Любовь как притяжение

– Ага. Так всегда и происходит.

– Тогда терпение мне точно не помешает.

Направляюсь к лифтам, замечая по дороге косые взгляды работников. Знаю, что не все рады были видеть меня с такими привилегиями, как личный кабинет и расположение руководителя отдела. Но так уж сложилось, что мой отец – президент компании и им просто придется смириться с тем, что однажды я стану здесь всем заправлять. Все время думая о такой «завидной» перспективе, внутри меня что-то протестует. Иногда мне так хочется вырваться из этого кокона и почувствовать долгожданную свободу. Но моя свобода имеет цену. Я просто потеряю уважение отца и разочарую его, а я просто не могу себе этого позволить.

Поднимаюсь в лифте на нужный этаж и вхожу в зал для совещаний. Меня встречает просторное помещение с панорамным видом на весь Сиэтл из окон от пола до потолка. По центру зала стоит огромный овальный стол из дорогой красной породы дерева, и к нему приставлены мягкие бархатные кресла темно-бордового цвета. В виде украшения по центру стола стоит изогнутая хромированная скульптура непонятной формы. Рядом графины с водой и стаканы.

Все десять членов совета уже сидят на своих местах в ожидании отца, о чем-то переговариваясь. На какой-то момент останавливаюсь, боясь сделать следующий шаг. Приходится взять всю свою смелость в кулак и пройти дальше.

– Добрый день, господа, – сдержанно приветствую всех и иду на свободное кресло.

Слышу, как все голоса разом замолкают, и боковым зрением замечаю, провожающие меня взгляды.

В зале появляется отец, и, к счастью, все отвлекаются от моей скромной персоны.

– Все в сборе? – отец окидывает всех внимательным взглядом и задерживается на мне. – Отлично. Тогда начнем, – садится в черное кожаное кресло во главе стола. – Джентльмены, для начала я хочу представить вам свою дочь и будущее нашей компании. Лорейн в этом году окончила колледж с отличием по специальности финансы и инвестиции и уже делает хорошие шаги. Я хочу, чтобы она постепенно знакомилась с нашими правилами и теперь она будет присутствовать на каждом собрании. Прошу любить и жаловать.

– Добро пожаловать, мисс Мердак, – ко мне обращается мужчина с полностью седой головой, сидящий напротив.

– Да. Мы рады приветствовать вас здесь, – произносит другой мужчина с рыжеватыми волосами лет сорока пяти.

Другие просто сдержанно кивают с непроницаемыми лицами. Все слишком уважают моего отца, чтобы высказаться против.

– Благодарю. Мне приятно быть среди таких профессионалов и набираться опыта, – пытаюсь быть вежливой, хоть и хочется провалиться сквозь землю.

– Отлично. А теперь перейдем к совещанию, – отец больше не смотрит в мою сторону. – Перед каждым из вас лежат папки с протоколом прошлого собрания, – вижу, как все берут лежащие папки красного цвета и открывают их.

– Мисс Мердак, возьмите, – меня отвлекает голос сидящего рядом мужчины с черной густой копной волос и голубыми глазами, протягивая мне такую, как и у всех папку.

– Благодарю, – беру папку из его рук, открывая ее на первой странице.

– Сегодня у нас на повестке дня вопрос по земельному участку в Лексингтоне. С утра мне сообщили, что появился еще один покупатель и «Девелопмент» собирается начать обсуждение покупки с ними. Нам нужно срочно определяться, хотим ли мы эту землю и начать переговоры.

– Может мы все-таки, обратим внимание на уже построенные здания, а не на пустой участок? – в разговор вступает седовласый мужчина и кажется он здесь старше всех.

– Бэн, ты же видел графики от моего финансового директора, если на том участке построить крупный торговый центр, все наши расходы окупятся в сотни раз.

– Да. Но когда это будет?

– Не все сразу. Покупка коммерческих зданий, сдаваемых под аренду, не принесет нам такой прибыли.

– А что насчет строительства фабрики? – задает вопрос тот, что сидит рядом со мной.

– Завтра мне должны передать смету проектных работ и для начала я тщательно изучу ее.

Как и говорил мистер Рейден, совещание продлилось не один час, и из зала совещаний я вышла с раскалывающейся головой. Я старалась слушать внимательно и делала заметки в ежедневнике, исписав не меньше десяти страниц.

Как бы ни было физически и морально тяжело, но чтобы показать отцу свою заинтересованность, я снова остаюсь на работе допоздна.

Выхожу из машины и иду к дому буквально валясь с ног. Хочется, как можно скорей оказаться в своей постели.

– Мисс Лорейн, – не успеваю зайти в дом, как сбоку раздается голос нашего конюха.

– Мистер Дрейк? – смотрю, как мужчина идет в моем направлении с мрачным лицом.

– Простите, что беспокою вас, но вы должны знать. Бони стало хуже. Сегодня приезжал ветеринар и сказал, что ей осталось недолго. Ему нужно ваше разрешение на усыпление.

– О боже… – шепчу, почувствовав, как сердце обожгло острой болью. – Я должна увидеть ее.

– Конечно.

Вместе с мистером Дрейком входим в конюшню, и я сразу иду к последнему деннику. Вхожу внутрь и вижу свою Бони, лежащую на боку у стены. Моя бедная девочка вот уже два года боролась с раком, но у нас так ничего не вышло.

– Привет, моя дорогая, – опускаюсь на колени, не обращая внимания, что испачкаюсь и кладу ладонь на шею пони. Она сразу закрывает глазки, будто приветствуя меня. Я вижу, как ей плохо и меня начинает трясти от осознания того, что мне придется отпустить ее. Мое сердце просто разрывается на части. Она последнее живое напоминание о Джареде и от осознания того, что ее не станет, на глаза наворачиваются слезы. Потерять ее, значит оборвать незримую ниточку между нами. – Я знаю, как ты страдаешь, малышка, – шепчу, гладя пони по коричневой гриве. – И я должна отпустить тебя. Мне будет очень не хватать тебя, – чувствую, как по щекам скатываются слезы.

– Так будет лучше для нее, мисс.

– Я знаю, мистер Дрейк, – шмыгаю носом. – Знаю…просто она столько лет была со мной. С ней столько всего связано.

– Я понимаю, – голос конюха полон сочувствия.

– Вы позаботитесь о ней?

– Не переживайте, я все сделаю как нужно.

– Спасибо вам. Прощай, моя маленькая Бони, – целую пони в щеку и поднимаюсь на ноги.

– Во сколько приедет ветеринар?

– В десять утра.

– Меня уже не будет дома. Позвоните мне, когда все закончится.

– Конечно, мисс Мердак. Вам нужно отдохнуть, вы выглядите уставшей.

– Да. Я и правда очень устала, – выхожу из конюшни, ощущая себя не на двадцать два, а на все сорок два.

После душа я буквально сразу отключаюсь, проваливаясь в беспокойные сновидения.

***

Утром с трудом открыв глаза, привожу себя в порядок и спускаюсь в столовую на завтрак. Отец уже сидит на своем привычном месте во главе стола, читая свежую газету.

– Доброе утро. А где мама? – сажусь на стул по правую сторону от отца.

– Твоя мама не будет завтракать с нами, – отец не отрывается от газеты.

– Почему?

– Она не дома, – голос звучит сухо.

– Так рано уехала в салон? Она же не едет раньше одиннадцати утра.

– Она не ночевала сегодня дома.

– А где она ночевала?

– У подруги, – отец отвечает как-то слишком резко и сворачивает газету, взяв чашку кофе в руку.

– Вы что поругались?

– Нет, Лорейн, – берет салфетку со стола и раскладывает себе на колени. – Я хотел тебе напомнить, что в эту субботу мы идем на благотворительный вечер от нашей компании.

– Мне обязательно быть там?

– Тебе обязательно быть на всех таких мероприятиях. Привыкай к этому.

– Я могу позвать с собой Кэрри?

– Можешь. И еще, через неделю ты полетишь в Бостон вместе с Рейденом на три или четыре дня в наш филиал. Нужно провести контроль работы некоторых отделов. Заодно познакомишься с работой филиала.

– Ты решил сразу кинуть меня на амбразуру?

– А ты боишься, что не справишься?

– Нет. Я справлюсь.

– Вот и отлично. Рейден доволен тем, как быстро ты все схватываешь.

– Потому что это наше семейное дело.

– Я рад, что ты относишься к этому с таким энтузиазмом. Именно такой и должна быть наследница Мердоков.

– Папа, а если бы мой брат был жив, ты бы позволил мне заниматься чем-то другим?

– К чему этот вопрос, Лорейн?

– Просто посты президентов компании всегда занимали мужчины, и я уверена, что совет будет не в восторге видеть меня на этом посту хоть когда-нибудь. Каких бы заслуг я ни добилась.

– Ты думаешь не о том, о чем нужно думать. Твоя задача, вникать во все и делать свое дело с профессиональным рвением, – иногда мне кажется, что разговариваю со стеной, а не своим родным отцом.

Кажется, ему все равно, о чем я думаю и переживаю, он никогда не скажет мне слова поддержки. Не понимаю, как можно быть таким черствым со своим единственным ребенком.

Глава 6

Кручусь перед зеркалом в гардеробной, расправляя невидимые складки на вечернем платье, облегающем мою фигуру как перчатка. Я подобрала для сегодняшнего вечера элегантное прямое длинное платье на тонких бретельках серебристого цвета. Лиф с треугольным вырезом сделан так, чтобы выгодно подчеркнуть небольшую грудь. Волосы я оставила распущенными, просто уложив их гелем и сбоку заколола сделанную своими руками заколку из серебра в виде цветка лотоса с вкраплением мелких фианитов. На ногах черные лаковые лодочки и маленькая сумочка в дополнение к образу. Немного макияжа на глаза и прозрачного блеска на губы.

Я довольна тем, как сегодня выгляжу несмотря на то, что совершенно не желаю идти хоть куда-либо. За последнее время я ужасно устаю и больше всего мне хочется в свободное время заниматься тем, что приносит мне настоящее удовольствие. У меня накопилось слишком много заказов от подруг, к которым мне не терпится приступить. Но постоянно что-то мешает или у меня просто не остается на это сил. Во время учебы мне было проще совмещать мое хобби с занятиями. А сейчас все стало совсем по-другому. Иногда воспоминания о том, как я хотела побыстрей повзрослеть, вызывает на лице горькую улыбку. Я думала, что став взрослой я смогу сама выбирать, чем хочу заниматься, но совсем не думала о том, что за меня снова все решат.

Спускаюсь на первый этаж и вижу маму с отцом, разговаривающими о чем-то. Оба уже собраны к вечеру. Отец в идеально сидящем черном смокинге. А мама в темно-синем вечернем платье с открытыми плечами.

– Хочешь сказать, что это не так, Дарэн? – мама обращается к отцу каким-то странным тоном.

– Сейчас не время об этом говорить, Эрика.

– Ты все время так говоришь.

– Эрика…

Ступаю на последнюю ступеньку, и звук от стука моих каблуков отвлекает родителей друг от друга. Мама кидает на меня взгляд, и мрачное выражение лица сразу смягчается.

– Ты прекрасно выглядишь, милая, – мама улыбается теплой улыбкой.

– Спасибо, мама. Ты тоже.

– Нам пора ехать, – отец проходится по мне быстрым взглядом и отворачивается, спеша к выходу.

Садимся в лимузин, и водитель выезжает с участка. Отворачиваюсь к окну, провожая взглядом огни ночного города. В салоне царит напряженная атмосфера, которая давит на меня. Родители молчат, но я ощущаю исходящую от них нервозность.

Когда машина останавливается у банкетного зала, который был специально арендован для сегодняшнего вечера, водитель выходит и открывает дверь. Первым выходит отец, протягивая руку маме, а мне уже помогает выйти водитель.

Вместе идем ко входу и издалека замечаю несколько человек с фотокамерами.

– Добрый вечер, мистер и миссис Мердак! – приветствуют родителей, начиная фотографировать.

– Добрый вечер, – вижу, как отец натягивает улыбку на свое вечно суровое лицо.

– Добрый вечер, – мама тоже натянуто улыбается.

– Мы сделаем несколько ваших фото для журнала.

– Конечно, – отец подставляет локоть маме, и она подходит к нему. – Лорейн иди с другой стороны, – отец зовет меня, и я нехотя подхожу к нему, положив руку на второй подставленный локоть.

– У вас замечательная семья, мистер Мердак.

– Безусловно, – без всяких эмоций отвечает отец.

– Мисс Мердак уже работает в семейной компании? – внезапно задают вопрос обо мне.

– Конечно.

– Вам нравится работать с отцом, мисс Мердак?

– Нравится, – коротко отвечаю, желая как можно скорее скрыться от ярких вспышек.

– Мистер Мердак, какую сумму вы сегодня планируете собрать и на что пойдут деньги?

– Мне сложно сказать, какой будет сумма, но все, что нам удастся сегодня выручить, пойдет на строительство реабилитационного центра.

– Спасибо, что уделили нам время. Хорошего вечера.

– Благодарю, господа, – отец отпускает руки и идет вперед.

Переглядываемся с мамой понимающей улыбкой и идем за отцом.

На входе швейцар в костюме открывает нам дверь, вежливо улыбнувшись.

Оказываемся в просторном помещении, уже полным гостей, и я обращаю внимание на роскошь в оформлении. Даже для благотворительного вечера отец не поскупился на подготовку. Он всегда любит производить впечатление на окружающих и каждый раз показывать свое непростое происхождение. Вот только правда в том, что это мероприятие, как и многие другие такого рода, которые отец периодически устраивает – одно сплошное показательное «выступление» для прессы. Мой отец просто не выносит людей из материальных классов ниже своего. Он привык смотреть свысока на тех, у кого низкое происхождение и не считает их достойными его уважения.

Рассматриваю банкетный зал в форме круга с высоким сводчатым потолком, с центра которого свисает поистине гигантских размеров хрустальная люстра. Другими источниками света служат бра, висящие на стенах по периметру, в такой же стилистике, как и люстра, кидающие красивые блики от зажженных ламп с теплым светом. Бежево-желтые стены украшены белой фактурной лепниной и все это разбавляется зелеными растениями в высоких глиняных горшках. С двух сторон находятся высокие распахнутые арочные двери, ведущие в сад и на террасу, дополненные тяжелыми бордовыми портьерами по обеим сторонам.

Проходим дальше, стуча с мамой каблуками по полу, устланному дорогой мраморной плиткой. В воздухе витает приятный аромат цветов, смешанный с многочисленными ароматами дорогих духов присутствующих гостей.

У стены, напротив, замечаю небольшой оркестр, состоящий из пианиста, скрипача и саксофониста, наигрывающих ненавязчивую классическую мелодию. Чуть в стороне от них находится барная стойка, за которой разливают напитки, а рядом прямоугольный стол с закусками, застеленный белоснежной скатертью.

Отец постарался, и уверена, что приглашенные сегодня сливки общества обратят на это внимание и пожертвуют немалые суммы.

– Я оставлю вас. Мне нужно кое-что обсудить с сенатором Фостером, – отец сухо обращается к нам и скрывается в толпе.

– Как всегда, – разочарованно произносит мама.

Спереди замечаю Кэрри с ее мамой, машущую мне рукой.

– Мама, там Кэрри с мамой.

– Вот и отлично. Пойдем, – мама берет меня под руку.

– Привет, – Кэрри целует меня в щеку.

– Привет, – улыбаюсь ей. – Добрый вечер, мисс Леман, – приветствую ее маму.

– Добрый, Лорейн. Выглядишь замечательно. Как и твоя мама, – сжимает руку моей мамы, подмигнув ей.

– Спасибо.

– Я бы выпила шампанского, – мама смотрит на свою подругу.

– Я тоже. Девушки, мы оставим вас, – миссис Леман берет мою маму под руку и ведет к барной стойке.

– Если честно, я сама бы выпила, – произносит Кэрри, провожая наших мам взглядом.

– Я бы тоже, но боюсь, отец будет не в восторге.

– Лорейн, ты уже совершеннолетняя и имеешь право сама решать чего хочешь.

– Нет желания потом выслушивать в свой адрес нелестные высказывания.

– Тебе нужно окончательно дать понять своему отцу, что ты уже взрослый человек и можешь сама отвечать за свою жизнь.

– Это не так просто, как тебе кажется, Кэрри. Мой отец слишком властный и тяжелый человек.

– Знаешь, я бы не смогла как ты. Я бы просто сбежала из дома.

– Если я сделаю это, я просто перестану для него существовать.

– Значит, это нелюбовь отца к дочери. Это самая настоящая тирания. Послушай, родители подарили мне квартиру на окончание университета. Завтра мы улетаем с мамой в Майами, а когда вернемся, я перееду из семейного дома. Предлагаю тебе переехать ко мне, и будем жить вместе.

– Я буду тебе только мешать, Кэрри. Ты любишь встречаться с парнями. Захочешь приглашать в гости подруг. Устраивать вечеринки, когда я буду приходить домой с работы без сил и желать просто завалиться в кровать, чтобы меня никто не трогал.

– Твой отец просто до могилы тебя доведет. Мало того что он лишил тебя юности, так теперь он контролирует и твою взрослую жизнь. Мне больно смотреть на то, какой ты становишься, Лорейн. Ты перестала улыбаться. Твои глаза потухли.

– Это так заметно? – смотрю на подругу, ощущая ком, подступивший к горлу.

– К сожалению, подруга. Ты просто вянешь на глазах, – взгляд Кэрри полон сочувствия, и я отвожу глаза, проморгав скопившиеся слезы.

Вечер тянется мучительно медленно. Гости разбрелись по залу. Кто-то вышел в сад или стоит на террасе, общаясь и попивая дорогое шампанское из бокалов. Мама с миссис Леман тоже вышли куда-то. А мы остались стоять с Кэрри в зале, иногда перекидываясь парой фраз с проходящими мимо знакомыми наших семей.

Отец стоит неподалеку общаясь со своим финансовым директором, и краем уха слышу, что они обсуждают сумму пожертвований на сегодняшний час.

– Ты только посмотри, что за красавчик пришел с отцом придурка Мэта, – чуть не давлюсь отпитым шампанским от того, как Кэрри до сих пор называет Мэта.

Мы не видели его уже больше восьми лет, после того, как он закончил школу и сразу уехал учиться в Лондон, а потом остался там работать.

Поворачиваю голову и направляю взгляд в ту сторону, куда смотрит Кэрри. Прохожусь взглядом по высокой, широкоплечей фигуре с узкими бедрами на которой идеально сидит явно сшитый на заказ темно-синий костюм. Под ним кипельно белая сорочка, манжеты которой немного выступают из рукавов пиджака. Верхние пуговицы сорочки расстегнуты, открывая треугольник загорелой груди. Не могу не обратить внимание, как ткань сорочки под пиджаком натягивается на мощных грудных мышцах. Поднимаю взгляд к лицу мужчины и вижу недельную щетину на мужественном квадратном подбородке. Чувственные идеально очерченные губы растянуты в ленивой улыбке. Прямой аккуратный нос и острые высокие скулы придают его внешности какую-то завершенность. Создается впечатление, что его лицо вылепил скульптор. Темные брови немного сведены на переносице, в то время как внимательный взгляд проходится по залу, будто изучая окружение.

– Ты знаешь кто это? – задаю вопрос Кэрри, посмотрев на густую копну небрежно уложенных русых волос, придающую ему некую притягательность.

– Нет, конечно. Я бы его точно запомнила. Он явно не из друзей наших семей. Ему лет тридцать, наверно.

– Думаю, да. Похоже, они идут к моему отцу.

– Интересно, твой отец знает его?

– Сейчас узнаем, – отворачиваюсь и весело подмигиваю Кэрри, приготовившись подслушивать.

– Здравствуй, Дарэн, – слышу, как к отцу обращается мистер Гослинг и уверена, что сейчас они пожимают друг другу руки.

– Здравствуй, Сэм. Рад видеть.

– Я тоже. Отличный вечер. Ты постарался.

– Ты же меня знаешь, все должно быть на высшем уровне.

– Конечно знаю. Дарэн, хочу тебе представить своего нового партнера Джареда Стивенса, о котором недавно рассказывал, – от услышанного имени перестаю дышать и так крепко сжимаю бокал в руке, что, кажется, он сейчас треснет.

– Что с тобой? – шепчет Кэрри, и я судорожно качаю головой, делая вид, что все нормально.

– Джаред, это мой близкий друг и успешный бизнесмен Дарэн Мердак, владеющий известным инвестиционным холдингом «Мердак энд компани».

– Приятно познакомиться, мистер Стивенс. Я читал статью о вас в «Уолл Стрит Джорнал». Успешный биржевой трейдер, сколотивший огромный капитал за каких-то семь лет, – не может быть, что отец говорит о том Джареде. Тем более что я не узнала его и не решаюсь посмотреть еще раз, чтобы не быть замеченной.

– Рад знакомству, мистер Мердак, – его низкий хрипловатый голос пускает по позвоночнику волну жара. – Я польщен, что такой уважаемый человек, как вы интересовался моей скромной персоной, – его тон звучит спокойно и даже немного сухо.

– Я предпочитаю знать о самородках вроде вас.

– Вы немного преувеличиваете мои заслуги.

– Разве можно преувеличивать десятое место в списке Форбс? Вы просто везунчик.

– Это вовсе не везение. А результат долгой и кропотливой работы. В том числе и работы над самим собой, – он не пытается стелиться перед моим отцом, и уже за это его можно уважать. Вот только я до сих пор так и не могу понять это всего лишь совпадение имен или нет.

– Конечно. Я понимаю. Работа над собой важна в нашем нелегком деле.

– Безусловно.

– Не скромничай, Джаред, – вступает в разговор мистер Гослинг. – Нам самим стоит поучиться твоему способу ведения дел.

– Уверен, скорее вы мне можете дать пару дельных советов. Я всего лишь новичок в сравнении с вами.

– Однако ты уже успел переплюнуть всех нас.

Джаред ничего не отвечает на слова мистера Гослинга.

– Надеюсь, вы поучаствуйте в сегодняшнем благотворительном вечере? – интересуется отец.

– Уже поучаствовал.

– Отлично. Знаете, мистер Стивенс…

– Можно просто Джаред.

– Хорошо, Джаред. Мне почему-то кажется знакомой ваша фамилия. Возможно, я знаю вашего отца. Каким бизнесом он заправляет?

– Вам не кажется, мистер Мердак. Вы знали моего отца. Его уже нет в живых. Он работал у вас водителем пятнадцать лет назад, – ноги едва не подкашиваются, и я непроизвольно оборачиваюсь, кинув взгляд на взрослого мужественного мужчину, в котором нет ни намека на мальчика, так глубоко запавшего мне в сердце.

Замечаю, как взгляд отца меняется на вежливо пренебрежительный, и понимаю, что включился настоящий Дарэн Мердак.

– Кхм…вот оно что, – тон голоса отца стал звучать уже не так восхищенно, как мгновения назад.

– Ты мне не говорил этого, Джаред, – мистер Гослинг выглядит удивленным.

– Не думаю, что это такая уж важная информация, – Джаред смотрит на отца, не отводя взгляда.

– Ты прав. Ох…Лорейн и ты здесь? Что ж ты там скромно стоишь в сторонке? – как назло, меня замечает мистер Гослинг и Джаред переводит взгляд в мою сторону.

Сердце пропускает удар, когда на меня устремляются огромные голубые глаза, которые столько раз снились мне. Но в этих красивых глазах больше нет того тепла, с каким они смотрели не меня когда-то. В них только холод и отчужденность.

Кидаю короткий извиняющийся взгляд на Кэрри и натянув улыбку, подхожу к мужчинам.

– Добрый вечер, мистер Гослинг, – стараюсь говорить так, чтобы не выдать своего волнения.

– Добрый-добрый. Ты так повзрослела и стала еще красивее. Кстати, через пару недель Мэт возвращается из Лондона.

– Почему? – делаю вид, что мне интересно, чувствуя на себе взгляд Джареда.

– Ему наскучило общество чопорных англичан, – смеется. – Захотел вернуться на родину. К тому же он и так уже засиделся там. Пора бы уже приобщаться к семейному бизнесу.

– Передавайте ему от меня привет, – произношу только лишь из вежливости.

– Конечно, передам, дорогая. Раз уж ты подошла, познакомься с моим новым деловым партнером…

– Мы знакомы… – не даю договорить, переводя взгляд на Джареда, который все это время смотрел на меня.

– Знакомы? – отец Мэта кидает на нас взгляды.

– Когда я был еще подростком, а Лорейн маленькой девочкой, – заканчивает за меня Джаред. – Здравствуй, Лорейн, – не могу понять его тона.

– Здравствуй, Джаред, – смотрю на него с высоты своего роста, понимая, что он даже выше моего отца.

– Ах, точно. Ты же сказал, что твой отец работал водителем у Дарэна.

– Верно, – он смотрит на меня, и я не в силах отвести взгляда от завораживающего океана глаз.

– Ты стал другим. Я не узнала тебя, – вырывается у меня.

– Ты тоже изменилась.

– Да. Ты прав. Прошло уже пятнадцать лет с того дня как…

– Лорейн, иди и найди свою мать, – отец не дает договорить, грубо перебивая меня.

– Зачем? Она где-то в саду с мамой Кэрри, – поворачиваюсь к отцу, увидев, как напряжена его челюсть.

– Я сказал, иди и приведи ее сюда, – голос приобретает угрожающие ноты, и карие глаза становятся почти черными.

– Ладно, – не хочется сегодня портить вечер ссорой.

– И я думаю, с тебя сегодня достаточного шампанского, – указывает взглядом на бокал в моих руках, все больше унижая, отчего к лицу приливает жар.

– Хорошего вечера, господа, – кидаю короткие взгляды на мистера Гослинга и Джареда, спеша скрыться в толпе.

Подхожу к барной стойке и ставлю бокал с такой силой, что остатки шампанского выливаются на деревянную полированную поверхность. Меня переполняет такая сильная злость на отца. В очередной раз он повел себя со мной, как с нашкодившим ребенком. Его тирания уже переходит все границы.