Последний источник

– Джепетто, – обратился командир группы к здоровяку. – Понесёшь труп.

– Хорошо, Грешник – сухо ответил тот и поднял тело Саймона, словно пушинку. Скорее увядавший цветок, который грубо вырвали с корнем, ныне безжизненным грузом болтавшийся на плече.

– Не забудьте пополнить припасы. После этого сразу уходим.

– Точно. Это строение, словно магнит. Так и притягивает ненужное внимание, – угрюмо добавила женщина с баллоном за спиной.

Грешник… Привычное имя на этот раз почему-то растеклось приторным ядом по ушам.

– Да, я действительно грешник, – подумал мужчина про себя. – Но разве другие живут теперь на земле? Впрочем, как и все, я рано или поздно отвечу за свои грехи. Вопрос только в том – принесёт ли моя кровь с собой искупление?

Часть первая – Искатели

Глава 1. Сочащиеся оттенки алого

Тьма угрюмым невзрачным покрывалом опустилась на землю, принеся с собой пробирающий до костей холод и слепоту. Утешением заплутавшему скитальцу в такое время могла служить лишь тонкая дорожка лунного света да мерцающие лики бесконечно далёких звёзд – миллионы глаз, тщетно пытающиеся разглядеть хоть какой-то намёк на жизнь среди вездесущего безмолвия склепа. Но на этот раз звёздам повезло. Расположившись аккурат меж двух высоких барханов, внизу ярко горел костёр, собрав вокруг себя уставших путников.

– И не холодно тебе в этой консервной банке? А? Курильщик? – ехидно сказал Псих, удерживая рукой кусок мяса.

– Необходимая плата за то, чтобы прожить ещё один день, – тихо вздохнул железный человек. – С другой стороны, благодаря этому меня не берут пули.

– Ага. Это до тех пор, пока очередной выстрел не угодит в твоё драгоценное стекло, за которым скрывается твоя умная черепушка, – набил рот очередной порцией пищи зеленоволосый.

– Может оно и не такое крепкое, как остальной костюм, однако, в состоянии выдержать не менее десятка попаданий.

– Как скажешь. Всё равно ты ходячий мертвец.

– Как и все мы, – подала свой голос Зажигалка, своей фразой нагнав зловещую тишину, лишь изредка прерываемую едва слышимым бормотанием Джепетто. Тот сидел на небольшом отдалении от костра, где ещё совсем недавно поджаривалось до хрустящей корочки тело старика. Сильные мускулистые руки мужчины бережно, мягко укачивали небольшую куклу. Поскольку любая ткань была в дефиците, кукла была сшита из кожи и набита самым обыкновенным песком. Вместо ниток же использовались туго скрученные волосы, а глаза с улыбкой были просто нарисованы сохранившейся с незапамятных времён краской, которую Джепетто с трудом выменял у какого-то торговца.

– Не бойся, Эмили. Папа с тобой, – нежно прошептали пухлые губы.

– Что ты говоришь?… Нет. Возможно… Но то были плохие люди, и поэтому папе пришлось сразиться с ними. Ну что ты. Не плачь. Только не плачь, моя милая, – из левого глаза мужчины, блеснув в лунном свете, одиноко скатилась кристально чистая слеза.

– Папа с тобой. Папа всегда будет с тобой, – аккуратно провёл большим пальцем по лицу куклы темнокожий здоровяк.

– Эй, Джеп! Давай завязывай! – раздражённо сказал Псих. Заметно прибавившие в громкости стенания товарища, уже изрядно действовали ему на нервы.

– Оставь его в покое, – толкнула панка в плечо Зажигалка.

– Долбаный кукловод, – прошептал зеленоволосый.

– Забавно, что из вас всех только я получил прозвище Псих, – добавил он, уже громче.

– Где Грешник? – проигнорировала его колкость Зажигалка.

– Он доел свою порцию и ушёл, – наконец пододвинулся к костру Джепетто.

– А куда?

– Да как обычно, – Псих закончил жевать и почесал свою голову.

– Что? Хочешь к нему присоединиться?

– Нет. Каждый имеет право побыть с собой наедине, – произнесла женщина и вновь уставилась на полыхающее пламя.

Грешник отошёл примерно на пару сотен метров от лагеря на северо-восток. Он не любил, когда при этом своеобразном ритуале присутствовал кто-то ещё. В таких случаях, как правило, приходилось отбиваться от роя ненужных вопросов, и даже после того, как удавалось ответить хотя бы на некоторую их часть, у любопытствующих отсутствовало понимание. А те, кто узнавал ответы, чаще всего пытались забыть, вычеркнуть из памяти этот малоприятный эпизод, в корне протививший их мировосприятию. Впрочем, Грешник не мог их винить и сам прекрасно понимал, что вряд ли во всей вселенной отыщутся те исключительные разум и душа, полностью идентичные его собственным. Но, увы, только так можно было проникнуть в суть чужого психосоматического котлована, где непрерывно кипят парадоксы, мысли и чувства, формирующие уникальную личность.

Прошла, кажется, целая вечность с тех пор, как он пытался вскрыть себе вены в первый раз.

– К сожалению, неудачно, – подумал мужчина про себя.

Однако с тех пор многое изменилось не столько в мире, сколько в нём самом. Он не пытался больше покончить с собой столь примитивным, лёгким способом. Пожалуй, в некотором роде было бы даже уместно сказать, что они заключили со смертью своеобразный уговор: он, в свою очередь, будет делать всё зависящее от него – лезть в самое пекло и ходить по краю вечно пылающей пропасти, а смерть – непременно внемлет его мольбам, но лишь тогда, когда сама посчитает нужным. Ибо, кто он такой, чтоб вызывать вершительницу судеб по первой своей прихоти?

И всё же даже по прошествии стольких лет желание истязать собственную плоть никогда не покидало Грешника, напротив год за годом становясь лишь сильней. Он свято верил, что должен понести заслуженное наказание за те страдания и боль, что он причинил другим людям, из-за чего он просто обязан разделить хотя бы какую-то часть этой боли с теми, кого уже нет в живых. И потому его руки, в давно заученной последовательности действий в очередной раз оголяли тело до пояса. Грешник молча смотрел вверх. Бесконечные плеяды звёзд отвечали ему своим равнодушным, возможно даже презрительным взглядом, безмолвно созерцая эту церемонию. Мужчина опустил взор на свою грудь и руки, покрытые множеством больших и малых шрамов. Некоторые из них зажили давным-давно, другие же только начали обрастать кожей. Лезвие ножа блеснуло в лунном свете и устремилось к оголённому телу. Лёгкое, едва заметное мгновение далёкой боли тут же взорвалось ослепительной вспышкой ярких образов внутри человеческого разума. Семь человек. Один за другим – они падают, кровавыми фонтанами орошая столь жадный до влаги песок. Семь человек. И старик…

– Саймон, – неожиданно произнёс вслух Грешник.

Очередной образ, будоражащий просторы сознания. Обветренные старческие губы, едва начавшие изрекать слова мольбы. Но дуло пистолета непреклонно. Зрачки Саймона стремительно расширяются, и звучит выстрел. Одна секунда… Одно мгновение – и ты не более, чем пустая оболочка, которой уже безразлично, что с ней сделают. Истлеет ли она в лучах палящего солнца, обратившись в прах? Станет ли поводом для радости очередного некрофила? Или же просто насытит желудки пятерых человек…

Видение исчезло, распавшись, растворившись во всепоглощающем мраке. Впрочем, как знать, – возможно, оно только затаилось, чтобы потом с новой неистовой силой обрушиться на измученный разум, пытающийся укрыться от дневных невзгод под покровом ветхих сновидений.

Мужчина отодвинул нож от своего тело, вместе с тем отметив, что порезы на этот раз получились чуть глубже, чем обычно. Небольшая струйка крови потекла вниз по животу. Однако боли почти не было, – своеобразный побочный эффект. Чем больше ты ранишь плоть и сознание, тем менее восприимчивы они становятся к подобного рода пыткам. Грешник очистил лезвие от собственной крови и убрал оружие в ножны, после чего наконец-то оделся. Его взор опять устремился к небу, словно именно там хранятся ответы на мучившие его вопросы. Он вдохнул полной грудью ночную прохладу, а затем также шумно выдохнул, направившись к своему лагерю и теплу постепенно угасавшего костра.

Джепетто подбросил в огонь остатки найденного мусора, пригодного для сжигания. Пламя в знак благодарности ярко полыхнуло и с жадностью накинулось на поданное ему угощение.

– Ну и сколько мы должны ещё искать? – спросил Псих.

– Столько, сколько потребуется, – холодно ответила Зажигалка. Время от времени она оглядывалась по сторонам, ожидая, что из мрака выплывет знакомый силуэт. Курильщик, кажется, уже утомлённый их болтовнёй, расположившись поудобнее, насколько это в принципе было возможно человеку, никогда не снимавшему с себя железную броню, начал потихоньку сопеть.

– Порой я забываю, – не унимался панк. – Зачем нам вести эти бессмысленные поиски?

– Могу напомнить, – привычным басом внёс свою лепту в тему разговора Джепетто.

– Да помню я! Помню! В противном случае каждый из нас давно бы получил пулю в затылок! Но это ведь когда было-то!

– Пять месяцев назад, – произнесла женщина, после чего опустила руки к коленям, сцепив их в замок.

– Скорее пять лет. Целая вечность… – задумчиво проговорил здоровяк, в мыслях уносясь уже далеко-далеко, безнадёжно заплутав в дебрях подсознания, изучая летопись прошлого.

– Вот и я про то же, чувак! – кивнул Псих. – Это ж сраная вечность! Почему бы не послать эти поиски на хер и не заняться чем-то ещё?

– Потому что это наш долг, – спокойно, и всё же с едва ощутимой ноткой упрёка прозвучал голос за спиной.

– Твою мать, Грешник! – вздрогнул от неожиданности панк.

Зажигалка ответила лидеру заметной лишь ему улыбкой, так как почувствовала его приближение и сразу поняла, что тот решил слегка припугнуть излишне болтливого члена отряда.

– К тому же, – Грешник присел поближе к огню, между Психом и Зажигалкой. – Не забывай, – если мы не выполним это задание, нас обязательно найдут…

– Порежут на мелкие кусочки, продолжил за ним Джеп.

– И съедят, – сонным голосом добавил разбуженный их разговором Курильщик.

– Ну да. Конечно, – покачал головой зеленоволосый. – Грёбаный выбор без выбора.

– Именно, – загнал последний гвоздь в гроб дискуссии лидер.

– А теперь, если никто не возражает, я собираюсь немного вздремнуть, – добавил Грешник. Затем он взял свой рюкзак и подложил себе под голову, после чего укрыл шляпой лицо.

– В таком случае, я побуду на стрёме, – произнесла Зажигалка и потянулась за пистолетом.

– Нет уж, дорогуша, – возразил Псих. – Следить, чтобы вас никто не отымел во время сна, буду я. Считайте это в своём роде извинением за мою… дерзость.

Панк поднялся с насиженного места и, подобно истинному актёру, что завершил своё представление, сделал низкий поклон, едва не опалив свой ирокез в пламени костра.

– Эй, Псих, – обратился к нему лидер.

Панк повернулся вновь к командиру, слегка приподнявшему свою шляпу.

– Всё в порядке. Любой имеет право высказаться, в независимости от того, какими странными порой бывают его мысли. В конце концов… ты ведь один из нас.

– Ага. Точно. Отважный Искатель, – криво усмехнулся тот и вставил новую обойму в свой автомат. – Один из нас… – мысленно повторил он и подошёл к костру.

Пламя огня тут же задохнулось под слоем песка.

Обычно Грешник просыпался сам, с первыми лучами солнца, – время, пока ещё не настало настоящее пекло, и можно преодолеть значительное расстояние при минимальной затрате сил. Однако на этот раз его биологические часы дали какой-то сбой. Вероятно, сказалась накопившаяся усталость от долгих странствий и парочки бессонных ночей, когда он вызвался следить за спокойствием лагеря, заодно получив возможность вдоволь покопаться в собственных мыслях.

Тёмная массивная рука коснулась плеча Грешника, развеяв остатки уходящего сна. Ещё даже толком не открыв глаза, мужчина молниеносным движением руки выхватил пистолет и тут же приставил его ко лбу незваного гостя.

– Джеп? – наконец разглядел лидер знакомое угрюмое лицо.

– Хочешь спустить курок? – безразлично спросил здоровяк.

– Нет. Конечно, нет, – Грешник со вздохом убрал оружие и приподнялся с земли. Остальные члены отряда уже давно встали, проявив несомненную тактичность и заботу в своём желании подарить лидеру возможность поспать пару лишних часов.

– Проснись и пой, детка! – с привычной экспрессивностью, нараспев произнёс Псих. – Добро пожаловать в новый сраный день!

Грешник посмотрел на небо. Солнце уже было достаточно высоко, и тело сполна ощущало сильный жар, идущий от него и песка.

– Проклятье, – процедил сквозь зубы мужчина и резко встал на ноги.

– Мы решили дать тебе немного выспаться, – приветливо улыбнулась ему Зажигалка.

Порою Грешник даже забывал, что за этим милым личиком и добродушным взглядом карих глаз скрывается как подлинная звериная ярость, так и жутко искалеченная ранимая душа.

– Не стоило, – сухо ответил командир, тем самым быстро согнав с лица женщины такую притягательную, однако появившуюся совсем не вовремя улыбку. Грешник достал из своего рюкзака изрядно помятую, потрёпанную временем самодельную карту из кожи.

– Если верить карте, то через пару миль мы обязательно наткнёмся на Квайт-таун. Поселение относительно мирное, если верить расхожим слухам.

– Насколько мирное? – поинтересовался Курильщик.

– Скажем так – в отличие от большинства общин здесь есть некоторый шанс, что нас не расстреляют сразу на подходе к главным воротам.

– Звучит не так уж и плохо, – пожал плечами Джепетто.

– Плевать! Я буду стрелять сразу, как только почувствую первые признаки угрозы! – потряс автоматом Псих.

– Главное не делай глупостей, – с укором молвила Зажигалка.

– Брось, подруга. Ты же меня знаешь! – ухмыльнулся своей щербатой улыбкой зеленоволосый.

– Пора идти, – скомандовал Грешник и убрал карту в рюкзак, после чего закинул его за плечи и выступил вперёд. Остальные члены группы незамедлительно последовали за ним.

Шаг за шагом. Метр за метром. Секунды перетекают в минуты, а минуты в часы, превращаясь в бесконечность. Длительный путь в тишине посреди однотипного ландшафта изнуряет не только тело, но и разум. Сознание словно бы разделяется на две независящие друг от друга половины. Одна часть метается среди обрывков воспоминаний, образов – реальных или фантастических, тайные сокровенные желания сменяются реальными насущными проблемами, а звуки, возникающие извне, переходят в оглушающую пустоту. И всё это время вторая часть сознания находится в постоянном напряжении, непрерывно управляя всеми моторными функциями, готовая отреагировать на любую опасность громким сигналом тревоги, что прокатится от головного до спинного мозга, уводя тело в сторону и заставляя руки выхватить оружие, чтобы те без сожаления и промедлений нажали на курок.

Шаг за шагом. Метр за метром. Сердце входит в унисон с ногами, подобно барабанщику на галерах, побуждая гребцов навалиться на вёсла. Капли пота градом текут по всему телу – от макушки до изнывающих ног. Вечная проклятая пустыня, простирающаяся во все стороны горизонта.

Шаг за шагом. Метр за метром. И громкий кашель, что казалось, пробился через заслонку параллельной вселенной. Все резко обернулись. Курильщик, который последние полчаса еле волочил ноги, теперь и вовсе остановился, нагнувшись к земле.

– Эй, ты в порядке? – с искренней заботой в голосе обратилась к нему Зажигалка.

Вместо ответа последовал громкий удушливый кашель.

– В п… полном, – наконец отодвинул он женщину раскалившейся от солнца железной рукой.

Бедный Курильщик. Любому из них, как и в принципе, любому живому существу, было отнюдь не сладко на подобной жаре. Но этот страдалец просто варился заживо внутри своего проклятого саркофага, при этом постоянно дыша газом, концентрация которого неизменно падала с каждым днём. Однако перспектива перейти на чистый кислород, в отличии от прочих представителей человеческого рода, означала для учёного верную смерть. Сложная система фильтрации допускала O2 внутрь лишь в тех незначительных дозах, что неспособны навредить самочувствию носителя железного костюма. Вероятно, такой же крепкой, как броня была и воля этого мужчины, помимо прочего, обладавшего в высшей мере исключительным интеллектом.

– В полном, – хрипло повторил железный человек и потянул слева на груди за небольшую ручку, открыв секцию костюма, где находилась ёмкость красного цвета, оканчивавшаяся толстой иглой. Достав левой рукой этот гигантский шприц и закрыв правой потайное отделение, он поднёс шприц к небольшому круглому клапану в районе шеи. Слегка надавив в этом месте, он ввёл иглу внутрь костюма. Шприц плотно прижался к железной поверхности, точно космический шатл, причаливший к МКС. Однако игла, даже не коснулась шеи, поскольку у неё было совсем иное предназначение. Курильщик повернул налево свою голову и обхватил иглу губами, после чего пальцами слегка надавил на поршень и сделал несколько больших глотков.

– Не пей слишком много, – посоветовал лидер.– Неизвестно, когда нам ещё удастся найти подходящую кровь.

– Да, я знаю, – отозвался Курильщик и вытащил шприц. Клапан герметично захлопнулся. Последняя красная капля медленно поползла вниз, но мужчина сразу облизнул свои губы.

– Эй, парни! – позвал Псих с вершины бархана. – Кажется, я вижу Квайт-таун.

– Это хорошая новость, – кивнул лидер в ответ.

– Курильщик, тебе помочь? – спросил друга Джепетто.

– Нет, Джеп, спасибо. Мне просто нужно было немного влаги.

– Как знаешь, – поправил рюкзак за спиной здоровяк.

Пятеро человек благополучно преодолели песчаную гору и продолжили свой путь. Оставшиеся полкилометра довольно скоро остались позади. Квайт-таун встречал своих гостей презрительным холодным безмолвием. И лишь ветер свистел между щелями в уже изрядно подточенных временем стенах. Главные ворота оказались выбиты и лежали у входа, все покрытые дырами и вмятинами.

– У меня плохое предчувствие, – мрачно произнёс здоровяк.

– Да. Ты прав, – неохотно согласился с ним предводитель. – Медленно заходим и осматриваемся. Оружие держать наготове. Если что – отступаем. Джеп, ты и Зажигалка – впереди, Курильщик и Псих прикрывают нам спину.

Отряд послушно выполнил построение и начал продвигаться вглубь Квайт-тауна. Большая часть местных построек из железа, дерева, камня и обычного хлама, вероятно, находилась в плачевном состоянии и до происшествия. Теперь же подавляющая их часть и вовсе оказалась разрушена до основания. Дорога пестрила мешаниной следов, в которой решительно невозможно было что-либо разобрать. И чем глубже отряд продвигался к сердцу городка, тем чаще натыкался на кровавые следы и гильзы, словно крошки, указывавшие им путь. Резкий громкий звук заставил всех пятерых странников нервно обернуться в ожидании угрозы. Но то был лишь здоровый кусок ржавого железа, отвалившийся от очередной перекошенной хибары. В остальном же единственным проводником по этому царству безмолвия им служил ветер, время от времени перегонявший маленькие облачка пыли под ногами. Мрачное, холодное как лёд предчувствие скользкой змеёй ползало по коже каждого из незваных гостей, вздымаясь над ней высокими волнами мурашек.

Наконец, миновав очередной поворот, люди достигли яркого как никогда сердца Квайт-тауна. Дьявольская прелюдия, до этого игравшая лишь редкими, ещё тихими нотками тревоги, превратилась в звонкий похоронный марш, оглушающий апофеоз истинного кошмара и безумия.

– Боже правый… – только и смог выдавить из себя Грешник, взирая на эту, сочащуюся всеми оттенками алого груду человеческих останков. – Не думаю, что это сделали люди.

– Почему? – переспросил Псих.

– Согласна, – охотно кивнула Зажигалка. – Человеческая жестокость порою просто не знает границ.

– Не логично, – развёл руками Курильщик. – Ни одна община не станет так бездумно разбрасываться своим главным ресурсом – едой. И даже те, кто предпочитает убивать в своё удовольствие, а не ради выживания, навряд ли оставили бы такую гору останков без присмотра. К тому же, мы тогда определённо встретили бы кого-то из них.

– Да уж, с этим не поспоришь, – потёр свою шею зеленоволосый.

– Если кто-то из этих несчастных и слышал о Последнем Источнике, то теперь он навечно унёс эти знания с собою на тот свет, – угрюмо заключил Грешник, вновь оглядываю последствия жуткой бойни.

Оторванные конечности – руки и ноги, тела, разорванные вдоль или поперёк, вереница выпавших внутренностей, перепутавшихся между собой. Головы женщин, детей и мужчин, что пытались защитить своих близких до последней секунды. Десятки застывших гримас боли и ужаса. Кровавая омерзительная оргия смерти, взглянув на которую хотя бы крохотное мгновение, хрупкий разум неизбежно свалится в огненную геенну безумия, а закалённый мгновенно покроется тысячами мелких кровоточащих ссадин, которые, пожалуй, не заживут и до самой смерти, впоследствии передавшись потомкам в виде ядовитой цепи, навечно вписанной в осквернённую ДНК.

Между тем, Джепетто был единственным, кто промолчал, не выразив даже толики потрясения увиденными зверствами. И только теперь все заметили, что темнокожего здоровяка натурально трясло, как при сильной лихорадке. Вероятно, жуткое зрелище вошло в некий резонанс с его нестабильной нервной системой, возможно, приоткрыв завесу спрятанных глубоко внутри ассоциаций. Но даже этого маленького просвета оказалось вполне достаточно, чтобы пламя гнева и ненависти разгорелось со всею силой, неумолимо поглощая хранителя пламени и всех вокруг него. Левой рукой мужчина сжимал свою куклу, поднеся её поближе к лицу. Крупные губы нервно дёргались, и казалось, что-то неразборчиво шептали.

– Джеп? – подошёл к нему лидер, аккуратно положив руку на плечо. – Ты в порядке?

Вместо ответа здоровяк резко отдёрнул плечо и вскинул свой автомат.

– Где вы прячетесь? А ну покажитесь, грёбаные твари! – проревел он и дал автоматную очередь прямо по горе трупов.

Грешник, Зажигалка и Псих еле успели отскочить в разные стороны. Лишь Курильщика настигла пара пуль, с громким лязгом отскочив от его бронированного костюма.

– Воу! Воу! Остынь чувак! Что за хрень? – развёл руками панк.

Грешник и Зажигалка переглянулись, после чего вместе набросились на впавшего в кровавую ярость собрата. Но тот без труда раскидал их, словно глупых первоклашек, попытавшихся справиться с выпускником. Продолжая громко кричать, Джепетто побежал вперёд, беспорядочно паля во все стороны. Одна из пуль резко просвистела у Психа над головой, слегка задев его любимый ирокез.

– Ах ты сраный кусок говна! – разозлился зеленоволосый и взял друга на прицел.

– Псих! Не вздумай! – воскликнули, поднимаясь на ноги, Грешник и Зажигалка.

– Расслабьтесь! Я целюсь в ногу! – безразлично ответил тот. Но прежде чем мужчина успел нажать на курок, крепкая железная рука настойчиво опустила ствол его автомата. Кое-как угомонив одного, Курильщик быстро кинулся наперерез второму товарищу и преградил ему путь. Темнокожий здоровяк размахнулся со всей силы и ударил железного человека в грудь. Тот пошатнулся и упал на груду останков, встретившись лицом с оторванной головой. Затем подоспели Грешник и Зажигалка, резко набросившись на спину обезумевшего друга. Подбежавший Псих навалился спереди. Все вместе они напоминали стаю охотничьих собак, загнавших в угол раненного медведя. Наконец, пусть и не без труда, они повалили разъярённого собрата на землю. Джепетто снова выстрелил, оглушая всех автоматной очередью.

– Убью! Я их всех убью! – брызжа слюной, ревел здоровяк. Его глаза хаотично метались в глазницах, а тело всячески извивалось, пытаясь освободиться. И только разум мужчины отсутствовал там, где ему следовало находиться, вместо этого отправившись в ведомые ему только дали. Грешник нервно отодвинул Психа в сторону, опасаясь, что тот наделает глупостей, учитывая его явную склонность к садизму. После этого он сел на грудь Джепетто и, размахнувшись, врезал другу в челюсть. Затем ещё и ещё раз. Однако здоровяк от этого лишь окончательно рассвирепел, и с громким рёвом резко сбросил с себя пытавшихся урезонить его друзей. Джепетто быстро схватил своё оружие и, наведя ствол на Грешника, трижды нажал на курок. Три раза осечка. Ещё раз. И ещё. Налитые кровью глаза мужчины постепенно перестали метаться, а рука, словно лишившись сил, – повисла безжизненной плетью, сразу выронив автомат.

– Я… я не знаю… – в замешательстве произнёс здоровяк. – Не знаю…что на меня нашло… простите… – всё также невнятно пробормотал он, после чего развернулся и медленно поплёлся прочь.

– Эй, Джеп, ты куда? – обеспокоенно спросила Зажигалка, хотя у самой с левой стороны рта тоненькой струйкой стекала кровь.

– Я подожду вас… у главных ворот, – опустошённым голосом ответил тот. Внимание мужчины вновь сконцентрировалось на любимой кукле, он достал её и стал аккуратно, нежно укачивать, точно заботливый родитель, готовящий своё ненаглядное чадо ко сну.

– Да, пускай валит, – раздражённо отряхнулся от песка панк.

– Заткнись, Псих, – грубо оборвал его Грешник и поднял с земли свою шляпу.