Сказка Сердца / Часть 2: Сквозь огонь

– Ни, – произнёс стражник.

По его виску медленно стекал пот. Капля упала на карту, сданную им капитану. Тот поднял её и тут же перевернул.

– Ма, – улыбнулся он и выложил рядом ещё одну, что держал в руке.

Это были два чёрных рыцаря с молниями в руках.

– Партия моя, – прохрипел капитан, передавая Ручи пистолет.

Сержант медленно открыл барабан и проверил пулю. Она была одна. Маленькая и будоражащая воображение. Он взвесил её в руке и вставил обратно в патронник, испытав трепет, сравнимый разве что со случайно пойманным взглядом незнакомки в толпе. Прокрутив барабан, он трясущейся рукой приставил пистолет к правому виску и зажмурился.

– В другую сторону, пожалуйста, – прохрипел капитан, – чтобы не на кровать.

Ручи взял пистолет левой рукой, вспотевшей даже больше правой. Дуло соскальзывало с черепа, но капитан схватил руку сержанта, прокрутил барабан и крепко приставил дуло к левому виску Ручи. Зуб стражника не попадал на зуб. Он зажмурился и нажал на спусковой крючок.

Выстрел просвистел, чиркнув по коже чуть выше лба и оглушив всех находившихся в комнате.

– Зараза, – прошипел капитан и грязно выругался, – не можешь даже удержать нормально.

– Считается, – раздался чей-то пьяный голос из комнаты.

Из глаз Ручи покатились слёзы.

– Раскис, как нюня, – злобно хрипел Щас, – не считается, усёк?

– Считается-считается, – отвечали ему уже все в комнате, – он себя это, как его, окропил, вон весь лоб в крови.

Капитан принялся ругаться с подчинёнными и даже начал было заново заряжать пистолет, но тут сержант наклонился к нему и проговорил так, чтобы слышал только Щас:

– Мне нужна бумага на предъявителя, чтобы пропустили троих человек на третий уровень к замку Ройя.

Капитан поднял на него тяжёлый обиженный взгляд.

– Ты обещал, – наклонил голову Ручи.

Щас помедлил, потом достал из-за пазухи медальон и вручил его стражнику.

– Вот. Иди к секретарю сам. Я туда не попрусь. Если будет возмущаться, присылай сюда.

Ручи встал и, переступая через полуживых людей, направился к выходу.

– Фортуна обманчива, – сказал капитан ему вслед, – сегодня везёт, завтра нет.

Ручи вытер платком кровь со лба и посмотрел на искривлённое хитрой улыбкой лицо Альфонсо. Ему показалось, что в глазах капитана на секунду отразилось его будущее. Щас рассмеялся, вместе с ним рассмеялись его подчинённые. Животный гогот стряхнул с сержанта навалившийся морок, и он вышел, крепко хлопнув дверью.

Через несколько часов они уже стояли с рыбаком на широкой платформе центрального вокзала в очереди из прислуги, направлявшейся на утреннюю смену в покои великих домов. Вдоль причала медленно вышагивал, пыхтя дымом, чёрный рыцарь, хрустя по изморози с застывшей в ней сердечной пылью, пока рядом заправлялась от прогорклой трубы его лошадь. Напуганный и счастливый рыбак поглядывал на механизм с нескрываемым ужасом. Стражникам пришлось отмыть и переодеть его в украденную со склада казённую одежду, потому что иначе его не пропустили бы ни на одном блокпосту.

Зайдя на борт старого солнечного парусника, переделанного под сердечную тягу, они уселись на свои места и стали ждать отправления. Жёсткие деревянные сиденья третьего класса показались Расморе самыми удобными, что он видел в жизни. У них проверили билеты раза три, а разрешение на допуск на третий уровень мяли в руках все: от офицера службы безопасности вокзала до случайного полицейского патруля и кондуктора на судне. Но подозрений документы не вызывали, поэтому в конце концов от них отвязались, и корабль взлетел.

– Гражданское сопровождение особо ценного сотрудника сантехнической службы, – прочитал ещё раз формулировку Блоп после взлёта, – это ж надо было такое придумать.

Ручи не отвечал, а смотрел в туман, поднимавшийся между крыш домов второго яруса.

– Следующая остановка – замок Тайград, Трокийя на ремонте, – объявил металлический голос по громкой связи.

– Как поменялась жизнь, – всплеснул руками Блоп, – вот мы уже летим по спецза…

Длинный хлопнул толстяка по губам.

– Кхм, – замялся Блоп, потирая место ушиба, – какой вид в иллюминаторе, слышь, Шамс, погляди.

Рыбак и так не мог оторвать взгляд от того, что окружало его. Он сидел пристёгнутый к скамейке и подпрыгивал на месте, как ребенок, впервые попавший в лавку с игрушками.

– Я не могу поверить, что это происходит со мной, – кряхтя, повторял он себе под нос.

Блоп улыбнулся и посмотрел на Ручи. Длинный стражник единственный сидел мрачнее тучи, натянув вязаную караульную шапку по самые брови.

– Не переживай за неё, – сказал толстяк, поправив другу замявшийся шарф и положив руку ему на плечо, – она вытащила тебя с того света, а меня с этого красной луны склада с немыслимыми упырями. Если её не взяли, она справится, а если взяли…

Ручи посмотрел на него, и Блоп заметил в его глазах слёзы.

– Ну что ты, не надо, всё будет хорошо, в конце концов, у неё есть Зог, и они дадут им жару.

Ручи отрицательно покачал головой.

– Впервые вижу, чтобы ты за кого-то так переживал, – сказал толстяк, улыбаясь, – всё-таки у тебя есть сердце.

– Дурак ты, Блоп, – ответил Ручи и отвернулся к запотевшему иллюминатору, где мерцали размытые огни, словно крыло какого-то светящегося существа парило под бортом.

Корабль вынырнул из облака и поплыл над третьим ярусом, где мосты вздымались над городом, соединяя плавающие в свете лун замки.

– У меня сейчас сердце из груди выпрыгнет, – взвизгнул рыбак, отстёгивая себя от сидения.

– Куда! – крикнул на него кондуктор. – Запрещено!

Но было уже поздно. Шамса выбежал из пассажирской каюты на палубу и схватился за перекладину, чудом удержавшую его от прыжка вниз. Казалось, что глаза его сейчас выскочат из орбит. Рядом, на мостике, усмехнулся седеющий мужчина в капитанском кителе.

– В первый раз? – спросил он, поправляя в зубах кривую трубку, откуда выливался сизый дымок.

– Д-да, – дрожащим то ли от холода, то ли от восхищения голосом ответил рыбак.

Тут на палубу выскочил кондуктор и хотел было схватить Расморе, но капитан сделал ему знак рукой и тот, хоть и сморщился, но повиновался и встал в стороне, возле мачты.

– Это производит впечатление, – мурлыкающим басом продолжил капитан, – там, внизу, парниковая тьма, а тут… м-м-м… пахнет свободой!

– И от разряженного воздуха у людей едет крыша, – потирая тонкий сизый нос, пробурчал кондуктор, поднявший воротник своей шинели.

Мимо них проплывали застывшие платформы сада и замок Трокийя. Грозный и торжественный, как присевший перевести дух гигант. Рыбак почувствовал, как по его щекам катятся слёзы, как тяжелеет и кружится голова.

– Хватай его! – крикнул капитан, но кондуктор уже был рядом и принял тяжелеющее тело под руки, потащив потерявшего сознание Шамса Расморе обратно. – Каждый раз одно и то же, – и он снова усмехнулся, попыхивая трубкой.

Наконец, после четырёх остановок вывернув из-за смотровой площадки владений дома Леватургоста, корабль начал приближаться к дому Ройя. Издали, покрытый множеством башенок и башен, он напоминал замок из сказок – такие в домах среднего яруса любили возводить на тортах, чтобы порадовать детей. В старину торт с башнями так и называли в кондитерских: «Закажите ребенку Ройя, он будет рад». Но сейчас его тёмный силуэт, непроглядной тьмой возвышавшийся на фоне звёздного неба, заставлял спутников только крепче кутаться в свою непригодную для этого времени года одежду.

Когда судно причалило, стражники, замотанные в шарфы и спрятавшие руки в рукава, спустились на пирс, держа под руки рыбака. Корабль отшвартовался и поплыл, а одинокий работник причала в куче лохмотьев сложил канаты и побрёл к себе в сторожку.

– Эй, – окрикнул его дрожащий от пронизывающего холода Ручи.

Существо, а это, судя по походке, был оживляшка-дуболом, остановилось.

– Как попасть в замок?

Оживлённый, не оборачиваясь, пожал плечами и пошёл дальше. Ручи и Блоп потащили едва живого рыбака к большим решётчатым воротам, возвышавшимся неподалёку. Но вид они имели такой, словно их не открывали несколько веков. Длинные нити грязи трепал гулявший между решёток ветер, и всё вместе производило впечатление скорее замка с привидениями, чем места, где обитал кто-то живой, а уж тем более высокородный. Но как только они подошли к воротам, Блоп заметил небольшую дверцу в правой створке, выглядевшую обжитой. Её явно недавно открывали, ручка была чистой, а в снежной изморози на каменной площадке можно было различить замёрзшие следы. Ручи дёрнул дверцу, но та оказалась заперта. Он осмотрелся и обнаружил наспех прикрученный электрический звонок. Блоп, недолго думая, несколько раз нажал на него дрожащей рукой и подпрыгнул, чтобы согреться. Тонкий лёд, успевший уже расползтись между камней, захрустел и зазвенел под его тяжестью. От нетерпения Ручи тоже несколько раз позвонил и стал вглядываться в темноту за воротами.

Спустя довольно долгое время и множество настойчивых звонков в отдалённом окне, на высоте нескольких метров замерцал свет, а ещё через несколько минут одинокая тёмная фигура с фонарём появилась во дворе и приблизилась к дверце. На необычную троицу через металлическую решётку смотрел скрюченный подслеповатый старик.

– Вы кто? – прокряхтел он рассерженным голосом. – Что вам здесь нужно?

– Мы прибыли по поручению его светлости Альберта Ройя. И будем отвечать только лично ему, – важно произнёс Ручи, задрав подбородок.

Старик с недоверием посмотрел на них, достал из кармана какой-то прибор и, нажав на нём несколько кнопок, коротко сказал:

– Хорошо.

В стене слева от ворот открылся проём, откуда, скрипя, вышли три деревянных болванки на четырёх ногах с вывернутыми в обратную сторону коленями. На спине у болванок были крепления для рук, а на боках – для ног.

– Что это? – удивился Блоп.

– Кресла аудиенции, – гнусавым голосом ответил привратник, – хотите видеть хозяина – придётся прокатиться.

Ручи с негодованием посмотрел на болванки, нелепо пытавшиеся удержать равновесие на скользкой поверхности, подошёл к одной и пнул её. Та неуклюже соскользнула вбок, но равновесия не потеряла. Ручи посмотрел на старика, ответившего ему недоверчивым взглядом, и сел на ближайшую болванку.

– Руки должны быть сзади, – прогнусавил привратник.

Ручи пересел и просунул руки в крепления за спиной, а ноги прижал к бокам «кресла». Внутри болванки что-то щёлкнуло, и браслеты на ногах и руках стражника замкнулись. Болванка стала на удивление устойчивой и отошла в сторонку, освобождая дорогу другим двум, двинувшимся по направлению к потенциальным седокам. Блоп вопросительно взглянул на друга, проехавшего мимо него, и потряс рыбака на своём плече, чтобы тот пришёл в себя. Расморе в полусне сполз с плеча толстяка и, пошатываясь, подошёл к другой болванке.

– Руками назад, – повторил привратник.

Шамса, вздохнув, развернулся и просунул руки и ноги в крепления. Последним занял своё место на деревянном коне Блоп, и привратник после паузы, оглядев напоследок площадку перед воротами, открыл дверь, и болванки одна за другой зашли на территорию замка.

Когда они подплывали по облакам, у стражников была возможность оценить эту громадину издалека, но теперь, у подножья этой «горы», мурашки бежали по коже – то ли от пронизывающего холода, то ли от ужаса, производимого зданием. Статуи пугающих существ с рогами и крыльями смотрели на них с башен и крыш. Всё было острым и угловатым. А свет лун, создававший множество ползущих по сводам теней, лишь делал картину более устрашающей, чем она, возможно, была.

Болванки проследовали за привратником в широкий зал с большой лестницей, поднимавшейся в другой ещё больший зал с рядами колонн, выполненных в виде чугунных гигантов, державших потолок. Залы шли один за другим, и все они были наполнены удивительными техническими деталями, вращающимися лестницами, разводными мостами. В них не наблюдалось привычных взгляду механизмов, шестерёнок или паровых установок, но рядом с каждой из движущихся частей стоял тот или иной металлический монстр, застывший в неподвижной позе. Одну из длинных секций им даже пришлось обойти, потому что перекинутый между балконами мост был разведён, а безжизненные гиганты застыли не в том положении.

Они уже потеряли счёт помещениям, когда наконец добрались до узкого коридора, заканчивавшегося большим грузовым лифтом. Здесь они долго ждали, пока привратник наладит механизм. Он исчез за маленькой дверью, и вокруг зажёгся электрический свет. Замигали разгорающиеся лампы – и всё помещение вместе с коридором засияло, словно был ясный погожий день. Ослеплённые гости долго трясли головами, а, когда они наконец пришли в себя, привратник уже открыл лифт, и болванки послушно проследовали за ним в кабину.

На самом верху оказалась маленькая прихожая и кабинет, куда привратник тихо постучал и, не получив ответа, приоткрыл дверь. За столом при свете сердечной лампы, положив голову на бумаги, спал новоиспечённый герцог Альберт Ройя. Он встрепенулся от скрипа двери и, протирая глаза, произнёс:

–А, это ты, Степаш, что там у тебя?

– Простите, хозяин, тут к вам посетители. Вы говорили…

– Посетители? – удивился Ройя, но, увидев стражников на болванках, глупо топтавшихся за спиной привратника, он рассмеялся, – ах, это вы, мои тайные агенты, проходите, конечно.

Болванки проследовали в центр помещения и выстроились в ряд. Степаш смиренно встал возле двери в ожидании приказов.

– Ну что же ты, дорогой мой, дай нашим гостям свободу, им можно доверять.

Привратник неуверенно посмотрел на хозяина, но нажал что-то в кармане своей куртки, и болванки одновременно щёлкнули, отпустив ездоков. Те, в свою очередь, один за другим повалились на пол, мгновенно потеряв равновесие. Альберт засмеялся.

– Простите, не удержался, – извинился он, подойдя к рыбаку и помогая ему встать.

– Возьмите любые кресла, – махнул Ройя рукой на расставленные невпопад по углам кабинета предметы мебели, – спасибо тебе, Степаш, ты можешь идти.

Привратник поклонился и, свистнув болванкам, послушно посеменившим за ним, скрылся за дверью.

Тем временем гости расставили кресла рядом с большим письменным столом, где, казалось, жил бывший начальник Отдела особых поручений Культа, а ныне глава дома Ройя, и не отрываясь смотрели на него. Альберт подошёл к тлевшему в камине огоньку и подбросил в него дров.

– Да, пока это не самое гостеприимное место в Городе, – улыбнулся он самому себе, раздувая угли мехами, – но я работаю над этим.

Гости ничего не ответили, вертя головами и разглядывая диковинный потолок, весь состоявший из вылепленных сценок из жизни мифических персонажей, которых они видели впервые. Животные и люди, сплетённые в танце и битве вокруг вен Сердца в центре потолка.

– У меня целый день заняло разобраться, что за мотивы в этом барельефе, – усмехнулся Сверло, – что-нибудь узнаёте?

Гости отрицательно замотали головой.

– Это, – указал Ройя на женщину, пьющую из кубка в окружении драконоподобных созданий, – мать Аркоса, а это, – он указал на плачущего солдата в руке гиганта, – падение Семимирона.

Все застыли, разглядывая скульптуры с гулявшими по ним тенями от разгоравшегося камина. Альберт тем временем подошёл к столу и встал перед прибывшими.

– Что же вас привело ко мне в столь поздний час? Хотя, что таить, я предупредил Степаша пускать вас, недотёп, в любое время, – вновь улыбнулся Сверло.

– Мы… – начал было Блоп, но замер.

– Мы нашли человека, говорящего на драконьем языке, – закончил за друга Ручи, заёрзав в кресле.

– Драконьем? – удивился Ройя.

– Да, там такая беда, – продолжил стражник, – весь нижний ярус трясёт Культ. Берут всех, кто говорит на ином языке, кроме имперского. Да и, кажется, просто всех берут без разбора, – замялся сержант.

Альберт и Блоп вопросительно подняли брови.

– Мы не знаем, тот ли это язык, что нужен вам, но мы привели кого могли, – опустив глаза, продолжил длинный.

– Ясно, – кивнул Ройя.

Он развернулся, взял со стола какую-то книгу и дал её рыбаку.

– Можешь прочесть?

Рыбак принял книгу из рук герцога и с недоумением уставился в неё.

– Простите, сир, – дрожащим голосом произнёс Расморе, виновато оглядываясь на стражников, – но я не умею читать.

Блоп и Ручи вытаращили глаза.

– О, луны! Даже я умею читать, – проговорил Ручи, – я ради этого в стражу пошёл.

Повисла неловкая тишина, слышно было шипение сердечной лампы.

Альберт рассмеялся.

– Браво, – произнёс он, садясь на стол, – но хвалю за попытку.

– Сир, не гневайтесь! – с отчаянным криком рыбак бросился в ноги Ройя. – Меня жена из дома выгнала, мне некуда идти, мне негде жить и нечего делать. Я научусь, научусь читать и писать. Я сделаю всё, что вы скажете, только не выбрасывайте меня вниз.

Альберт посмотрел на него и вздохнул.

– Встань, – сказал он железным голосом, и рыбак незамедлительно вытянулся по струнке, – я не собираюсь тебя выкидывать, – продолжил он, смягчившись, – но выучиться читать, не зная значения слов, невозможно.

– А если найти похожие слова? – спросил Блоп, – слово «стол» же будет состоять из четырёх букв, а «стул» с одной отличающейся буквой.

– Ты прав, можно по аналогии попытаться подобрать по повторяющимся звукам, но текст, требующий расшифровки, крайне специфичен.

– Может, есть простой текст? – спросил Ручи.

– Не знаю, – задумался Ройя, – судя по новостям, что вы принесли, наши доблестные студенты всерьёз взялись за инакомыслие и инакословие, так что на публичные библиотеки надеяться не стоит.

Он взглянул на корешок книги, расшитый золотом, которую рыбак всё ещё держал в своих руках.

– Я подумаю над этим, – кивнул он, – спасибо вам, друзья, а теперь идите и отдыхайте, Степаш определит вас в ваши комнаты.

– Спасибо, дорогой сир, – опустил голову Расморе, – вы столь добры. Как мне вернуть…

– Очень просто, – перебил его Ройя, поморщившись, – для начала прекратить говорить мне всю эту сладострастную чушь. Где ваше достоинство?

Шамса вопросительно посмотрел на Альберта.

– Вот и я не знаю, – отрезал Ройя и вернулся за стол, – прошу, господа, мне надо поработать.

Он замахал руками, давая понять, что аудиенция закончена. Ручи встал и подошёл к столу.

– Ваше… – замялся он.

– Да, – устало ответил Альберт.

– У меня такое дело, – замялся стражник, – понимаете, дочка, там, на нижнем, всё перекрыто, а у неё даже еды нет.

Ройя поднял на него взгляд и смягчился.

– Берите скутер, летите за ней, она тоже может остаться здесь.

Ручи просиял, не веря своей удаче.

– Скорее, пока я не передумал, – как бы в сторону произнёс Ройя.

– Благодарю, благодарю! – закивал Ручи и попятился к остальным, уже направлявшимся к двери.

– С тех пор как мне вернули титул, я совсем размяк, – шутливо посетовал Альберт, – и все этим пользуются.

Стражники и рыбак вышли за дверь. Ройя как-то погрустнел и прибавил пару лет. Задумчивые морщины проявились сильнее, и на лице проступила маска долгого, затянувшегося внутреннего волнения, терзающего мужчин на самом дне их внутренней сути. Он достал из ящика стола записную книжку, переданную ему Шевросом.

«Дорогой читатель, когда я натыкался на это в бульварных романах или находил подобную графоманскую браваду, что я собираюсь поведать на страницах этого дневника, в библиотечных свитках, меня неизменно преследовало чувство брезгливости и скуки. Но теперь я сам вынужден писать эти строки. Вечный сарказм, что я чувствую по отношению к себе, словно автор, пишущий строки моего романа, посмеивается надо мной. Над стариками смеяться плохо. Слышишь?

Но отбросим эти сантименты и перейдём к главному. Если вы читаете эти строки – значит, я уже мёртв. Театральная пауза. Потому что в здравом уме я бы никому не передал эти записи при жизни. Как это произошло? Не знаю, но меня скорее всего убили. Убили из-за того, что я пытался продолжать делать то, что делал всю жизнь: защищал свою семью, Город и Сердце. Как мог.

Для начала я бы хотел обратить внимание читателя на то, что он ест. Например, такая незамысловатая вещь – огурец. Откуда она берётся на этом забытом всеми ветрами куске камня, куда даже дождь порою приходится зазывать. Я расскажу вам. Обманом и подкупом. Дом Трокийя всё время существования Города Сердца был в ответе за пищу его жителей. Испокон веков его сыновья и дочери изо дня в день трудились на благо всех живущих в Долине Сердца, а затем и за высокой стеной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.