Одноклассница. Дилогия

В тот роковой день, когда родители погибли, отцу позвонили из компании, директором которой он являлся. Что-то произошло, но меня никогда не посвящали в подробности бизнеса.

Помню, что папа сильно злился, а мама в чем-то его винила. И потому нам пришлось наспех собрать вещи и поехать в город глубокой ночью.

Яркий свет, жуткий звук тормозов и глухой удар. Все, что я запомнила перед тем, как стало темно.

А после я пришла в себя в светлой палате частной клиники.

Боль. Это все, что я почувствовала, как только смогла открыть припухшие веки.

Рядом сидела незнакомая седовласая женщина с химической завивкой.

– Очнулась? – тихо заплакала незнакомка и очень осторожно протянула ко мне пухлую ладошку. – Я бабушка твоя, Викуся.

Тогда я впервые увидела ее. Родителей отца уже давно не было на этом свете. Бабушка умерла от онкологии, а дедушка, наверное, от тоски по ней.

– Где я? – во рту сухо, а в горло, словно раскаленную лаву залили. – Я заболела?

Мысли путались. Я пыталась вспомнить, как попала сюда. И очень хотела понять, почему рядом нет мамы и отца.

Бабушка тихонько заплакала и прикрыла глаза руками.

Яркий свет больно бил по глазам, пришлось зажмуриться. В палате тут же стало шумно. Забежали медсестры и доктора. Все суетились, задавали множество вопросов, которые смешались в какой-то громкий гул.

– Виктория – это Победа, – улыбнулся молодой доктор. – Выжить в такой страшной аварии. Хороший у тебя Ангел-Хранитель, детка. Спас.

– Где мама? – еле ворочая отяжелевшим языком, я в упор смотрела на женщину в старомодном платье. – Бабушка, где моя мама?

И тут же мне сделали укол, который заставил уснуть.

Лишь спустя двое суток один из докторов в сопровождении психолога явился в палату. Мне сообщили, что моих родителей больше нет.

Более того, я узнала, что отсутствовала почти два месяца.

– Как же так? – тихо плакала, глядя на бабушку. – Я даже не успела сказать, как сильно их люблю.

– Они это знали, – женщина поцеловала меня в прохладный лоб. – Тебя выпишут, и мы уедем из Москвы. Пока ты спала, я тебе комнату убрала. Раньше там мама жила твоя. Надеюсь, тебе понравится.

Через неделю меня выписали. За мной и бабушкой, с которой я уже успела сблизиться, приехал отцовский охранник. Он то и поведал, что с фирмой случилась беда.

То ли это был рейдерский захват, то ли папу просто кинули. Но произошедшее с бизнесом и авария не были связаны между собой. Трагическая случайность.

По крайней мере, мне так сказали, а правда это или нет, уже не имело значения.

Я осталась сиротой. Не важно, что мне уже исполнилось семнадцать. Я все еще была ребенком.

– Вы не могли бы отвезти меня домой? Мне вещи собрать нужно.

– Конечно, – парень отвел глаза в сторону. – Вот только нужно договориться с новыми владельцами квартиры.

И еще один удар. За время моей комы, квартиру тоже отняли. Как оказалось, долгов у отца оказалось больше, чем было доходов.

В помещении было пусто. Мы вошли туда вместе с бабушкой, потому что сама я передвигалась с трудом.

На левой ноге остались огромные шрамы после открытого перелома. Буквально в день выписки с меня сняли аппарат Илизарова.

Но физическую боль не сравнить с той, что рвала изнутри.

– Ба, а ко мне не приезжал парень?

– Какой? – внимательно посмотрела мне в глаза бабушка.

– Мы с ним вроде как помолвлены, – вспомнив Матвея, я выдавила из себя первую улыбку.

Его отец был партнером моего. Они частенько приезжали к нам, и родители решили, что мы могли бы стать парой. Кроме того, так думали и мы с парнем.

Интимных отношений между нами не было, но он очень красиво ухаживал.

Мы часто ездили в рестораны. Вместе отдыхали за границей и почти все свободное время я была рядом с ним.

Матвей был старше. Он учился в престижном ВУЗе и лелеял мечты о дипломатическом будущем. А я примеряла на себя образ его супруги.

Бабушка снова заплакала и отрицательно помахала головой.

– А как ты узнала о случившемся?

– Так из полиции приехали, чтобы я тела опознала, – всхлипнула старушка. – Никогда не думала, что мне придется хоронить собственную дочь. Теперь одна радость осталась. Ты, моя хорошая.

Вещи кто-то скинул в коробки. Половину я вообще не нашла. Только свой полуразвалившийся мольберт, листы альбомные, краски и карандаши.

Украшения исчезли. Осталось лишь то, что было надето на мне во время аварии.

Две картонные коробки с одеждой и обувью. Спортивная сумка с книгами и небольшая коробка с остатками моей косметики.

Кто-то просто стащил большую часть моих вещей, а может, просто выбросили.

– Готова? – бабушка подхватила мольберт и сумку. – Понимаю, что ты не хочешь в деревню. Ты к другой жизни привыкла, но выбора нет.

В моей уже бывшей спальне я сама устроила тайник, где лежала кредитная карта. Счет у меня был, и родители ежемесячно вкладывали на него деньги. Они накапливались со дня моего рождения.

Порывшись рукой в отверстии под кроватью, нащупала то, что искала. Ну, хоть карту не стащили, уже лучше.

По дороге попросила отцовского охранника остановить у магазина сотовой связи и купила новый смартфон. Мой, скорее всего, разбился во время аварии.

Кроме этого, новые владельцы нашей квартиры не тронули мой ноутбук и планшет.

Стоя у магазина, набрала номер Матвея.

– Привет, – глухо выдохнула в трубку. – Я соскучилась.

– Вика? – удивился парень. – Ты очнулась? Что за номер? Где ты?

Жених сыпал вопросами, но не спросил, как я себя чувствую. Кроме того, было слышно, что он находится в каком-то шумном месте, где полно ребят.

– Матвей, ты идешь? – звонкий девичий голос и вызов сброшен.

Вот тогда я поняла, что парень от меня отказался.

В деревне я практически не выходила из дома. Лежала, уставившись в потолок. Но я обязана была окончить школу и жить.

***

Кирилл скрылся за зеленой калиткой, а я вошла во двор и прошла по чисто прибранной дорожке через сад к палисаднику, где сидела бабушка и раскладывала по трехлитровым банкам довольно крупные помидоры.

– Помочь? – присела рядом. – Я, конечно, не умею, но ты могла бы научить.

– Я сама, – бабушка по привычке поцеловала меня в лоб. – А ты чего рано-то так? Неприятности в школе?

– Нет, – солгала я. – Просто не очень хорошо себя чувствую. Я бы поспала. Нога болит жутко.

– Тебе б массажи, да, дорогое это удовольствие. Но ты не кисни. Скоро пенсия, да и наливочку мою покупают. Денег наскребем и поставим тебя на обе ножки.

– Я тебе говорила, что ты мой Ангел? – положила голову на плечо бабушки. – К нам сегодня гости придут. Мальчик из класса. Я обещала помочь ему с учебой.

– Что за мальчишка?

– Кирилл.

– Луговой? Соседей наших сын? Хороший парнишка. Положительный. Всегда поможет и в огороде, и сарай починить, и поднести покупки до дома.

– Да, неплохой.

– Вот бы вы поладили и ты забыла своего мажора. За все время даже не позвонил. Не нужна ты ему, Викуся.

– Я знаю, – впервые произнесла это вслух. – Потому и не хочу сейчас в любовь играть. А вот от дружбы с Луговым грех отказываться.

Бабушка лукаво посмотрела на меня и отвернулась.

Я схватила сумку и вошла в комнату. Нога ужасно ныла и болела. Осторожно сняла одежду и повесила на стул.

Прошла в светлую кухню и нашла вазу. Обычную, стеклянную, зеленого цвета.

Поставила в нее букет, подаренный парнем, и тихо рассмеялась. Хороший он, этот Кирилл, но я не готова к новым отношениям. Лучше дружить, чем испортить все любовью, в которую я больше не верила.

А сейчас мне необходимо было просто отдохнуть пару часов, а потом дождаться Лугового. Только придет ли?

Глава 5

Кирилл

– Да что с тобой сегодня, Кирилл? – тренер махнул рукой, наблюдая, как я поднимаюсь с пола. – Пропустить два удара? Сразу? Ты о чем думаешь?

– О школе, – выплюнул изо рта капу и сплюнул на пол. – Чувствую себя паршиво, – тихо рассмеялся. – Петрович, успокойся. Я наверстаю. А тебе, Стас, рыло начищу в следующий раз.

– Ох, не факт, – победно рассмеялся мой сегодняшний противник. – Ты сегодня вообще никакой, Кир. Растерянный. Стойка, как у пацана, что впервые ступил на ринг.

– Он прав, – Петрович протянул мне бутылку минералки и полотенце. – Никакой координации. Два нокдауна в течение одного раунда. Это непрофессионально и непохоже на тебя.

– Виноват, признаю, – хмыкнул, прикоснувшись к заплывающему глазу. – Просто немного не в форме.

– Кир, я возлагаю на тебя огромные надежды, – тренер обнял меня, как сына. – Что там в школе? Хочешь, я сам схожу? Тебе автоматом поставят тройки и все, путь расчищен.

– И куда я с этими тройками поступлю? Тем более, что они у меня и так стоят практически по каждому предмету. Бокс – моя страсть. Но я подумываю об Экономическом.

– И дался тебе он? Бокс, сынок, это в крови. Ты знаешь, какие гонорары получают чемпионы? А у тебя есть все шансы им стать. Если, конечно, не повторится сегодняшний день.

– Бокс не будет кормить меня до конца дней, – огрызнулся. – Все знают, что для многих этот вид спорта – лишь хобби.

– Но не для тебя, – напирал тренер. – В октябре соревнования между городами. Мы едем в область. Я ставлю на тебя, сынок, и надеюсь, что ты не подведешь.

– Не подведу, – налил воды на шею и набросил полотенце.

– Так что случилось? – Петрович присел рядом. – Действительно, проблемы в школе?

– На самом деле случилась любовь.

– Ерунда. Лерка твоя настоящая шмара. Ты просто молод, и я тебя понимаю, природа, она свое в любом случае требует. Пар выпусти и гони ее в шею. Она не пара тебе, Луговой. Такие сплетни по городу ходят, волосы дыбом. Угораздило же.

– Начнем с того, что я не любитель сплетен. Со мной она другая. Ну а если откровенно, то дело совсем не в ней, Петрович. Девчонка в классе, новенькая. В аварии выжила, но сиротой осталась. Живет за забором, а я ее впервые сегодня увидел.

– И влюбился? Эх, молодо-зелено. Я так с женой своей познакомился. Уж двадцать лет душа в душу. А как она противилась, – Петрович тепло улыбнулся. – Что сказать, Кирилл? Коль твое это, то никуда она не денется. Как хоть звать твою зазнобу?

– Вика, Виктория Данилова. Красивая, но такая грустная. Я у тебя, Петрович, кое-что попросить хотел. В долгу не останусь.

– Говори.

– Девушка Тоня, массажистка наша, сможет к ней ходить? Я бы и сам поговорил с ней, но она тебя точно послушает.

– Массаж Вике?

– С ногой у нее проблема, – встал, натягивая футболку. – Перелом был, шрамы остались. Она с трудом ходит.

– Поговорю, но сам понимаешь, если согласится, то не бесплатно.

– Я заплачу, только б не отказала.

На этом разговор и закончили. Злился на себя. Нельзя думать о чем-то, кроме поединка, но не думать о Вике не получалось.

Ее лицо перед глазами постоянно мелькало. Вот и схлопотал по роже.

Стас гнида редкая. Давно грезит попасть в более высокую лигу и единственным его настоящим противником был я.

Домой вернулся, когда вечерело. А вечера и ночи в поселке особенно романтичны. Пение сверчков и редких птиц. А главное – тишина, которой в городе не сыщешь.

Я бы никогда не уезжал отсюда, но будущего в поселке для молодых не было. Только Машиностроительный. Потому все мужчины приходили домой и нажирались. А потом то ли телек, то ли жен своих поколачивали.

А те, в свою очередь, терпели. Бьет, значит любит. Смешно! Бьет, значит мразь и жить с таким как-то стремно. Но сельских наших переделать не получится.

В доме, как всегда, работал телевизор. Отец сидел за накрытым столом и налегал на наливочку, приобретенную у бабушки Вики.

Судить женщину за то, что продает ее, был не в праве. Ей нужно было жить и ставить на ноги внучку. Другой родни, как я понял, у девочки не осталось.

– О, да ты сегодня, как я вижу, отличился, – отец указал на мое разбитое лицо. – Ты же чемпион, Кирилл.

– И чемпионы иногда падают, – резко ответил и вошел в свою комнату.

Видок действительно был тот еще. Под глазом уже посинело, а сам глаз основательно заплыл. Бровь рассечена и переносица распухла.

И как мне идти к Вике? А не пойти не мог. Понимал, что обидится, если не появлюсь, а вот когда увидит, может испугаться.

Сегодня заниматься с ней я просто не мог. Голова гудела, словно мне в череп запихнули улей с пчелами. Но мне очень хотелось ее увидеть прямо сейчас.

Надел джинсы и ветровку и вышел из спальни.

– Далеко? – тут же встрепенулась мать. – Как там Лерочка?

– Позвони и узнай, – открыл дверь. – Лера не моя девушка.

– Что ты такое говоришь, Кир? Вы же с лета каждый день вместе. Девочка хорошая. Красивая, видная. Да и родители со связями.

– С этого и надо начинать, ма, – я даже рассмеялся. – Ты во всем интерес ищешь. А я хочу любить. По-настоящему.

– И есть кто на примете? – мать недовольно уселась на продавленный диван.

– Представь себе. Соседка наша Вика. Внучка Семеновны, к которой, как я понимаю, ты до сих пор не сходила.

– Я схожу, сыночек, – мать опустила глаза. – Утром и пойду. Может, им продуктов каких принести?

– На твое усмотрение. А теперь пойду. Я обещал Вике прийти позаниматься, но сама видишь, не в форме.

– Зря ты с Леркой так поступаешь, – опять отчитывать взялась. – Она ж тебя любит.

– А ты, мать, не лезла бы в его жизнь. Не пацан. Сам решит, с кем ему жить. Да и молодой еще, – вступился отец.

Вышел из дома и тут же оказался у заветной ржавенькой калитки. Собаки у Семеновны не было, потому просто открыл и вошел во двор.

На улице давно стемнело, и на пороге я немного замялся. А что, если спит? Может, лучше домой? Но дверь вдруг отворилась, и на пороге появилась она.

Тусклый свет скрывал ее лицо, но я рассмотрел, что она избавилась от повязки на руке.

На девушке были надеты леггинсы, толстовка и кеды. Волосы собраны в высокий хвост. И даже шрам на лице не мог испортить естественную красоту одноклассницы.

– Привет, – я протянул руку и провел костяшками пальцев по нежной щеке. – Пойдем, прогуляемся? Знаю, Вика. Нога покоя не дает, но мы не будем торопиться.

– Что с лицом? – девушка приблизилась и кончиками пальцев прикоснулась к разбитой брови. – Сюда бы швы или пластырь. Рана небольшая, но может заражение быть. Ты подрался?

Голос у нее был тихий и вызывал приятное тепло во всем теле. Я просто не мог держать себя в руках и, быстро наклонив лицо, поцеловал ее в кончик носа.

– На тренировке пару ударов пропустил, – прошептал в ее приоткрытые губы.

Девушка вдруг обхватила мой затылок. Я прижал к себе худенькое тело.

– Что мы делаем, Кирилл?

– А на что это похоже? Я же сказал, что сдаваться не намерен. Я отберу тебя у твоего Матвея.

Услышав имя парня, Вика неохотно отстранилась.

– Не стоит. Мы договорились с тобой, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы. Если это тебя не устраивает, лучше домой иди.

– Все, сдаюсь. Пойдем к реке? Обещаю не приставать больше. Просто хочу, чтобы ты увидела наш городок.

Вика вложила ладошку в мою руку и вышла за порог.

Пусть не сегодня и даже не через месяц, но я добьюсь своего. Да я вообще на ней женюсь.

Глава 6

Кирилл

Пальчики Вики сплелись с моими, а от ее тела исходил аромат хороших дорогих духов и какое-то тепло, которого я ни разу не ощущал, прикасаясь к Лере.

Понимал, что по отношению к рыжеволосой поступаю подло, но, как говорят: сердцу не прикажешь.

А мое сейчас отбивало четкий размеренный ритм и шептало, что мне нужна именно эта девушка.

– Опасный вид спорта – бокс, – Вика нарушила молчание первой.

Такая нежная, как роза. Спокойная, стеснительная. А говорили, что в столице только наглые девчонки. Те, что привыкли к роскошной жизни, клубам, дорогим тачкам и подаркам.

Но Вика ломала все стереотипы и срывала ярлыки, которые люди так умело вешали на других.

И она не притворялась. Не надевала маску, как это делали девушки из нашего поселка.

Чистая, светлая. Та, которая притягивает и манит.

– Согласен, но я справляюсь. Вот окончим школу. Поженимся, и я стану чемпионом. Представляешь, как это круто? Жена чемпиона! – подмигнул ей и приобнял за хрупкие плечики.

– Ты такой забавный. Уже все решил за меня? Кирилл, я не могу стать твоей девушкой. Не обижайся. Просто я люблю другого.

– И где он? Скажи, почему он все еще не приехал? – кровь закипала. – Я, если честно, такого не понимаю. Если бы это моя девушка попала в жуткую аварию, то я бы сутками сидел у больничной койки.

– Зачем? Два месяца комы. Я бы даже не узнала, что кто-то находился рядом.

– Неправда, – я остановился и развернул ее к себе лицом. – Я бы просто говорил с тобой. Рассказывал, какая ты замечательная, как сильно нужна мне и этому миру. И ты бы услышала. Понимаешь?

– Нет. Я ничего не слышала, Кирилл. А потом…

– Не говори. Просто подумай: а нужен ли тебе этот парень? Просто задай себе вопрос, чего ты хочешь?

Вика отвернулась, и я заметил, как тихо вздрагивают девичьи плечи.

– Прости, переборщил. Не плачь. Я не прав.

– Да, прав ты! – вдруг выкрикнула девочка. – Смотри.

Она протянула мне смартфон и показала СМС от Матвея.

«Прости. Ты хороший человек, Викусь, но не для меня. Раньше ты была полна жизни. Мы могли ездить куда угодно. А сейчас? Что ты можешь мне предложить? Домик в деревне и бабку колхозницу? Ты больше не наследница многомиллионного счета. Ты никто. Вика, перестань звонить и писать. Это, по крайней, мере глупо. Не унижай себя. Хотя куда же больше? Оставь меня в покое и заведи себе корову. Это все, что теперь тебе доступно. Я красив, молод, богат и амбициозен, а ты нищая хромоногая калека».

И чем больше читал, тем сильнее сжимал кулак правой руки. На щеках нервно гуляли желваки. От досады сжал зубы и выдохнул собравшийся воздух из легких. Шумно так, словно выталкивал его из себя.

– Где он живет? В Москве? Я ему голову оторву. Слышишь? Никто больше не обидит тебя.

Но девушка продолжала плакать. Она немного отстранилась и прикрыла лицо прохладными ладошками.

Руки Вики действительно мерзли. Заметил, как только за порог вышли. Из девчонки просто выкачивали жизнь. Вот это сообщение, сам человек, что написал его. Все это не давало ей жить.

– Посмотри на меня.

– Нет. Зачем? Скажи, зачем я тебе? Чемпион! Ты сам все прочел. Я как ненужная вещь, которую больше носить не хочешь. Как стул, который сломан.

– Ты не вещь, слышишь? Ты самый светлый и нежный солнечный лучик. Вик, давай будем вместе?

– А Лера? Некрасиво как-то по отношению к ней.

– Я тебе нравлюсь? Правду скажи.

– Очень, – рука девушки легла на мое избитое лицо. – Я готова попробовать, вот только боюсь, что мне снова будет больно.

По лицу улыбка расползлась, прижал ее лицом к груди и поцеловал в затылок.

– Мы со всем справимся. Я не обещаю, что буду сутками рядом, но в обиду никому не дам.

И я не собирался торопить ее. Пусть все идет своим чередом. Она права. Не время. Но сам факт того, что согласилась попробовать, сносил крышу.

– Тогда я хочу быть с тобой, – потянулась к моим губам.

Поцелуй получился нежным, как крыло бабочки, но ничего более приятного не испытывал.

– Я тебя люблю, – прошептал ей в губы. – Понимаю, что не веришь. Что все происходит слишком быстро, но я правда люблю. Вот как увидел, сразу понял, что ты та самая.

Девушка прижалась ко мне еще крепче.

– Пойдем? Недалеко есть река. Не самая красивая, но место живописное. Расскажешь, что любишь. Чем занимаешься.

Пройдя немного, услышали визг. Даже не визг, а стон. Словно где-то в реке кто-то был.

– Погоди, я пойду посмотрю, что там. Только не отходи отсюда.

Пошел на звук и увидел в воде пакет. Он еще не ушел под воду и шевелился. Значит, был брошен только что.

Рванул в уже холодную воду и поплыл к пакету. Схватил одной рукой и с трудом выгреб к берегу.

Разорвал черный целлофан и побледнел. Два щенка, мокрые и продрогшие, едва дышали.

Прижал к себе, понимая, что не согрею мокрой ветровкой.

И тут же услышал чужой мужской смех и голос Вики.

– Не прикасайся ко мне! – спокойно так, но твердо выкрикнула моя девушка.

– А кто у нас тут? – мерзко хохотал знакомый голос. – Ух ты, какая славная. Ты не бойся. Больно не будет. Мы с тобой нежными будем. Тебе понравится.

Вот теперь я хорошо узнал голос. Стас!

Парень дернул Вику за руку и прижал к себе.

Уложив щенков у куста, я вышел на поляну, где оставил девушку.

– Руки убери, – подошел ближе. – Вика, отойди к реке. Быстрее, маленькая.

– Так это твоя? – Стасик изменился в лице и отступил на несколько шагов назад. – Я же не знал.

– А есть разница чья? Ты какого черта вообще творишь?

В голове зашумело. Удар, и Стас лежит на земле. Я сел сверху и ударил еще раз, но уже сильнее.

– Кирилл! – Вика рванула ко мне. – Оставь его. Ненужно.

Дружок Стаса рванул вверх по насыпи и скрылся из вида, оставив приятеля одного.

– Скажи ей спасибо, – я приложил парня головой о землю. – И извинись. Еще раз рядом с ней увижу – руки сломаю, гнида.

Парень поднялся на ноги, вытер кровь с разбитой губы и оскалился.

– А как же Лерка? Променял на столичную цыпочку?

– Не твое дело. Иди, пока я добрый. Встретимся на ринге. Этот бой я не проиграю, Стас.

Блондин, чертыхаясь, поплелся в сторону поселка, а я бросился к Вике.

– Испугалась?

– Немного, – девушка осмотрела мою одежду.

– Искупался?

И только сейчас вспомнил о брошенных щенках.

Рванул к кустам и поднял на руки дрожащие комочки. Вика подбежала и вскрикнула.

– Их что? Утопить пытались? Это эти двое! – топнула больной ногой и скривилась. – Теперь я готова сама им рожи набить.

Стянув толстовку, девушка закутала в нее щенков.

– Пойдем ко мне? Я дам тебе переодеться. У меня осталась коробка с вещами папы, если не брезгуешь.

– С удовольствием и честью буду носить вещи твоего отца.

В доме Вики горел свет. Значит, Семеновна не спала.

– Уверена, что мне можно к тебе? Может, я пойду, а после школы прибегу?

– Нет. Бабушка у меня потрясающая. Жаль, что мама не возила к ней раньше. Знать бы, почему она так сильно боялась сюда возвращаться. Она даже говорить о родном доме не хотела.

В голове вдруг промелькнули воспоминания из детства.

Родители ругались. Мать обвиняла отца в том, что погуливал с соседкой. Не знаю, почему именно сейчас вспомнил об этом, но, кажется, я начинал понимать, что произошло.

И об этом я собирался поговорить с отцом, но не сейчас. В данный момент я хотел просто побыть с девушкой, в которую влюблен.

Глава 7

Кирилл

В доме Викиной бабушки по-деревенски уютно. Прихожая совсем крошечная, с одним окном и вешалкой. А само окошко тюлем занавешено. Немодно, по старинке, но есть в этом какая-то особая прелесть. Городским не понять.

Сам прожил почти восемнадцать лет в таком же вот маленьком непримечательном доме.

– Бабуля, мы пришли, – звонким, словно журчание ручья голоском, девушка позвала бабушку. – Смотри. Кир настоящий герой. Щенков спас. Какие-то гады их утопить пытались. У нас же есть молоко?

Глаза девчонки горели неподдельно веселым огоньком, и сложно было понять. Щенки стали виной ее радости или же то, что буквально полчаса назад она ответила мне взаимностью?

– Вот же ироды проклятущие. Каждый год одно и тоже. Сейчас и доктора есть в центре. Понимаю, конечно, стерилизовать собаку стоит денег, но лучше один раз заплатить, чем после грех такой на душу брать.

Женщина, шаркая комнатными тапочками, вошла в спаленку и вынесла небольшое покрывало. Розовое и, скорее всего, самодельное.

– Вот, – протянула его Вике. – Укутай их и потеплее. Продрогли. Еще помрут, а ты потом плакать будешь. Нельзя тебе реветь. Помнишь, что сказала врачиха наша? Покой и положительные эмоции.

– Помню, ба. Я все хорошо помню. Покой, хорошая музыка, любимые занятия и питание калорийное. Пойдем? – она потащила меня в комнату. – Ты совсем замерз, губы вон какие синие.

И я покорно поплелся за ней, но потом хотел поговорить с Семеновной. Может, бабушка Вики прольет свет на историю моего отца?

Столько лет родители живут в браке, а счастливыми их назвать сложно. Скандалы стали чем-то постоянным, и мне приходилось просто уходить из дома до тех пор, пока «буря» не утихнет. Казалось, что единственным утешением для отца стала та самая ягодная наливка, которую он покупал у соседки. И это тоже было интересным.

Повсюду продавали и самогон, и наливки, и вино домашнее, но предпочтение он отдавал именно соседкиной. Значит, была причина? И мать всегда злилась, когда отец очередной раз надевал куртку и выходил из дому к соседскому забору.