Горький шоколад

Роза Лин

Горький шоколад

Роза Лин

Любовь со вкусом

Горький шоколад

«Любовь – это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и все же она у тебя остается».

Л. Н. Толстой.

СОДЕРЖАНИЕ

Притча о красавице 4

Глава 1. После долгой разлуки нашлись и 6

Глава 2. Детство 16

Глава 3. Переезд 25

Глава 4. Легенда о церкви 34

Глава 5. Очарованье осени 54

Глава 6. Поцелуй зимы 74

Глава 7. Снежные танцы 87

Глава 8. Искушение 95

Глава 9. Вечера без него 103

Глава 10. Предательство 110

Глава 11. Песня разбитого сердца 120

Эпилог 1. Одиночество 133

Эпилог 2. У церкви 138

Притча о хрупком сердце 146

ПРИТЧА О КРАСАВИЦЕ

По дороге шла девушка, прекрасная, как фея. Вдруг она заметила, что следом за ней идёт мужчина. Она обернулась и спросила:

– Скажи, зачем ты идёшь за мной?

Мужчина ответил:

– О, повелительница моего сердца, твои чары столь неотразимы, что повелевают мне следовать за тобой. Про меня говорят, что я прекрасно играю на лютне, что посвящён в тайны искусства поэзии и что умею в сердцах женщин пробуждать муки любви. А тебе я хочу объясниться в любви, потому что ты пленила мое сердце!

Красавица молча смотрела некоторое время на него, потом сказала:

– Как ты мог влюбиться в меня? Моя младшая сестра гораздо красивее и привлекательнее меня. Она идёт за мной, посмотри на неё.

Мужчина остановился, потом обернулся, но увидел только безобразную старуху в заплатанной накидке. Тогда он ускорил шаги, чтобы догнать девушку. Опустив глаза, он спросил голосом, выражающим покорность:

– Скажи мне, как ложь могла сорваться у тебя с языка?

Она улыбнулась и ответила:

– Ты, мой друг, тоже не сказал мне правду, когда клялся в любви. Ты знаешь в совершенстве все правила любви и делаешь вид, что твоё сердце пылает от любви ко мне. Как же ты мог обернуться, чтобы посмотреть на другую женщину?»

Глава 1.

ПОСЛЕ ДОЛГОЙ РАЗЛУКИ НАШЛИСЬ И …

На широких покрытых асфальтом улицах, обрамлённых кустарниками и пышными деревьями, кипит городская жизнь. Летний ветерок неустанно заигрывает то с прохожими, развевая их волосы и создавая невероятно экстравагантные причёски, то с опавшими листьями и веточками у обочин дорог, кружа их в танце. Обычная повседневность, под ритм, дирижируемый светофорами, тишины и гама проезжающего транспорта, становилась заурядной. Музыка из кафе и окон, проезжающих мимо автомобилей, смех и разговоры прохожих людей, десятки ароматов: и парфюм, и выхлопные газы, и запах свежей выпечки из пекарни, и еле уловимый свежий воздух, доносимый ветерком. И обыденность казалась размеренной. Повседневность той городской жизни, которая заставляет поверить в мечты и обещает воплотить их. И обещает, что всё останется по-прежнему и ничто не потревожит мою обыденность.

Встречать каждое утро в уютном кафе с чашечкой капучино перед работой, кажется, стало привычным. Чаще всего в это время я прочитываю электронную почту, просматриваю свои соцсети, допиваю кофе и бегу навстречу будничной суете. Сегодня я проделывала свой утренний ритуал по-прежнему, и неожиданно для меня в одной из моих соцсетей появился знакомый «незнакомец» с просьбой о добавлении в друзья. Мое сердцебиение участилось, и все мысли перемешались от нахлынувших воспоминаний. Неужели ко мне вернулись прежние чувства к этому человеку. И уже через несколько секунд, словно в тумане и в трепетном волнении, охватившим меня в этот миг, я просматривала его фото и страничку.

«Что отзовётся тебе в имени моем? Что прочитаешь ты в моих глазах?» – меня так взволновало то, что он помнит обо мне. Не удержавшись, я первая написала «Привет». Он сразу же ответил, и мы стали переписываться. Для меня это возникшее желание вновь общаться с ним, разговаривать, видеть его, было таким долгожданным. Но в то же время и странным чувством. Разве я не должна его ненавидеть? Или хотя бы желать не видеть и не знать о нем ничего? Но я вновь и вновь отвечала на его сообщения.

Он написал, что рад увидеть меня, найдя страничку с моим именем. Просмотрев мои фотографии, он отметил, что я ничуть не изменилась, красивая, но в глазах моих грусть. «Еще бы, – мысленно отвечала я. – Отчего она могла поселиться в моем взгляде? Может быть, всё от разочарований, обид или предательства близких и любимых людей из прошлого?»

Мы переписывались с ним весь день. О, боже мой! У меня закружилась голова от его слов, написанных в сообщении: что не забыл меня, что понял – это была любовь, что хотел бы все изменить, если бы это было возможно, что хочет, чтобы я приснилась ему…

Его слова взволновали мое сердце. Мы пожелали друг другу сладких снов, сопровождая свои сообщения «эмоджи» с сердечками и поцелуями. Я поддалась на вновь возникшие чувства к этому, давно позабытому мною, человеку, которого я знала только юношей. Наступающая темнота медленно покрывала город, и дорожные фонари зажигались один за другим, освещая городские улицы. Не забывая о домашних хлопотах, я уложила детей спать и теперь должна была сама последовать их примеру, но мысли о нём, о прошлой неудачной любви, о моей боли, сбивали мой сон.

И я не понимала, что со мной происходит. Ведь если верить судьбе, когда люди расстаются, значит, они не подходят друг другу. А если это не так? Если это тот случай, когда именно расставание определяет подлинность чувств? Если мы подходим и должны быть вместе, и, если всё еще жива любовь, то, что тогда?

Хотелось бы помечтать и представить, что мы встретимся, будем смотреть друг другу в глаза долго-долго и поймем, что любовь еще жива, и тогда, соединившись в страстном и очень долгом поцелуе, он не отпустит меня из своих объятий. И мы будем вместе. И мы станем счастливее. Так странно, почему я не думаю о нем плохо, почему его юношеский образ, который сохранился в моей памяти, вызывает трепетное и нежное волнение в моем сердце?

Это лишь мечты. Сейчас я вижу и осознаю только то, что нам не быть вместе. Ведь мы далеко друг от друга и связывает нас лишь интернет. И мы не в праве сделать больно тем, за кого сейчас в ответе. У нас семьи, дети. И он, возможно, правильно заметил, что, если мы помним до сих пор, и в памяти свежи воспоминания, как будто это было вчера, значит, это были настоящие чувства. Но даже если это так, то почему эти самые настоящие чувства не удержали нас вместе и позволили нам разлучиться? А мне досталось ещё и мучиться, в страданиях из-за разбитого сердца, предательством и разочарованием в том, в кого была влюблена.

Говорят, любовь приходит, когда ее совсем не ждёшь. Она приходит и к взрослым, и к неопытным подросткам. Она может настигнуть в любом месте: и в городе, и в деревне, и в горах, и на побережье. Её не спутаешь, ни с каким другим чувством. И будь это настоящая вечная любовь или временная влюбленность, это все равно любовь. Но почему же она приходит и уходит? Сегодня кто-то скажет: «Я люблю тебя». А через пару дней или месяцев, ну даже несколько лет, тот же человек уже будет говорить: «Я больше не люблю тебя, прости, мы не можем быть вместе».

Что же такое любовь? Этот вопрос до сих пор не дает мне покоя, думаю, как и большинству людей на планете. Мы, люди, зачастую пропитаны эгоистической любовью. Всегда думаем только о том, чтобы нас любили, а мы – умеем ли любить в ответ? Как хорошо, что все-таки на Земле есть те люди, которые беззаветно могут любить, не требуя того же самого к себе и не утопая в ожидании ответных чувств. Просто такие люди счастливы от того, что они любят, дарят свою любовь и заботу, особенно тем, кто в этом нуждается и учат нас любить по-настоящему и искренне. И любящие люди действительно счастливы лишь от того, что дарят. Мудрецы говорят, что, одаривая любовью окружающих любимых, у дарящих её становится только больше.

Я вспомнила, что в одном из произведений Пауло Коэльо, недавно мною прочтённом, мне понравилось одно высказывание о том, что: «Великая цель всякого человеческого существа – осознать любовь. Любовь – не в другом, а в нас самих, и мы сами её в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы её пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами». Поделиться с другими: с родителями, мамой и папой, бабушкой и дедушкой, со своими детьми, с другими родственниками, с возлюбленным и друзьями, словом с близкими и родными людьми. Подарить любовь другому, тому, кого мы выберем сами или тому, кого неожиданно встретим, выражая свою симпатию, благосклонность и самые искренние чувства принятия.

Может быть и правда, никуда любовь не уходит и не исчезает, она остается в любящем сердце человека навсегда, только меняются её объекты, меняются люди, кого мы готовы одарить своей любовью.

Мысли об этом чувстве, возникшее в то время, когда я еще только приближалась к возрасту Джульетты, и ранило меня не хуже яда, не давали мне покоя и не позволили даже выспаться как следует. Вновь и вновь вскипала кровь от волнения, от жара, от приятных воспоминаний и не очень.

Сегодня, в выходной день, не сумевшая уснуть, на рассвете, пока дети спали сладко в своих кроватках в детской, я приготовила чашечку кофе. И решив успокоить свое волнение плиточкой шоколада, захватила ее с собой. Устроилась в кресле у окна, укутавшись теплым пледом, сделала первый глоток горячего кофе. И после съеденного кусочка горького шоколада воспоминания нахлынули неожиданным ливнем, барабанящим по уже неспокойному сердцу.

Раньше я мало знала о любви, но то, через что людям приходится пройти в жизни, чтобы обрести ее истинный смысл, не самый страшный удел. Я думала, когда тебе дарят подарки, говорят какая ты умница и красавица, называют ласково солнышком, или, когда хотят с тобой общаться и дружить, значит любят. Я ждала любви от окружающих. Постоянно ждала подтверждений, что меня любят. Но не слышала ни от кого подобных признаний, ни от родителей, ни от подруг, ни от учителей и прочих. И сама не умела сказать добрых речей другим людям.

И уж совершенно точно не была приучена к тому, чтобы говорить о любви. Сказать папе, маме, бабушкам, дедушке или сестре: «Я тебя люблю, мама», «Пап, я так тебя люблю», «Сестренка, я люблю тебя» – это было чем-то запредельным. Складывалось ощущение, что это какое-то постыдное и запрещенное действие «любить», и слово «любовь» как будто вне закона. В детстве я и не подозревала, что нужно проявить её в ответ, хоть словом или добрым поступком. Ведь только отдавая, мы можем получать. Позднее взрослея, я все больше замечала, что вещи, как и люди, становятся любимыми только лишь из-за привязанности. А вся моя жизнь становилась похожей на полотно, отмеренное определенными количествами метров, сотканное из боли, страданий и разочарований. Да, я позволила боли выйти на первый план и затмить все доброе и хорошее, что давал мне мир.

В детстве, и даже после совершеннолетия, я до конца не осознавала в каком положении я находилась. Я стремилась выживать, не особо ценя свою жизнь. Я подстраивалась под окружающих, чтобы не быть отвергнутой. И казалось, что весь мой путь соткан из неудач. И ощущение, что я делаю что-то не так не оставляло меня. Под каждым шагом на этом пути кирпичики ошибок. Я делаю шаг и совершаю ошибку.

Ещё шаг и снова ошибка. И как бы я не осознавала, что нужно учиться на ошибках других. Это не помогало. Снова шаг и опять ошибаюсь. Такое чувство, что будто играю в игру «Тупой, ещё тупее». Но ведь я не глупая, я уже столько знаю и у меня столько опыта, но вновь я делаю что-то не то.

Ничто в этом мире не остаётся прежним. Даже если мы возвращаемся в прошлое, мы понимаем, что сожаления и чувства вины напрасны. Я жалела, что я из неполной семьи, жалела о многих поступках и обидных словах, сказанных близким. Жалела себя…

Я так хотела, чтобы отец был рядом. Я ждала его внимания и заботы. Я страдала от того, что он позабыл нас с сестрой и никогда нас не навещал. Я стала его ненавидеть, потому что не могла простить того, что он нас бросил и из-за него я всегда была в депрессии, оплакивая его отсутствие практически каждую ночь. Я боялась засыпать, потому что снились страшные сны с лешими и оборотнями. И кто был рядом, когда мне было страшно? Кто был рядом, когда мальчишки из класса начальной школы меня обижали и дразнили? Кто был рядом, когда каждую зиму я лежала с высокой температурой? Кто был рядом, когда мне было одиноко и грустно? И я не понимала, что несмотря ни на что отец, который бросил своих дочерей, где-то живёт счастливо, беззаботно и в достатке. Справедливость?

Но всё, что остаётся неизменным, – это воспоминания в наших сердцах. У каждого из нас есть то, что стоит помнить. У каждого есть боль. И у каждого есть опыт. Взрослея мы понимаем, что взросление требует ответственности, храбрости, настойчивости, цели и некоторых компромиссов. И этого достаточно. А страдания улетучиваются и кажутся такими глупыми, нелепыми, иллюзорными, когда понимаешь свою истинную природу и обращаешься к свету в своём сердце.

В тот момент, когда мы осознаём, что что бы ни происходило в прошлом, – это было лишь необходимым этапом. Принимая, мы перестаём чувствовать обиду, вину и проявлять жестокость. Мы начинаем чувствовать за наш опыт благодарность. Избежать любви невозможно никому. Каждому суждено пройти её испытание со всей её болью. Да, она причиняет боль. Но если мы любим, то боль не имеет значения, ведь эти раны делают нас сильнее. И разжигают в нас познание большей любви, которая позволяет жить в настоящем, принимая свой выбор, и брать ответственность за свою жизнь.

Когда ты постоянно живёшь во тьме, то трудно замечать свет. Однако не перестаёшь к нему стремиться. И я стремилась. И искала этот свет в других, но только не в себе…

«Великая цель всякого человеческого существа – осознать любовь. Любовь – не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами».

Глава 2.

ДЕТСТВО

Все-таки у детства есть определенные сроки. Оно должно начаться с рождения человека и завершится, когда ребенок вырастет и забудет детские забавы. В идеале детство – это царство, где нет боли от потерь, где нет унижения, где нет предательства и никто не умирает. Где много радости и веселья. Детство – это беззаботное время для растущего ребенка, вне ответственности и решения проблем. Это яркая пора игр с друзьями на свежем воздухе, в настольные игры, в куклы, машинки, конструкторы. Детство – это забота и ласка от родителей.

Мне кажется, что мое детство закончилось, не успев начаться. Возможно ли повзрослеть в три с половиной года? Не знаю. Да и, что такое взрослость? Может ли быть, что это определенный возраст? Говорят, люди взрослеют, когда осознают свою ответственность в первую очередь за себя, но в то время, когда отсоединяются от родителей и идут в жизни своим путем. Однако многие взрослые, переступив возрастной предел совершеннолетия, так и остаются с детским мышлением и поведением, безответственно заигрываясь с чужими судьбами.

Но я помню момент, после которого мой детский мир перевернулся с ног на голову. Когда я совсем маленькая стою перед окном, цепляясь за подоконник, в большой пустой белой комнате на втором этаже. За окном я вижу деревья в большом саду и облака, медленно плывущие по небу. Солнца нет. И мамы нет. И папы. И бабушки. Нет тех моих взрослых, которые брали меня за руку и вели то в детский сад, то обратно домой, помогали одеваться по утрам, усаживали за стол, чтобы накормить, разрешали играть с красками, укладывали спать. Я не помню, как я попала в ту комнату, и того, кто меня привез туда.

Какая-то девочка, старше меня, подошла ко мне, она показалась мне знакомой. Протянула подушечку, белую сладкую конфету. Я взяла ее. И узнав ее вкус, вспомнила, как мама часто угощала такой конфетой после садика. Она должна быть сладкой, но я чувствовала только горечь в тот момент. И я заплакала – ведь я одна, теперь одна. «Где моя мама? Я хочу к маме. Хочу домой», – жалобно пищала я и ощущала в груди боль. И эта боль не была похожа на ту, что бывает от ссадины на коленке или шлепка отца за непослушание. Это что-то, что высасывает жизнь. Именно так со временем я поняла те ощущения жуткой тоски и внезапно образовавшейся дыры в груди, которую заполнила та боль.

Люди в белых халатах кормили нас таблетками, водили на прогулку и порой в баню, перед сном мы обязательно мыли ноги в железном тазу в холодной воде. Я плохо помню те дни. Но то, что по ночам тоска и боль вцеплялись в мое горло, и я тихонько плакала, это я помню чётко. Потом закрывала глаза в надежде, что этот кошмар закончится. Но утром он продолжался наяву. Девочка в три с половиной года, брошенная на произвол судьбы вершившейся людьми в белых халатах, потерянная для жизни навсегда. Такое ощущение и представление о себе поселилось в моих мыслях – я никому не нужна.

Это был санаторий. Не поставив в известность мою маму, меня отправила туда бабушка с ее знакомыми, и к ней привел меня мой отец, давший на это разрешение. Только некоторое время спустя, мама, вернувшись с учебной сессии, приехала за мной, когда узнала, что меня увезли лечиться, из-за моих частых болезненных состояний простуды. Я узнала ее лицо, но подбежать и обнять не могла. В тот момент я не понимала своих чувств. Как будто бы она больше не моя мама. Как будто бы я не знала кто она для меня, я не знала кто я для себя и, кто я вообще. В тот день, когда я попала в это заведение, мир отвернулся от меня и оставил без своего тепла, любви и защиты. Я выживала в том месте одна, предоставленная сама себе, среди чужих мне людей. У меня отобрали даже мою одежду, особенно мою любимую кофточку, темно синего цвета с рисунком звезд ночного неба.

Наконец-то я была дома, те взрослые, которых я привыкла видеть, снова были рядом, хотя ненадолго. Стала ли я взрослой? Навряд ли. Я просто стала ребенком, познавшим предательство и девочкой, потерянной даже для себя самой. Мне не интересны были игры, я не хотела дружить. И всех ребят, кто звал играть, я уже считала предателями. Постепенно дыра в сердце затягивалась, но не полностью, ведь боль все равно оставалась там. Подрастая, я не верила никому. Даже когда я сближалась с девчонками настолько, что нас называли близкими подружками, я все равно ожидала предательства. Многие дети в нашем поселке ходили в музыкальную школу, но меня туда не водили. И я даже не знаю, спрашивали ли меня о том, хотела бы я играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, или заниматься вокалом, или ходить в художественную школу на рисование. Не знаю, но все из этого мне всё равно было не интересно. Я думала: зачем мне это, если я никому не нужна, то моя игра, мое пение или мои рисунки и подавно никому не будут нужны. Хотя я очень любила музыку и рисовать.

И из всех детских забав я выбирала прогулки в одиночестве или катание на велосипеде. Я была в полном восторге, когда в девять лет мне купили мой первый, подходящий мне по росту велосипед «Кросс» зеленого цвета. До этого я каталась на дедушкином «Урале». Это был очень большой велосипед для моего роста. И мне приходилось просовывать вторую ногу под раму, перекладину параллельную педалям. Таким способом каталось большинство детей, если не дотягивались обеими ногами до педалей, когда не могли устойчиво сидеть на сиденье. Если честно, то это было жуткое зрелище. Ведь всё должно быть не только по размеру, но и по возрасту. Какое же это было удовольствие мчаться на своём «велике» на скорости и ловить летний ветерок, обдувающий прохладой.

Когда я гуляла в саду, с шести лет часто увлекалась фантазиями. Например, представляла цветы в роли красавиц танцующих или поющих среди своих сородичей, или как они встречают своих принцев и кружатся вместе в паре по всей цветочной клумбе. Я не помню, отпускали ли меня уходить далеко от дома. Но, прогуливаясь, я могла идти и о чем-то размышлять или мечтать, не замечая, насколько далеко я уходила от дома. А по возвращению домой меня ждала очередная порция упрёков и ругани за то, что где-то пропадала и за то, как долго меня искали. Понимала ли я тогда, что мама и бабушка переживали за меня? Нет, всё что я видела это шквал негодующих чувств и эмоциональных выкриков.

Однажды летом, когда мне было шесть лет, я дошла до центра поселка, где находился магазин игрушек. Я зашла в него, осмотрела витрины с детскими товарами и мне очень понравилась мягкая игрушка в виде щенка. Я подумала, как же я хочу такую, вот бы мне ее купили или подарили. Я вышла из магазина и за переулком увидела своего отца. Он ехал на своем салатовом «Запорожце». Я закричала и замахала от радости руками: «Папа, папа, папа!» Увидев меня, он остановился и вышел из автомобиля. Он выглядел очень элегантно в светло-серых брюках со стрелочкой, в выглаженной бежевой рубашке с короткими рукавами. Он обнял меня и взял на руки. Я была очень рада видеть его снова, ведь я думала, что больше никогда его не увижу. Я крепко сжимала его шею, боясь его отпустить. Вспомнив о желанной игрушке, я рассказала ему о ней и попросила его купить мне плюшевого питомца. Тогда я думала, что когда родители дарят детям игрушки, то таким способом показывают свою любовь к ним. В ответ я услышала, что он не сможет ее мне купить, так как у него не было денег. И снова я запомнила боль, связанную с тем, что у него нет денег на подарок для меня. Значит, не любит. А не любит, значит, не нужна.

От мысли, что человек, которого ты считаешь своим, которого ты любишь маленьким детским сердечком, тебя не любит, становилось еще больнее. После расставания родителей, когда мне было лет пять, я не понимала, почему с нами нет отца и почему нельзя с ним видеться. Мне не объясняли почему. Однако часто твердили какой он подлец и плохой человек. Я помню, как отец однажды приехал со мной повидаться. Я это поняла потому, что он, заглядывая в окно, улыбался мне и звал выйти. Я очень хотела броситься в его отцовские объятия и побежала к двери, но она оказалась запертой на замок. В то время мы жили у бабушки. Мама, уходя на работу, запирала дверь и отдавала ключ от внешнего замка через открытую форточку бабушке. Но я об этом не знала. И в тот момент, когда я закатила истерику со слезами и, крича о том, что хочу к папе, бабушка сказала, что ключ потерялся где-то в мешке с сухарями. Этот розовый ситцевый мешок находился на платяном шкафу, который не был высоким, и до потолка оставалось достаточно большое пространство. А я легко могла забираться на тот шкаф, только оттолкнувшись ногой от края подоконника. Я пулей полетела искать ключ, чтобы отдать его папе. А когда я отдам, думала я, он откроет дверь и, мы наконец-то увидимся, папа обнимет меня.

И я не помню, сколько времени прошло, помню лишь ощущение, что с каждым моментом как я перебирала сухари в мешочке снова и снова, ко мне все яснее приходило понимание того, что ключа там нет. Но я не хотела в это верить. Верить в то, что бабушка обманула меня. Это и правда оказалось ложью. После того как я убежала искать злосчастный ключ, бабка сказала, что мама забрала его с собой и отец сразу же уехал, не позвав меня к окну и не попрощавшись. И это было обиднее того, что я не смогла найти ключ.

Этот случай положил начало моим бесконечным ночным страданиям. Мне было так обидно, что у меня нет папы по сравнению с ребятами со двора и в школе, которые, насколько мне было известно тогда, были из полных семей. Каждый раз вечером перед сном я ощущала тоску по отцу и плакала, иногда скрывая свои всхлипы, а порой рыдала слишком громко. Кто-то из родни не замечал моих слез, а кто-то раздражался и нервничал, заставляя прекратить и не мешать отдыхать. Но никто не решался мне помочь. А я не в силах была остановить слезы, накатывающиеся раз за разом от обиды, что я никому не нужна, что меня никто не любит, и папа особенно. Отец больше не появлялся. Но я не переставала его ждать и мечтала увидеть его вновь.

Раз за разом бабушка и мама не переставали говорить, что он нас бросил, что я ему не нужна. И та встреча с ним на перекрестке у магазина игрушек была и огромным счастьем, и большим разочарованием. Тогда в моём понимании не было слова «предатель». И я не считала, что отец меня предал, уйдя жить в другую семью и забыв обо мне окончательно.

В идеале детство – это царство, где нет боли от потерь, где нет унижения, где нет предательства и никто не умирает. Где много радости и веселья. Детство – это беззаботное время для растущего ребенка, вне ответственности и решения проблем. Это яркая пора игр… Детство – это забота и ласка от родителей.

Глава 3.

ПЕРЕЕЗД