Мистер Фермер. Наследие!

Глава 4

Всего на мгновение, краткое и неисчислимое время подчинилось мне, с броском вил поворачиваю корпус. Арбалетный болт насквозь проходит пышные лоскуты большой для меня рубахи. Потеряв равновесие, заваливаюсь на пол, слышу, как за поднятым бортом заорал кролли, как шлёпнулся на землю. Времени валяться нет, под руку попадает какая-то здоровенная железная крышка, а может и тарелка. С ней на перевес вываливаюсь из телеги, падаю на труп здоровяка. Рядом, лёжа на спине валяется, стрелок. Одна из рогалин угодила ему прямо в брюхо, другая под ребро. Стиснув зубы, он с ужасом и злобой смотрит на меня своими бешеными красными глазами. Кролли не хочет умирать, так же как и я. Едва я дернулся в его сторону, стрелок отпускает вилы, заворачивает левый рукав, под которым неизвестное мне устройство. Мои руки дернулись сами, по выставленной вперёд стальной крышке что-то звонко чиркнуло, рикошетом вонзилось в борт.

– А-а-а-а! – Заверещал кролли, когда я, упав на того, нанёс тяжёлой крышкой удар по горлу. Коленями прижав его руки к земле, удар за ударом, я бил до тех пор, пока кровь не залила всю мою рубаху, лицо, а сталь тарелки не начала биться о кости позвоночника. Вся моя злость, весь гнев выплеснулись на несчастного, забрав с собой львиную долю моих сил.

– Ублюдок! – Вывел меня из прострации чужой злобный выкрик. Чья-то зловещая тень быстро приближалась. Подняв голову, вижу толстого, уродливого хряка с торчащими из рта массивными бивнями. Свинья, орк… Выхватить вилы я не успею, крышка, погнувшаяся от ударов об позвоночник и горло кролли, тоже не сможет выдержать удара этого толстого уродца. Оставалось только пробовать уклониться. Едва я приподнялся, как тут же что-то громыхнуло, мозги свина, как и его тело, по инерции летят в меня. Огнестрел?!

Перекатом в бок ухожу от свиной туши, ебнувшейся прямо на дохлого кролли. Впереди, держа какую-то палку, стоит Бард. Дым густым облаком окутывает его фигуру. Долго не думая, после залпа рогатый бросает своё «громовое» оружие, выхватывает кинжал, подскакивает в мою сторону, нанося удар куда-то мне за спину. Позади кто-то захрипел. Вырвав топор из руки свина, из-за спины, двумя руками, бросаю его в очередного бегущего на нас бандита. Крутанувшись в воздухе, лезвие с идеальной точностью вонзается ублюдку прямо между рёбер. Боец из меня хуёвый, но стрелять и трусливо бросаться во врагов всяким дерьмом я научился очень даже неплохо!

Переломный момент в битве был таким же внезапным, как и сама атака. Накал сражения потихоньку стихал, наших ребят, охранников каравана, в живых осталось гораздо больше, чем разбойников. Большинство выживших ублюдков, почувствовав отпор, либо уносили ноги, либо, уже валяясь ранеными, молили о пощаде. Подобрав с земли арбалет с болтами, держась позади Барда, помог охране совладать с последними, самыми бойкими, окружёнными бандосами. Нас больше, враг как на ладони, то было уже не сражение – расстрел. Убивать налётчиков не стали, пока охрана каравана всё плотнее смыкала вокруг них кольцо, я, перемещаясь по кругу, исподтишка, одному за другим простреливал засранцам ноги. Да, в действиях моих нет чести… да, я поступал как крыса, но зато это действенно, эффективно, и никто не умер. Едва цель валилась с ног, авантюристы тот час оттесняли недобитка от группы, обезоруживали, связывали. Все, от бандитов, коих сейчас паковали с особой яростью, до авантюристов, занимавшихся ранами друг друга и пленников, глядели на меня, не скрывая презрения, а некоторые даже омерзения. Что могу сказать, бывает, чё…

– Ай да Кобо… ну красавчик, удивил, мужик. Где так метать топоры научился, пойдёшь ко мне в слуги? – Внезапное обращения Барда напрягло. На его окроплённом кровью лице, румянцем горели щёки, сияла белоснежная улыбка. Кажется, всё же есть те, кому плевать, какой ценой достаётся победа.

– Да ничего особенного, я подумаю. – чуть застеснявшись, ответил я. Всё же, к комплементам, исходящим от более сильных физически людей, я морально слабоват. – Можно я его себе оставлю? – Указав на арбалет в моих руках, спросил у рогатого я. Почесав свою пепельную голову, тот тяжело вздохнул.

– Извини, друг, пока что нет. Сейчас подсчитаем убитых, раненых, соберём в общак все трофеи, а после разделим всё поровну. Согласно тому, кто сколько отдал для нашей общей победы, понимаешь, о чём я? Скольких ты убил?

– Ну… троих вроде, ещё пятерых подстрелил. – Ответил я.

– Троих? – Удивился Бард, а после глянул мне за спину, туда где у повозки, один на одном лежало пять трупов. – Значит, того безрогого тоже ты, ну даёшь… Думаю, тебе не только арбалет перепадёт.

Вооружённая клинком и мечом к нам, с растрёпанными волосами, с разорванной рубашкой, поверх которой виднелись кровавые пятна, шла Регина. Заметив, как мы с Бардом на неё смотрим, волчица оскалилась, показушно крутанув в руке кинжал, умелым финтом вогнала его в ножны. После чего в другие поместила и свой основной клинок.

– Ну что, костлявый Кобо, штаны чистые? – Едко кинула в меня Регина.

– Он троих завалил, прикинь… – Выдал рогатый.

– Брешешь… – не поверила волчица.

– Рогами клянусь!

– Ты их каждый год скидываешь, трепло. Ладно, что с дочками лодочника? Все целы?

– Ха… Рабыня спрашивает со своего господина? Вообще то охранять их – твоя задача! – Позабыв обо мне, двое голубков, обсуждая свои дела, удаляются по своим делам, оставляя меня в гордом одиночестве, среди трупов и презрительных взглядов. Ну и что теперь делать, как быть? Вот я уже стою на ногах, но куда мне идти… Дома нет, друзей и знакомых тоже, вокруг, как и раньше, кишащий всякой падалью мир. Только с тем изменением, что сейчас враги не делятся по видам, цвету шерсти и наличии в пасти клыков. Кто угодно может нож под ребро сунуть, оказаться злодеем или, как Эсфея, втереться в доверие, стать другом, а потом предать. Куда мне теперь идти? К Императрице Аорре? Без нужды она никогда бы не покинула своих покоев, роскошного шатра или дворца. Вероятность встретиться с ней на улице нулевая. Просить аудиенции? Ха-ха-ха, нет, это даже не смешно… Никто не станет слушать оборванца нищенку, меня тупо не подпустят к Императрице, а если и пустят, что тогда? Что произойдёт, когда огромный полумиллионный город вдруг узнает о пришествии Матвеемовом? Я знаю, что произойдёт, вновь придёт эта демоническая тварь, тёмное божество. И в этот раз он доделает то, что не сделал несколько тысяч лет назад.

Та же ситуация и с Эльфами, Цветками, да любым, кому я скажу своё настоящее имя. Чем больше живых знают, что Матвейка вернулся, тем выше шанс вновь повстречаться с ним, тёмным богом, которого мне не победить. Блять, всё ожидаемо и так предсказуемо, я вновь стал заложником собственной слабости. Такой Матвей не нужен этому миру. Великому Вавилону нужен Бог Император, непревзойдённый воин. Маг, способный наравне сражаться с другими богами. Вавилону нужен Герой… Герой которого при появлении тут же ёбнут боги… хотя стоп, нет, погодите-ка, а почему я должен становиться именно героем? Появление героя всегда придаётся огласке. Во мраке огромного города свет от яркой личности станет не просто заметным, а ослепляющим, и тогда за ним обязательно придут. Но, что будет, если вместо героя появится очередная, серая, местами неприметная, но рвущаяся до власти мышь? В лицо меня знают единицы, делая грязные дела, поступая ровно так же, как и другие «сильные» этого мира, оставаясь в тени, я смогу незаметно подобраться ко дворцу. После чего, так же незаметно, через своих, пока ещё несуществующих слуг, связаться с Аоррой. Проблем с тем, как намекнуть дроу о моём перерождении не будет. Тёмными ночами, в перерывах между нашими «тренировками», она рассказала мне об очень многих своих тайных интересах, желаниях и страхах. Даже, если случится такое, что Аорра находится под властью Тёмного и кинется в погоню за мной. Если я всё сделаю правильно, максимум, на кого она и её ищейки смогут выйти, так это на какую-нибудь созданную мной несуществующую фигуру. Пусть и с охраной, дворцом, но без меня внутри. Только так, обманывая всех и сразу, я смогу восстановить связь со своими союзниками, проверить, верны ли ещё они мне, но это в будущем. А пока, я просто должен стать сильнее.

– Ох бля… ну и на фантазировал я себе. – Насмехаясь с того, как идиот вроде меня может стать «тайным кукловодом», передал одному из охранников арбалет, болты, подобранный с земли ремень и топорик, что я вырвал из трупа. Позволять какому-то шнурку поддерживать мои перештопанные штаны, при этом рассчитывать, что он не порвётся, глупо. Наверное, я больше других жаждал наступления момента дележки. Штаны свои я после сам при помощи магии подлатаю, то же касается и рубашки. Сейчас мне требовались ботинки, ремень, какая-нибудь куртка, желательно плащ с капюшоном, коих местные бандиты не носили, ну и, конечно же, оружие с деньгами. Возвращаясь к интересующему меня трупу кролли, вижу две любопытные головушки, высунувших из телеги свои короткие носики. Они всё так же ждут, когда им разрешат спуститься.

– Пс… Идите ка сюда. – Глядя на рукав кролли, я живым щитом, прячущим меня от других охранников, выставляю двух девчушек, а сам в это время, используя кинжал убитого налётчика, в два движения срезаю устройство с его запястья. Пара секунд, небольшая штукенция, плюющаяся иглами, летит в повозку, а я, приобняв девчушек, толкаю их в сторону возвращающегося Барда.

– Что… что такое, вы что-то сделали? – Ничего не заметив, растеряно спрашиваю кролли.

– Ничего особенного, просто убедился что ваши волосы и одежда не испачкалась в крови… – Ложью своей нагнал на девушек смущения, отвлёк их от главной темы.

– Вы такой заботливый…

– Да, да, заботливый, очень очень заботливый, ещё и смелый. – Прижавшись ко мне, стали осыпать меня комплементами глупышки. Лучше бы о детях своих подумали…

Во время боя волчица видела, как я держался за спиной Барда, как и другие воины сражающиеся в ближнем бою, тактика моя ей не понравилась. Лишь после рассказа сестёр кролли, Регина поверила в то, что я не самый простой трус. Поскупившись на похвалу, да даже банальное «спасибо», хищница с остервенением принялась чихвостить длинноухих сестёр. По идее, их вообще не должно было оказаться возле меня, но кролли девушки, у коих итак пятеро детей на троих, по-видимому, с утра пораньше решили настрогать ещё. По крайней мере, об этом во всё услышанье заявила Регина, а ушастые даже и не думали оспаривать её слова. Мда… хотя, что тут удивляться, я ведь в Муррку наверное влюбился только из-за её доступности, ну а после уже из-за характера и необычности.

– Если бы меня не разбудили, то я… – Решил вступиться за девочек.

– То ты просто проспал бы всю битву, и всё. Мы бы справились и без тебя, костлявый. – Недовольно прорычала волчица. – Раны есть, порезы, царапины? Если да, то не будь идиотом и признайся, у части этих подонков отравленное оружие.

Как то плавно, с оскорблений и прочего, всё перетекло в обычную после боя рутину. Сбор трофеев, трупов, осмотр ран, после мыльно рыльные процедуры, стирка, переодевание, если есть во что переодеваться, ну и в конце наступила она, делёжка. Больше всех потерял и нашинковал бандитов отряд Тома Серднера, бывшего рыцаря какого-то там лорда. Внушительными размерами, раскрасом своих волос и хвоста, здоровяк десятник, что после службы подался в торговцы, напоминал Амурского тигра. Тому принадлежало пять повозок, три сподручных прислужника-торгаша, пять молодых рабов и ещё двадцать бойцов сопровождения, половина из которых следовали за ним с момента ухода со службы. На втором месте был Урус, небольшой такой, мужик-медвежонок с тремя повозками и пятнадцатью приспешниками. Именно эти двое, особо не уделяя время трофейной экипировке и оружию, спорили о том, сколько пленников, будущих рабов положено Тому.

Обстановка накалялась, простой спор перетекал в нечто большее, потому все мелкие торговцы, включая Барда, стали расползаться по сторонам, не желая попасть под горячую руку.

Прямого конфликта, возможно даже очередной бойни, помог избежать внезапно показавшийся на дороге всадник. Белый конь в стальных железных латах выглядел мощным и откормленным. Стальной нагрудник на воине был начищенным до блеска, словно в зеркале в нём отражались верхушки деревьев и облака.

– Я Задир, сын Эглера, наместник замка Обруд и властитель этих земель. Что здесь происходит? – С ходу, на коне въехав в готовую схватиться толпу, рявкнул тонким голоском воин, из-под шлема которого виднелись длинные, чёрные волосы.

Сын Эглера? Охохо… Чё делать, как быть? Может это мой шанс… но шанс на что, спалиться? Что, если за годы моего отсутствия настроения в семьях дроу изменились. Что, если Аорра забыла… нет, она не могла меня забыть. А вот фанатеющий по ней Эглер, наверняка с радостью сделал бы так, чтобы любимчик Аорры более никогда не встал на пути его «любви».

В след за Задиром, показался целый отряд кавалерии. Эти уже не в такой изящной броне, но бля… выглядели они не менее внушительно и опасно, чем тигр Том Серднер. Странно, я не верю в такие случайные встречи… С магическими посохами, арбалетами, собаками, числом в семьдесят, а может даже и больше, озлобленных рыл. Дроу, эльфы и волки, лисы и кошка подобные воины, даже хряки с оленями, кого только во служении этого Задира не было. Все, сука, какие-то озлобленные, нервные. Бля, они выглядели ещё более пугающе, чем те бандосы, пришедшие нас грабить. Чувство, что я ощущал, разделяли и другие, окружённые торговцы. Даже Том с Урусом не могли позволить себе лишнего взгляда, склонив голову разговаривая с дроу.

За поднятым забралом прятался совсем ещё мальчишка. Фиолетовые глаза, чёрные волосы, миловидное, почти что женское лицо. Задир, он ещё совсем ребёнок и вряд ли может знать, кто я такой.

– Значит, на вас напали, после чего вы, не сумев договориться о трофеях, едва не сделали за бандитов их же работу? – Выслушав объяснения глав каравана, переспросил дроу. – О, Матвеем, что же творят твои дети… Позор на ваши седины!

Эй, эй… я тот тут причём.

Торговцы падают на колени, склонив головы, извиняясь, просят прощения. Но Задиру нет до них дела, мелкий поршивец, кажется, он положил глаз на наш главный трофей, на здоровых, сильных, пусть пока что и раненых, будущих рабов.

– Извинения приняты. Однако, просто так отпустить вас я не могу. – Ожидаемо заявил малец. – Вы пролили кровь в административных границах Запретного сада, это величайший из грехов, нарушающий все наказы Его. Потому, всем вам придётся проследовать за мной, в Сад.

– Что… но, простите, мы ведь только-только из него, у нас помидоры и ягоды, они испорт… – Дроу поднял руку, прервав Уруса.

– Возражения не принимаются. Всех, кто ослушается законных требований защитника этих земель, то есть меня, я сочту преступниками и поступать с ними буду не как с гостями, коими вы сейчас и являетесь, а как с преступниками. Пленников я забираю в свою крепость, остальные должны немедленно проследовать в дом Шторма. Где Хранительница знаний, Цветок леса, Королева Божественных ветров и укротительница Шторма, вынесет касательно каждого из вас свой вердикт.

Дроу, потянув за поводья, разворачивает коня, медленно направляя его в обратную от нашей финальной точки маршрута сторону.

– Вот непруха, мы ведь тоже в помидоры вкладывались… – Рукой взявшись за голову, чешет репу Бард.

– Да пофиг, нам главное ушастых доставить, а там трофейным оружием не только расходы перекроем, но ещё и может заработаем. – Отвечает Регина. – Главное, чтоб нам хоть что-то перепало. Эй, Кобо, надеюсь ты никуда не торопился, хотя, даже если и так, а… Кобо? – Вновь позвала меня волчица, но мне было не до них.

Хранительница знаний, Цветок леса, Королева Божественных ветров и укротительница Штормов… Столь пафосное и дебильное имя себе могла дать только одна известная мне персона – семечко, по прозвищу Ветерок.

Глава 5

Подрагивающие на каждом камне колёса телеги, планомерно и уверенно приближали нас к поселению называемому местными Запретным садом. Что это за место, откуда оно взялось, и почему нас вообще везут туда где слово «Запретное» в названии, осталось только догадываться. Ровно так же, как и догадываться о том, чего ждать от пробудившейся феи Ветерка, или как её сейчас зовут Цветка божественных ветров.

Мелкая, ещё меньше других фей, вредная болтушка хохотушка, всюду тягающаяся и подражающая моей Зажигалочке. Ветерок являлась частволюбивой, непомерно гордой и в то же время очень доброй, трусливой феей. Как и Зоря, она всем сердцем болела за каждый росточек в моей теплице. Зная что Семечко Последней Зори выполняет работы связанные с надзором за тайной секцией Святой Морковки, Ветерок частенько, вместо подруги отправлялась в поля с инспекцией. Где с осторожностью и присущей ей трепетностью оглядывала всходы. Не дай бог её глазу попадётся болеющий или умирающий росточек, феечка из-за него вся изайдётся, но, спасёт плод наших совместных трудов. Хоть мы особо и не общались с ней, но, один факт того, что Зоря выбрала её как единственную из учениц, назвав ту своей подругой, говорил о том что с этим существом можно иметь дело.

Находясь впереди, я сидел на уголке скомейки, гусём вытянув шею, сквозь кроны зелёных деревьев безуспешно пытался разглядеть наш конечный пункт маршрута. Дорого петляла, местами, виднелись неуспевшие обсохнуть лужи, в одной из которых оказалась припрятанная ямка. Колесо с болезненным хрустом ударилось о скрытую преграду. Бард выругался. Хлестанув лошадь пугай, чуть потянул поводья возвращая колёса в проложенную впередиидущими повозками колею.

– Не сломай и эту телегу. – Не смогла промолчать Регина.

– А ты не пизди под руку… – Прошипел олень. Нащупав коллею, выровняв телегу, мужчина платочком белоснежным вытер проступивший на лбу пот. Мда, нормально он так матом кроет. Я то изначально его за джентельмена принял, всего такого порядочного и почти что правильного. Хотя, в чём то я его понимаю. Дорога и вправду дерьмовая, мне бы тоже не понравилось если бы кто-то вот так озвучивал и без того всем известную истину. «Ломать телеги это не хорошо» – Перестав глядеть на деревья в бесполезных потугах что либо разглядеть, откинулся на спину, уставился в небо. Чёрт… откуда только эти «недорыцари» взялись, почему меня не оставляет чувство что шли они по чьей-то наводке? Всё слишком наигранно, внезапно, да и Сад этот грёбаный, не в пять не в десять… Жопой чую, что-то здесь не чисто, кто-то кого-то явно хочет наебать, а быть может, уже наебал.

– А ты видела как он того… – Послышался восхищённый голос одной из старших кролли.

– Да, да, сестрица, видела. А ты видела как того, вжух и прямо в грудь… Дети, тот дядя герой! – Подтвердила вторая.

– Герой, герой! – Застучав лапками по деревянному полу, запищав от восторга с просьбами ещё раз пересказать бой которого женщины даже не видели, пищали дети.

От одного лишь слова «Герой», воротник рубашки чутка сдавил горло. Прошлый раз когда я по настоящему почувствовал себя «героем», какая-то тварь проделала во мне дыру размером в пару футбольных мечей.

– Тц… а ты у нас как погляжу сама популярность. – Только и ища с кем бы поругаться, цыкнув, кинула в меня словестным недовольством Регина.

– Ревнуешь? – Лучше бы Бард этого не говорил… Едва рот его открылся, как мощная рука волчицы, схватив того за пиджак, рывком вышвыривает с повозки. И лежать бы ему лицом в грязи придорожной, но, парень оказался не промах. Сделав сальто в воздухе, тот приземляется на три конечности, в окурат над одной из луж.

– Совсем из ума выжила, мышцы в голову ударили?!

На крик его, реагируют вечно недовольные, злые дяди рыцари. Из головного отряда к нам галопом скачут сразу трое провожатых мужиков. Здоровых и очень очень злых.

– Какого чёрта вы тут устроили, забыли вкус плетей? Вы едете с самим Задиром, сыном одного из древнейший героев Империи Матвеемовай, проявите уважение! – Бард и даже Регина склоняют головы. Я случайно пересекаюсь взглядом с здоровенным, перекормленным котом, после чего, рука волчицы, схватив меня за чёлку так же склоняет мою голову. Мда блять, я вообще когда нибудь и кому нибудь кланялся в этом мире раньше, ну так, чтоб принудительно? Аорре наверное только, и то, сам, с перепуга. Мерзкое ощущение однако. Поглядев на нас как на дерьмо, причём свежее, рыцарь развернул коня, зачем-то сплюнув на землю прямо возле Барда, поскакал вперёд.

– Олени и киски между собой не ладят? – Дождавшись когда тот исчезнет, спросил я. Рука Регины тот час отпустила мою чёлку. Сама девушка, не поднимая головы, обеими ладонями схватилась за рот. – Что? – переведя взгляд с волчицы на рассерженного, стиснувшего кулаки Барда, спрашиваю: – Я что-то не так сказал?

– Пха-ха-ха, Олени и киски! – Пальцем указав в сторону друга, разоралась со смеху Регина, от чего, тут же вновь привлекла к нам ненужное внимание.

– Заткнись! – От кома грязи, брошенного Бардом, Регина слёгкостью уворачивается, позволяя снаряду угодить прямиком мне в грудь. – Очередная волна женского хохотания. Тыканья пальцами в меня и рогатого.

– Не попал, косой, косой… – Кривляясь словно ребёнок, нарочно пододвигается ко мне Регина, а после, предлагая другу ещё раз «попытаться», начинает юлозить.

– Да угомонись ты… пока с нас всех шкуру не спустили. – Без юмора, возвращаясь в телегу, с опаской и требовательностью в голосе произнёс Бард.

Первый из населённых пунктов, увиденный мною в этом мире после перерождения, удивил до глубины души. Невысокие, красивые и ухоженные домики с белыми стенами, окнами из стекла, а так же пышными, соломенными крышами. Ровненькие заборчики, ухожанные грядки, у окон некоторых домиков виднелись цветущие клумбы. Крестьяне, игнорируя проходящее мимо войско, продолжали вести свои рутинные, бытовые дела. Кто-то чинил покосившуюся крышу сарая, кто-то стоял раком в поле, ну а кто-то, просто тягал из дому вёдра, кормил пасущихся за оградками домашних животных. Лошади, коровы, быки, бараны, свиньи, утки, индюшки, куры… и кого здесь только небыло. Да и люди, основная часть из которых являлась представителями вида Кролли, выглядели упитанными, более крупными чем те, что ехали вместе с нами. Когда дорога завела нас за одну здоровенную постройку, наверное это была конюшня, глазу моему открылось очень любопытное зрелище. Орава детей, совсем ещё мелких, до лет десяти, с криком и гомоном, скакало и насилось по ухабистому полю, всячески пытаясь уклониться от темно-коричневого, кожаного предмета, отдалённо напоминающего мяч. Детишки играли в вышибалы…

Деревня, она оказалось очень большой, прям огромной… Количество маленьких домиков и построек неукладывалось в голове. Раньше, всё здесь представляло из себя дикие, кишащие гоблинами леса. Неприветливые, сложные на подъём холмы и горы. Сейчас же, буквально всё сливалось в одинаковых сельских пейзажах, выделялись разве что отвесные холмы, имевшими на своих вершинах некие башенки напоминающие сигнальные костры.

– Мистер… ваша рубашка… – Когда мы остановились у речушки, что бы тяговые животные могли напиться и немного отдохнуть, с предложением помочь обратилась ко мне одна из девушек кролли. След оставшийся от комка грязи, словно герб-клякса виднелся у меня на груди. Особого дискомфорта от него я не испытывал, но, если кому-то другому это доставляет некое внутреннее неудобство то пускай. Так как во время стоянки заняться мне всё равно было нечем, увязавшись за кролли, пошёл искать годные для крафта мелкие камушки и веточки. Крафтить инструмент из камня, когда вокруг уже во всю используется железо, полная хуйня. Точно так же, как и создавать примитивное оружие. Сейчас, когда этот мир вынырнул из каменного века, подобный инструмент и гроша ломаного не будет стоить. Потому, можно попробовать сконцентрировать своё развитие на кое чём другом, менее заметном. Браслеты из веревки, с подвязанными деревянными резными украшениями. Такие же ожерелья и кольца с интересными рисунками и символами. На вещицы столь небольшого размера уйдёт в разы меньше маны. Спрятать их проще, можно даже в ладони. Да и во время создания их, возникнет в разы меньше вопросов чем с тем же топором который в корман не запхнешь. Я должен крафтить, обязан продолжать выпускать ману, только так, через боль я смогу восстановить свои внутренние магческие каналы.

Пока кролли, стирала у реки, рассказывая грустую историю своего прощания с «нелюбимым мужем», я камнем счесывал с какой-то подобранной с земли веточки кору. Слой получился тонкий, местами даже рваный. Помяв результат работы, дабы никто посторонний не видел, сжимаю влажную кашицу в ладони, концентрирую на ней исходящие потоки. Внутри всё вновь начинает щикотать, затем гореть и болезненно колоть. Дымок, едва заметный глазу, он вырвался сквозь щели между пальцами, а после тут же рассеивается. Внутри моей черепушки буд-то кто-то в колокол ударил. Покачнувшись я оперся на дерево, дождавшись когда перестанет штормить, открыл глаза. Веревочка, тонкая, красиво переплетённая. То был не какой-то канат, или рабочая заготовка, из которой я раньше делал сети. Нет… этот шнурочек чётко отвечал всем заданным параметром того, на что его собирались использовать. Пока время и обстоятельства позволяли, откалупав от дерева небольшой кусочек коры, где ногтями, где камнем, кое как «выгрыз», сердечко, а после, всё получившееся объединил в едином «изделии». Тонкая, хрупкая кора стала в трижды толще, выглядела отполированной, глянцевой. Через темно коричневый, плотный древесный слой проходил красивый, плетением своим напоминающий узор, шнурок. Лишь когда поделка была завершена я подумал о специальном отверстии, через которое должна была проходить веревочка(дабы не портить дырками само сердце). Чтож, мне есть куда расти…