё ещё здесь, снова обратилась к ней Олоримэ.

– Простите, ваше высочество, я замешкалась… Хорошего вам дня! – горничная смущенно присела в реверансе и поспешила покинуть покои.

Оставшись одна, принцесса вдруг начала ощущать несвойственное ей и потому неприятное волнение, холодным камнем лежащее где-то в глубине под сердцем. Она раскрыла крылья, отгоняя неясную тревогу – ей не место в такой ответственный день. Всё идёт точно по церемониалу, минута в минуту. Волноваться не о чем.

С прикроватного пуфика с мурлыканьем спрыгнул пушистый серый кот и, подойдя к хозяйке, забрался на стул перед туалетным столиком, чтобы подлезть под руку эльфийки. Она улыбнулась, гладя его смешную голову с прижатыми ушами.

– И ты пришёл меня поддержать, Масси!

Когда кот, отдав дань почтения, удалился, Олоримэ снова повернулась к окну. Крылья затрепетали, окатывая её сознание радостью от солнечного дня и желанием, почти перерастающим в требование немедленно оказаться под солнцем высоко в небе. «Подождите, милые, не сейчас. Мы полетаем вечером, а пока надо уважить гостей», – подумала девушка, глядя вниз на площадь.

Стоило ей только вспомнить о гостях, как толпа на площади заволновалась, отступая в стороны – к воротам дворца потянулись нарядные кареты. Ворота медленно и помпезно раскрылись, кареты распределились по двору, из них стали выходить пышно разодетые почётные гости – представители древнейших аристократических родов Феррии, послы союзных стран. Скоро должен прибыть и Повелитель эльфийской страны. В его свите будут её родители и её предназначенные подруги. Согласно церемониалу никому из чужестранцев не позволялось видеть будущую королеву в день коронации до церемонии, даже если это были члены её семьи или те, с кем она связана узами предназначенной дружбы.

Олоримэ улыбнулась, вспоминая о последних. «Этикет этикетом, однако никакой церемониал не выгонит их из моей головы и не лишит меня возможности в любой момент посмотреть на мир их глазами2!»

Сто шестьдесят лет назад церемонная Олоримэ, лёгкая и независимая Э́велис и серьёзная ясновидящая Та́рья осознали родство своих магий. Тогда у них и появилась возможность творить совместное волшебство. Но, кроме этого, почти сразу после первой встречи между эльфийками установилась постоянная мысленная связь. Так предназначенная дружба распространила на всех дар ясновидения Тарьи. Постепенно неразборчивый фон чужих мыслей стал привычен для девушек. Эльфийки не подслушивали друг друга, но при желании поделиться чем-либо могли сделать это беспрепятственно.

«У тебя в городе потрясающая красота!» – прозвучал в голове оживлённый голос Эвелис, и, посмотрев сквозь глаза подруги, Олоримэ увидела украшенные цветами и флагами улицы Феррийской столицы. Карета с Повелителем и его свитой подъезжала к главной площади. «И правда, потрясающе!» – с удовольствием согласилась Олоримэ. В последний декадон перед церемонией принцесса была так занята, что даже на обычные прогулочные выезды за дворцовую ограду времени не нашлось. А между тем Триасвенд преобразился: каждый квартал, каждый дом считал своим долгом вывесить полотнища с цветами царствующего дома – красным и золотым. Декораторы установили арки в честь важных исторических событий Феррии, да и весна вносила свою лепту: пышно распустились яблони, жасмины и сирень.

Из своего окна Олоримэ видела, как оживились горожане с появлением эльфийского поезда. Они вытягивали головы и подымались на цыпочки, силясь рассмотреть хоть что-то. Неудивительно: изысканная внешность редких гостей из Танмере всегда очаровывала представителей других народов. Да что там внешность! У эльфов были крылья, чудесные крылья, напоминающие лебяжьи, но самых разных цветов!.. Это стоило увидеть хотя бы раз в жизни – так считал всякий ферриец. А тут сразу столько – четыре открытые кареты с крылатыми гостями неспешно пересекали площадь. Эвелис и Тарья ехали вместе с Повелителем и его семьей, как члены Совета. Взглядом Эвелис Олоримэ видела и сидевшую рядом с той ясновидящую, чьи длинные белоснежные волосы, обычно заплетённые в косы, сейчас были распущены и ярким серебристым проблеском выделялись на фоне сложенных крыльев тёмно-зелёного цвета.

Увидев город глазами своей подруги, Олоримэ почувствовала, как волнение отступило. «Спасибо!» – поблагодарила она. От ледяного камня в груди не осталось и следа.

Толпа на площади заволновалась сильнее, в криках стоявших сзади всё чаще слышались пожелания долгих лет императорскому дому. «Калипсо едет?» – предположила Олоримэ. «Точно, она», – подтвердила Эвелис, снова повернувшись, чтобы открыть подруге другой вид. На площадь выехала ещё одна карета, где жизнерадостная голубоглазая золотоволосая девушка, махая тонкой рукой, приветствовала народ чуть более эмоционально, чем того требовал этикет. Её спутник – сосредоточенный мужчина – словно уравновешивал образ красавицы. Его внешность была менее яркой, а настроение более спокойным: он почти не улыбался, хотя и выглядел вполне благожелательно, как и полагается мужу сестры будущего короля.

– Пора, ваше высочество! – В комнату постучались, и из-за двери раздался голос камердинера.

Олоримэ прикрыла глаза, возвращая себе собственное зрение. Действительно, пора. Она ещё раз придирчиво оглядела себя в зеркале и вышла в коридор через тяжелые двери, услужливо распахнутые слугами.

…«Его высочество наследный принц Эарлан и её высочество Олоримэ…» – звучал в голове эхом голос церемониймейстера, пока девушка, опираясь на руку супруга, шла по длинному залу вдоль ряда гостей, склонявшихся перед ними в почтительном поклоне. На широком помосте, где стояли сейчас три трона, уже ждала королева-мать Виорена. Олоримэ, вдруг снова ощутив лёгкое волнение, краем глаза взглянула на Эарлана. Тот поймал её взгляд и едва заметно ободряюще улыбнулся.

Казавшаяся такой длинной, белая ковровая дорожка закончилась внезапно, приведя Олоримэ и Эарлана на помост. Эльфийка взглянула на неприметную дверь в боковой стене. Там находилось главное сокровище народа волшебников – полусущность, именуемая Кристаллом Силы3. Войти в хранилище могли только члены королевской семьи и придворная ясновидящая и только по особым случаям – тогда правящий король или королева произносили заклинание-договор. Если полусущность считала повод действительно стоящим, хранилище впускало просящих. Коронация была одним из тех событий, ради которого дверь открывалась всегда.

У входа в хранилище уже стояла ясновидящая. Королева-мать медленно подошла к двери, положила руку на тонкую металлическую ручку и мысленно обратилась к полусущности словами заклинания, которое Олоримэ знала наизусть: «Я – старшая рода Дигери, по завету с Создателем, взываю к светлой стихии, данной Им нам в помощь. Мне нужен совет, мне нужно твое последнее слово. Мне нужен совет, дай мне своё последнее слово. Мне нужен совет, скажи мне своё последнее слово! Обещаю следовать ему и не перечить. Обещаю исполнить твою волю. Обещаю быть верной свету. Всё, исходящее от тебя, во благо!»

Замо́к едва слышно щёлкнул, дверь подалась вперёд, и императрица оглянулась на сына и невестку. Эарлан и Олоримэ подошли. Виорена приоткрыла дверь, пропустила их и только потом ступила в холодок комнаты сама. За ней последовала придворная ясновидящая. Потом вошли сестра наследника Калипсо и её супруг Ивлин.

В комнате был свежий, но словно иномирный воздух, в котором не ощущалось дыхания обычной жизни – так редко сюда заходили живущие. В центре небольшого помещения бил столб света, в глубине которого парил голубой кристалл – именно он был средоточием воли Создателя. Он наделял наследника новой волшебной силой – в дополнение к его собственной – и мудростью, которая позволяла распорядиться полученной магией должным образом.

Ясновидящая подошла к наследнику, и Эарлан передал ей свой магический артефакт – формальный носитель магии. Через мгновение он минует незримую преграду и коснётся кристалла.

Олоримэ прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Должна ли она как-то почувствовать перемену своего положения? Сосредоточенная на своих мыслях, она не сразу поняла, что церемония не завершилась. Мгновение давно миновало, но артефакт Эарлана к волшебному кристаллу не притронулся. Эльфийка удивленно взглянула на ясновидящую, держащую кольцо её мужа в вытянутой руке. Оно не могло пройти сквозь световую стену. Словно та являлась для него настоящей стеной, хотя не должна была!.. Только артефакт наследника может миновать эту преграду! Это естественная защита, дарованная Создателем королевскому дому волшебников, чтобы никто из самозванцев не смог свергнуть истинную власть и сделать себя королем!

– Что это значит, Линфия? – встревоженно спросила Виорена у ясновидящей.

Та, с изумлением до этого смотревшая на световой столб, быстро повернула голову к императрице и прошептала:

– Кристалл Силы не принимает его высочества Эарлана как наследника!.. Он не считает его будущим королем!

– Но как такое возможно?! – в одну секунду в сознании Олоримэ пронеслись сотни вариантов объяснения, но ясновидящая продолжила, не дав ей остановиться на каком-то из них:

– Артефакт говорит, что Эарлан не тот, кто продолжит род. Он не самой сильной крови. Наследником и будущим королем может быть только первенец.

Олоримэ быстро обернулась на сестру Эарлана, которая стояла, бледнее смерти, вцепившись в руку Ивлина.

– Её высочество Калипсо родилась первой. Она опередила Эарлана на десять минут. Она – дитя сильнейшей крови и единственно возможная наследница.

– Нет, это какая-то ошибка!.. – Калипсо отрицательно помотала головой. – Я не хочу и никогда не хотела!..

«О Создатель, что же вы будете делать? Ведь её к этому не готовили!» – раздался в голове Олоримэ встревоженный возглас Тарьи. Мысли на почве удивления всходили быстро, почти разом, точно семена после дождя. Не в силах совладать с ними, Олоримэ вдруг начала смеяться. Не так, как обычно, изящно и негромко, а взахлёб, безудержно. Эарлан удивлённо обернулся. Он ожидал от неё любой реакции, но только не смеха…

***

– Ты полночи опять не спала? – возглас, заставший меня в кровати, заставил резко приподняться на локтях и заозираться в поисках его источника. От нежданного звонка спамеров утром и то не так подскакиваешь!

– Мам, ну, зачем так пугать, – жалобно протянула я. В тот же момент подал голос будильник. Потянувшись к смартфону, я внезапно наткнулась на ноутбук. Тут сон окончательно прошёл. Да я же ночью заснула, не дописав эпизод! Всего на чуть-чуть прилегла на подушку обдумать диалог между героями – и на тебе, уже утро!

– А затем, что ночью надо спать, а не книжки писать! – с этим категоричным ответом в комнате зажёгся свет.

Я села, торопливо откинув одеяло, и постучала по тачпаду своего Lenovo. Старичок неохотно мигнул экраном, вскрякнул, недовольно просыпаясь – точь-в-точь, как его хозяйка! – так же лениво и неохотно зашумели в корпусе вентиляторы.

– С ноутбуком в кровати уже с утра лежит, слыханное ли дело! – мама прошла в середину комнаты и повторила свой вопрос иначе: – Во сколько заснула, спрашиваю?

– Да всего-то до полпервого посидела, – рассеянно откликнулась я, торопливо вбивая пароль. На дисплее отобразился открытый вордовский документ. Я быстро пробежала глазами по странице и облегчённо выдохнула – всё было на месте, последний абзац заканчивался тем, что ко дворцу съезжались гости, а Олоримэ из окна наблюдала их приближение, отправив голубя обратно к мальчику. Как раз на её мысленном разговоре с подругами я и прилегла. А вот продолжение истории увидела уже во сне… Эх, записать бы всё прямо сейчас! Такой поворот приснился! Я прикрыла глаза и снова ясно и чётко – хотя, увы, не яснее, чем хотела бы лицезреть унылую реальность – увидела светлые стены дворца, высокие стрельчатые окна, наполненный солнечным светом зал, радостные лица гостей, шуршащий подол нарядного платья, в котором я (то есть, там я была не я, а эльфийка Олоримэ) шла по ковровой дорожке вместе со своим возлюбленным Эарланом…

– До полпервого, говоришь… А ну-ка, покажи документ! – и снова меня выдернули из волшебного мира. Я с досадой вернулась в реальность, огляделась и поняла, что надо реагировать и достаточно быстро.

– Не покажу! – я отползла от края кровати к стенке, ввела в документе несколько случайных символов и сохранила, после чего с победоносной улыбкой посмотрела на маму. Та вздохнула:

– Обманываешь, да?

Я знала, что она хотела проверить – время последнего сохранения. И, если бы я сейчас его не обновила, оно показало бы около четырех утра.

– Придётся поверить мне на слово, – с невинным видом развела я руками.

– Одиннадцатый класс! Об экзаменах надо думать, а не об эльфах. Они за тебя ЕГЭ не напишут!

– Им бы вообще не пришлось его писать, – возразила я и вздохнула, снова вспоминая, как всего пару минут назад во сне шла по ковровой дорожке в главном зале дворца Феррии в образе рыжеловолосой эльфийки-принцессы. И тут как обухом по голове – экзамены, одиннадцатый класс.

– Однако ты не эльф и тебе придётся!

Вот это-то и печально.

– И, если ты хочешь и дальше иметь возможность пропадать в своих фантазиях, тебе нужно получить достойную профессию и устроиться на работу! Потому что у безработных нет ни ноутбука, ни возможности сочинять сказки!..

Как же это всё уныло и беспросветно.

– Иди завтракать, а то в школу опоздаешь.

Настроение окончательно испортилось. Я вылезла из кровати, положила ноутбук на стол и незаметно погладила его по крышке, благодаря за хорошую работу. Тут же нарисовался кот Гречка и сунулся под руку, требуя и себе положенной ласки.

– Вот только ты меня и понимаешь! – улыбнулась я, слушая его довольное мурлыканье. – Я и тебя в книжку взяла! У меня-Олоримэ есть кот, и спит он на шёлковых подушках, и ест самую свежую перепелиную печёнку, а не дешевый CatChao… Нравится тебе такая перспектива?

Кот тёрся мордой о руку, подставляя для почёсывания то пушистую щёку, то шею – но выглядело это так, как будто он кивал головой, подтверждая, мол, нравится, нравится!..

Из кухни тем временем донёсся запах подогреваемых котлет вперемешку с голосами мамы и бабушки. «Блин, и бабушка уже проснулась… – точно изжога, поднялась к горлу досада. – Сейчас сговорятся и нападут на меня вдвоём с нравоучениями!» Торопливо заправив кровать, я достала из ящика кулон в форме месяца, мой тайный талисман, надела и спрятала под кофту. Его тепло – как ни странно, металл никогда не холодил – успокоило. Меня всегда грело осознание того, что у меня есть вещица, о которой никто, даже мама, не знает. В этом было определённое волшебство, и оно придавало мне уверенность.

На кухню я вышла как команчи на тропу войны – с готовностью до последнего отстаивать свои литературные интересы. Но расчехлять аргументы и доводы, как ни странно, не пришлось. Завтрак прошёл спокойно. Бабушка не упрекала – может, мама не стала ей жаловаться? Сама мама тоже больше не поднимала тему.

Я сидела за столом, уже дожевывая последнюю котлету, когда вдруг на водоотлив подоконника сел голубь. Я даже жевать перестала. Точно, как в моей книге! Правда, голубь был не белый, а вполне себе обыкновенный, сизый. Но они никогда не прилетали на окно, всегда ютились под крышей! Так и захотелось открыть окно, протянуть руку и сказать: «Ты прилетел пожелать мне доброго дня?» Но вместо этого я спросила у бабушки:

– Насыплем ему хлебных крошек?

– Вот ещё, нечего привечать всяких заразных птиц! Принесёт птичий грипп, вот будешь знать! – проворчала та.

Я сделала большой глоток чая, запивая своё возмущение, и поглядела на голубя. Он сидел вполоборота почти неподвижно. «Птичий грипп! – горько подумалось мне. – У Олоримэ бы небось и мысли такой не возникло. Да и нет в её мире никакого птичьего гриппа. И птицы чуткие и умные и вполне себе могут понимать эльфов. Может быть, и я бы так могла приручить его прилетать, да где ж тут, когда тебе про птичий грипп будут постоянно напоминать!»

Я совсем размечталась, представляя, как голубь прилетает ко мне каждое утро, чтобы «пожелать доброго дня» (на самом деле за хлебными крошками, чего уже там) и как я хотя бы на мгновение тешусь мыслью, что и здесь мне доступно такое естественное общение с природой, как у чудесных эльфов, когда вдруг голубь слетел с подоконника, как-то тяжко и грузно взмахнул крыльями, и прямо на стекло шлёпнулась белая лепёшка. Меня как обухом по голове ударили.

– Вот тебе, пожалуйста. Оставил подарочек. А ты ему хлебные крошки хотела! – вздохнула бабушка.

Тьфу. Что за напасть с самого утра. Как ни поднимайся к сказочным высям, всё вокруг норовит сдёрнуть в реальность! Торопливо я допила чай, схватила собранный заранее рюкзак и, попрощавшись, выскочила за дверь.

– Смотри не усни на первом уроке! – крикнула вдогонку мама.

Но я уже бежала вниз по ступенькам, привычным движением распутывая наушники. Уж кто-кто, а музыка никогда не даст разрушиться сказке. Стоит только услышать завораживающую мелодию и – мысль сама летит и рисует вокруг чудесный мир. Выскочив из подъезда, я окунулась в яркий поток света – солнце было уже над соседними домами, кончался апрель, светало всё раньше. Увидев рассвет, я радостно зажмурилась. Настроение стремительно улучшалось.