И только тихий шёпот звёзд

– Кев? – напряженно спросил я. – Ты не против?

– Да без вопросов… – зыркнув исподлобья на Берту ответил сменщик. – Только не сломайте мне там ничего.

Девушка с презрительной улыбкой повернулась к нему.

– Ну что вы, Кевин. Не стоит беспокоиться. В самом запущенном случае, ну если моя квалификация старшего механика с высшей степенью допуска не позволит мне починить систему охлаждения конвейера двадцатилетней давности, я лично, несмотря на разногласия в наших политических взглядах, отсосу вам прямо за этим столом. Даю вам слово. А Стайны всегда держат свое слово. Если же вы отвыкли от секса с живой женщиной, я подарю вам андроида. Любого цвета кожи и пола. Благо, как гражданка Конфедерации и резидентка Канзаса, я имею право дарить их сколько угодно.

Берта встала, резко махнула в сторону Алисы, которая опять сделала книксен, и вежливо пожелав всем спокойной ночи гордо вышла из кают-компании.

– Ссука, – прошипел со злобой Кевин.

– Ты дебил? Она дочь советника. Ее одно слово, и на станцию в следующий раз прилетит другой сменщик, – озираясь на дверь сказал я шепотом.

– Да я понимаю. Так. Накатило, – отводя от меня глаза проговорил раздосадованный мужчина. – Сука гребаная. Ты там с ней поаккуратней. Хер знает, что у нее в голове. Ты поверил этой сказке про механика? У нее даже айди-браслет как у нас с тобой.

– Я видел нашивки, и они настоящие. А браслет… Поэтому Алиска сразу и не прочухала кто она.

– Ну завтра увидишь, какой она механик.

– Не сцы, Кев, – похлопав парня по плечу, пьяно улыбнулся я, – если она засланка, мы ее зарежем, расчленим и спустим в утилизатор. А Алиска заметет все следы.

– Иди уже, убивец, – отмахнулся Кевин. – Действительно рано вставать.

– Вот за это я тебя и люблю. За понимание! – я поцеловал Кева в лохматую макушку и позвал Алису:

– Аля, ты скоро?

– Иди ложись, я приду минут через двадцать.

– Оки–доки, – промурлыкал я про себя, прихватил со стола бутылку вина, поболтал ее, и убедившись, что на пару стаканов еще хватит, пошел в каюту.

Кевин внешне выглядел спокойно, хотя в душе у него все вибрировало от ярости. «Сука белобрысая. Мразь конфедератская», – думал он про себя играя желваками. Берта, раскрывшись с неожиданной стороны, поразила его, и, хоть он и не хотел себе в этом признаваться, слегка напугала. Кев не считал себя повернутым на политике, но отец Кевина, напротив, любил упоминать своих предков, которые были участниками Сопротивления, почти полностью уничтоженного во время Большого раздела. Соединенные Штаты, после безумно жестокой и кровавой гражданской войны, развалились на две неравные части. Зона влияния Голубых лент охватывала территории бывшей Канады, проходила через Северную и Южную Дакоту, стелилась через Айову, огибала Иллинойс и делала резкий крен к практически безжизненному Висконсину. Почти весь Северо-Запад, Юг и Восток контролировала Конфедерация, которая хоть и презирала Голубые ленты, но вынуждена была с ними считаться, дабы не ввергнуть страну в пучину очередной войны, а учитывая тот факт, что Совет 300 и администрация Управления Внеземельными Ресурсами располагались в Канзасе, на политической арене двадцать третьего века именно представители Конфедерации решали, как, кто и когда будет жить или умирать на потрепанной Первым и Вторым Крестовыми походами Земле.

Войдя в каюту, первым делом я начал разыскивать запропастившийся, как всегда и бывало в подобных случаях, стакан. Плюнув на безрезультатные поиски, и в глубине души пообещав Алисе устроить головомойку, я хлебнул добрый глоток прямо из горла. Сел на кровать и застыл, глядя в одну точку. «Бер – та… Бер – та…», – в унисон с именем совсем незнакомой молодой женщины стучало сердце. Честно говоря, мне было совершенно наплевать на статус ее папочки. Я сам родился не в простой семье, а как гражданин Великого Княжества Российского, имел право жить и работать почти в любой точке нашей планеты. «Берта. И имя ей подходит на сто процентов», – отстраненно подумал я. Алкоголь медленно проскользнул в распахнутые настежь створки моей души, наполнил ее бешеным восторгом от случайной встречи с человеком, которого я ждал все эти годы, и ударив в голову звонким набатом воспламенил мое сердце.

Я влюбился.

Пискнул замок входной двери и Алиска, держа в руках поднос с металлическим кофейником и тарелкой с печенюшками, смешно семеня ножками зашла в каюту. Я почему-то одновременно разозлился и расстроился.

– Кофе тебе принесла. Госпожа сказала завтра рано вставать.

– Не буду я кофе, – пробурчал я, – и она тебе не госпожа. Я твой хозяин.

– Зая… – голос Алисы изменился: «Человек с идентификационным браслетом класса А является господином любому андроиду в любой точке планеты. Андроид обязан выполнить любое распоряжение человека с идентификационным браслетом класса А, если оно не вступает в конфликт с первым законом робототехники. То же относится и к человеку носящему на себе изображение «четырехлистника», – выстрелила автоматом Алиска.

– Да знаю я это все. В свое время постоянно с «листами» тусил, – вяло отмахнулся я от нее и сделал еще один большой глоток. – Все это херня! Я твой хозяин, и ничего она тебе не может приказать.

– Она красивая, – протянула Алька с восхищением в голосе. – Она тебе нравится?

– Ну ничего такая, симпатичная,– чуть помявшись ответил я.

– Вы были бы красивой парой, – заключила Алиска.

– А ты бы нянчила наших детишек, которых ни одна современная девушка не хочет заводить лет уже как пятьдесят, – с сарказмом ответил я.

– Даааа, – громко вздохнула Алиска и раскинув в стороны руки повалилась рядом со мной на кровать. Ее ситцевое платьице задралось, обнажив худенькие загорелые ножки. Во мне пробудилось желание.

– Иди сюда, – поставив бутылку на стол я скользнул ладонью по ее крепкому бедру. Аля поднялась, задорно на меня посмотрела, медленно сняла через голову платьице и тихо спросила: «Как ты хочешь?». Я показал ей глазами с чего нужно начать. Алиса опустилась на колени, и ее ритмично покачивающаяся головка унесла меня прочь и от станции, и от Конфедерации, и от скорого возвращения на планету, где я так и не смог найти себе места за эти годы. Я устроился поудобней на кровати.

«Берта…», – подумал я и закрыл глаза.

С утра я блевал раза три. В последнее время, похмелье стало просто невыносимым. Даже «Алко-стоп» вроде бы сначала заряжал энергией и дарил ясную голову, но через минут десять, меня опять полоскало как шелудивого кота. Жизнь и работа при низкой гравитации имеют свои минусы.

– Блядь, – сидя возле унитаза и вытирая слезы я ругался на Алису, – твоим гребаным тортом отравился.

– Ты всегда так говоришь, – ничуть не расстроившись ответила малая.

– Сколько времени? – прохрипел я.

– Пора, Зайка. Госпожа уже сидит в кают-компании минут как десять. Новости смотрит.

– Ну почему Кевин не Конфедерат, – застонал я. – Лан, попробую.

– Я тебе потом супчика принесу. Горячего.

– Хорошо.

Пошатываясь, я направился по коридору. Зайдя в кают-компанию, неловко поздоровался, глянул на экран на котором быстро мелькали кадры какого-то пожара и направился к кофе-машине.

– Доброе утро, – ответила Берта, с интересом глядя на меня. – Думала ты не встанешь. Я бы, наверное, умерла, если бы вчера столько выпила.

– Что нас не убивает, делает нас сильнее, – похмельный мозг выдал где-то ранее услышанное изречение.

– Влад, – Берта поднялась, сложила руки на груди и облокотилась на спинку стула. – Если честно, мне там особо и нечего помогать. Просто люблю болтать, когда работаю. Можешь опохмелиться, если совсем плохо. Мне это не помешает.

Я пристально посмотрел на нее.

– Точно?

– Да. Без проблем. Я подожду.

Немного поколебавшись, я открыл дверцу шкафчика и достал пузатую бутылочку настойки, которую Алиска время от времени готовила из замороженных фруктов. Плеснул себе на два пальца, и взяв кружку с кофе во вторую руку и шумно выдохнув, выпил резким глотком. Запил кофейком. Подождал. Вроде попустило.

– Спасибо, дорогая! – сказал я с чувственным акцентом. Причем «дорогая» я употребил намеренно. Узнать, поставит меня девушка из «листа» на место или нет.

– Для своих, всегда пожалуйста, – улыбнулась Берта. «Для своих!!!» – мысли запрыгали в голове как шальные тараканы. Что бы это значило?

– Пойдем?

– Пошли.

…Гектор тогда вернулся с охоты, а я вся в клубнике перемазанная. Он как заорет: «Берта! Что случилось? Ты ранена?» Я ничего не понимаю. Поняла только, что он злой и испуганный, ну и давай реветь. Он испугался еще больше. Трясет меня за плечи и орет: «Что случилось? Кто тебя обидел? Аскольд! – это андроид наш. – Аскольд! Общая тревога!» – а посмотреть на айди-браслет и убедиться, что я в порядке не судьба. Ох и дал ему потом папа. Все поместье перекрыли. Шутка ли, сын хозяина тревогу объявил. А клубнику с тех пор я есть перестала вообще.

Отсмеявшись я сказал:

– Кстати, можно вопрос? Почему у тебя браслет, как и у меня? Насколько я знаю, у членов семей Совета другие айдишки.

Берта улыбнулась глазами из-под био-маски.

– А почему ты решил, что он такой же, как и у тебя? Потому что твой робот не поклонился, когда меня увидел?

Я смутился.

– Нууу, как бы да. Лан, я понял. Вопросов больше не имею.

– Все, – девушка бросила взгляд на компьютер прикрепленный к предплечью и профессиональным рывком сняла маску с лица. – Можешь снимать.

– Уже?

– Ага. Сейчас охладегу прогоню раза три через патрубки. Потом наполнение, контрольная проверка и можно будет отчаливать. Скучаешь по дому?

– Дык, как бы нет у меня дома. С родоками я особо не общаюсь уже лет как восемь. Как и с родней. С сестричкой только младшенькой иногда пересекаемся. Маринкой. В Москве живет. А так, с вахты прилетаю, домик снимаю небольшой. В лесу. Набираю жратвы на четыре месяца, подключаю «ГлобалНет», затариваюсь спиртным и гудим с Алиской. Как собутыльник она никакой. Не пьет. Но как «свободные уши» для меня, когда я нажрамси, то, что доктор прописал.

– Я заметила, ты к этому роботу очень тепло относишься, – набирая что-то на компе сказала Берта.

– Почти двенадцать лет уже болтаемся вместе.

– А живую девушку, что, найти не судьба?

– Кому я нужен? – засмеялся я. – Кроме фамилии, у меня ни денег, ни земель. Как у Латыша, хер да душа. Извини. Мы так в Княжестве говорим. Нихрена, в общем.

– Это тебе только кажется, – повернувшись и внимательно глядя мне в глаза сказала Берта. – Ты симпатичный мужчина.

– Да ну тебя, – скривился я.

– Здрасте! – прозвенел звонкий голосок. – Госпожа, позвольте войти!

Я обернулся. Алиска стояла около выхода и держала в обеих руках черный стакан, над которым вился игривый дымок.

– Блин! Я и забыл совсем, ты ж мне суп обещала принести, – воскликнул я.

– Зайди, – негромко ответила Берта. Алиска сделала быстрый книксен и проскользнула ко мне в тесную нишу с перекрученными проводами.

– Держи. Госпожа, что вы будете кушать на обед? – спросила Алиса.

– На меня делай то, что и на всех, – раздраженно ответила Берта.

– Ну, придумай что-нибудь, – скрипящими с бодуна мозгами пробормотал я, – что-нибудь особенное. Скоро домой!

– Госпожа, разрешите удалиться? – опять сделав книксен спросила Алиса.

– Иди, – не оборачиваясь ответила Берта.

Я отхлебнул глоток бульончика. Супчик был превосходный. Он, словно мягкая патока, блаженно разлился по моим многострадальным кишкам. Я аж заурчал от наслаждения. Вдруг раздался какой-то оглушительный звон. Мы с Бертой резко обернулись. Алиска испуганно смотрела на нас, а на полу валялся ярко-красный инструмент для съема кожуха. Дурочку, видимо, он привлек своей необычной формой. Мышонок, как глупая ворона, любила все блестящее и загадочное. Я уже было хотел пошутить, но внезапно, прямо над моим ухом раздался резкий окрик Берты:

– Робот! Пошел вон отсюда! Быстро!

Алиска начала пятиться задом к выходу. Я повернулся к Берте. Она схватила кронштейн от снятого кожуха и запустила им в Алису. Он, ударив ее по голове, упал на пол с глухим металлическим стуком. Алиска кланяясь и быстро тараторя: «Простите… Простите…» как пуля выскочила из помещения. Я оторопел.

– Чего ты…

Берта уперев руки в бока пыталась успокоить яростное дыхание.

– Вообще обнаглела. Знаешь, ты своего робота разбаловал дальше некуда.

Я все еще сидя на полу подбирал слова, чтобы и не оскорбить девушку и как-то сгладить ситуацию. Но то, что произошло меня полностью выбило из колеи.

– Ну она же извинилась.

– Извинилась… Ладно, я тут буду заканчивать, мне твоя помощь больше не нужна. Спасибо.

Берта отвернулась и продолжила что-то набирать на компике.

– Как знаешь, – я растерянно поднялся с пола, посмотрел на ее раздраженную спину и начал протискиваться к выходу. С бульоном в руках я чувствовал себя довольно по-дурацки.

– А обедать во сколько будем? – спросил я.

– Я передумала, – не оборачиваясь ответила девушка. – Без меня обедайте. Я в луноходе поем.

– Ладно, – еще более растерянным голосом проговорил я. – Ну, увидимся вечером.

– Пока, – уже почти спокойно сказала Берта.

Я вышел из конвейерной, пересек шлюз и уже почти свернул в коридор, как внезапно из-за угла выскочила Алиска и упав на коленки обхватила мои ноги.

– Зая, прости, прости! – быстрым речитативом запричитала она, – я дура! Дура!

– Все хорошо, не расстраивайся.

Я пытался успокоить андроида, но на душе из-за поведения Берты было препогано.

– Все нормально. Иди готовь обед.

– Прости, прости, Зайка!

– Ну все, проехали! – я поднял ее с колен, обнял и погладил по голове. – Она в тебя сильно попала?

– Нет, чуть-чуть совсем. Не переживай!

– Ну все, иди готовь обед.

Алиска побежала на кухню. Я медленно пошел по коридору. Заглянул в кают-компанию, в надежде, что Кевин будет там. Амера не было. Я решительно направился к шкафчику с наливкой. Открыл. Налил себе чутка, подумал и долил до половины стакана. Махнул их не запивая и не закусывая. Облокотился задницей о шкаф с посудой и задумался. Берта меня поразила. «Отвыкли вы, Владимир, от представителей высшего общества за эти годы», – криво усмехнувшись, подумал я про себя. Мозги стали приятно затуманиваться. Я потопал к Кевину. Остановился возле его каюты и нажал на кнопку вызова. Дверь услужливо шмыгнула влево. Кевин, лежа на кровати, повернул голову, широко улыбнулся и сел.

– Растрепанный у тебя видок, братишка, – внимательно глянув на меня заключил Кев. – Ты там случайно эту стерву раком не поставил к щиту охлаждения?

Кевин заржал как больной.

– Не. Хуже. Она с Алиской поцапалась, – отводя от него взгляд сказал я.

– В смысле поцапалась? Ха! Так она ж Конфедератка! Они и нас то за людей почти не считают, а роботы и подавно для них, как грязь под ногами. Чего я только не наслушался за эти годы в Порту. Конфы и охотятся на них. И в войнушку с ними играют. Ну там с грабежами, изнасилованиями.

– Ну ты уже херню несешь, братан, – не выдержал я, – я понимаю, что Берта тебе не нравится, но охота на андроидов… Изнасилования… Бред сумасшедшего.

– Стоп! Как ты сказал? Берта? – Кев внимательно посмотрел на меня. – Влад, только не говори мне, что ты попал под обаяние этой суки. Ты что, совсем дурак? Она же из семьи советника. Эти мрази и Великое Княжество постоянно кусают.

– Ни под кого я не попал, – огрызнулся я, – просто не люблю, когда херню всякую собирают.

– Ясно, – разочарованно протянул Кевин, – ну смотри сам. Ты мальчик уже взрослый. А чего опять поддатый?

Я поразмыслил пару секунд:

– Так домой же лечу. Твоим ничего не нужно передать?

– Нет, ты не поддатый. Ты бухой. Я ж прилетел только три дня назад.

Я неопределенно махнул рукой. Затем спросил:

– Обедать будешь? – и добавил. – Конфедератка не придет. В луноходе будет есть.

Кев аж воспрянул духом.

– Серьезно? Тогда скажи Алиске пусть накрывает. Ща приду.

– Алиса! – сказал я негромко и тряхнул ай-ди браслет.

– Да, Зай? – в микронаушнике раздался голос робота.

– Накрывай обед. Берты… Госпожи не будет. Только я и Кев.

Алиска надолго замолчала.

– Я точно ее рассердила, – казалось робот вот-вот расплачется.

– Успокойся! – рявкнул я. – Она просто решила пообедать в луноходе.

– Правда? – спросил робот.

– Век воли не видать! – заключил я и пьяно подмигнул Кевину. Обед прошел скомкано. Кевин быстро выхлебал борщ, схватил тарелку со вторым и сильно извиняясь убежал в свою каюту. Впрочем, это было неудивительно. Когда ты на «белой пыли» тебе хочется жрать, спать и летать в раздумьях о «вечном». А так как за станцию фактически пока еще отвечал я, то он с удовольствием мог предаваться любимому хобби – обдолбаться и дремать под тихое гудение реактора. Благо, его каюта была недалеко от «сердца» станции. Я вяло похвалил Алису за вкусный борщец и пошел к себе. Башка начала трещать, и я тоже решил дремануть.

– Аля, ты придешь?

– Зай, мне нужно на кухне повозиться. Для Кевина все подготовить. Мы же улетаем, а он опять все банки перепутает.

– Ясно. Ну давай. Пойду посплю. Не буди меня часа три–четыре.

– Хорошо, Зай. Проснешься, сам позовешь.

Войдя в каюту, я наскоро принял душ, переоделся, почистил зубы и с удовольствием забрался на свежее постельное. Как перевернутый на спину жук взбил ногами непослушное одеяло, уткнулся в подушку и почти сразу вырубился. Из мрака похмельных сновидений меня вырвал сигнал входной двери. Я прокашлялся спросонья и сказал: «Войдите!»

В двери стояла Берта.

Я сел на кровати и тупо смотрел на нее. «Можно?» – негромко спросила она, с серьезным видом опершись рукой на дверной косяк.

– Да. Входи конечно.

Берта вошла, и ловким пируэтом достала из-за спины пузатую бутылочку, которую прятала до поры до времени.

– Влад. Я хотела бы извиниться. Не злись, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло, – девушка опустила голову, затем одной рукой поправила волосы и робким жестом махнула бутылкой. – Это поможет загладить мою вину?

– Да я и не злюсь, – сказал я и чуть помолчав добавил. – Хотя если честно, мне было неприятно. Алиска… Она просто как ребенок. Глупый, маленький ребенок. Тем более в последнее время ее процессор частенько глючит. Но я для нее единственный близкий человек на всей планете. Как, в принципе, и она для меня.

Берта увидела столик, поставила бутылку на него и слегка замялась. В каюте кроме кровати присесть было больше негде. Я понял ее растерянность и поднялся. Извинился. Надел брюки и майку (она при этом деликатно отвернулась), застелил одеяло и пригласил ее жестом, мол, садись. Девушка присела. На ней были рабочие штанишки с логотипом «Синергия», голубая маечка и темная байка с капюшоном.

– Что тут у тебя? – негромко пробормотал я поднося этикетку на бутылке к свету.

– Ты обалдела? Это же «Курвуазье»! Его разве еще выпускают?

– Да так. Старые запасы. Для особых случаев. А сейчас именно особый случай.

– Берта. Ты рвешь мне шаблоны. Девушка из «листа», извиняется за то, что накричала на андроида и приносит его хозяину бутылку редчайшего коньяка? Ты точно из «листа»? Даже если это не так и тебя «отсадят» на год, я готов тебя поддерживать материально.

– Спасибо, Влад, – усмехнулась Берта, – но я Берта Стайн. И ей я умру. Выпьешь со мной?

– Конечно! – Я тряхнул айдишником. – Алиса!

– Да, Зай? – мгновенно раздался голос робота.

– Принеси мне, пожалуйста, два стакана с кухни, – попросил я.

– Там в шкафчике твой набор рюмок стоит. Кстати, спроси у Кевина, что он будет ужинать, – в наушнике раздавался стук посуды.

– Я не с Кевином, – сделав почти незаметную, но достаточно заметную для Берты, которая отвела взгляд, паузу, ответил я. Робот отключился.

– Извини, память ни к черту стала, – пошутил я и полез в шкафчик за рюмашками.

– В твои-то годы? – улыбнулась Берта.

Я откупорил бутылку. Разлил коньяк по металлическим рюмочкам, содрогаясь от мысли, что употребляю такую драгоценную жидкость, как последний мизерабль. Но на станции коньячных бокалов мы не держали отродясь. Берта, заметив мою гримасу, улыбнулась и начала рассматривать каюту.

– Все! Готово! – я разломал на кусочки завалявшуюся в том же шкафчике шоколадку.

– Давай!

– С тебя тост, – взяв рюмочку в руку сказала Берта.

– Я хочу выпить за то, что сегодня жизнь преподнесла мне очередной урок. Когда ты думаешь, что знаешь весь этот мир насквозь и можешь предугадывать поступки людей, всегда найдется кто-то, кто разрушит твой приятный уютный мирок до основания, а когда этот кто-то еще и чертовски красив, то жить вообще становится веселее. За тебя, Берта!

Мы тихонько чокнулись рюмашками. Я отпил малюсенький глоточек, насладился вяжущим дубовым вкусом, и медленно отправил пятьдесят грамм божественной жидкости вниз по «кроличьей норе». Берта выпила коньяк как пьют женщины, которые не в ладах с алкоголем. Быстро, с каким-то надрывом, вытянув губы и смешно запрокинув голову. Сморщилась, взяла кусочек шоколада и стала его жевать. Я же медленно следил за горячей волной, которая начала смешиваться с пульсирующей от удовольствия кровью. Боже… Как давно я пил настоящий коньяк.

– Ты не против, если я закурю? – с поблестевшими от удовольствия глазами спросил я девушку.

Она пожала плечами.

– Кури. Хотя, если честно, я не понимаю, как можно курить эту химическую дрянь. Папа с Гектором курят только натуральный табак. Да и насколько я знаю, в Великом Княжестве тоже растут прекрасные сорта.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.