Забытые истории

Вскоре зал был освещён солнечными лучами, которые проникали через множество расщелин над колоннами при входе в зал и отражались от полированных пластин белого мрамора, установленных в разных местах зала.

Получалось общее освещение храма солнечными лучами. Очень похожей на подсветку с разных сторон фонарями, свет которых хорошо освещал весь храм, но не слепил глаза находящихся в храме людей.

Это так сильно похоже на пещеру духов, в которой были мы с братом Юркой в горах во время охоты на кекликов.

С той разницей, что вход в ту пещеру был потайной и с предупреждающей надписью об опасности на различных языках.

Кроме того, в пещере духов не было такого резного орнамента и освещение, отражённое от огромных скорлуп мидий, ослепляли присутствующих в зале пещеры духов.

Однако, сам стиль подсветки выполненной по методу фото-умножителей и отражателей, указывал на то, что это был один и тот же народ или, в самом крайнем случае, так люди храма и пещеры духов знали о технике выполнения подобного освещения от одного и того же источника знания.

Возможно, что кто-то из народов поделился своим знанием с другим народом, поэтому у них схожие культуры? Наши археологи выбрали себе помещение прямо напротив входа в зал храма. Конечно, это было удобно им за наблюдением о перемещении возможных нежданных гостей, которые могли проникнуть в зал храма. Хотя, это только такие безумцы, как мы, могли случайно проникнуть по отвесным скалам в этот каменный котёл между гор.

Ничего живого поблизости от храма не было и строение самого храма видно лишь только из середины этой каменной котловины.

Так что нет никакого смысла опускаться людям в эту каменную чашу и нападать на нас. Сейчас здесь за сотни километров нет ни одного поселения и нет живых людей.

– Интересно! Кто же из людей обнаружил этот храм до нашего прихода сюда? – спросил, у Яна Робинсона.

– Совсем недавно, – ответил Ян Робинсон, – местный охотник полез в расщелину за своей собакой и увидел эту красоту. Об этом храме мы узнали буквально несколько дней назад, перед вашим прилётом сюда. Так что вы самые первые посетители этих мест. Не считая того охотника и меня с вертолётчиками. Мы даже не планировали на этот год никаких раскопок в этих местах. У нас были намечены другие места раскопок.

– Почему тогда, решили проводить, срочно, археологические раскопки? – спросил Гиясов Морис.

– Дело в том, – опять, ответил Ян Робинсон, – что на следующий год ожидается резкое атмосферное потепление. В этих горах пройдут массовые муссонные дожди. Этот котлован может заполниться водой. Тогда никто из археологов не сможет изучить эти места. Нам с вами повезло. В это время дожди бывают очень редко.

Весь первый день в этом каменном котле у нас ушёл на благоустройство своего жилья. Томас Мартин наладил прямую космическую радиосвязь с сэром Роджером и доложил ему, что мы уже устроились с жильём на историческом месте и с завтрашнего дня приступаем к работе.

Сэр Роджер поздравил нас началом. Мы так были увлечены благоустройством своего места жительства, что совсем забыли про наш обед.

Только когда тень сумерек накрыла нашу каменную котловину, мы поняли, что пора подумать о пище.

Ян Робинсон включил свет от портативной мини-электростанции и девушки взяли на себя обязанности хозяек стола нашего храма.

Мы решили приготавливать себе пищу за пределами храма, чтобы не коптить святое место нашими спиртовками, газовыми горелками и полуфабрикатами продуктов.

Поэтому поместили свою кухню чуть в стороне от входа в храм, в пяти шагах от родника с живительной водой. Ян Робинсон установил там освещение.

Вскоре каменная чаша нашего места проживания наполнилась ароматом приготовления пищи.

Вполне естественно, что первый наш обед в этом каменном храме взялись готовить девушки.

– Мужчины! Просим к столу. Кушать подано. – услышали мы голос Касымовой Зухры, к ужину.

– Если бы вы знали, какой голодный! – потирая ладони, сказал Ахтам Бабаев. – Собаку бы съел.

– Между прочим, собаку ел. – сказал, присаживаясь к раскладному столику. – Когда работал с корейцами по орошению полей в Дангаринской долине. Корейцы сварили рагу по-флотски из собачьего мяса. Ничего, как, видите, жив.

– Это ты нам расскажешь в следующий раз, – прервал меня, Никифоров Сергей, – а сейчас ужин без собак. Иначе мы тебя съедим.

Ни стал возражать против замечания Никифорова Сергея и тут же принялся за свой ужин, который приготовили нам девушки из различных концентратов и полуфабрикатов сухих продуктов.

Это нельзя было назвать домашней кухней или индийской кухней, которой мы питались вчера и сегодня утром, но за накопившимся голодом нам было не до разбора вкусовых качеств.

Нам надо было уже привыкать к подобной кухни. Мы ели, не обсуждая приготовленные продукты на ужин.

Каждый так голоден за день, что спешил утолить свою жажду голода, словно его могли оставить голодным на целую ночь.

Даже девушки, которые всегда старались следить за своей фигурой и поэтому ограничивали себя в употреблении калорийной пищи, сейчас забыли о своей диете, ели все, что приготовили сами. Им теперь долго не придётся сидеть на диете.

– Спасибо, хозяйки, за ужин! – деловито, сказал Гиясов Морис, медленно поглаживая свой живот. – Сейчас не мешало бы мне прочитать вечерние новости и посмотреть телевизор на ночь. Жаль, что прессы здесь нет.

– Газету вечерних новостей вам не обещаю, – произнёс Томас Мартин, – но телевизор будет обязательно.

– Вот это да! – радостно, воскликнул Никифоров Сергей. – Тогда здесь можно долго жить! Хоть до глубокой старости.

– Насчёт долго жить, у меня нет желания. – подметил Ахтам Бабаев. – Меня дома ждёт семья. Вот если ты будешь так сильно орать в этом котле, то мы и до утра не доживём. Нас засыплет обвалами или землетрясением, которые можешь ты вызвать своими криками в котловане. Так что ты лучше здесь потеши говори.

Ахтам Бабаев был прав. После громкого возгласа Никифорова Сергея, раскатистое эхо прогромыхало в каменном котле нашего места жительства и с отвесных скал посыпались камешки.

Просто удивительно, как странные люди выдалбливали целый храм из каменных глыб и не вызвали обвалов.

В то время как громкий возглас Никифорова едва не устроил завал котловины. Возможно, тут был какой-то бесшумный метод обработки камня?

Однажды видел в Северной Осетии, как, чередуя струю огня и воды, почти бесшумно делали обелиск из каменной глыбы.

Может быть, здесь тоже использовали подобный бесшумный метод обработки камня?

Вон, как гладко обработаны колонны и на резном орнаменте в камнях даже тонкие края листиков видно. Создаётся впечатление, словно каждую линию орнамента обрабатывали штихелями, как у ювелиров по мягкому металлу.

Однако, нас и древних мастеров, разделяют столетия, если ни тысячелетия. Современный век космоса и стремительного развития прогресса, никак не совместим с тем временем, когда люди ничего подобного не могли знать.

Так как тогда все это бесшумно делали те мастера? Какие у них были методы бесшумной обработки камня в храме? Возможно, это была работа инопланетян?

– На этом наш ужин закончился. – прервал мои размышления, Томас Мартин. – Каждый убирает за собой место ужина. У нас всюду должен быть порядок. Не забывайте, что мы живём в храме. В святыне неизвестного нам народа.

Вся группа, как по команде поднялась из-за раскладных столиков. Каждый принялся убирать за собой место ужина и свои продуктовые объедки.

Мы сразу определили, что отходы будем складывать в целлофановые мешки в противоположной стороне от храма и первым же вертолётом отправим на "большую землю".

Почему мы назвали "большая земля"? Вероятно, по той причине, что мы находились в каменном котле, как на необитаемом острове, куда нас забросили вертолётом в международную археологическую экспедицию?

Вот мы живём здесь в диком месте, совсем оторванные от современного мира, от "большой земли".

Хотя, это не совсем так. У нас есть радио и телевизор, через которые мы связаны со всем миром.

После того, как мы убрали место своего ужина, все расселись у входа в храм, чтобы смотреть телевизор.

Томас Мартин достал из своего ящика небольшой телевизор на батарейках и подключил его к космической антенне тарелки.

Нажал на кнопку включения, но кроме светящегося экрана с различными помехами, мы ничего не могли увидеть. Все попытки Томаса Мартина наладить телевизионную или радиосвязь с "большой землёй" не увенчались никаким успехом. Вероятно, у телевизора сели батарейки или аккумуляторы?

– Ведь утром сам связывался по радио с сэром Роджером. – как бы оправдываясь, удивлённо, сказал Томас Мартин. – Возможно, это космический аппарат ушёл из зоны связи с нами? Кроме того, каменные стены мешают нам наладить космическую связь. Завтра попробую все проверить. Телевизор у нас должен работать.

– Ладно, хватит тебе оправдываться. – сказал Ян Робинсон. – Здесь совсем нет твоей вины. Пойдём спать. Утро вечера мудрёнее.

Сконфуженная группа разбрелась по местам своего ночлега. Томас Мартин остался копаться с настройкой своей космической связи с "большой землёй".

Томас Мартин щелкал различными кнопками на своих приборах и что-то бурчал себе под нос на своём английском языке, который знал лучше русского языка.

В помещении нашего жилища небольшие ниши на полу и на стене. Ниш было семь. Возможно, это какое-то магическое число народа построившего храм? Каждая ниша глубиной не больше двадцати сантиметров. Ширина ниши, примерно, один метр и длина (высота) два метра.

Можно было свободно устроить себе место постели в этой нише, что сразу мы и сделали. Каждый из нас постелил в свою нишу мягкое шерстяное одеяло, на которое положили спальные мешки.

Раздевшись до нижнего белья, тут же быстро забрались в спальные мешки. В спальных мешках было тепло и уютно.

Конечно, ни так как в домашней постели. Как это сделали наши коллеги по экспедиции, нам не было видно.

Ян Робинсон направил освещение своих фонарей таким образом, что свет не попадал на отражатели света в храме и освещался лишь вход между колоннами у ступеней.

Вход в храм было отчётливо видно, а зал находился в полумраке. Томас Мартин прекратил копаться со своей аппаратурой и тоже пошёл спать. Постепенно, вся группа утихла и заснула.

– Ой! Тут кто-то был! – услышал, сквозь сон, голос Баратовой Матлюбы. – Здесь всюду следы детских и взрослых босых ног!

Все сразу выскочили из храма в том, что было на каждом во время сна. Баратова Матлюба стояла на ступенях храма в ночной рубашке, поверх которой накинута куртка и показывала нам край родника, где в мокрой глине отчётливо выделялись отпечатки босых ног человеческой стопы. Стопа ног маленькой и большой.

– Так от тебя рассудок можно потерять. – сказал Никифоров Сергей, разглядывая отпечаток человеческой стопы. – Это сам ночью ходил босиком "вода бросать" в туалет и на обратном пути помыл ноги, чтобы не поганить грязью святой храм. Так что успокойся. Кроме нас, никого больше нет. Да откуда здесь люди будут? Если нас не считать.

Все похихикали над паникой, смутившейся Баратовой Матлюбы и стали готовиться к встрече первого рабочего дня в археологических раскопках, так как лучи нового утра уже окрасили небосвод над нашим местом жительства.

Нужно было поспешить с завтраком перед работой. Каждому не терпелось начать раскопки.

Мужчины занялись подготовкой рабочего инструмента, а девушки приступили готовить завтрак.

У нас как-то сразу все наладилось с определением обязанности каждого участника группы. Томас Мартин обратно принялся безуспешно налаживать космическую связь с "большой землёй".

Ян Робинсон отключил ненужное искусственное освещение храма. Стал подготавливать аппаратуру к определению места копания шурфов над "культурными" слоями почвы.

Ахтам Бабаев подготавливал комплекты инструментов на археологические работы. Мы укладывали инструменты в алюминиевые тачки на каждого мужчину.

Мы всё-таки были в душе джентльменами и поэтому весь физический труд взяли на свои плечи. Оставили девушкам кухню и лёгкую работу при археологических раскопках, вид которых сами совершенно не знали. После завтрака, который мало чем отличался от вчерашнего ужина, мы обратно убрали все за собой и направились следом за Яном Робинсоном к месту нашей первой археологической работе.

Он не спеша катил свою тачку, наполненную необходимым инструментом. Остальные археологи выстроились в цепочку следом за Яном Робинсоном, утаптывая грузом своего тела и тачек дорогу к постоянному месту работы в каменной котловине, в которой всюду была красная глина, сильно взрыхлённая дождём и ветром.

Как вчера сказал нам Ян Робинсон, место нашей работы было, примерно, в километре от места нашего жительства.

Почти в самом конце котловина значительно расширилась и получилась, как заметил Никифоров Сергей, "на медицинскую клизму, которую нам поставят древние люди и природа вовремя нашей работы при археологических раскопках".

В самом верху природной "клизмы" выступали какие-то камни искусственного происхождения.

Похожие на древние могильники или ритуальные сооружения древних людей, проживающих когда-то здесь. Возможно, что жили древние люди здесь десятки тысяч лет тому назад?

Рядом с могильниками было открытое место, примерно, один километр в радиусе. Несмотря на раннее утро жара была такая, что можно было подумать, это нас опустили вариться в огромном котле, в который забыли налить воду.

Даже через лёгкие сандаль на наших ногах, чувствовалось раскалённое место глинистой почвы, покрытое всюду многочисленными трещинами.

Вокруг никакой растительности. Мёртвое место как в Израиле мёртвое море.

– Лучше другого места для своих предков, древние люди не могли найти. – съязвил Никифоров Сергей. – С такого пекла не только живые, но и мёртвые сбегут. Тут даже насекомых нигде нет. Все передохли от жары.

– Сергей, ты не прав. – сказал Алишеров Хамид. – Здесь когда-то была жизнь. Вон, всюду торчат сухие стволы от деревьев. Возможно, что в древности в этих местах был оазис и много влаги? Вода ушла и люди тоже.

– Это мы с вами ещё обсудим на досуги. – прервал Ян Робинсон. – Сейчас установим зонты от солнца и приступим к работе. У нас очень мало времени на археологическое обследование этих мест с могильниками.

Никто ни стал противоречить указаниям Робинсона. Мы приступили устанавливать зонты, прикрепляя их прямо к торчащим стволам бывших деревьев.

Через несколько минут у нас получился как бы огромный шатёр из десятка больших зонтов, под которыми нам уже можно было работать в любое время дня и ночи.

Ян Робинсон принялся изучать приборами культурные места археологических раскопок. Но копать нам ничего не пришлось.

Весь культурный слой, фактически, лежал на поверхности земли, вымытый за многие века проливными дождями.

Нам предстояло совками и метёлками, слой за слоем, освобождать камни, надгробные плиты на могильниках. На "культурном пяточке" имеется с десяток каменных надгробных плит.

Нам сразу всем показалось странным, что на надгробных плитах нет никакой надписи.

Также, как и в храме, присутствовал только растительный орнамент. Можно было подумать, что древние люди не знали письменности.

Но как тогда они составляли чертежи, по которым делали храм и захоронения своих предков?

Ведь не могли же они всю свою информацию держать в голове и передавать её друг другу, с помощью речи и собственного мышления?

Возможно, что у этих людей были какие-то приборы, хранящие информацию, как у нас сейчас аппаратура накопления и сохранения информации?

Ну, это из области фантастики. Куда забрался!? В те времена, возможно, простейших приспособлений быта не было у этих людей?

Вначале мы все вместе очищали культурный слой от ненужного мусора маленькими шпателями и метёлками, собирая хлам в тачки.

Когда под коркой сухой глины появилась более рыхлая почва и работа пошла быстрее, девушки и археологи занимались очисткой могильников, а мы стали перевозить на тачках весь ненужный хлам в другой конец котлована, где не было никаких признаков культурного слоя.

Ведь никто из нас не знал объёма предстоящей работы. Как заметил Ян Робинсон, что, возможно, нам впоследствии придёт весь ненужный хлам вывозить вертолётом на "большую землю", если объем работы увеличится размером во всю котловину?

Сейчас надо иметь отдалённое место, к свалке туда ненужного нам грунта. Первый день изнурительной работы в этом котле ничего нам не дал.

Работа продвигалась у нас очень медленно. Маленькие выступы надгробных камней оказались огромными глыбами вытесанных камней покрытых всюду орнаментальной резьбой.

У нас даже появилось сомнение, что это ни могильники, а всего лишь место другого храма под открытым небом. Это только вершина всего резного храма.

Поэтому Ян Робинсон сказал нам возить грунт ещё дальше от этих мест, чтобы в дальнейшем не пересыпать весь этот мусор на новое место.

Вероятно, что нам придётся весь этот хлам засыпать в пустые ящики, а после вертолётом вытаскивать из котловины?

Работа предстояла большая, возможно, не на один месяц, а на годы? После обеда, который приготовили нам девушки возле храма и привезли к месту работы, Ян Робинсон, сказал, что мы завтра разделимся на группы по два человека.

Будем очищать самую большую каменную глыбу с растительным орнаментом с разных сторон. Возможно, что таким образом мы сможем быстрее определить то, над чем мы тут возимся? Ведь все имеет очертание какой-то формы, в которой имеется своё начало и конец.

Дальше будет видно, как нам работать над этим храмом или могильником в котловине.

Солнце не определило место своего заката, но мы были до такой степени измотаны жарой, что решили на сегодня закончить свою работу, чтобы солнце не закончило с нами.

Робинсон сказал нам закрыть зонты, чтобы их случайно не унесло ветром и все оставить на этом месте.

С собой забрали только приборы, которые могут пострадать от плохой погоды. Приборы загрузили на тачку и повезли к месту ночлега.

В этот день наш ужин был раньше времени. До сумерек мы завалились спать, чтобы с раннего утра до сильной жары отправиться на работу к месту наших археологических раскопок.

Томас Мартин перед сном бесполезно покопался в своей космической связи. Не добившись нужного результата, тоже отправился спать.

Особого беспокойства у нас не было с потерей космической связи с "большой землёй", так как перед отправкой нас в каменный котёл, сэр Роджер сказал, что один раз в неделю, если не будет космической связи, нас будет навещать вертолёт.

С ним будет прилетать кто-нибудь из штаба международной археологической экспедиции.

Таким образом, нас никто не забудет на этом "необитаемом острове в море каменных глыб".

Однако нам всё же хотелось услышать голос с "большой земли", чтобы здесь окончательно не одичать без информационных средств нашей цивилизации, которая ещё не совершенна.

На третий день нашего пребывания в каменном котле, мы не дождались лучей раннего солнца. Проснулись мы от сильного шума, который был за пределами храма.

Вышел к колоннам и обалдел от того, что увидел. Вся почва каменного котла, словно озеро покрыта водой.

Дождь так хлестал, что можно было подумать, это перед колоннами храма у входа повесили целлофановые занавески, по которым стекает вода от душа.

Обратно вспомнил пещеру духов, когда там нас с братом Юркой застигли дожди. Тогда тоже был такой проливной дождь, похожий на водопад.

Но тогда у нас не было искусственного освещения в пещере, как сейчас в храме. В храме при свете прожекторов в тёплую погоду, совсем не было страшно дождя.

– Это надолго. – сказал за моей спиной, Ян Робинсон. – Надо нам спасать то, что будет проплывать рядом с храмом с места наших раскопок. Иначе нам здесь дальше нечем будет работать. Весь инструмент унесёт.

В это время подошли парни. Закрепившись страховыми стропами, прошли к месту бывших родников, чтобы там ловить проплывающие рядом предметы нашего рабочего инвентаря.

Тем временем девушки стали приготавливать завтрак из консервов, которые не требовалось разогревать на огне.

Видимо, это девушки надеялись, что дождик скоро пройдёт и обед у нас будет горячим. Сухого спирта для горелок и газа много.

Надежды девушек на быстрое окончание дождя полностью не оправдались. Проливной дождь лил непрерывно два дня.

Хорошо, что мы перед дождём ничего не оставили возле храма, иначе бы все давно было бы смыто водой. Как, вероятно, произошло с нашим имуществом на рабочем месте?

Так как кроме нескольких плавучих предметов, больше ничего не поймали. Возможно, что все смыло дождём, когда мы спали?

– Если так будет дальше, – уныло, сказал Никифоров Сергей, за очередным употреблением пищи, – то нас смоет из храма точно также как смыло все, что оставалось от древних жителей в этом храме. Теперь всем ясно, почему в храме так чисто? Это природа постоянно чистит храм от всякого ненужного людского хлама.

– Думаю, что твои предположения на "всемирный потоп" не оправдаются. – сказал Томас Мартин. – Это надо дождю лить постоянно в течение года, чтобы достать места нашего проживания. Ты посмотри за пределы храма. Уровень воды упал до родников, а вчера был на ступенях, которые хорошо промыты дождём.

Дождь и вправду пошёл на убыль. К утру третьего дня дождь полностью прекратился. Мы вышли из своего укрытия.

Как и три дня назад палило яркое солнце. Прямо на наших глазах высыхала почва под нашими ногами и густым туманом поднималась к вершине котлована.

Можно подумать, что мы находимся в самой середине вулкана с горячими источниками, от которых было трудно дышать, а не то, чтобы ещё работать на археологических раскопках в котле. С самого раннего утра вся котловина была похожа на парилку.

– Нам придётся немного посидеть в храме. – сказал Робинсон. – Пускай испарение уйдёт отсюда.

Девушки обратно вернулись во внутрь храма, чтобы приготовить очередной завтрак из надоевших нам консервов, которые мы ели все эти два дня, спасаясь в храме от проливного дождя.

Опять тушёнка с говядины! Но нам нельзя без пищи, иначе можно заболеть в каменной котловине без плохого питания.

Нам поэтому делали в Душанбе различные прививки от болезней, которые распространены в Индии.

К обеду солнце полностью высушило и выветрило каменную котловину. Девушки остались возле храма готовить на огне нормальную пищу к обеду.

Мужчины направились к месту работы. Каково было наше общее удивление, когда мы увидели весь свой инвентарь в целости и сохранности.

Всё находилось между надгробных камней и потоки дождя не смогли их вытащить оттуда. Мало того, дождик, как умный археолог, вычистил вокруг каменных глыб всё так хорошо, что мы сразу определили назначение исторического памятника.

Перед нами была огромная надгробная плита бледно-кремового цвета, толщиной около двух метров, шириной три метра и длиной шесть метров.

В несколько тонн весом. Выступы над плитой, которые мы приняли за надгробные плиты, были частями этой плиты, выступающие над общей поверхностью на тридцать сантиметров.

Выступов тоже было семь. Столько же, сколько ниш в каждом помещении храма, где мы спали три ночи. Какое-то странно сооружение? Ничего подобного наши археологи раньше не видели.

– Выходит, что мы с вами спим в гробнице. – заметил Никифоров Сергей. – Если плиту перевернуть обратной стороной, то она будет выглядеть точно также как те ниши, в которых мы спим. Как бы нам посмотреть?

– Возможно, и так? – согласился Томас Мартин. – Нам надо как-то попытаться заглянуть под эту плиту. Будем очищать все до самого основания этой гробницы. Может быть, там есть вход в неё, как в склеп могильника?

Обратно все взялись за инструменты и с усиленным старанием стали очищать эту гробницу со всех сторон от ненужного грунта, постепенно углубляясь в почву вокруг гробницы и расширяя место вокруг себя.

До прихода девушек с нашим обедом, мы хорошо очистили все четыре стороны гробницы, которые также были украшены резьбой по камню растительным орнаментом.

Всё это сооружение внешне сильно было похоже на громадную шкатулку, в которой хранят бесценный клад, оставленный нам ещё из древнего мира.

– Это мы нашли не гробницу, – опять, сострил Никифоров Сергей, – а шкатулку с драгоценностями великана, который жил давным-давно в этих места. Вот бы открыть нам эту шкатулку! Мы сразу стали бы богатыми.

Никифоров Сергей говорил, силой упираясь в крышку гробницы-шкатулки, которая поддалась. Стала раздвигаться в разные стороны на четыре части.

Из выдвинувшихся частей за пределы гробницы медленно выдвинулись опоры, которые оперлись в места, очищенные нами у основания огромной гробницы.

Весь процесс проходил медленно и почти бесшумно, можно подумать, что мы видим кино без звука. Когда движение закончилось, то мы услышали щелчок.