Невероятная Индия

– О! Вкуснотища! – Оля сунула мне стакан под нос. – На, хотя бы попробуй!

– Да нет, спасибо, не хочется, – я отодвинулась от стакана.

– Да ты попробуй! Сразу захочешь! – по доброте душевной настаивала подруга.

– Попробую в сегодняшней кафешке, тут жарища и честно меня смущает сальная тряпка, и немытые фрукты, – призналась я.

– Ой, я и не заметила, – подруга махнула рукой, – да нормально всё будет!

– Вы это зря, – я обернулась на голос у меня за спиной.

Там стояла женщина средних лет, укрывшаяся от солнца цветастым палантином. В руках она держала коврик для йоги.

– Я тут с группой, обучаться йоге приехала, – сообщила она. – У нас в первый день пять человек отравились. Здесь полно заразы и антисанитария, не моют ничего. Ешьте лучше в кафе поприличнее, на улице совсем плохо может быть. А лучше всего в Макдоналдсе. Там безопасно, владельцы американцы и за порядком следят.

– Ага, мы как раз в кафешку и идём, – Оля подхватила меня под руку и потащила вниз по улице. Данила уже сновал впереди с фотоаппаратом. – Вообще треш! Это как мой коллега, поехал в Индию и ел там в Макдоналдс, даже не попробовал аутентичную еду! И зачем такая поездка?

– Ну, я готова отведать местную еду но, чтобы рядом не было сальных тряпок, – сдалась я. – Может потом и до них дойдёт, но организму надо адаптироваться. А что ж вы в прошлый раз, когда были в Индии не дристали?

– О, ещё как! Дальше, чем видели! – улыбнулась подруга. – Но потом съели по ложке Энтеросгеля и как рукой сняло. Я Даниле в рюкзак целую пачку сунула, нам на всех хватит!

– Перспектива – огонь! – оценила я.

– Нашёл! Нашёл! Я нашёл! – навстречу вылетел китаец, которого утром мы повстречали на мосту. – Нашёл свою школу йоги!

Он уже переоделся в красную футболку и яркие жёлтые штаны-шаровары.

– О! Поздравляем! – к нам присоединился Данила и радостно пожал китайцу руку.

– Ну, я побежал на занятия! Вам удачи! – китаец подхватил коврик и действительно припустил по улице.

– Вот забавный парень, – улыбнулась Оля.

И мы направились в ту кафешку, где утром завтракали.

– Вот это душевное кафе, оно как островок рая посреди срача. Прям смотришь, и глаз радуется, – я не сдержала порыв эмоций, когда увидела знакомые стеклянные двери.

– Так и назовём: «кафе душевное», – заключил Данила. – Будем отдыхать здесь душой от суровых индийских видов.

Отдыхать душой, видимо, решили многие. Все столики были заняты. Мы остановились на пороге.

– Придётся искать что-то другое, – задумчиво произнесла я. – А как не хотелось бы…

– О, русские, ребята! Не надо искать, подсаживайтесь! – из-за ближайшего ко входу столика нам помахала рукой женщина. Худая, лет сорока, со строгим волевым лицом, но живыми улыбчивыми глазами, она сидела там с девочкой лет пяти и, судя по раскрытому ноуту, работала.

Приглашать нас второй раз не потребовалось. Мы тут же поспешили к столику.

– Я – Вероника, – женщина по-деловому протянула каждому для пожатия смуглую руку. – А это моя дочь, Настя.

Белокурая девчушка засмущалась и опустила взгляд.

Мы представились в ответ, рассаживаясь на диванчик и стулья.

– Недавно приехали? – Вероника окинула нас цепким взглядом, на миг сделавшимся острым, и снова улыбнулась. – Беленькие такие и вид удивлённый. Не привыкли ещё. Где остановились? За сколько?

– В Топ Хилл, за тысячу рупий в сутки, – бодро ответила Оля.

– Чего? – вытаращилась на нас Вероника. – Это очень дорого, вас надули. Да и отель не из самых хороших. Разве что ради вида. Я живу за триста. Эх, давайте заказывайте еду, и я научу вас, как здесь жить-быть. А то видно, зелёные ещё.

Мы сбегали за едой, я выбрала молочный фреш с манго, понадеявшись, что здесь обошлось без сальной тряпки, каких-то сэндвичей и крем-суп из брокколи. Всё-таки меню было европейское. Зато приветливые девушки за стойкой, одетые в сари, выглядели чистюлями и походили на райских созданий.

После лёгкой болтовни, кто откуда и описания наших впечатлений, Вероника и правда прочитала нам лекцию.

– Мы с вами, конечно, из Москвы, и всё для нас жутко дёшево, – заметила она. – Казалось бы, тысяча рупий, это рублей 700, за ночь, на троих вообще ни о чём. Но вы же хотите поездить и посмотреть страну. Так лучше на это деньги оставить. Кафешка эта, кстати, тоже дорогая, я тут из-за интернета по работе сижу.

– Зато душевная, – вставила я. – Приятно тут.

– Это да, под западного клиента, но есть и местные колоритные, потом подскажу, – пообещала Вероника. – Так вот, останавливаться лучше в йога-центрах, там нет кондиционера, зато дешевле и чище. И вообще торгуйтесь, здесь это любят. Вы умеете торговаться?

Данила отрицательно помотал головой и поморщился.

– Немного, да, – кивнула Оля.

– Так вот, вам говорят тысячу рупий, – продолжила Вероника, а вы в ответ такие: – Что-о-о? И глаза побольше, удивлённые. Вам дорого, вы не самолёте сюда прилетели!

– Что-о? – вопросила Оля и картинно выпучила зелёные глаза.

– Вот, неплохо, – одобрила Вероника. – Больше эмоций!

Мы проболтали в кафешке, наверное, часа два. Узнали, где лучше менять доллары, как добраться до гор на автобусе и что Вероника уже месяц в Индии, а так вообще путешествует по Азии с осени.

– Я на удалёнке, – пояснила наша новая знакомая. – Раз в году надо только месяц в офисе отсидеть, я там со скуки помираю. Продуктивности никакой, а здесь и путешествую, и работать успеваю, хорошо ребёнок пока в школу не пошёл. В начальных можно дистанционку, а потом придётся думать.

– А где вы ещё были? – спросила Оля.

– До этого – в Камбоджи. Но там пока сложно с туризмом, там же война была, беднота, разруха и люди ещё не готовы. Они испуганные, натерпелись, – на лбу Вероники пролегла вертикальная морщинка. – Нас чуть камнями не закидали. Мы на лодке сплавлялись по реке, там мост. На нём люди столпились, и кто-то бросил камень. Смотрим, а там местные с камнями стоят, бросать собираются. Женщина из нашей лодки очень испугалась, так громко закричала! Слава богу, прибежала полиция и разогнала толпу… А так, конечно, в Камбоджи очень красиво!

Мы расстались с нашей новой знакомой и направились в обменник, а заодно и купить билеты на автобус в Чопту.

– Конечно, мы не будем сидеть в городе, – пообещала Оля. – У нас же план, побольше посмотреть, купим билет и отчалим в горы.

Нам снова пришлось идти по мосту, но в это время там было много белых туристов, жертв для фото. И мы, быстро лавируя в толпе, добрались до середины моста. А там остановились посмотреть вид.

– Это ведь Ганг, ты говорила? Ганга? – припомнила я.

– Ага, – покивала Оля.

– А индусы же туда все отходы сливают и трупы ещё кидают?

– Трупы это в Варанаси, мы туда потом поедем, – обрадовала меня подруга. – А тут да, канализацию прочее.

–В Ганге водятся специальные фаги, они всё перерабатывают, – добавил Данила. – Река в этом плане уникальная, а для индусов священная. Вон народ купается, надо бы и нам попробовать.

Я с сомнением посмотрела на небольшой песчаный пляж.

– Давайте рыб покормим! Вероника сказала, это то ещё зрелище, – вспомнила вдруг Оля. – Я прихватила из кафешки булки!

Мы разломили хлеб и бросили в реку. За первым куском из мутной воды вынырнула довольно большая рыба и лениво сцапала его. За ней появилась ещё одна и заглотила второй кусок. А потом началось нечто: вода, казалось, вскипела! В глазах зарябило от мелькания ртов, хвостов и чешуйчатых тел. Все бурлило, и хлеб исчезал в считанные секунды.

– Офигеть! Сколько же их тут! – поразился Данила.

– Настоящая борьба за выживание! – ахнула Оля.

Рыбы отвоёвывали хлеб в жаркой схватке, мы изумлённо глазели. На наши удивлённые возгласы подошли другие туристы и тоже стали кидать в воду, что попало. Взбесившиеся рыбы яростно плескали хвостами и работали ртами. Данила снимал видео.

– А-а-яй! – Оля взвизгнула, и мы тут же обернулись.

Подруга отнимала пакет с хлебом у коровы. Худое, кожа да кости, облезлое животное пыталось сжевать содержимое вместе с целлофаном. Общими усилиями под смех проходивших мимо индусов, мы вытянули пакет буквально изо рта коровы. Потом уже отдали ей оставшийся хлеб. Уже к удивлению местных.

– Пакет корове вредно, – объяснила Оля. – Потому отнимали.

После такого зрелища другие туристы тоже переключились на корову.

Светлая загорелая девушка протянула бедному животному кукурузу. Индусы тут же оживились на предмет пофоткаться.

– Девчонки, линяем! – сообразил Данила, – а то ещё полчаса будем здесь тусить.

Мы скользнули сквозь толпу и уже на самом выходе попались молодой индийской парочке, желавшей фото.

– Ещё и трогают нас, – заметила я, когда мы наконец продолжили путь.

– Это у них на счастье, – ответила Оля.

– Здесь смотрю много европейцев, у них там чистота, порядок, как они вообще тут выживают? – удивилась я.

– Так наоборот, от этого сюда и бегут, дауншифтинг здесь для них, – пояснил Данила. – Попускаются здесь, никаких особых правил нет, жарища, кайф.

– Некоторые сжигают паспорта и остаются здесь жить, – добавила Оля и огляделась. – Смотрите-ка! Турагентство. Давайте зайдём ради интереса.

В небольшом домике за столом сидел пожилой индус, который выслушал нас и расписал прайс.

– Вы можете нанять машину с водителем, один день – тысяча рупий. Он везде будет вас возить, остановитесь, где хотите, в разных местах. Выезжать можете хоть завтра.

– Тысяча рупий всего! – Оля повернулась к нам, её глаза горели. – Это чуть больше трёхсот с человека! Можем поездить там по всяким красивым местам, каким захотим! Надо брать!

Мы заказали машину за завтра и воодушевлённые вышли из турагентства.

Глава 3. Рулевой Папаша

Я брела по улице своего родного маленького города, в котором выросла. Здесь уютно, в основном частные дома, в центре многие из них старинные с резными наличниками и обитые плотно подогнанными цветными дощечками. Дома купцов. Здесь были зажиточные люди, в лучшие времена. Теперь тут ни работы, ни зарплаты, последние заводы развалили. Молодёжь бежит отсюда, и я убежала, но почему-то каждый раз возвращаюсь.

Вот съездила в Индию, время пролетело, как один миг. И ничего во мне не изменилось, даже платки, которые обещала родственникам, не успела купить.

Из мутного стекла окошка домика на меня уставилось собственное отражение. Вроде лицо моё, а вроде совсем чужое: злое, осунувшееся, глаза – чёрные угольки, буравят острым взглядом.

– Ты ничего и не успеешь, время летит быстро. Где бы ты ни была, в конечном счёте, ты всё равно окажешься здесь. Что ты получила от жизни из того, о чём мечтала? Ты вообще помнишь, о чём мечтала? А?

Отражение ощерилось клыкастой улыбкой и вместо смеха завыло странным таким протяжным воем.

Звук неприятно резанул по нервам, меня аж всю тряхнуло. Что такое?!

Отражение взвыло ещё раз, и я подскочила на кровати.

Чёрт! Это же был сон! А я и не догадалась. Надо поставить маячок, если снится, что забыла платки купить, то это сон.

А странный звук повторился снова, кто-то протяжно и заунывно выл, и, кажется, прямо под дверью нашего номера.

– Оль! Оль, ты слышишь? – я позвала подругу. – Кто-то воет там, зверь какой-то.

– А? Что? – Оля заворочалась, приподнялась на локтях и посмотрела на меня. – А-а-а, не парься, это Даня блюёт.

– Что? – я посмотрела на кровать Данилы, она и правда была пуста. – Со звуком?

– Ну да, так уж у него как-то интересно получается. Мы называем это: лося звать, – пробормотала подруга. – Что-то съел вчера не то.

Она замоталась в одеяло и зевнула.

Я легла обратно в кровать. Ничего себе. А фреш-то не пошёл впрок. Или это не фреш. Вечером мы ходили в какой-то местный ресторан по совету Вероники. Данила там разошёлся. Ну ладно, если что, у нас есть Энтеросгель где-то…

Сон шёл плохо. Всё время вспоминалась речь отражения. Я проворочалась до утра, но так и не уснула. А когда забрезжил рассвет, пришла пора вставать и собирать рюкзаки.

Мы вышли из отеля ещё при луне, и я обратила внимание, какая она здесь необычная. Лежит себе на боку и остриями вверх. Двурогая. Да и созвездия не те. Разглядеть их мешало начинающее светлеть небо. Рассвет случился почти мгновенно. Когда мы дотащились до турагентства, на улице стало светло как днём. Нас ждала белая ретромашина, и плотный водитель-индус лет пятидесяти.

Мы представились друг другу. Все по очереди пожали тёплую широкую ладонь водителя.

– В горы едете, хорошо, – покивал он. – Я буду вам всё показывать и рассказывать. Святые места. Наши красоты.

Мы погрузили рюкзаки. Ребята сели сзади, а я вперёд.

– Необычно выглядит наш индус, какое-то лицо другое что ли, – заметила Оля.

– А вы помните, как его зовут? – спросил Данила. – Я что-то забыл.

Я покачала головой. Имена у меня и русские вылетали на раз, а уж индийские тем более.

– Папаши или Даши… – попробовала Оля.

Водитель обернулся и произнёс.

– Баншидхар, я Маратхи, – пояснил он. – Потому имя такое, необычное, да?

– Ага, – покивали мы. Вообще-то для нас все индийские имена звучали не то чтобы обычно.

– А, вон почему у него что лицо интересное, – заметил Данила. – Народность другая, у них тут же несколько народностей живёт. И все немного разные. Оу, – парень обратился уже к индусу на английском. – А можно машину остановить? Что-то мне нехорошо.

Водитель притормозил, и Данила выскочил, направляясь в кусты. Потом раздался знакомый мне уже странный звук.

– Опять тошнит, – вздохнула Оля. – Съел не то или на серпантине укачало. Бедняжка.

Данила вернулся, подруга заботливо напоила его водой, и мы снова отправились в путь, дорога стала забирать наверх. Навстречу неторопливо прокатился автобус.

– О-о-о, – мы проводили взглядами его заблёванный бок.

– Похоже, кто-то прям из окна тошнил, – заметила Оля. – Вот Данил, а ты денег жалел, хорошо, что мы машину взяли, а то пришлось бы также. В больших автобусах ещё и укачивает сильнее.

Данила недовольно проворчал что-то в ответ, и на какое-то время установилась тишина.

– Ой, ребят, а как нашего водителя зовут? – спросила Оля. – Я снова забыла.

– И я, – признался Данила.

– Я вообще не могу эти индийские названия и имена усвоить, – отозвалась я и вспомнила, как вечером подруга угорала надо мной, заставляя вспоминать, куда мы едем. Потом я раз двадцать повторила название, а сегодня снова в голове чистый лист.

– Что-то на «ши», как папаша, – вспомнил Данила. – Ему лет пятьдесят, как раз в отцы годится. Может, будем называть его папаша? Между собой?

– Или рулевой папаша, он же водитель, – предложила я.

Индус, услышав наши шикания снова улыбнулся. Догадался, наверное, о чём речь.

– Мы тут говорим, – пояснила ему Оля на английском. – Что ваше имя похоже на наше «папаша», отец. И вы как раз нам в отцы годитесь.

– Ну, немного похоже, – улыбнулся наш водитель. – И у меня как раз две дочери вашего возраста. Обе замужем, уже и внуки есть. Трое. А вы как? Давно пора родителей обрадовать внуками!

– А мы сначала попутешествуем, Индию посмотрим, а потом и насчёт внуков будем думать, – нашлась Оля.

Мы ещё немного поболтали, а потом ребят на заднем сидении сморил сон. У меня тоже стали слипаться глаза – встали рано, а ночью сон был не слишком крепкий. Но расслабиться не получалось, напрягала дорога. Мы ехали по горному серпантину, настолько узкому, что в иных местах не могли разъехаться две машины, а из-за поворота не было видно встречку. В таких случаях водитель протяжно сигналил, предупреждая о нашем движении. Со мной он болтать перестал и внимательно слушал, наверное, такие же сигналы. Асфальта на дороге, кажется, не было, просто укатанный грунт, местами она была сильно размыта, и мы ехали по самому краю обрыва. В принципе, мы и так всё время двигались по самому краю: я смотрела в окно и видела пропасть. Один раз заметила лежащую там машину, точно такую же, как нашу, только покорёженную и смятую. Кто-то не удержался на краю. Всё-таки жизнь здесь ничего не стоит. Надо быть внимательным. Почему-то мне казалось, что пока я не сплю, поддерживаю вниманием нашего водителя, ничего плохого не может произойти.

Но в какой-то момент, я обнаружила, что вижу не приборную панель и руки папаши на руле, а саму нашу машину, которая светлой букашкой взбирается на гору по серпантину.

Я дёрнулась и открыла глаза в кабине. Всё-таки уснула. И ничего не случилось. Папаша и так неплохо справляется, а я слишком много на себя беру. Осознав это, я улыбнулась в ответ водителю, завалилась на сидение и уснула уже крепко.

Разбудил толчок, прекращение движения. Я открыла глаза. Ребята сзади зашушукались.

– Выходите, – нам улыбался папаша. – Покушаем, храм посмотрим.

Мы стали раздупляться, сбрасывая сонное состояние. Машина стояла на небольшом плато, откуда открывался обалденный вид на горы. Они были розовые.

– Ничего себе, это что такое? Смотрите, какие горы! – я затормошила ребят.

– Рододендроны цветут, – улыбнулся папаша. – Вам повезло, весна – красивое время.

Чуть выше розовых склонов белели снежные вершины, а над ними стелились нежной дымкой облака.

– Красотища! – восхитилась Оля.

Мы немного постояли, затем индус повёл нас смотреть храм, который к нашему удивлению оказался невысоким, метра четыре, и узким конусом, сделанным из серого камня. Камень оброс мхом и крошился. Папаша же смотрел на храм с гордостью.

– Древний, наверное, – Оля провела рукой по шершавой стене. – А сколько ему лет?

– Три тысячи лет, – ответил Папаша.

– Сколько? Три тысячи? – изумился Данила. – Охренеть!

Мы замерли, разглядывая храм теперь с новым чувством. Какая же всё-таки древняя эта Индия! До рождения Христа было ещё тысячу лет, а храм уже стоял.

Мы немного побродили в окрестностях, а потом обратились к делам более насущным. В деревне, расположившейся среди гор, нашлось небольшое кафе для туристов.

Нам пришлось некоторое время добираться до неё на машине, и пока мы ехали, лицо нашего водителя становилось всё более недовольным. Он хмурился и, казалось, к чему-то прислушивался. Неодобрительно качал головой.

Когда мы остановились, Папаша открыл капот и с сосредоточенным видом стал там копаться.

– Сломалось что? – обеспокоился Данила.

– Да, похоже, – индус недовольно поморщился, он взглянул на нас и указал на соседнюю постройку. – Там ресторан, покушайте пока. Я посмотрю.

Вся деревня состояла из одно- двухэтажных домиков, покрытых светлой штукатуркой. Вокруг зелень, чистый свежий воздух.

– Нежарко, как у нас летом, – заметила Оля.

– И чисто, не то, что в городе, – добавил Данила.

Да, мне деревенский пейзаж определённо нравился больше. Мы спустились к домику, и внутри правда оказались столики и небольшая кухонька с настоящим очагом. Худощавый загорелый индус в белой рубахе месил тесто в миске. Увидев посетителей, он заулыбался.

– Что желаете?

Разносолов в кафе не было, но мы были не против простой еды. Взяли какой-то рис с овощами, чай и хлебцы.

Индус оказался разговорчивым.

– Тал, – объяснил он, поставив перед нами рис. – Это рис с овощами или с чем-либо ещё.

– Тал! – старательно повторили мы.

– Пакора, – на столе появились хлебные лепешки. – Эти с картофелем, алу-пакора. И масала-чай со специями!

– О, спасибо! – нас тронул такой небольшой экскурс.

– Масалу я с прошлой поездки помню, – ответила Оля. – Это прям вкусно. Надо будет везде просить её, масала ти.

– Масала ти! – улыбнулся нам из-за стойки индус, услышав знакомое слово. Мы помахали ему в ответ.

Больше всего нам зашли лепёшки. Хрустящие, с картофельной начинкой и совсем не острые, в отличие от тала, который без слёз есть было невозможно. Это ещё мы просили «но спайси», не остро сделать.

– Хотя бы есть можно, – заметил Данила. – Если забыть заказать «но спайси» будет ядрёно. Как ракетное топливо.

Довольные мы выползли к машине и обнаружили пустую дорогу.

– Это где же он, папаша наш? Перепарковался? – Оля огляделась. Но машины нигде не было видно.

– Уехал блин! Со всеми нашими вещами! – ахнул Данила. – Там снаряги тысяч на тридцать. Спальники, сами рюкзаки. Фотик у меня там, зеркалка, блин! Зачем оставил? Расслабился!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.