Пугачёвщина. Что это было? К 250‑летию пугачевского бунта

Олег Матвейчев. Андрей Болдырев

Пугачёвщина Что это было? К 250-летию пугачевского бунта

Спасителям нашего государства, известным и неизвестным, посвящается

Рецензенты:

Анисин Андрей Леонидович — д. филос. н.;

Калинин Вячеслав Алексеевич – к. ист. н.

© Матвейчев О.А., Болдырев А.В., 2024

© Книжный мир, 2024

© ИП Лобанова О.В., 2024

Предисловие

Пугачёвский вопрос сегодня, в 250-й год начала пугачёвщины, встал ребром в самом широком контексте: либо мы обретаем собственную историю, либо живем по чужой, писанной нашими конкурентами.

Пугачёвщина – сейчас это можно сказать ответственно – целиком и полностью описана с понятными для нас неприятными целями. Поэтому настала пора разобраться, что это было, чтобы понять, что это есть, и сделать вывод, что это будет: продление антиисторической вредоносной мифологии или приход Правды. Нам необходима аутентичная квалификация явления с устранением элементов историко-политической мифологии и заданности.

Пугачёвщина оказалась крайне жизнеспособной: до сих пор вокруг неё романтический ореол, мемы народной свободы, мол, Пугачёв – освободитель, выразитель народного гнева и лидер справедливого восстания. – Тем самым это явление пестуется как пример и становится воспитателем новых и новых «майданных» людей уже сегодня. А значит вопрос актуален и стал давно уже вопросом национальной безопасности.

И если в советские времена была хотя бы классовая логика во лжи о романтическом вожде Пугачёве и «карателе Михельсоне», «конвоире Суворове», «душительнице свободы Екатерине Второй», – то сегодня сокрытие истины о Пугачёве может объясняться только вредоносными причинами.

Суть нашего подхода – в живом расследовании пугачёвских процессов – следовании по его личному пути по Уралу и местам боев: мы начали от Уйского и затем Троицк – Кундравы – Лягушино – Байгазино – Чебаркуль – Златоуст – Сатка – Пристань – Верхние Киги – Месягутово (Сарты) – Красноуфимск – Ачит. Также прошли путями Белобородова: Ачит – Реж – Касли – Кыштым – Нязепетровск – Сатка. И Грязнова: Златоуст – Чебаркуль – Челябинск – Кыштым.

Из тысяч вопросов, на которые историография не отвечает, мы выделим главные. Они все вращаются не вокруг вопроса «Что?», а вокруг вопросов «Зачем?» и «Почему?»

Есть сотни узких и профессиональных вопросов, среди которых очевидны самые простые, но самые упрямые.

1. Зачем Пугачёв как самозванец Пётр Третий пошёл на Урал – ведь место власти в другой стороне – в Петербурге, на худой конец в Москве?

2. На каком основании пугачёвщину называют крестьянской освободительной войной, если он был казаком среди казаков, у которых не было никаких кастовых интересов в освобождении крестьян?

3. Почему он пошел на Урал – где крестьян практически не было, уйдя от крестьянских пространств за Волгой?

4. Почему об уральском периоде пугачёвщины практически нет сведений, кроме локальных, на уровне скромного краеведения, открытия которых даже не осмысляются?

5. Почему нигде не показываются позорные разгромы Пугачёва – под Троицком, под Лягушино, под Кигами, под Сартами, под Ачитом? Они всюду скрыты. В музеях о них почти ни слова.

6. Зачем Пугачёвцы разгромили весь Урал, сверху до низу – около 50 заводов и 20 крепостей уничтожены полностью?

7. Почему скрывается огромное количество жертв среди простого населения (о дворянах и офицерах не говорим)?

8. Почему в школах и институтах до сих пор Пугачёв трактуется как герой, несмотря на то, что он самозванец, клятвопреступник и переворотчик?

9. Почему все фильмы и литература ограничиваются только оренбургским и казанским этапами?

10. Почему Пушкин не доехал до Урала?

11. Почему Екатерина Вторая засекретила всю пугачёвщину, не позволяя о ней писать, – вплоть до уголовного преследования?

На эти и другие вопросы историки не хотят отвечать по загадочным причинам. Но нам видится, что в юбилейный год это надо сделать. Нам сегодня нужна Правда.

Правда – это не только информация, но и восстановление исторической Справедливости.

Нас спрашивают: ну что вы взялись за то, что уже быльём поросло. Ну вам жалко, что ли, что у детей и юношества будут хотя бы какие-то герои! Мол, считали его героем и пусть останется, кому мешает?

Нам не нужны липовые герои, а тем более Предатели Отечества Нашего.

Это первое.

Второе. Если липовые герои застят Образы, Имена настоящих державных героев, – то нам не нужен компромисс. Если мы в результате исследования поняли воинские спасительные для страны подвиги Деколонга и Михельсона, выдающиеся по оперативности и спасительности решения Екатерины Второй, – то это может стать главной причиной пересмотра Пугачёвщины: место предателя в сознании масс должны занять Строители и Спасители Державы Российской – Михельсон с его невероятным спецназом и Екатерина Вторая, – это как минимум.

Теперь о понятиях, их различении: народный вождь, лидер восстания и предатель.

Народный вождь – человек, ведущий народ от самого себя, по своей воле и замыслу. Если без оценки, по форме.

Предатель – тот, кто предал Страну Чужим, тот, кто ведёт народ от чужого имени, от вражьего интереса, от имени Нанимателя с иностранным паспортом. Или нарушил присягу.

По форме эти явления и понятия могут совпадать, по сути – диаметрально расходятся.

Именно поэтому, по результатам нашего исследования мы можем квалифицировать Пугачёва как предателя страны и народа, а пугачёвщину как историю предательства.

Есть ещё одно соображение, касающееся научной методологии. Ещё Г. Риккерт и В. Виндельбанд в конце XIX века отметили, что между гуманитарными и естественнонаучными методами пролегает большая пропасть. С тех пор в течение XX века это становилось предметом многочисленных научных рефлексий. Различий между гуманитарными и естественными науками насобирали десятки. Мы не будем их все сейчас перечислять, укажем лишь на одну очень важную вещь.

У гуманитарных наук есть своего рода комплекс неполноценности перед естественными науками. Естественные науки везде и всюду талдычат о том, что их выводы, заключения основаны исключительно на фактах, наблюдениях и тому подобному. Не будем спорить, насколько это так. Хотя постпозитивисты в лице Карла Поппера, Имре Лакатоса и других много раз опровергали это представление. Тем не менее у массового сознания в ходу именно это восприятие естественных наук, тогда как всевозможные домыслы, гипотезы и разные реконструкции в действительности оставляют на откуп наукам гуманитарным. Гуманитарные науки выбиваются из сил для того, чтобы доказать всему миру, что это не так, что мы, мол, тоже работаем исключительно с фактами, исключительно с материальными артефактами, рукописями, с историческими свидетельствами, с археологическими находками и, только исходя из них, мы делаем свои выводы, говорят, например, историки.

Это поклонение факту доходит до абсурда и по большому счету до отрицания собственных возможностей познания. Например, всем известно, что очень много важных событий в истории возникали в результате заговоров. Заговор по определению – это такая вещь, которая не оставляет после себя никаких следов: записок, писем, каких-то свидетельств и так далее. В лучшем случае остаются некие мемуары сторонних участников или признательные показания, которым не всегда до конца можно доверять. Самые успешные заговоры как раз те, после которых вообще никаких следов не оставалось. Известно, что и сейчас в государственной системе государственная бюрократия практикует такой образ действий: бумаге доверяются лишь какие-то второстепенные вещи, тогда как основные приказы и распоряжения о том, что, собственно, надо делать, а что должно быть написано в бумагах, как правило, отдаются устно либо вообще обходятся без каких бы то ни было бумаг.

Следовательно, историк, который будет иметь дело исключительно только с бумагами, должен догадываться о том, что стояло за какими-то бумагами, распоряжениями, за какой-то перепиской. О некоторых вещах он вообще не сможет догадаться, потому что никаких свидетельств не осталось. Но такого рода догадки не принимаются официальной исторической наукой. Эти «догадки» называются дискуссионными домыслами. Такое шельмование этих «догадок» блокирует дальнейшее исследование.

Дальше – больше. Представим себе такую ситуацию, когда в каком-нибудь далеком Средневековье некий монарх отдает распоряжение уничтожить какую-нибудь библиотеку с огромным количеством рукописей, которые по каким-то причинам ему неугодны (например, в этой библиотеке содержатся какие-то свидетельства о его недостаточно полноценной родословной или излагается история страны не так, как он хотел бы её видеть). Монарх уничтожает артефакты. Проходят столетия, тысячелетия, и о библиотеке никто не помнит. Современный историк, который будет говорить, что раз нет документов, то значит не о чем и говорить (на нет и суда нет), по сути дела является апологетом этого монарха, уничтожающего живую историю, уничтожающего исторические артефакты. Итак, парадокс: историк – любитель фактов, является апологетом исторического деятеля, уничтожающего факты. Поэтому стоит ли доходить до этого парадокса и абсурда в своём преклонении исключительно перед фактурой?

Даже учёные-естественники, на которых равняются (и совершенно напрасно равняются) учёные историки далеко не всегда делают свои открытия, опираясь на наблюдения и материальные свидетельства, а спокойно с помощью логики, математики, различных размышлений, сопоставлений фактов вычисляют ту или иную реальность. Приведём известный пример с планетой Нептун, про которую Д. Ф. Араго сказал крылатую фразу: «планета, открытая на кончике пера». Действительно, планету Нептун наблюдали в телескопы различные астрономы, но никто из них не считал её планетой, а рассматривали её как некую далёкую звезду. И только после того, как был открыт Уран в 1781 году астрономом У. Гершелем, другой астроном А. И. Лексель предположил, что на Уран воздействует притяжение неизвестного космического тела, орбита которого расположена ещё дальше от Солнца, чем орбита Урана. Другой астроном Алексис Бувар в 1821 году опубликовал прогнозы движения Урана, но в течение десяти лет выяснилось, что непосредственные данные наблюдений движения Урана всё больше расходятся с таблицами Бувара, что потребовало объяснения этого загадочного феномена. В конечном итоге У. Леверье и независимо от него Д. К. Адамс произвели расчеты, которые показывали, что должна всё-таки существовать некая заурановая планета. Более того, когда-то ещё Нострадамус в одном из своих предсказаний туманно намекал на точно такое же обстоятельство. Когда расчеты У. Леверье и Д. К. Адамса подтвердились, и Нептун в 1846 году был найден, то Леверье захотел, чтобы планету назвали в его честь, но этому воспротивилось научное сообщество за пределами Франции. Тогда директор Пулковской обсерватории Василий Струве предложил название «Нептун», которое и приняло всё международное сообщество. Так у нас появилась в Солнечной системе новая планета, которая была, что называется, первоначально «вычислена».

Этот пример, естественно, не единичный. Сплошь и рядом и в естественных науках, и в науках гуманитарных на основании различных странностей, парадоксов, трудно объяснимых феноменов создаются гипотезы, которые указывают направление поиска. И в этом нет ничего ненаучного. Напротив, такого рода гипотезами движется научный поиск.

В данной книге, которую мы предлагаем нашим читателям, использован тот же метод. Мы замечаем многочисленные странности, парадоксы, нелогичности, странные отклонения от здравого смысла в действиях тех или иных людей и пытаемся их объяснить, вычисляя те силы, которые остаются за кулисами сцены, за фактами, которые известны науке. Может статься, что мы вообще не найдем никаких фактов, которые за 250 лет могли быть уничтожены, причём намеренно, однако это не означает, что не существует сам «странный аттрактор», который приводит в движение всю совокупность фактов и действий, связанных с пугачёвским восстанием. Мы заранее отвергаем все возражения, связанные с тем, что наши гипотезы не подкреплены видимыми свидетельствами. Согласно логике таких приверженцев «фактов», например, у Пугачёва на лбу должно было быть выжжено клеймо, что «я турецкий шпион» или еще кто-то (в данном случае мы не утверждаем, что он был именно турецким шпионом), и только тогда, когда будет явлено такое неоспоримое свидетельство, наш твердолобый историк поверит, что так оно и было на самом деле.

Мы уже не говорим про то, что «факты» постоянно ещё и фальсифицируются, и на основании этих фальшивок можно городить какие угодно ложные и пропагандистские теории. Поэтому наше исследование максимально критично к фактам и максимально внимательно к всевозможным нелогичностям, загадкам, необъяснимым исчезновениям или появлениям тех или иных исторических лиц или событий.

В этой книге будет много саркастических замечаний и критики в адрес академической исторической науки, где-то справедливых, где-то нет. Но, в любом случае, труд огромного количества ученых очень ценен и без него ни эта, ни другие книги, если они вообще не являются псевдо-историей, не смогли состояться. Вообще не верно делить всех на академических историков и псевдо-историков, есть ещё огромный пласт историков-любителей, которые вносят огромный вклад в науку, как мы знаем это по другим отраслям знания. Мы тоже опираемся на работы ученых историков, где-то прямо цитируя их, где-то забывая это сделать и тем самым пренебрегаем академическими канонами ради популярности, но в любом случае, мы благодарны всем, кто внес свою лепту в нашу работу.

Биография Емельяна Пугачёва и важнейшие события «пугачёвщины»

В дальнейшем, на протяжении всей книги, читателю будут встречаться географические названия, имена и события, о которых лучше сверяться по нижеследующей таблице, дабы понимать ситуацию в общем контексте. Сама книга не построена по хронологическому принципу. О каких-то поздних событиях может идти речь в начале книги, на какие-то ранние события может быть ссылка в конце. Чтобы не было путаницы, – лучше по ходу повествования подглядывать в нижеследующую шпаргалку.

Таблица 1. Емельян Пугачёв. Биография[1]

Рис. 1. Карта пугачёвщины

Часть первая

Загадки вчера и сегодня

§ 1.1. Суворов против Пугачёва. А мы за кого?

Екатерина посылает Суворова против Пугачёва. Зачем? Этот вопрос был непонятен всегда. Но историки не радовали развертыванием темы.

Но время идёт, интерес к истории приводит к тому, что стали всплывать факты, которые были прежде за кулисами, но сегодня поставили перед нами проблему смены режимов, которая привела к перестановке знаков славы и героизма. Но ещё не всё в сознании пришло к знаменателю и поэтому тревожит. Один из таких тревожащих вопросов – обвинение генералиссимуса Суворова в том, что он применил свой военный талант «против народа» – подавил возмущение под руководством Пугачёва, названного в советские времена «пугачёвским восстанием». И вот подавление Пугачёва вменяют Суворову, показывая как чёрное пятно в его доблестной биографии.

Антисуворовские писатели постоянно это вменяют, начиная с решения Суворова сделать клетку покрепче для Пугачёва – мол, рабовладельческое сознание, – несмотря на учёт реальности – передвижение кавалькады с Пугачёвым из Яицкого городка до Саратова по степной местности, где ещё сновали союзники Пугачёва – было крайне опасным. Тогда получается, что, разоблачая Пугачёвщину, мы выбеливаем Суворова и возвращаем эту часть суворовской биографии как чистую страницу в борьбе с самозванцем и тотальным кровопийцей.

Но остается главная проблема: неужели Екатерина отправила Суворова для конвойных, очень невоенных задач? Ведь сама вовлеченность Суворова в это дело подчеркивала, что тут нет внутреннего дела России, а есть континентальное военное событие!

Если смотреть на ту ситуацию, на Пугачёва глазами Суворова, то у него вообще не было никаких колебаний: Пугачёв – самозванец, возможно, иностранный агент. Но есть и иное. Суворов, зная, что за спиной Пугачёва стоят тайные силы Европы, в частности, возможно, англичан, французов, немцев и военные силы, подконтрольные по религиозной линии в первую очередь Турции и её союзников в Азии, не колебался: кампания была формой подавления не гражданского мятежа – это была форма противостояния с другими военными державами, у которых была практическая, чисто военная задача – разрубить Россию по Уралу, чтобы отсечь Сибирь, тем самым похоронить Империю.

Суворовский ответ на пугачёвский вопрос требует огромного количества ломовых стрессов: Пугачёв не освободитель, а геополитический раскольник – воплотитель мечты всей Европы расколоть Россию по Уралу. Это было по тем временам довольно просто решаемая задача – если учесть что за Пугачёвым пошло огромное количество башкир, к соединению с которыми не дошли, скорее всего, силы из жузов Средней Азии. Если бы их воссоединение произошло, то мы могли бы потерять страну ещё в XVIII веке, потому что сил выдержать второй фронт против России на Урале нам могло бы не хватить.

Так что вопрос по репутации Суворова в «пугачёвском деле» снят.

Но только в одной части.

Этот вопрос: почему был послан именно Суворов брать и конвоировать Пугачёва? – имеет дополнительное объяснение. Этот простой вопрос для знающих людей открывает другой аспект: а для пленения ли Пугачёва был послан Суворов? Не было ли у него более серьёзных и именно суворовских задач? И не этими ли задачами объясняется срочность его отзыва с западных фронтов и стремительность прибытия на Урал?

Есть версия, что Суворов до военных дел не доехал, поскольку фактически встретил на пути пойманного Пугачёва. Но он ехал на войну! Тогда на какую, если дело вроде было сделано – вроде бы везде Пугачёв потерпел поражение – и везде на Волге! Но Суворов выдвинулся. Почему? Ответ один: было понимание, что война не закончилась и что Пугачёв пойдет на второй круг по Уралу, который может быть гораздо серьёзнее по тяжести и масштабу, чем первый. И если бы Филарет (о нём позже) снова уговорил старообрядцев и казаков, то ситуация могла быть катастрофической – на Урале потенциал Пугачёва был огромный. Ведь надо понимать, что второй Пугачёвский рейд мог сделать ужасное – открыть ворота на Урал каким-то войскам с юга. Он ещё под Оренбургом вел переговоры с киргиз-кайсаками! И тогда судьба Урала могла быть предрешена.

Но после взятия его под стражу ситуация резко изменилась – и Суворову вменили вернуться вместе с самозванцем.

Сегодня, когда Русская православная церковь заявила о намерении канонизировать Александра Васильевича Суворова как святого и когда работает соответствующая комиссия по канонизации, мы наверняка ещё столкнёмся с тем, что раздастся вселенский вой как извне, так и изнутри России, противящийся этому действию и событию.

Лже-историк Панасенков, чья фамилия навевает сочетание в себе и «поросенка», и «поноса», уже записывает ролики в ютубе с бесцеремонной и беспрецедентной клеветой на Суворова.

Когда дело канонизации примет серьезный размах, первыми начнут вопить, конечно, поляки. Дескать, Суворов, кровавый тиран и диктатор, подавил польское восстание, каким же он может быть святым. Будут вспоминать настоящие и придуманные ужасы этого суворовского похода. Не будем долго на этом останавливаться – мы все прекрасно знаем скандальную натуру поляков.

Но будут и внутренние противники канонизации Суворова, прежде всего из числа левых, из лагеря сторонников так называемой классовой борьбы, которые не захотят расстаться с образом Пугачёва, как романтического борца за некое народное счастье против угнетателей-помещиков, и они же будут говорить о причастности Суворова к подавлению пугачёвского бунта. И хотя непосредственно Суворов пришёл уже к шапочному разбору, этот аргумент вряд ли будет услышан сторонниками классовой борьбы, и они всё равно будут настаивать на своей политически мотивированной пропагандистской версии истории. Наше исследование служит тому, чтобы заранее их обезоружить.

Итак, зачем Суворов нужен был на предполагаемую кампанию 1775 года, на второй круг? А вот и объяснение – отец Салавата Юлаева, который воевал, причём героически, под руководством Суворова ещё год (!) назад против Барской конфедерации! Ведь отец Салавата Юлаева совсем не крестьянин и не пастух, а башкирский тархан. То, что реальным лидером башкирских войск был не 20-летний Салават Юлаев, а его отец, опытнейший, боевой полковник, «суворовец», Юлай Азналин, сегодня стало очевидно. Напомним, что количество войск Пугачёва и башкир на Урале было почти всегда 1 к 2–3! Кто мог собрать такие войска? Только авторитетный воин. Юлай. Но почему он пошел против Империи, во имя чего, – вопрос открытый до сих пор.

Юлай Азналин был башкирским тарханом. У тюркских народов ещё со времен Тюркского каганата тарханы были высшим воинским сословием. По статусу чин тархана приравнивался к византийскому чину стратега, то есть высшего военачальника, генерала. Тарханам доверяли самостоятельное управление областями, сбор дани с этих областей, естественно, что сами они данью не облагались. Понятно, что под властью Российской империи традиционные акценты были несколько смещены, тем не менее, в общем и целом, принадлежность к высшему воинскому сословию продолжала обозначаться этим титулом.

Азналин (родился между 1720 и 1730 годами, умер в 1797 году) поступил на службу Российской империи, участвовал в различных походах, в том числе в боях с калмыками, участвовал в российской войне с восставшей Польшей, в частности в сражениях под Варшавой и Вильно. Получил за храбрость специальную награду «Воинское малое знамя», которая была предметом его особой гордости.

Однако пока Азналин воевал, уральские заводчики активно осваивали приуральские земли. В частности, заводчик Я. Б. Твердышев построил Симский железоделательный завод в Шайтан-Кудейской волости, которая исторически была землей тархана Юлая Азналина. Возник судебный конфликт, и в то время, как сторонники Азналина выступали с акциями неповиновения, Твердышев выиграл соответствующие суды, и «судебные приставы» арестовали товарищей Азналина. Тем не менее Юлай продолжал стоять на своём, и Твердышев стал подкупать других членов башкирской общины, которые юридически являлись собственниками земли. В конечном итоге все суды были проиграны, а Азналин был ещё и приговорен к крупному штрафу в 600 тогдашних рублей. Эта обида, безусловно, могла быть поводом для того, чтобы Азналин ожесточился и против князя Путятина, губернатора Оренбурга, и, наверное, против Российской империи в целом.

Азналин фактически организовал огромные войсковые соединения башкир. Суворов уже знал, что пугачёвщина просто прикрытие мощного проекта по рассечению России по Уралу, где башкирам отводилась роль «пушечного мяса», как сегодня Запад использует Украину.

Не это ли должен был узнать – по-свойски – от Юлая Азналина Суворов? И не его ли должен был склонить к сдаче Суворов? Азналин сдался через несколько месяцев (!) после взятия Пугачёва. Не с ним ли должен был встретиться Суворов, чтобы вызнать, как говорится, адреса и явки – то есть союзников из степи? Ведь южные этносы из степей тянулись к России и шли на воссоединение. Но не сменили ли они лояльность в пользу других сил? То есть переосмыслять придется не только пугачёвщину, но и башкирское руководство путча и его мотивов, у которого не могли быть малые планы – а как минимум регионального, уральского, но и далее – континентального масштаба.