НФ-философия пересадки головного мозга. Концептуальная апперцепция

НФ-философия пересадки головного мозга

Концептуальная апперцепция

И. А. Ашимов

© И. А. Ашимов, 2024

ISBN 978-5-0064-3532-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Монография подготовлена в Виртуальном Институте Человека (ВИЧ) при Национальной академии наук Кыргызской Республики (НАН КР) и печатается по решению веб-редакционного совета ВИЧ. Книга расчитана на студентов, аспирантов, научных работников, а также философов, интересующихся вопросами научного познания, научного мировоззрения и мировоззренческой культуры. Рецензентом является Мукасов Ы. М. – доктор философских наук, академик НАН КР.

Человечество переживает эпоху экстропии. Наступило время гипертехнологической и циничной культуры постмодерна, требующая переформатирования сознания людей. К сожалению, большинство ныне живущих людей даже не помышляют о последствиях новых и сверхновых технологий. А ведь на горизонте уже вырисовывается громадный вопросительный знак. Причем, очертания глобального вопроса – выживет ли человеческая цивилизация? Какова ее дальнейшая судьба?

Общеизвестно, что девизом эпохи экстропии является «Даешь мегамашинизацию цивилизации», что означает тотальную цифровизацию, кибернетизацию, биотехнологизацию. Именно эти технологии ныне уже покорили мир, сделав ощущение «я» иллюзорным, виртуальным, стирая нашу идентичность, что, по всей вероятности, приведет к порождению уже новых типов людей будущего. Даже на вскидку можно мыслить о том, что население Земли в скором будущем будут составлять и представлять «постчеловек», «трансчеловек», «неочеловек» с новым Сознанием.

В этой связи, в чреве гностической научной фантастики рождаются невероятные и парадоксальные сюжеты. Причем, по большей части с темными предчувствиями фиаско сверхтехнологий, а также предощущениями развития технологического апокалипсиса. К чему приведет бесконтрольная технология роботизации, клонирования человека, генной инженерии, интерфейса искусственного интеллекта?

Между тем, к сожалению, относительно мало ученых или писателей-фантастов, которые, во-первых, могут в силу своего уровня познания, мировоззрения, моральной ответственности произвольно перескакивать через дисциплинарные и теоретические границы в целях концептуальной проработки глобальных технологических проблем и обобщать мысли и суждения в русле «технологической предосторожности», а во-вторых, могут в той или иной степени указать на «правильные» направления и предположить парадоксальные, жёсткие и непривычные проекты их разрешения в целях создания необходимой подпорки для выживания человеческой цивилизации.

Научно-фантастическую литературу люди склонны оценивать, как вид словесности, главным образом, с точки зрения, во-первых, популяризации науки, новых знаний и технологий, а во-вторых, массовой культуры, её категорий и форматов. Между тем, следует оценивать их и с точки зрения философии. В этом аспекте, общей задачей нашей серии «SF-философия» (далее – «НФ-философия») является логическое обоснование собственной концепции «Научная фантастика как познавательная система».

В последующем речь пойдет о формировании «НФ-философии» как системно-ответственную популяризацию, концептуализацию и философизацию достижений современной науки, техники и технологий. Причем, используя литературоведческий, научный, философский, социально-психологический инструментарий, в том числе обозначив своеобразие ряда авторских научно-фантастических романов, которых следует рассматривать и как философские произведения.

Моему перу принадлежат серия научно-фантастических романа «Пересотворить человека» (2012), «Биовзлом» (2015), «Фиаско» (2015), «Биокомпьютер» (2019), «Клон дервиша» (2016), «Аватар» (2023). Нужно отметить, что указанные выше научно-фантастические романы тематически неоднородны с литературоведческой точки зрения, но однородны с позиции философского научного труда. Потому, отнести их к массовой литературе мешает то, что их читателя массовым не назовёшь. Понять и оценить философские допущения вышеприведенных научно-фанастических и социально-философских трудов, а также результаты их осмысления и обобщения с позиции «НФ-философии» сможет не каждый, так как они состоят из множества компактной, однородной массы философских текстов.

Однозначно, использование романов в качестве пропаганды определённых научных, философских, социально-психологических идей и взглядов автора, касающихся злободневных и сверхактуальных проблем, можно считать намеренно-провокационными и, по сути, представляет собой новую форму концентрации новых философских идей, изъятых из контента научной фантастики.

В романах пытался заострить внимание читателей на пересечение границы не только между фантастикой и реальностью, но и между реальностью и виртуальной реальностью. Там, где ещё не кончилась реальность, но уже началась условность, читателем ощущается странность наступающего времени (роман «Аватар»).

Позволяя себе некий максимум свободы в воображении, мне пришлось выстраивать сюжет из того, чему только предстоит произойти и на изображение чего в обществе пока наложены строгие табу. Речь идет о клонировании человека, генной модификации человека, создания нового Сознания с помощью интерфейса человека и искусственного интеллекта, деперсонализации хирурга в условиях роботохирургии и пр.

На мой взгляд, романы можно отнести к когистике (от cogito – мыслить), указывая на то, что их основа – не умозрение и утопия, а научный прогноз тенденций той или иной технологии будущего, так как в качестве «логического и паралогического типов фантастического текста», в них художественно обыгрываются разнообразные научно-технологические темы.

Книга «НФ-философия пересадки головного мозга» условно состоит из двух частей. Если задачами 1-й части являются определение места и роли «НФ-философии» как практической философии», то задачами 2-й части являются:

Первое. Во-первых, изучение истории и перспектив пересадки головного мозга. Во-вторых, охарактеризовать нейротрансплантацию, как модель мировоззренчески противоречивой медицины будущего. В-третьих, осветить проблему пересадки головного мозга, как предмет социологической рефлексии.

Второе. Во-первых, рассмотреть концепцию «смерть личности» в ракурсе онтологического кризиса понятия смерти мозга в естественнонаучном дискурсе. Во-вторых, изучить предпосылки формирования нового понятия смерти человека как единого процесса, не расщепленного дуализмом «сознание-тело». В-третьих, осмыслить этические аспекты социальной канонизации телесности в проекции пересадки головного мозга.

Третье. Во-первых, осмыслить пересадку головного мозга или памяти в контексте «метафизики присутствия». Во-вторых, охарактеризовать проблемы идентификации личности после пересадки головного мозга с осмыслением биосоциальных проблем сеттлерики.

В научно-фантастическом романе «Пересотворить человека» (Ашимов И. А., 2012) говорится о том, что человек, которому пересадили головной мозг другого человека, имеет собственное тело, обеспечивающая жизнедеятельность организма, в том числе и пересаженного мозга, а этот мозг, в свою очередь, является носителем определенных жизненных целей, убеждений, ценностей, эмоций чужого человека. Так что же все-таки делает этого человека человеком – его тело или мозг? Тогда кто же оказывается где?

Итак, в книге на очень абстрактном уровне дискутируется вопросы пересадки головного мозга одного человека к телу другого или целиком тело одного человека к головному мозгу другого. Причем, в том и другом варианте, часто аппретируется к абсурдным на первый взгляд, научно-фантастическим выводам мысленного эксперимента.

И хотя такой сюжет книги изначально может показаться чрезмерно абстрактным, однако, такой философский эксперимент в данном направлении привел нас к некоторым весьма интересным результатам. Один из них – это то, что в подобных случаях правильно будет говорить о пересадке тела к головному мозгу. В этом случае, тело человека, которая пересаживается к чужому головному мозгу, будет иметь все признаки трансплантационного комплекса. Философские аспекты данного утверждения мною изложены в капитальной монографии «Теория трансплантационной этики» (2023).

Итак, ключевой вопрос сюжета романа таков: в какой момент в течение пересотворения человека произошел трансфер сознания как радикальная перемена личности? Когда прекратил существовать один человек (имеющие тело) и когда начала существовать в новом теле другая личность (головной мозг)? Если поразмыслить над этим вопросом, то станет ясно, что здесь не может быть какого-то одного конкретного момента – словом, не может быть конкретной минуты, часа, дней и месяцев, в которую прекращает существовать одна личность и начинает существовать другая личность.

Все зависит от полноты нейрореабилитации, а это постепенный процесс, где по мере восстановления мозговой деятельности данный человек становится все более и более отличным от того, что было до пересадки головного мозга. В итоге, все более и более правильным то, что исчез человек, имевшее тело, а вместо него начал существовать совершенно другой человек, идентифицированный его пересаженным головным мозгом.

Осмыслить то, что через определенное время, скажем, затраченное на нейрореабилитацию, будет жить в этом мире тот, которому было пересажено тело другого человека, так как он обладать специфической особенностью – личностью. Но, что в том человеке будет такого, что сделает его тем самым человеком, приобретшего новое тело? До сих пор мы говорили об этом, как парадоксальном научно-фантастическом эксперименте.

Сейчас, в свете экспериментальной философии становится реальностью пересотворение личности. Экспериментальные философы начали размышлять о подобного рода проблемах, и мысль, что, возможно, такое исследование – исследование, исходящее из нашей очень абстрактной традиции философской рефлексии – действительно может пролить определенный свет на многие спорные моменты реальности.

Данный эксперимент демонстрирует, что суждения людей о том, насколько меняется «Я», оказывают влияние на ощущение ими разницы между самими собой и другими людьми. «Я» отличается удивительной стабильностью: люди думают о себе как о фундаментально отличающихся от других людей. Однако, имеет место далекие отголоски мыслей о том, что «человека из будущего со мной связывают особенные узы, которые не свойственны никому другому».

В результате философского эксперимента «Кто где?» доказывается, что наше сознание полно всевозможных процессов. У всех нас есть разнообразные убеждения, цели, ценности и эмоции, но не всё это подчинено одному знаменателю. Некоторые из этих вещей репрезентируют наше настоящее «Я» – ту личность, которой мы в глубине души являемся. Однако, у «Не – Я» также могут быть множество других убеждений, которые он вынужден так или иначе принять.

На протяжении тысячелетий философов интересовал вопрос: чем есть истинное «Я»? В частности, они задавались вопросом: из всех составляющих нас частей, какие из них являют истинное «Я», а какие – лишь некий поверхностный слой, то есть ту часть нас, которая не есть нашим ядром? Если обратиться к древнегреческим философам, например, к Платону и Аристотелю, то мы найдем суждение, что наша способность к умозаключению, к рефлексии – и есть наше истинное «Я».

Этот вопрос тоже составляет интерес для экспериментальных философов, однако этот вопрос более интересен в несколько ином виде. «НФ-философия» как разновидность экспериментальной философии, не пытается поставить вопрос: «Действительно ли каждый человек имеет истинное „Я“, и если да, то что оно из себя представляет?» Скорее, вопрос звучит так: «Мыслит ли человек себя самого и других людей через концепт истинного „Я“, и если да, то как человек определяет, что есть частью этого „Я“, а что нет?».

В книге «Пересотворить человека?» нас интересует именно вопрос об истинном «Я». Итак, читатели ознакомились со следующей историей: Салих – честный, правдивый, гордый, испытавшие нелегкую судьбу человек, в котором наличествует конфликт сознания праведности и беспутства, то есть на более автоматическом, интуитивном уровне в нем присутствует повышенная эмоция, которую он сам не приемлет. Мурат – его родной брат, все черты которого абсолютно противоположны характеру личности Салиха. В нем спокойствие, праведность, доброта, человечность.

Итак, случилось так, что оба они попали в автокатастрофу. У Салиха оказалась травмы внутренних органов, несовместимая с жизнью, тогда как у Мурата – размозжение головного мозга. В этой клинической ситуации хирургам ничего не оставалось сделать, как пересадить головной мозг Салиха его брату Мурату. Итак, с учетом двух обозначенных частей «Я» нас интересует следующий вопрос: какое из этих «Я» подлинно?

Мера индивидуального различия представляет собой лишь один пункт, и звучит он так: «Кто жив? Кто мертв? Кто где? Остался жить Салих за счет тела брата или, наоборот, остался жить Мурат в своем теле, но с мозгами Салиха? «Те эмоции и бурлящие в нем побуждения как раз и являются голосом его истинного «Я». Этот голос говорит Салиху о том другом образе жизни, который он мог бы вести – где он мог жить нормальной человеческой жизнью, обзавестись семьей, женившись на любимой Лере, трудится во благо себя и своих будущих детей. Обсуждается вопрос – кто где?

Получается не то чтобы люди в целом думают, что подлинное «Я» выражается через головной мозга, а следовательно, разум, и не то чтобы люди в целом думают, что истинное «Я» выражается через тело. За истинное «Я» люди принимают те стороны человеческой личности, которые им кажутся правильными с точки зрения морали.

В книге «Трансфер сознания» говорится о том, что часто люди воспринимают тело человека, а не его головной мозг, тогда как истина кроется в том, что истинным «Я» обладает тот человек, которому пересадили тело. Следовательно, жив Салих, а тело его брата – Мурата, которую он начинает носить является лишь как нечто примыкающее извне. Психологическая драма заключается в том, что Салих осознает эту правду и не может избавиться от чувства скорби по брату, хотя в глубине души в полной мере осознал свое «Я» в новом теле.

Попробуем оценить поступок Салиха с позиций морали. Здесь наблюдается поразительная асимметрия. Когда люди настолько обуреваемы эмоциями, что совершают что-то нравственно неприемлемое, то другие склонны считать это оправданием, так как девиантную личность Салиха олицетворяют с телом прежнего Мурата, который был покладистым и достойным человеком по жизни.

Интересно то, что лЛюди не выражают того порицания, которое было бы уместно в отношении совершившего подобный поступок нового человека – Салиха. Итак, у нас есть идея сущности, и когда мы применяем эту идею к «Я», мы получаем наше понятие истинного «Я». А что мы получаем в случае суждения над истинным «Я», так это некий побочный продукт нашего общего способа мышления о вещах, которые в нашем восприятии обременены сущностями.

Подтекст романа – пересотворить человека, как трансфер сознания, по сути, фантастическая задумка, которая в реальности практически не осуществима. Но… интересен путь к нему, борьба идей и технологий. В этом аспекте, наверное, нельзя было изображать личность профессора Каракулова бледной тенью на фоне проблемы, а нужно было приоткрыть дверь не только в его научную лабораторию, но и в его умственную, интеллектуальную лабораторию.

В книге ученые различных отраслей, их многочисленные диалоги, почти протокольные обсуждения на научных форумах и собраниях – это не столько фабульные элементы романа, сколько своеобразная технология «продвижения» в умах и сердцах проблем пересотворения личности. На то и научная фантастика.

Нужно отметить, что научные выкладки вполне реальны, хотя отдельные утверждения спорны по существу. Что касается мотивов. Все началось из-за моего любопытства – а что если…? Как известно, научно-фантастическая литература отличается от научно-популярной, узаконенным правом опровергать основные законы естествознания. Я этим и воспользовался. Сама психологическая драма двух полумуляжей, один из которых (Салих) после пересадки ему нового тела не захотел смириться со своей «новой» неполноценностью, а другой (Каракулов) – ученый, переживающий кризис чрезмерной абстракции – это две разные идейные завязки в сюжете книги.

Описанная драма, безусловно, гуманистическая, но как быть, если в наш век сам гуманизм сдает свои позиции. Можно ли пересадить головной мозг одного человека в тело другого? Можно ли допустить конвейерное пересотворение человека? Может ли эта операция способствовать ускорению эволюции сознания человека?

Итак, человек с пересаженным мозгом – это симбиоз чьей-то индивидуальности с другим телом или это совершенно новый индивид? Постепенно сугубо медико-хирургический эксперимент приобрел статус философского эксперимента. Давайте рассуждать вместе и искать ответы на вопрос: как долго может оставаться незыблемым равновесие сил, предусмотренное эволюцией сознания?

Становится очевидным то, что не спрогнозировав, каким будет человек завтра, нельзя успеть в деле пересотворения человека сегодня. Почему бы не допустить, что будущая технология будет иметь возможность выбора пути «упрощенного» пересотворения человеческой индивидуальности.

Ашимов И. А.

Глава 1

«НФ-ФИЛОСОФИЯ» КАК ПРАКТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Введение в проблематику и стиль исследований в рамках «НФ-философии» трансфера сознания

Научную фантастику следует рассматривать как пограничную область практической философии, значимость которой в последние годы значительно возросла. Она представляет собой литературную философию, тогда как «НФ-философия» – саму практическую философию, претендующую на право рассуждать о фундаментальных мировоззренческих вопросах в широком диалоге не только с частными науками, предъявляя при этом высокие требования к ясности, четкости и обоснованности своих понятийных и аргументативных конструкций, но и с научной фантастикой, для соответствующей аргументации актуальных аксиологических, гносеологических, праксеологических вопросов.

При этом большое внимание уделяется: во-первых, ясности и четкости суждений; во-вторых, качеству философского осмысления, анализа, оценки, сравнения и интерпретации информации, полученных из различных источников, в том числе из сферы фантастики, а также ее применения в качестве ориентира для выработки убеждений в ситуации определяющего для частной или общественной жизни морального выбора.

Велика роль «НФ-философии» при разборе основных моральных дилемм, а также поиском ответов на вопросы, связанные с прояснением самих мыслительных операций, того, как работает человеческий мозг в момент принятия моральных решений, и того, что служит этическим ограничением развития современных исследований сознания и мозга человека.

Приобщение к «НФ-философии» предполагает широкий спектр приемов, провоцирующих: во-первых, «соскальзывание» интересов к мировоззренческим проблемам; «натыкание» на них в самых неожиданных «местах»; «обнаружение» философского содержания в самых обычных истинах. Эти методы способствуют возможности: во-первых, мыслить не понятиями, а образами и метафорами; во-вторых, понимать и применять «сгустки смыслов», «смысловые игры»; в-третьих, устанавливать ассоциативные связи и мыслить парадоксами.

Фантастики, как феномена социальной реальности и форма художественного бытия, а также как пограничная область практической философия являются когнитивной формой культуры. Еще Х. Л. Борхес называл фантастику – протофилософией, а философию разделом фантастической литературы. В мире пока не так много фантастов и философов, работающих в проблемном поле «НФ-философии», которыми были выдвинуты огромное количество фантастических идей и оригинальных философских концепций, гипотез.

Хотя ими высказаны оригинальные фантастические и философские мысли, многие из которых, к сожалению, до сих пор не поняты, а потому не приняты. А между тем, в мире до сих пор в дефиците достоверные, концептуальные и фундаментальные знания о многом, котирующейся в тезисах «Невероятные научные факты». Естественно возникает вопрос: по каким фатальным причинам «НФ-философия» в направлении осмысления таких фантастических идей и концепций, продвигается медленно? Почему, вообще, выдающейся философские мысли и идеи трудно и медленно вживаются в реальность?

Невольно приходит понимание того, что в «НФ-философии»: во-первых, или недостаточно изучалось то, что надлежало изучить и знать в реальности в порядке первоисточника; во-вторых, или философские исследования были изначально бессистемными, бессодержательными из-за игнорирования фантастики, не только как источника философских идей и мыслей, но и парафилософии; в-третьих, или до сих пор, как и столетия и тысячелетия тому назад, «незнаемое» традиционно складируется в архивах науки; в-четвертых, или не каждый ученый и философ решается в поисках истины определить в фантастическом контенте факты и явления, нуждающейся в философской интерпретации. Отсюда можно резюмировать о том, что, возможно, причиной всему этому является функциональная недостаточность самого метода философствования.

По Э. В.Ильенкову, причиной того, что темп и масштаб философского осмысления в ракурсе «НФ-философии» заметно отстает от темпа производства новых, оригинальных и фантастических идей, в действительности является не столько низкий уровень восприятия, знаний и мировоззрения, а также небогатый внутренний мир людей, сколько недоучет тесной взаимосвязи фантастики и философии, как прямое следствие слабого диалога фантастов и философов. М.К.Мамардашвили отмечает, что «философия должна пребывать в глубоком погружении в первоисточники, которые каждый трактует по-своему, в том-то и суть философии».

«Есть только одно средство расположить простой народ к философии; оно состоит в том, чтобы показать ее практическую полезность», – вот кредо сторонников практической философии. По их мнению, простой народ всегда спрашивает: «Для чего это нужно?», «в чем заключается полезность философии?». Понятно, что просвещает философа, и то, что полезно простому человеку, – совершенно различные вещи. Между тем, разум философа часто занят чрезмерно абстрактными вещами. Однако, каковы бы ни были факты, вокруг которого завязываются философские мысли и идеи, они составляют подлинное богатство философа. В этом отношении правы авторы, которые считают фантастику не только предметом философствования, но и протофилософией или практической философией.

В рамках «НФ-философии», задача фантаста и философа заключается в том, чтобы с помощью мыслительных конструкций смоделировать, во-первых, ту самую актуальную ситуацию, а во-вторых, осмыслить ее и найти решение. Фантастика постоянно вынуждена решать внутренне противоречивую задачу. С одной стороны, она должна поразить читателя как можно более удивительной и невероятно выдумкой.

С другой стороны, она все время должна доказывать, что эта выдумка не такая уж и невероятная. В этой связи, важно, чтобы фантасты или философ, должны дать во введении своих работ необходимые пояснения относительно того, откуда взялась сама идея, как она утверждалась, когда и кто выдвинул соответствующую концепцию, как сформировалась теория, кому и как пришла в голову идея и какие технические принципы при этом использовались.

Можно выделить три основных случая легитимации: во-первых, может быть действительной проблемой для писателя, который делает объяснение необычного важнейшим элементом сюжета; во-вторых, может присутствовать в романе, но как некая «вводная», которую писатель описывает в предисловии; в-третьих, может оформлен в виде латентной отсылки к аналогичным фантастическим мотивам, содержащимся в ранее написанных произведениях. Мы воспользовались всеми тремя случаями.

В серии «НФ-философия» взаимоотношение текста ряда авторских научно-фантастических романов и содержащихся в них фантастических элементов эволюционируют от романа к роману, таким образом, частные мотивировки фантастического постепенно поглощаются более общими «мотивировками». Причем, наиболее же общей мотивировкой стала идея принципа научно-философского предостережения от пагубных для человечества последствий новых и сверхновых технологий. Возможно, фантастические сюжеты и мотивы в какой-то мере стали клише. Однако, мы попытались максимализировать теоретические конструкты каждого сюжета и фабулы романов в целом.

Таким образом, романы, включенные в серию «НФ-философия», могут быть рассмотрены как замкнутый, но самодостаточный научно-философский контент, пригодный для возбуждения воображения у читателей и направление их мыслей, как «по ширине», так и «по вертикали». В этом аспекте, наука и техника как социальные институты представляют собой связующее звено между реальностью и тканью повествования научно-фантастического произведения, являясь инстанцией к которой мы апеллируем для оправдания вымысла.