Смертельное свидание

– Не бойся, Кейн – мой помощник. Он вместе со мной пришел освободить тебя. Мы поймаем тех, кто поступил так с тобой.

Взяв у Кейна бутылку воды, она протянула ее девочке.

– Мой папа – адвокат. Он говорит, что злодеев сажают в тюрьму. – Не сводя с Кейна взгляда карих глаз, Зои открыла бутылку и жадно принялась пить.

– О, не волнуйся, эти люди отправятся в тюрьму. А пока отодвинься от дверцы, и я тебя отсюда вытащу. – С решительным видом Кейн поддел петли дверцы монтировкой.

Металл заскрежетал и заскрипел, но каких-то несколько секунд – и вот уже дверца с грохотом летит на пол.

– Идем со мной, – протянула девочке руку Дженна.

Зои с ужасом отпрянула, и тогда Дженна жестом попросила Кейна не приближаться.

– Мне кажется, ее пугают мужчины. Предоставь все мне. Отвезем бедняжку в больницу, а ты пока позвони туда и попроси, чтобы организовали команду из женщин, – нахмурилась она. – Собаку тоже заберем. Отдадим в приют для животных.

– Есть, мэм. – Кейн тоже нахмурился. – В одной из спален был ноутбук. Я упакую его в мешок и, пока вы собираетесь, проведу быстрый обыск в доме.

– Конечно, бери все, что надо, но главная наша забота – Зои. – Дождавшись, когда Кейн выйдет из погреба, она помогла девочке встать на ноги. – Сейчас поедем в больницу. Там врачи тебя осмотрят, и ты сможешь помыться.

– Хочу есть. Я не обедала.

Придерживая Зои под руку, Дженна повела ее вверх по лестнице.

– У меня в машине есть энергетические батончики и апельсиновый сок. Здесь я бы ничего трогать не стала.

– Мне нравятся батончики, – вроде как повеселела Зои. – Хорошо, что вы меня нашли.

– И я рада. – Дженна вывела ее в кухню. – Присядь на минутку, попей водички. Скоро мы тебя отсюда увезем.

– А песика покормите? – У Зои дрожали губы. – Эймос морил его голодом. Думал, это весело. Хорошо, что он умер.

«Сейчас и я рада», – подумала Дженна.

– Смотрю, он был дурной человек. Не переживай, собаку мы покормим. – В коридоре показался Кейн с ноутбуком, парой внешних жестких дисков и россыпью DVD в большом пакете для улик. – Корма для собак не нашел?

– Еще нет.

Дженна нахмурилась:

– Должно же тут быть хоть что-то, чем можно покормить бедолагу. Глянь в морозильнике.

– Есть, мэм, – угрюмо ответил Кейн и обратился к Зои: – Обещаю, мы найдем тех, кто это с тобой сделал. – Затем он открыл морозильную камеру, вынул из нее пару стейков и сунул их размораживаться в микроволновку.

Зои тем временем прижалась к Дженне и разглядывала Кейна, словно бы оценивала, какую угрозу тот может представлять.

– Не лучше ли их всех пристрелить? – спросила она.

Глава седьмая

Только с большим усилием Кейн подавил бурлящий в нем гнев. Перед девочкой он должен был оставаться образцом спокойствия и профессионализма. Проявишь хоть капельку агрессии – и она испугается тебя еще больше. Кейн до боли стиснул зубы; у него кровь в жилах кипела от вида синяков на ее лице. Эймос Прайс, может, и отправился в мир иной, но землю топтало еще трое моральных уродов. Взять бы и растерзать их голыми руками. Кем надо быть, чтобы сотворить такое с ребенком?

Кейн подождал, пока пес доест мясо, а потом усадил его на заднее сиденье во внедорожнике. Дженна в это время ухаживала за Зои: девочка сидела в салоне, завернутая в одеяло, и уплетала энергетические батончики. Она вздрогнула, когда Кейн садился за руль. Оно и понятно: после всего, что ей довелось пережить, просто так не оправиться, последствия будут давать знать о себе еще многие годы. Кейн ознакомился с делами многих убийц-психопатов и знал, что пережитое в детстве насилие может стать потом триггером, и лучше проработать травму с психологом. Кейн взглянул на Зои. Она не закрылась и неплохо шла на контакт, а это необычно для ребенка, пережившего такой длительный травмирующий опыт. Кейн видел детей, полностью запиравшихся на годы и не желавших ни о чем рассказывать. Держа боль в себе, они в конце концов не выдерживали и срывались, шли вразнос.

– Пока мы не уехали, – велела Дженна, – позвони Вулфу. Пусть вместе с Роули приедет сюда и все обыщет. Надо выяснить, кто в этом замешан, и сказать, что мы нашли девочку с фотографии.

– Хорошо.

Кейн связался с Вулфом, ввел его в курс дела, рассказал о находках и передал распоряжение приехать к дому с командой экспертов-криминалистов. Зои упоминала нескольких мучителей, и нужно было найти на них улики. Если они оставили следы ДНК, Вулф их отыщет. Он будет работать в связке с врачами из больницы и, если их анализы дадут какие-то результаты, перепроверит все у себя в лаборатории.

– Я свяжусь с родителями. – Бросив на него встревоженный взгляд, Дженна обернулась к девочке: – Зои, ты помнишь ваш номер телефона?

– Знаю номер папы. – Зои задумчиво потерла нос грязным пальцем и потом назвала номер. – Вроде такой… Голова плохо соображает.

– Ничего страшного. Я буду звонить, пока не дозвонюсь. – Дженна со значением взглянула на Кейна и набрала номер отца Зои. – Поехали отсюда.

Кейн повел машину вниз по склону горы, по ухабам и кочкам, и испытал облегчение, когда впереди наконец показалось шоссе. Включив проблесковые маячки, погнал в сторону больницы Блэк-Рок-Фоллз.

Мистеру Ченнингу Дженна сообщила мало, только то, что его дочь жива и ее везут в больницу. Когда же она завершила разговор, Кейн сказал:

– На дорогу из Хелены у него уйдет какое-то время.

– Он полетит на вертолете. Прямо сейчас едет домой за супругой. – Побледневшая, Дженна откинулась на спинку сиденья. – Как приедем, я предупрежу персонал больницы, чтобы приготовили площадку. – Она нахмурила лоб. – Зои пропала полгода назад.

«Господи!» – подумал Кейн и, откашлявшись, спросил:

– Раз уж она с тобой разговаривает, может, спросишь о тех, других людях? А то в больнице ей сразу дадут успокоительное.

– Да, хорошо, – согласилась Дженна. Поджав губы, она достала блокнот с ручкой и обернулась к Зои: – Зои, как зовут песика?

– Болван, но вряд ли это его настоящая кличка, – пожала плечами Зои, прикусив нижнюю губу.

– А, понятно. Он уже был там, когда тебя привезли в дом?

– Нет, Эймос говорил, что взял его из приюта недели три назад. – Зои со вздохом отпила сока. – Он не болван. И мне он нравится. Когда Эймос запирал нас в подвале, то он сидел рядом и слушал меня. Мне кажется, песик все понимал, потому что Эймоса не любил и рычал на него. – Она почесала кончик носа. – Вы ведь не вернете его в приют, да? Мне кажется, ему там плохо.

У Кейна от жалости сдавило в груди.

– Нет, – сказал он, глянул на Дженну. – Я за ним присмотрю. Узнаем, как его зовут на самом деле. В приюте должны быть записи.

– Сперва лошади, теперь собаки? – Дженна бросила на помощника обеспокоенный взгляд. – Что дальше? Домашний скот?

Кейн пожал плечами:

– Даже не знаю… Надо, наверное, спросить у домовладелицы, но, думаю, узнав про собаку, она растает.

Вдоль шоссе тянулся лес Стэнтон. Высокие и пегие зеленые сосны стояли точно стражи на пути к водопадам. Кейн с грустью взглянул назад на омытый солнцем величественный горный склон. Жаль, что подобное великолепие таило такие мерзости.

– Уже недолго осталось, – предупредил Кейн.

Дженна взглянула на него, уловив намек, потом спросила у девочки:

– Зои, ты помнишь имена остальных, кто приходил к тебе?

– Нет, – сказала та и сунула в рот еще батончик.

– Ладно, – стараясь не напирать, продолжала Дженна. – Скольких мужчин ты видела? Каждый раз одинаковое число?

– Да. Трое и Эймос, как я уже сказала.

Не в силах больше молчать, Кейн тяжело вздохнул и поинтересовался:

– Не помнишь, как они выглядели?

Зои агрессивно прищурилась.

– Я не хочу говорить с вами.

– Ладно, больше он ни слова не скажет. – Дженна взглянула на Кейна так холодно, что и озеро Блэк-Рок-Фоллз покрылось бы льдом, а затем с улыбкой спросила у девочки: – Какого цвета у них были волосы?

– Я не знаю, как они выглядели. Они носили маски. – Зои почесала грязную, покрытую дорожками слез щеку. – Один приходил вчера утром, рано-рано. Все спрашивал, куда делся Эймос. Он не выпустил меня, но оставил еды.

«Интересно», – подумал Кейн, взглянув на Дженну и обратившись к ней одной:

– Наверное, он живет неподалеку. Скажем, в радиусе пяти миль, учитывая, как там, в горах, разбросаны хижины.

– Да, обыскать горы будет непросто, – признала Дженна и снова с улыбкой спросила у Зои: – Еще что-нибудь помнишь? Шрамы? Татуировки?

– У одного на руке был паук с красной спинкой. Этот был злой. – У Зои задрожала нижняя губа. – У другого шрам на животе, внизу справа. Я больше не хочу говорить о них.

Дженна тепло улыбнулась:

– Я так тобой горжусь, ты нам столько всего рассказала. Теперь отдыхай, скоро будем в больнице, твои родители уже едут туда.

– Они разозлятся за то, что я убежала?

– Нет. – Дженна передала ей еще бутылку воды. – Я говорила с твоим папой, и он был очень рад узнать, что ты цела.

– Это хорошо. Если снова позвонит, передайте ему, что зря я убежала, когда он смыл в унитаз мою мертвую рыбку. Похоже, хоронить ее в саду – правда дурная затея.

Дженна печально, со слезами на глазах посмотрела на Кейна. Потом откашлялась и чуть дрогнувшим голосом пообещала девочке:

– Передам.

Глава восьмая

День у Илая Дорси выдался хуже некуда. Шли третьи сутки, как пропал его друг. Илай наведался к нему домой и, не найдя на месте пикапа, позволил себе войти – открыл дверь ключом, спрятанным тут же под клумбой. Девочка сказала, что Эймоса нет со вторника. Обеспокоенный, Илай накормил ее и уехал. В городе с таксофона позвонил на сотовый Эймосу и, не дождавшись ответа, отправился домой. Как быть дальше, он не знал.

Ближе к вечеру Илай решил проехать мимо дома, в котором друг намеревался встретиться с новой девочкой. Пикап и правда стоял там, чуть в стороне, но вход в дом, к ужасу Илая, перекрывала желтая полицейская лента.

Тогда он сразу же поехал назад, к дому друга, чтобы забрать девчонку из подвала. Он выбрал альтернативный путь, оставив машину в полумиле от хижины Эймоса, у обочины старой лесовозной дороги, и остаток пути проделал пешком. Предосторожности оказались не лишними: в доме к тому времени кишели помощники шерифа. Эймос был не самого большого ума и, похоже, прокололся.

Вооружившись биноклем и укрывшись за валуном, Илай стал наблюдать за происходящим. Машины помощников шерифа стояли у дома уже несколько часов, однако ни Эймоса, ни девчонки видно не было. У Илая от страха свело живот. Если родители новой тушки пришли домой раньше времени и застукали Эймоса, копы арестовали бы его. Тогда понятно, зачем обыск в доме – это обычная процедура.

Илай почесал подбородок и задумчиво перекатился с носка на пятку. Помощники шерифа выносили из дома вещи в пакетах. Тут и дурак догадался бы, что они ищут следы ДНК и отпечатки пальцев. Ну и ладно, ничего они не найдут. Илай с друзьями были осторожны и в дом к Эймосу не входили, не надев предварительно перчаток. Постельное белье после каждого визита отстирывали, а пленку, которой накрывали кровать, мыли с отбеливателем. После одной неудачи, не на шутку перепугавшись, они ничего не оставляли на волю случая. Эймос, конечно, жил как свинья, однако каждые выходные после развлечений в подвале не оставалось ни пятнышка. Бумажные пылеприемники от пылесоса и те отправлялись в огонь.

Девчонка, сидевшая в подвале, тоже никого не опознала бы. После того как одна из пленниц Бобби-Джо смылась, напуганные друзья стали еще осмотрительнее, надевали перчатки и маски клоунов. Копы ничего не узнают. Спасенная девка сейчас как маленький, напуганный зверек. Она побоится говорить, уверенная, что, если даст показания, то ее родителей убьют.

* * *

Становилось поздно, и Илай отправился домой. По тропинке вышел к дороге, что вела к его уединенной хижине под скальным карнизом среди деревьев. Сел во внедорожник и был дома к ужину. На кухне, звеня посудой, накрывала на стол милая. В свои восемнадцать она уже стала для него старовата, однако с обязанностями по дому справлялась отлично: готовила, убирала и не жужжала. Она даже говорила, что ей нравится за ним ухаживать, но Илай для верности надел ей на ногу крепкий браслет и держал на цепи – вдруг решит убежать.

Илай пристально посмотрел в худое лицо девушки и с унынием вспомнил, как целую неделю ждал, что придет к Эймосу, а там его будет ждать новая девочка. Теперь, похоже, так просто свежую тушку не отыщешь. Илай подавил желание позвонить Бобби-Джо или Крису: они условились общаться только вживую или созваниваться по таксофону. Любого из них когда угодно могла сцапать полиция, как сегодня – Эймоса, например, поэтому друзья старались не оставлять копам зацепок, ведущих к остальным.

Поужинав, Илай отправился к себе в берлогу. Благодаря новой вышке на горе у него появился доступ к быстрому Интернету. Уверенный, что где-нибудь в чате какой-нибудь онлайн-игры или молодежной соцсети удастся подыскать подходящую замену, он вошел на один из сайтов. Пролистав личные сообщения, наткнулся на любопытный пост: девочка жаловалась, что ее парень не пришел на свидание. Четырнадцать лет… Самое то. Илай написал ей и, к собственному восторгу, получил ответ.

Пообщавшись с девочкой, он внезапно осознал, что она – та самая, которую до этого неделями обхаживал Эймос. Илай уже знал, чего она ждет, и врал напропалую. Среди прочих его навыков, отточенных за многие годы, было умение убеждать. Он пообещал девочке небо в алмазах, сказал, что с ним она будет в безопасности, ведь он такой классный парень. Потом дал ей номер предоплаченного мобильника и в предвкушении стал ждать звонка.

Наконец зазвучал рингтон, и Илай, сделав глубокий вдох, ответил:

– Але.

– Это Липучка. И раз уж ты будешь моим первым парнем, скажи, как тебя зовут по правде. Хватит просто имени.

Пораженный ее мягким девичьим голоском, он совершенно не подумал о последствиях и выпалил:

– Илай.

– О, какое классное имя! – хихикнула она. – До скорого.

Глава девятая

Пятница

Чувствуя себя подавленно, Дженна в надежде хоть как-то приподнять настроение посмотрела в окно кабинета. По праздникам город всегда оживал, и местные с упоением предавались гуляниям. Полным ходом шел Осенний фестиваль, и сегодня, в пятницу, в общественном центре было запланировано яркое представление: по главной улице пройдет парад, по пути которого выстроятся лотки с произведениями искусства, ремесел, домашней выпечкой и прочим.

Отчаянно желая оказаться где-нибудь в другом месте, только не здесь, где у нее под самым носом орудовала группа не то заезжих, не то местных и хорошо скрывавшихся совратителей малолетних, Дженна со стоном провела ладонями по лицу.

Жизнь в качестве шерифа оказалась непростой. Согласившись перебраться в это захолустье, Дженна ожидала, что дело придется иметь с банальными соседскими перебранками и штрафами за неправильную парковку. Казалось бы, операции под прикрытием и программа по защите свидетелей остались в прошлом, можно начинать радоваться и перестать бояться, но не тут-то было. Сонный городишко Блэк-Рок-Фоллз таил секретов не меньше, чем Египетский лабиринт [2]. Дженну не отпускало чувство, будто местные живописные улочки так и притягивают к себе отбросы общества, убийц и прочих преступников.

Недавние жуткие злодеяния заставили ее по достоинству оценить навыки старших помощников, хотя поначалу и пришлось пободаться. Оба были первоклассными специалистами, и Дженна нашла их способностям верное применение. С тех пор все трое работали сообща как настоящая команда. Скоро ожидалось новое пополнение, и хотя Дженна с нетерпением ждала, когда нагрузка на нее саму уменьшится, к новичкам еще предстояло привыкнуть.

Услышав голоса за дверью, она вспомнила, что вот-вот начнется планерка, и постаралась взбодриться. Не дай бог Кейн увидит нерешительность на ее лице. За прошедший год они близко сдружились, и он, эксперт-профайлер, читал ее как открытую книгу. В дверь постучали, и Дженна, выпрямившись, ответила:

– Да, входите.

Помощники вошли и расселись по местам. Все, кроме Уолтерса. Его Дженна отправила на весь день в больницу, дежурить у сестринского поста. И хотя Зои определили в особое отделение, зарезервированное департаментом шерифа специально для раненых жертв и заключенных, Дженна решила усилить меры предосторожности. Остальные члены банды педофилов уже могли обнаружить исчезновение девочки, и Дженна опасалась, что они попытаются заткнуть ей рот.

Дженна обвела сотрудников взглядом и положила руки на стол.

– Я связалась с шерифом Хелены по поводу дела Зои, и он сказал, что, когда о ее исчезновении только заявили, он звонил в отдел ФБР по розыску похищенных детей. Те прислали опергруппу, но ничего не нашли. Девочка словно испарилась. Шериф передаст мне материалы дела и свяжется с федералами, так что скоро они обратятся ко мне и запросят все, собранное нами. А раз уж Зои едет домой в Хелену после выписки из больницы, то лучше агентам пообщаться с ней там. Незачем травмировать ее сильнее разговорами здесь и сейчас.

– Вряд ли у них будет полезная информация по убийству Прайса, – пожал плечами Кейн.

Дженна согласно кивнула.

– Помощник Вулф, вам есть о чем доложить?

– И да, и нет, – оживился Вулф. – Я уже упоминал сильный запах табака из желудка Прайса. Интуиция меня не подвела: я провел тест на присутствие никотин-сульфата, и результат был положительный.

Дженна заинтересованно подалась вперед и сделала кое-какие пометки у себя в блокноте.

– Можете объяснить, почему это важно?

– Никотин-сульфат – это прозрачная жидкость, ее широко применяют, в том числе и в сельском хозяйстве, как пестицид. Он высокотоксичный, причиняет сильные мучения. Такое по доброй воле не примут. Исходя из всего этого, делаю вывод, что Прайса убили. – Вулф вздохнул. – А уж как Прайс выпил яд – загадка. В бутылке бурбона следов никотин-сульфата нет. Ни стакана, ни пустой баночки из-под колы, которые указали бы на то, что он отравился в доме, мы не нашли. Однако, прими он яд заранее, до места смерти просто не доехал бы.

– Наша Мэгги – не просто отличный секретарь, она отменная ищейка. Попрошу ее узнать, продается ли где-нибудь в городе никотин-сульфат. Если этот пестицид покупают редко, продавец должен был запомнить, кому из местных его продал. – Дженна прочистила горло. – Время смерти установить удалось?

– Не окончательно. Жара в доме ускорила темпы разложения, поэтому опираться на температуру тела не стоило. Очевидно, что убийца включил термостат, чтобы помешать нам определить время смерти, но наступила она в промежутке между визитом в дом мистера Дэвиса и мисс Сондерс.

– Как насчет отпечатков пальцев? Кто еще побывал в доме?

– Мы нашли «пальчики» Эймоса Прайса на входной двери, нижней части перил внутренней лестницы и кухонной стойке. На двери и косяке кухонной двери – отпечатки мисс Сондерс. Прочие принадлежат уборщицам и ремонтникам. Уборщицы, которые наведывались в дом за два дня до обнаружения трупа, ездят на фургоне с GPS-трекером. Это бригада из двух человек: мать и дочь, Розмари и Лиззи Харпер. За те два дня они точно побывали вблизи места убийства.

– Ремонтник – это плотник, – сказал Кейн, вглядываясь в лицо Дженны. – Зовут Адам Стиклер. Сюда перебрался два месяца назад, до того жил в Блэкуотере, а восемь лет назад его сестра Джейн пропала по пути домой из школы. Она исчезла без следа, поэтому у него есть возможный мотив для убийства. Шериф Блэкуотера провел тщательное расследование, опять же подключилось ФБР, однако после отработки нескольких ложных зацепок от людей, видевших Джейн в тот роковой день, ее след простыл окончательно. В общем, у Стиклера и мотив есть, и на месте он тоже побывал.

– Какой еще мотив, Кейн? По-вашему, это мотив? Как это связано с нашим делом?

– Сейчас объясню, – ответил Кейн, доставая из папки документ и передавая его Дженне. – Это жалоба от его матери на Прайса за то, что тот лапал детишек на празднике в честь дня рождения. Жалобе ходу не дали, однако Джейн Стиклер была на празднике, а на следующей неделе пропала. Прайс стал главным подозреваемым у ФБР. – Кейн выложил на стол ксерокопию газетной полосы. – Об этом написано и в выпуске «Блэкуотер ньюс».

Дженна тяжело вздохнула:

– Если Джейн была на том празднике, то опросили бы всех его участников. Прайс вообще на нем присутствовал?

– Да, и его опросили, однако ничего на него не нашли. Шериф обыскал его дом, но и там ничего не было. Зато теперь у нас на руках принципиально важные улики, которых не хватило следствию тогда: в деле замешано несколько человек. Прайс мог держать Джейн не у себя дома.

– Хорошо, придется поговорить со Стиклером. На момент исчезновения сестры ему было лет четырнадцать, и он мог дождаться, пока станет взрослее, чтобы нанести удар. – Дженна просмотрела свои заметки. – Я навела справки о Лиззи Харпер, одной из уборщиц. У нее тоже есть ключ от дома и мотив. Почти шесть лет назад она на три года села в колонию для несовершеннолетних за то, что пырнула ножом отца-насильника. Она даже сына от него родила, ему сейчас семь лет. Пока шло расследование, в газетах мелькали версии о целой банде педофилов. Суд засекретил материалы дела, и нам остается опираться на протоколы предварительного следствия и сообщения в местных газетах. Если отец Лиззи был членом шайки, она вполне может мстить обидчикам. И Харпер, и Стиклер знали, что в доме никого не будет. – Она оторвалась от заметок. – Вопрос: как они тогда заманили в дом Прайса?

– Если он активно искал жертву, скажем, в Интернете, то мог стать их добычей в собственной же игре, – сказал Кейн. – ФБР давно уже вылавливает педофилов в чатах. Сериалы пестрят подобными сюжетами, а для того, чтобы притвориться ребенком и заманить в ловушку растлителя малолетних, гением быть не надо.

– Да, логично, – согласилась Дженна. – Однако строить из себя тинейджера непросто, у них свой сленг, – со вздохом заметила она. – И ведь маньяки не всех жертв находят в Сети? Я читала о делах, в которых были замешаны члены семьи и друзья.

– Нельзя забывать о том, как хитры педофилы. – Кейн стиснул подлокотник кресла. – Часто они заняты в сфере развлечения для детей. Прайс, например, работал клоуном. Педофилы сначала втираются в доверие к родителям, потом начинают обрабатывать детей. Самый распространенный типаж – это мужчина, заводящий дружбу с вдовой или матерью-одиночкой. Он делает вид, будто заботится о матери, а сам у нее за спиной насилует ребенка. Он становится папочкой, которого в семье никогда не было, отсюда и доверие детей. Большинство жертв молчит, боясь снова остаться без отца, или под угрозой расправы с матерью. Беда же в том, что педофилы орудуют как поодиночке, так и в группах, поэтому их сложно поймать.

– Это мне известно, Кейн. – Дженна постучала по столу кончиком ручки. – И тут мы подходим к вопросу: почему на Прайса совершили покушение сейчас? После стольких лет. Что вдруг заставило Лиззи Харпер возжелать крови Прайса?

– Харпер – уборщица, наверняка прибирается в домах и после детских праздников, – с суровым видом заметил Вулф. – Возможно, она стала свидетелем неподобающего поведения Прайса, вспомнила, как надругались над ней, и сорвалась, захотела убить его. Отца ведь она порешила. Впрочем, ее случай – это, скорее, исключение. Обычно люди не хотят ввязываться или считают, что надумали себе лишнего, или же просто стыдятся сообщать о подобном поведении.

Дженна сглотнула подступившую к горлу желчь.

– Не верю, что кто-то может поступать так безответственно. – Она еще раз заглянула в заметки. – Прайс был единственным клоуном у нас в городе? – спросила она потом и обвела взглядом собравшихся.

– Нет, я проверил, – ответил Роули, глядя на нее прищуренными карими глазами. – На праздниках, то есть по меньшей мере раз в месяц, обычно присутствует еще два клоуна, которые надувают замок-батут. Дети так и вьются возле него.

Да сколько же этих клоунов, черт бы их побрал!

– Кому принадлежит батут?

– Муниципальному совету.

– Свяжись с ними и выясни имена клоунов.

Дженна запустила руки в волосы. Дело ей очень не нравилось: как тут сохранишь хладнокровие и профессионализм, когда речь о насилии над детьми? Кейн с Вулфом и те еле сдерживаются. Кейн по ее приказу без вопросов снимет любую цель, но учинять расправу над педофилами Дженне не хотелось.

– Вы вроде говорили, будто бы Зои упомянула группу мужчин? – припомнил Роули, занеся карандаш над блокнотом. – Есть какие-нибудь зацепки по ним?

Дженна в ответ улыбнулась:

– Хороший вопрос. – И обратилась к Вулфу: – В хижине нашлись какие-нибудь улики на банду педофилов?

– Нет. Судя по тому, что мне удалось установить достоверно, там жили только Прайс и девочка. – Вулф порылся у себя в записях и, не поднимая головы, добавил: – Отпечатки в хижине принадлежат либо ей, либо ему. Если кто и заходил в дом, кроме них, он был очень аккуратен и носил перчатки. Никак в толк не возьму, откуда в подвале такая безупречная чистота. В клетке была сущая помойка, девочку держали в грязи, зато остальную часть комнаты как будто недавно выдраили. Кровать застелена свежей простыней, а матрас обернут пленкой, от которой несет отбеливателем. Если вспомнить, что остальная часть дома – натуральный свинарник, то с какой стати отмывать подвал, не трогая клетку?