В Объятиях соблазна

Всё нутро напряглось, словно перед прыжком в неизвестность. Незнакомый трепет зарождался в самой глубине, прорастал сквозь страх и смятение. Тело будто становилось чужим, отзывалось на близость Марко совершенно неподобающе. Жаркая волна прокатилась по животу, ударила в пах, вышибая остатки здравомыслия.

Я тонула в урагане нахлынувших ощущений, захлёбывалась в круговерти противоречивых эмоций. Гнев и страх, стыд и желание, любопытство и смятение – всё смешалось в тугой клубок. Хотелось сбежать, скрыться от пронзительного взгляда… и вместе с тем остаться, понять, разгадать тайну, кроющуюся в янтарных глубинах.

– Оставьте свои нелепые грёзы о рыцарях и замках, Элизабет, – процедил Марко, обдавая жарким дыханием мою шею. – Здесь вам не Англия с её ханжескими правилами. Управлять весёлым домом – не для нежных барышень. Так что подписывайте бумаги и убирайтесь восвояси, пока не стало слишком поздно.

Грубость его слов отрезвила, точно пощёчина. Злость вскипела внутри, придала сил оттолкнуть Марко. Пошатнувшись, он отступил на шаг и расхохотался.

– Надо же, какие мы пылкие! Даже любопытно стало… Ладно, Элизабет, как знаете. Поиграем по вашим правилам. Посмотрим, как вы запоёте, когда вся Италия, а потом и Лондон будут судачить о ваших похождениях.

– Это не ваше дело, синьор Альвизе, – процедила я сквозь зубы. – Я сама властна над своей судьбой и честью. И не позволю ни вам, ни кому-либо ещё меня шантажировать!

– Что ж, – протянул он, прищурившись, – похвальное упорство… для юной мисс. Поглядим, надолго ли вас хватит.

Он неспешно скользнул взглядом по моему трепещущему, полуобнажённому телу, словно лаская и раздевая догола. Жар ещё сильнее опалил щёки, во рту пересохло.

– Неделя, Элизабет. Всего неделя – и вы сами приползёте ко мне на коленях. Моля избавить от наследства. Если раньше не сбежите с воплями ужаса.

Марко небрежно смахнул пылинку с безупречного сюртука и криво усмехнулся.

– О, и будьте любезны одеться, синьорина. Здесь вам не будуар.

С этой насмешкой он, наконец, покинул мои покои, оставив меня задыхаться от праведного гнева вперемешку с диким смущением.

Я без сил рухнула обратно на постель, чувствуя, как безумно колотится сердце. Боже, во что я влипла? Неужели Марко прав? Неужели я и впрямь совершаю роковую ошибку, цепляясь за это треклятое наследство? Готова ли я пожертвовать незапятнанным именем, мечтами о семье и уважении в обществе ради упрямства и женской гордыни?

Соблазн малодушно сбежать был так велик. Плюнуть на всё, вернуться домой… Нет! Я не поддамся на провокации этого негодяя Марко! Элизабет Эштон не привыкла пасовать перед трудностями!

– Ханна, хватит трястись! – громко позвала я. – Мы должны успеть к нотариусу до полудня. Нечего рассиживаться.

Ханна растерянно моргала, пытаясь осознать услышанное. Её чепец съехал набок, а пальцы судорожно теребили край одеяла.

– Господи помилуй, мисс Элизабет! – пролепетала она. – Так мы что же, прямо в этот страшный дом и поедем? Где давеча видели столько непотребства и греха? Я там со страху помру, вот помяните моё слово!

Я поджала губы и нетерпеливо взмахнула рукой. Ещё не хватало, чтобы служанка впала в истерику и сорвала мои планы!

– Нет, Ханна, в Палаццо мы отправимся позже. Для начала нужно заехать к нотариусу и подписать бумаги о вступлении в права наследования. А уже после я решу, как поступить с этим змеиным гнездом.

– Но зачем вам вообще туда ехать, мисс? – не унималась Ханна, всплескивая руками. – Ну какая из вас хозяйка весёлого дома, прости Господи? Репутацию не жалко? Да в приличном обществе вас и на порог после этакого не пустят!

Я невесело усмехнулась. Не очень-то меня и жаждали в этом приличном обществе. Сплетен и косых взглядов хватало и без всякого борделя. Но Ханна, конечно, права – оставаться в Палаццо Контарини я не собиралась. Даже на одну ночь.

– Успокойся, никто из меня мадам не сделает. Но осмотреть владения я просто обязана. В конце концов, тётушка не зря оставила мне наследство. Вот разберусь что к чему – и тут же всё продам. Вместе с домом разврата. И поминай как звали.

– Ох, мисс Элизабет, может и правда продать Палаццо синьору Альвизе? – робко предложила Ханна. – Он ведь знатную сумму сулил, живи – не тужи. И от треклятого дома враз избавитесь. Зачем вам чужие грехи на душу брать?

Я скрипнула зубами. Будь проклят этот наглый проходимец Марко! Ещё чего удумал – подсунуть мне отступного, точно уличной девке! Да за кого он меня принимает?! Решил, раз юна и неопытна, так можно вертеть мной как вздумается?

– Да будь он трижды неладен, этот Альвизе! – в сердцах воскликнула я. – Ни шиллинга ему не отдам, так и знай. Он небось потирает руки, предвкушая, как облапошит глупую англичанку. Ну уж нет! Лучше всё дьяволу продам, чем этому хлыщу.

Ханна отшатнулась, шокированная моей несдержанностью. Того гляди, ещё перекрестится сейчас со страху. Видать, совсем довёл меня этот итальянский пройдоха, раз на богохульства потянуло. Но я слишком долго была послушной паинькой. Довольно – пора показать характер!

– А знаешь, будь синьор Альвизе поделикатнее, глядишь я бы и подумала над его предложением, – процедила я сквозь зубы. – Но раз он так настойчив и противен, пусть теперь локти кусает. Не видать ему Палаццо как своих ушей.

Ханна робко кивнула, явно не разделяя моего запала. Она так крепко вцепилась в спинку кровати, что костяшки пальцев побелели от напряжения.

– Хватит причитаний, Ханна! – скомандовала я, решительно поднимаясь и расправляя плечи. – Собирайся, нам пора в путь.

– Воля ваша, мисс, – покорно вздохнула Ханна, принимаясь одеваться. – Но не накликайте новых бед…

Я и сама понимала, что ввязываюсь в опасную авантюру. Но иного выхода не видела. Не позволю Марко Альвизе смеяться над Элизабет Эштон! Узнает, почем фунт лиха.

Пусть только попробует встать у меня на пути. Я покажу этому итальянскому пройдохе, где раки зимуют!

Глава 5

Марко

Я с грохотом захлопнул дверь палаццо, едва не снеся ее с петель. Гнев клокотал внутри, грозя вырваться наружу вулканическим извержением. Да как эта девчонка посмела так со мной разговаривать! Упрямая, несносная, невыносимая англичанка! Мало того, что совала нос не в свои дела, так еще и смела отвергать мое более чем щедрое предложение!

Даже спустя полчаса я все еще ощущал жар ее тела, когда мы стояли почти вплотную друг к другу, дразнящий аромат ее кожи и волос. А эти ярко-голубые глаза, сияющие негодованием и решимостью… Разве можно устоять перед таким вызовом?

Мысли об Элизабет и ее дерзости не давали покоя, заглушая даже резкий стук каблуков по мраморным плитам холла. Слуги и девочки в ужасе шарахались прочь, стоило мне появиться на пороге, но сейчас мне было плевать на их перепуганные лица. Все, о чем я мог думать – это как поставлю на место зарвавшуюся мисс Эштон самым приятным и действенным способом.

Ворвавшись в покои Лауры, словно разъяренный зверь, я сходу впился в ее губы жестким поцелуем. Моя черная пантера даже не вздрогнула – лишь покорно прижалась ко мне всем телом. Она знала, зачем я пришел. И была готова утолить мою ярость единственным возможным способом.

Не тратя времени на прелюдии, я рывком усадил Лауру на край туалетного столика и задрал ее шелковый халат до бедер. Пальцы скользнули меж влажных лепестков, грубо проникая внутрь. Лаура ахнула и подалась навстречу, раскрываясь передо мной, словно бутон розы. Такая покорная, отзывчивая – полная противоположность другой, которая не шла у меня из головы.

Другой рукой я рванул завязки на штанах, давая свободу своему возбуждению. Плоть пульсировала от прилива крови, твердая, словно каменная. Мне нужно было излить свое неудовлетворенное желание, и Лаура идеально подходила для этой цели.

Не дожидаясь большего приглашения, я вошел в нее одним резким толчком, погружаясь на всю длину. Лаура вскрикнула и обвила меня ногами, принимая так глубоко, как только возможно. Ее покорность лишь сильнее распаляла мой гнев. Будь на ее месте Элизабет… она бы сопротивлялась до последнего. Кусалась, царапалась, обзывала последними словами. А потом, доведенная до исступления, умоляла бы не останавливаться.

Резким движением я заставил Лауру перевернуться, уткнувшись лицом в столешницу. Смуглые ягодицы призывно округлились, маня и дразня. Лаура охотно прогнулась в пояснице, открыв себя моему жадному взгляду.

Шлепок, второй – и на бархатистой коже вспыхнули алые отпечатки моих ладоней. Лаура вздрогнула, но не попыталась уклониться. Она знала, как меня заводит ее покорность.

Сжав пальцами упругие половинки, я с силой развел их в стороны. Узкая темная ложбинка манила, искушала. Поддавшись порыву, я наклонился и провел языком меж ягодиц, дразня запретное местечко. Лаура сдавленно охнула и подалась назад, желая продлить контакт.

О, моя распутная чаровница! Ничто не было чуждо ей в любовных играх. Она охотно подставлялась под мои ласки, истекая соками желания. Будь на ее месте невинная Элизабет, она бы уже сгорала от стыда. Умоляла бы прекратить эту непристойность.

Или, напротив, извивалась бы от наслаждения? Потеряв всякий стыд, сама насаживалась бы на мой язык, молила бы не останавливаться? Черт, как бы я хотел это выяснить!

Снедаемый яростным вожделением, я выпрямился и потянулся к флакону розового масла, небрежно брошенному на столике. Лаура всегда держала его поблизости, зная мои предпочтения.

Щедро плеснув ароматную жидкость на ладонь, я обильно смазал пальцы. Несколько капель упало на ягодицы Лауры, стекая в расселину, пачкая всё вокруг. Пряный запах дурманил, туманил рассудок.

Растер масло меж подрагивающих половинок, я грубо обвел скользкими подушечками узкое колечко мышц раз, другой. Надавил, проникая внутрь на одну фалангу. Лаура со всхлипом втянула воздух, но покорно распахнулась навстречу вторжению.

Вот так, милая. Прочувствуй, как это – быть заполненной до предела. Каждая клеточка твоего тела принадлежала мне. Каждый изгиб жаждал моих прикосновений.

Плоть пульсировала в моей руке, истекающая прозрачной влагой. Кончик уперся в призывно подрагивающий вход, дразня и распаляя нетерпение. Преграда казалась такой узкой, почти невозможно тесной, но я знал, что преодолею ее, чего бы мне это ни стоило. И рывком вошел на всю длину, чувствуя, как поддались упругие мышцы под моим напором.

Узко, невыносимо тесно, обжигающе! Лаура вскрикнула и выгнулась. Я знал, ей было больно, но также знал – она не просто терпела, а обожала эту сладкую боль.

Боль, которую я бы с наслаждением причинил Элизабет. Укрощая, подчиняя, втаптывая в грязь ее гордость и непорочность. О, как бы она рыдала и корчилась подо мной, насаженная на мой жезл! Умоляя о пощаде, которой я не собирался давать.

Войдя в Лауру до основания, я на миг замер. Упивался ощущением власти, обладания. Это был мой персональный сорт опиума – брать то, что желаю. Несмотря ни на что.

А затем исступленно, неистово двигался, вонзаясь в покорное тело. Брал свое, ничуть не сдерживаясь. Одной рукой с силой сжимал горло Лауры, вынуждая запрокинуть голову. Вбивался все резче, жестче, словно наказывая. Каждым движением, каждым яростным толчком.

"Элизабет, Элизабет!" – стучало в висках. Платье было задрано, ягодицы горели от шлепков. Ногти царапали полировку стола. "Умоляет, захлебывается рыданиями, извивается в моей хватке. Но принимает все, что я ей даю. Плохая девочка. Моя девочка!"

С громким рыком я кончил, изливаясь в пульсирующее нутро. По стенкам плеснуло горячим, вязким. Колени подогнулись, но я не отпускал Лауру, продолжал вжимать в стол. Терся о ее зад, продлевая удовольствие. Она обмякла, дрожала, тихонько поскуливая. Выдоенная, использованная. Идеальная.

На миг удовольствие затмило все прочие чувства, даруя подобие покоя. Но это продолжалось недолго. Стоило перевести дух, одернуть одежду и шагнуть за порог, как реальность безжалостно впилась в виски.

Элизабет. Ее надменное лицо и ехидный прищур синих глаз так и стояли перед внутренним взором. Даже сейчас, утолив плотский голод, я не мог перестать думать о ней. Желание обладать строптивой красоткой затмевало все прочие чувства. Сводило с ума, толкало на безумства.

"Что ж, Элизабет Эштон, ты сама напросилась! Берегись, неразумная девица. Ты еще пожалеешь, что бросила мне вызов."

Мои губы растянулись в плотоядной усмешке. "О да, совсем скоро гордячка распрощается со своим целомудрием и благоразумием. Я превращу ее жизнь в настоящий ад… из которого она не захочет выбираться!"

Было не до церемоний, когда внутри бушевал ураган. Сейчас мне позарез нужно было выпить. Иначе я не ручался за себя.

Резко распахнув дверь кабинета, я застыл на пороге. В нос ударил крепкий аромат бренди и сигарного дыма. Вот так встреча! Лучано, мать его, Гаспарини.

– Какого черта ты ещё здесь?

– Маркооо! – радостно взревел он, размахивая непочатой бутылкой бренди. – Ну наконец-то! А я уж думал, ты там до вечера застрял. Как прошло? Надеюсь, эта твоя англичаночка не сильно выделывалась?

Я молча прошел к столу, рухнул в кресло. Кожаная обивка скрипнула под тяжестью моего тела. В голове шумело, виски ломило. Вот ведь угораздило с утра пораньше…

– Налей лучше, – буркнул я, кивнув на бутылку. – Тогда и поговорим.

Лучано расплылся в ухмылке и, ловко откупорив бренди, плеснул янтарную жидкость в бокалы. Терпкий аромат защекотал ноздри. Один бокал он протянул мне, другой взял сам.

– Ну, будем! – провозгласил Лучано, чокаясь. Хрусталь тонко зазвенел. – За твою блистательную победу над неразумной девицей! Уверен, ты развел ее как младенца. Недаром Марко Альвизе считается непревзойденным мастером обольщения и убеждения.

Я только скрипнул зубами, залпом осушая бокал. Крепкий напиток обжег горло, приятным теплом разлился по телу.

– Вот только не надо петь дифирамбы моим талантам, – процедил я. – Эта чертова англичанка наотрез отказалась подписывать отказ от наследства. И даже слышать не желает о денежной компенсации!

Лучано поперхнулся бренди и неверующе уставился на меня:

– Чего? Да ты шутишь! Какая-то юная мисс посмела отказать самому Марко Альвизе? Немыслимо! И что же она надумала?

– А то, – мрачно обронил я, наливая еще порцию спиртного. – Явится сегодня в палаццо и намерена лично вступить в права наследства. Будет жить здесь и управлять всем, понимаешь? Моя обитель разврата отныне приютит благочестивую английскую розу, мать ее за ногу!

Лучано присвистнул и покачал головой:

– Ничего себе заявочки! Да уж, влипли мы по уши. Слушай, а что если эта твоя благочестивая роза возьмет да и разгонит всех наших красоток к чертовой матери? Прикажет им паковать чемоданы и на выход, а сама тут кружок вышивания откроет или, того хлеще, чайный салон для благородных девиц! Представляешь, что тогда будет с нашим бизнесом? Это ж полный крах!

Бокал брызнул осколками, когда я с размаху швырнул его об стену. В ушах звенело, грудь ходила ходуном. Медленно поднявшись, я в упор глянул на онемевшего Лучано. От моего взгляда ему стало явно не по себе.

– Значит, чайный дом? – процедил я, делая шаг вперед. Внутри клокотала ярость, мешаясь с горьким разочарованием. – Спасибо за совет, друг. Ценю твою поддержку.

Лучано судорожно сглотнул, на его высоком лбу выступили капельки пота. Он знал, на что я способен в гневе, и явно не хотел оказаться на месте строптивой англичанки. Но, как истинный друг и деловой партнер, готов был поддержать любое мое решение. Тем более, когда на кону стояли наши общие интересы.

– Марко, дружище, я в деле! – горячо воскликнул он, порывисто вскакивая. – Что бы ты ни задумал, я с тобой.

Я одобрительно хлопнул Лучано по плечу. Вот за что я ценил этого пройдоху – за вовремя проявленную инициативу и готовность идти до конца. С таким союзником не страшны никакие своенравные девицы. Даже если они из высшего света и с безупречной репутацией.

Вот только нельзя терять голову. Похоть – это одно, а расчет – совсем другое. Сейчас мне нужна ясность ума, а не мысли о том, как затащить Элизабет в постель. Соблазнов и без того будет предостаточно – палаццо недаром слывет обителью разврата. Кстати об этом…

Пора готовиться к приезду строптивой гостьи. Встретить ее нужно так, чтобы земля ушла из-под ног. Буквально. В голове начал созревать план.

– Что думаешь делать? – с любопытством спросил Лучано.

Я загадочно ухмыльнулся:

– Увидишь… А пока тебе лучше поспешить в контору и попробовать уговорить ее продать мне палаццо.

– А если она будет непреклонна? – нахмурился Лучано.

Тогда прочитаешь ей особые условия, оставленные Беатрис, – я многозначительно подмигнул. – Уверен, после этого мисс Эштон будет более сговорчивой. По крайней мере, призадумается, во что ввязывается.

Лучано расплылся в понимающей ухмылке и, шутливо отсалютовав, удалился. Что ж, этот пройдоха знает свое дело. Не сомневаюсь, он сделает все, чтобы Элизабет дрогнула. А я тем временем начну плести паутину интриг, которая окончательно собьет её с толку.

О да, эта партия обещала быть крайне занимательной! И я намеревался пойти в ней ва-банк, чего бы мне это ни стоило. В конце концов, на войне как на войне – и пленных я брать не собирался.

Глава 6

Элизабет

Мы с Ханной покинули гостиницу, щурясь от яркого утреннего солнца. Мое лимонное, дорожное платье сияло в лучах, а легкий ветерок играл лентами шляпки, норовя сорвать ее с головы. Пришлось придержать непослушный головной убор рукой. Несмотря на тревоги, Венеция по-прежнему очаровывала красотой и самобытностью – узкие улочки, старинные здания с покосившимися ставнями, горбатые мостики над сверкающими каналами…

Я озадаченно огляделась по сторонам, прикидывая, в какую сторону нам двигаться. Вдруг Ханна охнула и потянула меня за рукав. Проследив за ее взглядом, я увидела элегантный открытый экипаж, остановившийся прямо напротив нас.

На козлах восседал ливрейный кучер, а в самом экипаже, непринужденно облокотившись на борт, расположился не кто иной, как лорд Кристиан Уэстбрук собственной персоной.

Сегодня на нем был безупречно сидящий сюртук цвета молодой листвы, оттеняющий васильковую синеву глаз. Модные панталоны со штрипками облегали стройные ноги. Шейный платок был повязан по последней моде и скреплен элегантной булавкой с сапфиром.

– Доброе утро, леди Элизабет, мисс Симмонс! – жизнерадостно поприветствовал нас Кристиан, спрыгивая из экипажа и галантно склоняясь в поклоне. – Вот так встреча! Какими судьбами?

– И вам доброе утро, лорд Уэстбрук, – я присела в реверансе, невольно залюбовавшись безупречными манерами и ослепительной улыбкой своего визави. – Мы как раз направлялись к нотариусу, улаживать формальности с наследством.

– Какое совпадение! – просиял Кристиан. – Я сам еду по делам в ту сторону. Не окажете ли честь, составив мне компанию? Обещаю увлекательную беседу и массу любопытных фактов о здешних красотах. Заодно доставлю вас к месту назначения с ветерком.

Я заколебалась, метнув вопросительный взгляд на Ханну. Та пожала плечами и неуверенно кивнула, мол, почему бы и нет. И то верно, не плутать же нам по незнакомому городу.

– Благодарю за предложение, лорд Уэстбрук, – решилась я. – Почту за честь прокатиться с вами и послушать о венецианских диковинках.

Кристиан галантно подал мне руку, помогая взойти в экипаж. Легким прыжком он сам вспорхнул следом и подал знак кучеру трогаться. Ханна скромно устроилась на переднем сиденье спиной к нам.

Экипаж плавно заскользил по брусчатке, увлекая нас всё дальше от гостиницы. Колеса мерно постукивали по камням, копыта цокали в унисон. Ласковое солнце согревало лицо, свежий ветерок развевал локоны, бросая их в лицо. Непослушные пряди так и норовили залезть в глаза. Несмотря на переживания, дух захватывало от красот города, проплывающих мимо – роскошные палаццо, увитые плющом стены, таинственные закоулки, прекрасные храмы с острыми шпилями…

– Взгляните, леди Элизабет, – Кристиан указал на ажурный мост, переброшенный через канал. Солнечные блики весело плясали на резных перилах, превращая мост в сияющее кружево. – Это Мост Вздохов, одна из визитных карточек Венеции. Говорят, если влюбленные поцелуются на нем на закате, их любовь будет вечной.

Я зарделась, представив себя в роли такой влюбленной особы. Щеки вспыхнули румянцем смущения. Но тут же одернула себя, мотнув головой. Вот еще, какие глупости! Сейчас не время для сентиментальных вздохов.

– А это базилика Санта-Мария делла Салюте, – продолжал ненавязчиво просвещать меня Кристиан. – Ее возвели в честь избавления города от эпидемии чумы. Лучшие архитекторы и художники трудились над ее созданием. Она считается эталоном венецианского барокко.

– Божественная красота! – не удержалась я от восхищенного вздоха. – Надо будет как-нибудь зайти полюбоваться интерьерами.

– С радостью составлю вам компанию, – тут же подхватил Кристиан. – Заодно покажу самые впечатляющие палаццо Большого канала и роскошные росписи Тьеполо. Обещаю, вы будете в полном восторге!

Он одарил меня лучезарной улыбкой, от которой сердце невольно затрепетало. От его обходительных манер и неподдельного интереса так легко было потерять голову! Но я вновь, одернула себя – не время для флирта, впереди серьезное дело.

– Посмотрим, как пойдут мои дела с наследством, – дипломатично ответила я. – Быть может, когда покончу с формальностями, у меня найдется свободный часок для культурной программы.

– Буду ждать этого часа с нетерпением, – галантно поклонился Кристиан, сверкнув белозубой улыбкой. Затем он перевел взгляд на приближающееся палаццо и посерьезнел.

– А вот и контора нотариуса Гаспарини. Позвольте проводить вас до дверей. Дела прежде всего!

Он лихо выпрыгнул из экипажа и протянул мне руку. Ухватившись за нее, я грациозно спустилась на землю и оправила юбки. Ханна семенила следом, с любопытством озираясь по сторонам.

– Благодарю за приятную компанию и столь познавательную беседу, лорд Уэстбрук, – искренне поблагодарила я своего спутника. – Вы были очень любезны, избавив нас от необходимости плутать в незнакомом городе.

– Буду счастлив и впредь оказывать вам любые услуги, леди Элизабет, – почтительно склонил голову Кристиан. Легкий ветерок взъерошил его светлые волосы, придав облику некоторую лихость и беспечность. – Надеюсь, ваш визит к нотариусу пройдет гладко и увенчается успехом. Если же возникнут какие-то затруднения – непременно дайте мне знать. Сочту за честь помочь вам советом или делом.

– Вы очень добры, – растроганно улыбнулась я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. – Непременно обращусь, если потребуется помощь или дружеское участие.

Мы обменялись понимающими взглядами и на миг замерли, словно не желая разрывать зрительный контакт. В глазах Кристиана плясали лукавые искорки, будто он хотел сказать что-то еще, но сдерживался из учтивости.

Наваждение развеялось, когда Ханна тактично кашлянула, возвращая к реальности.

Мы поспешно откланялись и направились к внушительной двери с медной табличкой "Нотариус Гаспарини". Табличка тускло поблескивала в солнечных лучах, словно насмехаясь над моими страхами.

Сердце колотилось как сумасшедшее, а щеки пылали. И вовсе не от волнения перед предстоящей встречей. Похоже, обаяние лорда Уэстбрука оказывало на меня куда более сильное влияние, чем я готова была признать…

Тряхнув головой, я решительно взялась за витую ручку. Соберись, Элизабет! Сейчас не время для романтических переживаний. Тебя ждут неотложные дела и, возможно, неприятные сюрпризы. Нужно быть готовой ко всему…

Толкнув тяжелую дверь, я шагнула в тускло освещенный холл. В нос ударил спертый воздух, пропитанный запахом пыли, старой бумаги и чернил. Где-то в глубине дома скрипнули половицы, зашуршали шаги.

Я невольно поежилась. Обстановка навевала безотчетную тревогу – темные стены, тяжелые портьеры на окнах, массивная деревянная мебель. Все казалось каким-то нереальным, застывшим во времени. Словно я перенеслась на сто лет назад, в эпоху тайн и интриг.

– Чем могу служить, синьорина? – прозвучал над ухом вкрадчивый голос.

Я вздрогнула и обернулась. В двух шагах от меня стоял сухонький старичок в поношенном камзоле. Его проницательные глазки цепко оглядывали меня с головы до ног, губы кривились в угодливой улыбке.

– Я… Я ищу синьора Лучано Гаспарини, – произнесла я, стараясь унять дрожь в голосе. – Мне назначена встреча.

– О, так вы и есть та самая юная леди из Англии! – всплеснул руками старик. Его английский звучал певуче и причудливо, с сильным итальянским акцентом. – Синьор Гаспарини ждет вас. Прошу, следуйте за мной.

Он засеменил вглубь дома, увлекая меня по лабиринту темных коридоров. Пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Ханна опасливо жалась ко мне, стреляя глазами по сторонам.