Дождь в наших сердцах

– Лаура, давай сходим сегодня куда-то? – чуть запыхавшись спрашивает она, подбежав ко мне.

– Куда? – неуверенно спрашиваю я, пытаясь найти в себе энтузиазм.

– Куда-нибудь. Я не могу смотреть на тебя в таком состоянии… Я хочу помочь поднять тебе настроение.

Поднять мне настроение? А хочу ли этого я?..

В последние дни бабушке совсем нездоровится. Лили берет меньше смен, чтобы оставаться с ней как можно дольше, пока меня нет дома. И мое настроение и состояние ухудшается из-за того, что я вижу дорогого мне человека в таком состоянии. Все эти дни я отказываюсь от еды, что влияет на мое состояние еще больше – у меня все чаще начинает темнеть в глазах, еще больше ощущается слабость, и я с трудом нахожу в себе силы ходить в школу.

– Лаура? – зовет меня Элиза снова, когда не слышит от меня никакого ответа. Я встряхиваю головой, выходя из своих мыслей, и поворачиваюсь к ней.

– Не знаю, Элиза… Мне не хочется.

– Блин, – расстроено вздохнула подруга. – Тебе надо расслабиться, Лаура…

– Я не могу. Бабушка… – я сжимаю ремешок рюкзака. – Ей плохо в последнее время, и я не хочу веселиться, честно говоря.

– Ой, – виновато произносит девушка. – Я же не знала, что все так плохо. Извини.

– Не за что тут извиняться. Просто как-нибудь потом, ладно?

– Конечно, – кивает она. – Тебя подвезти?

Кивая, я согласилась на ее предложение, потому что не было сил идти пешком домой. Я написала Лили сообщение, что буду дома через минут пятнадцать и что она может собираться на работу.

Бабушкино состояние знатно выбило нас из колеи. Лили не может полноценно работать из-за того, что она не может оставлять ее дома одну, и из-за этого денег становится, естественно, все меньше. Я не могу полноценно учиться, потому что слишком переживаю, а возвращаясь домой, я снова и снова нервничаю, ведь остаюсь с бабушкой наедине. Я так боюсь, что ей станет хуже. Боюсь, что не смогу оказать ей нужную помощь, и потом всю жизнь буду винить себя в этом.

Поблагодарив отца Элизы за то, что он меня подвез, я попрощалась с подругой и вышла из их машины. По пути к подъезду я решила почему-то включить телефон и зайти в чат с Юджином – в последние дни я часто так делаю, потому что не могу выкинуть из головы тот факт, что он затих. Нет никакого удивления или злости на то, что я ничего не ответила. Он просто проигнорировал это, и я не могла поверить в это. Каждый раз прокручивая все в своей голове, я сжимала руки в кулаки, впиваясь короткими ногтями в свою кожу, молясь, чтобы все закончилось.

Я захожу на чат с ним и вижу, что он в сети. Поэтому сразу выхожу сама из сети, чтобы не дай бог он не написал мне.

– Лили, я дома, – оповещаю я, захлопывая за собой дверь квартиры.

– Привет, малышка, как твои дела?

Я лишь взглянула на нее тяжелым взглядом, который давал ответ на ее вопрос. Тетя расстроилась.

– Как бабушка? – спросила я, прервав ее открытые губы, с которых уже хотели сорваться какие-то слова.

– Не понимаю, – пожимая плечами, она опускает голову. – Говорит, что лучше, но я-то вижу и чувствую, что это не так. Не хочет расстраивать нас.

От этого сердце разрывалось и ныло интенсивнее. Осознание, что ей становится с каждым днем все хуже и хуже, ломает меня изнутри, стискивая все мои органы и выворачивая их наружу. Я так хотела, чтобы она легла в больницу, но, к сожалению, у нас нет такой возможности. Лили работает и так чуть ли не на двойной ставке, чтобы нам хватало денег на минимальные потребности. Лекарства для бабушки мы покупаем с ее пенсии. Больше денег нет. Чтобы ложиться в больницу нужны дополнительные средства, которых у нас нет.

– Я зайду к ней?

– Лучше не сейчас, Гномик, она только недавно уснула. Иди отдохни.

– А ты разве не собираешься на работу? – вскинула бровь я.

– Сегодня нет. Попросила подменить меня. Я устала, честно говоря, решила взять выходной, да и лучше посижу с бабушкой, – Элиза обняла меня за плечи и неожиданно выдвинула предложение: – Милая, сходи прогуляйся с кем-то… Нечего дома сидеть страдать. Я понимаю, что тебе тяжело – мне тоже, но жизнь не останавливается. Нельзя сидеть и вгонять себя в депрессию.

– Думаешь?

– Конечно. Позвони тому парню, может, он свободен? – Лили улыбнулась и сложила руки на груди, наклоняя голову на бок и смиряя меня своим фирменным взглядом.

От упоминания об Аароне у меня вспыхнули щеки от смущения и даже перекрыло дыхание. Интересно, как он?

Мысли о нем меня жутко напрягали, и я старалась переключиться на что-то другое. Не хотела признаваться самой себе, что мне нравится думать о нем.

Закрывшись в своей комнате, я еще несколько минут была в смятении и старалась унять гулко бьющееся сердце, стук которого отдавался в ушах. А затем вспомнила про предложение Элизы и написала ей. Я узнала, не поменялись ли у нее планы и не перехотела ли она прогуляться со мной. Ответ пришел сразу, и он был коротким: «Собирайся! Встретимся в парке у твоего дома через полчаса». После сообщения она еще прислала стикер котика, который показывал своими лапками сердце.

Сообщив тете, что я все же выйду ненадолго с подругой, я сразу же стала собираться. Я много не крашусь, марафеты наводить не особо люблю, поэтому на сборы у меня уходит не больше десяти, может быть, пятнадцати минут.

Элиза, как всегда, выглядела эффектно – тем более по сравнению со мной. Ее русые волосы элегантно рассыпались по плечам. Мои же, собранные в хвост, сзади ходили ходуном, словно веник. Я – с грязной головой и не самым презентабельным видом, и она – выглядящая, как богиня. Стало как-то неловко. Чувствую себя той самой «страшненькой подружкой».

– Куда мы пойдем? – спрашивает она у меня, когда мы уже ступали по серым, потрескавшимся плитам в парке.

– Вообще я думала, что мы ненадолго… Прогуляться часик и все, а ты выглядишь так, будто мы идем на показ мод, – хмыкнула я, засмеявшись.

– Каждый выход в люди должен быть красивым!

– Ага, а я выгляжу, как бомж с помойки.

– Перестань, – запротестовала она, толкая меня в бок. – Ты красивая. Так что, куда мы держим путь? Может, в кафе зайдем? Там тепло, пообедаем.

– Я не брала с собой деньги, Элиза. Говорю же: я думала, мы просто прогуляемся.

– Я могу заплатить за тебя, брось! Сегодня ветрено и прохладно, можем простудиться, если будем гулять на улице.

– Нет, – отказываюсь я, чувствуя себя ущербной. – Не нужно за меня платить. Я могу зайти с тобой в кафе, если хочешь, но есть не буду.

– Ладно. Тогда будем просто гулять.

И мы, придя к мирному решению, принялись расхаживать по парку. Больше получаса мы ходили туда-сюда по одному несчастному парку, обсуждая все, что только могли. Как-то в нашем разговоре всплыла Кимберли. Нам обеим казалось странным то, что она прекратила меня донимать. Теперь рыжая даже не смотрит в мою сторону. С чего бы она так резко изменила свои планы?

Затем тема нашего разговора плавно перетекла к парням. Сначала мы говорили про Элая, и Элиза отводила взгляд, который, я уверена, был смущенным. А позже речь зашла об Аароне! И тогда смущалась уже я. Кстати, она еще не знает про тот случай, когда Аарон помог мне донести пакеты до дома.

– Элиза, – начала я, вспомнив то, что сегодня целый день не давало мне покоя.

– А?

– Если речь зашла об Аароне… Ты не знаешь, почему его сегодня не было в школе?

– А что? – широко улыбнувшись, она прищурила глаза.

– Я просто спрашиваю! Мы ведь заговорили о нем…

– Я толком так и не поняла. Элай вкратце мне что-то сказал… У него там типа какие-то проблемы с сестрой… Вот его и не было.

Внутри что-то кольнуло от беспокойства. Почему я так реагирую на то, что у него проблемы? Разве меня должно это беспокоить?! На самом деле, Лаура, что с тобой творится…

Устало прикрыв глаза, теряясь в себе, я не понимала, что это за новые, иррациональные чувства, проснувшиеся к никому иному, как Аарону Родригесу. Элиза убрала с лица улыбку и глянула на меня другим взглядом – проницательным.

– Он тебе нравится?

– Нет, – безэмоционально покачала головой я, не зная, вру я сейчас или нет. – Что-то неопределенное чувствую. Знаешь, иногда он меня раздражает, иногда смешит, а иногда беспокоит.

– Уверена, чуть позже ты разберешься в своих чувствах к этому парню, – весело подмигнула подруга, и я тотчас спросила у нее:

– Ну, а тебе?

– Что – мне?

– Нравится твой блондинчик?

– Нравится, – опечаленно отвечает она.

– И почему так тяжело вздыхаешь? Это же круто. Нет?

– Дело в том, что он запал на другую.

– В смысле? – озадачено спросила я. – С чего ты так решила?

– Он сам мне сказал об этом. Недавно. Я как-то невзначай спросила что-то – уже, честно говоря, не помню, что именно, – и он назвал мне ее имя. Ну, и, как ты поняла, это имя не мое.

– Мне жаль… – искренне говорила я, склонив голову.

Я не знаю, что такое любовь, но представляю, как тяжело, когда она невзаимная. Наверное, когда ты осознаешь, что тот человек, которого ты любишь, любит не тебя, разрывается сердце. И «разрывается сердце» – это не просто образное выражение, а буквальное состояние души. Когда ты начинаешь плакать днями и ночами, чувствуя, как перекрывается дыхание от слез. Когда ты начинаешь стоять по полчаса у зеркала, рассматривать себя, пытаясь найти в своем теле минусы, из-за которых он не любит тебя. Это когда буквально разрывается душа на части и через какое-то время тебя уже просто не существует. Той влюбленной, веселой девушки уже нет. И после невзаимной любви ты в принципе начинаешь опасаться «любви», потому что теперь постоянно будешь думать, что ты недостойна ее и что ни у кого в этом мире нет к тебе чувств, что никто в этом мире не сможет полюбить тебя по-настоящему, как это демонстрируют в Диснеевских мультфильмах, сериалах от Нетфликс и разных фильмах. Ты начинаешь понимать, что любви в этом мире не существует…

– Да ладно, – махнула рукой Элиза. – Никакой трагедии в этом нет… – она кусает губу, явно сомневаясь в своих словах. – Да, неприятно, обидно и больно, но жизнь продолжается и зацикливаться на одном каком-то парне я не собираюсь. Таких, как он, много.

Она старается создать щит, который не даст ей сломаться, но сама-то понимает, что ее слова – ложь. Таких, как он, больше не существует. Он – единственный на этой планете. Есть другие парни, конечно, похожие на него внешностью или характером, но его точной копии нет. И это расстраивает подругу.

– Правильно. Не зацикливайся на нем. Не впадай депрессию, ведь кто-то из нас должен быть в здравом рассудке, – посмеиваюсь я, и она тоже улыбается.

– Как твоя бабушка? – меняет тему Элиза, и мы шагаем дальше.

Прогуливаясь, мы как-то дошли до метро, ну, и Элиза предложила куда-то прокатиться и погулять в другом районе. Так мы и поступили. Однако, я заранее предупредила, что домой мне нужно вернуться к семи вечера.

Мы гуляли там долго и совершенно сбились со счета времени – в ее компании оно летело с невероятной скоростью. Элиза невероятно комфортный человек, которого я долго искала после того, как Эрика уехала. Я думала, что больше не смогу найти себе подругу. Но я ошиблась.

Когда на улице уже включились фонари и воздух стал еще прохладнее, я достала с кармана телефон и ахнула. Было без пятнадцати семь. Тогда мы бежали так быстро к метро, чтобы я успела к семи домой, что наш организм не выдерживал такого бега! Сразу видно – не спортивные мы обе. Минуты три нам потребовалось, чтобы восстановить дыхание после такого забега. И все равно, как бы мы не старались бежать, – опоздали. Вагон вот-вот отъехал, а следующий только через десять минут. Понимая, что я домой явлюсь позже семи – пишу тете, чтобы та была в курсе и не переживала. Ответ пришел через минуту. Она просто кинула мне стикер с подмигивающим смайликом и вышла из сети.

Уже выйдя из метро в нашем районе, мы попрощались с Элизой, так как нам надо было в разные стороны. И вот я снова иду по темноте одна. Из-за того, что на улице было много людей мне не было страшно, поэтому я не переживала, а просто спокойно возвращалась домой.

У меня было такое хорошее настроение и осадок после прогулки с Элизой, что в голову не лезли плохие мысли, что сильно радовало меня. Я и не хотела думать о чем-то другом.

Но, когда я подняла глаза с асфальта, впереди увидела парня, который шел в мою сторону. Свет фонарей падал на его лицо, и я увидела его. Юджин. Мои ноги вросли в землю, и я остановилась. Просто замерла, окаменела. Не могла пошевелиться. Он все быстрее приближался ко мне, а я просто стояла и ждала этого. Мне все равно некуда было деться… Он бы в любом случае нагнал меня, если бы я развернулась и шла обратно.

– Лара, – кивнул он в знак приветствия, а я не могла заставить себя сделать так же. Я лишь молча смотрела на него. – Провести до дома? – Юджин улыбнулся, а мне хотелось расплакаться от наступающей паники.

– Нет. Я сама, – удалось вытянуть из себя хоть какие-то слова.

– Как же это? На улице, вот, смотри, какая темень. Не могу оставить тебя одну.

– Что тебе нужно?

– Провести тебя. Давай. Идем, – настоятельно попросил он, касаясь моей руки, которая держалась за карман куртки. — Поговорим заодно.

– Мне не о чем с тобой разговаривать, – сквозь стиснутые зубы, огрызнулась я, а он только улыбнулся. Ему не доставило труда схватить меня за руку покрепче и заставить идти за ним.

– А мне вот есть.

Секунд тридцать тишины, которая была сопровождена моим тяжелым дыханием и нашими шагами, и он снова заговорил:

– Я не люблю, когда меня игнорируют, Лара, – говорит он, намекая на голосовое сообщение, которое осталось без ответа.

– А я не люблю, когда меня преследуют.

– Боже упаси, я и не собирался, – хохотнул Юджин, глядя на меня. В его глазах читалась ложь, что было очевидно.

– Зачем ты следишь за мной, Юджин? Зачем достаешь меня? Зачем ты снова клеишься ко мне?! – я повысила тон, и парень тотчас обернулся, испугавшись, что кто-то может услышать это. Люди находились лишь вдали, вблизи не было никого.

– Потише, – Юджин сжал мою ладонь настолько сильно, что у меня согнулись колени. – Ты, похоже, невнимательно прослушала мое голосовое, в котором я точно дал понять, зачем я снова здесь. Мне нужна ты, малышка.

– Не называй меня так, – с отвращением прошу я. – Я не верю тебе, Юджин! Ты не можешь измениться! Я не верю, что ты какой-то другой, а не тот, который сотворил со мной ту мерзость!

– Ошибки молодости бывают у всех, разве нет? Все мы ошибаемся, Лара.

– Нет, блядь, – мне удалось вырвать свою руку из его хватки, – это не ошибка! Ты был трезв, и ты целиком и полностью осознавал все свои действия, Юджин! Ты просто поигрался со мной, использовал меня!

– Не кричи, – его руки схватили меня за плечи, и я смотрела лишь в его глаза.

– Перестань за мной следить, перестань меня преследовать и писать мне, пожалуйста! Юджин, я боюсь тебя! – вырвалось из меня со сдавленным криком.

– Не нужно меня бояться, я не обижу тебя.

– Ты уже обидел меня. Сотню раз.

– Лара, прекрати. Я же сказал, что изменился. Ради тебя я вернулся сюда.

– Не ради меня. Ради своих мерзких желаний и каких-то планов, признайся!

– Идем, – Юджин увидел сзади меня человека и снова взял меня за руку, ведя к дому. Я упиралась ногами в асфальт, и старательно вырывала руку.

– Нет! Я не хочу с тобой никуда идти, отпусти!

– Лара, хватит вести себя, как чокнутая!

– Отпусти меня! – верещала я, правда сходя с ума. Страх и слезы накрыли меня, туманя мой разум. Я мало что осознавала. Мало что могла сообразить. Я кричала и плакала, желая телепортироваться в свою квартиру. Я была так запутана и запугана. Просто хотела, чтобы время остановилось…

– Она ведь попросила отпустить ее. Что в ее словах тебе было непонятно? – сквозь свои громкие всхлипы и напористый голос Юджина, я расслышала знакомый голос, который раздался откуда-то сзади меня.

Моя голова резко мотнулась назад, и меня тотчас кинуло в жар. Сзади меня стоял Аарон. И это он сказал! Я не могла поверить, что он снова рядом. Он будто мой ангел хранитель – чувствует, когда мне нужна помощь и приходит, чтобы оказать ее.

Пока блондин смерял взглядом Юджина, я тайком рассматривала его. Он был одет в легкую черную куртку, обычные черные джинсы и черные кеды. И его лицо было хуже обычного: под глазами образовались мешки, и взгляд снова был дико уставшим – на этот раз еще сильнее, чем в прошлый. Я вижу, что он мучается. Он не спал сутки, как мне кажется.

– Ты кто, приятель?

– Тот, кто разукрасит твое ебало, – плечи Аарона вмиг напряглись, и он шагнул вперед, упираясь грудью мне в плечо.

– Что ты сказал?

– Я сказал: я тот, кто разукрасит твое ебало, – шепча, повторяет Аарон.

– Чувак, не мешай нам, ладно?

– Лаура, отойди, – его взгляд был диким, страшным, пугающим. Он смотрел на меня со злостью, даже если она была адресована и не мне.

И я отошла, позволяя ему вмешаться. Я была так рада, что он снова появился. Рада, что он рядом. Эта потребность увидеть его наполняется, понемногу делая меня счастливой. Аарон, подойдя к Юджину чуть ли не впритык, толкнул его двумя руками в грудь, отчего тот пошатнулся назад.

– Ты кто? – словно заевшая пластинка, спрашивал Юджин.

– Блядь, чувак, да ты у нас Тугодум, – хохочет Аарон. Проведя языком по верхним зубам, Аарон сжимает кулаки, и я закрываю глаза, зная, что сейчас произойдет что-то нехорошее. Но ничего не произошло, потому что к нам подбежал какой-то старый дедушка, который стал угрожать парням полицией.

– Ишь ты, развелись хулиганы, – бурчал старик. Он продолжал стоять возле них, пока Аарон первый не отошел от Юджина. – Давай-давайте, расходитесь! Эй, а ты, барышня! Чего уставилась на этих дураков?

– А я… – я растерялась, не зная, что и сказать.

– Она испугалась, – вмешивается Аарон, обхватывая меня за плечи. Клянусь, мое сердце в этот момент было готово выпрыгнуть из груди. У меня загорелось все лицо. – Извините нас. Этот парень решил обидеть мою подругу.

– Ну ты это, молодец, защитник, – улыбался дедушка.

Аарон еще кинул ему пару фраз с извинениями и стал отводить меня от того места. Минуты две мы шли в тишине, пока выходили из парка, через который меня вел Юджин. А потом я первая подала голос, который был тихим и сдавленным. То ли из-за того, что я кричала очень долго на Юджина, то ли из-за того, что мне было очень неловко находиться с Аароном.

– Спасибо тебе. Ты снова выручил меня. Уже дважды.

– Ведешь счет? – ухмыльнулся он, и я отрицательно махнула головой.

– Нет.

– Я шучу, Лаура. Может, когда-то ты научишься воспринимать мой юмор. Кстати, – он остановился и тяжело вздохнул. В этом вздохе я услышала усталость и боль. Ему было очень тяжело отчего-то, а я даже не знала отчего. – Я могу узнать, что же это за парень все-таки?

– Нет, – испугано ответила я. Рассказывать ему про Юджина я точно не собиралась. Это унизительно для меня. И я опущусь в его глазах.

– Почему же? Я не прошу рассказывать мне всю вашу историю. Так, вкратце. Просто любопытно.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, поджимая губы и засовывая руки в карман куртки.

– Если вкратце… – я притормозила, на ходу обдумывая, что можно ему сказать, а что нет. – Этот парень ранил меня давно. А сейчас вернулся и просит прощения, говорит, что изменился, что вернулся сюда ради меня. А сам преследует меня и ведет себя, как псих.

– Изменил тебе тогда? – пытается догадаться парень.

– Нет.

Все намного хуже, Аарон…

– Ладно, я не буду лезть, – он вскинул руки вверх, – дело-то не мое. Твоя тетя знает о нем?

– Нет, – снова отвечаю я.

– И что ты собираешься делать, Лаура?

– В смысле?

– В прямом, – хмыкает он. – То, что он делает – ненормально. Он может перейти границы… И… Сделать что-то плохое.

– Давай не будем об этом говорить, – попросила я, опуская голову вниз.

Мы плавно подходили к моему двору. Тишина рядом с ним была приятной.

– Почему тебя сегодня не было в школе? – решаюсь все же спросить.

– А ты что, выглядывала меня, да? Волновалась? – его губы расплываются в ухмылке, и я закатываю глаза.

– Конечно. Я ведь и дня без тебя прожить не могу.

– Я чувствовал это, Лаура.

– Я вообще-то пошутила.

– А я – нет, – подмигивает мне Аарон, обгоняя меня. Он разворачивается и идет ко мне передом. – Тебе правда интересно, почему меня не было?

– Аарон, там бордюр! – вовремя предупреждаю его я.

– Да и хрен с ним, – машет рукой парень, переступая преграду. – Так что?

– Не то, чтобы интересно. Любопытно.

– Что ж, – он возвращается ко мне. – Моей сестре сегодня с утра стало плохо. Пришлось отвезти ее к врачу, потом к отцу…

Отвезти к отцу? Они живут отдельно?

– Ты живешь с сестрой отдельно от отца? – уточняю я.

– Да. Не могу с ним жить. Оставить сестру с ним я тоже не могу, потому что он ненадежный человек и не лучший папаша. Мне приходится обеспечивать и себя, и сестру.

– Поэтому ты работаешь…

– В точку.

– И как часто?

– Каждый день. Без выходных.

– Аарон… – с каким-то сожалением и сочувствием произнесла я, борясь с желанием коснуться его.

– Все в поряде. Я привык к такому графику.

Я нехотя подходила к подъезду, смирившись с тем, что на этом наше время закончилось. Я молча подошла к двери подъезда и медленно взялась за ручку.

– Аарон, – неожиданно для себя повернулась я. Он все еще стоял сзади, не уходил. – Я рада, что ты оказался рядом…

– И я рад, что оказался рядом, Гномик.

Я резко улыбнулась. Он так нежно произносил это прозвище, что внутри все переворачивалось.

– Спокойной ночи, Аарон, – облизнув губу, тихо произнесла я, поднимая на него взгляд.

– Значит, тебе нравится, когда я называю тебя Гномиком, да? – это был риторический вопрос, но я все же кивнула, и после он произнес: – Спокойной ночи, Лаура.

И вот мы снова прощаемся возле этих дверей. Аарон уходит, а я захожу в подъезд, сдерживая в себе большой спектр эмоций, разрываясь от них. Как же мне хочется разобраться во всем, в себе, в своих чувствах. Когда-то это произойдет.

14 глава. Зачем ты помогаешь мне?

С меня стекает пот. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, где я и что со мной происходит. В темноте я нахватываю свой телефон, который лежит на моей подушке. Жмурюсь, когда экранный свет ослепляет мои глаза, и стараюсь посмотреть на время. Четыре часа утра. Я приподнимаюсь с кровати, включаю маленький ночник и осматриваюсь вокруг. Моя рука лежит на моей грудной клетке, стараясь унять быстро бьющееся сердце. Стягиваю с себя одеяло, потому что мне слишком жарко. Я все еще не соображаю, где я нахожусь, а мое дыхание выходит из привычного ритма. Такое бывает после кошмаров и во время панических атак, которых за последнее время не было. Я сглатываю слюну и прокашливаюсь, зажмуриваю глаза. Мне как-то сильно душно. В голове вспышками всплывают отрывки из сна, из-за которого я и проснулась.

Мне снился кошмар – я вспомнила. Из-за него мне настолько плохо. Мое тело обдает жаром еще сильнее, когда я вспоминаю, что было во сне. Мне снились мои родители. Мама с папой готовили ужин, а я во сне была маленькой, мне было лет семь, и я сидела за столом, махала свисающими со стула ногами, а в моей руке была моя любимая игрушка – Бимка. Я напевала какую-то песню, которая играла по радио, и наблюдала за родителями. Они очень гармонично смотрелись вместе, особенно когда отец был трезвым. Он обнимал маму за талию, целовал ее в висок, и они переворачивали вместе еду на сковородке. А потом вспышка: я наклоняю голову вниз, потому что родители больше не стоят у плиты. Они лежат на полу в большой луже крови. У них обоих во лбу дырка, с которой сочится кровь.

Потом мне казалось, что проснулась от своего крика, но я не проснулась – вернее проснулась, но снова во сне. Сон во сне – я раньше никогда с таким не сталкивалась. И вот я кричу от кошмара, подрываюсь с кровати, а рядом со мной лежит Аарон. Я смотрела на него с нежностью и спокойствием, а он гладил меня по бедру, что-то нежно шепча, чтобы я засыпала, чтобы я не боялась ничего, потому что он рядом.

Во сне наступило утро, и он все еще лежал рядом, но не дышал. И потом я тихо заплакала, когда поняла, что осталась совершенно одна. И от этого я уже по-настоящему проснулась.

Я докатилась до того, что мне снится Аарон Родригес! Надо же!

Провожу по мокрому лбу ладонью и стараюсь успокоить свое сердце и восстановить дыхание. Понимаю, что меня все же что-то тревожит. Точнее… Кто-то. Аарон. Подсознательно я понимаю, что это бред, и он, разумеется, спит в своей постели. Но вот нервы, которые на приделе, просто требуют убедиться в этом.