Рюрикович

Князь при этом не сказал, что из его кошелька пропало несколько сотенных купюр. Говорить подобное означало допустить возможность кражи в царских покоях – в самом защищённом месте государства. Так что лучше было промолчать, как сделали все из тех, кто недосчитался той или иной суммы. Все предпочли смолчать, но не высказывать подозрение в отношении близко стоящего человека.

Царица немного помолчала, а потом произнесла:

– Отрадно слышать подобные слова. Всё моё окружение было возмущено подобным поступком. И все удивились, что наш царь смилостивился и даже предложил Ивану стать жильцом! Такого зверя пустить к добропорядочным дворянским детям! Да это же уму непостижимо!

Было названо имя, а это означало высочайшее доверие. Подобного доверия мог быть достоин только самый близкий человек. Один из тех, кто не предаст и не ударит в спину. Князь даже усмехнулся, польщённый такими речами:

– Вы правы, Ваше Величество, моя царица. Подобный зверь должен обитать среди себе подобных! Его нельзя допускать к дворянам, его место среди ведарей и монстров! Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы он не добрался до пункта назначения!

Столько пыла было в этих словах, что Елена Васильевна невольно улыбнулась. Всё-таки хорошо иметь в союзниках боярина, которому можно поручить не очень достойное дело и который сделает это чисто. У царей всегда много врагов. Порой такие возникают среди тех, кого нельзя трогать публично, тогда их «удаление с горизонта» происходит при помощи доверенных людей.

От несчастного случая никто не застрахован, но вряд ли кто заподозрит их царское величие, когда возомнивший о себе невесть что боярин вдруг задумает взбрыкнуть и нечаянно подавится рыбной костью. Или же упадёт с кровати во сне, да так неудачно, что ударится головой о стоящую прикроватную тумбочку и повредит себе шейные позвонки. Или того хуже – запнётся о ступеньку и сковырнётся с лестницы, по которой с детства пробегал чуть ли не с завязанными глазами…

Все эти случаи заставляли других излишне свободолюбивых бояр призадуматься о словах, сказанных в укор царской семье. А уж в том, что сказанные слова попадут в нужные уши – об этом тоже позаботились слуги короны. Шпионские сети накрыли дворец и окрестности подобно покрову снежной зимой – требовалось крайне тщательно подбирать слова в речи, чтобы не быть заподозренным в сговоре или заговоре.

– Хорошо, что мы с вами поняли друг друга, – царица позволила голосу прозвучать мягче. – Но я прошу вас сделать так, чтобы митрополит Даниил ни о чём не догадался.

– Митрополит? Хм, жаль выводить его из игры – можно было бы представить нашего неучтивого проходимца как несущего жидовствующую ересь. Уж митрополит до жути не любит подобных существ. Стремится сделать их ниже… На голову.

– Нет-нет, не стоит. Ведь могут возникнуть вопросы, а царь… он хоть прилюдно и кривится на сына, но что-то мне подсказывает, что это просто игра.

Она представила себе лицо князя Овчины: прямой нос, высокие скулы, глубокие чёрные глаза, тонкие губы, кривящиеся в иронической ухмылке. Представила и почувствовала, что сердце начало биться активнее, словно она убыстрила шаг.

– Моя царица, позволено ли будет мне при следующей аудиенции встать к вам чуть ближе? – тут же подхватил на лету благословение к лёгкому тону Иван Фёдорович. – Всего лишь на метр ближе к вам, но на целую бесконечность ближе к счастью…

И снова потёк ручеёк журчащих слов, тех самых, которые так любят принимать в уши женщины и девушки. А в том, что царица была женщиной, не стоило сомневаться. Она могла любить и хотела быть любимой, но царствование накладывало свой отпечаток, и она не могла быть просто женщиной. Елена Васильевна была супругой царя российского, а это означало очень многое…

Последующие пять минут шло воркование двух людей, которые симпатизировали друг другу. По прошествии этих минут разговор был закончен взаимным пожеланием доброго вечера.

Князь Иван Фёдорович Овчина ещё немного посидел, глядя на экран телефона, а потом улыбнулся и произнёс:

– Я знаю, что ты хочешь сделать, моя родная. Ты хочешь единолично править Русью, убрав всех соперников, но… У тебя есть я. А я не упущу возможности запрячь тебя в стойло и заставлю есть с руки…  Я и сам из рода Рюриковичей, то есть тоже достоин протирать задом царский трон. Достоин… Достоин побольше других!

Глава 5

«Настоящая смелость ведаря заключается в том, чтобы жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть. А также пожрать, когда нужно пожрать, и выпить, когда нужно выпить!»

Кодекс ведаря

Поправили моё рыльце не хило. Теперь я и сам на себя стал мало похож. После всех процедур и лечения на меня из зеркала уставилась хмурая физия молодого скуластого отрока, чем-то похожего на Дон Кихота в молодости.

Тело жилистое, словно сплетенное из сухих мышц. Нос острый, слегка крючковатый, словно спер его у коршуна. Глаза цвета неба, смотрят дерзко. Волос черный, жесткий, как грива аргамака. В общем, подобные мерзавцы вызывают у сверстников желание помахаться, а мамки сразу начинают прятать своих дочек подальше от наглых глаз.

Мария Никифоровна чуть слюнками не истекла, когда любовалась своим произведением. Специально подправила и выделила родовые черты так, чтобы они выделялись за километр, но и вместе с тем придала лицу выражение завзятого хулигана. По просьбе отца…

Василий Иванович только хмыкнул, глядя на получившийся результат. Шрамы и рубцы от битв с монстрами пропали с тела. Теперь я ничем не отличался от спортивных ребят, которые поступали на воинскую службу и учились воевать против чудовищ Бездны.

После всех операций Мария Никифоровна поклонилась царю:

– Ваше царское величие, я сделала всё, что могла. Теперь Ивана можно узнать, но только близким. Те, кто его никогда прежде не видели, вряд ли поверят, что перед ними царский сын. Вы представите его новый образ двору?

– Не стоит, – покачал головой царь. – Всё равно это рано или поздно откроется, но вот о том, что я принимал участие в его преображении… Нет, об этом лучше никому не знать. Слышал, Боря Годунов?

– Конечно-конечно, Ваше Величество, – тут же поклонился мой будущий спутник. – Я никому и никогда не скажу, что вы хоть как-то благоволите вашему сыну.

– Умный мальчик. Далеко пойдёшь, если раньше не расстанешься с руками и ногами. Чего ты побледнел? Шучу я так, – криво усмехнулся отец и добавил, стерев с лица ухмылку. – Возможно. Но ты держи ухо востро, а то ведь без ушей и шапка держаться не будет!

Борис и в самом деле побледнел. Как бы в штаны ни напрудил после такого царского напутствия. Пусть он и происходил от боярского рода Дмитрия Зерно, который служил ещё великому московскому князю Ивану Калите, а все его предки были боярами при московском дворе, но время шло и сейчас былые заслуги рода уходили в небытие…

Отцом Бориса был помещик средней руки в Вяземском уезде, а это означало, что если Годунов, подкинутый подолом Оболенской на высоту московского двора, совершит хотя бы один проступок, то весь его род может запросто закончиться где-нибудь в сибирских закоулках.

– Ваше Величество, мой ставленник будет молчалив, как рыба. И рот его откроется лишь по моей просьбе, – поспешила вмешаться Оболенская.

– Мария Никифоровна, только по вашей просьбе и из-за глубочайшего моего к вам благоволения поверю, что этот молодой человек будет молчать. Для всего двора я недоволен Иваном. Пусть так будет и впредь, до поры, до времени. Иван, как только ты подучишься, как только соберешь вокруг себя верных людей, так я тебя «помилую» и приму обратно. До той поры – чем дальше от дворца, тем тебе будет спокойнее.

– Ваша правда, Ваше Величество, – склонил я голову в подобии поклона. – Я ещё не готов противостоять интригам и раскрывать заговоры. Я прекрасно знаю болевые точки утопцев или смертельную дозу неразличимого яда москарина, но… В социальном плане я вряд ли готов к управлению людьми. Я благодарю вас за прозорливость и мудрость. В очередной раз поражаюсь вашему уму и способности видеть будущее.

Ну да, немного лести не помешает. Не буду же я говорить, что вёл в бой армии, которые многократно превышают даже армию Царства Русского. Ни к чему это. Пусть царь-батюшка и вглядывается в меня, словно пытается разобрать шифр морщинок в уголках глаз, но я не поддамся на подобную провокацию.

Я для всех всего лишь молодой царский сын. Пусть и прошедший охрененную подготовку и уничтоживший за короткий период времени не один десяток монстров из Бездны, но я для всех всего лишь молодой, юный и неопытный отпрыск царских кровей.

А то, что в прошлых жизнях я уничтожал целые легионы только за один вечер… Об этом лучше не упоминать. Так будет проще для всех.

Мои потуги в славословии были оценены Марией Никифоровной по достоинству. Она склонила свою покрытую бородавками голову и благосклонно улыбнулась. Эх, хорошая она женщина, всё-таки… Лекарь отменный! А что страшна, как сама смерть и любит молоденьких мальчиков… Это сугубо её личное дело.

И дело этих самых мальчиков.

Всё по согласию и без принуждения. Мальчику нужен карьерный рост, княгине нужно утешение и молодость рядом. Кто-то добывает славу в боях, кто-то в постельных утехах. И там и там нужны сила и умение.

Царь улыбнулся в ответ на мои слова, а потом снова сдвинул брови:

– Ну что же, сын… Сейчас я на тебя покричу, а ты постарайся выглядеть опечаленным и разозлённым, когда выскочишь вон. Твоя комната всё ещё остается за тобой. Там переночуешь и утром отправитесь в Белоозеро. Без прощаний и всяких соплей. Думаю, что через три года мы с тобой увидимся и тогда уже поговорим нормально. А сейчас…

Я чуть улыбнулся и кивнул в ответ на слова отца. Он же набрал в грудь воздух и гневно закричал:

– Я тебе кто?!! Царь или не царь?!! Что ты о себе возомнил, щенок?!! А ну пошел прочь с глаз моих!!! Да я тебя!!! Я тебя!!!

Я понял это как команду к выходу и выскочил наружу. Постарался нагнуть голову и прикрыть лицо, чтобы стражники не пялились на мою новую личность. Пробурчал себе под нос:

– Вот и увиделся с родственниками…

После этого я поспешил вдоль по коридору. Мои славные предки взирали на то, как я спешил по мраморному полу. Их строгие взгляды словно старались прожечь дыры в спине. И чем ближе по времени к основателю рода Рюрику, тем взгляды становились строже.

Я остановился возле большого портрета основателя. Статный бородатый мужчина в шлеме-шишаке и в полной боевой выкладке того времени уставился на меня. Я ухмыльнулся:

– Ну что, варяг, повоюем?

Рюрик не ответил. Он продолжал бесстрастно смотреть на меня. Что он мог ответить? Не при нём начались прорывы Бездны, но его потомкам приходится разруливать эти самые прорывы.

И явно готовилось что-то большое, если в тело одного из царских сыновей был послан я. Дело пахло жареным. И когда жареное превратится в сгоревшее – только хозяевам Бездны известно.

Дальнейший мой путь прошел без проволочек. Мимо стрельцов и дворовых людей я проходил, склонив голову и наполовину скрыв лицо ладонью с телефоном. Если кто глазастый и успел зацепиться за мою физиономию взглядом, то увидели только родовые черты, и ничего более.

На пороге своей детской комнаты я остановился. Немного подождал, пока слуга просочится внутрь и просканирует комнату на предмет всякой-разной хренотени. Постоял десять секунд, как будто пытался справиться с нахлынувшими воспоминаниями, а потом толкнул дверь.

Как всегда, дверь открылась без скрипа. Улыбнулся, заглядывая внутрь – почти всё осталось на своих местах. Вдохнул полной грудью воздух детства. Вдохнул без опаски – если что и было тут, то Тычимба успел бы предупредить.

– Семь глазков и четыре ушка, – прошептал мне воздух. – Обезврежены.

– Не надо было. Пусть бы работали. Всё равно ко мне никто не придёт, ведь я же в опале у батюшки царя, – проговорил я, закрыв за спиной дверь.

– Тогда отступите на шаг, вашество, – прошептал воздух. – Снова активирую.

Я сделал всё, как просил Тычимба, а потом прошел внутрь комнаты. Остановился.

Воспоминания словно стая голодных комаров накинулись со всех сторон, жаля и кусая память. Пусть тут я провел всего пять лет, но эти пять лет со мной была мама! А потом…

Моя детская это место, где порядок и хаос вели извечную битву. Стены украшены яркими обоями с изображениями драконов и богатырей, которые, кажется, готовы в любой момент ожить и устроить битву за игрушечную корону. По углам сидели плюшевые медведи, одетые в кольчуги, а на полу – ковер с картой сокровищ, по которой можно ходить босиком, открывая новые земли.

В центре комнаты трон из подушек, который я захватывал каждый вечер перед сном, объявляя себя повелителем игрушек. Рядом стоял замок из кубиков, который регулярно перестраивался и защищался от нашествия динозавров и лего-человечков. На полках стояли книги сказок, которые, по слухам, читали сами себя, когда никто не видел.

И, конечно же, детская не могла обойтись без шкафа, полного тайных отделений и скрытых проходов, ведущих в соседние миры… Или мне так казалось, когда я искал пару к найденному носку. Воздух наполнен запахом приключений и сладким ароматом украденных печеньев, которые идеально подходили для пикника на ковре-самолете.

Каждый вечер здесь происходили эпические сражения, магические спектакли и грандиозные экспедиции. Но, как только приближалась ночь, все обитатели комнаты возвращались на свои места, чтобы я мог спокойно заснуть под бдительным взглядом ночного светильника в форме луны.

И сколько раз я засыпал под сказки, которые читала мне мама…

Я прошелся по комнате туда и обратно. Улыбнулся своему отражению в зеркале, а после прыгнул на кровать, как часто делал это в детстве перед сном.

Кровать выдержала увеличившийся вес. Она могла выдержать и не такое, ведь это была кровать царевича, которого хлебом не корми, а дай попрыгать вволю перед сном. И я прыгал, укрепляя мышцы ног. Со стороны это могло показаться шалостью, но на самом деле я тренировался с детства.

Растянулся на кровати так, что хрустнули позвонки, а после выдохнул:

– Хорошо-о-о…

– Может разденетесь? – спросил голос Тычимбы.

– Не, – помотал я головой. – Что-то мне подсказывает, что лучше спать в одежде. Сделаю вид, что слишком устал и вымотан, чтобы раздеваться.

– Понял. Буду бдить всю ночь, – прошептал Тычимба, а после я почувствовал, как в моём кармане что-то появилось.

– Сколько? – шепнул я.

– Семь тысяч восемьсот сорок два рубля, – проговорил слуга. – Не густо, я думал, что у бояр будет больше.

Целью моего появления пред царскими очами было не только уведомление в том, что я жив и здоров. Тычимба должен был проредить карманы бояр, и он со своей ролью справился прекрасно.

– Да они в основном всё на картах держат, – хмыкнул я. – Ну да ничего, на первое время хватит. Потом придется снова нырять в омуты Бездны. Сам же слыхал – я в опале.

– Да, слышал. Что же, справимся, господин, и не в таких передрягах бывали…

Я кивнул и закрыл глаза. Уснул моментально, как только дал себе мысленный приказ. И так же моментально проснулся, когда услышал сквозь сон голос Тычимбы:

– У нас гость…

Глава 6

«Если ведарь не совладает со своим телом и рассудком перед боем,

он никогда не одолеет врага»

Кодекс ведаря.

Кто ходит в гости темной полночью? Только тот, кто не хочет, чтобы его заметили при свете дня. И кто не хочет, чтобы его поползновения по дворцовой стене были на виду у стрельцов. Да, по стене, потому что гость зашел не как нормальные люди через дверь, а решил проникнуть через окно. А высота до окна не маленькая, метров десять, не меньше.

Я продолжил мерно дышать. Мог бы и похрапывать, но я не храплю – ведарская школа отучила. Вернее, общежитие ведарской школы. Там если всхрапываешь во сне, то тут же прилетает что-либо увесистое и стараются попасть по голове. Это называлось «убить тигра». Тигра убивали, чтобы не мешал расслабляться остальным уставшим ученикам лишними звуками в редкие минуты отдыха.

Тычимба больше ничего не говорил. Он занял место возле окна, готовый в случае чего подставить подножку незваному гостю. Гость тем временем аккуратно прикрыл оконный створ и направился к моей кровати.

Я внутренне подобрался, снаружи оставаясь всё тем же расслабленным туловищем. Судя по мягким шагам, этот человек был неплохо знаком с беззвучным перемещением. Дыхание ровное, бесстрастное. Так как окна занавешены портьерами, то непроглядная тьма должна помешать незваному гостю, но…

Гость четко двигался к кровати и даже успешно миновал лежащие на полу кубики. Ни на один не наступил!

Я чуть приоткрыл глаза, продолжая прятать зрачки за ресницами. Чернота комнаты меня ни грамма не смущала. Фигура гостя, затянутая в темные одежды, неторопливо продолжала двигаться по направлению кровати. В отставленной правой руке я заметил утолщение, вроде как там была палка.

Хм, посланник – один из Ночных Ножей? Только эти ребята чернят лезвия своего оружия, чтобы блеск не выдал в темноте. Или кто-то хочет, чтобы подумали на клан наёмных убийц?

Тем временем фигура остановилась возле меня. Я не почувствовал даже запаха обычного человеческого пота, который сопровождает людей повсюду, как бы чисто они не мылись в банях или ваннах. Похоже, что имею дело с профессионалом, который озаботился обработкой тела перед вылазкой к царскому сыну.

Лезвие черного ножа взметнулось и… пропороло наволочку насквозь. При выдергивании ножа из подушки вылетели перья. Затемненное лицо неудачливого убийцы исказилось недоумением. Он-то уже успел поверить в то, что его нож пронзил глазницу третьего сына царя.

Ну да, буду я ждать подобный подарок! Вместо этого в последний миг я отдернул голову и быстро скатился на левую сторону кровати. На свободное от убийцы место. Ладонями ударил по подушке, заставив перья выметнуться вверх, как будто внутри взорвалась приличная петарда.

На миг между нами повисла пелена, сквозь которую с лёгкостью пролетел мой кулак. Добавленная в кулак живица должна была напрочь выхлестнуть ночного гостя, но… Рука пронзила пустоту!

Гость разгадал мой замысел? Или сработал животный инстинкт?

Я тут же отпрыгнул вправо, предупреждая удар ножом по ребрам с левой стороны. Нож и в самом деле пролетел мимо, рассекая лезвием попавшиеся на пути перья.

Как же предсказуемы убийцы Ночных Ножей… Уже на протяжении полутысячи лет они работают в замкнутом пространстве с ограниченной зоной видимости по одному и тому же рисунку.

Дальше последует тычок под рёбра и вспарывающее движение к горлу. Я не стал ждать этого удара, а сместился на метр от линии атаки, выигрывая расстояние для уверенного удара ноги.

Усиленный живицей удар на этот раз попал в нужную точку. Звучный шмяк раздался в ночи, а после последовало падение тела. Тело удачно упало на гору кубиков, добавив себе радости жизни.

Надо отдать должное – выучка у наемных убийц отменная! Иначе почему фигура быстро вскочила на ноги и снова ринулась в бой? После моего удара обычный человек по крайней мере минут пять искал бы выход, а тут…

Снова лезвие мелькнуло возле горла. Я блокировал руку и ударил по кисти, вышибая нож. Тут же другая рука попыталась рвануть мне по лицу когтями, закрепленными на ладони.

А, вот как это чудо прокралось до моего окна!

Получать по лицу когтями мне никогда не нравилось, поэтому я чуть отстранился, пропуская ладонь мимо себя, а потом добавил скорости, ударив по тыльной стороне ладони. Рука противника воткнулась в одну из стоек кровати. Когти застряли в твердом дереве. Дополнительный удар сверху вогнал когти ещё глубже.

Незнакомец тут же выдернул руку из своего устройства, оставив когти на стойке.

Тут же последовал удар ногой. Гость хотел попробовать на прочность мои яйца!

Увы, эту проверку я проходить тоже не желал. Легкий отворот в сторону и сразу же удар по икре, отсушивающий мышцы ноги. Фигура не смогла сдержать крик боли.

И это был женский крик!

А может хитрость? Рассчитанная на моё рыцарское достоинство?

Я быстро схватился за грудь. Точно! Пусть и перетянутая тканью, но молочная железа гораздо больше мужской!

Женщина! И я должен в самом деле врубить рыцарское достоинство, преклонить колено и быстро-быстро убить себя во славу женского рода?

Ага, хренушки! Я не рыцарь, я – ведарь, а нас учили противостоять любым видам врага! И женщина перед тобой или мужчина – в этом особой разницы нет. Враг хотел убить существо, на которое потратили своё драгоценное время куча учёных мужей и храбрых воинов. А в денежном эквиваленте это сродни удару по царской казне!

Так что за царскую казну!

Ха!

За трон царя-батюшки!

Ха!

За Россию-мать!

Ха!

Три удара были нанесены так быстро, что ночная гостья не успела ни выставить блок, ни толком отмахнуться. Кольчугу Души она не нацепила, чтобы та не сковывала движения и теперь все удары пришлись на чувствительные части тела.

И всё-таки наёмницу из Ночных Ножей не так просто было обездвижить. Она змеёй обвилась вокруг меня, попытавшись гибким телом сломать позвоночник, но… Я расслабил мышцы и выскользнул из её смертельных объятий подобно сосиске из целлофановой оболочки.

Захватил щепоть порошка из левого нагрудного кармана и быстрым движением рассыпал его перед носом гостьи. Всё-таки ненапрасно я не стал раздеваться перед сном. Вот и пригодились кармашки куртки.

Гостья сразу же задержала дыхание, но этого и не нужно – парализующий порошок легко впитывается через слизистую. Оставалось подождать пару секунд и…

– Ми-и-и-илый, я хочу тебя-а-а, – с придыханием известила ночная гостья.

Она встала на колени, а после начала раздеваться, глядя всё это время на меня со вселенской похотью.

Вот и не хрена себе! Это что же? Я осторожно повёл носом. Слабо повеяло грейпфрутом.

Хм, похоже, что я ошибся карманом и вместо парализующего порошка рассыпал возбуждающий желание. А ведь вот не хотел его брать с собой, но потом подумал, что если вдруг в царском зале для приёмов нападут, то можно и сыпануть, чтобы создать большую неразбериху из возжелавших меня дам. На мужчин оно не действовало, а вот прекрасный пол едва не выворачивало наизнанку.

И теперь ночная гостья захотела меня так, как будто внутри разгорелся вулкан и только с помощью моего шланга можно его затушить. Ну да, концентрацию я подобрал качественную…

– Хозяин, похоже, что наша гостья хочет извиниться за своё поведение, – прошелестел Тычимба, не спеша уходить со своего поста и наблюдая за непрошенным стриптизом.

– Мне тоже так кажется. А она неплоха. Я слышал, что девушек из Ночных Ножей в том числе обучали и обольщению жертв. Странно, что она не начала с этого, а сразу же решила поковырять мой лоб своим ножиком…

– Возможно, она просто не разобралась в своих желаниях. Ох, вот это гибкость. Последний раз такой загиб я видел у женщины-змеи в Трианырских трущобах.

– Да уж, хорошее было времечко, – хмыкнул я в ответ.

А между тем шоу продолжалось. Я не торопился его останавливать, наблюдая за тем, как девушка с гибким и спортивным телом продолжала оголять его, избавляясь от скрытого оружия, капсул с ядом, мелких игл в рукавах. Для того, чтобы полностью раскрыться, ей пришлось встать. Она покачивалась в ритме одной ей слышимой музыки, соблазнительно поводя по телу ладонями.

Вскоре она осталась в чем мать родила, стройная и подтянутая, стоящая над горкой одежды. Высокая упругая грудь призывно манила к себе. Тонкую талию можно было обхватить ладонью. Худоватые на мой взгляд бедра чуть подрагивали, словно приглашали устроиться между них и отправиться в бешенную скачку по полям удовольствий.

– Господин, я вся ваша-а-а, – простонала девушка и шагнула ко мне, стараясь прислониться жарким телом.

Я не позволил ей приблизиться вплотную, остановив движением руки. Со стороны могло показаться, что я начал ощупывать её упругую и плотную грудь, а также играться с набухшим соском, но на самом же деле я упёрся в тело девушки, не подпуская её ближе.

– Подожди, я хочу насладиться твоим телом сполна, – произнес я, присаживаясь перед девушкой на корточки, а потом проведя рукой по атласной коже икры.

Девушка на прикосновение ответила стоном, откинула голову назад, мелко задрожала. Я начал двигаться выше, ещё выше. Туда, где ножки сходились воедино… И вот я коснулся заветной цели!

Девушка вскрикнула, потом чуть напряглась и… холодно улыбнулась. Я на всякий случай тоже вскрикнул и отдернул руку. Гостья посмотрела на меня с чувством превосходства:

– Неужели ты думаешь, что я не знала – к кому иду? Я все ваши ведарские штучки знаю наизусть, так что слышала про порошок возбуждения, мерзкий извращенец! Я всего лишь сыграла свою роль, а ты… Ты попался на мою удочку и через пару секунд сдохнешь!