Око времени. Из рода Рыси. Книга 1. Тропою мамонтов

Друг к этому времени все же разделался с растением, отделив стебли от корней, а сестренка насобирала сухих веток, в изобилии валявшихся вдоль стены кустов.

– Ну, вот и пригодились линзы, пока солнышко светит, надо разводить огонь, – Артем прыгал, стараясь согреться, и колотя себя руками.

Подростки с трудом подожгли сухую траву. Солнцу не хватало яркости, стебли долго дымились, не желая загораться. Наконец троица уселась вокруг небольшого костра и, пока он горел, с удовольствием впитывала в себя живое тепло. Артем отодвинул еще горящие сучья в сторону, а Аришка разместила на образовавшихся углях найденные побеги и очищенные корешки. Подрумянившиеся растения девочка выложила на лист травы, похожей на подорожник, сорванный неподалеку.

– С.. до.. но, – с набитым ртом, довольно пробубнил Артем.

– Соли не хватает, – пожаловалась сестренка, дожевывая последний корешок.

– Ничего, желудок и такому будет рад, – ответил брат, с сожалением посмотрев на пустой лист. – Спасибо, хозяюшка, – улыбнулся он и бросил в почти потухший костер подожженные кусочки.

– На здоровье, – буркнула Аришка и спросила: – Как вы думаете, можно пить воду из озера?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Вовка, – пока не попробуем, не узнаем.

И ребята, заулыбавшись, пошли собирать ветки для костра на ночь.

– Когда ты успела нарисовать? – спросил Артем, заглядывая в блокнот сестры.

– Я так напугалась, что сделала несколько набросков, – девочка заканчивала рисунок озера. – Меня это успокаивает, ты знаешь, – совсем по-взрослому ответила она.

С места, которое они выбрали для ночевки, был отлично виден закат.

– Сколько ходил в походы, никогда не понимал, чего все на закат пялятся. – Артем удивлялся тому, что ему нравится смотреть на заходящее солнце. Солнечный диск как будто плавился, растекаясь по горизонту. Красный, оранжевый, светло-желтый цвета, мягко перетекая из одного в другой, постепенно сменялись насыщенными оттенками фиолетового. Все трое молча наблюдали за непривычным зрелищем. Но эта красота вызывала только чувство неясной тревоги.

– Будем дежурить по очереди, – наконец сказал Артем, – я первый, потом тебя разбужу, – кивнул он другу, – спите.

Аришка, прижавшись спиной к Вовке, быстро засопела. Тот, боясь разбудить девочку, какое-то время смотрел на стремительно темнеющее небо, но вскоре тоже провалился в сон.

Пламя костра перед шалашом из живых веток принимало разные формы, сливаясь с красками угасающего солнца. Артем видел в его отблесках неясные тени. Солнце зашло, а тени продолжали двигаться, то удаляясь, то приближаясь. Они завораживали, они манили к себе, принимая вид то огромных мамонтов, плывущих, как корабли, через степь, то огромных медведей, смотрящих на него маленькими злыми глазками, и злых глазок было почему-то много. Одна из веток в костре с громким щелчком треснула, и мальчик, очнувшись, с ужасом увидел, что тени действительно есть, и это не медведи, а черные волки, которые кружили позади костра, боясь подойти ближе. А костер-то почти погас! Дыхание тут же участилось, кровь с глухим шумом ударила в висок. Артем скрипнул зубами, вскочил и заорал, с трудом проталкивая слова сквозь воздух, вмиг ставший таким густым и тягучим.

– Фу! Прочь! – дрожащими руками мальчик схватил почти прогоревшую ветку и бросил в мелькавшие за костром темные фигуры. Искры от рассыпавшихся углей осветили небольшое пространство, и он вздрогнул всем телом, разглядев пять или шесть животных. Отшатнувшись, Артем чуть не упал, друг вовремя подхватил его, усадив рядом. Стоять на неровном настиле было невозможно. Мальчик хотел было швырнуть в стаю еще веток, чтобы отпугнуть хищников, но Вовка удержал его руку:

– Погоди, так от костра ничего не останется, – быстро проговорил он непослушными от страха губами, и подбросил в огонь еще топлива. Пламя взметнулось ввысь, и ребята увидели, что действительно окружены небольшой стаей жутко скалящихся волков.

«Если так жечь огонь, то ветки скоро закончатся», – отстраненно подумал Артем, одним глазом следя за чудищами, другим прикидывая, надолго ли хватит веток.

Аришка, сжавшись, дрожала позади ребят то ли от страха, то ли от холода, а мальчики стояли у огня, с тревогой вглядываясь в ночь. Сколько времени прошло, никто не считал, но ветки почти закончились, а небо начало потихоньку светлеть. Хищники уже не кружили вокруг, а молча сидели в отдалении, ожидая, когда добыча станет доступна.

– Что делать будем? – шепотом спросил друга Артем.

– Не знаю, – тяжело выдохнул тот, – но без боя я не сдамся. Их восемь, я сосчитал, – Вовка лихорадочно искал выход, – слушай, пока не поздно, у нас ведь есть наломанные ветки, края у них может, и не острые, но все же хоть какое-то, да оружие, – и мальчишки начали быстро разбирать настил. Вооружившись более менее острыми колышками, они приготовились подороже продать свои жизни.

По мере того как прогорал костер, твари подходили все ближе и ближе, и вот наступил момент, когда, уже не боясь тлеющих угольков, две из них бросились на ребят. А дальше все слилось в какой-то сумасшедшей круговерти, в которой Артем обеими руками зажимал челюсть прыгнувшей на него зверюги, пытавшейся царапать его когтями и извивающейся, как змея. Вовка, лежа на спине, боролся с еще одним монстром, не давая ему достать до горла, а Аришка, визжа во весь голос, лупила веткой по голове третьего людоеда, который никак не мог добраться до такой желанной добычи, потому что мешали кусты.

И вдруг, все как-то быстро закончилось. Хищник, которого держал Артем, обмяк и свалился ему под ноги, а тот, что боролся с Вовкой, рухнул ему на грудь. Противник девочки в очередной раз рыкнул и исчез. Вовка сбросил мертвого зверя и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Колени подрагивали, сердце норовило выскочить из груди, из горла вырывались шумные хрипы. Трясущийся Артем с ужасом разглядывал свои руки, все в крови от укусов. Время от времени он открывал и закрывал рот, издавая нечленораздельные звуки. Арина тихо поскуливала, обхватив руками свой рюкзак.

Уже рассвело. За потухшим костром стояли пятеро волосатых мужчин в шкурах, стаскивавших мертвых волков в кучу. Чуть в стороне лежали копья. Закончив с работой, аборигены вытерли пучками травы ножи, заткнули за пояс и, подобрав оружие, встали полукругом напротив ребят. Некоторое время две группы молча изучали друг друга, наконец, самый рослый из мужчин что-то сказал, издавая рычащие звуки. Ребята пожали плечами, а Артем, сделав шаг вперед, ответил:

– Мы не понимаем. И да, спасибо, что спасли нас.

Мужчины дернулись, отступили назад и вскинули оружие. Артем тоже отступил, закрыв собой сестру.

Помолчав еще немного, аборигены какое-то время переговаривались, не сводя глаз с троицы, затем тот, что заговорил с ними, поманил ребят за собой. Артем, взяв девочку за руку, осторожно пошел следом, за ним Вовка, остальные на расстоянии трех-четырех шагов сзади несли на плечах туши побитых страшилищ. Аборигены вели чужаков на восток, навстречу восходящему солнцу.

*            *            *

Вид стоянки первобытных людей поразил ребят. Они оказались на небольшой возвышенности между двумя холмами. Невысокие, но густые кусты окружали относительно ровную песчаную площадку. По краям с северной и южной стороны белели кости.

– Это, что, мамонты? – Артем рассматривал огромные черепа и горы костей.

– Конечно, у кого еще такой череп, – Вовка пожал плечами, оглядываясь, – заметили, здесь теплее? Ветра нет.

Но брат с сестрой не услышали его, недоуменно озираясь.

Возле скелета на южной стороне стояло длинное строение из костей, покрытое шкурами, рядом был сооружен навес. Недалеко от входа находилось кострище, около которого лежала куча веток и множество тех же самых костей1. Было на удивление чисто, а ведь в книгах и фильмах первобытные люди представлялись неряхами, разбрасывающими вокруг себя объедки.

Аборигены, увидев подошедшую компанию, тут же прервали свои занятия и уставились на чужаков, но близко не подходили. Мужчина, позвавший их с собой, стал что-то объяснять всем, ну как что-то, он короткими словами, жестами, мимикой и пантомимой описал все, что произошло на берегу.

– Темочка, мне страшно, – девочка прижалась к брату. Голос у Аришки дрожал, она еле держалась на ногах. Артем прижал сестру к себе и погладил по голове, успокаивая.

После небольшой паузы женское и детское население стоянки окружило гостей, и все начали ощупывать их одежду, рюкзаки. Ребята молча пытались сопротивляться, но когда одна из девочек сорвала кепку с Аришкиной головы и попыталась надеть себе на голову, та завизжала и, вырвав кепку, закричала:

– Не тронь! Моя!

Откуда только силы взялись? И страх мигом пропал.

Аборигены замолчали и отскочили, оскалившись. В центре остались растрепанные и ощетинившиеся чужаки. Мальчишки сжали кулаки, а Аришка сузила глаза и со злостью смотрела на свою обидчицу.

– Приплыли, – сквозь зубы процедил Вовка, – и что теперь?

Что-то громко рявкнув, к ним через расступившуюся толпу направился знакомый мужчина. Подойдя, тот оскалился, видимо, это означало улыбку, и громко прорычал, ударив себя в грудь:

– Гррах!

Троица в недоумении уставилась на него.

– Гррах! – повторил мужчина и выжидающе посмотрел на хлопающих глазами ребят.

– Это его имя, – воскликнул Вовка и, ткнув себя кулаком в грудь, громко с расстановкой произнес:

– Вов-ка.

– Во-ка, – медленно проговорил абориген.

– Вовка, – повторил подросток.

– Во-ка, – уже более уверенно сказал тот.

– Ладно, – проворчал мальчик, пусть будет «Во-ка».

Тут Артем, тоже ткнув себя рукой в грудь, сказал:

– Темка.

– Тем-ка, – понимающе кивнул мужчина.

– Аришка, – пискнула сестра,

– А-ка, – оскалился тот.

Вовка выдохнул:

– Ну, вот и познакомились.

Гррах отвернулся, рыком разогнал всех и пошел к костру, у которого уже собрались, вероятно, на завтрак, мужчины. Женщины и дети присели возле хижины, время от времени косясь на чужих.

Одна из женщин осталась и поманила за собой ребят. Усадив их в сторонке, выложила на небольшой лист корни и стебли, а также несколько кусков холодного, слегка обжаренного мяса.

Ребята поблагодарили женщину и та, приподняв верхнюю губу и обнажив зубы, видимо, это означало улыбку, ушла под навес.

Корни и стебли были сырыми, а мясо тоже сырое внутри, только сверху подгоревшая корочка.

– Мясо ешьте аккуратнее, – Артем с трудом прожевал кусок, – неизвестно, что скажут желудки, – он вспомнил, как один раз отравился несвежей ветчиной. Ничего хорошего. И так захотелось ему бутерброда с колбасой, что слюнки потекли. Большого бутерброда с большим куском колбасы, разумеется, свежей.

Ребята осторожно ели и разглядывали обитателей стоянки. Мужчины были небольшого роста, самый высокий вряд ли выше подростков, но зато все коренастые, с длинными сильными руками. Темного цвета волосы не то заплетены в косы, не то свалялись, как дреды. Вместо одежды – простые меховые шкуры, вместо обуви – куски выделанной кожи. У женщин наряды расшиты ракушками и перышками птиц. На головах у всех меховые колпаки, а вот ожерелья из клыков и когтей животных только на шее охотников.

– Похоже, они ночью увидели костер. Вовремя, а то бы нас уже сожрали, – тяжело вздохнул Вовка.

– Наверно надо учить язык? – Аришка посмотрела на брата, – как ты думаешь, нас не прогонят? – она все еще время от времени вздрагивала, а в голосе явственно звучал страх.

– Конечно, не прогонят, – Вовка ободряюще улыбнулся, – сюда же привели.

«Надеюсь, они не едят людей», – подумал он, и его даже передернуло от такой мысли.

А Артем, не замечая, как напряглись сестра и друг, пытался выковырять из зубов кусок застрявшего там мяса:

– И че они все время скалятся? Улыбаться не умеют, что ли? Фиг поймешь, че они там думают. Скалятся и скалятся.

– Смотрите, детей нет совсем, – зашептала девочка, – самая младшая где-то моего возраста. Наверное, это кочевые аборигены.

– Конечно, кочевые, на зиму они уйдут в пещеры, – проворчал Вовка, он все-таки краем уха слушал экскурсовода, и запомнил, что в это время люди жили именно в пещерах, а на равнину выходили для охоты и заготовки шкур, рогов животных, и если повезет, бивней мамонта.

– Наверное, – подхватил Артем, – а сейчас-то что делать?

– Подожди, скоро узнаем, – быстро ответил друг, видя, что к ним приближается Гррах, и вскочил на ноги, за ним поднялись остальные. Гррах постоял напротив и начал что-то говорить, показывая на ребят и на небольшое углубление в песке недалеко от основной хижины. Затем вопросительно уставился на гостей. Ничего не поняв, ребята все же кивнули. Гррах тоже кивнул и ушел.

– И че он сказал? – спросил Артем, снова сев на землю.

– А кто его знает? – друг, конечно, догадывался, но не стал говорить вслух, а вдруг он ошибся, – подождем, узнаем.

Вовка всегда был немногословным и не торопился выкладывать всем свои мысли. Когда ему было девять лет, как теперь Аришке, умерла бабушка, а через два месяца погиб отец, он был военным, и Вовка редко его видел. Мама долго плакала, затем отправила Вовку на все лето в станицу к деду. Вовка и раньше каждое лето ездил в деревню, когда один, когда с мамой. Бабушка каждую субботу пекла пироги, а по воскресеньям блины. Это была такая традиция. А дед выпивал рюмочку под соленые огурчики и довольно разглаживал усы. Теперь бабушки не было, и дед, обрадовавшись внуку, принялся за его обучение. Он хотел, чтобы Вовка, как и он, как и его отец, стал военным. А в конце августа они с мамой переехали в другую квартиру, и Вовка пошел в новую школу.

– Смотри, – толкнул его в бок Артем.

Пятеро мужчин и два подростка, очевидно, охотники, направились к выходу со стоянки, так как у всех в руках были копья, а на поясе у каждого висела небольшая меховая сумка и каменный нож. Женщины и девочки, закинув за спину плетеные корзины и привесив на пояс какие-то приспособления из костей, (ребята пока не разобрали, что это), тоже направились к проходу в стене кустарника. За считаные минуты стоянка опустела, остались только два парня, примерно одиннадцати-двенадцати лет, женщина и девочка, та, которая пыталась утащить кепку.