Подлинная история сталкера Француза. Книга 2. Кольцо судьбы

Быстро забежав в комнату, он суетливо надел Французу на ноги длинные, на стальной цепочке, «американские браслеты», а руки замкнул за спиной. Француз решил ни в коем случае не горячиться, хотя очень подмывало, пользуясь моментом, заехать Горбушке в наглую харю и выставить ему три последних зуба. Тот повёл его по длинному, тоже убогому, с затоптанными полами, коридору. Комната Лихого находилась в самом конце, в тупике коридора, за правым поворотом. Внутренняя планировка здания очень сильно напоминала штаб воинской части советского образца.

В комнате находились трое… В полосатой майке-тельняшке, судя по всему, сам Лихой. Голова лысая и блестящая, как бильярдный шар, в венчике седых стриженых волос, лицо треугольником, на голых плечах наколоты звезды, руки и всё тело расписано зэковскими художниками: драконы, змеи, церковь с куполами и черт знает что ещё!.. Губы тонкие, в презрительной ухмылке, нос приплюснутый, со сломанной переносицей, как у боксёра, уши оттопыренные, глаза оценивающе сверлят вошедшего. Глаза убийцы. Сколько смертей своих жертв они уже видели? Взгляд неподвижный, проникает в самую душу, вызывая страх… Под стать главарю были и его кореша. Уже знакомый верзила Шрэк и ещё один, крепкий и коренастый, в морской тельняшке, с огромным вертикальным шрамом на лице и бельмом в глазу, которого присутствующие называли Варягом. Вся троица рассматривала вошедшего с интересом, как подростки пойманное насекомое, гадая, как того поинтереснее умертвить…

От курева в комнате стоял туман… Хозяева, похоже, пили чифир. Удивили Француза две присутствующие, очень желанные и столь же дефицитные в Зоне вещи: огромный, с вагон, новенький холодильник и, под стать ему, современный сейф в углу. За спиной Лихого болталась грязная простынная занавеска, закрывающая вход куда-то. Единственное окно в комнате запечатано светомаскировкой.

– Ну что, голубь, – начал неприятным скрипучим голосом Лихой, – трави, зачем на мой дозор напал, зачем людей наших порешил? Кто ты и что ты, чтобы правиловку нашей братве чинить? Здесь порвали бы тебя не глядя, но я хочу сначала разобраться, что к чему, а потому, пока пальцами не щёлкну, волос с тебя не упадёт…

Француз назвался и вкратце рассказал, как попал в Зону, как познакомился с Санычем, как приобрёл друзей – медсестру и Сверчка, и как по разговорам убитых им вчера на посту бандитов догадался, что у Лесопилки именно люди Лихого напали на него и его друзей, а потом увели их с собой… Бандиты слушали не перебивая, и только Шрэк, спустя две минуты его рассказа, громко засопел, как кабан на гону, и кинулся к пленнику, сжав кулачищи:

– Чего мы тут слушаем этого фраера, Лихой?! Он же, с-сука, наших грохнул и у Лесопилки, и тут…

– Копыта прибери, Шрэ-эк, – одёрнул его пахан. – Не мельтеши.

Тут Француз подивился, как верзила в одно мгновение сдулся, будто проколотый воздушный шарик, и, словно покорная овца, засеменил на место.

Пленник не знал, что накануне этой беседы банда Лихого богатым застольем принимала двух гостей от другого воровского авторитета Зоны – Султана. Один из зазнавшихся гостей позволил себе шутку в адрес Лихого по поводу его блестящей лысины, что, мол, с такой лысиной на дело нужно в кепке ходить, а то демаскирует… Всё застолье весело расхохоталось. Рассмеялся и Лихой. Затем подошёл к шутнику, так же со смехом развернул его к себе и острым, как бритва, ножом выпустил ему на колени кишки… Тот завизжал от боли и ужаса, пытаясь собрать их и засунуть обратно, а Лихой вторым молниеносным движением перерезал ему глотку. Шестёрки тут же утащили весёлого гостя, хрипящего и кашляющего кровью, в известную всей банде яму для трупов за лагерем, а второй гость от Султана, побелевший, как мел, не проронил более ни слова за весь вечер… Так что накануне Лихой ещё раз продемонстрировал своей банде, что прозвище носит не зря…

Главарь, пожевав губами, вновь обратился к рассказчику:

– Слезливые истории про вашу дружбу и чувства – фуфло это, дамочкам в публичном доме толкать будешь. Под хорошее пойло. Они с удовольствием послушают. Про тебя я, кстати, слышал. Успел ты уже в Зоне немало. И про подвиги твои у долговцев. И как целых две тыщи мутантов нашёл под землёй, везучий засранец, и сдал большухинским начальникам. И как наши посты с новыми своими корешами громил. Ты там, говорят, тоже отличился, и блатных не жалел… А ещё с той стороны, откуда ты вчера пришёл, весточка накануне прилетела, что Рифлёный, наш человек, скурвился, с-сука. Порешил подельников своих, Фрица и Шторма, и сдёрнул куда-то в сторону Дальних Болот… Не встречал такого? А потом там кто-то шухер устроил, в болотах… Да такой, что наша братва теперь лишний раз сунуться туда не может, потому что все болотные твари окрысились и шагу не дают сделать. Там же и клифт, и колёса, и волыну Рифлёного нашли. Только его самого, мудака, нет… Ничего не знаешь про это?

Француз про себя подивился быстроте воровского телеграфа, но лишь отрицательно покачал головой.

Лихой понял, что пленник что-то знает, но не хочет говорить, а ещё он увидел, что тот совершенно не боится его. Смотрит спокойно, с интересом, или даже с равнодушием. Он встречал таких в своей жизни. На куски режь, ничего не добьёшься. Только обозлишь ещё больше и подтолкнёшь на крайности. Такие вот, как этот, в их воровской зоне, загнанные в угол, с собой кончали, и всё… Поэтому авторитет продолжил доброжелательно, насколько мог:

– Ну-у, могли и «Чистое небо», конечно, его прикончить… Они же там шишку держат… А ты, по всему видать, парень фартовый. Людей мне сильно не хватает, так что я подумаю – да реабилитирую тебя? А ты мне послужишь? Ну, а, может, и нет… Подумаю, вот, и долг за свои грехи зоновские отдашь… Тогда служба у меня уже вряд ли получится! – сухо усмехнулся он.

Француз решил не спорить. Жизнью своей он уже так сильно, как раньше, не дорожил, лишь о дочерях да о потерянных друзьях душа болела. А потому уж очень хотелось поквитаться с присутствующими, как он самому себе недавно у Лесопилки клялся…

***

Француза увели, и он не мог слышать, как в комнате Лихого закипел спор. Блатные требовали крови… Варяг убеждал его, что, мол, от бывших военных ни в одной известной ему воровской семье толку не было. Да и не по понятиям это… А Шрэк просто извёлся, нажимая на то, что Лихой, конечно, вор авторитетный, в законе, и сам должен понимать, что «какому-то позорному фраеру» нельзя простить, что он «взял на себя не по рангу» и правиловку ворам устроил.

По возвращении на кровать Француза охватила какая-то тягучая апатия. Не хотелось ни о чём думать, переживать, и завтрашний день его перестал интересовать… Он, как в своё время перед отправкой в Зону, видел себя и всё происходящее будто со стороны, но, в отличие от того раза, его ничего не беспокоило…

Наступил вечер. Прикованный к кроватной спинке, Француз упёрся, задумавшись, своим взглядом в выключатель. Рядом стонал на несправедливости жизни Вирус. Мучители так и не позволили ему лечь. Приковали так, чтобы он мог только сидеть на полу. Француз мысленно нажал взглядом на выключатель. Клавиша осталась на месте, но свет в комнате погас! Он мысленно нажал туда же и свет появился! Так он проделал трижды, а ошарашенный Вирус обратился к нему:

– Сосе-ед, сосед, это ты его, что ли? Как ты это делаешь? Слушай, это шанс, его использовать можно! Не делай пока больше этого…

Пришёл Горбушка. Задумчиво и деловито взялся выставлять из ящика пленникам их ужин, такой же «богатый», как и обед, и Француз обратился к нему:

– Слышь земляк, передай Лихому, что я шестерить на него не собираюсь. Пусть не надеется. Скоро по моему условному сигналу за мной придут! И пусть он тогда не дёргается, иначе всей вашей малине хана!

– Чего ты, чего ты там подашь?! – закипятился Горбушка, – завали хлебало, ты на пол-то циркнуть не можешь! Лежишь распятый, как Иисус на кресте! Чего ты гонишь-то? Чего гонишь, сявка?!

– Вот не скажешь, и за базар ответишь! За всё Лихому ответишь. Что из-за тебя, лоха, кровь твоих корешей понапрасну пролилась, тоже ответишь, – невозмутимо и почти что по слогам произнёс Француз.

Горбушка суетливо сгрёб в охапку свой ящик, забыв забрать у пленников посуду, и побежал к Лихому…

Вирус тут же, как только затих в коридоре топот ног его мучителя, взялся лихорадочно затачивать черенок оставленной бандитом стальной ложки обо всё, до чего только дотягивались его руки.

– Чего ты там суетишься? – обратился к учёному сталкер.

– Надо подстраховаться. Бандиты мне рассказывали, что на зонах они так заточки делают. Хоть какое-то оружие, – пояснил Вирус.

– А-а-а, теперь понял. Давай, давай, – согласился Француз. – Я-то не смогу. Руки за головой прикованы.

***

Спал Француз в эту ночь беспокойно. Ему снились кошмары, драки с бандитами, полчища снорков, контролёр с жутким чёрным взглядом и всякая подобная же зоновская муть. Рядом всхлипывал и стонал во сне Вирус. После ужина его куда-то уводили и по возвращении вновь приковали, избитого, с многочисленными следами на лице от «бандитского разговора». При этом Горбушка, приковав пленника, с садистским наслаждением пару раз пнул его в бок. Тот охнул, выстрелив изо рта кровавой слюной, а Француз взорвался:

– Ах ты-ы, с-с-су-ка уголовная, мразь. Отвали от него, ублюдок!

– Чего-о-о? – опешил «ублюдок» от такой смелости пленного. – Вот, на тебе! На!.. – И точно так же, как Вируса, пнул острым твёрдым коленом и Француза прямо в больной бок, где были сломаны рёбра. Да так сильно, что у сталкера от боли аж в глазах потемнело.

– Ладно, мразь, тебе не жить. Первым тебя грохну! – прошипел садисту Француз, еле сдержав крик боли.

– Сам первый завтра сдохнешь! – плюнул в него Горбушка, потушил свет в их комнате и испарился, заперев замок.

В тот момент сталкеру подумалось, что, если так дело дальше пойдёт, долго они с соседом, как тот и говорил, точно не протянут. Всё к тому шло… И если он хочет спасти своих друзей и уйти вместе с этим научником, то ждать удобного момента времени уже почти не осталось…

***

Француз проснулся от того, что в здании у бандитов слышалась какая-то шумная возня… Он назвал бы её «предпраздничной». Похожая суета случалась у них в войсковой части перед приездом большого начальства. Зашёл Горбушка и злорадно объявил сталкеру:

– Авторитетные коня заварили. Целое ведро! Празднуют. Правиловка тебя ждёт. Так что поздняк суетиться, фраер.

Затем стреножил его, замкнул за спиной руки и подтолкнул навстречу подошедшему конвоиру кавказской наружности.

– Пош-ш-шёл! – толкнул тот Француза прикладом между лопаток, – сейчас перед Аллахом ответ держать будешь! – И презрительно хихикнул при этом.

Француз, конечно же, понятия не имел, что «конь» – это воровское праздничное варево, состоящее из чифира, кофе и сгущёнки. Но сам факт праздника у бандитов означал, что он по поводу жертвоприношения. И жертва эта – как минимум, сам Француз… Поэтому, не обращая внимания на тычки конвоира, он с какой-то фатальной надеждой запоминал свой, скорее всего последний, путь на улицу. Там, где он вчера поворачивал направо, к Лихому, конвоир толкнул его налево, потом снова налево, затем появились три ступеньки вниз, перед двустворчатыми тяжёлыми дверями, обитыми железом, и яркий свет ударил ему в глаза. Француз поначалу зажмурился, а потом, чуть попривыкнув, огляделся…

Небо было самых светлых тонов, чувствовалось за облаками яркое солнце, которое, казалось, хотело приободрить идущего на казнь… Напротив пленника, во дворе, в двадцати метрах «подковой» гудело в ожидании зрелища с десятка три бандюков. Одеты кто во что горазд. На одних – спортивные костюмы, кроссовки и кожаные куртки. На других – длиннополые плащи. Вооружены также вразнобой… Среди бандитов были не только славяне. Француз разглядел в толпе нескольких арабов либо кавказцев и даже одного негра с расписанной белой и синей татуировкой рожей. Был ещё один, луноликий, похожий на казаха, приземистый, ноги колесом, как и у бункерного друга Корейца…

Справа от крыльца, в летнем шезлонге, нога на ногу, вальяжно развалился Лихой. Позади него переминались с ноги на ногу Шрэк, Варяг и ещё один, смуглый и вертлявый, бандит арабской наружности. Этот третий был обнажён по пояс, а за его спиной, на ремнях, в коротких ножнах, торчали два кривых клинка. Напротив Лихого и его свиты понуро топтались два исхудавших пленника в потрёпанной униформе с такими же, как у Француза, американскими «браслетами» на ногах. Тот с жалостью в душе рассмотрел их, а это, как он сразу понял, были военсталы. Сильно избитые, с заплывшими от побоев лицами. Казалось, набегавший ветер шевелил не только их волосы, но и измождённые тела. Один из них был совсем ещё мальчишка со светлыми льняными волосами, а второй, смуглый, похожий на цыгана, неотрывно глядел на Лихого, всё время сглатывая слюну и облизывая пересохшие губы.

***

Лихой поднял руку, и наступила мёртвая тишина:

– Сегодня у нас тут «гости»! Они не раз имели борзость поднимать руку на наших корешей, да ещё катили бочку на наши законы! Вот сегодня пусть за дела свои ответят. У нас всё будет по-честному, по-пацански, ножи против ножей! За нас Акбар стоять будет, он это умеет…

Толпа одобрительно загудела, и вертлявый, что стоял за спиной Лихого, двинулся вслед за пленниками в центр двора. Проходя мимо Француза, он на секунду задержался и с жутким акцентом прошипел:

– Готовься к встрече с Аллахом, кафир!

Затем ткнул ногтем большого пальца в свою наколку на груди, на которой были изображены две перекрещённые сабли с арабской вязью, и добавил:

– Вы, кристиане, уничтожили Ливию, Египет, Сирию и мой Иран! Видишь, что у меня тут написано? «Мечь Аллаха» – тут написано! И сегодня я вас уничтожу, а потом других неверных тоже. И, придёт время, мы со своими единоверцами заберём всю силу Зоны и сметём с земли весь ваш кристианский мир к шайтанам…

После этого он кошачьей звериной поступью двинулся с гордо поднятой головой к своим соперникам, что понуро ожидали его в центре «подковы». По знаку Лихого им бросили из толпы под ноги два убогих ржавых ножа. Опять же по знаку Лихого противники разошлись и заняли боевые стойки.

Было заметно, что от волнения у военсталов тряслись руки…

Выждав недолгую паузу, которая накалила атмосферу ожидания до предела, Лихой не спеша, по-императорски, махнул рукой к началу поединка. Гладиаторы кинулись друг к другу. Несколько раз, очерчивая в воздухе красивые дуги, сверкнули молниями клинки в руках иранца… И всё было кончено… Картина перед сталкером предстала ужасная. Мальчишка с белым лицом и посиневшими губами завалился навзничь, на пыльную истоптанную землю, прижимая окровавленными руками выпущенные кишки к животу и мелко-мелко дрожа ногами… А его смуглый товарищ, рухнув на колени, так и замер, запрокинув лицо в небо… Его отсечённая голова держалась лишь на одном позвонке, и тёмная кровь фонтанировала толчками из перерезанных сосудов, орошая землю вокруг… Акбар, довольно ухмыляясь, оставил свою боевую стойку и толкнул несчастного ногой, и тот, как и его товарищ, упал, завалившись на бок. Толпа, глядя на эти мерзкие сцены, лишь неистово визжала от восторга, потрясая оружием.

– Следующего! Очкарика давай! – огласил округу чей-то кровожадный крик.

Лихой полуобернулся к Французу и, как и его несчастным предшественникам, указал в центр. Ноги очередного «гладиатора» от ожидания неминуемой беды стали непослушными, как протезы, тело невесомым, и он, словно во сне, поковылял к центру, внимательно глядя по пути, как арабы отрезали убитым головы и с криками «Алла, уакбар!» выставляли их в сторонке от зрителей. На плацу ему, как и военсталам, кинули под ноги кусок мехпилы с узким и длинным поржавевшим клинком. Его короткая ручка была обмотана тесно прижатыми друг к другу витками желтоватой изоляции, скреплённой поверху прозрачным скотчем. Француз, наклонившись, крепко взял в правую руку оружие и поднял взгляд на своего грозного противника… Тот, презрительно наблюдая за действиями сталкера, лишь хищно облизывал обмётанные белым губы и медленно и устрашающе описывал сверкающими саблями перед собой круги под довольное гудение толпы… Тут Француз увидел краем глаза, что Лихой махнул им: «К поединку» и, бросив взгляд на головы его убитых предшественников, к своему ужасу заметил, что они шевелятся, дёргая мышцами шеи. К тому же, голова юноши шевелила губами, как будто силилась ему что-то сказать, о чём-то предупредить… А дальше, у самого забора, за правым углом бандитского здания, он вдруг обнаружил телеграфный столб, к верхней т-образной части которого обрывками проводов был привязан Сверчок! Даже отсюда было видно, что его лицо всё было в фиолетовых синяках, опухло до неузнаваемости, а в горле зияет овальная дыра, из которой на грудь свисает почерневший язык – сделанный бандитами Лихого «колумбийский галстук»! К подножию столба был приставлен сбитый в форме Андреевского флага деревянный двухметровый крест, на котором, также примотанный обрывками проводов, висел, склонив голову набок, полуобнажённый и изувеченный женский труп… Светлые волосы шевелились на ветру, отчасти скрывая распухшее от побоев лицо… Но Француз сразу же узнал свою подругу!

Увиденное просто остановило его сердце! Ярость вскипела в душе от осознания ужасной кончины ни в чём не повинных друзей. В этот момент он почувствовал, как громко-громко застучала в его висках кровь: «Ту-ту-ух! Ту-ту-ух! Ту-ту-ух…», а в такт стуку завибрировало цыганское кольцо на руке… В голове будто щёлкнуло что-то, и слух пропал! Мир превратился в глухонемое замедленное кино. Умолкло «воронье колесо» в небе над головой, ожидавшее скорую трапезу, не стало слышно ветра и шелеста тревожимой им палой листвы, куда-то пропал восторженный рёв бандитских глоток… Как сквозь вату, доносились глухие растянутые «патефонные» звуки окружающего мира… Он с удивлением отметил про себя, что в такт замедленным звукам, в таком же замедленном темпе, к нему плавно двинулся, размахивая клинками, его жестокий враг… Приблизившись, он, всё так же плавно, нанёс ему удары поперёк живота и по горлу! Француз, удивлённый этой медлительностью, легко отклонился от них, не сходя с места, одним туловищем, и нанёс три ответных удара – в печень, затем под рёбра в сердце, а затем полоснул по сонной артерии…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.