Стая. Волки и гончие

Кристина Гофман

Стая. Волки и гончие

Стая. Волки и гончие

…Если в чем и покаюсь, в том, что хлебом крошил,

В том, что жил, пригибаясь, и что много грешил…

Так и жил, подражая всяким, с кем не свяжись,

И чужая, чужая ты была, моя жизнь.

Я тобой не торгую, а на самом краю

Начинаю другую, но до нитки свою.

(Александр Маршал «Начинаю сначала»)

1

– Борзые мажоры, – зло процедил сквозь зубы Сергей Молчанов.

– Абстрагируйся, – беспечно посоветовал ему Слава Прасковьин, неторопливо шагая рядом с коллегой по коридору. – Чего кипятишься? Можно подумать, это твой племяш в «обезьянник» загремел.

Сергей лишь скрипнул зубами в ответ. Продолжать разговор он явно был не намерен и шел на допрос с нервной торопливостью. Зато Славик, казалось, без труда успевал за ним, пребывая во вполне благодушном и расслабленном состоянии. При этом недоуменно усмехался, искоса поглядывая на угрюмого коллегу. Новое дело было старшему лейтенанту Молчанову явно в тягость: стоило завести речь о фигурантах, он принимался ворчать, ругаться и сетовать на падение нравов в современном мире. А ведь работает в полиции уже второй десяток лет…

Сейчас они особенно колоритно смотрелись друг рядом с другом. Долговязый Вячеслав Прасковьин – юный худощавый балагур с бесхитростным веснушчатым лицом – был больше похож на стажера, чем на младшего лейтенанта. Зато крепкий коренастый мужчина с выразительно-хмурыми бровями – старлей Сергей Молчанов – выглядел его строгим наставником. Старше своего возраста он казался из-за глубоких морщинок на высоком лбу, над широкой переносицей и у опущенных уголков плотно сжатых губ.

Тем не менее, лица обоих полицейских осветила одинаково недоуменная радость, когда они услышали за своими спинами веселый девичий возглас:

– Славик! Сережа!

Коллеги синхронно развернулись и увидели спешащую к ним Дашу Ковальскую.

Меньше всего это нежное создание с русой косой до пояса было похоже на младшего лейтенанта полиции. Однако со своими служебными обязанностями девушка успешно справлялась и относилась к своей работе самоотверженно. Настолько, что месяц назад умудрилась угодить с огнестрельным ранением в больницу. Коллеги увидели в этом свою вину – не уберегли – и в искупление ее наведывались к Даше как можно чаще: приносили с собой разнообразные угощения и делали все, чтобы соратница не скучала и быстрее поправлялась. Однако столь ранней выписки они никак не ожидали.

– Дашуля! – просиял восторженной улыбкой Слава. – Все-таки затерроризировала врачей, чтобы они тебя быстрее выгнали?

– Конечно! Вдруг вы тут без меня не справляетесь? – подмигнула ему Даша и впорхнула в его широко распахнутые объятия.

– Могла бы и предупредить, – посетовал Молчанов, по-дружески целуя Ковальскую в щечку. – Мы бы тебя встретили, подготовились бы как-то…

– Мне застолий не надо, мне работу давай, – шутливо провозгласила девушка. Она так устала от больничного безделья, что возвращение на службу казалось ей настоящим праздником.

– Этого – хоть отбавляй, – многообещающе заверил Слава, положив руки друзьям на плечи и увлекая за собой по прежнему маршруту, в сторону кабинета.

– Правда? – воодушевленно просияла Даша. – Что-то новенькое?

– Скорее все то же старенькое, просто с новыми подробностями. Помнишь Скрипача? В смысле, Полозова – опального депутата в бегах? Мы в очередной раз вышли на его след, – гордо сообщил Слава, на что Сергей только презрительно фыркнул.

– О, так это же замечательно! Ну, и что же, что же? – поторопила Даша. – Почему Сережа такой недовольный?

Молчанов досадливо махнул рукой:

– На след-то вышли, а зацепиться опять не за что… – и вновь угрюмо замолчал. Поэтому роль рассказчика автоматически перешла к очень довольному этим Славику:

– Если ты помнишь, мы безуспешно пытались выйти на Скрипача через Евгения Збарского, это его коллега по бизнесу. Ну вот, недавно в одном из клубов, владельцем которого является Збарский, снова наркотики нашли. Тот, конечно, отмазался: мол, это залетные какие-то со своим товаром тут появились. Но мы за клубом установили наблюдение: я собственной персоной туда заявился и попытался исподтишка наркоты прикупить. Ничего, правда, не вышло, но зато я краем уха умудрился услышать, как один паренек говорит по телефону о встрече со Скрипачом, представляешь?! На следующий день мы за ним проследили, он нас прямиком к Скрипачу и привез. У них там со Збарским встреча была…

– Не забудь рассказать, что и Скрипач, и Барс снова от нас улизнули, – принялся ворчать Молчанов. – Только этого мальчишку, за которым слежку вели, и успели взять. Сейчас вот пробиваем, кто он, замешан ли в чем-то, «засвечены» ли деньги и оружие, которые при нем нашли…

– Он, конечно, не признается, что к Скрипачу ехал: говорит, просто Збарский его вызвал, он и устремился. По базе, наверняка, окажется «чистеньким», как и все приспешники Збарского. У него целая команда юнцов на руководящих должностях!

– Мне это покоя не дает: ясно же, что все они преступники, а взять не можем, – продолжал бубнить Молчанов.

Прасковьин не удержался от усмешки:

– Сережа наш очень остро реагирует на этих ребят…

– Борзые мажоры, – с расстановкой повторил свой недавний вердикт помрачневший Сергей. – Молодые да ранние.

–– У нас и на Збарского-то ничего толкового не было до этого дня, одни подозрения, – подлил масла в огонь Прасковьин. – Он же открещивался, что со Скрипачом отношения поддерживает. Мол, «как шеф свалил, так я его и не видел, и знать не знаю, где он». А вот сегодня мы его со Скрипачом и засекли. Теперь и Барс на дно заляжет, это точно…

– А что эти «борзые мажоры», которые не дают покоя Сереже? На них есть что-нибудь?

– А с мальчишек тем более спросить нечего. Со Скрипачом они замечены не были, а со Збарским никаким криминалом не «запачканы». Числятся на неплохих должностях в его фирмах, но там все легально: строительная компания, сеть развлекательных комплексов, охранное агентство…

– Но я-то чую, что тут что-то не так! – не унимался Молчанов.

– «Чуйку» твою к делу не пришьешь, – парировал Слава и открыл перед Дашей дверь кабинета, торжественно провозгласив: – Посмотрите-ка, кто к нам вернулся!

– Сюрприз! – Девушка озорно помахала рукой своему другу и сослуживцу – капитану Павлу Литвинову.

Быстрее него отреагировал на появление Даши немецкая овчарка Изумруд. Он лениво дремал рядом с Дашиным столом, а при звуках голоса хозяйки мгновенно проснулся и сорвался с места – здороваться, от радости едва не повалив ее с ног.

– Рудик! Скучал по мне? – смеялась девушка, едва уворачиваясь от собачьих «поцелуев» и обхватив руками мощную шею своего четвероногого сослуживца. – А я-то как скучала!

Паша тем временем поднял взгляд от бумаг на своем столе и лукаво улыбнулся:

– Ну, для кого сюрприз, а для кого и нет, – многозначительно изрек он. После чего кивком головы указал на рабочий стол Даши, на котором красовался пышный букет цветов, торт и шоколад.

Сергей и Слава с удивленной обидой уставились на Литвинова:

– Знал, и нам не сказал, – с упреком проговорил Молчанов, усаживаясь за стол и напуская на себя очень уязвленный вид. – Выпендриться хотел?

– Я тебе припомню! – шутливо погрозил Слава, пока Литвинов теплыми объятиями приветствовал девушку и галантно помогал ей снять плащ.

– Ну не дуйтесь, ребята! Я просто замотался и забыл вам сказать. – Паша, подыгрывая друзьям, изобразил раскаяние.

Вдвойне забавно оно выглядело оттого, что молодой капитан обыкновенно был скуп на эмоции, а иных задержанных мог заставить примолкнуть одним пристальным взглядом светлых голубых глаз. Шутник-Славик называл этот прием «заморозкой» и звал Литвинова «снежным королевичем». Коллеги считали это прозвище подходящим для столь характерного блондина и подчас с особым удовольствием подшучивали над капитаном, зная, что только им это разрешено.

Вот и сейчас Прасковьин встал рядом со столом Литвинова, пробегая взглядом бумаги, и, дождавшись, когда Паша снова займет свое место, смело отвесил ему щелбан по затылку:

– Эй, нападать со спины не честно! – возмутился Литвинов, мгновенно оборачиваясь к коллеге и намереваясь дать сдачи. Сегодня всем хотелось дурачиться от радости, что они снова все вместе.

– Мальчики, не обижайте друг друга! – смеялась Даша.

На минутку она с упоением спрятала лицо в цветочный букет, чтобы насладиться ароматом ушедшего лета. А еще – чтобы друзья не заметили, с какой нежностью во взгляде она тайком любуется ими, снова и снова благодаря судьбу за таких коллег. За то, что ни одна шальная пуля до сих пор не смогла их разлучить.

– Ну что, чаю попьем? – Прасковьин в предвкушении потер руки и уже начал доставать из шкафа чашки, но Паша остановил его:

– Подожди, Славик, сейчас мальчишку этого приведут, Костю Лифанова. Вот поговорим с ним и уже тогда можем чаепитие устраивать. Как раз обед будет…

– Костя Лифанов – это парнишка, который по делу Скрипача проходит? – догадалась Даша, убирая торт и цветы на подоконник.

– Да. Тебе ребята уже все рассказали?

– Ну, еще далеко не все, – пожала плечами девушка, на что Паша усмехнулся:

– А всего мы и сами не знаем. Кстати, нашли по нему что-нибудь интересное? – обратился он к коллегам.

Сергей с таким аппетитом принялся поглощать шоколадку, что сразу стало ясно: про Скрипача и его приспешников ему разговаривать очень не хочется. Поэтому отвечать пришлось Прасковьину:

– Нет, Константин Лифанов законопослушный гражданин, кристально чист. Как и все партнеры Арго.

– Арго? – переспросила Даша. Это прозвище она слышала впервые, но пояснение получить не успела.

Дверь кабинета отворилась, и в помещение ввели совсем юного парнишку с печальным лицом, перепачканным грязью. От безукоризненной прически, открывающей высокий лоб, сейчас ничего не осталось: вьющиеся русые волосы рассыпались, обрамляя лицо романтичным ореолом. Инфантильные полные губы и курносый нос были разбиты в кровь. Дорогой бежевый плащ, накинутый поверх делового светлого костюма, был безнадежно испорчен пятнами осенней грязи.

Прихрамывая на правую ногу, паренек тихонько устроился на стуле у стола Литвинова, полностью опровергая своим кротким видом слова Молчанова о «борзых».

– Это он за наглость свою по лицу схлопотал? – изогнула бровь Даша.

– Ну, отчасти, – уклончиво ответил Слава. – Оказывал сопротивление при задержании, пытался бежать.

– Значит, точно совесть не чиста! – не преминул громко прокомментировать Сергей, услышавший этот диалог.

Прасковьин с готовностью протянул ему очередную шоколадную дольку, призывая помолчать.

Даша вдруг подумала, что виноватый и растерянный взгляд больших грустных глаз Кости вызывает у нее ассоциации с верным псом, которого хозяин бросил одного в незнакомом страшном месте. «Кто же твой ‘’хозяин’’? – мысленно обратилась к нему девушка, с невольным сочувствием глядя на робкого паренька. – Кому ты так самоотверженно верен, отрицая даже очевидное? Скрипачу? Збарскому?..»

– Збарский? – тихо переспросил Костя в ответ на очередной вопрос Паши, который поглощенная своими мыслями Даша прослушала. – А, Барс… Да, мы давно знакомы. Но теперь пересекаемся редко. Он нам доверяет свой бизнес, в ход дел не вмешивается – у него своих забот по горло…

– Однако в этот раз ты ехал на встречу к нему и Полозову…

Костя поднял глаза на капитана, изобразив непонимание.

– …известному под прозвищем Скрипач… – пояснил Павел. Тот качнул головой, так и не проявив узнавания, словно слышал о Скрипаче впервые:

– Я ехал к Барсу… кхм… к Збарскому. Он позвонил мне накануне и велел быть к назначенному времени в назначенном месте. Это все, что мне нужно было знать.

– То есть ты не знал, что на встречу приедет еще и Скрипач?

– Нет, не знал. А кто это? – Костя не повел и бровью.

Сергей, вновь не сдержавшись, фыркнул. Беседа продолжалась, но, как он и полагал, никаких усилий и профессиональной хватки капитана не хватило на то, чтобы парнишка сболтнул хоть что-то лишнее. Как и все предыдущие допрашиваемые…

– Что за деньги нашли у тебя в машине?

– Я брал их в долг.

– На что?

Костя устало вздохнул, но отвечал все так же мягко, без толики раздражения:

– На ремонт своей машины.

– А что же, зарплаты в вашей фирме не хватает даже на ремонт машины? – едко спросил Сергей. На что парнишка невозмутимо объяснил:

– На ремонт своей второй машины. «Бентли» очень не вовремя сломалась.

Молчанов поперхнулся, Прасковьин с трудом подавил смех. Литвинов сделал вид, что этого диалога вообще не слышал:

– Найденный пистолет принадлежит тебе?

– Да. У меня есть разрешение на оружие.

– Ну что ж, остается дождаться результатов экспертизы по твоему оружию…

– И уж если оно где-то «засвечено», несдобровать тебе, мажор! – рявкнул Сергей. – Никакой Арго тебя отсюда не вытащит: отсидишь за все прегрешения – свои и подельников твоих! Он еще на понт меня брать будет! «Бентли», блин. Всю душу мне вымотали: Арго и банда его.

– Прямо-таки стихи, – пробормотал с улыбкой Прасковьин.

И только по окончании допроса, когда задержанного увели в камеру, а раздраженный Сергей вышел покурить на улицу, Слава уже совершенно серьезно добавил, обращаясь то ли к друзьям, то ли к самому себе:

– Никак я не пойму, почему Серега так бесится. Будто это дело Скрипача его лично задевает. Как только Арго со своими пацанами в деле фигурировать стал, так Серега и вовсе сам не свой.

Павел пожал плечами и промолчал. Дашу сейчас больше интересовал другой вопрос, в тонкости которого коллеги еще не успели ее посвятить:

– Да что это за Арго-то?

– Арго – «погремуха» Максима Зорина, одного из тех самых парней, которые часто стали наведываться к Збарскому, – отозвался Слава. – Их пятеро, и Арго, похоже, главный в их компании. Мы с ним беседовали пару раз – без толку. Да он еще и держится, как хозяин жизни, чуть ли не в открытую хамит. Сергей от этого просто рвет и мечет.

Сергей, вышедший на крыльцо покурить и успокоить нервы, едва не подавился сигаретным дымом, увидев приближающуюся к нему фигуру молодого человека в длинном черном плаще. Впрочем, когда парень поравнялся с Молчановым, тот уже справился с изумлением и скрыл все нарастающее раздражение:

– Зорин? Бандит сам явился в полицию, чудеса! Совесть заела, сдаваться пришел? – с ледяной усмешкой поинтересовался он, едва взглянув на нежданного гостя.

Про себя отметил, что обычно самодовольный Зорин сейчас бледен и выглядит измотано. Насупленные брови, торопливые движения, небрежно встрепанные нервной рукой смолисто-черные волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, – все это было ему совершенно не свойственно.

– Где мой друг? – без приветствий и предисловий спросил парень, останавливаясь рядом и тяжело глядя на Сергея.

– В детской комнате полиции, – мрачно ухмыльнулся Молчанов. – И пробудет он там еще очень долго. Так что разворачивайся и проваливай. Когда будешь нужен, пришлем повестку.

Зорин устремил на собеседника утомленный взгляд: «Очень смешно. Не на того напал!». Сергей с тяжким вздохом затушил сигарету и неспешно достал новую, предвидя долгую словесную перепалку. Но Арго начал спокойно и уверенно.

– Сергей, Костя ни в чем не виноват и…

– Это установит следствие, – холодно прервал его Молчанов, не глядя на собеседника.

– Слушай, но вы же не имеете права задерживать без доказательств хоть какого-то преступления! – мгновенно взвился Зорин. – А я знаю, что их у вас нет, потому что и быть не может – Костя ни в чем не повинен. Что вы ему там «шьете»?

– Шить ты себе тюремную робу будешь, ясно? А мы здесь справедливость восстанавливаем, – глухо проворчал Сергей, переводя на юношу пылающий гневом взгляд. – Ты тут ночевать можешь в ожидании результатов экспертизы, но когда она будет готова, поймешь, что напрасно дежурил тут неделю…

– Не пугай меня. – Показная самоуверенность в голосе Арго смахивало на взаимную угрозу: – Экспертиза будет готова уже сегодня, я уверяю тебя.

Услышав это, Сергей поперхнулся и, выронив сигарету, грозно двинулся на Арго. Тот неторопливо отступал назад, изображая на лице дерзкую ухмылку, напоминающую оскал. Казалось, его ничуть не пугает ярость, с которой Молчанов рычал:

– Ты что это, сопляк?.. Ты на что сейчас намекал?! Ты…

Дарья Ковальская появилась из дверей здания именно в тот момент, когда крайне возмущенный Сергей схватил невозмутимого Арго за грудки и, как показалось девушке, замахнулся для удара по лицу.

– Сережа, Сережа, успокойся. Что у вас тут происходит? – Старательно-спокойный голос коллеги и ее пальцы, осторожно, но уверенно сжавшие запястье его замахнувшейся руки, мгновенно вернули Молчанову самоконтроль.

Но даже когда он отпустил, казалось, ничуть не испугавшегося Арго, голос все равно еще дрожал от едва сдерживаемой злости:

– Познакомься, Дашенька: Макс Зорин, он же Арго, властелин мира сего. Разумеется, по его скромному мнению…

– Я пришел забрать своего друга, Константина Лифанова, – торопливо пояснил нахмурившийся «властелин», прерывая тем самым намечающуюся саркастическую тираду Сергея.

– Это невозможно. – Покачала головой Даша так хладнокровно, будто это нелепое требование нисколько ее не удивляет. – Он задержан до выяснения причастности к…

– Он непричастен, – так же поспешно заявил Арго.

Но осознав бесплодность пустых словесных баталий, он вдруг развернулся и неспешно направился к черному «Майбаху» у ворот, бросив через плечо:

– Я дождусь результатов экспертизы и заберу Костю. Сегодня же. Я буду ждать в машине. Всего доброго.

В этой высокой горделивой фигуре в трепещущем на ветру плаще-шлейфе было что-то демоническое. Но Даша заметила, как угрюмо Арго смотрит под ноги и кусает губы: сейчас он казался недовольным собой, а не своими оппонентами. А это в образ самовлюбленного демона плохо вписывалось.

Сергей этих тонкостей не заметил:

– Ты видела это?! – снова вскипел он, разворачиваясь к коллеге: – Он уверен, что экспертиза будет готова сегодня! Для всех – через несколько дней, а для него – сегодня! Он подкупил экспертов и в открытую это заявляет! Даш, и после этого Славик еще удивляется, чего это я негодую?

– Надеюсь, мне показалось, что ты хотел его ударить? – строго спросила девушка.

– Даш, ты меня знаешь: я рукоприкладство осуждаю. Но он же все границы переходит! – Сергей попытался соответствовать сдержанности подруги и постарался снова взять себя в руки, не отвечая на ее опрос напрямую.

– Ему не обязательно было самому подкупать кого-то, – вздохнула Даша, отводя пристальный взгляд от вызывающе-роскошной иномарки, в которой скрылся незваный гость. – Если вы правы, и все они – из компании Скрипача, то и без Зорина найдется тот, кто замолвит словечко за задержанного. У Скрипача ведь повсюду свои люди… Ладно, пойдем к ребятам.

Во время перерыва полицейские, наконец, открыли коробку с праздничным тортом. Правда, Молчанов уже не выглядел таким воодушевленным, несмотря на свое пристрастие к сладкому. Зато Слава веселился от души, услышав про визит Арго:

– Что, прямо вот так и наехал на тебя? И Даша вас разнимала? Эх, как жалко, что я все пропустил! Расскажи еще раз!

– Хватит, смени тему и пощади Сережу, – попросила за друга Даша. И вдруг сама вспомнила, как можно увести разговор в сторону: – Я вот что хочу у вас узнать…

Разлив чай, она воодушевленно принялась искать что-то в карманах своего плаща и извлекла на свет губную гармошку.

– Кто из вас умеет играть на этой штучке?

– Что-то древностью, прошлым веком повеяло. Откуда у тебя это? – удивился Слава.

Даша лишь загадочно улыбнулась:

– Подарок-талисман.

…Она сама нарекла бесхитростный презент талисманом. На этой губной гармошке еще совсем недавно ей играл молодой лечащий врач, пытающийся ухлестнуть за симпатичной пациенткой. А когда она хмурила брови и суровым взглядом указывала на кольцо на его безымянном пальце, доктор лишь беспечно смеялся:

– Не укоряйте меня, Дашенька, я ведь не флиртую, а от чистого сердца. Не сердитесь на меня, я хороший. Ведь тот, кто умеет играть на музыкальных инструментах, не может быть плохим человеком!

Это заявление было столь очаровательным по своей наивности, что под звуки музыки девушке очень хотелось верить в некое глобальное Добро. Она ведь и профессию свою выбрала, потому что верила. Верила в то, что с каждым днем она и ее коллеги, ее друзья, делают мир хоть чуточку лучше. Что не со злом борются, а с человеческой глупостью и заблуждением. Спасают кого-то, по ниточке распутывая клубки чужого безумия.

Губная гармошка стала символом этой упрямой, по-детски наивной и светлой веры. Стала памятным подарком от романтика романтику. Талисманом, который Даша отныне всегда носила с собой.

…Любопытный Слава с готовностью протянул руку:

– Дай-ка сюда!

Он повертел гармошку в руках, приложил к губам. Резкий пронзительный звук заставил всех вздрогнуть и зажать уши. Прасковьин виновато улыбнулся.

– Да, брат, чего не дано, того не дано, – усмехнулся Паша.

– На себя посмотри! Только и умеешь из музыкального, что «Собачий вальс» на пианино играть! – наигранно возмутился Слава.

– Да уж хотя бы «вальс», а не душераздирающие вопли гарпий, – хохотнул тот.

– «Воплями гарпий» Славик навсегда завоевал сердце Изумруда, – заметил Сергей.

Овчарка, действительно, заинтересовалась шумом и не сводила глаз с Прасковьина, склонив голову набок с наизабавнейшим видом. Слава не удержался и, вручив инструмент Сергею, принялся почесывать навостренные собачьи уши, ласково приговаривая:

– Эх, собаченция! Музыку любишь, творческое ты существо! Весь в хозяйку, да?

– Это ты называешь музыкой? – поддел его в свою очередь Молчанов.

– Кстати, о творчестве: Даш, как там твои книги? – полюбопытствовал Паша, пока Молчанов со всех сторон изучал доверенную ему губную гармошку.

– Пишу потихоньку, – небрежно отозвалась девушка. – Вдохновения что-то давно не было…

– Влюбиться тебе надо, – простодушно посоветовал Слава. – Сразу вдохновение появится.

Даша рассмеялась, подмигнув ему:

– Вот найду парня, который согласится играть мне на губной гармошке сутками напролет – в него и влюблюсь, пожалуй!

– Нда, нам, похоже, не светит. – Сергей вернул девушке ее памятный подарок и беспомощно развел руками.

Вслед за ним этот жест повторили и Слава с Пашей.

– Эх, а как музыки хочется… – украдкой вздохнула Даша и чуть смущенно улыбнулась: – Ну, давайте же уже пробовать торт!

– Это просто день рождения какой-то! – смеялась Даша, услышав предложение Сергея подвезти ее после работы до дома на машине. – Нам ведь совсем не по пути.

– В день возвращения тоже не грех проявить галантность, – заметил Слава. – Тем более, что наш Сергей не так уж и часто ее проявляет, согласись.

– Мне показалось, или кто-то что-то сказал? – фыркнул Сергей…

Выйдя на крыльцо, Сергей и Даша немало удивились, разглядев в ранних осенних сумерках неподалеку от здания все тот же «Майбах». Оба наверняка проигнорировали бы его хозяина, упрямого юнца: в конце концов, это бессмысленное дежурство не запрещено законом, и у каждого может быть своя блажь. Но Арго словно нарочно припарковал свою иномарку рядом с «жигуленком» Сергея, а увидев приближающихся полицейских, зачем-то вышел из машины.

– Ты почему все еще здесь? – раздражено бросил Сергей, скользнув взглядом по Зорину и полностью сосредоточившись на открывании дверей своей машины.

– Дожидаюсь друга. Из детской комнаты, – подчеркнуто любезно отозвался Макс. Он уже понял, что стражи закона направлялись не к нему, и проще было притвориться спящим в автомобиле, но в возобновившемся обмене колкостями отступить уже не мог.

– Умилительная опека! В тюрьму вместе с ним сядешь? – с издевкой поинтересовался Сергей.

– А мы в тюрьму пока что не собирались, – ответил тот, намеренно плохо пряча ехидную улыбку.

Перекрестный огонь взглядов – и Даше всерьез показалось, что ее друг и этот дерзкий парень сейчас снова попытаются подраться.

И тут на крыльце здания появился Костя Лифанов и, заметив знакомый «Майбах», прихрамывая, поспешил к нему, втянув голову в плечи и взволнованно кусая губы.

При его появлении на лице Арго мелькнула настолько бесхитростная радость, что Молчанов с невольным любопытством проследил за взглядом своего оппонента. И тут же в возмущенном изумлении вытаращил глаза. Мгновение спустя он уже торопливо набирал на мобильном номер Прасковьина и гневно восклицал:

– Славик! Это как называется?! Тут…