Костюмер

– А ты видела босса своего жениха? – спросила Вонхи после того, как я рассказала, почему весь день хожу загруженная.

– Нет. Я не лезу в дела своего парня. Никогда не интересовалась ни его коллегами, ни боссом.

– Наверное, это супер строгий мужчина, раз не разрешил ему чемодан собрать.

– Теперь и я так думаю.

– Не знаю, даже у нас в компании, несмотря на плотный график, никто тебе резко не скажет: «Поехали сейчас же. А прокладки купишь по прибытии». Глупо, правда? У нас расписание, планы. Ты сможешь заранее позаботиться, с кем оставить детей или питомцев. Также ты успеешь выключить все приборы в доме, чтобы не было пожара. Как можно вообще взять и велеть ехать в Барселону?

– А когда наш ближайший отъезд?

– Так, – Вонхи подумала, постучав пальцем по губам. – Сейчас у них съёмки нового музыкального видео. Потом трёхнедельный концерт в Азии. Вот на концерты мы тоже поедем.

Я кивнула.

– А хочешь посмотреть их костюмы для клипа? – бодро спросила Вонхи. Она явно настроилась поднять мне настроение.

Мы прошли в комнату, где было подготовлено всё для съёмок клипа. В углу стояли напольные вешалки с костюмами парней.

– Белые! – воскликнула я, выделив эти костюмы из всех, потому что обожала белую одежду. И, как ни странно, любила мужчин в белом.

– Да. Мне тоже нравятся эти костюмы больше всех. Особенно впечатлил крой брюк. По стилю они разные – у кого-то с замочками, у кого-то с карманами, а у кого-то с ремешками. А Нью не захотел ничего нашивать на них.

– Коротка дутая жилетка? – я пощупала вещь через пакет.

– Это для Дино. – Вонхи подмигнула мне и улыбнулась. – Он наденет её на голый торс. Поклонницы с ума сойдут.

– Охотно верю, – равнодушно отозвалась я и перешла к следующей вешалке. – А здесь что у нас?

– Стиль хиппи. В какой-то части клипа они будут изображать плохих мальчиков. Смотри, тут биты приготовили.

– Бр-р-р. Не люблю насилие.

– Брось! Песня весёлая. Вот, чёрно-серый и коричневые костюмы с блестками и прочей мелочью.

– И сколько всего костюмов на одного человека?

– Шесть.

– Да ну!

– Сама смотри. Белые, хиппи, с блёстками, элегантные костюмы, зеленые с белым или чёрным и… о-о-о, а эти самые необычные. Эти костюмы сочетают традиционное и современное, восточное и западное вдохновение. Думаю, работать мы будем в удовольствие себе.

– Жду с нетерпением, – уныло произнесла я.

И дело было даже не в моём настроении. Я откровенно боялась работать на съёмочной площадке. Боми сказала, что это страх перед неизвестностью. Стоит один раз попробовать, а дальше будешь наслаждаться процессом. Возможно, она права.

Мне поручили помочь одеть самого вредного мембера в группе – Минхёка. Я занималась своим делом и не обращала внимания ни на кого вокруг. Минхёк крутился, перебрасывался словами с другими участниками, хохотал, складываясь пополам и, тем самым, мешая мне. Но сделать ему замечание я не имела права. Сохраняя ангельское терпение, я продолжала застёгивать ремешки. Я боролась с желанием прикрикнуть на него и дать под зад, чтобы не дёргался.

На самом деле атмосфера на площадке позволила мне расслабиться. Ребята невероятным образом смогли поднять мне настроение, хотя конкретно ко мне они не обращались.

– Я голодный, – пожаловался Минхёк.

– Ты ел минуту назад, – заметил Сунгхо, который стоял за его спиной, пока им занимался визажист, поправляя макияж.

– Я не ел минуту назад! Не гони! Пока вы все ели, я был занят индивидуальной съемкой.

– Кто сказал «картошка»? – рядом объявился Джехи.

Мой рот растянулся шире под маской, руки не слушались, поэтому я никак не могла закрепить ремешок. Но Минхёк этого даже не замечал.

– Ещё один вечно голодный! – Сунгхо закатил глаза. – Никто не упоминал картошку. Картошка у тебя в голове, Джехи-хён

«Хён» корейцы называют того, кто старше тебя по возрасту, что-то вроде обращения младшего брата к старшему. Это я уяснила с первых дней в Корее.

Закончив с Минхёком, я взяла пиджак Джуёна, чтобы помочь надеть и правильно застегнуть, но его нигде не было, поэтому я осталась в окружении участников группы дожидаться его.

– Ты ешь, как моя собака – без разбора, – продолжали дразнить Джехи ребята.

– Да, я очень люблю поесть. Что в этом плохого?

– Щёки нарастил! – выкрикнул Дино. – Но щёки на лице – не так плохо, как щёки на пятой точке.

Не выдержав, я прыснула. И хотя я постаралась сразу же отвернуться, Дино успел заметить. Он посмотрел в мою сторону, задержал взгляд. Узнал ли он меня под маской? Чтобы избежать неловкой ситуации, я отправилась искать Джуёна.

Позже, оттанцевав и отсняв добрую половину клипа, у ребят был новый перерыв. Потные, запыхавшиеся и уставшие они уселись на пол и принялись подкидывать бутылку с водой так, чтобы она встала на донышко. Я исподтишка наблюдала за ними, напрасно думая, что они ничего не замечают. То, чем они занимались было так весело, что и мне захотелось присоединиться к ним. Да кто бы разрешил!

У Джуёна и Уджи отлично получалось. А Дино всё боролся.

– Это неправильная бутылка!

Уджи взял его бутылку, подкинул, и она твёрдо встала на донышко. И почему-то в этот момент Дино поднял глаза и посмотрел на меня. Смутившись, я быстро отвернулась. Потом ко мне подлетела Вонхи.

– Чего стоишь? Беги к Минхёку, у него полный беспорядок!

Опомнившись, я пошла к своей цели, чувствуя, как за мной следят чьи-то глаза. Когда я подошла, Минхёк боролся с Юси. И как ему костюм поправлять? Повернулась, чтобы поймать взгляд Вонхи, но вместо этого поймала взгляд Дино.

– Минхёк! – крикнул он низким голосом. Паренёк откликнулся, и Дино почти приказным тоном сказал: – Встань ровно! Тебе костюм поправят.

Несколько растерявшийся Минхёк сначала посмотрел на меня, затем выпрямился и позволил к себе подойти. Я начала с воротника. Директор торопил ребят, и я задвигалась быстрее. Рядом ещё стилист примостилась с расчёской. В общем, остаток съёмок прошёл в суете.

Вернулась домой дико уставшая. Проверила сообщения и удивилась, что Данил за весь день не написал ни слова. Я тоже не писала, но нам телефонами на рабочем месте запрещают пользоваться.

Забираясь под душ, я радовалась, что второй день съёмок начнётся после обеда. Высплюсь как следует, уберу за кошками… всё – утром.

Взбила подушку, уронила голову и взяла телефон. Сырые волосы приятно холодили кожу, запах шампуня распространился на всю комнату. Как приятно чувствовать себя свежей.

Абонент недоступен в данный момент… Я задержала дыхание. Что бы это могло значить? Разница во времени, и он сейчас на рабочем месте, не может говорить? Или телефон разрядился? Я звоню через интернет, так что нет смысла винить оператора связи.

Положив телефон на прикроватный столик, печально вздохнула. Манчи, мурлыча, запрыгнул мне на живот и тут же устроился. Я жулькала его шкурку и думала о Даниле.

Три дня. Один позади. Через два дня я устрою ему допрос с пристрастием.

Глава 4

Под улюлюканье своих друзей он взял яблоко в ладонь, вытянул вперёд и нажал. Яблоко вмиг расплющилось. Парни засвистели от восторга. Даже я открыла рот в восхищении. Дино показал невероятную силу. Мало у кого получится раздавить яблоко одной рукой. Этот парень выделялся среди всех мемберов. Я уже смотрела некоторые игры, где он мерился силами с участниками. Его мог переплюнуть разве что Нью. Но и тому приходилось немало потрудиться, чтобы победить.

Быстрота – это Джехи.

Сила – Дино и Нью.

Нью занимался боксом уже много лет. У него натренированы мышцы. Дино обладал физической силой от природы.

Второй день съёмок музыкального клипа проходил в студии с декорациями на фоне специальной зелёной стены. Я – та, которая впервые в жизни увидела этот «зелёный экран» поинтересовалась у одного из операторов, что это за чудо и как оно работает.

Он засмеялся, когда я назвала фон «зелёной стеной».

– Его потом не будет видно благодаря эффекту хромакей.

– Хромакей?

– Мы снимаем сцену на зелёном фоне. Конечно, освещение должно быть правильным, равномерным. Это важно. Потом на этот фон накладывается желаемая картинка. Например, видишь часть вертолёта?

– Ну?

– Нью будет имитировать прыжок с вертолёта. Он сделает шаг и спрыгнет на пол, а мы сделаем так, что вертолёт будет в движении и… в небе. А Сунгхо будет карабкаться по стене небоскрёба, словно человек-паук. Но на самом деле он ляжет на зелёный пол и поползёт.

– Вау. А «хромакей» – это что?

– Да. Хромакей – это непосредственное название эффекта, который достигается путём изолирования, удаления и замены цвета на видео. Кстати, иногда используют синие фоновые экраны. Зелёный – не принципиальный цвет.

Получив порцию информации, я по-другому стала смотреть на происходящее на площадке. Мальчики в белых костюмах бегали по зелёной «комнате», смеялись, дурачились, забавлялись, раздавливая яблоки или соревнуясь, кто быстрее схватит соперника за большой палец. Данил назвал бы их глупцами, хотя с чувством юмора у моего жениха было всё в порядке. Всё же он не понял бы этого ребячества. А мне они не только нравились, было желание присоединиться и тоже подурачиться. Давно я не вела себя по-детски. И что бы они ни сделали, вызывали у меня улыбку.

– Алло? Алло-о? – я кричала в трубку, стоя на крошечном пластиковом стульчике в туалете, чтобы поймать связь.

Дозвониться до Данила стало чем-то невероятным. Я пыталась звонить ему во все свои перерывы, но связь как назло прерывалась. И вот, когда он ответил, я услышала скрежещущий, свистящий звук.

– Данил? Что там у тебя происходит?

– Анют, я не могу говорить. Связь пло…

– Что?!

– Связи нет! НЕТ! Я в дороге! Поз… зже… Я т… лю…

Тык-пык – и ничего внятного. А потом звонок прервался. Подозреваю, что Данил сам отключился.

Вздохнув, я слезла со стула и пошла к двери. Послезавтра я выясню, что за командировка у него такая была. Он переводчик или информационный гид? Куда он ехал и зачем? Разве в машине не должна стоять тишина? У меня создалось ощущение, что он трясся в таком стареньком испанском автобусе, который подпрыгивает на самой маленькой кочке до небес.

Выходя из туалета, я не сводила взгляда с экрана – набирала сообщение Данилу. Пусть знает, что я переживаю и немного злюсь.

И вдруг врезалась в кого-то. Телефон от удара улетел черти куда. Кажется, я ударилась лбом о подбородок человека. Потирая лоб, я подняла голову и тут же отшатнулась.

– Ой. Прости, пожалуйста.

Я сделала аж три поклона. А парень рассмеялся.

– Наблюдаю за тобой уже два дня и не могу налюбоваться.

Моя челюсть упала вниз. И слов не находилось.

Дино пристально смотрел на меня.

– Сильно ушиблась?

– Нет.

Он чуть нагнулся к моему уху.

– Хочу, чтобы завтра ты одевала меня.

– Э… это не я решаю.

– Прихоть айдола, – он широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

Я спрятала взгляд. Потом вспомнила, что выронила телефон и принялась его искать глазами. Дино быстро понял, что происходит, обошёл меня и поднял телефон. Предатель экран – точно хорошо стукнулся – засветился и каким-то чудесным образом разблокировался, являя мою переписку с Данилом взору Дино. Слов парень бы не понял, русского он не знал. Зато он увидел наше с Данилкой фото на аватарке. Мы в темных очках и кепках позируем фотографу. Это наша любимая фотография, поэтому мелькает во всех соцсетях.

– Бойфренд? – спросил Дино.

– Что-то вроде того, – ответила я и вытянула ладонь.

Дино послушно вложил телефон, и на секунду наши руки соприкоснулись. Странная дрожь пробежала по всему телу, и этот пристальный взгляд вызывал желание спрятаться.

– Я не передумал насчёт завтра, – сказал он, повернулся ко мне спиной и зашагал прочь, оставив меня со своими мыслями.

«Что-то вроде того»? Зачем я это сказала?

Кимчи, разные салаты, маринованное мясо, рис и лапша – как это всё можно есть сразу? Я не понимала, хотя прожила в Корее уже год, а Боми уплетала еду за милую душу, ловко орудуя палочками. Я не ела. Только смотрела. Кусок в горло не лез, а всё из-за Данила. Из головы не лезло его «потом». Может быть, я себе накрутила, но не отпускало ощущение, будто он избегает разговора со мной.

Боми протянула мне мяско, держа его палочками, чтобы попробовала. Я отвернулась, отказываясь. Боми настаивала. И я сдалась, но прежде чем взяла кусочек мяса в рот, неудачно махнула рукой и попала в лоб. Место, которое я ударила о подбородок Дино, тут же отдалось болью. Синяка не было, а заденешь – болит.

Этот Дино словно из железа сделан. Яблоки одной рукой давит, побеждает в любых силовых играх, и, надо же, какой-то подбородок, а сколько боли!

Я вспомнила его улыбку и привычку забавно зажимать нижнюю губу верхними зубами. У него явно не скромное личное обаяние. Оно у него врождённое. Так и притягивает, при этом не прилагая никаких усилий.

– Боми?

– Ещё мяса?

– Нет.

– Может, кимчи?

– Я не голодна. Слушай, а у вас тут бывали случаи, когда… ну…

Боми тут же уловила мою мысль.

– Когда кто-то из персонала влюблялся в участника? Случалось не раз. Но их быстро в этом уличили и уволили. А ты, что, в кого-то влюбилась?

– Что? Я? Нет! У меня жених есть. В июле свадьба, – с ноткой возмущения ответила я. Не хватало мне влюбиться в кого-то из айдолов для полного счастья. – Я другое имела в виду. Наоборот. Случалось ли так, что… айдолы влюблялись… э… – снова запнулась, но и тут Боми поняла.

– В персонал? – Она громко расхохоталась и чуть не подавилась рисом. Запив колой, она сказала: – Нет. Эти парни – сложные. Да и зачем им на нас, серых мышек, заглядываться? У них такое окружение шикарное. Хотя… они и на своих коллег мало смотрят. У них контракт, и думают они только о работе.

– Значит, возможность минимальна?

– Можно спросить, к чему ты клонишь?

Я ловко ушла от ответа.

– А могу я выбрать мемберов, с которыми хочу завтра работать? Минхёк – это шило в заднице!

– О, ты думаешь, другие лучше? Кого ты хочешь, например?

– Ну… – я сделала вид, что думаю. Мне вообще было плевать, и на самом деле я не понимала своё ниоткуда возникшее желание подчиниться парню. Прихоть айдола – мне-то что! И всё же нечто очень весомое отодвинуло разум в сторону. – Пусть это будет Дино и… Вунхак – он тихий. Сунгхо…

– Сунгхо убегает каждый раз, когда ты подходишь что-то ему поправить. Он вообще на месте стоять не может.

– Уджи? Нью?

– Да бери кого хочешь. Завтра и костюмы сложные.

Завтра сам день будет сложным.

Манчи и Шила крутились у моих ног, пока я доставала корм. Я любила этих пушистых зверят, хотя не видела их маленькими. Данил взял их задолго до моего приезда в Сеул. Тогда он сказал, что в Южной Корее без животных почти никто не живёт. Здесь любят собак и кошек, а некоторые предпочитают завести питомцев, нежели рожать детей. Отсюда и рождаемость низкая, смеялась я.

Кстати, Манчи больше мой кот. У нас с ним особые отношения. В то время, как Шила равнодушна к нам с Данилом. Манчи часто прибегает в кровать, если мы с Данилом обнимаемся, обязательно ляжет посередине. Да так, что порой задним местом утыкается в лицо Данилу, а мордочкой зарывается в мою шею. Даня возмущается, выгоняет его, а потом Манчи его царапает или поджидает за углом, чтобы напугать.

Накормив кошек, я уселась за свой узенький стол, включила ноутбук самсунг (здесь всё самсунг, я привыкла), чтобы поработать, но всемирная сеть унесла меня в дебри. Я вдруг начала рассматривать фотографии парней из группы TNC 701. Открывала одну фотографию за другой. Макияж, красивые костюмы, изящные позы и профессиональная обработка делали из этих мальчиков конфетки. На фото Дино я остановилась и внимательно всмотрелась в его лицо. Белая кожа, каштановые волосы, властный взгляд, губы красивой формы, слегка массивный подбородок, но его это нисколько не портило. Мне понравились татуировки на его теле. Прямо над локтем левой руки была вытатуирована цепь, словно Дино заковали в неё навечно.

«Они и на своих-то не смотрят, куда им на нас, серых мышек, заглядываться!»

И зачем мне это? Я ухмыльнулась, но взгляда от фотографии Дино не отвела. Странно разглядывать мужчин, когда у тебя есть любимый человек… Мне было трудно представить себя с другим. Данил был первым и пока оставался единственным. И он воплощал все мои мечты в реальность. Я любила его искренне, всей душой.

В эту ночь я острее ощутила одиночество и неуверенность, словно потерялась в бескрайней пустыне. А причина банальна: со мной рядом всего лишь не было Данила.

Глава 5

В моих руках была пара чёрных многослойный брюк прямого кроя от Y/Project и жакет из мишуры. Я несла эти вещи в гримёрку, чтобы один из артистов мог надеть их. Мне стоило огромных трудов расправить непослушную мишуру на рукавах. В пакете она пригладилась, но в клипе мишура должна выглядеть лёгкой и пушистой.

Этим утром я слегка нервничала. Будильник подвёл, пришлось вызывать такси, чтобы не опоздать. А ещё споткнулась об Манчи. Коту ничего не было, он удрал до того, как на него бы свалилась тяжёлая Аня. Но я упала и ушибла коленку. Теперь прихрамывала, ибо очень больно ушибла.

В итоге я опоздала на одну минуту, и не успела дух перевести, как Вонхи загрузила меня работой. Я вскрыла все костюмы, которые требовались для последнего дня съёмки. Привела их в порядок, разложила как требовала инструкция. Затем приготовила чемоданчик с дорогой бижутерией, которую подберёт парням стилист.

Спустя два часа я наконец добралась до кофе, но успела сделать только два прекрасных глотка. Меня вновь вызвала Вонхи. Вручив брюки и жакет из мишуры, велела отправляться в гримёрку.

– Просто положи куда-нибудь аккуратно и выходи. Дино оденется, потом поможешь ему с ремнём. Знаешь, что ремень должен быть приподнят к талии и открывать участки кожи, так ведь?

Я кивнула, прекрасно представляя, что делать.

Уверенная в том, что гримёрка пуста, я вошла внутрь и принялась искать глазами подходящее место для костюма. Взгляд напоролся на другой взгляд – в зеркале. И речь вовсе не о моём отражении. В кресле сидел Дино с обнаженным торсом. Он смотрел перед собой, но вовсе не на себя. Долгий, испытующий взгляд скользил вдоль моих трепещущих нервных окончаний. Я попыталась спрятать глаза, но ничего не вышло. Он смотрел на меня, потому что ждал, когда же я выполню свою работу.

– Э… – от растерянности я начала запинаться. Он здесь один, и меня тут быть не должно. – Я принесла костюм. Куда положить?

Он пожал плечами.

Да, дурочка! Это моя работа.

Осмотревшись, я заметила перекладину на стене, явно предназначенную для одежды.

– Оставлю здесь, – сказала я, быстро развешивая брюки и жакет. Из пакета достала ботинки и собралась уходить, но мне преградили путь.

То есть пока я занималась костюмом, Дино тихо-тихо поднялся со стула и встал за моей спиной так, чтобы были отрезаны все пути.

– Что-то не так?

Я покраснела, потому что Дино стоял передо мной в одних шортах. Его чистая белая грудь поневоле приковывала мой взгляд. Я даже осмелилась посмотреть на… соски. Но я не специально!

– Как давно ты здесь работаешь? – спросил он, пытаясь заглянуть мне в лицо, которое я то и дело отворачивала от него.

– Я… ну, я… новенькая. Несколько дней работаю… неделю… а может…

– Ясно. Просто я тебя раньше не видел. До… того, как ты уличила меня в «воровстве», – он просиял. – Ты иностранка.

– Русская.

Дино смешно произнёс на русском «Привет. Начинаем!» и рассмеялся. Мне тоже стало весело, но я сдержала смех. Боялась, что кто-нибудь поймает меня на разговоре с артистом.

– Переодевайся. Я зайду через десять минут, чтобы помочь с ремнём.

– Как тебя зовут?

– Анна. Можно просто Аня. Легко запомнить, если ассоциировать моё имя с укорочённой формой слова «привет» на корейском.

– Аньён? – тут же сказал он. – Да, похоже. Я буду называть тебя Аньо. Можно?

Не скажу же я этому нахалу, популярному айдолу, что не желаю носить прозвища. Я не знала, на что они способны в гневе, а работу терять пока не хотела. Поэтому согласилась. И думая, что разговор закончился, пошла к выходу.

– Вернись, – приказным тоном сказал Дино, заставив меня окаменеть.

– Что? – я развернулась.

– Сюда иди. Помоги.

О, Боже! Он хочет надеть брюки у меня на глазах? Он снимет шорты??? Я, конечно, не из стеснительных, но что если нас увидят?

– По-моему, это плохая мысль.

– А по-моему, это твоя работа. – Он вдел ремень в шлёвки, затем ехидно улыбнулся. – Ты сказала, что поможешь с ремнём.

И он дал мне брюки подержать. А сам спустил шорты. Я быстро повернулась к нему спиной, а для пущей уверенности зажмурила веки. А потом услышала смех.

– Как же ты голых мужчин боишься. Эй, Аньо! Ты – костюмер. Разве ты не видела никогда голых людей?

Видела. Девушек. Иногда модели расхаживали в чём мать родила по гримёрке, несмотря на толпу, среди которой могли затеряться и мужчины – фотографы, например. Но моделям было чихать. Как, впрочем, и нам. Но Дино не девчонка!

– Мы здесь одни. Нас могут неправильно понять.

– Нашла отговорку! Ха-ха-ха! – Дино расхохотался. Послышалось шуршание. – Помогай с ремнём. Я в брюках, не бойся.

Не знаю, откуда появилась дрожь в руках и волнение, но прикасаться к его белой коже было трепетно. Если учесть его взгляд. Он следил за каждым моим движением и, кажется, ему нравилась моя возня. Ремень очень сложный – требовалось время застегнуть его, а потом закрепить цепочки. Ноги устали и я присела перед ним на корточки, чтобы застегнуть непослушную кнопку.

И надо было именно в этот момент появиться двум мемберам. Сунгхо и Вунхак зашли в гримёрку разговаривая, но прекратили болтовню, как только увидели практически эротического плана картину.

Я – на коленях перед полуголым парнем, держусь за пояс и… хотела провалиться на месте.

А вот Дино ничего не смутило. Он вступил в беседу с парнями, быстро позабыв про меня.

Наконец кнопка поддалась. Я закрепила цепочки, помогла надеть жакет из мишуры и убежала, спотыкаясь, подальше от всего этого. Послышался смех Сунгхо, а за ним и заливистый смех Дино. Он приятный внешне, но слишком уж нахальный.

Во время съёмки я сосредоточилась на образах. Подбегала к ним каждый раз, – когда они делали перерыв, – чтобы застегнуть пуговицу, поправить полы жакета или воротник, заправить рубашку, если вылезла во время танца.

– Они – своего рода дети, – сказала Вонхи, у которой есть дочь. – Их одеваешь, а потом поправляешь каждый раз, когда они выбираются из песочницы, чтобы показать необычный камушек. Мой ребёнок должен быть опрятным. Точно также я отношусь к этим ребятам. Они, шутя, часто называют меня «омма», – что означало «Мамуля» на корейском языке. – А я называю их «сыночками».

– Ты сойдёшь за старшую сестру, но никак не за маму, – возразила я. – Ты ещё так молода!

– Нет. «Нуна» у них Боми. Именно она им как старшая сестра.

– А я тоже нуна?

– Тебе сколько лет?

– Двадцать четыре.

Вонхи скривила рот.

– Опасный возраст для такой работы. Эти мальчики для тебя «оппа» – старшие братья. Им ведь от двадцати пяти и больше. Лидеру Вунхаку двадцать девять.

– Но есть личности, которые ведут себя как дети малые! Не поверю, что им двадцать восемь или двадцать девять.

– Кто, например?

– Ну… Минхёк или Дино.

Вонхи рассмеялась.

– Дино и Минхёку двадцать восемь, дорогая моя. Так что, они для тебя Дино-оппа и Минхёк-оппа.

«Дино-оппа, Дино-оппа», – бурчала я про себя, кривляясь, когда ехала вниз в лифте, сбросить костюмы в корзину для того, чтобы осмотреть их, сложить и отправить в химчистку. Многие вещи пропахли потом, и этот запах бил в нос.

Что будет, если я начну называть Дино оппа? Поймёт ли он, что я отношусь к нему, как к старшему брату? Раз Вонхи и Боми могли общаться с ними фривольно, и многие из персонала вели себя с ними раскованно, то и я не должна быть исключением. Сегодня я наблюдала, как телохранитель Уджи играл с ним. Они наступали друг другу на ноги и смеялись. Наверное, и мне стоит попробовать быть раскрепощенной, иначе мне не влиться в коллектив. А коллектив – это не только Боми и Вонхи, это просто огромнейшая «семья». Привыкание, адаптация, вливание в компанию займёт время, но мне нравилось здесь, поэтому должна сама себя ставить… без глупостей, конечно.

Я занималась костюмами до восьми вечера. Боми помогала мне до семи, затем уехала. Доделав работу, я, наконец, выбралась наружу. Вдохнула прохладный свежий воздух и засеменила к дороге, думая, взять такси или воспользоваться общественным транспортом.

И в тот момент, когда я подняла руку, чтобы махнуть таксисту, услышала мужской смех. Из здания вышли Уджи, Джехи и… Дино. Последний тут же поймал мой взгляд, а потом неожиданно подмигнул. Я отвернулась.