Полная версия
Трое храбрых, пятеро справедливых
Бао-гун стукнул молотком по столу:
– Лжешь, подлый раб!
В это время в зал ввели Ю Гоу-эра. Богач задрожал всем телом:
– С женой Чжан Ю-дао я распутничал, признаюсь, а Чжан Ю-дао не губил. Не верьте Ю Гоу-эру, господин!
Но тут принесли орудия пытки, и Чжан сразу заговорил по-другому:
– Я все скажу, все скажу…
И он рассказал, как Ю Гоу-эр достал трупную черепашку, как он приготовил из нее яд, передал Лю и уговорил ее отравить мужа. Только подписал Чэнь Ин-цзе показания, как посыльный доложил:
– Лю и старуха Ю с невесткой здесь.
Сперва Бао-гун распорядился привести Лю. Та вошла с самодовольным видом, но, заметив своего любовника, изменилась в лице. Бао-гун не стал ей учинять допрос, лишь велел Чэнь Ин-цзе повторить показания.
– Душа мертвого пожаловалась господину начальнику, так что отпираться бесполезно, – сказал Чэнь Ин-цзе напоследок. – Лучше признайся, чтобы не пытали.
– Никчемный дурак! – в сердцах воскликнула женщина. – Напрасно я с тобой связалась! Но раскаиваться поздно. – Она поклонилась Бао-гуну. – Да, я отравила мужа. И его брата оклеветала.
В зал ввели старуху. Она стала молить о снисхождении:
– Господин, смилуйтесь над сыном! Не то мы с голоду умрем! Чэнь Ин-цзе обещал нам землю, да так и не дал. У меня даже бумага есть.
Старуха подала бумагу Бао-гуну. Тот узнал почерк Гунсунь Цэ и с усмешкой обратился к Чэню:
– Как же это ты не сдержал слова?
Чэнь Ин-цзе молча подписал дарственную.
Бао-гун объявил приговор: Лю – четвертовать, Чэнь Ин-цзе разрубить пополам, Ю Гоу-эра – повесить.
Покончив с этим делом, Бао-гун написал доклад императору и попросил Гунсунь Цэ переписать набело. Не успел Гунсунь Цэ закончить, как явился Бао Син с еще одной бумагой.
– Господин просит переписать и приложить к докладу. Обе бумаги он собирается подать государю завтра.
Гунсунь Цэ выпучил глаза и встревожился: Бао-гун писал, что император использует людей не по назначению, ибо оказание помощи пострадавшим от неурожая дело важное и нельзя поручать его фаворитам императрицы…
На следующее утро Бао-гун отправился ко двору. Император прочел доклад, и возникшее было недовольство быстро сменилось радостью, когда он подумал:
«Если человек честно говорит о злоупотреблениях, значит, он искренне печется о благе государства».
И Сын Неба пожаловал Бао-гуну звание великого ученого мужа[28] и повелел произвести расследование злоупотреблений в Чэньчжоу.
Бао-гун опустился на колени:
– Я не смогу выполнить ваше повеление, государь, ибо не облечен властью, и никто не станет мне подчиняться.
– В таком случае жалуем вам три ножа, – промолвил император.
Бао-гун поблагодарил за милость и покинул дворец.
Все подчиненные уже собрались в ямыне, чтобы поздравить Бао-гуна с почетным званием.
– Государь пожаловал мне три ножа. Подумайте, что еще нам надобно, и доложите, – обратился Бао-гун к Гунсунь Цэ и удалился во внутренние покои.
Гунсунь Цэ не мог взять в толк, чего добивается от него Бао-гун. Потом вдруг его осенило: «И как это я сразу не догадался?! Он задумал избавиться от меня, вот и поручил невыполнимое дело. Вот что я сделаю… Пусть знает, что я не из робких!»
Гунсунь Цэ обмакнул кисть в тушь, нарисовал три ножа, составил их описание и способ изготовления. Каждому ножу дал название: «голова дракона», «голова тигра» и «собачья голова».
С рисунками Гунсунь Цэ отправился к Бао-гуну. Но как велико было его удивление, когда Бао-гун не только не рассердился, но просиял от удовольствия:
– У вас поистине небесный талант, учитель!
Затем он велел вызвать мастеров и приказал изготовить образцы ножей, намереваясь показать их на следующий день императору.
Гунсунь Цэ в недоумении пожимал плечами. «Неужели он не догадался, что это шутка?»
Гунсунь Цэ вернулся к себе и сделал чертежи станков, в которых ножи должны крепиться. Мастера со всем усердием принялись за дело. К утру все было готово.
Бао-гун приказал поставить ножи со станками в большой желтый короб и отнести во дворец. А сам в паланкине отправился следом.
Представ перед Сыном Неба, Бао-гун доложил:
– Вчера, государь, вы удостоили меня величайшей милости: пожаловали мне три императорских ножа. Без высочайшего позволения я не посмел бы ими воспользоваться. Взгляните же!
Служители поставили у красного крыльца большой короб.
– Этими ножами я буду казнить преступников, – пояснил Бао-гун. – Знатных – «головой дракона», богатых, но незнатных – «головой тигра», простолюдинов – «собачьей головой».
Император догадался, что для устрашения провинциальных чиновников Бао-гун решил заменить дощечки ножами, и выразил полное свое одобрение.
Едва Бао-гун покинул дворец, как перед его паланкином опустились на колени какие-то старики. Один держал в руке прошение. Бао-гун велел остановиться, взял переданное Бао Сином прошение, пробежал глазами, хмыкнул и изорвал в клочки.
– Лезут тут со всякими пустяками!
Носильщики понесли паланкин дальше, а старики запричитали:
– С таким трудом добрались до столицы, думали защиту найти, но оказалось – здешний начальник тоже боится злодеев! Теперь некому больше жаловаться!..
Утирая слезы, старики побрели прочь из города. Но за городскими воротами их нагнал всадник. Это был Бао Син. Он отвел стариков в безлюдное место и сказал им:
– Господин нарочно порвал прошение. На улице слишком много глаз и ушей. Двоих из вас он велел привести. Остальные пусть укроются в надежном месте.
Выслушав стариков, Бао-гун велел им ждать, а когда он отправится в Чэньчжоу – идти за ним следом.
Спустя несколько дней Бао-гун стал готовиться к отъезду. На проводы собрались все чиновники из ямыня.
Бао-гун сделал последние распоряжения и тронулся в путь. Его сопровождали Тянь Чжун, Гунсунь Цэ и другие сановники, старики, подававшие жалобу, следовали на некотором отдалении.
К вечеру добрались до селения Саньсинчжэнь. Проезжая по улице, Бао-гун услышал, что какая-то женщина, стоя на коленях, жалуется на несправедливость. Бао Син взял у нее бумагу и передал Бао-гуну. Тот прочел и сказал женщине:
– Я вызову тебя в ямынь, а пока иди.
Паланкин двинулся дальше.
О дальнейших событиях вы узнаете, если прочтете следующую главу.
Глава 10
Студент покупает свиную голову и попадает в беду. Храбрец наряжается нищим и захватывает разбойника
Вам следует знать, что женщину, которая подала жалобу, звали Вэнь. Муж ее умер, и она жила вдвоем с шестнадцатилетним сыном Жуй-луном в деревне Байцзябао, где они снимали небольшой дом. Вэнь зарабатывала шитьем, а сын учился. Мать сил не щадила, только бы сын стал ученым. В восточной комнате она устроила ему кабинет для занятий, а сама работала в западной.
Однажды вечером, в первую стражу, Жуй-лун как раз читал, когда вдруг заметил, как дрогнула дверная занавеска и в комнату матери проскользнул человек. Студент вскочил и бросился следом. Мать вздрогнула при его неожиданном появлении.
– Что-нибудь случилось?
– Мне показалось, что сюда вошел человек. Где он?
Мать удивилась.
– Не знаю. Может, и в самом деле кто-нибудь забрался? Давай поищем.
Жуй-лун взял лампу, осмотрел все углы, потом заглянул под кровать и воскликнул:
– Матушка, что это там за бугор?
Мать наклонилась и действительно увидела под кроватью что-то вроде бугра.
– Передвинь-ка кровать, сынок, посмотрим хорошенько.
Они разрыли землю под кроватью и обнаружили сундук. Дрожа от нетерпения, взломали крышку и увидели, что сундук до краев наполнен круглыми слитками золота и серебра.
– Какое богатство, матушка! – воскликнул Жуй-лун. – Видно, самому небу угодно, чтобы мы не жили в бедности!
– В таком случае завтра же возблагодарим духов, – сказала мать. – А как быть с богатством, после решим.
Студент снова зарыл сундук в землю, а кровать поставил на место.
Всю ночь Жуй-лун не спал и, едва посветлело небо, вскочил с постели, сказав, что пойдет купить все необходимое для жертвоприношения. Но когда он вышел во двор, в небе светила луна, – оказалось, что еще не рассвело. Возвращаться Жуй-луну не хотелось, и он, не торопясь, направился к лавке мясника Чжэна. В лавке горел свет. Жуй-лун постучался и заявил, что хочет купить свиную голову.
Свет мгновенно погас, и долгое время никто не отвечал. Жуй-лун уже хотел уйти, но тут скрипнула дверь, и на пороге появился сам мясник.
– Эй, кому это понадобилась свиная голова?
– Мне, – отозвался студент.
– Ах, это вы, господин Хань! Хотите купить свиную голову? А во что завернете?
– В спешке ничего с собой не взял.
– Ладно! Завернем в подстилку, а завтра принесете.
Мясник скрылся в доме, но вскоре вернулся и подал Жуй-луну сверток. По дороге домой студент вдруг почувствовал усталость, положил сверток на землю и присел отдохнуть. Тут его заметил ночной дозор.
– Что несешь?
– Свиную голову.
Студент никак не мог отдышаться, и это вызвало у дозорного подозрение. Один из них развернул сверток и обнаружил там голову женщины.
Перепуганного насмерть студента поволокли в уезд. Начальник поднялся в зал и, к великому своему удивлению, увидел перед собой робкого юношу.
– Ты кто такой? За что убил человека?
– Я – Хань Жуй-лун, – со слезами отвечал юноша. – Матушка послала меня к мяснику Чжэну купить свиную голову, а завернуть ее мне было не во что. Мясник завернул ее в свою подстилку, но там оказалась не свиная голова, а человеческая.
Начальник распорядился доставить в суд мясника, но тот ни в чем не признался.
– А подстилка твоя? – спросил начальник.
– Подстилка моя, но студент взял ее у меня еще три дня назад. Кто мог подумать, что он завернет в нее человеческую голову!
К счастью, начальник оказался человеком проницательным, понял, что студент не способен на убийство, но на всякий случай приказал посадить его в тюрьму. Мясника тоже взяли под стражу…
Как раз в это время Бао-гун и прибыл в Саньсинчжэнь.
В ямыне Бао-гуна встретил начальник уезда, и Бао-гун первым долгом осведомился у него о деле Хань Жуй-луна.
– Идет дознание, виновный пока не найден, – ответил начальник.
Бао-гун заявил, что хочет допросить обвиняемого. Хань Жуй-луна снова ввели в зал.
Бао-гун бросил взгляд на его заплаканное лицо и спросил:
– Отвечай мне, Жуй-лун, зачем ты убил человека?
– Господин начальник, – чуть не плача, стал объяснять студент, – мясник завернул голову в свою подстилку.
– Ясно, – прервал его Бао-гун. – Ты купил голову и возвращался домой, а тебя остановили дозорные. В какое время это было?
– Перед рассветом.
– Зачем тебе понадобилась свиная голова?
Студент рассказал о ночном происшествии.
Бао-гун послал начальника уезда со служителями осмотреть сундук, а сам приказал ввести в зал мясника. Злые огоньки бегали в глазах Чжэна, и Бао-гун понял, что перед ним дурной человек. Мясник в точности повторил свои показания и, сколько его ни били, ни в чем не признался.
В зал вошел начальник уезда и доложил:
– Сундук осмотрен по вашему приказанию. Сверху в нем оказались жертвенные бумажные деньги, а под ними обезглавленный труп мужчины.
Бао-гун снова велел привести студента и спросил:
– Вы в собственном доме живете?
– Нет, мы его арендуем и живем там недавно.
– А до вас кто в нем жил?
– Не знаю.
Бао-гун позвал Гунсунь Цэ. Они долго толковали, но так ни к чему и не пришли.
Ван Чжао, Ма Хань, Чжан Лун и Чжао Ху тоже ничего не могли придумать.
Когда же Гунсунь Цэ ушел отдыхать, Чжао Ху сказал братьям:
– С самого приезда в Кайфын мы не сделали ничего полезного, попробую что-нибудь выяснить тайным путем.
– Дело сложное, сам господин его никак не распутает, где уж тебе с твоим скудным умишком! – стали смеяться братья.
Раздосадованный Чжао Ху ушел к себе. Его хитрый слуга, слышавший весь разговор, зашептал ему на ухо:
– Правильно, господин. Непременно попробуйте что-нибудь выяснить, но только переоденьтесь, чтобы вас не признали.
– Хорошая мысль! – обрадовался Чжао Ху. – Ты уж постарайся, раздобудь что нужно.
Слуга вышел в долго не возвращался. Наконец явился я сказал:
– Ох, господин, ну и выпало на мою долю хлопот! Насилу нашел подходящую одежду! Шестнадцать лян и пять цяней истратил!
– Пустяки, – сказал Чжао Ху. – Лишь бы дело как-нибудь уладилось.
Чжао Ху со слугой вышли из ямыня и свернули в переулок. Здесь слуга первым долгом вымазал господину сажей лицо, потом вытащил из узла старую шляпу и стоптанные сандалии, в руки ему сунул глиняную чашку и палку. Никто бы не признал сейчас в этом убогом нищем Чжао Ху. На прощанье слуга сказал:
– Буду ждать вас вечером на этом же месте.
Чжао Ху кивнул и, опираясь на палку, зашагал по улице, жалобно выкрикивая:
– Пожалейте несчастного, подайте на пропитание!
До деревни он добрался, когда уже взошла луна. Надо сказать, что ему повезло: он заметил, как у одного из домов промелькнула человеческая тень, перескочила через ограду и скрылась во дворе.
«Неужели вор? – удивился Чжао Ху. – Что-то рано он вышел на промысел! А может, и мне пробраться следом?»
Чжао Ху поставил на землю чашку, сбросил сандалии, рывком вскочил на стену, окружавшую двор, и заглянул внутрь. Там лежала куча хворосту. Чжао Ху соскользнул вниз и свалился на какого-то человека. Тот охнул.
– Только пикни – убью! – пригрозил Чжао Ху.
– Я буду молчать! Пощадите, господин!
– Тебя как зовут? Куда спрятал краденое?
Чжао Ху огляделся и увидел на земле какой-то предмет, завернутый в белый шелк. Потянул за кромку, показались маленькие женские ножки. Дернул сильнее, сверток развернулся, и перед ним оказался обезглавленный труп женщины.
– Ну и дела! – воскликнул Чжао Ху. – Убил человека и еще морочишь меня! Знай же: я – Чжао Ху, помощник кайфынского правителя Бао-гуна!
От страха у Е Цянь-эра, так звали злодея, душа ушла в пятки, и он взмолился:
– Господин Чжао, я никого не убивал!
– Хватит врать! Сейчас я тебя свяжу, а там выясним, кто ты!
Чжао Ху связал вора:
– Отдыхай, милый! Я скоро вернусь!
Чжао Ху перемахнул через стену и, забыв о сандалиях, босиком помчался в ямынь.
Бао-гун едва удержался от смеха, в таком виде к нему явился его помощник.
Чжао Ху подробно рассказал, как задумал произвести тайное расследование, как повстречал Ё Цянь-эра и обнаружил обезглавленный труп.
Что произошло после этого, вы узнаете, если прочтете следующую главу.
Глава 11
Мудрый судья допрашивает Е Цянь-эра и находит преступников. Благородный человек встречает старуху Ян и дарит ей серебро
Итак, Бао-гун послал в деревню четырех стражников. Двое из них остались караулить труп, а двое доставили Е Цянь-эра.
Бао-гун тотчас поднялся в зал и начал дознание:
– Как твое имя? За что убил человека?
– Меня зовут Е Цянь-эр. Не на что нам с матерью жить, вот и пришлось воровать. Да в первый же раз и попался.
– Воровство – дело противозаконное. А ты еще совершил убийство!
– В воровстве признаюсь, только не убивал я никого…
Бао-гун стукнул молотком по столу:
– Дать ему двадцать палок!
– Несчастный я человек, – запричитал Е Цянь-эр. – То одно, то другое…
Бао-гун понял, что злодей чего-то недоговаривает.
– Что еще? Отвечай!
Е Цянь-эр уже раскаивался, что сболтнул лишнее, но было поздно.
– У нас в Байцзябао живет богач Бай Бай-сюн. В день его рождения, как только стемнело, я забрался к нему в дом…
– Постой! – прервал его Бао-гун. – Ты же сказал, что пошел воровать в первый раз! А выходит – не в первый!
– К богачу в первый!
– Ладно, говори дальше!
– Пробрался я через главные ворота и спрятался в восточном флигеле, где жила наложница Бай-сюна по имени Юй-жуй. Вдруг слышу: кто-то стучится. Юй-жуй открыла, и я сразу признал в вошедшем управляющего Бай Аня. Как только они забрались в постель, я открыл шкаф, нащупал там шкатулку, прихватил ее – и домой. Шкатулка мне показалась тяжелой. В замке ключик торчит. Открыл я ее и вижу… ох! Человеческая голова! А нынче труп попался!
– Мужская или женская голова была в шкатулке?
– Мужская.
– Куда ты ее девал?
– Старику одному в дом подбросил. Цю Фаном звать. Он наш, деревенский. Забрался я как-то к нему в огород за огурцами, а он меня поймал…
– Значит, ты и огурцы воровал? – перебил Бао-гун. – Это уже в третий раз?
– Нет, огурцы воровал в первый. Избил меня зловредный старикашка веревкой чуть не до смерти. Вот я ему и отомстил – голову подбросил.
Бао-гун приказал доставить в суд Бай Аня и Цю Фана, а Е Цянь-эра отвести в тюрьму.
На следующее утро явился один из стражников, посланных охранять труп, и доложил:
– Труп найден во дворе, который примыкает к задней стене дома мясника Чжэна.
Все было теперь ясно, и Бао-гун велел привести мясника.
– Ну, подлый раб, что скажешь? Убил человека, а вину хотел свалить на другого?! Как попала к тебе во двор убитая девушка?
Мясник долго не мог опомниться от страха, потом наконец стал рассказывать.
– В ту ночь, только я собрался резать свинью, как кто-то постучал в ворота. Открываю – стоит девушка, говорит, что ее похитили и продали в публичный дом. Мои дочери как услышали, стали кричать, чтобы я её выгнал. А я смотрю – девушка хорошенькая, на голове дорогие украшения. Хотел отнять их, а она крик подняла. Решил ее припугнуть, но, только приставил нож к горлу, голова и свалилась. Я спрятал тело на заднем дворе, вернулся и хотел снять с головы украшения, но тут снова постучали в ворота. Кто-то пришел купить свиную голову. Я погасил лампу, а сам думаю: «Почему бы вместо свиной головы не подсунуть человеческую? Пусть унесет ее из моего дома». Завернул голову в подстилку и позвал покупателя. Это был студент Хань.
Мясник подписал показания, и его увели. Тотчас же явился служитель и доложил:
– Цю Фан доставлен!
Бао-гун распорядился ввести старика и спросил, почему он зарыл человеческую голову, которую ему подбросили. Цю Фан не стал отпираться и рассказал, что однажды ночью услышал во дворе какой-то шум, вышел и увидел голову. Он сильно испугался и попросил работника Лю Саня ее зарыть.
– Лю Сань потребовал за это сто лян серебра. Я дал ему пятьдесят, и он выполнил мою просьбу:
– Где зарыта голова?
– Это надо спросить у Лю Саня.
Бао-гун поручил начальнику уезда разыскать Лю Саня и доставить голову.
Вскоре служитель доложил:
– Бай Ань доставлен.
Это оказался нарядно одетый, красивый молодой человек.
– Ты Бай Ань, управляющий Бай Бай-сюна? – спросил Бао-гун.
– Так точно.
– Блудливый щенок! Как ты посмел распутничать с наложницей хозяина?
– Не… не было такого! – пробормотал Бай Ань.
Привели Е Цянь-эра.
– Можешь не отпираться, – сказал он. – В тот вечер я был в вашей комнате и видел, как вы с Юй-жуй забавлялись в постели. Когда вы уснули, я открыл шкаф и унес шкатулку.
Бай Ань побледнел, пал ниц и воскликнул:
– Признаюсь! Это голова двоюродного брата моего хозяина – Ли Кэ-мина. Мой хозяин, когда еще был беден, занял у него пятьсот лян серебра и всё не отдавал. Однажды Ли Кэ-мин пришел и попросил вернуть долг, хозяин стал угощать его вином, Ли Кэ-мин захмелел и проболтался, что дорогой встретил безумного монаха Тао Жань-гуна, который дал ему «изголовье бессмертного» и попросил передать Повелителю звезды. Ли Кэ-мин, конечно, не знал, кто такой Повелитель звезды, и обратился за советом к моему хозяину. Узнав, что на изголовье изображены сады и башни, удивительные цветы и необыкновенные травы, хозяин решил им завладеть во что бы то ни стало. К тому же ему очень не хотелось возвращать долг. Вот он и убил двоюродного брата, а мне велел спрятать тело в кладовой. Я отрезал у убитого голову, положил в шкатулку со ртутью, а шкатулку поставил в шкаф в комнате Юй-жуй на тот случай, если хозяин узнает о нашей связи и поднимет скандал. Кто мог подумать, что шкатулку утащит вор!
– Где находится кладовая?
– Недалеко от усадьбы. Хозяин потом сдал ее в аренду Хань Жуй-луну и его матери.
Бао-гун велел арестовать Бай Бай-сюна. Вернулся начальник уезда и доложил:
– Я нашел Лю Саня, и он отвел нас с Цю Фаном на то место, где зарыл голову. Начали раскапывать, но обнаружили не голову, а труп мужчины. Осмотрели – висок пробит каким-то железным предметом. Лю Сань сказал, что ошибся, и надо копать в другом месте. Тут действительно была зарыта голова. Но без вашего приказа я ничего не осмелился решать и доставил Лю Саня сюда.
– Что за труп был зарыт в том месте, которое ты в первый раз указал? – спросил Бао-гун, когда Лю Саня ввели в зал.
– Не гневайтесь, господин, я все расскажу. Это был труп моего дяди Лю Сы. Проведав, за что я получил от хозяина пятьдесят лян серебра, он начал меня стращать, говорил, что, если дело раскроется, мне не миновать кары. Я пообещал ему десять лян серебра, чтобы он молчал, но он требовал сорок пять. Я сказал, что согласен, и попросил его помочь мне выкопать яму, но, только он наклонился, я стукнул его лопатой в висок, бросил в яму и закопал. А голову зарыл в другом месте. Нынче же все перепутал с испугу.
Лю Саня увели и привели Бай Бай-сюна. Он повторил слово в слово показания своего управляющего и подал «изголовье бессмертного». Бао-гун осмотрел изголовье, велел Бао Сину убрать его и огласил приговор:
«Мясника Чжэна за убийство девушки, Бай Сюна за убийство двоюродного брата, Лю Саня за убийство дяди – разрубить пополам. Бай Аня, как соучастника, повесить. Е Цянь-эра за воровство сдать в солдаты. Цю Фана за трусость сослать на каторгу. Юй-жуй за прелюбодеяние продать в публичный дом.
Хань Жуй-луну простить непослушание и жадность, памятуя о его молодости, и отпустить домой. Его матери, урожденной Вэнь, которая не щадила сил для воспитания сына и ради богатства не забыла о долге, выдать в награду двадцать лян серебра из уездной казны.
Начальнику уезда сделать внушение за упущения в делах, но, принимая во внимание его честность, оставить в прежней должности».
А сейчас вернемся к благородному Чжань Чжао. Был он родом из деревни Юйцзецунь уезда Уцзиньсянь округа Чанчжоу. Расставшись с Бао-гуном на горе Земляного Дракона, он долго странствовал по примечательным местам Поднебесной, прежде чем возвратился домой, чтобы выполнить свой сыновний долг.
Однажды мать заболела и слегла. Чжань Чжао дни и ночи проводил у ее постели, каких только лекарей не звал, все напрасно – старуха умерла.
После похорон молодой человек строго соблюдал траур, а когда срок траура кончился, оставил хозяйство на попечение Чжань Чжу и снова отправился странствовать.
Однажды ему повстречалась в пути толпа плачущих людей. Чжань Чжао спросил, кто они и какая беда с ними стряслась.
– О, господин, мы из Чэньчжоу, пострадали от неурожая. Государь прислал к нам Пан Юя, сына наставника Пан Цзи, чтобы он оказал помощь голодающим. Но Пан Юй на казенные деньги построил усадьбу, стал сгонять на работу мужчин, забрал себе в наложницы почти всех красивых девушек.
Чжань Чжао задумался: «Делать мне все равно нечего, наведаюсь-ка я в Чэньчжоу».
Он вышел на дорогу и зашагал к городу. На пути ему попалось родовое кладбище. Там стояла пожилая женщина, плакала и причитала:
– Ох вы, мои хорошие! На кого же вы покинули меня одну-одинешеньку! Кто теперь за меня заступится?
Чжань Чжао остановился:
– Неужели, почтенная, все твои родные умерли?
– Если б своей смертью умерли, я бы так не убивалась! – отвечала женщина. – А то все этот злодей, погибели на него нет!..
– Поведай же мне о своем горе!
Женщина сказала, что зовут ее Ян, а мужа ее – Тянь Чжун. Ее хозяина и жену его сгубил злодей, Тянь Чжун ушел в столицу с жалобой, но до сих пор от него нет вестей. Молодой хозяин в тюрьме, и некому даже отнести ему поесть.
– Не плачь, матушка, – сказал Чжань Чжао. – Я помогу тебе. А пока возьми эти десять лян, пригодятся.
Бросив старухе серебро, Чжань Чжао поспешил к усадьбе императорского родственника.
О том, что случилось дальше, вы узнаете, если прочтете следующую главу.
Глава 12
Чжань Чжао подменяет вино в садовой беседке. В красном зале Пан Юй замышляет зло
Итак, Чжань Чжао снял небольшой дом возле усадьбы императорского посланца и поселился в нем.
Во вторую стражу храбрец переоделся, осторожно вышел из дому и пробрался в сад.
В одном из павильонов горел свет. Чжань Чжао сумел разглядеть сидевших там мужчину и женщину, которые пили вино. Чжань Чжао притаился под окном и вдруг услышал, как мужчина сказал:
– О, это вино! Оно называется «весенним». Стоит женщине его выпить, и она уступит любому мужчине! Недавно господин похитил Цзинь Юй-сянь, но никак не может овладеть упрямицей и совсем пал духом. Тогда я посоветовал ему угостить ее этим вином, но сказал, что стоит оно дорого, целых триста лян серебра…