Мы, Николай II

Вспомнив о сигаре, Николаи поспешно затянулся, от волнения вдохнул дым в легкие, и закашлял.

– Черт возьми. Это все равно безумие!

– Безумие – это пытаться изменить политику страны без устранения ее монарха. Можно сколь угодно долго вести пропаганду среди народа, сколь угодно раз поднимать мятежи, но пока неугодный монарх на троне… Стоит ли напоминать о судьбе Людовика XVI и Наполеона III?

– В случае его смерти или отречения кто займет трон?

– Сложный вопрос. Предварительно его брат. Но революция – это стихия, творчество народных масс, – он улыбнулся. – Никогда не знаешь, как все повернется.

– Вторая «Парижская коммуна»?

– Зачем вторая? Первая русская… Великая русская революция! Но это уже несколько другой вопрос. Наша с вами цель – проникнуть во дворец и нейтрализовать царя.

Полковник Николаи вновь вдохнул дыма, снова закашлял. То ли от дыма, то ли от поражающих воображение перспектив слегка закружилась голова. Он отложил сигару, откинулся в кресле и прикрыл глаза.

Морские волки – это хорошая мина при плохой игре. Полковник Леттов-Форбек с небольшим отрядом аскари уже три года гуляет по африканским джунглям как у себя дома. А в несколько раз превосходящая его численностью английская армия не может сделать ровным счетом ничего. Три года! Только и остается, что болтать про «морских волков»…

Главное, впрочем, в другом. Немцы нужны на случай неудачи. Одно дело диверсия врага, другое дело – союзника. Тут либо объявление войны, а войну Англия не потянет, истощены хоть и не настолько как Германия, но тоже на ладан дышат, либо такие уступки русским, что… Что может лучше и война.

Мильнер пристально смотрел на него, отчетливо понимая какой будет ответ. По-другому и быть не могло. У немцев нет выбора. Русских невозможно победить в одиночку. И как раз сейчас, когда все цивилизованные страны истощены войной до предела, они могут наконец презреть вековые споры и решиться на союз. Конечно же, временный, конечно же, сиюминутный, но именно сейчас для него самое время. Конечно же, под эгидой и во славу Британии.

– Людей мы найдем, – тихо сказал полковник, не размыкая век.

– Позволите дать совет насчет командира отряда?

Полковник кивнул. Все так же, не открывая глаз, чтобы Мильнер не заметил его горящий взгляд. Николаи ощущал возбуждение и азарт, как гончая, почуявшая добычу. Предложение лорда все еще казалось авантюрой, но, черт возьми, если все сложится удачно, черт возьми!.. Это действительно могло изменить ход войны. Без предательства в близком окружении царя об этом нельзя было и подумать, но если англичане готовы подключить свою агентуру, а у них действительно обширные возможности в самых высших кругах… Это чертовски соблазнительная авантюра!

– Полагаю, этот человек должен быть предан вам абсолютно, – говорил тем временем Мильнер. – Должен быть готов выполнить абсолютно любой приказ, должен быть готов абсолютно ко всему. Вероятно, это должен быть кадровый офицер, но он не должен быть дворянином, если вы понимаете, о чем я. Но главное, конечно, повторюсь, это абсолютнейшая преданность. Безусловная, слепая, как угодно назовите, но он не должен подвести нас ни при каких обстоятельствах. Найти такого человека, думаю вы согласитесь, нелегко. Правильный человек – это, в общем-то, полдела.

Николаи выдержал паузу.

– У меня есть такой человек, – тихо сказал он.

– Вот как? – Мильнер заинтересованно подался вперед. – Позвольте полюбопытствовать?

– Капитан-лейтенант имперского флота, сын дворянина…

Мильнер нахмурился.

– Бастард, – ответил на немой вопрос Николаи. – Отец вытащил его из такой дыры, что…

Полковник махнул рукой.

– Звучит обнадеживающе, – Мильнер заулыбался.

– Но, к сожалению, он сейчас в тюрьме. В вашей тюрьме.

Полковник открыл глаза и посмотрел на Брендстрёма. Брови того поползли на лоб.

– В нашей? Кто он? Что он сделал?

– Ничего особенного. Убил двух ваших офицеров. Ну и покалечил еще парочку.

– Я ничего не слышал об этом… – Брендстрём сдвинул брови. – Подождите, мне докладывали недавно о драке в порту, какой-то дикарь напал…

– Вряд ли он стал бы нападать, – перебил его полковник. – Думаю, начали ваши люди.

– Мне докладывали, что…

– Неважно, что вам докладывали. Его мать из племени саами, а как шведы к ним относятся я осведомлен.

Мильнер беззвучно захлопал в ладоши.

– Мне нравится ваш выбор, полковник. А вы, генерал, – повернулся он к Брендстрёму. – Прошу вас немедленно освободить этого человека.

Брезгливость на лице шведа, возникшая, едва он услышал про саами, медленно, с явным трудом разгладилась.

– Я подумаю, что можно сделать, – мрачно сказал он.

– Полагаю, мы договорились, – улыбка Мильнера сделалась еще шире.

– Договорились, – эхом отозвался Николаи. – Но прежде – «Императрица Мария».

– Начинайте готовить людей, полковник. Будьте уверены, с линкором не будет никаких проблем, – голосом Мильнера говорила сама уверенность.

Пряча радостное возбуждение, он подошел к окну, сделав вид, что разглядывает Норстрем. Бурные воды озера Меларена мощным потоком вливались в Балтийское море, разбиваясь, рассеиваясь, успокаиваясь. Постепенно успокоился и сам Мильнер. Большой вопрос еще, был бы он так же уверен и убедителен, если бы накануне им не удалось пробить у царя назначение командующим Черноморским флотом своего человека?.. Но дело сделано. Адмирал Колчак обеспечит прикрытие и до операции, и после. Все пройдет как по маслу.

Глава шестая

Февраль 1917, Царицын

Станислав Сергеевич Лазоверт разглядывал Минина с любопытством натуралиста, наблюдающего экзотического зверька. Любопытство постепенно перерастало в раздражение. Минин сидел напротив, вальяжно развалившись на стуле, пальцы выбивали по столу чечетку.

Русские раздражали Станислава Сергеевича. Прежде всего вот этим своим самоуверенным, даже нагловатым видом. Грубоватой манерой поведения, неумением вести диалог, да, в общем, всем. Обменявшись паролями и выяснив, что Лазоверт хоть на ступеньку, да повыше, Минин должен был придать своему лицу уважительное, а лучше подобострастное выражение, но не тут-то было. Сергей Константинович разглядывал Станислава Сергеевича не менее пристально. Как равный равного. Это не просто раздражало, это временами приводило в бешенство. Без внимания и, конечно же, последствий такое поведение оставлять было нельзя. В особенности, когда имеешь дело с русскими.

Лазоверт обвел скучающим взглядом комнату. Круглый стол, за которым они сидели, покрытый грязноватой и прожженной во многих местах скатертью. Три венских стула, с изрядно истертым лаком. В углу напольные часы, только что пробившие полночь. Плотные шторы на окнах и дверях в спальню.

– Скромно тут у вас, – заметил он. – По-спартански.

Минин развел руками.

– Я прибыл пару дней тому, после нескольких лет отсутствия, так что не обессудьте. Только-только начал восстанавливать связи, бог даст, дойдут руки и до квартиры. Хотя, если все пойдет по плану, мы тут надолго не задержимся, не так ли? А там уже и на Соборную площадь переедем, ну, в городскую управу… Угостить вас кубинскими сигарами? «Кайзерлих-Кониглих табак-риджи» – успел закупиться до командировки. Или предпочтете сигареты «Нил»?

Лазоверт оживился.

– С канабисом?

Минин осклабился, открыл портсигар и щелкнул зажигалкой. Лазоверт глубоко затянулся, выпустил длинную струю в люстру, нависавшую над столом, благосклонно кивнул.

– В самый раз, Сергей Константинович, после поезда-то, порадовали.

Напряжение потихоньку отпускало. Лазоверт откинулся на спинку стула. Русский вроде бы начинал исправляться. Вот только взгляд его все еще оставался такой же. Острый, наглый, самодовольный. Ох, учили-учили дикарей этих… Ну ничего. Придет время сдавать экзамен. Уже скоро.

– Итак, Сергей Константинович. Перейдем к делу. Я не хочу задерживаться в этой дыре дольше чем до завтрашнего… или уже сегодняшнего утра. Буду максимально краток.

– Не такая уже тут дыра, – возразил Минин, – сто десять тысяч уже. Довольно крупный для уездного…

– Я очень просил бы вас – не перебивать.

Минин закивал.

– Хорошо-хорошо, внимательно слушаю.

– У меня три вопроса. Первый – доложите кратко о ситуации в городе. Второй вопрос – деньги. Купца привезли?

Минин кивнул в сторону спальни.

– Там. Мои люди привезли его перед вашим приездом. Я и переговорить не успел толком.

– Это хорошо. Я заберу наличные, и передам вам пароли. А там – сами уже смотрите, сколько и когда.

Минин вскинул брови.

– Вы передадите мне?.. Но ведь…

– Да-да, я вас не курирую. Но, как вы слышали несколько минут назад, у меня есть доступ по вашей группе, в полном объеме. Мы накануне важных событий, поэтому наше с вами руководство согласовало все действия, так что ближайшее время мы работаем в плотной связке. Наконец, третий вопрос. Ради которого, собственно, я здесь и остановился.

Лазоверт стряхнул пепел в услужливо подставленную Мининым пепельницу. Чертов русский, вроде бы и старается понравиться, но этот дерзкий взгляд…

– С третьего и начнем. Нужно устранить одного человека. Он остановился здесь. Отель «Люкс». Сколько у вас людей?

– Двое. Пока двое. Я же говорю, я прибыл недавно, не успел еще…

Поморщившись, Лазоверт жестом остановил его, поманил пальцем. Когда тот придвинулся, Лазоверт тихо, тщательно выговаривая каждое слово, произнес:

– Еще раз скажете, что только что прибыли – я пристрелю вас прямо здесь.

Минин отшатнулся как от удара. Лазоверт же откинулся на спинку стула, довольный произведенным эффектом. Только так и нужно с ними поступать, сказал он себе, только так. Бить, бить и бить. Другого языка русское дурачье не понимает.

– Двоих, думаю, хватит, – добавил он уже другим тоном, почти добродушно.

Минин отвернулся, пряча сверкнувшую в глазах злость. В иностранце он безошибочно определил француза. Пожив несколько лет в Европе, это было несложно. Сложнее было другое – сдержаться. Французу очень хотелось разбить морду.

– Вообще-то я не совсем по этой части… – начал было Минин, но Станислав Сергеевич посмотрел на него таким взглядом, что Сергей Константинович поперхнулся дымом и закашлял.

– Человеку около пятидесяти лет. Офицер в отставке. Паспорт на имя Келлера Владимира Федоровича. Будьте осторожны. Он может быть опасен. Но возраст есть возраст. Вряд ли будут проблемы. Просто действуйте аккуратно.

Лазоверт лукавил. По-хорошему, ему следовало бы самому принять участие, но… Ему очень не нравилась информация, полученная об объекте. Во-первых, сведений о Келлере было, как местные говорят, кот наплакал. Во-вторых, то, что было известно либо не внушало доверия, либо… Либо должно было внушать тревогу.

Было известно, что Келлер носит погоны полковника жандармерии. Что выполняет исключительно личные поручения Николая II. Был замечен во многих местах, где проводили операции, но с легкостью уходил из-под наблюдений и преследований. В общем, Келлер был чертовски изворотлив, а главное – дьявольски удачлив. А удача была еще одной причиной, из-за которой Лазоверт недолюбливал… да что уж там, терпеть не мог русских.

Но, конечно, ничего этого говорить Минину не стоило. Пусть русские померяются удачей меж собой. А он посмотрит.

– Все будет сделано, – кивнул Минин.

Лицо его, впрочем, энтузиазма не выражало. Можно было даже сказать, что он выглядел недовольным. Лазоверт медленно затушил сигарету, чуть улыбнулся. Было приятно, что с лица русского наконец сползло самодовольное выражение. Вот сейчас все правильно. Сейчас все шло так, как и должно было идти. Как и было задумано господом богом. Цивилизованный европеец… Хотя нет, к чему такие обобщения? Даже англичане и германцы вряд ли заслуживают такое определение, во всяком случае в полной мере. Вещи надо называть своими именами. Француз командует, а русский работает пушечным мясом. Идеальная схема.

– Доложите, что тут у вас происходит?

– Я уже говорил – я только… В общем, я начал восстанавливать контакты. Но в целом все готовы. Французский завод, конечно, в первую очередь, завод Нобеля, «Гардиен-Валлос», железнодорожники, грузчики пристани, почтово-телеграфные служащие, типографии, завод Виккерса, точнее, мастерские, завод еще не работает, в общем, везде есть группы преданных нам товарищей. В основном, конечно, люди древлего благочестия, это костяк, из них формируем боевые дружины. Нужны только деньги и оружие.

– Сколько людей будет готово?

– Думаю, человек сто.

Минин соврал, не моргнув и глазом. Вернувшись в Царицын, он не обнаружил практически никого из старых знакомцев. Но он давно понял, что в революционной деятельности главное – красиво подать. И соответственно – красиво продать. Будет или нет революция это еще большой вопрос, а деньги нужны всегда.

– Нужно больше оружия и больше денег, – повторил он. – И можно будет собрать еще человек сто.

– Неплохо, – кивнул Лазоверт. – Что по гарнизону?

– По гарнизону работаю лично я, думаю, неплохо, – Минин самодовольно усмехнулся, – но одного меня мало, времени не хватает, еще бы пару толковых людей с подвешенным языком.

– В гарнизон скоро прибудет группа студентов, там есть один толковый человечек, поможет. Задачи, план действий до вас уже довели?

– План есть, вчера собирались с активом, обсуждали, – продолжал вдохновенно врать Минин. – Главная проблема, повторю – деньги.

– Ну, с деньгами сейчас начнем решать, давайте сюда вашего купца.

Минин толкнул дверь в спальню, махнул рукой. В гостиную, гулко топая подкованными сапогами вошли двое высоких крепких парней в бушлатах. Между ними семенил низенький кряжистый мужчина, в костюме с бабочкой, с ухоженными бородой и усами, на руках трепетала аккуратно сложенная кротовая шуба. Шел он с гордо поднятой головой, но его выдавал взгляд. Взгляд затравленного волка.

Причины тревожиться у Александра Акинфьевича Коняхина были, причем самые серьезные. Отец Александра, Акинфий Прокофьевич частенько рассказывал о том, как тянул лямки бурлака в юности, как странствовал офеней – коробейником, а потом удачно женился на купеческой дочери, получив приданым неплохое состояние. Жена, впрочем, вскоре умерла, после чего он женился уже на будущей матери Александра.

И только перед самой смертью, подозвав сына, Акинфий Прокофьевич рассказал совсем другое. О том, что бурлаком никогда не работал, ходил офеней с иконами и книгами. Работал со старшим братом по «адописным» иконам. Старший продавал с загрунтованными чертями, младший же приходил по его следам, обнаруживал «проклятые», и продавал уже без чертей. Но так работали, конечно, только с «никонианами». Со своими же, древлеправославными, торговали без обмана.

В семидесятых же годах, когда государство стало выдавать промысловые свидетельства, которые неблагонадежным офеням получить было невозможно, пришлось менять профиль. Глава древлеправославной общины в Хвалынском уезде рекомендовал молодого бойкого Акинфия одному знакомому купцу-«никонианину», у которого засиделась в девках дочь, и вскоре сыграли свадебку.

Дальнейшее Акинфий Прокофьевич даже на смертном одре излагал сбивчиво и невнятно. Александр отчетливо понял одно. Первая жена отца умерла не своей смертью, а кто помог, осталось неясно. То ли старший брат, то ли еще кто-то из общины подсобил, то ли сам постарался. Отец темнил. Так или иначе, будучи уже состоятельным человеком Акинфий покинул Хвалынский уезд и осел в Царицынском. Где снова женился и развернулся уже вовсю. Доля в пароходстве, два торговых дома в Царицыне, пристань, конюшни, маслобойный заводик, паровая мельница, магазины по всему уезду. В общем, не бедствовал.

Главное же, что сказал отец, было о другом. Сказал, ежели будут приходить люди и называть тайные слова – заставил Александра выучить все пароли и отзывы – всегда отдай то, что просят, никогда не отказывай.

Не то, чтобы отец сильно удивил Александра. Еще во времена революции девятьсот пятого у отца частенько гостили всяко-разные люди, встреть которых на улице не преминешь перейти на другую сторону. Но в доме, с членами семьи Коняхиных вели себя крайне уважительно, чуть ли не кланялись. Понятно почему. Тут вам и тайные встречи, схроны с марксистской литературой и оружием.

Отец умер накануне войны, в 1914 году. Несколько лет к Александру Акинфьевичу никто не приходил. Вначале он ждал с тревогой, потом подуспокоился, и даже стал забывать. И вот надо же так случиться. Именно сегодня, когда у Александра Акинфьевича намечалась выгоднейшая сделка! Крупнейший в России судовладелец, купец 1 гильдии, коммерции советник, нижегородский голова и бессменный председатель совета Всероссийских съездов старообрядцев Дмитрий Васильевич Сироткин согласился наконец продать часть своей доли в пароходном обществе «По Волге», и тут такое!..

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.