Перекресток Судьбы: Ты и я

Макс Каменски

Перекресток Судьбы: Ты и я

Нет более прекрасного

заблуждения чем любовь…

***

Она не позвонит сегодня… Не в ее правилах признавать ошибки. И он тоже не станет. Почему? Наверное, так воспитали.

Алексей не спеша достал пачку сигарет, снял защитную пленку, оторвал лишний кусочек фольги и бережно извлек первую за день сигарету. Чиркнув зажигалкой, молодой человек закурил.

Сильный порыв ветра заставил молодого человека поежиться. Получше запахнувшись в плащ, Алексей зашел под козырек автобусной остановки: стеклянные стенки хоть немого защитят от беспощадных масс холодного воздуха.

Погода продолжала портиться еще с раннего утра. Все сильнее завывал ветер, а тяжелые тучи собирались в сплошное темно-синее месиво. По новостям передавали штормовое предупреждение.

Автобус запаздывал.

Некоторое время Алексей стоял неподвижно, но затем резко сунул руку в карман, нащупал пластиковый корпус мобильного телефона и извлек аппарат наружу – экран мобильника оставался пустым… как и вчера.

Она не позвонит. И не напишет. Но надежда в его сердце продолжает тлеть. И последний уголек казавшегося таким близким счастья еще долго будет согревать его пустынные будни.

– Проклятый! – злобно бросила сухая старушка, сидевшая на скамейке. Алексей недоуменно посмотрел на нее, вопросительно подняв бровь. – Да я водителю… – пояснила женщина. – Не знает ни бельмеса… Ни времени там, ни знаков… Вообще впервые руль видит! – морщинистое лицо старухи выражало такую жгучую ненависть к водителю и ко всему окружающему, что Алексей не выдержал и отвернулся. Докурив сигарету, он небрежно бросил окурок под ноги и со злостью раздавил его сапогом.

Автобус все также упорно не показывался. Подойдя к краю тротуара, Алексей внимательно изучил пустую дорогу и, ничего не обнаружив, пошел прочь от остановки. Ворчливая старуха осталась одна.

Где-то на полпути его нагнал запоздавший транспорт. Старый автобус скрипел и раскачивался, медленно преодолевая метр за метром бесконечно знакомой дороги. Проскрипев мимо, он направился дальше, увозя с собой недовольную старушку и еще нескольких счастливцев. Водитель, кстати, был из местных. Бывалый на вид.

Алексей не стал тормозить этот полуживой катафалк. Пускай едет своей дорогой и везет тех, кто так рвался туда попасть. А он дойдет сам. На своих ногах. К тому же до метро оставалось всего метров пятьсот.

Холодно…

***

“Он всегда просыпался с первыми лучами солнца. Во сколько бы не уснул, с наступлением утра глаза сами по себе открывались навстречу новому дню. Порой это было даже удобно. Но только не после бурной ночи, полной эмоций и ярких впечатлений.

Алексей недовольно выругался себе под нос и повернулся набок, вознамерившись все же выспаться за оставшееся время. На часы он не посмотрел, но, скорее всего, проспал он не больше двух часов. Проклятье! Голова гудела до боли в ушах. А кожа на лице с силой натянулась, подобно ткани барабана, норовя лопнуть и разлететься в клочья. Впрочем, все это лишь стандартные реакции организма. Можно пережить. Важнее другое – этой ночью он был с ней…

Девушка мерно дышала в стороне. Поджав ножки и сложив руки под щечкой она напоминала маленького ребенка, с наслаждением окунувшегося в мир пространных грез… Отвернувшись от сияющего утренним светом окна, она с простой легкостью парила во сне, не зная что в этот момент буквально в нескольких сантиметрах от нее некто влюбленный нежно скользит глазами по ее красивому лицу, тонкой шее, соблазнительным плечам и волнующему изгибу талии… Алексею захотелось дотронуться до нее, передать часть своего тепла, но он тут же отдернул уже протянутую руку. Лучше пускай выспится. Она и так плохо спит по ночам. По разным причинам.

Алексей поправил девушке одеяло, прикрыв оголенные части ее тела, и отвернулся в другую сторону. Наверное, приятели лишь снисхожденно усмехнутся, узнав, что он провел целую ночь с девушкой, обнимал ее, страстно целовал… даже оказался в одной постели, но ничего с ней не сделал… Глупо, не по-взрослому… Но это реально. Ведь если бы он действительно хотел только этого, то, очевидно, не стал бы упускать случай и овладел бы охваченной алкогольной бесшабашностью девушкой. Но нет. Не за этим он рвался среди ночи сквозь красные огни светофоров под шефство пышущего перегаром водителя такси… Теперь он точно знал, что не для этого.

Когда начинался их безумный роман, сознание было охвачено жаром весеннего карнавала, кружившего сотни тысяч живых существ в вихре бесконечной игры в любовь. Да, тогда действительно все было лишь веселой игрой, разбавлявшей тусклые тона рутинной суеты. Жизнь в эти несколько месяцев казалась чуть более… живой… не запрограммированной на результат, а растянувшейся на пылкие минуты процесса, казавшиеся вечностью…

Быть может, все было действительно неплохо, весело, насыщенно, отчасти забавно и даже мило… если бы не одно большое но.

Алексей приподнялся на локте и дотянулся до телефона, лежавшего на тумбочке у кровати. На дисплее горел значок сообщения. После нескольких секунд раздумья, молодой человек нажал на кнопку и прочитал сообщение:

“Доброе утро, любимый! Как спалось? Я только встала… Пойдем сегодня куда-нибудь?”

Над текстом значилось имя адресанта: Вика.

Алексей нажал на кнопку сброса и снова лег на кровать. Стало холодно. Пока он разбирался с телефоном, Алиса стянула с него одеяло, получше укутавшись в него.

Во рту пересохло. Плохо… Нужно скоро уезжать”.

***

В метро как всегда противно и отвратительно. Запах, витающий в воздухе, норовит впитаться одежду и остаться навсегда/ А какие тут люди! Сколько недовольных, сколько пьяных и сколько обозленных рож! Хочется плюнуть в каждую. Впрочем, среди общего потока безликих тел много вполне приличных людей, но человеческое сознание так устроено, что склонно выбирать самые яркие примеры и приводить все окружающее к общему знаменателю господствующих впечатлений. А метро – это место, где даже самое прекрасное может перемешаться с общей массой серости, грубости и невежества. Алексею даже порой кажется, что цветы в этом месте перестают нести свой аромат, а их дивная раскраска теряет магическую красоту.

На платформе было людно. Понятно. Время около девяти, люди на всех парах спешат на работу или учебу. Придется провести несколько отвратительных минут в толкотне, вкушая ароматы потеющих тел. От этой мысли лицо Алексей перекосило. Стараясь справится с накатившим отвращением, он задрал подбородок как можно выше. Благо его рост позволял смотреть на большинство сограждан свысока.

– Молодой человек, а что это вы… такой мрачный? – спросил кто-то, коснувшись плеча молодого челвоека.

Алексей вздрогнул и повернулся к говорившему. Им оказался низенький старичок в сером, поношенном временем пальто. Его седые волосы были растрепаны и засалены грязью. Пахло от него водкой и мочой.

– Вы что-то хотите? – нахмурившись, спросил Алексей.

Старичок прищурился и спустя пару секунд добродушно улыбнулся.

– Считаешь, что ты не такой? – спросил он.

– Не понял… – удивился Алексей.

– Малыш… Скажи, а почему ты здесь? Почему стоишь сейчас… среди нас?

– Послушайте, уважаемый…

– Алексей, не перебивай старших, – повысил голос старик, и молодого человека отвисла челюсть.

– Откуда вы…

– Ошибка молодости во все времена заключалась в особом мнении. Молодым всегда кажется, что они исключительные, что их судьба зависит от них и, значит, также неповторима, как и они сами. Но… Почему ты тогда здесь, когда так ненавидишь это место? А почему здесь еще сотни других, так же люто не переносящие запах паршивого метро?

– Я…

– А секрет совсем прост: исключительность начинается с осознания своей одинаковости… – вкрадчиво проговорил старик и тут же утратил интерес к Алексею. Под грохот прибывающего на станцию поезда пожилой мужчина достал из кармана потертую фляжку, отсалютовал совершенно обескураженному молодому человеку и пошел прочь. Когда поезд остановился и открыл двери, неизвестный исчез среди колонн.

Задумчивый Алексей зашел в вагон, двери закрылись, и поезд помчался вперед, оставляя за собой пустоту…

***

“Этой жаркой ночью не до сна,

Я искала свободу, но нашла себя

Слишком много лести и обид,

Навсегда хочу тебя забыть…1,” – неслось из мощных динамиков новой мазды шестерки. Водителю было все равно, что играет в его такси, а Алексею эта песня казалась очень кстати.

В который раз он мчался по ночному Питеру к ней… Стрелка на часах только перевалила за полночь, а он уже дрожащими руками открывал дверь такси.

И снова он уговаривал себя не ехать… Он знал, что телефон в очередную пятницу обязательно зазвонит, и когда он снимет трубку, то ее нежный, слегка возбужденный голос после пары обязательных, но пустых вопросов предложит приехать к ней. И спустя несколько минут бессмысленного сопротивления он, несомненно, скажет…"да".

Он столько раз говорил себе "нет". Столько раз мысленно умолял себя больше не соглашаться, все же стать жестким, поставить стену… выключить телефон. Но нечто постоянно отговаривало его от этих действий и наоборот подталкивало вперед… к ней.

Хотя…

Этим нечто был он сам. А вымышленные силы спокойно дремали в своем небытии, ни капельки не заботясь о делах смертных.

Причиной всему, конечно же, была его двойная жизнь. Алексей себе и представить не мог, что такое может случиться с ним. Вечный рационалист, поборник справедливости и нерушимых принципов, имея собственную девушку проявил весьма живой интерес к другой, а затем умудрился влюбиться в нее по уши… Но сил, чтобы бросить прежнюю так и не нашел, ибо слишком долгие отношения настолько сильно связали их души, что попытка расстаться закончилась нелепым провалом… Но желание быть с другой никуда не исчезло. И оно копилось каждую неделю день за днем, получая разрядку только после полуночи в пятницу, когда одна спит, а другая только очнулась от дневного дрема и возжелала увидеть влюбленного дурака у своих ног.

На смену Кокос заиграла песня AKCENT – “Stay with me”. Алексей усмехнулся: именно под звуки этой песни начиналось его весеннее сумасшествие. Да, именно сумасшествие, потому что эту игру на две стороны, одна из которых мучается и страдает, а другая лишь снисходительно улыбается, забавляясь пляской ужа на сковородке, назвать нельзя. Однако самое противное в этой ситуации другое: Алексею было совершенно наплевать на то, что чувствуют обе девушки. Он просто нравился себе сам. Крутясь между двух огней, он испытывал чуть ли не нарциссическое удовольствие от себя. К тому времени все так удачно складывалось и на работе, и в иных делах. Он летал. Но любой полет всегда заканчивается посадкой. И можно сесть мягко, а можно сломать ноги. Он же умудрился просто шлепнуться, размазавшись об камни.

Игра не только затягивает. Игра порождает последствия. И порой, когда она все же заканчивается, остаются долги… красные платежом.

Жаль, ей кажется, что он ездит к ней, словно к любовнице, для развлечения… Но что можно назвать развлечением? Бутылку виски и коктейль страстных поцелуев и крепких объятий? Возможно… Однако Алексей не очень-то любил целоваться, а пить с девушкой наедине тем более.

Он хотел быть рядом. Хотел чувствовать ее тепло, возбужденное дыхание, наслаждаться ароматом ее нежного тела, в котором, казалось, он был готов полностью раствориться… А потом уложить спать, поцеловав на ночь…

Конечно, ему хотелось овладеть ею, но это чувство было исключительно сопутствующим. Для секса ничего не терпят и уж тем более не прощают. Зачем?

Когда он выходил из такси, динамики играли что-то пошлое… Пускай внутри него скребутся муки совести, но сейчас он забудет обо всем и останется с ней. Мир вокруг будет не нужен”.

***

До офиса оставалось две-три сотни метров. Алексей старался держать темп, но бежать не собирался. Ничего, даже если опоздает – подождут. Конечно, он не был незаменимым работником, но за него работу никто делать не станет. А он сделает – лишние пару минут не помогут и не помешают. Сегодня не тот характер дел.

Светофор горел красным уже минут пять. На перекрестке столпилась целая уйма народу. Все нервничали, спешили Алексей пару раз глянул на часы, но чисто рефлекторно. Еще минуты три-четыре…

Действительно, через указанный промежуток времени по девственно чистым дорогам промчался кортеж из трех полицейских машин, сопровождавших престижный Мерседес с тонированными стеклами. Проехали тихо, без включенных спецсигналов. Этого не требовалось. Услужливые стражи порядка успели разгрузить трафик, стараясь угодить начальству. А говорят, проблему с пробками решить нельзя…

Перейдя дорогу, Алексей вышел на Сампсониевский мост, перекинутый через Большую Невку. Несмотря на свои скромные размеры, путь по нему казался жутко долгим: где-то на середине складывалось ощущение, будто позади осталась половина города. А еще он постоянно трясся под ногами. Особенно когда мимо проезжал трамвай. Невольно хотелось взяться рукой за перила в ожидании неминуемого обрушения. Все делали через… Впрочем ладно, критиковать всегда легко.

Когда мост к счастью закончился, и на пути возник очередной перекресток, светофор снова показывал красный свет. Ну что ж…. Сама судьба сегодня благоволит хорошенько опоздать.

Мимо проносились красивые машины, в которых сидели разные люди… разные лица, разные жизни. Но сознание отказывалось воспринимать разницу – твердило одно завистливое утверждение: я, честный гражданин, хожу, тружусь, стираю ноги в кровь этими неудобными туфлями, а кто-то просто красиво выгибает зад да рот трубочкой, получая от жизни все.

Алексей поморщился и сразу отогнал эти мысли, закурив очередную за утро сигарету. Слишком однобокий взгляд. Заурядный даже.

Когда он перешел дорогу и уже направился напрямик к офису, его цепкий взгляд ухватил поблескивающий кузов нового BMW. Автомобиль только припарковался к обочине, и из него вышла молодая девушка. На вид, лет восемнадцать. Красивая, безумно привлекательная куколка. Но на личико совершенно безмозглая. Кто бы что не говорил, а глупых девушек увидеть можно сразу. И, кстати, красота не всегда бывает показателемэ Все дело в глазах. А в глазах этой красавицы читалась откровенная пустота. Бездонная и всепоглощающая пустота.

Не заметить, что Алексей нагло смотрит на нее, красавица не могла. Остановившись чуть поодаль, она ответила ему тем же самым.

– Что, завидуешь? – спросила она через несколько секунд. На лице блистала ядовитая усмешка.

– Чему? – дернул бровью Алексей.

– Моему статусу, положению, – уточнила девушка, кивнув в сторону своей машины. – Моему совершенному телу?

Алексей внимательно посмотрел на нее, оценив всю прелесть форм, затем перевел взгляд на новую машину.

– Знаешь… Пройдет время и твое красивое тело обвиснет, а твоя машина заржавеет. Твой покровитель потеряет к тебе всякий интерес, и ты сдохнешь никому не нужной и бестолковой шлюхой, – выпалил Алексей на одном дыхании. – Не думаю, что здесь есть чему завидовать…

Сказав это, молодой человек пошел дальше, оставив совершенно сбитую с толку девушку в одиночестве.

Вход в офис был всего в нескольких метрах от места, где состоялся дерзкий диалог с красивой пустышкой. Именно тут стоял незнакомый Алексею человек в черном плаще и старомодной шляпе, больше свойственной тридцатым годам. Медленно покуривая сигарету, вставленную в изящный мундштук, незнакомец смотрел прямо на Алексея.

– Алексей, не стоит так откровенно себя обманывать, – сказал он, когда молодой собирался открыть дверь.

– Вы о чем? – в который раз удивился Алексей. Видимо, сегодня так сложились звезды, что все хотят поговорить с ним.

– Главное не то, что будет… Главное, что есть сейчас… – голос человека был хриплым и надрывным… – Быть может, в будущем она действительно скончается никому не нужной… Но где гарантия, что ты через пару дней не сгинешь в небытии?

Незнакомец стряхнул пепел и пошел прочь, бросив на прощанье насмешливый взгляд. Алексей только пожал плечами. Вокруг одни сумасшедшие.

Зайдя в прихожую, молодой человек поздоровался с охранником и принялся старательно вытирать ноги. Он терпеть не мог оставлять грязные следы за собой.

– А с кем это ты, Алексей, разговаривал? Я в камеру не вижу что-то, – спросил охранник после недолгой заминки.

– Да там… Прохожий какой-то… Не обращайте внимания, Леонид Львович. Сегодня своеобразный день.

Старый охранник поджал губы, но промолчал. На камерах было пусто… Пусто было и в его кофейной чашке.

***

“Убежать… Мы всегда стремимся убежать от проблем. Убежать от мира. Убежать от себя… Но сколько бы мы не путали следы, судьба обязательно настигнет нас именно на последнем выбранном пути. И не поможет ни алкоголь, ни наркотики, ни что-либо другое из заменителей реальности. Однако не многим хватит мужества осознать это и встретить предначертанное лицом к лицу. Проще встретить удар спиной. Зажмурив глаза. Трясясь от страха…

Зачем она пила Алексей не знал. Он спрашивал, но она молчала. Либо просто глупо отшучивалась. Однако факт оставался фактом – почти каждое ночное свидание она встречала его в объятиях хмельного дурмана. Хотелось обидеться, но не получалось. В итоге напивались оба. А на утро она ничего не помнила… Но он помнил все.

Правду говорят, что у пьяного на языке то, что у трезвого на уме. Алиса слишком часто забывала эту поговорку. Порой она позволяла себе болтать лишнее… слишком лишнее… Алексею ничего не оставалось, как просто слушать и качать головой. А потом с остервенением курить, запивая проглоченные рассказы чистым виски. Злиться не было смысла. Нужно было либо заканчивать все, либо принимать ее такой какой она есть. Первое не удавалось, а последнее шло в разрез с его характером.

Тряпка…

Алексей раздраженно раздавил недокуренную сигарету об стенку стакана-пепельницы. Все пространство кухни было устлано синеватым дымом скуренных подряд сигарет. Алексей был настолько зол, что смолил без остановки и не считал количество. А потом остервенело жевал ментоловую жвачку.

Конечно, он хотел узнать Алису поближе, заглянуть за недоступные окружающим кулисы внутреннего мира. Но, наверное, не настолько глубоко. Все-таки есть вещи, которые не стоит рассказывать. Лучше оставить их в заботливых руках прошлого… на откуп духам песчаных часов.

– Зайчик, ты где? – донеслось из гостиной. Видимо Алисе надоело лежать в одиночестве.

– Курю, – хрипло ответил Алексей и действительно закурил еще одну сигарету.

– Я же просила не курить больше! – ласковый голос быстро сменился на требовательный и недовольный.

– Я тоже тебя о многом просил, – в тон девушке ответил Алексей и налил себе еще виски в бокал. Сделав пару глотков, молодой человек завалился с ногами на мягкое кресло, прильнув спиной к барной стойке.

– Малыш… – проворковала девушка, показавшись в дверях. – Ты злишься? – у этого маленького чертенка поразительно быстро менялось настроение… или маски. Порой было трудно понять, когда эта девушка настоящая, а когда сплошь искусственный манекен.

– Нет, что ты. Я полон счастья, – сухо бросил Алексей, стряхивая пепел. Мельком он взгляну на Алису и в который раз покачал головой. Сейчас она была ненастоящей.

      – Ну, иди ко мне, перестань дуться! – замурлыкала она и потянулась к нему через стол.

– Не пойду, – пробурчал молодой человек, подавив в себе острое желание вскочить и заключить красавицу в свои объятия.

– Ну и ладно. И сиди тут, – всплеснула руками девушка и вышла прочь из кухни. Алексей хмыкнул и залпом допил стакан.

Возможно, через алкоголь она пытается стать веселой и раскованной. Возможно, в ней живут несколько личностей, и беспечность последней ей нравится больше. Алексей понять не мог. Видел лишь, что на людях она одна, наедине другая… а после капли выпивки уже третья… гремучая смесь первого и второго, разбавленная доброй толикой чуждой ее характеру бесшабашности и пошлости. Впрочем, Алексей мог ошибаться. Личность Алисы продолжала казаться ему чрезвычайно загадочной, постоянно ускользающей… и такой манящей.

Алексей обновил свой стакан и направился в гостиную к Алисе. Достаточно нескольких нежных поцелуев и ее напускная обида исчезнет, сменившись мягкой податливостью…”

***

Долго сидеть за компьютером невозможно. От этой адской машины начинает болеть голова и нестерпимо жжет веки. Нужно хоть иногда делать перерыв. Впрочем, сегодня у Алексея перерывы выходили достаточно часто и получались весьма продолжительными.

– Снова куришь? – недовольно сморщив носик, спросила Анна. Опытная, не лишенная чарующей красоты женщина служила в офисе и секретарем, и курьером, и надзирателем и… мамой родной для желторотых неопытных сотрудников. Порой вспыльчивая, Анна умела настроить на нужный лад и заставить учесть ошибки, которые больше не хотелось повторять и позорится перед ней. Да, именно перед ней, потому что никто на работе не умел так прямо и так точно характеризовать человека прямо в лицо за его дела.

– Как видите… – кивнул Алексей. Разница в возрасте не позволяла Алексею говорить с ней на "ты".

Анна отложила бумаги и присела рядом на диван.

Офис юридической фирмы располагался на втором этаже небольшого двухэтажного здания. Длинный коридор проходил сквозь все здание, по сторонам которого располагались рабочие помещения, наполненные шумом деловой суеты. В конце коридора, у окна, примостился мягкий кожаный диван. Здесь же стоял небольшой журнальный столик с хрустальными пепельницами. В этом месте можно было выкурить сигаретку, другую и поговорить.

– Что с тобой? Ты уже сам не свой пару дней, – решив не ходить вокруг да около, спросила Анна. Ее голос звучал мягко и непринужденно.

– Да нет, все нормально… – нехотя ответил Алексей, но, посмотрев в глаза Анне, потупил взор и пробурчал: – На личном фронте дела кое-как идут…

– Дела на работе, Алекс, или на факультете, – тон Анны очень быстро менялся со строгого на мягкий и наоборот. – И их надо делать. Поверь, всем наплевать, что внутри у тебя. Важно то, что делаешь или не делаешь… Все взаимосвязано. А вот на личном фронте ты боец один – сам определяешь свой путь. И здесь нужно думать не головой, а сердцем.

Анна поднялась с дивана.

– Так что давай, докуривай свою сигарету и за работу. Она не ждет.

– Работа не волк… – попытался отшутиться Алексей.

– Волк – твой шеф, сам знаешь. Если хоть самая мелочь будет сделана не так, сожрет с потрохами.

– А какого черта, в самом деле? Я делаю свою работу наравне со всеми и не прошу особых поблажек! С чего это вдруг мне еще должны устраивать разнос? Понимаю, если бы я все делал через одно место.

– Алекс, послушай, эти размышления в пользу бедных, – на лице Анны появилась снисходительная улыбка. – Ты никому ничего не докажешь и не пытайся. Хочешь изменить мир? Измени себя. А пока оставь это для дома, чердака. Берись за дело.

Не успели последние слова сорваться с губ Анны, как в этот же миг зазвонил телефон на ее рабочем месте. Ее глаза недовольно закатились, но она быстро развернулась и послушно отправилась обратно в свой кабинет, чтобы снять трубку и выслушать очередное приказание шефа.

Алекс же несколько мгновений смотрел на тлеющую сигарету, потом сделал последнюю затяжку и затушил окурок. Хмыкнув, он отправился к рабочему месту. Действительно, сегодня еще многое нужно сделать….

***

“Воспоминания! Зачем человеку даны воспоминания? Почему они так часто отравляют жизнь? Проклятье! Так много вещей, которые хочется забыть… стереть… вырвать с кровью и усердно раздавить кованым сапогом. Но воспоминания несут в себе не только боль… они хранят в себе опыт. Возможность помнить и воспроизводить в памяти дела давно минувших дней позволяет нам размышлять о содеянном, делать выводы и позиционировать себя в этом мире, выделяя собственную историю из бесконечной череды событий. Воспоминания не дают нам потерять самих себя в запутанном пространстве Вселенной и Времени… Прошлое – это след живого разума на необъятных просторах пустой бесконечности.

В тот день выдалась замечательная погода. О будущей поездке на дачу договорились за неделю: заранее обсудили вопросы транспортировки, размещения и, конечно же, выпивки. Отдельно обговаривали блюда для стола, но ничего конкретного решить не удалось вплоть до самого магазина, где чуть ли не вся компания целой гурьбой металась от прилавка к прилавку, наворачивая в тележку все, что только душа пожелает. Единственное, к чему подошли с большим вниманием, так это к выбору мяса для шашлыка – в этом деле сильно помог азербайджанец Рауз. Самое удивительное, что Рауз, будучи мусульманином, не видел ничего зазорного в том, чтобы употреблять в пищу свинину. Как он скажет потом Алексею за бокалом молодого вина, в любой религии есть нерушимые ценности, а есть вещи, которые имели смысл для прошлого и совершенно бесполезны и бессмысленны для современности. Признаться, после этих слов Алексей проникся к этому человеку весьма серьезным уважением – не многие жители южных стран могут понять значение индивидуальности ума в вопросах миропонимания.