Междулистье

И тут ноги его оказались в воде. Перед глазами все было размыто, но он понял, что взял слишком сильно влево, оказавшись снова на берегу. Кенджи сложил ладони домиком и осмотрелся. Странная лодка оказалась немного позади, а перед ним стояла Фажа и тоже старалась прийти в себя после вспышки.

– Пап, это ты? – спросила она.

– Да, дочка. А где Сэт?

Он крутил головой из стороны в сторону, но солнечный свет все так же слепил его, окутывая все пеленой. Вдруг резкий порыв ветра сбил его с ног. Послышался рев. И в нем он безошибочно узнал голос дракона. Кенджи побежал на зов дочки, чтобы спасти ее от чудовища. Неизвестно было, где находился дракон. Но думать было некогда, и действовать нужно было наверняка.

Он сгреб в охапку Фажу и кинулся в тень кустарников. Дракон снова взревел. Судя по звуку, он был где-то совсем близко. Девочка взвизгнула и затихла, а руки Кенджи сомкнулись на груди. Фажа исчезла прямо из его рук. Капли воды брызнули ему в лицо, и он резко открыл глаза. Сияние исчезло, и зрение восстановило свою резкость. Он остановился и осмотрелся.

– Фажа!!!– закричал он.

Дочка исчезла. Нигде ее не было видно. На довольно большом пространстве не было никого кроме Кенджи. Сэт тоже исчез.

– Фажа!!! Сэт!!!– продолжал звать он детей.

В этот момент на пустырь вышла Малла, глаза её были полны слез. И тут она увидела то, от чего они широко распахнулись, и она беззвучно раскрыла рот. Тень опустилась на Кенджи, и огромная голова серебристого дракона на длинной шее зависла над ним. В следующий миг дракон схватил своей пастью мужчину и разметал его по сторонам. На глазах у Маллы, ее мужа растерзало страшное чудовище. Она тихо стонала и пятилась назад. Спиной она уперлась в острые ветки кустарника и посмотрела вверх. Мириады прозрачных бусинок воды обрушились ей на голову, и женщина исчезла с ярчайшей вспышкой. Четверо членов семьи Эмири исчезли с лица острова. Оказавшись в пределах портала Междулистья, трое из семьи Эмири перенеслись в иные миры.

* * *

Новый день, как и предполагали Паэлий и Лестия, принес с собой немало разговоров о вчерашних событиях. Вечерняя беседа с отцом всколыхнула в памяти Неоллы множество воспоминаний. Отец рассказал ей о своем прошлом и о том, как они попали на этот остров. Лестия наблюдала за реакцией дочери во время завтрака и отметила, как сияют ее глаза. Как и было оговорено, Неолла ни словом не обмолвилась Тони. Хоть её так и подмывало рассказать мальчику о произошедшем, но Неолла была верна данному отцу слову. Ведь важней в данной ситуации было то, что на острове теперь появилась опасность. Даже Паэлий боялся выходить за пределы их территории. Благо, воды было еще предостаточно, чтобы не идти к колодцу за новой порцией. Они слили дождевую воду в баки и порешили, что вполне могут прожить с таким количеством воды ещё несколько дней.

Лестия приготовила массу всевозможных лакомств, чтобы поднять настроение всей семье. За завтраком все смеялись и вспоминали забавные истории из их жизни на острове, коих было много. Первую половину дня они провели в играх и чтении книг. К слову, дети были очень рады этому обстоятельству, ведь родители не часто уделяли им так много времени. Паэлий радовался каждой улыбке сына и дочери. Они даже с большим интересом воспринимали рассказы Тони о ночных посетителях, и мальчик в красках описывал каждое их появление. А Неолла сидела рядом, перебирая фрукты, и с интересом поглядывала во двор, где несколько грызунов прибежали выпрашивать лакомый кусочек с хозяйского стола. Она взяла в руку несколько переспелых плодов и вышла на крыльцо.

Крик девочки взбудоражил остальных, и все они кинулись наружу. Неолла стояла на лестнице и смотрела на ворота, за которыми находилась девочка с окровавленными руками и ногами. Мирроль Эмири, рыдающая во все горло, увидев семью Рантов, кинулась к ним. Спотыкаясь на каждом шагу от усталости, она подбежала к Лестии и уткнулась в ее юбку. Все, широко раскрыв глаза, смотрели на Мирроль и боялись хоть слово произнести. Да и много ли можно было выудить информации из перепуганного и плачущего ребенка?

Паэлий схватил копье и побежал за ворота.

– Умоляю тебя, будь осторожен, – крикнула вслед ему Лестия.

Она, успокаивая, гладила девочку по голове. Неолла тоже побежала за отцом.

– Неолла! Стой! Вернись сейчас же!

Но девочка уже не слышала слов матери. Каждый шаг отдавался в ушах, повторяя биение сердца. Она не знала, чем может помочь отцу, но и оставить его одного в такой опасности не могла. Но она так и не смогла нагнать отца, пока бежала к дому Эмири.

Отца она увидела только у ворот дома семьи Эмир. Дом был полностью разрушен и сожжен, осталась только огромная куча золы на пепелище. Огонь ничего не пощадил, превратив абсолютно все в серый порошок. Сложно было представить, как Мирроль спаслась из этого огня! Паэлий обернулся и увидел Неоллу, но не проронил ни слова. Он медленно шагнул вперед, выставив перед собой копье, и осторожно обошел весь двор. Но ни единой живой души не нашел. От несколько коров, которые обычно были привязаны у ограды, а теперь практически исчезли, остались только обугленные ноги. Ни Кенджи, ни Маллы, ни детей не было. Остались только небольшие выжженные котлованы в земле. И их происхождение Паэлий приобщить мог только к одному. Слишком хорошо знакомыми оказались они для него. Такие следы могло оставить лишь пламя дракона. Но только драконы никогда ранее, на Большой Земле, не нападали на людей. Они всегда питались на отдаленных пастбищах и равнинах, где обитали дикие животные. Хотя бог его знает, что еще могло вырваться из Междулистья. Быть может, твари куда опаснее драконов, сотворили все это!

Паэлий осторожно обходил все кусты и даже траву.

– Неолла, опасайся всего, где есть вода, – прокричал он дочери.

Девочка отпрянула от ближайшего куста и встала за спиной отца. Паэлий, как бы защищающим жестом, прижал дочь к себе.

– Держись позади меня и не отходи ни на шаг!

Они вышли за ворота и сели рядом с забором.

– Пап, как ты думаешь, что здесь произошло? – Неолла смотрела перед собой, опасаясь каждого клочка земли.

– Честно говоря, не знаю. Но думаю, что это куда страшней, чем твой вчерашний дракон.

– А Саэгли? Думаешь, они живы? – озираясь по сторонам, добавила Неолла.

– Сейчас я отведу тебя домой и доберусь до них.

– Нет, папочка! Я не отпущу тебя одного. А вдруг там что-нибудь плохое? – она схватила обугленную палку и взяла ее обеими руками.

Паэлий усмехнулся и посмотрел на свою повзрослевшую дочь.

– Ты-то меня в обиду не дашь, да?

– Ни за что! – Неолла встала на ноги и сделала несколько шагов к лесу.

Паэлий подскочил к ней и остановил рукой.

– Как я и сказал – ступай следом. И в случае чего, беги без оглядки домой.

Он дождался кивка дочери и только после этого направился по тропинке к дому Саэгли.

Глава вторая.

Эллинит Деларон.

– Бейрик, ты самый невнимательный из всех моих учеников, которых я еще могу припомнить. Но я не устаю повторять: я бы и дня не потратил на тебя, если бы не верил в твои возможности. Так, хватит смотреть в окно. Давай показывай, что ты там сочинил?

Бейрик, подмастерье мастера Бэзила, протянул листок бумаги, избегая встречи с суровым взглядом своего учителя. Он не жаждал провести всю вторую половину дня в архивах, поэтому сосредоточил все свое внимание на новом белоснежном листе бумаги, на котором ему предстояло составить список новоприбывших учеников. Он также неотрывно следил за Бэзилом, который расхаживал из стороны в сторону и мычал себе под нос свою новую мелодию, написанную ко дню рождения эллинита Хиндалина.

– Ага. Так. Это, конечно, не совсем то, чего я ожидал от тебя, но эта песня будет весьма уместна, – учитель никогда особо не хвалил своих учеников, считая, что так он даёт им стимул для совершенствования своих талантов.

– Бейрик, а что ты скажешь, если я предложу тебе представлять наш эллинит на празднике?

– А день полон сюрпризов! Еще менее минуты назад вы и не думали делать мне такое предложение. Чего такого я успел сделать? – с улыбкой спросил Бейрик.

– Что может тебе ответить такой старик, как я? Мои кости не позволяют теперь путешествовать на такие далекие расстояния. Да и ты, как мне стало известно, давно мечтаешь там побывать, – отрывисто, делая вид, что ему срочно что-то понадобилось в ящике стола, ответил мастер.

– И кто же, если можно поинтересоваться, распространяет такие слухи? Не Малони ли?

– Ты просто ответь – да или нет? – донеслось из-под стола.

Бейрик решил не отказываться от такого лестного предложения и, помогая Бэзилу разложить папки с бумагами, ответил.

– Это честь для меня, мастер Бэзил. Я постараюсь оправдать ваше доверие. Но, надеюсь, вы не одного меня посылаете? – спрашивая, он умоляюще сложил ладони вместе.

– С тобой поедет Люмилия.

– О, только не она! Кто угодно, но не она. – Бейрику не нравилась эта рыжеволосая бестия, постоянно сующая свой нос везде, где только можно.

Люмилия, как и сам Бейрик, была одним из выпускников «Школы музыки». Но, в отличие от него, ее мастер Бэзил всегда брал на праздники вместе с оркестром. Вот и теперь она снова будет несколько дней надоедать своими воспоминаниями о былых празднествах. Уж этого она не упустит. Ей всегда в удовольствие было ткнуть Бейрика носом в его происхождение.

Бейрик был единственным учеником, который не имел высокородного происхождения. Его мастер Бэзил взял к себе на воспитание после того, как его родители погибли вследствие кораблекрушения. Бэйрик был единственным выжившим. Волны вынесли его почти бездыханное тело на берег, где он был обнаружен местными жителями. А Бэзил прогуливался по берегу со своей женой Вардой в тот самый момент. Когда он увидел, что маленький мальчик сам встал на ноги и пошел прочь от берега, без единого крика или всхлипа, то осознал, какая сила таится в этом маленьком существе. Ведь он, пятилетний мальчуган, остался совсем один на всем белом Свете. Но парень уже тогда понимал, что никто о нем не позаботится кроме него самого. И Бэзил, и Варда, не имевшие своего дитя, посчитали это благодатью небес и усыновили его. Но, когда Бейрик решил пойти по стопам своего «отца», то был переведен на общие права и стал одним из подмастерьев. А подмастерья отрекаются от всего прошлого и посвящают жизнь музыке. Но пареньку никогда не давали забыть, кто он есть на самом деле. Сын рыбака! И отнюдь не сын из аристократической или королевской семьи, которому дозволительно было бы заниматься музыкой. Та же Люмилия не упускала шанса напомнить ему о его принадлежности к низшим слоям общества. Вот и теперь она будет рассказывать ему о том, как было хорошо на том или ином празднике. Как она прекрасно отыграла то или иное произведение. И от этого представившаяся возможность побывать на празднике в столице становилась не такой уж и привлекательной. Но то, что он будет представлять самого отца, давало возможность избежать ее компании, если, конечно, это вообще было возможно.

– Люмилия отправляется по моим личным поручениям в школу музыки в Хиндалин, – учитель отвлек его от мрачных мыслей.

– Сегодня вечером прибудет корабль, а завтра вы с Люмилией и еще несколькими подмастерьями отправитесь в столицу. За ужином я объявлю весь список. Тебе хватит времени, чтобы собраться?

Мастер, хрустнув пальцами, взял со стола несколько листов и протянул их Бейрику.

– Вот композиции, которые вы будете исполнять на празднике. Это вроде бы все, что я хотел тебе сказать. Встретимся за ужином.

Бейрик поклонился учителю и выпорхнул в коридор.

– Что это так обрадовало Бейрика? Он просто светится от счастья, – спросила вошедшая женщина. – А вот ты, муженек, даже забыл сегодня про обед! И парнишку не удосужился отпустить. Вот, садись и поешь, а то и так уже кости просвечивают. Того глядишь стиральной доской скоро станешь.

– О, как ты кстати, Варда! Как ты считаешь, я принял правильное решение, доверив нашему сыну представлять нашу школу в Хиндалине? – дав знак, что она и так уже положила дневную норму еды, Бэзил лукаво облизнулся.

– Да он уже год не вылезает из твоего кабинета. Все старается доказать тебе, что стал взрослым. Поползли слухи, что ты собираешься сделать его своим преемником. И я, честно говоря, ничего плохого в этом не вижу. Сейчас, после войны, и так мало осталось школ, а тем более, способных учеников. Многие из наших лучших учеников разъехались по всей Аминадоре. Тебе следовало бы приглядеться к оставшимся подмастерьям, и решить, кто из них достоин получить звание мастера. Она села напротив него и взяла его руки в свои. – Но если хочешь знать мое мнение, то думаю, что Бейрика я бы поставила одним из первых.

– Однако ему вот только недавно исполнилось восемнадцать, – парировал Бэзил. – Конечно, я не отрицаю, что он талантливый и быстро схватывает. Но не рано ли?

– А ведь ты тоже стал мастером задолго до положенного срока.

– Но как на это посмотрят все остальные? – Бэзил запихнул в рот большой кусок мяса и тщательно стал пережевывать его.

– Бэзил, постарайся не относиться в этом вопросе к нему, как к родному сыну. Оцени его, как ученика. Думаю, что ты все-таки примешь верное решение, кого бы ни выбрал.

– Я подумаю на его счет. А пока пусть съездит и повеселится. И вправду, засиделся он тут со стариком.

– Никакой ты не старик! Хватит придуриваться. Ты и правда его запер в этом подземелье как узника. У парня такой возраст, а он в бумагах зарывается, как… Она залилась задорным смехом. – Как старикашка! – истошно визжа, выдавила она из себя.

Бэзил улыбнулся и отправил в рот еще кусок аппетитного мяса. Варда утерла слезы с глаз и уже спокойней добавила:

– Может, девушку найдет себе? А то он только нотами грезит. Представь только, что по нашему дому будут бегать маленькие детские ножки.

Варда налила в бокал мужа еще немного отвара и, мило улыбнувшись, отправилась на кухню. Покинув школу, Бейрик отправился в Сад Дракона, расположенный около торговой площади. По пути ему встретились Даура и Люмилия. Даура, вечно слоняющаяся за Люмилией, тоже была подмастерьем «Школы музыки». Но она, в отличие от Бейрика, относилась к классу певцов, а не к классу композиторов. Девушки, не желая с ним разговаривать, скрылись в одном из переулков, выходящих к жилым домам. Да и у него не было особого желания разговаривать сейчас с ними. Поэтому он свернул в соседний переулок, чтобы избежать других ненужных встреч.

Сад Дракона представлял собой большое открытое пространство, где мастера «Школы каменщиков» возводили высокие статуи королей Деларона с их драконами. Многие из статуй уже были полуразрушенными в прошествии многих тысяч лет. Короли древности возвышались по обе стороны аллеи, а шеи их драконов образовывали свод над ней. Их грозные морды смотрели на посетителей, напоминая о том, что драконы были далеко не милыми домашними питомцами, а ужасающими крылатыми боевыми соратниками. Страшное дело: когда во времена войны в небесах сражалось до нескольких тысяч драконов, пламя заполняло все вокруг. И горе было тем, кого настигали эти создания. Много их погибло в последней войне между эллинитами. Теперь редкий случай, когда можно увидеть живого дракона. Почти все они жили на дальних Туманных островах. И только семь драконов осталось в эллинитах, в собственности у королей. А яйца этих созданий теперь дарились только новорожденным королям и королевам. Драконы стали священными. И королева Лиэда, правительница Деларона, уже много лет не появлялась на людях со своим драконом Обифалией. А нынешние дети чаще всего воспринимают рассказы о драконах как сказки. Но Бейрику посчастливилось однажды увидеть серебристого гиганта. На одну из ярмарок их эллинита прилетел всадник с Туманных островов, который приземлился почти в центре торговой площади, распугав гостей и жителей города столь бесцеремонным появлением. Он что-то купил, и уже через несколько минут только пыль, зависшая в воздухе, напоминала об их присутствии. Но и тех нескольких минут Бейрику хватило, чтобы навсегда запомнить прекрасное грозное существо с изумрудными сияющими глазами. Немало песен он посвятил с тех пор прекрасным крылатым драконам. Вот и сейчас, в который раз, он восторженно смотрел на статуи, которые были настолько искусно сделаны, что казалось, что еще миг и они оживут. К Бейрику подошла девушка. Ее звали Элия, и слыла она воровкой, которая жила в одной из ближайших деревушек за стенами города. Они уединились в зарослях кустарника, усевшись на одну из ближайших лавок.

– Я принесла то, что вы заказывали, мастер Бейрик, – обнажив гнилые зубы, прохрипела она. – Но, к несчастью для вас, цена возросла. Некоторые трудности возникли на моем пути к этой штучке.

– Сколько раз тебе повторять, что я не мастер? Хорошо, я заплачу столько, сколько скажешь. Но только скажи правду: ты правда купила его, или снова у кого-нибудь стащила? – Бейрик протянул руку и Элия вложила в нее грязный сверток.

– Товар прибыл с самих Островов обреченных!

– Из проклятых земель?! – восхитился он. Ему не верилось, что у него в руках вещь, которая побывала так далеко.

И она, определенно, находилась в списке запрещенных вещей. Вещей, попавших в этот мир через портал Междулистья.

– Именно. За такую вещицу не жалко отдать все свои сбережения, правда? – Элия отвернулась и чихнула. – Я и сама не против была бы оставить ее. Но это большой риск в моих кругах. Да и раз уж пообещала, то слово нужно держать.

Она вытерла нос тыльной стороной руки и во второй раз громко чихнула. Бейрик аккуратно развернул сверток и… потерял дар речи.

– Говорят, они очень опасны. Немало народа так и не нашли. Вещь из другого мира лежала на грязной тряпке, и переливалась, как океан в лучах солнца. Прозрачный сгусток подрагивал в такт сердцебиению Бейрика. Он никогда еще не видел подобной красоты, а уж тем более, не держал ее в руках.

– Слышала, что это Вода Междулистья. Редчайшая вещь. Но отправляться в тюрьму за ее хранение не особо хочу. Так что я, наверное, пойду. Бейрик достал из своего кошелька четыре монеты, практически все свои сбережения за десять лет, и протянул их Элии. К его удивлению, она отстранилась от его руки. Монеты Хиндалина высоко ценились во всех эллинитах Аминадоры, и он первый раз видел случай такого пренебрежения.

Послышался шорох в кустах, и Бейрик резко свернул ткань, погасив свечение, вырывавшееся изнутри свертка. На соседнюю лавку присели две женщины и поприветствовали Бейрика. Незваными гостьями оказались Залия и Гамала, помощницы Тибелии, главного повара «Школы музыки». Элия встала и направилась к выходу в конце аллеи. Бейрик, будучи учтивым, попрощался с дамами и бросился вслед за подельщицей, старясь подстроиться под её широкий шаг. Когда они вышли к воротам сада, Элия оглянулась по сторонам в поисках возможных нарушителей их спокойствия. В обеденное время торговая площадь была пуста. Удостоверившись, что им никто не мешает, она подошла к Бейрику вплотную, чем немало его смутила.

– Мои монеты не подходят в качестве оплаты? – повторно предложив их ей, спросил он.

– Подмастерье Бейрик, а вы мне нравитесь! Она сделала еще шаг к нему навстречу, уперев парня в каменную стену. – Еще никто и никогда не относился ко мне так доброжелательно как вы. Элия обняла Бейрика за плечи и пригнула его ухо к своим губам. – Не бойтесь, просто там кое-кто смотрит на нас. Пусть думает, что мы парочка.

Хотя со стороны они совсем не сошли бы за пару влюбленных. Бейрик, облаченный в небесно-голубой камзол, не вызывал сомнений в том, кто он и откуда. Элия в своем грязном платье тоже недвусмысленно давала понять, кто она и откуда.

– Я хочу предложить вам более интересную оплату. Да и менее затратную. Я не возьму с вас ни единой монеты, если поможете мне попасть в Хиндалин.

– Но я не собираюсь в столицу! По крайней мере, в ближайшее время, – пытаясь избежать неприятностей, выпалил он.

– Да бросьте, – Элия улыбнулась и притянула Бейрика за ворот рубашки, так, что их губы чуть не сомкнулись. – Для меня ни одно событие в этом эллините не остается тайным. Вот только что я слышала, как подмастерья «Школы музыки» негодовали по поводу вашего назначения. Эллия попыталась поклониться в знак уважения, но, по мнению Бейрика, это у нее не получилось. Она снова расчихалась от пыли, поднявшейся после проехавшей рядом с ними повозки.

– Но откуда кто-то мог узнать? По-видимому, мастер Бэзил уже давно решил меня отправить на праздник… Тут его внимание привлекла обнажившаяся нога Элии. Пока она отряхивалась от пыли, нижняя юбка ее платья задралась. Бейрик отвел глаза. Но нога… казалось, она принадлежала не Элии, а кому-то другому. Грязная кожа лица и обрамлявшие его слипшиеся волосы никак не вязались с телом девушки, учитывая аристократическую белизну кожи ног.

– Представьте, как расстроится ваш учитель, узнав, что вы путаетесь с таким отребьем как я! А тем более покупаете у них всякие запретные вещицы, – приподняв лицо, сказала Элия. – Я же прошу о такой малости!

– Да, но это может плохо закончиться как для меня, так и для тебя, – оторвав пристальный взгляд от ее ноги, ответил Бейрик, – нельзя ли как-нибудь иначе расплатиться?

– Дело ваше, – тут она схватила его за рукав. – Десять монет!

– Но это же грабеж! Я не смогу заплатить тебе такую огромную сумму. У меня всего пять.

– Тогда у вас один выход, если хотите сохранить волшебство в вашем кармане, – Элия протянула руку для рукопожатия.

– Да. Но упаси меня Бог связаться с тобой еще хоть раз! Он пожал ее руку. – Жду тебя завтра в восемь часов утра на Западном причале.

Элия, подобрав перед платья, вприпрыжку помчалась через торговую площадь, чуть не сбив с ног проходящую мимо женщину. Исчезнув за поворотом, она что-то прокричала.

– О, Боже! Чем мне может обернуться эта авантюра? – почесав затылок, Бейрик решил, что неплохо было бы чего-нибудь поесть. Желудок уже начинал выражать свой протест от такого длительного пренебрежения едой. Вечером за ужином Бейрик ловил на себе множество взглядов. И ни один из них не казался ему дружелюбным. Да и после всего случившегося сегодня, казалось, что все подозревают его в преступных замыслах. Будто бы всем стало известно о запрещенном артефакте, спрятанном у него в комнате.

Бейрик очень переживал, что оказался втянут в авантюру с поездкой. Хотя, если бы он не захотел оставить Воду у себя, то и не было бы печали. Но обладать таким редким сокровищем для него было большим подарком. Он, никогда не имевший ничего «своего», конечно, был подкуплен такой возможностью. Да еще и с деньгами не пришлось прощаться. На пять Деларонских монет он мог накупить себе в столице массу всего, начиная с диковинных сладостей и заканчивая самыми изысканными нарядами. Почему Бейрик в Делароне не потратил их за все это время? Очень просто: он копил их всю жизнь именно для такого случая.

Мастер Бэзил огласил список учеников, едущих в столицу, но своего имени Бейрик там не услышал. В нем начали все больше закручиваться мысли о том, что его секрет раскрыли. И теперь, в наказание, он останется в школе. Навсегда. Безвыездным. Перед столом мастеров стояли двадцать молодых людей и девушек, которым вручили праздничные одежды. Четырнадцать музыкантов и пять певцов. И еще эта ненавистная Люмилия. Она была представлена, как особо важный посол от «Школы музыки», который будет представлять интересы нашего заведения в Хиндалине. Кулаки Бейрика побелели от напряжения, и в глазах заблестели слезы. Ему представился такой шанс доказать мастерам музыки свое мастерство, а тут такая неудача! Бейрик почувствовал, как к нему подошла Варда.

– Да не переживай ты так, сынок. Все обойдется. Он поднял глаза и увидел над собой ласковое лицо матери. Веки его дрогнули, и слезы покатились по щекам. А она положила ему на плечо свою теплую ладонь и поцеловала в висок.

– Вот увидишь, все будет хорошо. Она упорхнула от него к другим столам, чтобы разлить вина.

Голос Мастера Бэзила заставил его вздрогнуть.

– И осталось еще одно место в нашей компании. К сожалению, я не смогу отправиться на праздник вместе с вами, дети мои. Я стал слишком стар, чтобы веселиться на праздниках, да еще так далеко. Поэтому… я назначаю своим представителем Бейрика.

По залу пронеслась волна шепота. Бейрик поднялся со своего места и подошел к столу мастеров, встав рядом с мастером Бэзилом. Он принял из его рук праздничную мантию мастера «Школы музыки».

– Тишина! Решение это вызвано не просто прихотью моей. Бейрик доказал нам всем, что он весьма сведущ в делах музыкальных. Много лет он показывал нам себя только с хорошей стороны. Вдобавок, на дне рождения эллинита Хиндалина у нас будет премьера песни от самого Бейрика. А это доказательство его мастерства. Ведь если его творение окажется пустым набором звуков, тогда вы все сможете меня упрекнуть в непрофессионализме. И еще… Если ты, Бейрик, оправдаешь наши надежды, и твои произведения будут приняты столицей, то… Мастер окинул взглядом мастеров за столом, и, получив согласие всех четырнадцати мастеров, продолжил.