Русский Харьков

При внимательном рассмотрении выяснилось, что Харьков вообще является сильным центром стягивания больших пространств и энергий, что в «харьковскую парадигму» вовлечены многие города и страны, с которыми связали судьбу уроженцы Харьковщины. Большое число известных деятелей Русского мира (мыслителей, писателей, священства, воинства), приложившихся к поприщу «Харьковской цивилизации», оставило в жизни города внятный след, и настала пора осмыслить место Харькова в «мировом раскладе».

Назовем – для услады – ещё несколько имен. Мыслителя Григория Сковороду, коего, как помним, «мир ловил, но не поймал». Из здешних мест – лингвист Потебня и биолог-нобелиант Мечников. Отсюда «мирискусники» – ученик А. Архипова и К. Коровина Александр Шевченко, а также Зинаида Серебрякова, ветка от семьи Лансере – Бенуа; здесь на Сабуровой даче Всеволод Гаршин породил свой «Красный цветок», тут же скрывали от мобилизации то в белую, то в Красную армию Велимира Хлебникова. В Харькове жил и сочинял обэриут Александр Введенский. Тут Чайковскому сделали лучший его фотопортрет. Не забудем и о графе Ф.А. Келлере – единственном из российского высшего генералитета сохранившем верность царю в смуте 1917 г.

Завершая введение в краткую апологию Харькова, скажем: место Харькова на карте русской культуры вплоть до новейших помраченных времён носило характер системообразующий. Харьков всегда был не статистом, а делателем в общем пространстве Русской, а значит, и мировой цивилизации.

Лопахин в «Вишнёвом саде» восклицает: «А я в Харьков уезжаю сейчас… вот с этим поездом». Отправимся и мы.

Дом Романовых и Харьков

Отметив 400-летие правления Дома Романовых – императорской фамилии, в период царствования которой Российская империя достигла наивысшего расцвета, мы всматриваемся в наше прошлое словно через магический многовековой кристалл, испытывая сонм чувств – восхищения, сострадания, вины, доходящей до отчаяния, и не находим ответа на вопрос: почему столь трагично и жутко все завершилось? Почему он все-таки настал, тот самый «России страшный год, когда царей корона упадет; Забудет чернь к ним прежнюю любовь, И пища многих будет смерть и кровь», как было указано в «Предсказании» (1830) Лермонтова, почему наше Отечество взял за горло «Некто 1917», как прорицал поэт-футурист Хлебников?

Четыре века Романовых на российском престоле – это четыреста лет удержания Отечества от смуты и все равно в конце концов падение в вековой полубеспамятный провал, в русский бунт, по слову Пушкина, «бессмысленный и беспощадный». Мы просто обязаны оглядеть себя, свое многострадальное Отечество изнутри, понять, почему это наваждение стряслось с нами, можем ли мы вернуться хотя бы к подобию к гармонии русской жизни, находясь на ином цивилизационном витке. Я бы сказал, что последствия Смуты 1612 г., усиленные адом 1917-го, до сих пор не преодолены. Не исключено потому еще, что до сих пор нет ясности с останками царственных страстотерпцев, что не зарыта в землю плоть главного демона России, а продолжает источать свои инфернальные миазмы в сердце Красной площади, что нет в массе исторического покаяния, ощущения общей вины царе- и братоубийства – как личной, слезной.

И все же память на удивление существует порой вопреки, и сколько ее ни ничтожь, она все равно пробьется слабыми незабудками сквозь лопающийся бетон забвения. Память хранят не только люди и книги, но и дома, ландшафты. И сказано: «Бог сохраняет всё». Это значит, что Свет сочится к нам из незримого града, Небесного Иерусалима, который всегда здесь, только у нас зачастую нет дара этот свет восприять.

* * *

Самое внятное свидетельство участия Дома Романовых в судьбе слободского города Харькова явлено, безусловно, университетом. Харьковский университет был учрежден указом государя Александра I от 1804 г. фактически по хронологии вторым (одновременно с Казанским) в империи после Московского университета и начал работу в 1805 г. Весь последующий расцвет Харькова – в течение имперского XIX в. и затем советского XX – связан с наличием в нем университета, который стал остовом, на который наросло все воспоследовавшее: наука, промышленность, культура, отчасти православная духовность и мысль.

Под первое здание университета был передан губернаторский дом. Он стал губернаторским сразу после отбытия императрицы Екатерины Великой, для остановки которой был построен.

Императрица останавливалась в нем в 20-х (по нов. ст.) числах июня 1787 г., возвращаясь из Крыма. «Историческая хронология Харьковской губернии» сообщает: «В Харьков въехала государыня 10 июня около 8 часов вечера и была встречена на Холодной горе преосвященным Феоктистом, губернатором Норовым, представителями города и народом. При духовой музыке, помещенной на триумфальных воротах, сто одном выстреле из пушек государыня проследовала во дворец…» Дом уцелел в лихолетья. Когда было построено новое здание университета, в этом открыли Украинский заочный политехнический институт, а в новейшие времена – УИПА (Украинскую инженерно-педагогическую академию).

А в тот памятный день состоялось вечернее гулянье с иллюминацией и фейерверком. На следующий – императрица отправилась на молебен в находящийся рядом Успенский собор: «Опираясь на трость, без зонтика, в полуденный зной, она шла очень тихо, с лицом довольным, исполненным благоволения, величественно и милостиво кланяясь на обе стороны». В тот день «Ее Величество отправилась в дальнейший путь». Событие наделало немало шума в умах горожан, о пребывании императрицы остались в народе изустные байки-легенды – о встрече с философом Сковородой («Отчего ты такой черный?» – «Э, вельможная мати, разве ж ты где видела, чтобы сковорода была белая, коль на ней пекут и жарят, и она вся в огне?»), о топонимах Холодная гора, Хорошево, Безлюдовка.

А к приезду императрицы готовились беспрецедентно. Очевидец Ф.П. Лубяновский рассказал в своих записках: «За неделю перед прибытием в городе уже не было угла свободного; жили в палатках, шалашах, сараях, где кто мог и успел приютиться; все народонаселение губернии, казалось, стеклось в одно место; к счастью, было это летом при ясной, тихой и теплой погоде». Он же вспоминал: «Показался на Холодной горе Царский поезд; настал праздников праздник. Тысячи голосов в один голос громогласно воскликнули: «Шествует!» – и все умолкло. Неподвижно, как вкопанные, в тишине благоговейной все смотрели и ожидали: божество являлось… От ворот до дворца (ныне университет) версты полторы. Императрица ехала шагом и из кареты по обе стороны кланялась; слышен был только звон с колоколен. Не случалось мне быть в другой раз свидетелем такой глубокой тишины и благоговения при многочисленном стечении народа. Императрица показалась на балконе дворца; тут только обычное «ура» загремело по всему городу. Затем смерклось, зажгли фейерверк, на беду не удавшийся; к тому же ракета угодила в шею секретарю Верхнего земского суда. Придворный врач прибежал осмотреть раненого; фейерверк отменен; затем кто-то из свиты вручил счастливому секретарю золотые часы, в изъявление соболезнования от Всемилостивейшей Монархини. Звучит до сих пор у меня в ушах возглас: «Мати ты наша премилосердая», который раздался между тысячами украинцев, когда разнеслась весть о часах».

* * *

Однако мы чуть нарушили хронологию. Сделаем шаг назад. Первым из Романовых, посетившим Харьков, был государь Петр I Алексеевич. Причина была чрезвычайной: в 1709 г. император готовился к сражению с войском Карла XI и поначалу планировал дать главное сражение шведским захватчикам под стенами Харьковской крепости.

Государь начал пребывание в Харькове с молебна о даровании победы русскому оружию. Приняв Николаевскую церковь за соборную, царь присутствовал в ней утром 2 июня. Теперь известно, что судьбоносную роль в Полтавской победе русских войск сыграла чудотворная икона Богородицы Каплуновской, прославленная в с. Каплуновка Ахтырского уезда Харьковской губернии (ныне Сумская обл.). Поначалу образ по призванию государя был доставлен в Харьков, а накануне Полтавского сражения носим перед полками.

В петровский период Харьковская крепость была существенно укреплена, под ней были построены ходы, часть из которых сохранились до нашего времени, с ними связывают таинственные истории. Был прорыт и подземный ход, соединивший соборы Покровский и Николаевский. Сообщалось, что позднее, при работах по закладке фундамента нового здания Азово-Донского банка, принадлежавшего к числу самых мощных финансовых институтов Российской империи, были обнаружены остатки даже двухэтажных подземных галерей.

* * *

С именем государя Александра I Павловича (Благословенного) связывают два разных визита в Харьков. 17 сентября 1817 г. в честь прибытия императора в доме Дворянского собрания, на Николаевской площади, состоялся бал.

Это прекрасное классицистское здание с колоннами, увы, было разрушено во время Великой Отечественной войны, в 1943 г. Но прожило яркую историю. 13 марта 1893 г. в нем состоялось выступление П.И. Чайковского. В 1914 г., с началом Первой мировой войны, дом Дворянского собрания был отдан под лазарет. В декабре 1917 г. тут состоялся Первый Всеукраинский съезд Советов. В период Гражданской войны, когда с июня по октябрь 1919 г. в Харькове была установлена власть Вооруженных сил Юга России, в здании Дворянского собрания была размещена штаб-квартира командующего Добровольческой армией генерал-лейтенанта В.З. Май-Маевского. В 1935 г., после перевода украинской столицы из Харькова в Киев и переезда правительства, здание было передано первому в СССР Дворцу пионеров, и накануне нового, 1936 г. перед этим зданием была зажжена первая в УССР новогодняя елка для детей.

О пребывании в Харькове Александра I также рассказано, что государь «…изволил прибыть в соборную церковь, прослушать там краткое молебствие и отбыл в дом купца Ломакина, где изволил остановиться. На другой день, в 8 часов утра, Император прибыл в университет, где ему были представлены профессора и все студенты; их вызывали по фамилии, они кланялись и уходили. Осмотрены были библиотека и кабинеты. В поданной Ему книге Государь написал: 18 сентября 1817 года. Александр».

Второй же, если позволительно так выразиться, «визит» произошел при обстоятельствах трагических и таинственных. В конце 1825 г. страну облетела горестная весть, что государь скончался в Таганроге, и тело повезли в закрытом гробу в Санкт-Петербург. Путь был длинный и долгий, 9 января 1826 г. гроб был доставлен в Харьков и простоял в Успенском соборе до 12 января по причине обилия русских православных граждан, притекших отдать последний поклон своему царю. Говоря точнее, гроб стоял в примыкающей к храму вплотную строившейся колокольне, названной именно в честь императора Александровской. Сегодня мы достоверно знаем, что тела императора Александра I Павловича в гробу быть не могло, поскольку царь был жив и до кончины в 1872 г. подвизался в скиту возле Томска как старец под именем Федор Кузьмич.

Известно, что скорбный груз из Таганрога сопровождал конвой из улан Чугуевского полка, среди которых был рядовой Ефим Репин – отец будущего знаменитого художника.

О харьковском Успенском соборе следует непременно сказать, что к нему причастен был еще царь Алексей Михайлович (Тишайший), по ходатайству местной общины в 1658 г. издавший указ (отсчет лет от Рождества Христова был введен в России в 1700 г. Петром Великим): «Лѣта 7166 августа въ день по государеву цареву и великаго князя Алексѣя Михаиловича… указу окольничему Ѳеодору Михаиловичу Ртищеву да Григорью Михаиловичу Аничкову да дьякамъ Давиду Дерябину да Игнатью Матвѣеву да Андрѣю Селину. Великій государь царь… указалъ послать изъ приказу Большаго дворца въ новый городъ въ Харьковъ въ соборную церковь Успенія Пречистые Богородицы книги евангеліе напрестольное, апостолъ, псалтырь со возслѣдованіемъ, минею общую, шестодневъ тое жъ соборные церкви съ попомъ Иваном Аѳанасьевымъ…»

* * *

Александр I учредил в Харькове не только университет, но и институт благородных девиц, открывшийся – обратим внимание на дату – 22 сентября 1812 г. Через полмесяца после Бородинской битвы! У истоков института стоял Г.Ф. Квитка-Основьяненко. Дадим несколько показательных цитат.

К.М. Сементовский: «Что же касается воспитания девиц, то ни в Харьковской, ни в соседских с нею губерниях в то время для девиц не существовало общественных заведений. Гр. Ф. Квитке принадлежит первая мысль об учреждении такого заведения в Харькове. Его же заботливости, трудам и жертвам (Григорий Фёдорович потратил на институт почти всё своё состояние. – С.М.) принадлежит и осуществление этой мысли. Его стараниями открыт институт, где должны были получать воспитание по две девицы благородного происхождения из беднейших семейств каждого уезда Харьковской губернии, чтобы потом, в свою очередь, быть наставницами и учительницами дочерей достаточных помещиков. Вскорости в институт были помещаемы дочери достаточных помещиков на их собственное иждивение, а недостаточных на счет императрицы Марии Федоровны».

Многолетний директор института писатель П.П. Гулак-Артемовский (дядя композитора С.С. Гулака-Артемовского, сделавшего карьеру в Императорской капелле М.И. Глинки. – С.М.) так вспоминал первые годы его существования: «Когда все было готово к открытию института, получена была роковая весть о занятии неприятелями древней столицы России. Весть эта едва было не разрушила задуманного предприятия при самом приступе к его исполнению. Несмотря на это, институт был открыт. Скудность способов его существования в наемных домах в течение последовавших за тем 1813, 1814, 1815, 1816 и 1817 годах заменялась и восполнялась некоторым образом богатством бескорыстного усердия ученых чиновников здешнего университета и гимназии, предложивших услуги свои этому скромному святилищу отечественного образования, безвозмездным преподаванием воспитанницам онаго учебных предметов. В остальных нуждах заведения сочувствовал ему, с истинным самоотвержением, ближайший блюститель его благосостояния покойный Квитка».

И наконец, высказывание великого князя Николая Павловича, посетившего Харьков в 1815 г., за десять лет до своего восшествия на престол: «…Я подобного заведения, в рассуждении цели и намерения, в пределах пространной России, не находил еще».

И уже в 1839 г. Харьковский институт благородных девиц по распоряжению Николая І Павловича был переведен на улицу Сумскую, 33 – в здание, строившееся для кадетского корпуса, который открыли все же не здесь, а в Полтаве. К сожалению, здание, возведенное по проекту москвича Д.Т. Торопова, было разрушено в 1943 г. Теперь на этом месте стоит гигантский страшный куб Харьковского академического театра оперы и балета. Сам институт (с частью имущества, зато в составе 157 воспитанниц, 38 человек персонала и 46 членов семей служащих) через Одессу эвакуировался в 1920 г. в Сербию, где просуществовал до 1932 г.

* * *

Полагают, что с появлением военных поселений в соседствующем с Харьковом уездном Чугуеве именно этот маленький городок на полстолетия стал центром повышенного монаршего внимания. Летние царские смотры кавалерии, маневры всех родов оружия, парады и церемониальные марши с салютами стали традиционными для некогда провинциального Чугуева. В городе до сих пор цел царский путевой дворец, в котором неоднократно останавливались императоры Николай I и Александр II.

Бывая в уездном Чугуеве, государи посещали и губернский Харьков. Николай I во время одного из таких посещений в 1832 г. выразил недовольство постройкой университета, определил новое место для женского института за городской заставой, где имелся большой сад, а также указал на отсутствие в Харькове парадного плаца. А в октябре 1852 г., снова будучи проездом в Харькове, счел нужным вмешаться в затянувшийся конфликт харьковского городского головы купца А. Рудакова с губернатором С. Кокошкиным, которые не смогли договориться относительно размещения и аренды торговых мест в городе. Выслушав доклад Кокошкина, царь взял его сторону и сразу отправил Рудакова в двухлетнюю ссылку. Жандармскую карету, увозившую Рудакова, сопровождала длинная вереница роскошных экипажей; так харьковское купечество выразило свою солидарность с городским головой. После кончины Николая I и отмены военных поселений за Чугуевом еще долго сохранялась роль военного центра и царского любимца.

Тенденция сохранилась и при Александре II Николаевиче (Освободителе), как помним, немало повоевавшем в Крыму и на Балканах. Заданный посыл оказался дальним: воинское значение Чугуев сохранил и в советское, и в новейшее время.

* * *

Император Александр II Николаевич первый раз прибыл в Харьков в сентябре 1859 г. из Чугуева, где накануне состоялась его историческая встреча со знаменитым Шамилем, неуловимым долгие годы «имамом Чечни и горного Дагестана». Взятого наконец в плен Шамиля доставили в Чугуев, куда на традиционный смотр войск приехал и царь. Шамилю сохранили право ношения оружия. Это было опасно, но, как считают некоторые наблюдатели, государю была свойственна самоуверенность, отчасти мистическая, что известно и по истории покушений, приведших его к гибели. В честь императора и Шамиля состоялись в Чугуеве военный парад и конные состязания, в которых принял участие и сын вождя горцев Гази-Магомед, заслуживший похвалу Александра Николаевича. Шамиль также отдал должное участвовавшим в параде сыновьям царя… Сегодня о царских визитах в Чугуеве осталась живописная легенда, связанная с сохранившимся до сегодняшнего дня зданием Штаба военных поселений 6 военных округов, да и сам град Чугуев в целом – образчик имперской архитектуры.

Высокую башенку этого здания некогда украшали часы со звоном и музыкой, считавшиеся тогда шедевром часовой механики. Рассказывают, что в определенное время под бой и музыку из дверцы в часах выходили фигурки, изображавшие улана, гусара, драгуна и кирасира, маршировали и скрывались в другой дверце. Вроде бы простоявшие после многолетней поломки часы однажды удалось оживить – к приезду Александра II.

Духовным образом связана с государем Александром Николаевичем и университетская Антониевская церковь Харькова. В 1867 г. профессорами университета, в память спасения императора Александра II 4 апреля 1866 г., был пожертвован образ Александра Невского, а студентами, в память 25 мая 1867 г. (на царя в Париже было совершенно покушение А. Березовским), – образ Спасителя. Увы, всего этого сегодня мы в храме не увидим, хотя здание отреставрировано и иногда в нем разрешено совершать богослужения.

* * *

Трагически, но и духоподъемно связана Харьковщина с таким поразительным событием, как крушение императорского поезда близ станции Борки.

Спасов скит – так теперь снова называется железнодорожная платформа, располагающаяся на 865 км к югу от Москвы, на месте, где 17 (29) октября 1888 г. произошло крушение императорского поезда.

Вся Россия восприняла спасение царской семьи как чудо. Молебенное благодарственное эхо прокатилось по великой империи: в честь чудесного спасения повсеместно возводились храмы, по всей стране собирались пожертвования на постройку близ харьковских Борков огромного храма Христа Спасителя и часовни Спаса Нерукотворенного, что и было осуществлено в 1891–1894 гг.

Царский поезд шёл из Севастополя в Москву. Официальной причиной крушения были признаны технические нарушения – превышение численной нормы вагонов и скорости движения состава, приведшие к качке и сходу с пути на изгибе трассы. Существовала также описанная позднее версия, что крушение было вызвано взрывом бомбы, заложенной помощником повара императорского поезда, человеком, связанным с террористами-революционерами (он впоследствии скрылся за границей).

В результате катастрофы 21 человек погиб, 35 получили ранения. Вагон с царской столовой, в которой находились Александр III Александрович и его супруга Мария Федоровна с детьми и свитой, был искорежен, фактически разрушен полностью, но никто из членов императорской фамилии, по счастью, не пострадал. Большинство пассажиров этого вагона отделалось легкими ушибами, ссадинами и царапинами. К слову, в нем находился и будущий российский император Николай II Александрович, старший сын государя, тогда двадцатилетний цесаревич. Рассказывали, что Александр III, человек богатырского телосложения и незаурядной силы, стоя удерживал на себе крышу сошедшего с колеи и разбившегося вагона, пока пострадавшие выбирались из него.

В вагоне царских детей в момент крушения находилась лишь великая княжна Ольга Александровна, впоследствии известная художница, выброшенная вместе со своей няней на насыпь, и малолетний великий князь Михаил Александрович, вынутый из обломков охраной при помощи государя.

Величественный храм Христа Спасителя был построен в русско-византийском стиле XVII в. в 60 м от железнодорожной насыпи и вмещал до 700 человек. Часовня Спаса была воздвигнута на том месте, где сошел с насыпи вагон-столовая, и состояла из пещерной части, расположенной в железнодорожной насыпи, и четырехгранной башни с золотой главой. Тут же был разбит парк. Некоторый начальный период Спасов скит находился под эгидой Святогорской Свято-Успенской обители (с 2004 г. – пятой русской лавры).

На деньги железной дороги и добровольные пожертвования здесь были построены больница и дом для престарелых железнодорожников, открыты церковно-приходская школа, народная бесплатная библиотека. Спасов скит как место явленного чуда спасения императорской семьи изобильно привлекал паломников, несколько раз приезжал сюда и император.

Увы, храмовый комплекс был полностью разрушен в годы Великой Отечественной войны. В безбожное время платформа называлась Первомайской. А в новейшие времена, спустя десятилетия, в 1992 г. силами местных жителей началось восстановление часовни на прежнем месте. К лету 2003 г. при активном участии ЮЖД реконструкцию часовни завершили. Крест с Распятием Спасителя поставлен в 2007 г. на месте алтаря разрушенного храма Христа Спасителя и изготовлен из дуба, поднятого со дна р. Десны в Черниговской обл. Утверждают, что дуб пролежал в воде более 1000 лет.

С 2012 г. в воскресенье и праздничные дни все электрички, идущие из Харькова на юг, в сторону станции Лозовой, делали короткую остановку у платформы Спасов скит, и православные могли поклониться святыне.

«Нам сейчас сложно представить те чувства, которые питал тогда русский народ к своему Державному отцу, – читали мы в газете харьковской организации «Русь Триединая». – После чудесного спасения Императорской семьи был засвидетельствован небывалый подъем патриотизма и любви к своему монарху. По всей многонациональной Российской Империи, а в то время это была земля от Польши, Финляндии и до Камчатки, служились благодарственные молебны, раздавались призывы увековечить чудесное событие. Были построены десятки храмов, богаделен, учреждены памятные стипендии. В Крыму, в Бахчисарае, магометанское общество воздвигло православному Царю памятник-фонтан. …В Харькове был предпринят ряд памятных мероприятий, отливка серебряного колокола для Благовещенской церкви (ныне – кафедральный собор)». Воистину своеобразным приношением государю Александру III стало строительство с 1890 по 1892 г. в конце улицы Немецкой здания Коммерческого училища – первого харьковского проекта молодого архитектора А.Н. Бекетова, который впоследствии придаст городу своими строениями особый облик, сохраняемый и поныне.

В вагоне, в котором находилась семья Александра III во время крушения, находился список древней вологодской иконы Спаса Нерукотворенного. Среди разрушений и обломков икона была найдена невредимой на прежнем месте, поэтому и решено было освятить престол домовой церкви Коммерческого училища в честь этой иконы с празднованием храмового праздника 16 (29 н. ст.) августа. Церковь эта по своему внутреннему благоустройству была лучшей из всех домашних училищных церквей Харькова и вмещала до 600 человек.

В Великую Отечественную войну храм был разрушен прямым попаданием авиабомбы, при восстановлении здания на его месте возвели актовый зал. Теперь в этом доме располагается национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», а улица давно носит название Пушкинской.

После той катастрофы Александр III стал испытывать сильные боли в пояснице. Обнаружился нефрит почек, усилившийся простудой. Осенью 1894 г., почувствовав сильное ухудшение самочувствия, царь отправился в Крым, однако 20 октября скончался. Как помним, фактически на руках у святого о. Иоанна Сергиева (св. прав. Иоанна Кронштадтского).

Харьковцам была предоставлена возможность проводить всенародно любимого государя в последний путь: для прощания гроб с телом был выставлен на харьковском вокзале.

И еще. У Александра III была любимая лайка Камчатка, подаренная матросами. Собака императора погибла во время крушения поезда в Борках.

* * *

Через неделю после кончины Александра III в дневнике его сына, престолонаследника Николая II, появилась запись: «28-го октября. Пятница. День свадьбы дорогих Папа и Мама! Сколько страданий для нее – ужасно! Помоги, Господь! Останавливались в Борках и Харькове для панихид. Везде такие же встречи – почетные караулы, все начальство, учебные заведения и пр.». Лишь через десять лет Николай Александрович снова приедет в Харьков.