Грибники 1,5. Вложенное пространство

– Еще одно издевательство над природой, – прошептал Эйзен.

– И ему тоже несколько миллионов лет, – добавил Джафар.

– Откуда ты столько знаешь? – Эйзен возмутился. – Ты пришел отсюда?

– Или уйду сюда… Не знаю я, откуда я что знаю, – вздохнул Джафар. – Для меня самого это загадка.

Эйзен уже в который раз посмотрел на него с недоверием, но ничего не сказал.

Медленно, не оглядываясь, он двинулся к выходу.

Джафару между тем действительно казалось, что он не первый раз находится в этих помещениях; даже некие невнятные воспоминания о людях, словно и призраках, возникали в его голове; отчего-то казалось, что он видел их всех только левым глазом, не очень здоровым.

Тем временем родной мир в его памяти низвелся до размеров давно прочитанной книги и отодвинулся вдаль, потому что тот мир, в котором он находился, занял память почти полностью и даже, кажется, начал переписывать воспоминания.

Надо уходить, с усилием осознал Джафар. Иначе останешься здесь навсегда. Но какая-то часть его натуры уже причислила этот аргумент к фальшивым и надуманным.

Быстро взбежав по лестнице, он обнаружил герцога, сидящего на ступеньках зиккурата. По лицу его текли слезы.

– Леш, вставай, – дернул его за руку Джафар. – Читая надписи здесь, я теряю свою память. Потому что мое имя вписано в них.

– А?

В первый момент в серо-зеленых глазах герцога не было ни единой мысли. Потом он моргнул и вроде узнал Джафара.

– Я не теряю, – сообщил он. – Но почему-то весь этот город… предстоящее расставание с ним вызывает у меня состояние, близкое к ломке. И еще я не могу забыть этих людей… и эту кошку. Их участь… это самое ужасное, что только можно себе вообразить. Если они это осознают.

– Видимо, сила твоего интеллекта местным демонам пока не по зубам, – сказал Джафар, хватая его за руку. – Но эмоции их вполне устраивают. Пожалуйста, пойдем. Ты ведь иначе не сможешь меня отсюда увести. Я просто не захочу.

– Да, конечно, – Эйзен поднялся. – Смотри, бабочка…

Темно-серая бабочка с зеленым флуоресцентным рисунком на крыльях села на ступеньку.

Наклонившись, Эйзен легко накрыл ее рукой.

– Слушай, – сказал он, осененный внезапной догадкой. – Видимо, насекомые здесь все же эволюционируют… У них какая-то своя нить времени… Иначе она боялась бы меня. А так… у них нет врагов.

Джафар замер, глядя на бабочку.

– Эребия церулеум, – внезапно вспомнил он совершенно чужую информацию. – Киата ее так называет.

– Что?!!

…Когда теперь уже Эйзен в панике вытолкнул безвольного Джафара на площадку перед Воротами и дрожащими руками закрыл их на ключ, механик еще некоторое время приходил в себя, выгружая из сознания дополнительную жизнь.

– Это пострашнее, чем алкоголь, – сказал он в итоге. – Сколько мы там были?

– Пять часов тамошнего времени и один час нашего, – Эйзен смотрел на него, подозрительно сощурившись. – А теперь объясни, что с тобой случилось. Откуда ты взял название бабочки? Кто такая Киата?

Джафар помолчал, осматриваясь и пытаясь осознать.

– Мое сознание заместили, как слайд в старом проекторе. Словно вытащили одно и вставили другое… И самое странное, что тот, второй… это тоже был я. Киата – местный препод по астрономии. Но бабочек знает. В тетрадке Карины про неё нет?

Эйзен вздохнул и поморщился.

– Пока не встречалась… Ты сам-то читал тетрадь Карины?

– Только первые два рассказа.

– Будешь читать третий, как домой придем. Хотя… может, тебе уже и не надо, а? Может, это твое прошлое?

– Прекрати, – поморщился Джафар. – Я здешний. В смысле, с этой стороны. И в следующий раз мы пойдем не сюда, а по грибы. Покажешь мне, как их собирают.

Эйзен посмотрел на него с сомнением и всю обратную дорогу держал дистанцию.

История из тетради

– Вы извините меня, Вайжа Илианович, старика многословного. Я вам не мешаю?

Вайжа сидел за банкетным столом, склонившись над курсовыми, а автор —

промахивался придвигаемым стулом в попытках присесть подле. Стул был ореховый, темно-коричневый и прочный, об стол стукался твердо и гулко, не смущая, однако, этим Иннокентия Кирилловича, известного в среде студентов Октагона под фамильярной кличкой «Кирыч».

– Нимало, – ответил Вайжа с интонацией, противоречащей смыслу. Оба собеседника были седы, однако разница в тридцать лет между ними была не в пользу Вайжи, и тому надлежало быть почтительным, хотя курсовые не располагали.

– Извините, но я должен кому-то рассказать, – интеллигентный преподаватель сел, сложенной в чашечку ладонью оберегая бородку от особо липких разносолов, – у меня где дача, поле, а на поле… куча.

Почувствовав требовательную паузу, Вайжа Илианович поднял голову от курсовых работ, щурясь на мигающие лампочки. День Рождения ректора шел уже два часа – время, когда еще никто не прекратил пить и не начал трезветь. Не пил только Вайжа.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Неаполитанская песня