Вытащи меня из преисподней

Прошли долгожданные семь дней наблюдений. Никаких изменений! Пускай родители Алана и были в депрессии, но очень любили мальчика и не позволяли из-за своих чувств срываться на нём. Отец Алана продолжал вставать по утрам на работу, а мать каждый день готовила панкейки с карамелью, так полюбившиеся её домочадцам. Они справлялись со своей болью благодаря любви сына и повседневной рутине.

«Но ведь убийство родителей Алана на его глазах не обернётся провалом?», – расстроенно подумала дьяволица. Эта идея казалась единственной возможностью затащить душу юноши в Ад.

В один из пасмурных дней Лейла вышла на улицу и направилась на детскую площадку, где частенько отдыхал Алан. Сейчас он сидел на качелях и, немного покачиваясь, читал новую книгу по нейрохирургии. Парнишка уже года два мечтает стать врачом, чтобы и спасать жизни, и узнать ответы на вопросы о работе мозга.

– Привет, Алан, – обратилась к нему старушка, подойдя к качелям.

Янтарные глаза мельком пробежались по тексту в книге, от удивления они стали по пять копеек. «Зачем такое читать в четырнадцать?! Детство, последние дни жизни на это тратит! Вообще ничего не понятно в этой книге. От одного слова «метастаз» уже голова кружится».

– Здравствуйте! – улыбнулся Алан, спрыгнул с качелей и подошёл к старушке. Он обратил внимание на жёлтые глаза старушки и неприятный запах, исходящий от неё. Раньше глаза старушки были карими, не привлекали такого внимания. – Почему у вас такие странные глаза?

– Это, чтобы лучше тебя видеть, – начала цитировать волка из сказки «Красная шапочка» Лейла. – На самом деле мне их пересадили пару дней назад. Мои совсем не видели, пришлось у кошки одной забрать.

Лейла заметила встревоженный взгляд паренька. Он смотрел на неё, как на сумасшедшую. «Кажется не то, да? Ой, другое надо сказать», – женщина откашлялась и быстрее исправилась:

– Линзы, это линзы. На цвет не обращала внимание, когда выбирала. Скажи мне лучше, как ты? Держишься?

Слухи быстро расползаются. Неудивительно, что соседи могут знать о громких событиях в других семьях. Алан не воспринимал старушку чужой. Когда он был совсем маленьким, то соседка часто за ним присматривала.

– Да, – задумчиво ответил юноша, сомневаясь в своих словах и в том, стоит ли что-то рассказывать женщине перед ним, ведь она очень странно разговаривает и ведёт себя: постоянно смотрит на него, будто изучая. Не ощущалось от старушки, которую знал Алан, ничего доброго, наоборот, вокруг неё зловещая аура. Или он себе вообразил эту черную ауру из-за омерзительного запаха гнили, исходящей от соседки.

– Со мной мои родители, а я с ними. Пока мы вместе, то всё хорошо.

– Правильно, пока вы вместе, всё хорошо, – повторила старушка и широко заулыбалась. Чтение книг и просмотры сериалов дали о себе знать, дьяволица задумалась о манипуляциях жизнью родителей паренька.

Пока блондин смотрел в небо, Лейла поглядывала на него, пытаясь рассмотреть трещины его светлой души. Ни одной… «Неужели ты заинтересовал Владыку Ада своей светлой душой? Люцифер хочет тебя сломить и съесть? Твоя боль точно будет для него лучшим блюдом!» – пришло на ум. «Сейчас он точно не опасен ни для мира, ни для Владыки и ни даже для меня».

Лейле так хотелось забраться в голову этого юноши и изучить всё, что не раскрывает ей Люцифер с его верным демоном-правой рукой. Тот точно что-то знал! При отправлении на Землю он таинственно ухмылялся и смотрел на Лейлу, как на дуру, которая ни о чём не может догадаться. Ничего, найдёт другой способ узнать истину. При передаче миссии не запрещалось вселяться в тело паренька. Значит решено: прежде, чем убивать родителей и самого Алана, дьяволица заберётся тому в голову и узнает секреты, которые беспокоят вторую неделю.

– Вы другой человек…, – забормотал Алан. – И даже не человек.

Старушка наклонила голову набок и улыбнулась ещё шире. Зачем притворяться перед тем, кто умрёт? Наскучило заниматься этим. Пора разнообразить их первое знакомство.

– Да? Кто же я по-твоему? Сова? Веник?

– Демон…

– Веник звучал бы интереснее, не находишь? – Лейла засмеялась и присела нормально, чтобы не привлекать внимание прохожих. – Как ты узнал? Неужели по жёлтым глазам? К слову, у большинства демонов они красные или чёрные. Было бы уместнее меня назвать оборотнем.

– Не знаю как, но точно не по глазам. От вас исходит… отвратительный запах, – признался юноша. – Похожий на трупный, запах гнили. У вас бледная кожа, словно у мертвеца.

– Ужас какой, – безэмоционально ответила Лейла. Это не от неё исходило зловоние, а от оболочки. Старушка умерла, не выдержав разрушающей силы зла. – Знаешь, тебе придётся потерпеть меня какое-то время, если не хочешь навлечь проблем раньше времени.

– Вы пришли сюда, чтобы купить мою душу? Мне ничего не нужно от вас. И прекратите убивать моих родных, – тихо сказал парень, боясь разозлить дьяволицу. Он понимал, ругаться и бежать не вариант. Зло в соседке всегда рядом, а его отправят в психиатрическую больницу, если в людном месте или даже перед родителями начнёт кричать «Демон!».

– Да нет, что ты. Я пришла в этот мир, чтобы делать добрые дела! – пролепетала женщина, невинно хлопая ресницами. – Вообще в душе я ангел!

Лейла поднялась со скамейки, напоследок махнув рукой в знак прощания, собиралась оставить мальчишку одного. Ей предстоит разобраться со своей оболочкой, абы на задании тело не разорвало на мельчайшие кусочки прежде, чем она его выполнит. Подходящую оболочку не так легко найти. Другого человека может разорвать через пару секунд. А в своём обличии женщина побаивалась являться перед мальчишкой. Вдруг Ксилиос был прав?

– Ты пришла по приказу Сатаны? Для него ты делаешь «доброе» дело? Не уходи и скажи всё как есть. Что ты планируешь сделать? – Алан сказал смелее. Ему важно узнать всё прямо сейчас, понимать, что можно ожидать.

– Скоро всё узнаешь.

– Нет, скажите мне сейчас. Объясните всё как есть. Если вы пришли не покупать мою душу и крутитесь вокруг моей семьи, то здесь что-то серьёзнее? Я хочу понять за что и попробовать договориться…

«А мальчик оказался не так прост. Или идиотом без инстинкта самосохранения. Хотя…», – задумалась Лейла, смотря в потускневшие фиолетовые глаза, – «он точно осознаёт, что ему нечего терять. Тогда может переиграем ход событий?»

– Ладно, раз так не терпится всё узнать. Убить всех твоих близких и тебя – это доброе дело для моего Владыки. Ты сказал, что ничего у меня не попросишь? Как насчёт сделки: нахожу душам твоих родителей оболочку, стираю их воспоминания о прошлой жизни и оставляю в покое. Такое предложение заставит тебя продать мне свою душу? – не унималась Лейла, насмехаясь над положением мальчишки.

Правда, она сама оказалась в не лучшей ситуации, душу Алана не затащить в Ад. У неё не так много времени осталось на исполнение задания. Кроме того, её предложение не гарантирует продолжение жизни родителей юноши после переселения душ. Если он об этом догадается или начнёт подстраховываться, включая в договор дополнительные моменты, то дьяволице просто не выполнить миссию. Лейла не столь всемогущий демон, чтобы суметь переместить души и обмануть жнецов. Даже если она сумеет обмануть смерть, то совсем ненадолго. Легче обмануть доверчивого парня. Точнее и обманом это нельзя назвать, ведь попытки сохранить жизнь родителям Алана будут.

– С моей стороны только душа?

– Да, отдай мне свою душу, а также пообещай не мстить в будущем, – уже обрадовалась Лейла.

Алан, словно зверёк, пойманный в ловушку, замер. Он уже набрал воздуха в лёгкие для ответа, но вдруг выдохнул, словно сила покинула его тело. Тихо хмыкнув, парень устремил взгляд вдаль, за пределы обширного двора, на дорогу, ведущую к пляжу.

– Подумаю. Освободи тело этой женщины. Миссис Гилберт не заслуживает всего этого. Взамен предлагаю занять моё тело, с одним условием: ты даёшь мне примерно неделю на раздумья и не управляешь телом, просто тихонечко сидишь. – Алан протянул руку к Лейле, ожидая её решения. Его глаза выражали смешанные чувства, от решимости до тревоги. – Не дам ответ через неделю, то сделка считается заключённой, и ты можешь забрать мою душу на своих озвученных условиях сегодня.

– Ну что ж, хорошо. Неделя на раздумья. Но помни, если я почувствую, что ты что-то задумываешь против меня, не стану терпеть – убью тебя и твоих родителей по приказу Владыки.

Взглянув на свои сухие, морщинистые руки, Лейла усмехнулась и вытянула руку в сторону Алана в знак соглашения с условиями. Парень схватил холодную ладонь. В тот же момент Лейла почувствовала странное тепло, распространяющееся от точки соприкосновения. Она перестала ощущать себя в теле старушки. Миссис Гилберт, на несколько мгновений поднявшись в воздух, начала медленно рассыпаться. Её тело превращается в тонкий слой пыли, которая развеивается по ветру. «Это делаю не я. Тогда он…, кто он такой? Маг?» При этом, сам юноша не понимает, что отпускает пожилую женщину в другой мир, сжигая её бедное тело.

Лейла почувствовала странное ощущение, новую энергию, наполняющую её тело, словно пробуждение от долгого сна. Перед её глазами была тьма, ведь мальчишка не позволял полностью завладеть телом, мозг сопротивлялся чужому разуму. Но даже так, в этой окружающей её пустоте, некогда холодные и отталкивающие глаза, стали ярче, наполнившись неведомой теплотой. Кожа приобрела свежий оттенок, а волосы покачивались, словно на ветру и в них тоже есть внутренняя жизненная сила.

– Ничего себе! Ты идеальная оболочка для любого существа, Алан!

Дьяволица зажмурила глаза, пытаясь установить связь с органами чувств Алана. Она хочет видеть мир, хочет слышать болтовню окружающих и ощущать вкус еды. Ей удалось это, но не сразу. Первое, что увидела Лейла – просторную комнату юноши на втором этаже. Никаких игрушек или даже намека на то, что здесь живет ребёнок или жил когда-то. В большом шкафу одна полка с одеждой, а на других полках книги о медицине, программировании и психологии. Лейла смотрит на все открытые полки и ищет хотя бы один знакомый корешок книги. Сказок на полках точно нет. «Мою голову будут засорять всякими метастазами! Ужас какой! Ты предупреди меня заранее. Как пойдешь к шкафу, то сразу кричи: «Метастаз!». Ну почему я в голове у такого зануды?» – дьяволица схватилась за свою голову, дёргая себя за черные волосы.

– Прекрати, пожалуйста, – тихо попросил Алан, садясь за свой письменный стол.

Он достаёт дневник с обложкой из чёрной искусственной кожи и принимается строчить всё, что узнал сегодня от дьяволицы. Пытается выписать все вопросы, что могут помочь выстроить логическую связь по всей этой ситуации.

– Ты можешь ответить мне на несколько вопросов?

– Если сама знаю на них ответ, – ответила Лейла. Наконец-то она прекратила дёргать себя за волосы и нести чушь.

– Ты предложила спасти души моих родителей. Значит главная цель – это я. Хотела, чтобы я продал тебе свою душу, а до этого, видимо, пыталась свести с ума смертью родственников, вынуждая покончить самоубийством. Тогда тебе или Сатане нужна душа именно в Аду, а не просто моя смерть. Такой вопрос: зачем?

– Не знаю, – просто ответила дьяволица.

Лейла не была удивлена догадкам парня, она и не пыталась скрыть цель своего прихода на Землю. Почти всё, что она делала было очевидным. При озвучивании миссии её не ставили в рамки дозволенного, не запрещали юноше болтать об Аде. Дьяволица в воздухе нарисовала указательным пальцем подобие дивану и напольной лампе, которые тут же появились возле неё в тёмном уголке сознания Алана. Паренёк видел женщину, как только думал о ней и остальное окружение пропадало.

– Попробуем издалека, – предложил Алан, оставив серебристую ручку в дневнике прежде, чем закрыть его. Использовал как закладку.

Ему не удастся что-либо написать, пока он думает о Лейле. До этого еле как получилось написать пару предложений до момента, когда картинки перед глазами не начали меняться чаще, чем за каждые полминуты.

– Мои настоящие родители предложили душу своего ребёнка взамен чего-то, когда были ещё живы или оказались в Аду?

В этом предположении не сходилось одно: Лейла предложила продать ему свою душу, если та была уже продана, то вряд ли речь зашла бы об этом. Однако Алан не знал законов Ада, были только домыслы, основанные на фильмах и сериалах, поэтому он задал вопрос о проданной душе.

Лейла мысленно представила себе отчет о новых душах один за другим за последние четырнадцать лет, которые попадали ей в руки. Знать основные моменты о каждой новоприбывшей душе было её обязанностью, чтобы правильно записывать все имена в новых отчетах и участвовать в собраниях по обсуждению развития душ.

– Нет, твоя душа точно не числилась в списках. Я помню каждый отчёт за последние двадцать лет. Твоего полного имени там не было. И у нас нельзя продать душу другого человека, только собственную. Бывают исключения, но, вряд ли, ты к ним относишься.

Пока картинки в голове не ускорились, Алан закрыл глаза. Теперь он мог видеть только темноту или Лейлу, сидящую на диване под приглушённым светом лампы. Так легче сосредоточиться на мыслях.

– Если ты не знаешь точную причину, то расскажи о своих связях с Сатаной и о нём самом. Вероятно, это поможет зацепиться за какую-то мысль. Расскажи важные детали, тебе всё равно нечего терять. И назови своё имя.

– Меня зовут госпожа, – усмехнулась Лейла и всё-таки назвала своё настоящее имя минуту погодя.

Как бы важно не было узнать парню все нюансы, чтобы найти ответ хоть на ещё один вопрос, Лейла отказалась рассказывать о своих связях с Люцифером. Ей не хотелось описывать подробно каждое взаимодействие или даже вскользь упоминать о нём, ведь Алан, как и Ксилиос, может начать говорить о её бесполезности для Сатаны и пустых надеждах на брак с ним. Даже если Алан не поймёт, то собственный рассказ Лейлы может её саму навести на столь нежелательную мысль.

Алан заметил, что дьяволица немного съёжилась и начала медленно постукивать указательным пальцем по виску, словно пытаясь выбить мысли из своей головы. Реакция на, казалось бы, простые вопросы насторожила паренька и вызвала любопытство.

– Между вами что-то есть или тебе запрещено рассказывать? – не сдавался парень заполучить хотя бы какой-то ответ.

– Нет, но что-то точно будет! И рассказывать не запрещено. То, что знаю о нём я, знают все в Аду и ты бы узнал.

– В вашу связь как-то вплетается моя персона? Он будущее посмотрел и увидел, что я уведу тебя? Тогда почему сам за мной не пришёл?

– Точно нет.

Страшно представить мальчишку рядом с дьяволицей старше ста лет, пускай она и выглядит на двадцать-двадцать пять. Да даже если парень повзрослеет, то Лейле всё равно не хочется видеть его рядом в роли возлюбленного. Вообще никто, кроме Люцифера, вместе с ней не должен быть.

– Это может быть связано с твоим прошлым. Про будущее ничего не знаю, его у нас никто не может видеть.

– Я насолил Сатане в прошлой жизни? – Алан скривил брови и пошатнулся на стуле. – Если да, то разве мстить в таком случае не бессмысленно?

– Думаю, что это тоже отпадает. Об этом бы ходили слухи в Аду. Тайное всегда становится явным. А вот его невесте вполне мог. Она менее интересна демонам, исполняющих роль журналистов, более скрытная. О ней почти ничего не известно.

Лейла вдруг вскочила с дивана и начала ходить вокруг него. Не один круг наматывала, пока Алан задавал вопросы про невесту Люцифера. По её телу пробежала дрожь от мысли, что Владыка отдал приказ по просьбе чужеземки. «Скорей всего, она не просто так позвала меня во дворец. Не по доброте своей душевной, а с целью передать мне миссию убить Алана». Если сам Алан из её мира, то появление и слова Ксилиоса, какие-то воспоминания из прошлого Алана, приглашение Лейлы во дворец и передача миссии не наёмнику, а именно ей, – всё это можно связать.

Глава 3. Я хочу жить

Будильник в телефоне, спрятанный под подушкой Алана, зазвенел оглушительно громко и как-то особенно противно. Парень всю ночь спал плохо, ворочался, думал о своей смерти, о сделке, вот и не выспался совсем. С трудом поднявшись с мягкой кровати, Алан лениво накинул чёрный халат и потопал принимать душ.

– Метастаз, – вдруг послышалось из его уст.

Алан выдохнул с облегчением, потому что перестал видеть расплывчатый образ Лейлы. Видимо, дьяволица отсоединилась от органов чувств паренька, услышав только одно знакомое, но непонятное слово. «Странное стоп-слово. А с кем не бывает?» – подумал паренёк перед тем, как раздеться и встать под сильный напор воды из душа. Прохладные капли били пробуждающе по светлой коже, стекая вниз. Рука скользнула по переключателю, прохладная вода сменилась на ледяную. Алан вздрогнул и зажмурился. Даже этот холодный душ не помог хотя бы на мгновение забыть о смерти! Ледяные капли не смогли смыть чувство тревоги.

– Не знаю, что такое метастаз, но знаю, что такое эрекция. Мальчик, может перестанешь себя мучить в свои последние дни и попробуешь расслабиться? – Лейла объявилась в сознании Алана.

Тот смутился и сразу стал нащупывать переключатель, чтобы остановить поток ледяной воды. У него не было эрекции, но после слов Лейлы вполне могла начаться. Как бы ему была неприятна женщина своим характером и поступками, но нельзя не признать, что она симпатичная.

– Нет у меня ничего! Сгинь!

– Вижу, что нет, – пролепетала дьяволица, когда взгляд парня вдруг опустился вниз. Им управляет дьяволица. – Потому что мыслить нужно позитивнее. Надо делать всё, как в последний раз! Разве не грустно уходить в иной мир, так и не подрочив? Поверь, Алан, в Аду твои руки будут заняты и, увы, далеко не этим. Давай, представь девочку из твоего класса, опусти руку с переключателя вниз и удовлетвори себя. Обещаю, я не буду подглядывать, – начала искушать Лейла.

– Твои глаза – мои глаза. Ощущаешь тоже самое. Ты извращенка, – прошипел Алан.

– Не исключено, – засмеялась Лейла, она поспешила подметить: – Не бойся, мальчики меня не интересуют. Только властные, красивые мужчины.

– Люцифер? – спросил парень и выскочил из душа, прикрываясь махровым полотенцем.

Бледное красивое лицо покраснело, сердце стучало неимоверно часто – Алана охватило волнение оттого, что ему нравилась женщина с янтарным цветом глаз, короткими чёрными волосами и стройной фигурой. Выглядела она молодо и не носила вызывающей одежды, что только радовало паренька. Юноша никогда не думал о своём идеальном типе внешности женщин, но вот он, прямо в его голове, в прямом значении этого слова.

– Да. Только он! Ты не представляешь, как Владыка красив. За ним многие дьяволицы бегают несколько столетий, – похотливый смех сменился на протяжные редкие выдохи. Лейле стало тоскливо и одиноко, ведь она не видит свой объект воздыхания.

– У него же есть невеста, – вспомнил Алан.

Из его уст не слышалось ничего, с дьяволицей они общались мысленно, чтобы не привлекать внимания родителей этажом ниже. Те уже давно встали и собирались на работу.

Полотенце на бёдрах Алана сменилось нижним бельём и брюками, которые были скинуты на стиральную машину ещё вечером перед сном. На верх парень накинул бордовую рубашку.

Его лицо снова стало светлым. Пускай они завели пошлый разговор, но, нужно признать, что он помог отвлечься от мыслей о смерти.

– И что? Была первой невестой, а станет наложницей после нашего брака.

– Мне кажется или ты помешалась на нём, когда тебе не отвечают взаимностью? – неуверенно спросил Алан.

– Тебе кажется. А когда кажется, креститься надо!

– Ты от этого не сгинешь? – спросил блондин.

– К большому сожалению, нет.

Юноша спустился на первый этаж и сразу побежал на кухню, абы запихнуть хоть одну крошку в рот. Настолько был голоден. Первое, что ему попалось на глаза, – сэндвич на тарелке, сделанный на скорую руку то ли отцом, то ли мамой, и стакан с апельсиновым соком. Перед тем как вкусить простое блюдо, остаётся молиться, чтобы оно былосделано не папой. Жадно схватив сэндвич, Алан сразу откусил большой кусок. Вкусно, значит сделала мать! Лёгкий завтрак стал причиной приступа меланхолии: обычный кусок хлеба с ветчиной и сыром и то скоро не попробует, отправившись в Ад, не позавтракает с родителями… Две другие тарелки уже лежали в раковине – родители уехали. Завтра нужно встать раньше, чтобы просто понаблюдать как собираются родители на работу и успеть позавтракать вместе с ними.

Всю жизнь Алан рос в доме полном заботы и любви. Да, были ссоры, наверное, как и во многих семьях, но юноша понимал: его любят больше собственной жизни и готовы отдать всё, чтобы он был счастлив. «Не в ваших силах спасти меня, а вот вас я могу отблагодарить за все счастливые моменты в моей жизни, подарив ещё одну жизнь», – подумал Алан, смотря то на раковину, где лежали две грязные тарелки и чашки, то на стулья, где обычно сидели родители.

Вспоминая самые счастливые моменты, в голове мелькали знакомые картинки: уютные вечера, которые проводили всей семьёй за просмотром комедий; поездки в Мексику к бабушке с дедушкой; путешествия по всей Америке и посещения различных музеев. Пускай мальчику уже через пять минут могло наскучить очередное посещение музея, но его отец замечал это и начинал интересный рассказ, что любой экскурсовод обзавидуется складной речи и детальным нескучным описаниям. О поездке в Мексику у Алана всегда была отдельная история, наполняющая сердце теплом и радостью. Там, в гостеприимном доме бабушки и дедушки, он проводил бесконечные часы за чтением книг, познакомился и обзавёлся лучшим другом, дальним родственником со стороны отца. Вся семья Рамирес собиралась поздними вечерами, они пели у костра под гитару. Добрые бабушка с дедушкой незаслуженно были оскорблены, опозорены и скинуты в деревянный ящик да сырую землю. Алан никогда не сможет простить Лейлу за это. Даже если она исполняла приказ, то могла всё закончить иначе. Хорошо, что не все родственники были отправлены на тот свет. Только сейчас Алан рискует раскрыть их личности, потому что дьяволицы всё видит и слышит каждую мысль.

Злость на дьяволицу довольно быстро сменилась на приятные чувства от тёплых воспоминаний. Вот рядом кухонный стул, на нём обычно сидит отец и читает в телефоне статьи об инвестициях. Он всегда забавно хмурится, вчитываясь в каждое слово и пытаясь осознать информацию. А мама вечно не может присесть за стол и даже кушать может стоя. Каждый момент, проведенный в окружении родителей, наполнял сердце Алана благодарностью за простые, но невероятно бесценные моменты счастья.

– Я не буду извиняться, – прервала чудесные картинки своими словами Лейла.

Дьяволица вышла из тела Алана, начиная свое преображение из прозрачной формы в обычное человеческое тело. Сначала её контуры были размытыми, но по мере того, как принимала полностью человеческий облик, женская фигура становилась более определенной и четкой. Этот процесс был плавным, а зрелище впечатляющим. Повернувшись к Алану, она взглянула в его фиолетовые глаза и произнесла снова:

– Слышишь? Я не буду извиняться за смерть твоих близких и за то, что собираюсь убить тебя. На моём месте ты бы поступил точно также, потому что иного выбора нет.

С этим можно было поспорить. Четырнадцатилетний парень смотрел на женщину перед собой, хлопал глазами оттого, что не понимал, как ему реагировать на первое появление демона прямо перед ним в его настоящем обличии, тем более как относиться к словам, что вызывали непривычное чувство раздражения и злости.

Внезапно лицо дьяволицы сменилось страшной картиной в глазах Алана: он окружён толпой людей, а перед ним сцена, на которую по очереди стража толкала мужчину, женщину и, по всей видимости, их дочь. Уж слишком была похожа на двух взрослых. Стража приказала им встать на колени и склонить голову. Едва их взгляды опустились, обнажённые три мяча блеснули в воздухе и рассекли склонившиеся головы. Кровь брызнула на одеяния трёх стражников и на лица тех, кто слишком близко подошёл к сцене. Алан не прекращал смотреть на кровавое лезвие одного из распорядителей судеб, к нему прицепился белоснежный длинный клочок волос и, когда меч оказался в ножнах, локон упал к отрезанной голове женщины. Из глаз Алана выступили слёзы отчаяния и горя. «Всё это несправедливо!»

Жуткая картина исчезла. Он дома, не на площади в незнакомом месте. Однако по щекам продолжали катиться крупные слёзы. Алан принялся тут же вытирать их рукавами рубашки, не понимая причину всех этих эмоций и возникших в голове воспоминаний, казалось, чужих. То, что он видел, никогда не происходило в реальности, он не знал погибших. Ему удавалось сдержать слёзы даже после смерти бабушки с дедушкой. А здесь он рыдал так, будто это была его настоящая семья, которую он потерял, – самые дорогие и любимые люди.

Лейла всё это время продолжала смотреть на Алана. Её спокойный взгляд сменился на непонимающий. Неужели парня обидели её слова? Но чтобы так горько плакать? Дьяволица прикоснулась указательным пальцем к кончику носа Алана, смахнув с него солёную каплю. В ответ Алан схватил её ладонь, крепко сжимая.