Дороги и судьбы с нуля

Александр Лекомцев

Дороги и судьбы с нуля

Природа не обделила Марину Тимчинову красотой: высокая, стройная, белокурая, синеглазая, с правильными чертами лица… Да и молода, всего-то двадцать один год от роду. Но для женщины любого возраста даже не это самоё главное. Важно любить и, конечно же, быть любимой. Буквально полчаса назад всё так и было, но рухнуло, сломалось в один момент. В самые первые минуты случившегося Марина не верила, что всё это происходит, именно, с ней и наяву.

Но всё оказалось обыденно, просто и одновременно неожиданно и жестоко. Конечно, житейские драмы, происходящие с другими людьми неприятны, но когда они касаются лично тебя, то они невыносимы. Для открытых, чистых и наивных женских сердец предательство мужчины, которого безоглядно любишь, почти земной смерти подобно. И это не преувеличение.

Она любила Валерия Бередончина. Нет, не столько потому, что он был у Марины первым мужчиной, сколько единственным и неповторимым. Не красавец, конечно, этот тридцатилетний очкарик, инженер с алюминиевого завода. Худой, невысокого роста, сутулый, с узким рябым лицом, тонкогубый, носатый, с большими глазами навыкат серого цвета, активно лысеющий… Но она любила его, понятно, не за красоту, да и не ясно, за что. Разве это объяснишь?

Марина шла по улице родного города Волхов и роняла слёзы, не стесняясь прохожих. Имелась на то причина. Неожиданно для себя попала Тимчинова в неприятную, мерзкую историю.

Заявилась она в солнечный апрельский, выходной день к своему возлюбленному в гости, в его квартиру, а он оказался там с другой женщиной, чернявой, но не очень молодой и… страшненькой. Такую характеристику она мысленно дала полуобнажённой бабе, Марина увидела телеса своей соперницы, когда Бередончин, строящий из себя одновременно Аполлона и Сократа, приоткрыл входную дверь.

В таком виде он вышел на лестничную площадку, под изрядным хмельком. В свою квартиру Марину не впустил. Но, выкатив, свои шарообразные глаза из орбит сказал, что сейчас коротко всё объяснит.

– Только не говори мне, что эта Баба Яга – твоя троюродная сестра, – возмутилась Марина. – Что же ты творишь, Валера?

– Ничего я страшного не творю, – пробормотал Бередончин. – Не обижайся, но в квартиру я тебя впустить не могу. Совсем не та ситуация. Сама понимаешь.

– Такой подлости с твоей стороны, Валерий, мне понять не дано. Не получится.

– Не нервничай! Скоро всё поймёшь.

– Но ты ведь целый год говорил мне, что любишь только меня. Когда у тебя не было жилья, и ты обитал в гостинице «Званка», я, как дура, постоянно бегала к тебе. Позорилась. Я любила…

– А я тебя, Марина, оказывается, не любил. Месяца полтора назад я окончательно это понял. Всё предельно просто. Теперь вот потерял голову от Рады Гавриловны. Пусть она года на три старше меня, но дочь большого начальника нашего завода.

– Карьерист и подлец!

Она нашла в себе силы впихнуть его в квартиру и затворить дверь. Сбежала по ступенькам вниз. Этот путь со второго этажа на первый показался ей долгим. Так вот разрушилось её счастье. Ведь самое страшное в том, что Бередончин не пытался даже оправдываться. Как говориться, внезапно дал ей от ворот поворот.

В конце концов, она взяла себя в руки. Это просто старый мир рухнул, и на его обломках начал вырастать, будто из-под земли, новый, неизвестный и загадочный. Пусть же минувшее быльём порастёт. Но забыть сразу этого негодяя она не сможет и его постоянные сказки об их будущей счастливой совместной жизни.

В одно мгновение родной город сделался для неё неприветливым и чужим. Не скоро это пройдёт. Но Волхов с его славными людьми абсолютно не причём. Ничего не поделаешь, иная душевная рана бывает тяжелей физической. Впрочем, что тут рассуждать? Что случилось, то случилось. А вот она наивно верила Бередончину. Доверчива и наивна.

Совсем недавно она была уверена в том, что её жизнь и судьба складывается неплохо. Есть любимый и единственный мужчина, который будет любить её. Да и профессия у неё неплохая.

…После окончания учёбы в колледже транспортного строительства Марина Тимчинова осталась в родном городе Волхов, где и получила специальность техника по строительству и эксплуатации автомобильных дорог и аэродромов. В одной из многочисленных санкт-петербургских компаний по этому профилю трудилась она в местном подразделении мастером.

В основном, их филиал занимался асфальтированием городских дорог и ямочным ремонтом. Работы хватало и в районе гидроэлектростанции, рядом с алюминиевым заводом и в других местах. С матерью жила, Александрой Трофимовной и отцом Егором Васильевичем, в большой трёхкомнатной квартире. Матери, всего-то, сорок пять лет. Моложава, симпатична, белокура… Да и отец, пусть на пять лет постарше своей жены, но бодрый, как говорится, полон сил. В общем, самая типичная российская семья.

В девятом классе учился Анатолий, занимался спортом и мечтал стать морским офицером. Пусть типичная, но самая нормальная российская семья. Наверное, потому не существовало внутри её никаких особых противоречий, не возникало споров потому, что родители Марины любили, ценили и уважали друг друга. Как раз, любовь и является надёжным фундаментом всего того, что строится не с бухты-барахты, а надёжно.

А вот у Марины с молодости личная жизнь пошла наперекосяк. Полюбила Марина не красавца, но молодого мужчину, как будто, надёжного. Но он её предал. Очень просто это сделал и нагло. Она по наивности своей и доверчивости не могла и предполагать, что в отношениях между двумя близкими людьми могут существовать какие-то «подводные течения». Впрочем, теперь уже нельзя назвать Бередончина близким человеком. Промашка с её стороны вышла. Да откуда же Марина могла знать, что с ней произойдёт такое?

Но, видимо, ничего тут не поделаешь, у некоторых мужчин и женщин происходит в жизни так, что они встречаются для того, чтобы расстаться. Непредвиденных обстоятельств и причин зачастую возникает не немало. Что ни человек, то сентиментальный роман. Правда, не в чистом виде, ибо предостаточно в нём всего того, что в детские годы кажется страшным и несправедливым. Но и радостей хватает, коротких зачастую, но которые помнятся долго, как и неприятности.

Родители её, Александра Трофимовна и Егор Васильевич, трудились обычными рабочими на Волховском комбикормовом заводе. Звёзд с неба не хватали, но и на судьбу не жаловались. Были заняты делом, включая и Марину, поэтому особых проблем с деньгами не испытывали. Тимчиновы терпеливо ждали, когда их дочь Марина выйдет замуж, обретёт личное счастье. А там и внуки появятся.

Но поняли, по настроению Марины, что случилось в её судьбе и личной жизни нечто непредвиденное, очень неприятное.

Скрывать от них Марина ничего не стала, выложила всё, как есть. На что Егор Васильевич среагировал однозначно и определённо:

– В жизни всякое случается. Никто и ни от чего не застрахован. В принципе, беда-то не такая уж и большая случилась.

– Очень даже большая, – с горечью возразила Марина. – Я ведь его любила.

– Ты у нас, дочь, молодая и красивая, – сказала Александра Трофимовна. – У тебя впереди новая интересная судьба и, по сути, дорога.

– Похоже, что так, – согласилась с матерью Марина. – Меня давно уже приглашают на Дальний Восток дорожным мастером, в Хабаровский край. Наверное, поеду. Мир посмотрю и себя покажу.

Это решение и сообщение дочери не порадовало родителей. Уезжать из родного города из-за какого-то мелкого карьериста Бередончина? Да не стоит он того, чтобы о нём думать и говорить. Растереть, как говорится, и забыть. Легко, конечно, со стороны давать советы. Сложно тому, кто попал в круг разного рода неприятностей и бед.

Понятно, конечно, что на его физиономию Марине неприятно будет любоваться. Но ведь на нём свет клином не сошёлся. Вон, какие интересные парни к Марине клинья подбивают. Причём, настроены они серьёзно, делают всё, чтобы на них Марина внимание обратила. Зачем же уезжать? Какой смысл? Если задумала от себя убежать, так ведь это невозможно сделать. Да и не нужно.

Всё-таки, решила она окончательно и бесповоротно уехать из Волхова, но, конечно же, не туда, куда глаза глядят. Но долгое время ей, в числе многих других, предстоит с нуля строить дорогу в глухой тайге. Сначала это будет сложный участок по пересечённой местности длиной чуть более семидесяти километров. А там, как говорится, дальше и больше. Что ни говори, а надо осваивать Российский Дальний Восток с его полезными ископаемыми и, вообще, богатейшими природными ресурсами.

Речь шла не о восточном участке Байкало-Амурской магистрали. На берегу Охотского моря, абсолютно на пустом месте, вдали не только от городов, но посёлков начиналось строительство морского порта, железной и автомобильной дороги. Рабочий посёлок, который быстрыми темпами развивался в безлюдном месте, был предназначен для разного рода специалистов в самых разных областях строительства.

Хабаровское краевое начальство сразу же ориентировалось не на работу людей вахтовым методом. Одни должны были обустраиваться, в основном, молодые семьи, недалеко от того места, где работали. Потому одновременно здесь шло строительство школы, двух детских садов, больницы, поликлиники и, естественно, жилья. Довольно мощная тепловая электроцентраль (ТЭЦ) уже действовала.

На месте, где планировалось строить и морской порт, уже работали два крана для разгрузки технического оборудования, строительных материалов, пищевых продуктов, пока имелось несколько причальных стенок. На судах-сухогрузах и морских контейнеровозах сюда доставлялись и уютные сборные домики, предназначенные для проживания в них двух семей.

Такое спешное и активное строительство, находящееся вдали от Восточносибирской и даже Байкало-Амурской магистралей, со стороны могло показаться несведущим, некомпетентным людям нерациональным, затратным, то есть экономически невыгодным. Вести новую железную и автомобильную дороги в глубь тайги на десятки, а потом и на сотни километров в сторону Северного ледовитого океана по пересечённой местности – дело нелегкое. Но для этого имелась веская причина, причем, ни одна.

В семидесяти километрах с лишним от нового рабочего посёлка, который, может быть, когда-нибудь станет городом, планировалось строительство горно-обогатительного комбината по добыче и переработке оловянной руды. На месте нового предприятия назреет необходимость вести строительство и обустройство участков железной дороги, соединенных друг с другом. Без автомобильного транспорта тоже не обойтись.

Понятно, всё то, что существует на российской земле, должно быть надёжно защищено. По этой причине, уже ближе к арктической земле строителям дорог и различных коммуникаций придётся поработать и на отечественные космические войска. Внезапным «подарком» или «сюрпризом» для недружественных стран, в частности, таких, как США и Канада, могут быть баллистические ракеты в глубоких и надёжных шахтах с ядерным зарядом, но и сверхзвуковые комплексы, которые начинены специальной радиоэлектроникой.

В общем, на территории всёго российского Дальнего Востока, в частности, на побережье Северного ледовитого океана давно уже имеется то, что бескрайне удивит и не порадует наших оппонентов. Да ведь и далеко не всё можно обнаружить с помощью вражеских спутников, с которыми помаленьку тоже идёт борьба. Причём, постоянная, плановая и кропотливая.

Но совершенно безлюдным место строительства, всё же, считать было нельзя. Здесь стояло не такое уж и малое, но безымянное селение, двадцать или чуть больше домов, где обосновались староверы. Они, конечно, уйдут отсюда в более дальние и глухие места, когда продадут свои дома, пусть за небольшую цену. Три уже у них приобрели. Но на остальные пока желающих не находилось.

Если кержакам не удастся найти покупателя на остальные строения, то они их просто их бросят.

Не любят приверженцы старой веры людской суеты. Иной раз забираются в такие места, где о существовании никто не знает и не ведает. На российском Дальнем Востоке таких нехоженых мест и горных перевалов, где гибнут люди, великое множество. Никто их зачастую особо не ищет… Бессмысленно и бесполезно.

Этот строящийся посёлок пока не имел конкретного официального названия и был обозначен только на специальных подробных географических картах для служебного пользования, как «Азимутовка». Такую вот краткую, но полезную информацию через интернет получила Марина Тимчинова от хабаровского краевого дорожного начальства. Более подробные сведения о местонахождении Азимутовки и обо всём остальном, она получит только тогда, когда прибудет в их краевой центр.

Но представитель работодателя через интернет объяснил, что перво-наперво дорогу с нуля, авто транспортную магистраль начала строить не частная, а государственная компания к будущему селению геологов, горных рабочих и обогатителей руды. Возможно, тот дальний посёлок будет носит название Солнечный ветер. Но это не точно.

В районе будущей дороги уже были возведены по три железнодорожных и автомобильных моста и тоннель, длинной около километра. В общем, приедет в те места Марина Егоровна и во всём более детально разберётся. Ей сразу предстоит стать старшим мастером основного дорожно-строительного участка их надёжной фирмы. Тимчиновой всецело доверяли не потому, что она такая красивая, а просто навели о трудовой деятельности и её личной жизни необходимые справки. Она – ответственный руководитель среднего звена, исполнительная, конструктивно мыслящая, пользуется уважением в коллективе и т. д.

Разумеется, волховское дорожно-строительное начальство, да и в Санкт-Петербурге, её убеждали подумать, ни ехать к чёрту на кулички. Ведь и здесь работы невпроворот, да и заработки не такие уж плохие по нынешним меркам. Но Марина не колебалась, не собиралась менять своего решения.

Она верила и надеялась на то, что новая дорога – её судьба. Да и чего Марине на одном месте-то сидеть и ежедневно бороться со своей тоской? Свежие впечатления подобны мельнице, которая всё былое перемелет. Пусть не сразу, но это обязательно произойдёт. Во всяком случае, ей хотелось, чтобы так и случилось.

До отъезда Марины в дальние незнакомые края оставалось несколько дней. Неспокойными были даже ночи. Мать и отчим, по сути-то, отец не скрывали от неё своей печали и озабоченности. Чему же тут радоваться, если дочь решила круто изменить свою жизнь, уехать на российский Дальний Восток.

Ладно бы, это был бы Хабаровск, Владивосток или, на худой конец, Южно-Сахалинск, а то ведь в глушь решила отправиться, даже не в район восточного участка БАМа, можно сказать, туда, где Макар телят не пас. А если он и делал это, то опаской за собственную жизнь и здоровье. Ведь можно нарваться на медведя, стаю голодных волков, а то и встретить тигра.

Но Марина стойко переносила ночные беседы и наставления родителей. Решила в корне изменить свою жизнь, значит, никаких других вариантов быть не может и не должно.

В коротких ночных снах маячил перед ней мерзкий предатель Валерий Бередончин, которого она пока ещё никак не могла вычеркнуть из своей жизни. Марина во время прерывистых и тревожных сновидений тянула к нему руки, плакала и умоляла не оставлять её. Но тот нагло хохотал и говорил о том, какая у него хорошая теперь невеста Рада Гавриловна, дочь большого, влиятельного и уважаемого начальника Волховского алюминиевого завода. А он, Валерий Максимович, тоже очень хочет кем-нибудь руководить и находиться наплаву.

За сутки до отъезда ночью приснилось ей нечто несуразное и страшное. Будто сидела она на скамейке в незнакомом городе, на улице с большими домами. А перед ней шло строительство дороги. Наблюдала Марина за тем, как КамАЗы вываливают горячую асфальтобетонную смесь на землю. Видела и то, как за рычагами укладчика асфальта на гусеничном ходу сидел молодой и по-настоящему красивый парень Виктор Кормаков. Кудрявый, черноглазый, немного небритый и с укоризной говорил ей:

– Я тебя, Марина Егоровна, как увидел, так сразу и полюбил. А ты на меня внимания никакого не обращаешь.

– Ты, Витя, парень красивый, крепкий и высокий, – ответила она, – но я тебя не люблю. Не хочу ни тебя и ни себя обманывать.

– Это плохо, что так всё получается. Ну ладно. Мне асфальтобетонную смесь надо укладывать. За мной тяжёлый каток пойдёт, а потом, за ним, два легких. Мужики на технике, да и те, что с лопатами, уже готовы. и на технике, Новую дорогу строим.

Исчез Кормаков из её поля зрения, и обратила Марина Тимчинова внимание на свои худые высохшие руки. Каким-то странным образом даже своё лицо увидела. Боже мой, да ведь она же старухой стала. Когда только успела? Глаза выцвели, волосы седые, растрепанные, на щеках и на лбу глубокие морщины. Быстро жизнь прошла. Жаль ей стало себя, и слёзы по щекам покатились.

А тут перед ней вдруг появился Бередончин в обнимку со своей Радой Гавриловной. Он – в чёрном костюме, с сигарой во рту, да и она, почти реальная горилла, прилично одета.

– Мы с Радой тебя, Тимчинова, – сообщил Бередончин, – под асфальт закатали.

– Давно надо было это сделать, Валера, – сказала Рада Гавриловна. – А ты всё время тянул.

– Не верю я тому, что вы меня убили, – возразила Марина. – Я ведь живая и с даже с интересом и любопытством смотрю на вас, идиотов. Вы друг друга очень дополняете.

– Мы похоронили под асфальтом ту, молодую Тимчинову, – пояснил Валерий Максимович. – А ты – совсем другое существо, древняя старуха.

Вдруг подул сильный ветер, и прочь унёс Бередончина и его Раду Гавриловну.

Поднялась она со скамейки и пошла по улице, вдоль будущей дороги, по городу. Очень ей захотелось найти то место, где её тело спрятали негодяи под асфальтобетонным покрытием. Ведь она дорожный мастер, поэтому запросто определит, где её могила.

У прохожих спрашивала, не видели они того, как молодую женщину закапывают в горячий асфальт, а потом давят катком в шестнадцать тонн. Но люди только плечами пожимали. Нет, такого безобразия они не заметили. Да и ничего подобного в их процветающем городе быть не может.

Получается, что Бередончин со своей странной и наглой мадам умудрился сделать то, что здесь никто и ничего подобного никогда не делал. И ведь даже пожаловаться некому. Вокруг незнакомые люди, у которых своих дел хватает.

Перед ней вдруг появилась Александра Трофимовна. С дрожью в голосе и со слезами на глазах Марина тихо произнесла:

– Ты знаешь, мама, а меня, молодую, Бередончин живьём под асфальт закатал. Этого я от него не ожидала.

– Ничего страшного, Мариночка, – ответила мать. – Одни люди приходят, другие уходят…

– Но мне непривычно находится в теле старухи.

– Привыкнешь.

Марина хотела что-то ещё сказать, но проснулась. Подушка была мокрой от слёз. И наяву, и во сне сплошные переживания.

Не сразу, но она рассказала матери о том, что увидела и пережила во сне.

– Пустой сон и глупый, – со вздохом сказала Александра Трофимовна. – Меня не он беспокоит, а совсем другое.

– Что?

– То волнует, Марина, что никак ты не можешь забыть, выбросить из своей жизни этого кривоногого и рябого Валеру. Нервы себе портишь.

– Да, пока никак не могу его забыть. Не пойму, почему это происходит.

– Не ты первая и не ты последняя. Подобных историй множество. Вообще, человеческие взаимоотношения – сплошная загадка. У всех людей по-разному происходит. А ты у меня слишком уж чувствительная, эмоциональная.

– Наверное, это так, мама. Вот поэтому я и уезжаю из Волхова.

– Мне и Егору тоскливо будет без тебя, да и Толику скучно. Но в такой ситуации, может быть, Марина, тебе на какое-то время следует сменить обстановку. А там всё изменится в лучшую сторону, найдёшь своё счастье, настоящую любовь. Здесь, мне кажется, у тебя просто осталась привязанность к тому, что было под рукой. Такое случается.

– Но что-то внутри меня надломилось. Я начинаю сочувствовать всем людям, которые попали в беду или прошли через серьёзные неприятности.

– У тебя всё нормально. Маришка. Никакого в душе твоей надлома нет. Ты просто такая вот чувствительная.

Обняв за плечи дочь, Александра Трофимовна сказала, что сочувствовать людям, конечно, надо помогать им добрым советом и всем, чем можешь. Не следует отмахиваться от чужих проблем. Но и в меланхолию впадать не следует. Некоторые люди всегда найдут причину для того, чтобы страдать. А ведь в жизни гораздо больше хорошего и полезного. Большие беды и мелкие неприятности необходимо преодолевать. Для того ведь человек и существует.

Ещё мать Марины заметила, что неприятный и пустой сон дочери, в какой-то степени, похож и на правду. Но только нечто подобное переживала не во сне, а наяву ещё её прабабушка, с которой в далеком детстве Александре Трофимовне посчастливилось общаться.

Душещипательный рассказ, но подобных тысячи, и если уходить с головой в печальные человеческие истории, то можно в тоске и в горе за всех страждущих не только спокойствия, но и разума лишиться.

Давным-давно прабабушка Александры Трофимовны поведала ей одну из историй из своей жизни, которая во время войны произошла во время Великой Отечественной войны не в Волхове, а в большом сибирском городе, то ли в Красноярке, то ли в Иркутске. Голодное время было.

Вспомнила тогда старая женщина Екатерина Семёновна Ладнова, как в 1942 году умерла её маленькая, пятилетняя сестрёнка Верочка, от какой-то страшной болезни и от голода. Из больницы её домой выписали, по сути, умирать.

Можно сказать, древняя история, но правдивая. Но как давно это было.

Мать Екатерины Семёновны тогда сказала: «Пусть дома побудет, а то скоро…». Неужели Веры не станет? Врачи сказали, что болезнь очень серьёзная… опасная. Нет, она должна жить, чтобы потом сказать молодым людям будущих годов, что она выжила и как… Может быть, чудо произойдёт. Бывает же.

Тринадцатилетняя Катя была не по годам взросла. Война сделала детей взрослыми, слишком мудрыми и рассудительными. Она специально пошла к реке, взяла в руки камень и загадала желание: «Если доброшу до чаек, значит, Вера будет жить». И швырнула. Камень долетел до них, но птицы, крутящиеся над водой, почти не обратили на него никакого внимания.

Потом Катя вернулась домой. Ей показалось, что всё в их избёнке по-прежнему. Такая скучная унылая обстановка. Мать сидела на табуретке и куда-то отрешённо смотрела, курил, дышал своим табаком-самосадом дед Санька. Тихо подошли к девушке семилетние двойняшки Алик и Леночка, и Алик прошептал Татьяне на ухо, когда та наклонилась:

– Катька, а Верка умерла.

– Как умерла? – возмутилась Катерина. – Не может такого быть!

– Не дышит совсем, – громко подтвердила Леночка. – Не разговаривает…

От этих слов, как бы, опомнившись, мать заголосила на всю избу. А ребятишки смотрели детскими глазами на мёртвую сестру с открытым удивлением с нескрываемым удивлением. Взгляды их говорили: «Что вы все расстраиваетесь? Умерла, но ведь не насовсем, полежит немного и откроет глаза».

К постели, где лежала Вера, подбежала Леночка и, трогая её за увядшую, безжизненную ручонку, захныкала:

– Верка, вставай! Видишь, мама плачет.

Мать яростной тигрицей набросилась на Лену, в истерике колотя её. Девочка едва успевала увёртываться.

Всё уже казалось безразличным и унылым. Опомнившись от истерики, мать схватилась за голову и упала на кровать.

– Я только хотела разбудить Веру, – оправдывалась, всхлипывая, Леночка. – Она крепко спит. Я разбудить хотела!

Катерина выбежала на улицу… Птицы над рощей гортанно кричали. Как обычно, как всегда. «Когда победим, тогда умирать не будем и вдоволь наедимся, – подумала Катерина. – Обязательно победим».

Да она-то ничего, а её сестрёнке, Вере, надо было наедаться. А может, не в еде дело, а в болезни и общечеловеческой тоске? Мать и старшие дети, как и Катя, работали на заводе, на котором снаряды для фронта и победы производили… Так надо было. А Веру похоронили недалеко от их старой, покосившееся избы, прямо в роще, за городом. Только крест и поставили. Отец их Тимофей, рядовой пехотинец, погиб в первые же месяцы войны. Такие вот дела. Беда на беде, как говорится.

Не под застывшей асфальтобетонной смесью оказалось тело пятилетней девочки, а под бетонными плитами, разбитое ковшом экскаватора на множество мелких частей. На этом мете стоит пятиэтажный дом, тоже уже очень старый.

Вот одну из давних историй из жизни своей прабабушки, которой давно уже нет на белом свете, вспомнила Александра Трофимовна и поведала своей дочери, посмотрела в её большие синие глаза, затуманенными слезами.

– Зачем ты мне, мама, об этом рассказала? – прошептала Марина. – Я не понимаю. Зачем?

– Что ж тут непонятного? – сказала Александра Трофимовна. – В жизни человечества происходит множество бед и несчастий. – А ты думаешь о человеке, который предал тебя, Да стоит ли Бередончин того? Да и человек ли он?