На огневых рубежах. Артиллерия Красной армии в Курской битве

Германское командование, готовясь к летнему наступлению, сосредоточило на курском направлении крупные силы авиации. Это вызвало необходимость организации противовоздушной обороны в первую очередь средствами зенитной артиллерии.

Известно, что к началу оборонительного сражения в обоих фронтах имелось: девять зенитных артиллерийских дивизий, 26 отдельных полков малокалиберной зенитной артиллерии (МЗА) и семь отдельных дивизионов среднекалиберной зенитной артиллерии (СЗА). В них насчитывалось 1026 орудий, в том числе 557 на Центральном фронте[43].

Кроме того, для противовоздушной обороны войск и тылов привлекались два зенитных полка смешанного состава, полк МЗА, шесть дивизионов СЗА, 10 зенитных бронепоездов, 10 зенитных пулеметных рот и две истребительные авиационные дивизии войск ПВО страны.

Как свидетельствуют документы, основные усилия зенитных средств сосредоточивались на главных направлениях. Из 557 зенитных орудий Центрального фронта до 300, то есть более 50 %, находилось в 48, 13 и 70-й армиях[44].

Согласно указаниям, внутри армий зенитные средства выделялись в первую очередь для прикрытия боевых порядков войск. Например, в 13-й армии обе зенитные дивизии предназначались для этой цели и составляли армейскую зенитную артиллерийскую группу[45]. На прикрытие же объектов и командных пунктов предназначался только один полк МЗА. В 7-й гвардейской армии из шести зенитных артиллерийских полков пять полков прикрывали боевые порядки армии и один – станцию снабжения. Однако средняя плотность зенитной артиллерии, прикрывавшей войска в полосе ожидаемого удара противника, была еще низкой – 2–2,5 орудия на 1 км.

Как правило, боевые порядки стрелковых соединений и воинских частей, действовавших на направлениях предполагаемых ударов врага, прикрывались двух- и трехслойным огнем зенитной артиллерии, главным образом малокалиберной. Причем группировка артиллерии и районы сосредоточения танков прикрывались однослойным огнем зенитной артиллерии средних калибров.

Важно подчеркнуть, что огневые позиции зенитной артиллерии выбирались с учетом стрельбы по танкам прямой наводкой с круговым обстрелом на дистанцию 800—1000 м.

Кроме того, для борьбы с авиацией противника кроме штатных зенитных средств привлекалось большое количество огневых средств стрелковых подразделений (орудия, станковые и ручные пулеметы, противотанковые ружья). Так, в войсках Центрального фронта было подготовлено: станковых пулеметов – 581, ручных – 992, противотанковых ружей – 1302, орудий – 69. На Воронежском фронте: станковых пулеметов – 829, ручных – 1551, противотанковых ружей – 2169, орудий – 50[46].

Учитывая опыт боевых действий, огромное внимание уделялось системе артиллерийского огня. Основными элементами этой системы являлись: артиллерийская контрподготовка, огонь на период борьбы за главную и всю тактическую зону обороны, противотанковый огонь, огонь по обеспечению стыков и флангов дивизий и армий. Кроме того, отдельно разрабатывался план зенитного артиллерийского огня и план перегруппировок и перемещений, то есть маневра, с целью усиления особо опасных участков при наступлении врага.

Штабы артиллерии фронтов и армий учитывали то обстоятельство, что для определения объема предстоящих огневых задач большую роль играла разведка всех видов, в том числе артиллерийская. Последняя в течение мая и июня только на Центральном фронте вскрыла 3722 цели, из них огневых точек противника и дзотов 2095, блиндажей 521, наблюдательных пунктов 238, артиллерийских батарей 329 и минометных 129, отдельных орудий и минометов 106, отдельных стрелковых окопов 304[47].

При этом важно подчеркнуть, что к определению целей и задач контрподготовки фронты подошли по-разному. В основу артиллерийской контрподготовки на Центральном фронте штабом артиллерии во главе с генерал-майором артиллерии Г.С. Надысевым была положена контрбатарейная борьба с целью сорвать артиллерийскую подготовку атаки противника и парализовать действия его артиллерии в период артиллерийской поддержки наступления пехоты[48].

На Воронежском фронте основной задачей контрподготовки штаб артиллерии во главе с генерал-майором артиллерии С.Б. Софрониным считал уничтожение скопления пехоты и танков врага, подготовившихся для наступательных действий.

Важно подчеркнуть, что различие задач контрподготовки исследователи Курской битвы Г.А. Колтунов и Б.Г. Соловьев объясняют тем, что на Воронежском фронте, против которого действовали крупные танковые группировки врага, ширина полосы его главного удара составляла более 100 км, плотности же артиллерии были ниже, чем в 13-й армии. Поскольку оборона здесь была более чувствительна к танковым ударам врага, решено было нанести поражение живой силе и танкам противника. Иначе, полагают военные историки, обстояло дело на Центральном фронте. Высокая артиллерийская плотность боевых порядков соединений первого эшелона этого фронта обусловила принятие иного решения: ударом по артиллерии противника уменьшить силу его огневого удара перед атакой.

Указаниями штабов артиллерии фронтов продолжительность артиллерийской контрподготовки была установлена: в 13-й и 6-й гвардейской армиях – по 30 минут, в 7-й гвардейской – 40 минут. Кроме того, во всех армиях в начале и конце контрподготовки планировался 5- и 10-минутный огневой налет.

В соответствии с планом в контрподготовке участвовала вся артиллерия стрелковых дивизий первого эшелона, артиллерия усиления, 82- и 120-мм минометы. При этом артиллерия большой мощности и истребительно-противотанковая не участвовала.

Важно подчеркнуть, что боевые порядки артиллерии глубоко эшелонировались. На переднем крае обороны находились 45- и 57-мм противотанковые и 76-мм полковые орудия. Позиции дивизионной артиллерии и артиллерии усиления располагались в 3–5 км от переднего края главной полосы. В целом основу системы огня перед передним краем обороны составлял огонь дивизионной артиллерии стрелковых дивизий первого эшелона. Артиллерия стрелковых дивизий второго эшелона готовила огонь внутри полосы обороны, а также перед передним краем второй полосы обороны.

Благодаря опыту боевых действий во всех армиях была разработана система неподвижного заградительного огня (НЗО) против пехоты, ПЗО против танков, а также сосредоточение огня (СО) по районам скоплений пехоты и танков противника в ближайшей глубине. Было спланировано также дальнее огневое нападение (ДОН), но оно не нашло широкого применения, так как противник находился в тесном соприкосновении с советскими войсками.

В системе огня все участки планового огня (ДОН, НЗО, ПЗО и СО) были пристреляны, при этом пристрелка проводилась с соблюдением мер огневой маскировки. На важнейших направлениях сосредоточивалось до 5–7 артиллерийских дивизионов. Бывали нередкими случаи, когда наиболее важные участки усиливались артиллерией за счет менее важных участков.

Заслуживают внимания вопросы противотанковой обороны. Предусматривалось три основных метода борьбы с танками: стрельба прямой наводкой из орудий противотанковых опорных пунктов, стрельба прямой наводкой из орудий подвижных противотанковых резервов и стрельба артиллерии с закрытых огневых позиций по скоплениям танков методом сосредоточенного огня и по атакующим танкам – методом ПЗО.

Опыт войны показал, что большое место в общей системе противотанковой обороны отводилось подвижным артиллерийско-противотанковым резервам. Их состав определялся штабами артиллерии армий наличием противотанковых средств и важностью направления. В стрелковом полку в подвижный противотанковый резерв входили обычно два-три противотанковых орудия, до взвода противотанковых ружей, до взвода автоматчиков и отделение саперов с противотанковыми минами; в дивизии – от батареи до дивизиона 45, 57 и 76-мм орудий и до двух саперных взводов; в стрелковом корпусе – до истребительно-противотанкового артиллерийского полка и саперной роты; в армиях и фронтах – до двух-трех истребительно-противотанковых артиллерийских бригад[49].

Схема 3. Система огня в обороне в 25-м гвардейском стрелковом корпусе под Курском в июле 1943 г.

Схема 4. Построение противотанковой обороны 375-й стрелковой дивизии под Курском в июле 1943 г.

Как правило, подвижные артиллерийско-противотанковые резервы находились в глубине обороны на основных танкоопасных направлениях, занимая противотанковые районы. Для каждого из резервов намечались районы или рубежи развертывания. С целью обеспечения быстрого развертывания и вступления в бой противотанковых бригад и полков рубежи для них готовились заблаговременно. 1-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада и 563-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк имели пять рубежей в полосе 13-й армии и на стыке ее с 70-й армией, 13-я истребительная бригада и 130-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк – два рубежа в полосе 48-й и на стыке ее с 13-й армией; 14-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада – четыре основных рубежа в полосе 70-й армии и еще несколько в полосах 65-й и 60-й армий[50].

Опыт боевых действий показал, что общая глубина подготовленной противотанковой обороны достигала 30–35 км. Оперативная плотность только противотанковой артиллерии составляла 16–30 орудий на 1 км, что позволяло отразить от 30 до 60 танков на 1 км фронта.

Штабами артиллерии армий для быстрого маневрирования истребительно-противотанковыми артиллерийскими резервами разведывались и подготавливались маршруты.

В целом артиллерию в оборонительных операциях Центрального и Воронежского фронтов планировалось использовать массированно. Как перед передним краем советских войск, так и в глубине обороны создавались высокие артиллерийские плотности.

1.4. Артиллерийская контрподготовка на Северном и Южном фасе Курской дуги

Генерал армии С.М. Штеменко отмечал, что в Генеральный штаб Красной армии, сотнями нитей связанный с войсками и разведчиками глубокого тыла, поступили весьма важные данные о том, что противник наконец готов к активным действиям.

2 июля в 2 ч. 15 м. первый заместитель начальника Генерального штаба Красной армии генерал-полковник А.И. Антонов, который занимался стратегическим планированием, доложил Верховному главнокомандующему Маршалу Советского Союза И.В. Сталину написанное им предупреждение войскам Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов. В нем говорилось, что противник может перейти в наступление на советско-германском фронте в начале июля. Далее в директиве Ставка приказывала усилить разведку и наблюдение за противником; войскам быть в готовности к отражению возможного удара врага. И.В. Сталин утвердил текст этого документа. Бывший начальник штаба артиллерии Центрального фронта генерал-лейтенант артиллерии Г.С. Надысев засвидетельствовал, что Ставка ВГК «предупреждала нас, что наступление противника следует ожидать между 3 и 5 июля»[51].

С получением директивы в войсках развернулась организаторская работа согласно выработанным ранее планам. Соединения и воинские части повысили бдительность. Тем временем артиллерия фронтов подготовилась к проведению контрподготовки. Экипажи истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации также находились в состоянии готовности к немедленному вылету. Заблаговременно все минно-взрывные заграждения в оперативной глубине обороны были приведены в полную боевую готовность. По указанию штабов артиллерии армий ПОЗ выдвинулись в исходные районы. Командующие армиями, командиры стрелковых корпусов и дивизий своевременно заняли передовые наблюдательные пункты. Со 2 июля большинство офицеров различных отделов и отделений штабов армий, корпусов и дивизий находилось в воинских частях и подразделениях. Здесь они помогали командирам и политработникам организовывать политико-воспитательную работу, поднимали моральный дух воинов, укрепляли уверенность и волю к победе.

В это время противник действительно подтянул к переднему краю все, что мог, для нанесения сокрушительного удара по советским войскам.

Об этом стало известно из показаний пленных в полосе Воронежского фронта. Выяснилось, что примерный срок наступления командованием германской армии назначен на 5 июля[52]. Точно такие же показания дал ефрейтор 168-й пехотной дивизии (генерал-лейтенант В. де Больё). Из его допроса стало известно, что враг перейдет в наступление 5 июля[53].

О готовящемся наступлении дали показания пленные и перебежчики в полосе Центрального фронта. Так, 3 июля в районе Верх. Тагино были задержаны два перебежчика югославы Э. Мекинг и С. Ленкшич – солдаты 6-й пехотной дивизии (генерал пехоты Х. Гроссман), которые при допросе их показали, что «среди солдат идут разговоры, что через 3–4 дня немцы начнут наступление. В состав группировки, предназначенной для наступления, входят до шести танковых дивизий»[54]. Известно, что в ночь на 5 июля разведгруппа 77-й отдельной разведывательной роты 15-й стрелковой дивизии (полковник В.Н. Джанджгава) в составе сержанта И.С. Мелешникова, красноармейцев А. Иванова, М.И. Логозинского, А. Гузинина, Н. и Ф. Семеновых взяла в плен сапера 6-й пехотной дивизии ефрейтора Б. Фермелло, который в ходе допроса начальнику следственной части Разведотдела штаба 13-й армии капитану С.А. Миронову показал, что он входил в состав спецгруппы, которая выполняла боевую задачу по разминированию проходов в минных заграждениях и что с 2.00 5 июля вражеские войска перейдут в наступление с целью овладения г. Курском[55]. Сержант И.С. Мелешников за захват ценного пленного был удостоен ордена Красного Знамени[56]. Стало вполне очевидным, что враг вот-вот должен начать наступление.

И в итоге командование Центрального и Воронежского фронтов приняло решение провести заранее спланированную контрподготовку.

В этих условиях вопрос о времени начала контрподготовки приобретал весьма существенное значение. Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский в своих воспоминаниях отмечал: «Верить или не верить показаниям пленных? Если они говорят правду, надо уже начинать запланированную нами артиллерийскую контрподготовку, на которую выделялось до половины боевого комплекта снарядов и мин.

Времени на запрос Ставки не было, обстановка складывалась так, что промедление могло привести к тяжелым последствиям. Присутствовавший при этом представитель Ставки Г.К. Жуков, который прибыл к нам накануне вечером, доверил решение этого вопроса мне»[57]. На самом деле, надо было принять ответственное решение, от которого зависели ход битвы под Курском, судьбы людей, исход титанических усилий войск и населения по подготовке к обороне Курского выступа. При этом запоздалое или преждевременное открытие огня могло свести на нет возможные результаты контрподготовки и привести к ненужному расходу большого количества боеприпасов.

Генерал армии К.К. Рокоссовский, глубоко проанализировав еще раз данные разведки и состояние своих войск, принял решение на проведение контрподготовки. Время показало, что это был риск, но риск продуманный, всесторонне взвешенный. Опыт первых двух лет войны показал, что он был по плечу талантливому полководцу, проявившему свои незаурядные способности в битве под Москвой и Сталинградом. С этим решением согласился и представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза Г.К. Жуков[58]. В 2 часа 20 минут 5 июля, за 10 минут до начала артподготовки врага, началась артиллерийская контрподготовка. Она была проведена только в полосе всей 13-й и частично 48-й армий (командующий армией – генерал-лейтенант П.Л. Романенко, член Военного совета – генерал-майор Н.А. Истомин, начальник штаба – генерал-майор М.В. Бобков).

Важно подчеркнуть, что при планировании артиллерийской контрподготовки был использован и развит опыт применения артиллерии Западного, Сталинградского и Ленинградского фронтов. Планом, разработанным штабом артиллерии 13-й армии во главе с полковником П.М. Капленко, предусматривалось четыре варианта ее проведения: на правом фланге – перед фронтом 8-й (полковник В.И. Булгаков) и 148-й стрелковых (генерал-майор А.А. Мищенко) дивизий; в центре – перед фронтом 81-й стрелковой дивизии (генерал-майор А.Б. Баринов); на левом фланге – перед фронтом 15-й стрелковой дивизии (полковник В.Н. Джанджгава); одновременно во всей полосе 13-й армии. По последнему варианту огонь должен был вестись по 196 целям, в том числе по 102 артиллерийским и минометным батареям (52 %), 60 наблюдательным пунктам (31 %) и 34 наиболее вероятным местам скопления пехоты и танков (17 %)[59].

В рассматриваемое время цель артиллерийской контрподготовки заключалась прежде всего в ослаблении огневого удара врага и обеспечении живучести войск первого эшелона армии. Готовилось также подавление танков и живой силы врага в местах их вероятного сосредоточения. Характерным было более решительное массирование огневых усилий на вероятном направлении главного удара противника. Как свидетельствуют документы, к ее проведению привлекались 34 артиллерийских и минометных полка (507 орудий, 460 минометов и 100 установок РА), общая плотность составляла 33,3 орудия, миномета и боевой машины РА (калибра 76 мм и выше) на 1 км. Продолжительность артиллерийской контрподготовки была установлена 30 минут: два 5-минутных огневых налета и методический огонь в течение 20 мин между налетами[60].

Схема 5. Цели и участки огня на артиллерийскую контрподготовку 13-й армии Центрального фронта на 4 июля 1943 г.

Советская артиллерия израсходовала одну четвертую часть боекомплекта снарядов. Противник был застигнут врасплох, а среди солдат начал распространяться слух, что «русские опередили нас и не мы будем наступать, а они». Вероятно, управление войсками частично нарушилось, и враг не смог начать артиллерийскую подготовку в 2 ч. 30 м., как планировалось ранее. Вражеская артиллерия отвечала очень слабо, ответный огонь вели только не более восьми его батарей. В 4 ч. 30 м. командующий фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский отдал приказ повторить артиллерийскую контрподготовку по тому же плану, но с привлечением уже всей ранее намеченной артиллерии (967 орудий и минометов, 100 боевых машин РА) и с расходом еще 0,25 боекомплекта. Как потом стало известно из разведывательных данных, в результате всей контрподготовки оказались подавленными 90 батарей, 60 наблюдательных пунктов, взорвано 6 складов с боеприпасами[61].

Противнику были нанесены потери в личном составе. Советская артиллерия вела огонь достаточно точно. Например, более 46 % снарядов разорвались в зоне действительного поражения, то есть на расстоянии, которое обеспечивало поражение орудий и живой силы врага. Количество снарядов, разорвавшихся в зоне сплошного поражения, то есть в радиусе до 20 м от цели, составило свыше 21 %. В результате из 130 батарей врага, ранее отмеченных советской разведкой в полосе 13-й армии, только 58 батарей открыли огонь во время артиллерийской подготовки[62].

В результате проведенной артиллерийской контрподготовки план наступательных действий противника был нарушен. Вместе с тем планирование контрподготовки в деталях штабами артиллерии отработано не было, и артиллерия вела огонь не по уточненным целям, а по площадям. Кроме того, как полагали военачальники уже после войны, ее эффективность была бы выше, если бы она началась позже, когда противник вышел из укрытий непосредственно перед атакой. В итоге враг избежал массовых потерь.

Артиллерийская подготовка противника, вместо ранее намеченных 2 часа 30 минут началась лишь в 4 часа 30 минут. Но и в этом случае вражеская артиллерия не достигла своих целей, так как в полосе 13-й армии была проведена повторная контрподготовка. В результате огонь противника начался неорганизованно. Одновременно с огнем артиллерии враг предпринял интенсивную бомбардировку с воздуха силами до 300 самолетов, которые группами по 50—100 машин бомбили войска и артиллерию 13-й армии, расположенные во второй полосе обороны на глубине до 10–12 км[63].

Благодаря тому что система командных и наблюдательных пунктов противника была частично нарушена и управление артиллерией и авиацией ослаблено, ему не удалось нанести сколько-нибудь значительных потерь войскам 13-й армии, хорошо укрытым в траншеях, окопах и других убежищах.

Как уже отмечалось, захваченные в районе Белгорода пленные показали, что германское командование готовит мощный удар в направлении Курска с юга.

Известно, что оборонительное сражение на Воронежском фронте завязалось за взводные опорные пункты боевого охранения 6-й гвардейской армии гвардии генерал-лейтенанта И.М. Чистякова еще во второй половине дня 4 июля. Около 16 часов 75 бомбардировщиков Ю-87 и Ю-88 люфтваффе в сопровождении 27 истребителей подвергли сильным ударам боевое охранение 22-го гвардейского стрелкового корпуса (генерал-майор Н.Б. Ибянский) в районе Бутово, Герцовки, Бубны. Бомбардировка велась с нарастающей силой. Так, за 10 минут на фронте в 1 км, занимаемом боевым охранением 67-й гвардейской стрелковой дивизии (полковник А.И. Баксов), было сброшено до 2,5 тыс. авиабомб. Вместе с фугасными бомбами сбрасывались «чемоданы» с мелкими снарядами, рассчитанными на поражение личного состава. В это время под прикрытием сильного артиллерийского и минометного огня враг силами 48-го танкового корпуса (генерал танковых войск О. Кнобельсдорф) перешел в наступление: до пяти пехотных батальонов с 30 танками наступали в направлении Герцовки, до двух пехотных полков с 30 танками – в направлении Бутово и до пехотного полка – в направлении Триречное[64]. Завязались также ожесточенные бои превосходящих сил противника с боевым охранением 71, 67 и 52-й гвардейских стрелковых дивизий.

К исходу дня врагу удалось сбить боевое охранение в районе разъезд Герцовка, Бутово, 230.8 и выйти здесь к переднему краю главной полосы обороны[65]. Но попытки воинских частей противника потеснить боевое охранение на участке Драгунское, Стрелецкое, Березов оказались безуспешными.

В течение 4 июля в полосе 7-й гвардейской армии гвардии генерал-лейтенанта М.С. Шумилова враг вел разведку боем мелкими группами и на некоторых участках пытался переправиться на восточный берег р. Северский Донец[66].

Во второй половине дня на основании показаний пленных командование Воронежского фронта пришло к выводу о необходимости проведения артиллерийской контрподготовки. В 19.00 войскам были отданы необходимые распоряжения. В соответствии с решением командующего армией штаб артиллерии 7-й гвардейской армии во главе с гвардии полковником З.М. Санфировым спланировал поражение противника во время контрподготовки массированным огнем в семи районах. Например, «артиллерийский огонь планировался по участкам леса, где возможно было установить в лесу огневые точки противника»[67].

Всего для подавления намечалось 98 участков вероятного сосредоточения пехоты и танков противника, то есть 77 % всех объектов и целей, 17 наблюдательных пунктов (14 %) и 12 артиллерийских и минометных батарей (9 %)[68]. По плану к участию в контрподготовке привлекалось в общей сложности до 700 орудий, минометов и боевых машин РА – около 40 % всей артиллерии армии.

В 22 часа 30 минут в полосе 6-й гвардейской армии гвардии генерал-лейтенанта И.М. Чистякова был проведен 5-минутный артиллерийский налет по ранее намеченным целям. Огневому воздействию подверглись 17 основных пунктов сосредоточения танков и пехоты врага, 12 артиллерийских батарей, 17 наблюдательных пунктов и ряд других[69]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Битва под Курском. М., 1946. С. 16–38, 225–226; Зарицкий В.П., Черныш А.Я., Бобров В.М. Особенности применения артиллерии в оборонительных сражениях под Курском // Военно-исторический журнал. 2003. № 9. С. 4; Гланц Д., Хауз Д. Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. М., 2007. С. 365.

2

Эрфурт Э. История немецкого Генерального штаба с 1913 до 1945. Берлин – Франкфурт, 1957. С. 304.

3

Огненная дуга. М., 2003. С. 586.

4

Там же.

5

Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1984. С. 278–280.

6

Букейханов П. Курская битва, которую мы начали. М., 2013. С. 226.

7

Щекотихин Е.Е. Курская дуга – Соборовка и Прохоровка: анализ сражений. Орёл, 2017. С. 23.