Дом ведьмы в наследство

Жанна Лебедева

Дом ведьмы в наследство

Глава 1. Дом

Настя остановилась перед старинной резной дверью и занесла руку, готовясь постучать. Из всех остальных дверей на Болотной улице эта отчего-то показалась самой гостеприимной.

«Может, все-таки не стоит вот так вот вламываться к совершенно незнакомому человеку?» – подумала Настя.

Дождь барабанил холодными каплями по открытым плечам. Тонкая маечка и легкие штаны от домашнего костюма под погоду явно не подходили. Настя дрожала от холода, и вода, стекшая по щекам с вымокшей насквозь челки, смешалась со слезами безысходности.

Зуб на зуб не попадал. Настя постучала на свой страх и риск в совершенно незнакомую дверь старинного городского особняка с выцветшим кружевом деревянной резьбы. Обычно в подобных ветхих домах живут старушки.

Старушки бывают сердобольными…

В конце концов, что еще остается?

Дверь действительно открыла бабушка, крючконосая, сгорбленная. В руке клюка из отполированной кривой коряги. На плечах паутинистая серая шаль. Колоритная такая пенсионерка. Настя даже удивилась, насколько точно внешний вид хозяйки старого дома совпал с ее ожиданиями.

– Здравствуйте. Извините, что беспокою, но не найдется ли у вас какой-нибудь ненужной куртки или свитера? Я обязательно верну… потом, – сказала она.

Старушка удивленно приподняла белые брови, пожевала губы, покачала седой головой.

– У тебя что-то случилось, деточка? Верно? Ты совсем продрогла. А ну-ка заходи в дом. Милости прошу.

Настя благодарно шмыгнула носом и шагнула в полумрак прихожей. Ее окутал неповторимый характерный запах старого дома и уютная полутьма, с которой не могла справиться лампа, свисающая с потолка на витом шнуре. Под ногами лежал связанный из обрезков ткани круглый половичок, скрипели дощатые половицы с потертой краской. На вбитых в стену крюках висела какая-то одежда. По левую руку от входа стояли шкафы с мутными стеклами, от которых тянуло прогорклой крупой. За шкафами в наросшей тьме просматривались двустворчатые двери, запертые тяжелым засовом. Куда они вели – неясно.

Настя хотела оставить на коврике свои голубенькие вьетнамки, но старушка остановила ее:

– Зачем в сенях-то? В прихожей разуешься.

Прихожая крылась за большой, обитой ватином дверью. Там тоже было сумрачно. Хозяйка щелкнула выключателем. Зажглась на стене тусклая бра-колокольчик.

– Ой! – Настя вздрогнула.

Из ниши в стене блеснули глаза огромного медведя.

– Деревянный он, не бойся. Сестра моя покойная талантливой резчицей была. Проходи в гостиную. Не разувайся.

Но Настя уже разулась. Взглянув на ее посиневшие от холода ноги, старушка снова покачала головой и сняла с обувной полки самодельные вязаные тапочки.

– Надень. Сейчас я тебя чаем напою – согреешься.

Спустя пару минут Настя сидела в гостиной на большом старом диване с непривычно высокой спинкой и круглыми роликами по бокам. Эта комната была не такой сумрачной, как остальные. Два мутноватых окна выходили на улицу. Под потолком, на деревянной балке висела лампа в тканевом абажуре с кистями. Кроме дивана в гостиной находились два мощных кресла и круглый стол, укрытый скатертью из желтого бархата. Между окнами на стене висели часы в резном корпусе черного дерева. Над диваном громоздились на темном медальоне огромные рога оленя. Только большущий плазменный телевизор, прикрепленный к стене напротив дивана, не вписывался в общий ретроантураж. По обе стороны от него находились две дубовые двери – гостиная оказалась проходной.

– Вот, угощайся. – Старушка выдвинула из-под большого стола маленький, на колесиках, поставила на него поднос с чашками, блюдцами, вазочку с круглыми, обсыпанными сахарной пудрой конфетами без оберток, заварочный чайничек под тканевым чехлом и сахарницу из белого фарфора. – Пойду принесу самовар…

– Давайте я схожу! – попыталась предложить свою помощь Настя, но старушка остановила ее.

– Сиди-сиди. Я сама справлюсь. Еще не такая старая, девяносто восемь лет всего.

Хозяйка еще раз сходила куда-то, видимо, на кухню. Принесла небольшой самовар. Настя с удивлением обнаружила, что старушка передвигается по дому вполне себе быстро и ловко. Даже клюку отложила. И вроде уже не так горбится…

– Простите, что не спросила сразу, как вас зовут? – спохватилась Настя, сообразив, что так еще официально и не познакомилась с гостеприимной хозяйкой старого дома. – Я Настя. Анастасия Белова.

– Яна Маровна, – представилась бабушка. – Чернодольская-Болотникова.

Она сняла со спинки дивана сложенную ввосьмеро вязаную шаль, расправила ее и накинула Насте на плечи. Села рядом, разлила по чашкам кипяток и заварку. Из своей перелила напиток в блюдце и, ловко подняв его растопыренными пальцами, как купчиха на картине Кустодиева, поднесла к губам. – Ну, деточка, рассказывай теперь, что у тебя стряслось?

– Из дома выгнал… – призналась Настя дрогнувшим голосом.

– Муж? – догадалась Яна Маровна.

Настя кивнула:

– Да.

– И кто у нас муж?

– Предприниматель Виктор Белов, владелец фир… – Настя всхлипнула. Обида больно кольнула сердце. Слова сами полились. – Он после развода все забрал. Даже мамину квартиру. Подкупил кого надо, документы подделал. Мои украл… Я пыталась спорить, но он приказал охране меня за город вывезти и выкинуть… Я пешком шла…

– А-а-а! – перебила хозяйка дома. – Бандит Витька Белый? Слышала про такого. Вот ирод.

Настя не выдержала и разрыдалась в голос.

– Я ведь… А он… А я…

Яна Маровна ласково погладила гостью по спине, подсунула чашку с чаем.

– Не плачь, деточка. Все образуется. Не останешься на улице, не переживай.

– Так куда ж мне идти? Мама в Канаде живет, подруги все в других городах. Да и не общалась я с ними последнее время – муж всегда злился… – пожаловалась Настя. – У меня ни телефона, ни денег, ни паспорта. Белов все забрал…

Яна Марковна подумала и решила:

– Значит, тут останешься. У меня.

– У вас? – Настя подняла на старушку изумленные глаза. – Но ведь мне вам за постой платить нечем? И на работу кто меня без документов возьмет?

– Не надо платить, – махнула рукой Яна Маровна. – Мне уехать нужно, а за домом некому присмотреть. Вот ты и присмотришь.

– Спасибо… – не поверила своему везению Настя, – но…

Хозяйка поднялась с дивана, оправила длинную ситцевую юбку и направилась к одной из дубовых дверей, ведущих в соседние комнаты.

– Я решила, – произнесла она на ходу. – Живи пока в моем доме. За порядком следи – это вместо платы. Денег я тебе оставлю, немного, но на жизнь хватит. С документами тоже попробую подсобить, но это не сразу… Потом… И, сказать по правде, я ведь насовсем уехать хочу, а дом продала бы – да жалко, снесут, двадцатиэтажку очередную уродливую построят. Не хочу. Так что, если понравится дом, я его на тебя перепишу с условием, что ты его таким, как есть, оставишь, за исключением необходимого ремонта.

Настя так удивилась, что потеряла дар речи. Поверить в происходящее было весьма сложно. Пока гостья раздумывала, вежливо ли уточнять, пошутила сейчас Яна Маровна или нет, хозяйка кивнула и ушла в соседнюю комнату, плотно затворив за собой дверь.

Прошло минут пять или десять, прежде чем Настя сообразила позвать старушку.

– Яна Маровна!

Ответа не последовало. Из соседней комнаты не доносилось вообще никаких звуков. Решив, что столь пожилой женщине, возможно, нужна помощь – мало ли что там с ней в закрытой комнате случилось, – Настя осмелилась подняться с дивана и постучать в закрытую дверь.

– Простите… С вами все в порядке? Яна Маровна?

Тишина.

«У меня ведь даже телефона под рукой нет, чтобы скорую вызвать», – крутилась в голове неприятная мысль. Испугавшись, что хозяйке неожиданно стало плохо, Настя с силой толкнула дверь. Глазам предстала комната по размеру чуть меньше, чем гостиная. На полу – красный старомодный ковер с восточными узорами, на стенах – картины с пейзажами, потемневшие, в обшарпанных рамах. Рабочий секретер у стены. Толстая лохматая пальма в кашпо. Рядом с ней чугунный лев размером с кошку. Окно: створы прочно заперты на старинные медные шпингалеты…

И никого.

Совсем.

Настя стояла, пораженная увиденным.

«Не может такого быть. – Даже головой помотала. – Может, все-таки окно?»

Она опасливо прокралась через комнату и подергала за оконную ручку. Заперто. Посмотрела на защелкнутые шпингалеты – изнутри.

Настя повернулась вокруг своей оси в поисках двери, которую, возможно, не заметила. Заглянула за секретер и за пальму – вдруг Яна Маровна спряталась там, решив зачем-то разыграть гостью? Даже ковер откинула – вдруг там люк? Нет. Хозяйки дома не нашлось нигде.

«Наверное, тут, как в старинном замке, имеется какой-то замаскированный проход», – решила Настя.

Изумленная, она вернулась в гостиную и тихо села на диван. Вдохнула, выдохнула, отхлебнула из чашечки в горошек еще не остывшего чаю. Вдруг телевизор включился сам собой. Настя ойкнула и тут же успокоилась – под пятой точкой обнаружился пульт.

На экране улыбчивая ведущая о чем-то разговаривала с бодрой блондинкой. Забыв на миг о странном исчезновении Яны Маровны, Настя загляделась на удивительные наряды обеих дам. На ведущей было пышное бальное платье, сшитое из камуфляжной ткани, и шляпка-сафари с пером страуса и вуалью цвета хаки. На гостье – «космический» брючный комбинезон, заправленный в умопомрачительные сапоги на прозрачных платформах-аквариумах, внутри которых плавали искусственные рыбки. Они обсуждали какой-то то ли парк, то ли заповедник.

Очередной глоток чая расслабил. Настя сунула нос в заварник: в густом травяном аромате проскользнули оттенки мяты, валерианы и чабреца. Понятно, почему спать потянуло. Яна Маровна поспособствовала.

За мутными окнами сгущались сумерки.

«В конце концов, все можно объяснить, – подумала Настя, укладываясь на диван и укутываясь шалью, – а если происходящее – странная шутка, то я в любом случае скоро об этом узнаю… Отдохну немного. Утро вечера мудренее»…

***

– Динь-дон! Динь-дон! – пропели настенные часы.

– Доброе утро, дорогие зрительницы и зрители телеканала «Эретрейя-Плюс», – поприветствовал знакомый голос вчерашней ведущей.

Настя резко проснулась и села. Вспомнив череду событий прошедшего дня, потерла глаза, опасаясь, что комната, дом и Яна Маровна – всего лишь сказочный сон. Нет. Комната не исчезла, а ведущая, отсалютовав с той стороны экрана чашкой кофе, посоветовала всем хорошенько позавтракать и поскорее взяться за насущные дела.

Идеальное предложение!

Настя взглянула в сторону кухни, вход в которую вел из «медвежьей» прихожей. Можно ли взять чужие продукты? Бурчащий от голода живот понадеялся, что можно. А еще необходимо понять, где тут находятся туалет и ванная, если она вообще имеется. В таком древнем доме ее вполне может и не оказаться.

Направляясь к выходу из гостиной, Настя заметила на столе лист бумаги, сложенный вдвое. Записка? Ей? Она развернула послание. Внутри обнаружилась кредитка. На листке размашистым острым почерком было написано: «Прости меня, Настенька, за внезапный отъезд, но так оно, наверное, лучше. Ты не задашь мне лишних вопросов, мне не придется придумывать ответы. Тут немного денег – они твои. Чуть позже пришлю тебе карточку на твое имя, а пока пользуйся этой. Дом старенький, иногда шалит – ты не бойся». Внизу дата, сегодняшняя, подпись и четыре цифры пин-кода.

По всему выходило, что вчерашняя щедрость загадочной хозяйки – чистая правда.

Настя громко хлопнула в ладоши, отчего (или просто так совпало) пол под ногами неожиданно вздрогнул и пошатнулся. Пронзительно скрипнули половицы. Согнулся деревянный потолочный плинтус, посыпалась из-под него мелкая труха. Через секунду все прекратилось.

«Это еще что такое?» – подумала Настя, подыскивая рациональное объяснение случившемуся. Чудесами она уже насытилась по горло. Хватит. И подходящее объяснение нашлось – буквально вскочило в голову. Улица, где стоит дом, называется Болотная. Наверное, неспроста. Старый дом стоит на неустойчивой торфяной почве – вот его и пошатывает.

Довольная собой, новоиспеченная хозяйка направилась в кухню. Минуя коридор, приветливо потрепала по голове деревянного мишку. Вовсе он и не страшный днем. Морда добрая – улыбается, вон. Только пыльный очень. Надо будет протереть его, а то жалко бедолагу.

Стратегически важное место – туалет, говоря простыми словами, – отыскалось в сенях. Настя очень боялась найти за обшарпанной дверкой пахучую деревенскую «дыру», но ей повезло. В крошечном помещении стояла современная, пусть и недорогая сантехника.

Кухонька тоже оказалась небольшой, но очень уютной. Деревянный столик с клетчатой клеенкой, табуретки в вязаных чехольчиках, старенькая газовая плита, белый гарнитур в стиле прованс, желтый резной буфет и вполне современный холодильник.

Самовар, стоящий на расписной подставке, был на удивление теплым. Даже горячим, будто его только-только согрели. В холодильнике на полочках лежали хлеб, сыр, масло, молоко, колбаса и сосиски. В кастрюле с цветочками плескался суп. Отыскав в буфете банку с растворимым кофе, Настя заварила себе чашечку, нарезала пару бутербродов и вернулась в гостиную наслаждаться на удивление спокойным и уютным утром.

По телевизору шли «Экологические новости Эретрейи».

«Эретрейя… Эретрейя… – Настя крутила в памяти красивое название. – Кажется, это какая-то маленькая страна… Вроде в Африке… Неожиданно, что у них есть русскоязычный телеканал».

Все та же ведущая в новом экзотическом наряде рассказывала сначала о каких-то мелких цветастых птахах, потом о мангровых лесах, а после – о странных клыкастых лошадях. Лошади весело ржали, трясли гривами, совали в камеру оператора оскаленные морды. Сперва улыбчивые зубастики показались странными, но потом вспомнилось, как подруга Зоя, закончившая ветеринарный, рассказывала про удаление рудиментарных зубов у лошадей. Зубы эти, «волчки», чем-то напоминали клыки хищных зверей.

«Раньше удаляли, а теперь культивируют, – удивилась Настя, – целую породу вывели. Вот что значит мода на экзотику».

В комнату, где таинственно исчезла Яна Маровна, Настя заглядывать пока зареклась. Хорошо, что дверь закрыта плотно, а то как-то все еще не по себе…

Допив кофе и досмотрев передачу про клыкастых коней, новоиспеченная хозяйка дома решила совершить вылазку в ближайший магазин. Первым делом нужно было заглянуть в банкомат, чтобы понять, на что рассчитывать в ближайшее время по финансам. Вряд ли старушка могла позволить себе закинуть на карточку большую сумму. Пенсии в провинциальных городах небольшие.

Настя отнесла на кухню посуду, накопившуюся еще с прошлого вечера, помыла, расставила на сушилке в шкафу. Вода из крана текла только холодная.

«Интересно, здесь есть нагреватель? – задумалась Настя. – И вообще, как этот дом отапливается?»

Громко чихнув, она поежилась и плотнее закуталась в шаль. Вчерашняя почти трехчасовая прогулка во вьетнамках по бездорожью явно сказалась на здоровье не в лучшую сторону. Охранники – вот ведь «человечные» люди – не повезли ее в лес, как того требовал Белов, а высадили в поле за одним из дачных кооперативов. Насте повезло, что день выдался ясный, хоть и погода стояла еще по-весеннему непредсказуемая. Начало апреля. То солнце припечет, то подует вдруг резкий ветерок. Находясь тогда в шоковом состоянии, она холода почти не ощущала…

А теперь – вот, пожалуйста, результат. В аптеку надо будет зайти. Еще не хватало разболеться. Быть может, в доме найдется какая-нибудь подходящая одежда? Теплая.

Тепла очень не хватало.

Настя вернулась в гостиную и зашла в комнату, что была слева от телевизора. Кабинет с секретером и пальмой находился справа.

За левой дверью обнаружилась спальня. Вполне себе уютная: обои с золотистыми цветочками, большое трюмо меж двух окон, выходящих на улицу, кровать-тахта с пирамидой из подушек под вязаной кружевной салфеткой, плюшевый ковер с оленями на стене, тканевая полосатая дорожка на полу, желтый полированный платяной шкаф на черных ножках, резная этажерка с книгами и телефоном. Настя с интересом разглядела старинный аппарат. Подняла черную трубку – длинные гудки. Ничего себе. Сама она в эпоху мобильной связи уже и подзабыла, как пользовалась стационарным телефоном дома.

Шкаф не имел ручек, только обтертые золотистые скважины для ключей. Сами ключи нашлись тут же рядом, на этажерке. Настя вставила один в правую дверцу. Подошел. Открыла шкаф. Там висела одежда, аккуратно убранная в вещевые чехлы. К некоторым из них булавочками крепились какие-то бумажные конверты.

Настя сняла с вешалки ближайший чехол, отнесла его на кровать и расстегнула. Она была уверена, что там обнаружится какой-нибудь «бабушкин» наряд: кримпленовое платье, вязаная кофта, старомодное пальто…

То, что оказалось в чехле, не походило ни на что из вышеперечисленного. Когда железная молния разъехалась, из-под нее ослепительно блеснуло нечто… Настя даже не сразу сообразила, что это…

Не веря своим глазам, она вынула вещь из чехла и бережно положила на кровать. В свою бытность женой влиятельного человека она привыкла посещать важные мероприятия, куда приходилось одеваться соответствующе. Престижно и дорого. Насте, которую до замужества не особенно привлекала мода, пришлось буквально учить наизусть всю модную «теорию», гуглить популярные бренды и следить за коллекциями от известных дизайнеров.

Так вот, телесного цвета вечернее платье, лежащее перед ней, явно стоило дорого.

Очень дорого.

Длинный подол, ткань – паутинистый призрачный маркизет, умопомрачительный вырез, текучесть, блеск. Слезы страз… Настя с благоговением прикоснулась к шедевру. В таком только на «Оскар» выходить. Откуда эдакая красота у девяностовосьмилетней Яны Маровны?

Она вспомнила про конверт, прикрепленный к чехлу, осторожно открепила его, открыла. Внутри лежало сложенное вчетверо письмо. От чуть пожелтевшей бумаги до сих пор нежно пахло духами. «Dear Yana…» – писал кто-то легким разлетистым почерком. Настя неплохо знала английский, не то что Белов. Она часто выступала для мужа в роли личной переводчицы на неформальных встречах с иностранными партнерами, поэтому прочесть письмо не составило труда.

«Дорогая Яна, в знак нашей продолжительной дружбы дарю тебе это платье на твой юбилей. Пусть оно принесет тебе удачу. Твоя подруга Мэрилин».

Дочитав до конца, Настя медленно опустилась на диван и, не выпуская из рук письма, стала лихорадочно оглядывать деревянный потолочный плинтус и широкую балку, к которой крепилась лампа в желтом пыльном абажуре. В голове сладкий голос Мэрилин Монро пропел: «Happy Birthday, Mr. President…». Настя снова взглянула на подпись. На платье. Она ведь столько раз видела его на репродукции, что висела в маминой мастерской напротив мольберта – на ней знаменитая кинодива была запечатлена со спины…

Как ее платье могло оказаться тут, в доме старенькой бабушки из провинциальной российской глубинки? И эта «Дорогая Яна» в письме…

Тут Настя все поняла.

– Это розыгрыш. Реалити-шоу про розыгрыши… Здесь где-то должна быть скрытая камера, – забормотала себе под нос. – Неспроста все эти странности с неожиданным исчезновением и наследством…

Не обнаружив искомых камер, Настя убрала платье в чехол и повесила на место. Оставшиеся чехлы так и притягивали взгляд.

Выбрав еще один, тоже с письмом, Настя вытянула его наружу и открыла. Оттуда буквально вылилось платье. Черное, блестящее, с тонкой талией и пышным подолом, великолепное, но Настю интересовало теперь не столько само платье, сколько прикрепленная к его чехлу записка в конверте. Она оказалась не на английском. На итальянском, вроде бы…

«Cara Giovanna…» – начиналось письмо. В дальнейшем тексте Настя разобрала только слово «амика» – «подруга». И имя на подписи – София.

Вернув чехол с платьем и конвертом обратно в шкаф, Настя повернула ключ в замке, вынула и прижала к груди. Положить его обратно на этажерку рука не поднялась, ведь в шкафу, который он запирает, похоже, хранится целое состояние – коллекция платьев, каждое из которых стоит несколько тысяч долларов. Быть может, сотен тысяч…

Настя огляделась по сторонам в поисках надежного места. В итоге зарыла заветный ключ в горшке с подсохшей геранью. Вторую дверцу она открывала с трепетом, но там, к счастью, ничего шокирующего не нашлось. Полочки да ящички с типичными старушечьими вещами: застиранные шелковые комбинации, фильдеперсовые панталоны, цветастые блузы, платочки, шали, кофточки, старомодные спортивные брюки, рейтузы и самовязанные носки.

Глава 2. Потайная котельная

Отыскав среди повседневных вещей Яны Маровны длинный вязаный кардиган – такие и сейчас носят – Настя примерила его. Подошел. Сидит удобно, и шерсть неколючая, мягкая, приятная к телу. Найти бы теперь на ноги что-нибудь подходящее…

Обувь отыскалась в ассортименте. В прихожей стояли на полочках кожаные, задубевшие от времени туфли, галоши, войлочные сапоги, валенки и несколько пар грубых ботинок. Ботинки были, на Настин взгляд, вполне ничего, но в магазин пришлось идти все в тех же разнесчастных вьетнамках. Все, что хранилось на обувных полках, оказалось сильно мало.

Настя вышла на покосившееся крыльцо. Солнце ударило в глаза, легкий ветерок принес запах клейкой листвы, только-только проклюнувшейся из почек. Под ногами хрустнули опавшие листья, оставшиеся с осени.

«Надо будет подмести здесь. Вообще убраться – окна помыть, проветрить все, – подумала Настя, – постирать. Тут стиралка-то есть, интересно? И где?»

Ванную она так и не нашла. Придирчиво и не искала, надо сказать. Туалет – это дело первостепенное. А насчет ванной… Вчера отрубилась без задних ног, а сегодня сполоснуться хотелось бы. Может, ванной вовсе нет. Вода вон холодная в кране только. Но прежняя хозяйка мылась же как-то? На кухне в тазике?

Ох…

Настя вздохнула, потом предположила, что где-то в саду – он, заросший густо, как джунгли, виднелся из кухонного окна – вероятно, есть баня. Ну такая, как в деревне. Ее ведь топить надо как-то?

Несколько раз они с Беловым ездили в пафосную загородную баню, но там растопкой занимались специальные люди, поэтому детали процесса прошли стороной…

Был бы смартфон с интернетом под рукой!

Настя прикоснулась к карману кардигана – там лежала оставленная Яной Маровной карточка. Интересно, сколько на ней? И насколько полученную сумму надо будет растянуть. Нехорошо… Нехорошо за старушкин счет в старушкином же доме жить! Это уже наглость какая-то получается. Ну и что, что у Яны Маровны кинодивы в подругах. То ведь когда было? Годах в пятидесятых? А теперь пенсия среднестатистическая, обычная…

Неудобно.

Настя спустилась с крыльца на растрескавшийся узкий тротуар. За ним, отгороженная рядком старых лип, тянулась двухполосная дорога. Довольно тихая – район непроездной, частный. Тут только жильцы. Дом напротив – новый коттедж последнего поколения, построенный в стиле минимализма. Перед входом припаркована добротная «шкода». Справа и слева от дома Яны Маровны – старые дома. Тоже с резными окнами.

По левую сторону – непонятно, жилой ли? Из-за высокого забора поднимаются стеной сирени и вишни. По правую – пластиковые окна вставлены, пристроечка кирпичная. Тут точно живут.

Соседи.

И вся Болотная улица такая: пустая проезжая часть, липы, домики – то старые, то новые. Несколько поколений домов разных эпох.

Настя обернулась и разглядела дом, в котором ей теперь предстояло жить. Он хоть и походил на своих современников, но все равно отличался. Стилем, резьбой, монументальностью.

Дом стоял на высоком кирпичном фундаменте, за которым прятался подвал. Оттуда низкие, закрытые железными ставнями окна выходили на улицу, прямо под ноги редким прохожим. Над кирпичами возвышался мощный деревянный сруб, обшитый доской, поверх которой шли накладные декоративные элементы с резьбой: розетки, подзоры и наличники. Когда-то дом был покрашен и даже разрисован – на потемневшем дереве тенями лежали следы стершейся росписи. Под двускатной крышей с кружевными причелинами находился просторный балкон – видимо, в доме был второй этаж. Наверное, когда-то, в самом начале своего существования, это был настоящий сказочный терем, яркий и величественный!

Полюбовавшись шедевром деревянного зодчества, Настя отправилась наугад вправо по улице. Где-то поблизости должен найтись сетевой супермаркет – куда уж без него? Миновала старинную водонапорную башню из красного кирпича, перекресток с диагональной зеброй, пожарный пруд, заросший ивами.

За следующим перекрестком мелькнула яркая вывеска супермаркета. Настя радостно зашла внутрь. В «предбаннике» большого магазина кипела жизнь мелких арендаторов: цветочной лавочки, салончика подержанных телефонов, аптеки и закутка «тысячи мелочей». В углу у ящиков хранения нашелся банкомат.