Я – Ведьма!

«Что это было?» – поражённо замерла я, пытаясь идентифицировать новые ощущения, и машинально отметила, как остановилась только что напиравшая на меня малолетка. Она словно на невидимую стену напоролась.

Судя по растерянному лицу, девушка в мгновение ока успокоилась и потеряла всякое желание завершить начатое.

– Эй, Даша?! – услышали мы смешок от одной из подруг – Ты её проучишь? Или так и останешься стоять на месте?!

На лице рослой появилось раздражение и злость, направленные уже не на меня, над ней вновь сформировалась дымка, до которой я, в целях эксперимента, дотронулась мысленно и попробовала притянуть к себе.

К моему удивлению, это получилось. Даша вновь успокоилась и быстро придумала рациональное оправдание своим поступкам.

– Да ну её! Страшно эту безобразную уродину руками трогать. Может, у неё лишай какой-то? Или чесотка? Ещё заболею.

– Или сифилис? – предположила третья малолетка, и они с презрительными ухмылками обошли меня по большой дуге и двинулись в сторону неврологического отделения.

Я же всё это время продолжала стоять в испуганной позе и пыталась понять.

«Что это вообще было?!»

Глава 4

Так и не найдя объяснения только что произошедшему событию я в крайне пришибленном состоянии отправилась в палату, но у поста была перехвачена молодой, до тридцати лет, медсестрой со строгим лицом.

– Фролова? – спросила она, нахмурив брови.

– Да, – кивнула я.

– Почему мимо проходишь и про таблетки не спрашиваешь? Лечиться собираешься вообще? – добавила она недовольно.

– Извините, задумалась, – тут же покаялась я, вспомнив, что действительно слышала что-то про них, пост и завтрак. – Можно мне получить таблетки?

– Они у тебя на тумбочке, в пластмассовой крышечке. Сама выпьешь? Или мне тебя проконтролировать? – задала она следующий вопрос, заставив меня мысленно поморщиться.

«Что за пассивная агрессия на ровном месте? Интересно, эта дама со всеми так разговаривает? Или только мне выпала такая честь?»

Медсестра продолжала смотреть требовательно, поэтому я всё же ответила.

– Сама справлюсь.

Она кивнула и бросила мимолётный нечитаемый взгляд на мои волосы, напоминая, как я сейчас выгляжу, и заставляя смутиться.

– Скажите, а мне можно где-нибудь здесь помыться?

Женщина некоторое время помолчала, ещё раз окинула меня внимательным взглядом, а затем достала с полки какой-то маленький ключик.

– Душевая комната сразу за туалетом. Как помоешься, протрешь за собой пол, откроешь окно на проветривание и позовёшь меня, – она достала из кармана телефон, посмотрела на экран и добавила: – У тебя есть час, потом начнётся обход. Всё понятно?!

– Да, спасибо, – кивнула я довольно и, как могла, поспешила в палату за полотенцем.

«Мыться! Ура!»

Хорошее настроение, что не удивительно, обломала мне Верка, о которой я за всеми новыми непонятными событиями уже успела забыть.

– О! Вы только посмотрите! Наша звезда вернулась! – прохрипела она. – Даже приоделась!

Как это ни странно, но Верка полностью соответствовала образу, нарисованному моим подсознанием. Это была короткостриженная неухоженная женщина лет пятидесяти, с болезненно худощавой фигурой, гнилыми и местами отсутствующими зубами, одутловатым землистого цвета лицом и жирной кожей.

«И эта мымра ещё что-то обо мне говорит? – мелькнула в голове парадоксальная мысль. – Ей молчать надо и мечтать, чтобы никто внимания не обращал».

– У санитарки отобрала, – прокомментировала улыбнувшаяся уголками губ и не отрывающая от телефона Светка, которая оказалась намного более моложавой, подтянутой и ухоженной дамой, чем её соседка.

У неё была аккуратная причёска, свежий макияж, маникюр с изумрудным отливом, симпатичный спортивный костюм чёрного цвета, золотые серёжки в ушах и пара колец на ухоженных пальцах. Завершал образ белоснежный гипс на левой руке. Было заметно, что она очень тщательно следит за собой.

«Как такая женщина вообще могла сойтись с Веркой?! – с недоумением подумала я, глядя на две эти противоположности. – А ведь выглядит неплохо. С виду аккуратная, приличная, знающая себе цену. Так и не скажешь, что гниль внутри бултыхается».

Последней пациенткой нашей палаты, оказалась ранее незамеченная мной молодая крупная девушка лет девятнадцати с простецким конопатым лицом и длинной рыжей косой, которая старалась даже не смотреть в мою сторону.

– Гляди, как зыркает! – хохотнула Верка. – Что, наркоманка? Уже присматриваешь, у кого чего стащить?

Мне очень хотелось ответить ей колко. Напомнить, что это она периодически выпивает по ночам на непонятно какие деньги, но потом вспомнила, к чему чуть не привёл недавний конфликт с девушками из неврологического отделения и промолчала. Сейчас я была не в той форме, чтобы устраивать противостояние. Меня один удар перешибёт, сбежать не успею. Да и не люблю я такое. Лучше вместо этого спокойно поразмышляю над странным происшествием с дымкой и проанализирую его.

Чётко осознав, что не желаю эскалации конфликта, я решила просто проигнорировать своих недоброжелательниц. Помыла чашку с ложкой, набрала воду и выпила таблетки, затем положила всё в тумбочку, не забыв отправить туда же содержимое кармана, после чего подхватила полотенце и двинулась к выходу, чем заслужила одобрительную улыбку и кивок Глафиры Павловны.

Всё это время переговаривающиеся между собой соседки пытались вскрыть мою броню своими колкостями, и если Света вела себя спокойно, то Верка с каждой неудачной попыткой понемногу зверела.

– Чего молчишь?! – вдруг злобно прокричала она и, схватившись за костыли, встала. – Я тебя спрашиваю!

Этот взрыв её эмоций был очень резким и неожиданным. На несколько мгновений даже показалось, что она с вполне определёнными целями направится ко мне. Тело машинально среагировало на возможную угрозу и сжалось.

Время тут же замедлилось, и я обнаружила над вставшей женщиной быстро растущую дымку. Взгляд скользнул на фигуру Светы, которая словно источала некое марево.

«Хм. Раз представилась такая возможность, то нужно попробовать провернуть тот же трюк, что и в холле. И любительницу костылей успокою, и смогу понять, что вообще происходит», – подумала я и мысленно дотронулась до дымки над Веркой, желая её поглотить.

Мгновение – и эта субстанция, словно по трубе, рванула ко мне и разлилась по телу небольшими, какими-то прогорклыми пучками энергии.

«Получилось! Не знаю что, но получилось!» – восхищённо подумала я и, переведя взгляд на Светку, продолжила эксперимент. Но на этот раз попробовала втянуть в себя лишь часть её марева, а не всё.

Как только мне это удалось, время вдруг вернулось к своему обычному течению, голова закружилась, и я словно сквозь вату услышала голос Глафиры Павловны.

– Отстань от девчонки! Чего ты к ней пристала-то?! Вишь, как сжалась вся?

– А пусть уважает старших! – сориентировалась вмиг лишившаяся злости Верка.

– Теперь будет, – заметила Светка, хохотнув. – Вон как побелела от страха.

Я предсказуемо не стала отвечать на их слова, а вместо этого устремилась в душевую. Перед глазами всё плыло, ноги были ватными, но это не помешало мне найти нужную дверь, открыть её, задвинуть задвижку и рвануть к умывальнику, чтобы выпить воды. Стало легче.

«Что это было? – с недоумением думала я. – Вроде всё получилось. И с Веркой, и со Светой. В обоих случаях был приток энергии. Правда, плохо почувствовала себя лишь после второго. Почему? Что именно стало причиной? То марево над Светой? Его, в отличие от дымки, нельзя было поглощать? Но почему? В чём их различие? Или всё дело в перегрузке организма? И мне нельзя было делать два действия одновременно? А может, моё избитое тело ещё не приспособлено к подобным манипуляциям и вызывает протест?»

Ответов на данные вопросы не было. Для их получения необходимо было продолжать эксперименты, и я на некоторое время задумалась: а нужно ли мне это всё?!

«Конечно, нужно! – через пару секунд поняла я. – Не знаю, что это вообще такое, способности экстрасенса? Или ещё кого? Но они явно могут быть полезны и уже дважды спасали меня как минимум от новых травм. А если вспомнить ощущения после поглощения дымки, то я ещё и оздоровлялась в эти моменты. Но это, конечно, неточно. К тому же нужно понимать, что потеря сознания, перенос в Наташу, замедление времени и поглощение энергии – это всё звенья одной цепи. В предыдущем теле у меня подобных способностей не было. Возможно, если я научусь ими пользоваться, то пойму, что вообще со мной произошло?»

Почувствовав себя лучше, я внимательно осмотрелась по сторонам, обнаружила большое зеркало над умывальником, шкафы с инвентарём для уборки, две старые и массивные чугунные ванны с китайскими смесителями, один из которых даже был цел, а также большое окно, которое в интересах обеспечения приватности наполовину закрасили белой краской.

«Так, Оля, – подумала я. – Времени для приведения себя в относительный порядок мало, так что давай отложим всякие сверхъестественные штуки до лучших времён и начнём помывку. А то ведь без слёз и не взглянешь. Действительно, какое-то грязное чучело».

Приняв решение, я тут же начала действовать и внимательно осмотрела каждую щель в помещении, благодаря чему стала счастливой обладательницей солидного обмылка с яблочным запахом и запыленного флакона мужского шампуня «Шаума». Правда, последнего в баночке осталось совсем немного и, кажется, именно в этом причина его нахождения под ванной. Бывший владелец, просто не захотел лезть туда из-за такой мелочи, а вот я себе подобной роскоши позволить не могла.

«Думаю, как минимум на один раз мне его должно хватить», – мелькнула в голове счастливая мысль, когда я оценивала количество оставшегося шампуня и одновременно с этим морщилась от боли. Из-за ползания по полу и прилива крови к голове, затылок начал вновь пульсировать, а рёбра – колоть.

Помимо принадлежностей для мытья, в одной из ржавых ванн я также обнаружила резиновую пробку, хотя мне, конечно, было непонятно, кто осмелится отмокать в столь сомнительной ёмкости, да еще и в больнице. Подумав, нашла, куда её приспособить, и заткнула слив умывальника, превратив его в место стирки своих грязных и потных вещей, на которые было страшно просто смотреть. Оставив одежду отмокать в горячей воде, перевела взгляд на зеркало.

Быстрый осмотр голого худющего тела девочки-подростка заставил меня поморщиться. На груди, плечах, руках и спине обнаружились многочисленные разноцветные следы от ударов и чьих-то сильных пальцев. К сожалению, побитое лицо за это время тоже не изменилось. Что вызвало у меня горестный вздох.

«Хотя, – задумалась я и стала подушечками пальцев аккуратно ощупывать нос, – разве настоящая женщина не сможет увеличить привлекательность даже такого лица?»

Вдумчивое изучение одного из органов чувств показало, что как раз он нигде не болит, не отходит в сторону или вверх при нажатии на кончик.

Решившись, я сняла фиксирующую повязку и с пусть и некоторым трудом, но достала вставленные в ноздри плотные кусочки затвердевшего от запечённой крови бинта. Дышать сразу стало гораздо легче, мир словно преобразился, и даже внешность улучшилась, избавившись от уродующего элемента. Я вновь ощупала освобождённый от всего лишнего симпатичный курносый нос и утвердилась в правильности принятого решения.

О том, снимать ли повязку с головы, вопрос тоже долго не стоял.

«Она и так скоро сама слетит, – думала я, глядя на непонятное нечто. – Да и если я и дальше буду ощущать этот ужасный запах немытых волос, то меня будет тошнить и без всяких сотрясений».

С лёгкостью размотав бинты, я обнаружила под ними сложенный в несколько раз жёлтый кусок марли с небольшой красной точкой запёкшейся крови в центе.

«Это фурацилин, – опознала противомикробное вещество, а потом оценила диаметр кровяного пятна, – это, значит, у нас размер открывшейся раны. Уже кое-что. Думала, ситуация с головой будет гораздо хуже».

Осторожное прощупывание мягкого и весьма болезненного затылка сопровождалось неприятными уколами в рёбрах из-за поднятой руки, но позволило мне понять, где находится небольшая рана и как лучше мыть голову, чтобы не размочить её водой.

Затем пришла очередь двух повязок на пальцах левой руки, после осмотра которых меня вновь стало мутить. Наверное, впервые на своей памяти я видела чьи-то пальцы без ногтевой пластины, а что ещё хуже, они были моими собственными.

Чего я точно не собиралась делать, так это снимать плотную повязку на рёбрах. Во-первых, она была очень добротно наложена, а во-вторых, боль в этом месте была нешуточной. Рисковать и лезть туда мне не хотелось, пришлось выкручиваться. Мыться медленно и аккуратно, стараясь не намочить оставшуюся повязку.

Настроив горячую воду в душе, я залезла ванну, с трудом присела и принялась за дело. Плескалась я долго. Сначала дважды помыла слипшиеся и ужасно пахнущие волосы шампунем. Затем, подумав, вновь сходила к умывальнику, выпустила грязную воду и обмыв от пыли найденное мыло, натёрла им свои вещи, а потом, вернувшись вновь в ванну, принялась тщательно натирать потное некогда тело. Повторив процедуру дважды, перешла к подмышкам, грязной шее, ушам и частично мягкому болезненному лицу.

Почувствовав себя словно новым человеком, я некоторое время потратила на то, чтобы потереть трусы и майку, затем сполоснула их и выжала, как смогла. К сожалению, других вещей у меня не было, поэтому пришлось надевать влажное нижнее бельё сразу, надеясь, что оно быстрее высохнет на теле.

Одевшись, я тщательно замотала пальцы бинтами, прошлась по мокрому полу сухой тряпкой, накинутой на деревянную швабру и, приоткрыв окно, двинулась на выход. Остановившись у умывальника и забрала майку, остатки бинтов и напоследок посмотрела в зеркало.

«А что? И неплохо. Как минимум выглядеть стала в несколько раз лучше. Да, всё ещё избитая и с огромными гематомами, да, краше в гроб кладут, но зато чистая и свежая, без грязи и крови. Сейчас ещё расчешусь, найду резинку, сплету косу и вообще отлично будет!» – пронеслась в голове позитивная мысль.

Выбросив бинты в мусорку в туалете, я подошла к посту, где находилась молодая медсестра с суровым лицом и вернула ключ.

– Помылась? – бросила она на меня внимательный взгляд и, заметив мокрую майку с куском мыла в руках, добавила: – И постиралась?

– Да, – кивнула я, отвечая на два вопроса.

– Пол протёрла? – уточнила она, ещё раз бросив на меня внимательный взгляд и, получив утвердительный ответ, строго спросила: – Подожди, а где твоя фиксирующая повязка на нос? Где «чепец» на голове?! Ты зачем их сняла? Вообще, что ли, двинулась? Хочешь за нарушения режима вылететь?!

Я живо представила, как вся побитая возвращаюсь к ненавидящей Наташу старой бабке и меня передёрнуло.

– Нет! – помотала головой я. – Не надо! Просто на носу повязка на добром слове висела. Как только она слетела, так и сложенные бинты из носа выпали. Они же туда-сюда в ноздре свободно ходили, кроме дискомфорта ничего не приносили.

Медсестра подошла ближе, осмотрела прямой аккуратный нос, легонько надавила в некоторых местах и строго добавила:

– Даже если и так, то ты должна была сказать об этом врачу на обходе! А не заниматься самолечением!

Как грамотно ответить, я не придумала, по факту она была права.

– А что с той? Которая была на голове? – продолжила пытать меня женщина. – Тоже сама слетела?

– Да эту вообще абы как наложили! – ответила я горячо. – Видимо, спешили, чтобы кровь по-быстрому остановить. Это тогда было оправдано, но за ночь она вся разошлась. Ну сами же видели, что я на пугало похожа. Всё торчало и расходилось! Решила, что раз повязка и так сама слетает, то лучше сейчас волосы полностью помыть и потом прийти с чистой головой.

– Ладно, – через некоторое время ответила медсестра. – Иди в палату. Обход скоро начнётся…

– О! Принцесса вернулась! Чистюля прям! – прокомментировала мой приход заскучавшая Верка. – Как под наркотиками валялась на грязном полу в подъезде, так нормально было, а тут, значит, решила помыться? Думаешь, так тебе морфий будут охотней колоть? Вместо простого обезболивающего?

«Как же она меня всё-таки задрала!» – зло подумала я, ощущая, в том числе, и раздражения от вопросов и тона медсестры.

Стараясь не обращать внимания на слова неадекватной алкоголички, повесила майку на находящуюся поблизости батарею и положила в тумбочку остатки мыла, после чего села на кровать и стала вытирать волосы полотенцем. Сначала убрала дополнительную влагу, а затем и соорудила тюрбан.

«Думаю, минут через пятнадцать волосы станут достаточно сухими и можно будет расчесаться, – подсчитала я. – Надеюсь, Глафира Павловна со мной поделится своей массажкой».

– Ой, я ошиблась! Это же не принцесса, а султанша! – вновь прокомментировала мои действия Верка.

– К приходу врача готовится, – хихикнула Светка. – Ну а что? Он мужчина видный, может же понравиться молодой пигалице?

Верке я мысленно посоветовала сходить в душевую самой, а вот над словами Светы задумалась. Её фраза показалась мне странной.

«При чём здесь врач? И то, что он видный мужчина? – подумала я. – Может, это так называемая оговорка по Фрейду? И она неравнодушна к нашему доктору? Надо бы запомнить».

Глафира Павловна вновь предприняла попытку за меня заступиться, но от неё отмахнулись, словно от мухи, вызывая сильнейшее раздражение. Что примечательно, выглядела она совершенно спокойно, но я лишь скосила глаза и тут же увидела над ней растущую дымку, часть которой машинально потянула к себе.

Пожилая женщина тут же облегчённо выдохнула, а я задумалась.

«Хм. А как я поняла, что она именно раздражена? Почему время замедлилось само и без угрозы для жизни? Почему сейчас, после использования этой силы, не закружилась голова? Хм. Возможно, потому, что это было не непонятное пока марево, как у Светки, а сильная эмоция, проявление которой я каким-то образом могу увидеть и ощутить?»

Мысль показалась интересной.

«Получается, я энергетический вампир? Который может высасывать из человека эмоции, преобразовывать их для своей пользы, и оставлять донора слово опустошённым? Так это вроде в книгах описывают? Хм. Интересное предположение. Нужно его проверить. Особенно в свете того, что после поглощения дымки я чувствую себя немного лучше, а организм Наташи требует серьёзного и длительного лечения».

– Глафира Павловна, – обратилась я к старушке, – я могу попросить у вас массажку?

– Конечно, деточка! – закивала она и, достав из тумбочки современного вида небольшую розовую расчёску, протянула мне. – Правнучка собираться помогала, вот и положила в пакет. Да только непривычно мне такой волосы расчёсывать. Я по старинке. Гребешком люблю.

– Вы что, Павловна! – всплеснула руками Верка и с недоумением добавила: – Она ж, наверное, со вшами и всякими сифилисами, которые потом вам перейдут!

– Сама ты со вшами! – огрызнулась пожилая женщина, вновь раздражаясь. – Девочка как проснулась, поела, так пошла мыться и в порядок себя приводить! А вот ты за неделю ни разу в душевую не зашла!

– Я в понедельник ходила! – возмутилась Верка.

– Не видела! – жёстко ответила старушка.

«Ну-ка, давай, зрение! Не подведи! – мысленно взмолилась я, пытаясь разглядеть дымку над Веркой, и у меня с лёгкостью получилось. – А теперь не будем забирать себе всё, а лишь то, что будет подниматься слишком высоко. Проверим, что будет, если не выкачивать всё и сразу».

От напряжения на лбу выступил пот, но совершить задуманное мне всё же удалось, и два тонких потока энергии, от Глафиры Павловны и от Верки, стали поступать ко мне. Так продолжалось примерно на протяжении минуты, пока женщины не высказались и не стали успокаиваться. Только тогда я забрала две трети оставшейся дымки и пожелала выйти из своего странного состояния.

Получилось. Дымка пропала, и время вернулось к нормальному течению.

«Получается, я могу подпитываться эмоциями некоторое время, а не выпивать их зараз?» – подумала я довольно, ощущая лёгкость во всём теле и прилив силы, но меня отвлекла Глафира Павловна.

– Знаешь что, Наташка, – всё ещё раздражённым голосом сказала она, не отойдя от перепалки – А забирай эту расчёску себе. Я тебе её дарю.

– Вы что?! – вновь подорвалась Верка. – Зачем! Она ж на дозу поменяет!

– Да заткнись ты! – отмахнулась старушка и вновь посмотрела на меня. – Вон какие у тебя волосы длинные, каждый день за такими ухаживать надо.

– Ой, а я не могу, – несмотря на привлекательность подобной идеи, сказала я. – Это же вам правнучка подарила. Ей будет неприятно, что вы мне её просто так отдали. Но вот взять расчёску на время, попользоваться, я не откажусь.

– Ну, – задумалась старушка и улыбнулась. – Это ты про внучку хорошо сказала. Давай так сделаем.

– Нашла себе жертву и втирается в доверие, – громким шёпотом произнесла Верка, – скоро деньги начнёт просить.

Глафира Павловна закатила глаза, а я вернулась на кровать, сняла полотенце и начала расчёсываться.

«А ничего так у Наташи волосы, – думала я, глядя на достаточно длинные, почти до пояса, иссиня-чёрные локоны, – кончики, конечно, пора бы обрезать, но и так всё выглядит вполне пристойно».

Дойдя до затылочной части, я стала перед зеркалом и чуть повернулась. Хотелось сделать всё аккуратно и не зацепить рану

«А так я ещё лучше выгляжу, по-человечески хоть, – пронеслась в голове довольная мысль. – Через несколько дней лечения и отдыха меня вообще будет не узнать. Интересно, а какой я стану без всех этих отметин?»

– Хех, наркоманка, а любуется собой, – вновь вспомнила про меня Верка.

Я бы наверно промолчала, но лёгкость в теле и ощущаемая сила придали уверенности. Да и устала я уже молчать, не реагируя на постоянные комментарии не нравящегося мне человека. Поэтому развернулась и неожиданно для всех спросила:

– Верка, у тебя что? Телефона нет? Открой его, книгу почитай, отстань от меня наконец.

– Что ты сказала? Какая я тебе Верка?! Вероника Михайловна! По имени и отчеству! И на вы! Поняла, сопля малолетняя? – взревела женщина и над ней вновь стала формироваться дымка, только теперь в несколько раз больше и плотнее, чем во время ссоры со старушкой. Я тут же мысленно до неё дотронулась и вновь ощутила поток какой-то прогорклой энергии.

– Не поняла, – покачала головой я и почувствовала увеличение потока. – Мне неинтересно, как тебя звать. Всё равно. И я надеюсь, что у нас это будет взаимно.

– Я тебя сейчас этим костылём по спине как перетяну! Понятно?! – вскочила Верка с кровати и угрожающе подняла приспособление для ходьбы.

– Давай, – из-за всё усиливающегося потока энергии продолжила дразнить её я. – Действуй. Прямо по спине мне бей. Я тогда сразу к врачу пойду и пожалуюсь. Пусть он тебя за нарушение режима выписывает.

Верка вся покраснела, её глаза налились кровью, а пальцы побелели от той силы, с которой она сжимала костыль. В её дымке даже сформировались какие-то красные всполохи, и только тогда я поняла, что перестаралась. Показалось, что она действительно сейчас кинется на меня.

Мысленное усилие, и дымка начинает перетекать ко мне всё быстрее, но по какой-то причине количество её вокруг Верки почти не уменьшается.

– Плевать! – наконец-то сказала женщина – Я тебя сейчас так отмудохаю, что в реанимацию отправишься!

– А ты сразу в тюрьму, – напряжённо ответила я, пытаясь втянуть в себя всё больше и больше чужих эмоций.

«Давай! Давай же! – с лёгким страхом думала я, понимая, что если не переломлю ситуацию, то она действительно на меня накинется. – Видимо, разговор с Глафирой Павловной её лишь раззадорил, а тут я ещё».

В следующий момент я разом сократила дымку на треть, и из неё тут же пропали алые всполохи.

– А ну-ка перестань! – грозно сказал Глафира Павловна. – Права Наташа. Не трогай её и всё. Она же к тебе не лезет.

– Ну ничего, – сказала с угрозой уже успокоившаяся Верка оставшаяся почти что без дымки. – Встретимся дома, после больницы, я покажу тебе, как старших уважать.

– Глафира Павловна для меня старшая и уважаемая, – едва ворочая языком ответила я и благодарно кивнула пожилой женщине, после чего, чувствуя себя усталым воздушным шариком, словно бы накаченным энергией, вернулась в кровать.

«Чем больше узнаю об этой странной силе, тем больше вопросов возникает, – пронеслось в голове. – Почему появились те красные всполохи в дымке? Почему мне стало трудней поглощать энергию с ними? Почему эта серая область долгое время не уменьшалось? Что такое дымка в принципе? Эмоции? Или смешение их с какой-то энергией? Почему в этот раз замедление времени было не таким сильным? Или… Стоп. Я вряд ли настолько могущественна, чтобы воздействовать на такую непрерывную физическую величину, как Время. Скорее, это я сама на краткий миг каким-то образом ускорилась под воздействием грозящей опасности. Да. А вот это уже похоже на правду».