Амнезия

– Почему?

– Позвольте уточнить, что вы имеете ввиду? Почему это случилась?

– Да.

– По всей видимости, потеря памяти связана с травмой, имеются признаки сотрясения мозга, и на голове у вас с правой стороны есть гематома, но вы не переживайте, ничего серьезного.

– А как я… здесь?

– Так, – произнес врач, задумчиво листая карту, – вы здесь уже третий день… были все это время в реанимации… Вы были найдены без сознания на обочине дороги, рядом была обнаружена брошенная машина, которая угодила в дерево, по всей видимости вас она и сбила, но это дело полиции, которая в том числе ожидает, когда вы придете в себя, так как тоже хотели вас заслушать, но, по всей видимости, ей придется пока разбираться с этим делом самостоятельно.

– Что дальше?

– Что дальше. Дальше переводим вас из реанимации в палату. Полный покой на две недели, продолжим обследование и лечение. Конечно же, сообщим в полицию, что вы пришли в себя. Когда вас найдут, то общение с родными и близкими будет являться положительным моментом, а после проведенного лечения будем готовы выписать под амбулаторное наблюдение невролога по месту жительства. А пока отдыхайте. Лучшее лекарство сейчас – это покой и здоровый сон. Еще есть вопросы?

В ответ последовало отрицательное движение головы.

– Вот и замечательно.

И опять пустота: ни людей, ни цветов, ни звуков. Закрыть глаза и провалиться в сон.

День 2 – среда

Палата, куда перевели утром следующего дня, была такой же белой и безликой, что и предыдущая, и только одно яркое пятно: фиолетово-розовые волосы сидящей на кровати у окна девицы, склонившейся над чем-то, что она держала в своих руках. Медсестра указала на вторую свободную кровать.

– Привет, я Марьяна! – сразу же оживилось фиолетово-розовое облако.

– Привет.

– Как тебя зовут? – не отставала она.

– Не знаю.

– В смысле не знаешь? Забыла?

– Наверное.

– Ух ты! У тебя амнезия?! – воодушевилась Марьяна.

Но ответа не последовало.

– Ну, не хочешь говорить, не надо, но, если что, обращайся, – и соседка вернулась к своему занятию.

В комнате была одна кровать и еще одна, это получалось, что их две. Интересно, знать, что кроватей две – это прогресс? И вспоминать все, что называют – руку, ногу… То есть, когда о чем-то упоминается, и это сразу вспоминается…

Раздался легкий стук, в дверь кто-то постучал.

– О, сейчас будет обход, – сообщила Марьяна, отложив то, во что она все время смотрела.

– Здравствуйте, барышни! Марьяна, как у нас дела? – спросил вошедший Генрих Львович.

– Здравствуйте, Генрих Львович! У вас не знаю, а у меня норм, – и оба заулыбались.

Марьяна нравилась Генриху Львовичу своей живостью, непосредственностью, будущностью. Вот именно это слово – «будущность»! Глядя на нее, ставший циничный к своим годам врач, пропустивший через свои руки и фонендоскоп тысячи человеческих тел и душ, при одном взгляде на человека мог определить эту будущность. Эти ее фиолетовые волосы, ее горячность и безапелляционность выводов – они, по сути, тоже о том, что у этой девочки все будет. У нее будут и свои печали, и даже горести, но будет и жизнь. А вот о новой своей пациентке он так сказать не мог. О том, что не только вокруг нее пустота, но и внутри – это было видно в широко раскрытых глазах с жизнью в них, поставленной на паузу.

– А как дела у вас? Как разместились? – обратился он к ней.

– Меня нашли?

– Ну, полноте, не так все быстро. Вчера мы только сообщили в полицию. Ожидаем, – врач научился убирать категоричность из своих слов, и если бы раньше сказал, что никакой информации нет, то со временем он перешел на более обтекаемые фразы.

– Ожидаем…

– И не стоит на этом акцентировать внимание, прошел всего лишь один день. Наша какая главная сейчас задача? – спросил он, ожидая ответа, и, не дождавшись, ответил сам, как будто уже получил такой ответ. – Правильно, покой и лечение. Две недели постельного режима, ни читать, ни писать, ни смотреть телевизор, ни слушать громкую музыку. Дайте я вас осмотрю… на мой палец… сейчас молоточком. Хорошо. Вчера назначил МРТ, должна подойти медсестра. Как ваша голова?

– Нормально. А что за МРТ?

– Магнитно-резонансная томография – такое исследование для уточнения потенциальных травм головного мозга. Вы уже познакомились с соседкой?

Последовал неопределенное движение плечом.

– Как зовут вашу соседку?

– Марьяна…

– Очень хорошо.

– А документы или вещи какие-нибудь с собой были? Вдруг вспомнит? – оживилась соседка, как будто ей предоставили слово, упомянув ее имя.

– Ну, были бы документы, дело бы разрешилось, – вздохнул Генрих Львович. – К сожалению, ни документов, ни сумок, ни каких-то других вещей.

– Одежда? – не отставала Марьяна.

– Одежда да… есть…

– Можно взглянуть, вдруг вспомнит что…

– Так, Марьяна, предлагаю взять паузу. Речь все-таки идет не о тебе. У нас вроде как-никак и врачебная тайна есть, и тайна частной жизни, – ласково пожурил Генрих Львович и следом задал вопрос, не обращаясь ни к кому конкретно. – Есть еще вопросы ко мне?

В ответ только Марьяна мотнула головой.

– Ну, вот о какой врачебной тайне идет речь, коли врачи одного пациента спрашивают при другом? Надо тогда отдельно принимать у себя в кабинете, – усмехнулась Марьяна, как только Генрих Львович вышел. Она запрыгнула к соседке на кровать. – Слушай, а я знаю, что надо делать!

– ?

– Надо самим тебя найти!

– ??

– Ну, полиция не будет тебя искать. Вернее, как она будет? Она будет просто сверять заявления о пропавших людях с заявлениями о найденных с потерей памяти. Если о твоей пропаже кто-то заявит, то хорошо, а вот если нет, то на полицию рассчитывать смысла нет.

– Почему… обо мне… не заявят?

– Так ты уже четвертый день здесь, так?

– Откуда знаешь?

– Да я вчера еще все про тебя выяснила, когда мне сказали, что тебя переведут, – и Марьяна махнула рукой, мол, вообще забудь, это малозначащая информация. – Если бы тебя искала полиция, то она бы знала, что ты находишься в больнице, потому что первым делом проверяет информацию о поступивших в больницы и морги. К тому же сама больница о тебе вчера заявила, а в полиции по базе не вручную проверяют, поэтому вчера бы все и узнали, если в полиции есть запрос на твой поиск. Поэтому можно сделать вывод, что не стоит рассчитывать на вариант с полицией.

– Я… так… не думаю.

– Ну-у-у, не знаю, – протянула Марьяна. – Но я бы задумалась над другими вариантами, чего сидеть и время терять.

– Какими?

– Можно в передачу «Жди меня» обратиться. Я видела, как там людей с амнезией показывали, а их потом родные узнавали. Эх, жалко, что меня через два дня выписывают, так интересно, как тут дела разворачиваться будут, – с живостью подхватила Марьяна.

– О моей пропаже заявят. Меня найдут. Полиция сообщит. Ничего интересного. Интереснее другое… про память.

– А, ну это просто, гугл попытать.

– Кого пытать?

– Ха-ха-ха. Ты и про гугл забыла? Или тебе пытать его не на чем? – спросила Марьяна словами и интонацией врача, что-то при этом быстро набирая в своем устройстве. – Начнем с википедии. Это типа энциклопедии… Ну, где все обо всем написано. Сама прочтешь или я?

– Ты.

– Да, тебе же врач запретил, типа, сотрясение мозга и полный покой. Давай ложись и слушай! Значит так, амнезия от греческого «отрицательная частица» и «память». Короче, это заболевание с симптомами потери памяти, особенно на недавние события, или неполные воспоминания о произошедших событиях. Воспоминания возвращаются в хронологическом порядке, начиная с самых старых.

– Потише… Нет, не так. Помедленнее…, – всё при первом произнесении казалось впервые услышанным, но потом ощущение новизны сменялось узнаванием, что это уже раньше было. Вот только Марьяна слишком быстро тараторила, не хватало времени на то, чтоб услышанное новое превратилось в узнанное.

– Окей! Воспоминания о последних событиях, предшествовавших амнезии, зачастую не возвращаются никогда…

«НИКОГДА!» – вдруг в висках раздались ритмичные удары. Стало жарко и одновременно с этим трудно дышать, потом отпустило, и появилось ощущение влажной кожи. Что происходит?

– Все норм?

– Норм?

– Ну, нормально?

– Да… Продолжай…

– «Причины органические, в частности, травма головы, психологические, например, вытеснение воспоминаний о психической травме. Типы амнезии. Первое: ретроградная амнезия – больной не помнит события, происходившие до начала амнезии…» Похоже на твой случай?

– Вроде…, – тем более и врач что-то подобное произносил.

– «Антероградная амнезия – больной теряет способность запоминать события, происходящие после начала заболевания.» Вот почему Генрих тебя пытал, как меня зовут. Значит, вычеркиваем, не твой случай. «Антероретроградная амнезия – сочетание антероградной амнезии с ретроградной амнезией. Больной может страдать одновременно ретроградной и антероградной амнезией из-за повреждения средних темпоральных зон и особенно гиппокампа.» Жесть какая-то. Вот ударишься так головушкой, и как потом жить?

«Фиксационная амнезия – нарушение памяти на текущие (больше, чем на несколько минут) события.

Конградная амнезия – полная или частичная амнезия, которая ограничивается только событиями острого периода болезни. Встречается при онейроидном синдроме, некоторых формах делирия, коме, сопоре, оглушении…» – черт! Да что это все такое? Хорошо, что я решила не идти в медицинский, тут еще такой длинный список, как это все запоминать-то?

Дальше: «синдром Корсакова – тяжелая фиксационная, антероградная и ретроградная амнезия из-за недостатка витамина В1 в мозгу, в сочетании с другими симптомами.» Не зря бабуля говорила есть больше витаминов. «Причиной чаще всего является алкоголизм, хотя и другие причины, например сильное недоедание, могут приводить к тому же синдрому.» – Марьяна критично оглядела соседку. – Так, у нас вроде пока дежурная версия с ретроградной, но явно у тебя не причины с алкоголизмом, недоеданием или авитаминозом.

– Чего?

– Короче, не твой случай. Дальше: «диссоциативная амнезия – амнезия, при которой забываются факты из личной жизни, но сохраняется память на универсальные знания. Диссоциированная амнезия обычно является результатом психической травмы. Эта амнезия подразделяется на четыре вида: локализованная амнезия – нарушение памяти только одной модальности, все остальные остаются сохранны. Такие нарушения возникают в результате поражения соответствующего отдела мозга. Например, при агнозии нарушается узнавание ранее знакомых предметов, при апраксии – нарушаются ранее приобретённые двигательные навыки, при афазии – память на слова и речь.» Вроде не наш случай. Так, «избирательная – больной забывает некоторые из событий, которые произошли в течение какого-то ограниченного периода времени, но сохраняет память на универсальные знания. Как правило, подобные случаи бывают связаны с психическими травмами, полученными в результате этих событий.

Генерализованная (глобарная) амнезия – больной забывает все, что происходило в какой-то ограниченный период времени и некоторые события, происходившие до того.» Тоже не наш.

Так, что там дальше: «диссоциативная фуга – более тяжелое заболевание, чем диссоциативная амнезия. Больные диссоциативной фугой внезапно уезжают в другое место и там полностью забывают свою биографию и личные данные, вплоть до имени. Иногда они берут себе новое имя и новую работу. Диссоциативная фуга длится от нескольких часов до нескольких месяцев, изредка дольше, после чего больные так же внезапно вспоминают своё прошлое. При этом они могут забыть всё, что происходило во время фуги.» Забавненько, жаль, что тоже не наш.

«Постгипнотическая амнезия – неспособность вспомнить, что происходило во время гипноза.» Кстати, а можно ли наоборот? Загипнотизировать и заставить человека вспомнить, как его зовут? Надо будет у Генриха спросить!

«Кататимная амнезия – больной забывает только определённые лица и события, которые связаны с особыми переживаниями.

Прогрессирующая амнезия – амнезия, которая распространяется от более поздних к более ранним событиям.

Стационарная амнезия – стойкая потеря памяти, при этом со временем изменения не происходят.» Все! Закончилось, наконец. Ну, что думаешь?

– А последнее?

– Стационарная амнезия? Стойкая потеря памяти и без всяких изменений…

– А как часто память возвращается или не возвращается?

– Ага, поняла! Статистика?

– Наверное…

– Такс, что у нас тут со статистикой, – бубнила Марьяна, чьи пальчики быстро передвигались по экрану. – Статистика… статистика… Хм, что интересное нашла, хоть и не про статистику: цифровая амнезия – это эффект технологической зависимости, которая подавляет вашу способность запоминать, также называемый «эффекторм Google». Вы перестаете запоминать номера телефонов, которые вбиты в записную книжку телефона, перестаете складывать цены в магазине, потому что вам сразу выдает готовую цифру касса и так далее, и все это с течением времени ведет к снижению способности запоминать требуемые вещи.» Хм, я и не помню ни один номер телефона по памяти, только родителей… И помню, как в детстве медяки соберешь и считаешь, хватит тебе на леденец и маленькую шоколадку или нет, а сейчас ни медяки складывать не надо, ни сдачу считать, карточкой расплатился и напрягаться не надо…

Так, ладно. Не ищется статистика, зато истории разные выскочили. Читать?

– Читай.

– Саша, двадцать девять лет. Шатурский район. Написано, что биографическая амнезия и что, он не помнит несколько последних лет, хотя что-то частично и восстановилось. Хм, странно, в википедии не было про биографическую амнезию. Сейчас выясним, что за зверь.

Не помнит из своей жизни ничего до момента потери памяти, она так и не вернулась. «Я очнулся в Москве, на лавочке в сквере, ничего не зная о селе Кривандино в Шатурском районе. Обнаружил у себя несколько купюр, но не было ни документов, ни телефона, ни личных вещей. Я ничего помнил, в том числе и как меня зовут. Я понимал только то, что у меня болит нога, то ли сломана, то ли еще что, но наступить не могу. Прохожие вызвали скорую. В больнице выяснили про перелом. Подлечили, а потом в психиатрическую больницу перевели. В больнице кто-то окрикнул какого-то Сашу, и я понял, что меня так зовут.»

А это идея! Давай список имен будем перечислять?! На какое-то ты откликнешься!

«Постоянно себя накручивал, пытался вспомнить хоть что-то. Бесполезно. Да и зачем, если не было никакого результата. Применяли детектор лжи, может проверить, не симулирую ли, так как вернуть память точно не вернуло. Пробовали и гипноз, только оказалось, что я ему не поддаюсь. Использовали и таблетки, но от них я не мог нормально говорить, вернее говорил все, что на языке вертелось, но по делу все равно ничего. Я пробыл в клинике около полугода. Память все не возвращалась. Потом мне и говорят: «Так и будешь сидеть? Тебе надо в «Жди меня»». Вот родня меня из передачи и узнала.»

Вот, со «Жди меня» все-таки хорошая идея!

– Что это?

– Передача такая по телеку. Там показывают твою фотографию, мол, потерял человек память, может кто узнает.

«Я встретился с мамой, с сестрой и братом. То никого не было, пустота, а то появилась целая семья. Было интересно о себе все выслушивать, кто я, как детство прошло, какие случаи были, словно фильм какой смотрел. Только я так и не вспомнил ничего, а со временем безразличие какое-то пришло. Родня рассказала, что я в Москве снимал комнату со знакомыми ребятами, раз в полгода приезжал в Кривандино, поэтому никто и не хватился, когда я пропал, а в телевизоре меня соседи увидели. Еще рассказали, что я с девушкой встречался, но никто не знает, где я жил, как ребят зовут и как эту девушку. Не знаю, может и к лучшему, потому что трудно жить в мире, где тебя все знают и все про тебя знают, а ты ничего. Бывало, кто-то заскочит, начнет рассказывать очередную историю, мол, Санек помнишь? Я в ответ только плечами пожимаю.

Мне и фотографии показывали, и даже видео, но память не восстанавливается. Да я уже и не сильно стремлюсь узнавать. Я как будто жить заново начал. Может, по какой-то причине мозг отвергает ненужную информацию, тем самым защищая меня. И я уже не сопротивляюсь.»

«Трудно жить в мире, где тебя все знают и все про тебя знают, а ты ничего… Память так и не вернулась… А если тоже никогда не вернется?»

– Так, – начала Марьяна подводить свои итоги, – биографическая амнезия – это, значит, личная. Список имен, гипноз, «Жди меня» …

«Никогда… НИКОГДА» – продолжало пульсировать в мозгу.

– Фотография! Как мне себя увидеть?

– В смысле, нужно зеркало? – спросила Марьяна.

– Ну да, зеркало.

– В туалете есть. Это чтобы увидеть себя и вспомнить? – не останавливаясь ни на миг, тараторила Марьяна. Она не переставала говорить, даже когда дверь в санузел закрылась перед ее носом. – Это же гениально! И почему врачи сразу не показали?

Прямо глаза в глаза смотрела незнакомая девица со всклоченными короткими русыми волосами. Обычная внешность, если бы не настороженный и колючий взгляд карих глаз из-под челки. Обычная и незнакомая. Вообще ничего не шевельнулось.

– Да, кто ты такая? Ну же! Давай! – зашипело лицо. Попыталась ущипнуть себя за щеки, чувствуется, значит, ее собственные щеки, но никаких воспоминаний…

В дверь забарабанила Марьяна:

– Эй, ну что? Даже если память не восстановится, тебя найдут родственники, а потом уже все восстановится.

– Ты же говорила, что все сразу же известно становится…

– Да мало ли, что я там говорила. На тебя только вчера запрос подали. Сидят там в этой полиции и особо не напрягаются, а может у них дел невпроворот, и до тебя еще очередь не дошла. Давай выходи, я еще историю нашла, – продолжала уговаривать за дверью Марьяна.

Дверь отварилась:

– Продолжай.

– Чуваку тридцать четыре года, – Марьяна не знала, что такое паузы. – «Я проснулся на конечной остановке автобуса, никаких вещей и документов при себе не было. Я знал, кто я, понимал, где я, но какой конкретный был день я не знал. Я куда-то шел, больше интуитивно, но не понимал куда. Меня подташнивало, потом мне диагностировали легкое сотрясение мозга.

Оказалось, что это был адрес родительского дома, их давно не стало, теперь там живет моя сестра. Когда она открыла дверь, я вспомнил ее.

Сестра рассказывала истории из нашего детства, показывала фотографии. Память о тех событиях очень быстро восстанавливалась, я вспоминал события, но только сам факт, никаких деталей и подробностей, никаких красок. И вспоминал только тогда, когда мне про них рассказывали. Потом мы обратились в больницу, мне сделали компьютерную томографию головы. Ничего не обнаружили серьезного, только травму кожных покровов головы. Не было гематом, поэтому отпустили.

Восстановив события с полицией, мы выяснили, что я уехал с работы домой в понедельник, но до дома так и не доехал, а очнулся в автобусе в четверг с большим белым пятном в голове. Врагов у меня не было, и я не сказал бы, что я богат, брать у меня особо было нечего. Следователь, который занимался моим делом, выдвинул несколько предположений, в основном криминальные. С сестрой попытались проработать все версии, да, была у меня недорогая машина, куда делась, так и не выяснили, а ничего другого ценного с собой не было. Глупо потерять часть своей жизни из-за этого…

Сначала восстановил документы, в больнице назначили нейролептики, основные воспоминания с подачи сестры вернулись, но не все. Забытая информация о жизни напоминает матрешку: открываешь ее, а там еще одна, эту вторую открываешь и так далее. Я вспоминал близких и друзей по фотографиям, смотрел видео, завел ежедневник, куда вносил всю информацию, которую удалось вспомнить.

С людьми, которых не вспомнил, приходилось знакомиться заново. Потом по мере узнавания и восстановления отдельных моментов выяснился интересный факт: я вспоминал какие-то незначительные моменты, которые они не помнили, но мой мозг очень активно за них цеплялся, пытаясь восстановить всю картину целиком. И еще интересный момент выяснился: по этим отдельным кусочкам паззла складывалась одно впечатление о каком-то событии, например, как на новый год, который хотели отметить на даче друга, пошли искать елку. Вроде забавное начало, а когда все восстановилось, то оказалось, что в лесу приняли по сто грамм, потом еще (нас трое друзей было), потом заблудились, насилу вышли из леса, когда уже темнеть начало. И думаешь, вот что за дурость? Ведь могли там упиться, замерзнуть и заснуть.

А еще все говорят, что я стал другим.

Мне удалось восстановить всю свою жизнь, кроме последних пары лет. Сестра утверждает, что у меня были проблемы с бизнесом, депрессия, а врачи предполагают, что из-за этого и могла появиться амнезия, своего рода защитная реакция мозга.»

В голове сразу же стали подсвеченными моменты: компьютерная томография головы, восстановлены события с полицией, нейролептики, ежедневник, защитная реакция мозга… И тут же в мозгу следующая мысль: какая разительная перемена от «никогда» до поиска выхода из ситуации. Как мозг цепляется за любую возможность, уговорить себя, что не все потеряно, что есть шанс. «А есть у меня сестра или брат? А мама…? Папа…»

– Еще есть история: «Я очнулась на автобусной остановке под утро. Сидела какое-то время в прострации пока до меня не дошло, что я не только не понимаю, что это за место и что я тут делаю, но и как меня зовут. У меня с собой был рюкзак, где обнаружила разряженный мобильный телефон, банковские карты и паспорт. В паспорте незнакомая фотография, имя и фамилия. Вот тут и началась паника: стало понятно, что мне нужна помощь.

В больнице поставили телефон на зарядку, осмотрели меня, ни травм, ни подозрительных веществ в крови. В телефоне нашли контакт «мама», посмотрела на фотографию и как вспышка, я ее вспомнила, а потом и все детские годы. Мама оказалась далеко, за Уралом, а я жила в Москве, снимала квартиру с подружкой и работала в айтишной компании.

Подружку я не узнала, она мне много помогала в первое время, мы с ней вместе уехали из нашего родного городка в Москву искать работу, она пересказала почти всю нашу московскую жизнь. После обследования мне был вынесен диагноз – психогенная амнезия, вызванная психологическим стрессом потеря памяти.» Так, стоп! Опять какая-то амнезия, которой не было в википедии. Вот и зачем там писать что-то наполовину? Не будешь доводить дело до конца, не берись! «Скорее всего дело было в жестком дедлайне, я пропустила все сроки сдачи проекта, можно было вылететь с работы, поэтому работала днями и ночами, вот мозг и не выдержал. Подсознание отказывалось дружить с сознанием, но подкидывало старые рефлексы: включила компьютер, и руки сразу же набрали пароль.

До сих пор почти все мои воспоминания, начиная с переезда в Москву и заканчивая моментом пробуждения на автобусной остановке, «синтетические»: мне их рассказали заново. Они мне напоминают файлы в компьютере, разложенные по папкам. Мне рассказывают что-то, это формируется в файл и укладывается в нужную папку. Я могу мысленно открывать папки, просмотреть файлы, даже вспомнить, что в них, но пока целостной картины моей жизни в Москве, состоящей из одного единственного файла, нет.

Нравится ли мне мое прошлое? После амнезии я думала о себе лучше, а на деле вон как накосячила с работой. Сейчас я стараюсь относиться к ней более ответственно и хочу быть лучше, чем, как говорят, была.

Подруга считает, что я изменилась после болезни, стала задумчивее, спокойнее, рассудительнее. Почти все дружеские отношения удалось наладить, но какие-то из них сошли на нет. С одной стороны, хотелось бы все вспомнить, потому что это часть моей жизни. Там должны быть и приятные, и не очень приятные моменты, интересные, романтичные, поучительные, забавные, хочется уже вернуть этот период одним файлом, а не разрозненными картинками, а с другой стороны – нет воспоминаний, где мне было плохо или больно. Я не оглядываюсь назад, а иду вперед.»

После амнезии я думала о себе лучше…

Нет воспоминаний, где мне было плохо или больно. Я не оглядываюсь назад, а иду вперед…

Либо «синтетическая», либо ничего.

Какой интересный выбор. А ведь и внутри появляется согласие на синтетическую память при наличии второго выбора «ничего».

– Ну, ты как? – спросила соседка.

– Нормально. Хочу отдохнуть.

Просто отвернуться, повернуться на бок, закрыть глаза и забыть…

– Точно все нормально?

– Точно…

– Только ты не спи! Скоро обед, проспишь!

Закрыть глаза и все забыть… Забыть, что все забыто, чтобы погасить пульсирующий страх: «А если я тоже никогда? Никогда не вспомню?!»

*      *      *

Серая стена… Серый потолок… За окном сумерки.

– Стой! Вернее, лежи! Вообще ничего не делай, закрой глаза и слушай, а я буду говорить: Августа, Авдотья, Аврора, Агата…