Юный друг великого Гусева

Завтра он обязательно пойдёт туда же, чтобы изучить незнакомые места. Заодно и займётся охотой на лесных сурков Сунгя и фазанов Мотма. Кроме лука со стрелами прихватит с собой и короткое копьё. Оно всегда может пригодиться.

Но ранним утром отец взял его с собой на рыбную ловлю. Ведь не всегда же следует питаться одним только мясом. На сей раз Нлюк учил своего сына сплетёнными из жёсткой травы мордушами Кропти ловить диковинную рыбу Рагнута, почему-то с четырьмя лапами, как у ящерицы. Такая рыба могла не только быстро плавать, но и передвигаться по дну реки или озера. А во время большой росы или обильного дождя Рагнуту можно встретить и на берегу, в густой траве.

Кропти – корзины с узкими горлышками. В них заплывала рыба, заползали раки и речные крабы и оставались там потому, что не торопились искать спасения. Ведь порой точно так же и человек, находясь в ловушке, не чувствует нависшей над ним опасности.

– Пусть сын учится жить у того, кто давно заслужил к себе уважение со стороны многих людей племени, – торжественно сообщил юному следопыту ранним утром на рыбной ловле его отец Нлюк, – пусть запомнит он, что Нлюк не только великий охотник, но ещё и рыболов. Он ничего не боится, даже большого дождя и жителей неба!

– Эчгур знает и помнит об этом. Он не один раз уже ходил на рыбную ловлю с Нлюком и убедился в силе и ловкости своего отца.

– Отец Эчгура желает, чтобы его сын, человек подобный ему, научился жить, как все хорошие люди племени. У него такое должно получиться.

– Эчгур будет стараться, он и раньше старался.

– Нлюк этому рад.

– Почему многие люди племени Крепкие Руки едят людей? Разве мало другой пищи?

– Семья Нлюка этого не делает. Сын охотника Нлюка, разумный Эчгур прав. В лесу, в горах и в реках достаточно и зверя, и рыбы. На деревьях произрастает много разных съедобных плодов. Немало имеется того, что можно употреблять в пищу. Нлюк тоже не понимает, зачем людям есть мясо таких же существ, как они сами.

– Эчгур много раз протестовал против людоедства даже на общих собраниях племени.

– Сын Нлюка ещё очень молод и не имеет права выражать своё мнение в присутствии великого вождя Санду. Ведь Эчгуру пока нет двадцати одного года и нескоро исполниться. Пусть он всегда и всюду будет осторожен, и тогда его не убьют и не съедят.

Подумав немного, Нлюк решил рассказать сыну старую легенду о том, что не в такие уж и давние времена, может быть, всего-то, лет сто тому назад с племенем Крепкие Руки произошла страшная, но невероятная история. Глубокой ночью на стоянку напало огромное племя Узколобых. Они убили всех, и почти месяц… пировали.

Враги не ушли из Фиолетовых Гор, пока не съели последнего старика и ребёнка. Земля вокруг и трава были завалены человеческими костями и гниющим мясом.

Но через несколько дней на стоянку пришли пришельцы-великаны, прилетевшие сюда в больших «шалашах» с другой планеты. Они оживили всех погибших. С помощью какого колдовства или волшебства, непонятно. Но все, кто был съеден, возродились и стали жить, как и прежде. Некоторые помнили, что с ними произошло, но далеко не все.

Прошло время – и это забылось, история стала легендой. Теперь многие считают это выдумкой. Ведь трудно поверить в то, что такое может быть.

– Конечно же, это сказка. Пусть Эчгур знает об этом. Наш народ знает много самых непонятных историй, в которые невозможно поверить, – улыбнулся отец. – Наверное, она о том, что не совсем хорошо человеку принимать в пищу подобного себе.

– Но если представить, что это правда, – сказал юноша, – значит и Нлюк, и Эчгур, и все остальные в племени – потомки возрождённых.

– Получается, что так. Но в такое верить нельзя. Существует множество волшебных историй, которые не могут быть правдой.

– Но если такие истории существуют, значит, в них может скрываться истина. Никто ведь не будет придумывать что-то просто так.

– Многое можно придумать, чтобы людям жилось не так скучно. Однако, Нлюку и Эчгуру пора заниматься делом.

Они по знаку Нлюка встали на ноги и направились к реке проверять мордуши.

Улов оказался большим. В пяти травяных корзинах оказалось немалое количество рыбы. В основном, четырёхлапой, разноцветной. Называлась она Рагнуга. Им пришлось трижды возвращаться к реке с пустыми мешками, чтобы перенести в пещеру всю добычу.

Мать Эчгура, по имени Гульанё осталась очень довольной. У неё имелось ещё четверо детей, которые были младше его. Сыновьям Понотору и Сарнету – десять и восемь лет. А дочери Ызым и Катру ещё младше. Но все четверо уже могли, если требовалось, добывать себе пищу самостоятельно. Ведь в лесу немало ягоды, сладких фруктов, грибов, съедобных кореньев.

Как могла, Гульанё, заботилась о своих детях. Шила им одежду костяной или деревянной иглой из выделанных шкур убитых животных. Вместо ниток женщины племени Крепкие Руки пользовались сухожилиями парнокопытных диких животных. Она понимала и осознавала, что, если ей приказали жители неба, стоящие над людьми воспитывать и любить своих детей, то Гульанё будет стараться так и поступать. Не станет же она гневить богов, духов леса, старейшин племени…

Этим днём и вечером вся семья сидела у небольшого костра в пещере и питалась жареной и сырой рыбой Рагнугой. Огромный плоский валун служил для них столом. Было и на чём сидеть. Имелись для сидения удобные камни. В горах их предостаточно. Кроме рыбы, они ели и печёных в золе мясо змей Рянгу.

А ночью Эчгур решил отправиться на охоту. Он решил добыть много озёрных перепончатых черепах Цырьпанов. Юноша знал, что все в семье обожают их нежное мясо, приятное на вкус, как в варёном, так и в сыром виде.

Эчгур быстро добрался до небольшого лесного озера Курз, находящегося почти в горах. Ловить черепах было не так сложно. По ночам они выползали из воды на берег и просто там отдыхали. Но, всё же, охотнику требовалось терпение. Надо тихо сидеть в засаде и караулить, ожидать момента, когда несколько из них выберется на камни из озера. А потом уже не так сложно в несколько прыжков добраться до них, преградив им путь к воде.

За несколько часов охоты ему удалось поймать семь Цырьпанов, и этого было, вполне, достаточно. Каждому члену семьи доставалось по большой черепахе. Эчгуру приятно было это осознавать.

Он возвращался в родную пещеру с весёлым настроением. Ещё бы! Ведь охота оказалась очень удачной. Но ношу удивило и встревожило то, что возле его жилья стояло несколько десятков воинов с факелами. Да и не только они.

Здесь собралось множество народу: женщин, стариков и детей. Некоторые из них складывали из стволов деревьев большой погребальный костёр. Что же могло произойти? Почему они собрались у нескольких крайних пещер и землянок стоянки Фиолетовые Горы? Если внезапно ушёл в небесный мир кто-то из его семьи, то Эчгуру будет нелегко пережить это.

Ни на кого не глядя и бросая мешок с черепахами на землю, юный следопыт с тяжёлым предчувствием направился в свою пещеру. Но вход ему преградил великий воин Бронок. Он тихо сказал:

– Молодому, отважному и мудрому не по годам Эчгуру не следует входить в свою пещеру. Тела изрублены каменными топорами. Их даже уже начали есть, но врагам не дали устроить здесь пиршество. В пещеру молодого охотника и следопыта пришла страшная и жестокая смерть.

– Может ли великий воин Бронок сообщить Эчгуру, что произошло?

Кивнув головой, Бронок подробно рассказал о том, что случилось.

Ночью около тридцати лазутчиков из соседнего и враждебного племени Шестипалых проникло в несколько самых крайних пещер и землянок. Они коварно и почти внезапно напали на спящих людей, не жалели никого – ни старого, ни малого. Врагам удалось бесшумно убрать сторожевые посты и незамеченными пройти на территорию стоянки Фиолетовые Горы. Людоеды могли передвигаться почти бесшумно.

Слёзы покатились по щекам Эчгура, и он пообещал Броноку, что отомстит подлым людям с шестью пальцами на руках. Но Великий воин сообщил, что вражеские лазутчики уже убиты – все до одного. Если точно, их было двадцать восемь. Никто не ушёл от возмездия, справедливого наказания.

– Поганые тела подлых двуногих шакалов, – указал Бронок на небольшую впадину за пещерой Эчгура, – валяются там, в канаве. Они будут сброшены в ущелье на радость поедателям трупов, зверям и птицам. Мясо мерзких людей не годится даже в пищу.

– Человек не должен есть человека, – тихо сказал юноша. – Так не должно быть.

– Эчгур в большой печали, – ответил Бронок, – поэтому он говорит сейчас то, чего не сможет понять почти никто. Пусть юный охотник всегда будет осмотрителен. Ведь его за такие слова могут просто съесть прямо на общем собрании племени, и это будет справедливо. Так считает и Бронок.

Юноша не стал спорить с Великим воином. Немного успокоившись, Эчгур начал думать о том, как ему следует жить без своих погибших родных. А души подлых врагов должны уйти под землю, поэтому мерзкие тела нельзя даже сжигать на погребальных кострах. На небе никто не ждёт тех, кто убивает спящих, безоружных, женщин, детей и стариков. Им никогда не найти входа ни в один из лучших и справедливых миров.

Теперь Эчгур остался один в большой пещере. Конечно же, он в состоянии о себе позаботится сам, добыть себе пищу и даже пошить одежду. За что и почему? В свои двенадцать лет он научился делать много полезного. Спасибо его отцу Нлюку, который бы постоял за честь семьи и племени, если бы не находился вместе с ними в далёком и неведомом мире. Эчгур понимал, что выживет и в одиночестве. Но не это заботило и волновало сейчас. юношу сейчас. Ему было нелегко поверить в то, что произошло.

Эчгур видел, как к большому погребальному костру из его пещеры выносили изуродованные тела его отца, матери, братьев и сестёр. Ему трудно будет забыть о них. Он никогда этого и не сделает, ему теперь придётся общаться с ними во время снов. Так принято, так всегда бывает.

Ему вложили в руки горящий факел, и Эчгур, встав на колени, поджёг погребальный костёр. Юный следопыт был в горе не один. С ним трагедию переживало племя Крепкие Руки, с населением в несколько тысяч человек, и, конечно же, те, кто поджигал и другие погребальные костры.

Пусть хорошие люди отправляются на небо. Там никто их не обидит, это ведь не планета Панджагия. Это… небо! Там нет коварства, злости, подлости, зависти. Наверное, так. Бронок заметил, что уход человека в один из других миров – это ведь не только причина для печали и страданий, но и для радости. Только там существует настоящая и долгая жизнь. Правда, каждому достаётся свой мир. Небесные боги и духи знают, кому и где следует находиться.

У двенадцатилетнего следопыта было право отомстить племени Шестипалых за смерть своих близких и родных. Этой же ночью Крепкие Руки поступили точно так же, как их враги. В жестоком налёте на стоянку недругов участвовал и Эчгур. В живых нападающие не оставили никого. Племя Шестипалых перестало существовать. Конечно, пострадали и те, кто ничего и никому плохого не желал. Но иначе поступить было нельзя. Так считало большинство Крепких Рук. Такая месть считалась справедливой.

А черепах Цырьпанов Эчгур перед ночным боем отпустил на свободу. Пусть живут хоть они, если не у всех людей это получается.

Теперь он остался один в большой пещере и заботился сам о себе. Не так часто, но ему приходилось охотиться в том месте, где жили большие, очень высокие люди. Эчгур, как и многие в племени, знали, что трёхметровые гиганты, на чьих телах, вообще, не имелось шерсти и даже волос на голове, спустились сюда с неба. Они прилетели сюда из дальнего мира в большом шалаше, похожем на высокую гору с острой вершиной. В нём они и жили.

Когда люди из племени Крепкие Руки встречали пришельцев-гигантов, одетых в необычные оранжевые шкуры, они старались спрятаться от них, хотя пришельцы никому не приносили вреда. Если они и вмешивались в жизнь обитателей стоянки Фиолетовые Горы, то в самом крайнем случае или по величайшей просьбе вождя Санду.

Только тогда кто-то из небесных жителей появлялся перед ним, когда у правителя появлялись добрые и благие намерения по отношению к своему народу. Но такое случалось редко. Санду был жесток и зол, и считал, что он подобен Богам, прилетевшим сюда с неба.

Рано утром следующего дня к пещере Эчгура пришли два воина и сказали, что он должен явиться на общее собрание племени, на главную площадь. Если он не придёт, то его, непременно, найдут и убьют. Юноша, кивнув головой, дал обещание, что очень скоро там появится, и нет смысла его насильно вести на место общего сбора Крепких Рук.

Да ведь к месту таких торжественных и важных событий, таким образом, не приводят даже преступников. Он ведь ничего страшного и противозаконного не совершил.

Воины согласились с такими рассуждениями и отправились на площадь, к пещерам вождя Санду. Эчгур понял, что над ним решили устроить суд только за то, что он постоянно выражал протесты против людоедства. Но ведь это ненормально, когда люди питаются человеческим мясом, ссылаясь на законы предков.

Эчгур взял с собой короткое копьё и лук со стрелами и пришёл к месту собрания.

Народу собралось много – не менее пяти-шести сотен человек. Великий вождь Санду, на котором была набедренная повязка из красной козы Эдида и тонкая шкура пятнистого барса Колькис. Как и все, правитель племени был при оружии.

Санду, сидящий на бревенчатой скамейке у входа одной из своих пещер в окружении жён и детей, не поленился встать и вывести юного воина Эчгура на середину каменной площадки, находящейся на небольшой возвышенности.

Обращаясь к народу, он просто сказал:

– Люди! Перед вами и юнец, и уже почти взрослый человек, который презирает закон предков и своими частыми и недобрыми словами выступает против людоедства! Не имеющий права голоса Эчгур пытается нарушить один из главных законов племени. Пусть своё слово скажет главный колдун Глот! Народу решать, что делать с этим вредным парнем! Пусть решает большинство!

Из толпы раздались крики. В основном, люди племени были настроены враждебно против Эчгура. Юноше не трудно было понять, что ничего хорошего его не ждёт. Вождь вернулся на своё место, и на площадку вышел главный колдун Глот. На его теле была тяжёлая чёрная шкура речной собаки Вагав, а на голове верхняя часть черепа с рогами большого барана Дроза.

Поправив на боку, колчан со стрелами и за плечами лук, старый колдун, сверкнув злыми глазами, приготовился произносить свою речь. Он начал с того, что не годами, а веками люди из племени Крепкие Руки съедали своих врагов, родственников, нарушителей законов и табу.

Кроме того, считалось большим почётом захватить в плен чужака и превратить его в… жареное мясо. Разве можно нарушать вековые традиции своего народа? Этого делать ни в коем случае нельзя!

Собравшиеся дружно зашумели. Большинство считало, что во всём абсолютно прав главный колдун Глот. Ведь Эчгура не однажды предупреждали, чтобы он в местах скоплениях людей и в беседах с ними не говорил того, что не положено.

– Разве глупый и смешной Эчгур не помнит, что стало со стариком Пэном, женщиной Квачи и охотником Нкамом? – обратился к Эчгуру колдун. – Может, он забыл об этом?

– Нет, Эчгур ничего не забыл, – спокойно ответил юноша. – Он помнит, что эти люди были съедены в разное время за то, что выступили на общих собраниях племени против людоедов. Их в торжественной обстановке и в жареном виде съели вождь и старейшины.

Подал свой голос, не вставая с места, и вождь Санду:

– Если молодой и глупый охотник, скажет, что он был не прав, навязывая всем своё смешное мнение, то его можно будет пощадить и подарить ему жизнь.

– Нельзя подарить Эчгуру то, что он уже имеет, – уверенно ответил парень. – Он существует и не собирается расставаться жизнью. Эчгур считает, что человек не должен питаться мясом себе подобных!

От этих слов возмутились не только почти все собравшиеся, желающие разорвать самоуверенного нарушителя законов и табу на части. Гнев стоял в глазах главного колдуна Глота. Он крепко схватил за горло Эчгура, но тут же в ужасе отпрянул назад.

На нём мгновенно вспыхнула одежда. Глот скатился с каменной площадки в толпу, в скопление людей, которые успели сорвать со спесивого старика горящую одежду, и этим спасли ему жизнь.

Резво вскочив на ноги, великий вождь Санду сорвал с плеча лук, наложил на тетиву стрелу и пустил её в наглого молодого охотника. Но она, долетев до Эчгура, остановилась в воздухе, потом развернулась и полетела в обратную сторону. Нет, она не пронзила грудь вождя, впавшего в состояние животного страха. Стрела плавно опустилась в его кожаный колчан и замерла в нём.

Ведь программа заложенная в чипе, что был внедрён в тело Эчгура, позволяла кого-то убивать лишь в том случае, если не будет возможности защититься или кого-то защитить другим способом.

Народ от ужаса отпрянул от каменной площадки на несколько шагов назад. Но нашлось несколько десятков смельчаков, которые схватились за дротики и луки со стрелами. Но как Эчгур пожелал, так и произошло. Около тридцати воинов, выронив из рук оружие, словно пушинки, взлетел вверх и оказались на ветвях огромного хвойного смолистого кедра Друг-Нум, который рос в метрах пятидесяти от площадки.

– Эчгур – страшный и злой колдун! – раздался чей-то женский душераздирающи крик. – Он всех людей превратит в камни!

Народ в страхе бросился бежать. Остались только самые храбрые и те, которых обуял ужас. Они застыли, как высохшие деревья на краю обрыва. Поняв, что здесь ему опасно оставаться и что, его всё-таки, могут убить сзади или из засады, или потом. Во время сна, Эчгур, махнув рукой, растворился в воздухе. Точнее, он переместился с каменной площадки на старую заброшенную стоянку племени Протяжные Крики. Он снова был вдали от Фиолетовых Гор.

Эчгур понимал, что должен некоторое время побыть один, вдали от людей, от которых исходит опасность. Благодаря чипу, который находился под его кожей, он мог совершать самые невероятные чудеса. Но он понимал, что даже эти способности не всегда способны укрыть его от бед. Для жилья он выбрал себе не очень просторную, но уютную пещеру. Находясь рядом с одной из пещер заброшенной стоянки пятнадцатилетний Эчгур, жарил на костре мясо четырёх больших Цырьпанов.

Черепахи пришли к нему сами, потому что молодой охотник так пожелал. Так же из чащи леса прилетели сухие валежины и сложились в костёр, и огонь появился из пространства, потому что он всегда там есть. Вокруг людей имеется всё, только надо уметь этим воспользоваться.

Сейчас ему было многое подвластно, и за это Эчгур мысленно благодарил великого Гусева. Ведь если бы ни его помощь и вмешательство в судьбу Эчгура, то юношу уже съели бы самые уважаемые и главные люди племени и тут же забыли о его существовании. Что ж, таков мир людей Панджагии, да и многих других обитаемых планет. Зачастую он безжалостен и жесток. Ссылаясь на волю предков, вождь и старейшины придумывают такие законы, которые помогают им стать ещё богаче и держать в страхе и повиновении всех остальных.

Так уж издавна здесь сложилось. Если человек не в состоянии объяснить каких-то явлений, то он считает их чудесами или проявлением сверхъестественных сил. Но ведь всё, что происходит реально и объяснимо, пусть не сразу, не сейчас. Порой скачкообразно и не так быстро, но наука и техника развиваются и сами творят «чудеса», и дают оценку происходящему. Но она отстаёт от того, что давно уже существует и требует объяснения и применения на практике.

Район, где располагалась бывшая стоянка племени Протяжные Крики, был не активной, но сейсмической зоной. Частые подземные толчки беспокоили людей. Во многом по этой причине они и покинули это место. Пусть ничего не разрушалось и все оставались живыми, но никому не хотелось находиться над самыми головами подземных духов Нандов. Кому такое приятно?

Вот и сейчас и началось лёгкое колебание, трясение земли. Оно не пугало юношу, но мешало ему поддерживать огонь костра.

– Эчгур призывает Нандов, – сказал молодой охотник, – и просит их, чтобы они не шевелили горы, большие камни и деревья. Ведь можно бороться друг с другом и совсем в другом месте. Ведь Панджагия велика, на ней места хватит всем.

После этих слов толчки прекратились, и огонь костра запылал ярче, прожаривая мясо Цырьпанов. Похоже было на то, что даже неведомые злые силы прислушивались к пожеланиям юноши.

Вдоволь насытившись и соорудив внутри пещеры лежанку из части старых, но ещё пригодных к применению в хозяйстве шкур диких зверей, Эчгур блаженно уснул, и привиделся ему непонятный сон. Будто пришёл к нему в пещеру вождь племени Крепкие Руки Санду и, наклонившись над ним, спросил:

– Величайший из великих желает узнать по-прежнему ли глупый и совсем молодой и неумелый охотник считает, что люди не должны питаться человеческим мясом?

– Да. Эчгур так считал, когда был и малым ребёнком, – ответил, вскакивая со шкур юноша, – и сейчас он думает точно так же.

– Почему же так считает, недавно осиротевший, очень молодой человек?

– Потому Эчгур считает так, что вокруг много и другой пищи. Только зверь может есть мясо человека. А сейчас Эчгуру ведомо то, что знают небесные боги и духи? Они против людоедства, и очень скоро это будет известно не только в племени Крепкие Руки, но и всем жителям Панджагии.

– Напрасно Эчгур считает себя умным. Даже самые мудрейшие люди огромного мира не могут быть мудрее великого вождя Крепких Рук Санду. Так решил Санду! И никто не может думать иначе!

– Незаметный и обычный человек племени Эчгур больше не собирается спорить с самым великим из великих. Он будет верить только своим мыслям и мудрости Гусева. Он – бог, но очень просит, чтобы его так не называли.

– Совсем ещё молодой Эчгур ошибается. Нет такого бога и великого Гусева. Он приснился юному охотнику. Пусть лучше юноша заботится о себе, учится умело метать дротики, хорошо бросать камни в цель или изготавливать каменные топоры. Ещё нескоро к нему придут мудрость и сила. Ещё нескоро поймут его люди племени. Пусть он становится мужчиной. Но пока он слишком много говорит и мало делает.

– Он говорит только то, что необходимо, и скоро будет делать очень много полезного и доброго. Так нужно людям, даже тем, кого уже нет.

– Великий Санду найдёт способ убить Эчгура и превратить его в мясо.

Сказав это, вождь вышел из пещеры. Молодой следопыт внезапно проснулся и вовремя. Ему грозила неотвратимая опасность.

В его пещеру пробралось несколько горных шакалов Чебня и уже были готовы разделаться со спящим человеком.

– Улетайте отсюда прочь, подобно птицам! – крикнул юноша. – Живите высоко в горах и никогда не спускайтесь вниз!

Очередное и своевременное желание Эчгура исполнилось. Шакалы исчезли мгновенно, словно их и не было. Но на будущее ему следовало заранее позаботиться о своей безопасности. Сейчас он пожелал того, чтобы во время его проживания в Протяжных Криках никто не мог войти в его пещеру, если он сам этого не пожелает.

Только напав внезапно на молодого охотника, шакалы Чебня могли полакомиться человеческим мясом. Во внешней трусости этих зверей – их отвага. Да и не трусливы они вовсе, если всегда идут по следу кровавых пиршеств и туда, где можно убивать безнаказанно людей и зверей. Чебня научились выживать даже после стихийных бедствий – пожаров, наводнений, ураганов.

Но сейчас Эчгуру не хотелось думать о мудрости шакалов. Юному следопыту было не до размышлений о зверях, птицах и прочем. Его заботила собственная судьба. После случившегося он понял, что над ним нависла серьёзная угроза, скорей всего, и смертельная опасность. Надо было наперёд выражать свои пожелания, неважно, мысленно или вслух. Если он не сделает этого, не перестрахуется, то может легко погибнуть, как ночной мотылёк Нядри от пламени костра.

Он, как раз, сейчас и наблюдал за тем, как пёстрые, глупые мотыльки сгорали в пламени, не успев даже понять, что с ними произошло. Точно так же ведь и люди. Сначала совершают необдуманные поступки и зачастую гибнут. А тому, кто внезапно покидает этот мир, не дано уже что-либо исправить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.