Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.

Несли потери и чекисты, которые погибали в борьбе с вооружённой буржуазией, её подпольными боевыми организациями, а также на фронтах смертельной схватки с бандитами и вражескими агентами. Так, в первом номере «Еженедельника ВЧК» был опубликован написанный В. Фоминым – одним из соратников Дзержинского – некролог на погибшую 18‐летнюю чекистку Прасковью Ивановну Путилову. Её смерть отнесли к числу жертв белого террора, поскольку убита она была 5 сентября 1918 года. Убили сотрудницу Иногороднего отдела подлым ударом из-за угла, а затем зверски растерзали повергнутую молодую коммунистку. Она постоянно рвалась на чехословацкий фронт. Оказавшись в командировке в прифронтовой Чрезвычайной комиссии в Пензенской губернии, она решительно боролась с врагами революции. Чекист Фомин, знавший её по совместной работе, в некрологе заверял, что её убийц настигнет суровая кара[34]. Первые сентябрьские дни того года были наполнены стремлением дать достойный ответ на развязанный антисоветскими силами белый террор в отношении государственных, партийных и советских работников, а также против чекистов и представителей других служб правопорядка Республики.

Не случайно, что именно в эти дни начала сентября 1918 года была создана Коллегия Отдела ВЧК по борьбе с контрреволюцией, в состав которой вошла и В.Н. Яковлева. О масштабах и первых результатах смертельной схватки с враждебным подпольем буржуазии, монархически настроенным офицерством и террористическими организациями рассказал в своей книге «Два года борьбы на внутреннем фронте» один из ближайших соратников Дзержинского известный чекист М.Я. Лацис (Судрабс). В этом издании, вышедшем в 1920 году, целая глава под названием «Деятельность Чрезвычайных комиссий в цифрах» была посвящена наглядному показу реакции советской власти на враждебные действия контрреволюционных сил и вооружённых мятежников на территории 20 губерний новой России. Приведём некоторые показатели из книги Лациса, относящиеся лишь к 1918 году[35]. За этот период было подавлено 245 восстаний и раскрыто 142 контрреволюционные подпольные организации. За этот год чекистами в 20 губерниях РСФСР было арестовано 42 254 человека. Всего за 1918 год было расстреляно 6300 человек, среди которых были 2431 вооружённый мятежник и 1637 участников контрреволюционных организаций. Поскольку героиня нашего очерка в 1918 году служила в ВЧК, в чекистских органах Москвы и Петрограда, то приведём следующие показатели. По приговорам ВЧК было расстреляно 454 человека. В Московской ЧК к высшей мере наказания были приговорены 234 человека[36], из которых 194 арестованных были расстреляны за бандитизм, а ещё 29 оказались перед лицом расстрельной команды за фальшивомонетничество. А вот в Петроградской ЧК общее число расстрелянных в 1918 году было в 5 раз больше и составило 1206 человек[37]. За контрреволюционную деятельность к расстрелу были приговорены 565 человек. За бандитизм были расстреляны 438 человек. За преступления по должности к смертной казни были приговорены 115 человек. Как мы уже отмечали, за направление борьбы с должностной преступностью в Петроградской ЧК отвечала В.Н. Яковлева, которая была направлена из ВЧК для укрепления руководства службы государственной безопасности в Северной столице. В этих сложных оперативных условиях ЦК РКП(б) 16 сентября 1918 года обсудило вопрос «о необходимости самого тесного сотрудничества между Петроградом и Москвою в Чрезвычайной комиссии, как Всероссийской, так и Петроградской, ввиду того, что многие дела возникают в одном месте, а нити имеют в другом»[38].

При этом в постановлении особо подчёркнуто, что члены Президиума ВЧК в период пребывания на местах на законных основаниях входят в состав местных ЧК в качестве полноправных сотрудников. Ещё раз было разъяснено, что Петроградская ЧК пользуется правом поддержания постоянной связи с ВЧК непосредственно через Президиум, тогда как все другие местные ЧК весь обмен информацией осуществляют через Иногородний отдел ВЧК. Там же постановили предложить Петросовету укрепить кадровый состав ПЧК. Завершающим 4‐м пунктом постановления ЦК РКП(б) предлагалось В.Н. Яковлевой продлить своё пребывание в Петрограде. Из этого вытекает, что, скорее всего, после убийства Урицкого она была направлена в Северную столицу с целью оказания помощи ПЧК в расследовании этого теракта.

В приведённое в книге Лациса число расстрелянных в 1918 году входят и приговорённые к высшей мере наказания в период красного террора. Однако если рассматривать пролетарский террор в отношении врагов революции сквозь призму советского законодательства тех лет, то надо признать тот факт, что формально (юридически) период красного террора продлился всего два месяца – с начала сентября по начало ноября.

Амнистия не для всех

Проходивший с 6 по 9 ноября 1918 года в Москве VI Чрезвычайный съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов принял несколько исторически значимых решений. В первый же день работы съезда на первом заседании 6 ноября впервые в РСФСР было принято постановление о частичной амнистии[39]. В преамбуле постановления отмечалось, что все органы советской власти должны сохранять бдительность и решительно бороться с контрреволюцией на фронте и в тылу, нанося беспощадные удары по изменникам, белогвардейцам, заговорщикам и другим врагам революции.

Постановление об амнистии не было всеобщим, а предполагало применение процедуры амнистии в отношении лишь части арестованных и находившихся под судом. Предписывалось освободить из заключения всех тех, кому в течение двух недель с даты ареста не было предъявлено обвинения в заговоре против советской власти и участии в организациях, имевших целью вооружённую борьбу против советской власти. Освобождались все заложники, кроме тех, временное задержание которых обеспечивало безопасность товарищей, оказавшихся в руках врага. Указывалось, что никакая другая организация, кроме ВЧК, не имеет права брать заложников и содержать их под стражей. Кстати, в названной выше книге Лацис указал, что за весь 1918 год был взят 3061 заложник[40]. Позже их число выросло в несколько раз.

Революционным трибуналам и народным судам предписывалось срочно пересмотреть списки осуждённых и досрочно освободить тех из них, кто не представляет опасности для Республики. Постановление о частичной амнистии было немедленно введено в действие по телеграфу.

Однако 9 дней спустя на заседании Президиума ВЧК постановили уточнить список тех, на кого объявленная амнистия не распространяется. В протоколе заседания 15 ноября 1918 года были перечислены 12 категорий арестованных и подозреваемых, в отношении которых предусмотренная постановлением Чрезвычайного съезда Советов амнистия не распространялась. Уточнённое толкование содержания постановления съезда приводилось в виде выписки из протокола заседания Президиума ВЧК за подписью заведующего Иногородним отделом В.В. Фомина. При этом отметим, что все 12 категорий лиц, на которых амнистия не распространялась, были перед этим согласованы и утверждены списком 18 ноября на заседании Президиума ВЦИК. Не подлежали амнистии: «1. Провокаторы. 2. Охранники. 3. Бывшие жандармы и полицейские. 4. Бывшие деятели черносотенных организаций. 5. Бывшие царские сановники. 6. Ведущие контрреволюционную агитацию попы. 7. Шпионы. 8. Лица, виновные в противосоветской агитации при исполнении ими служебных обязанностей. 9. Находящиеся в тайных сношениях с агентами империалистических государств и контрреволюционных государственных образований… 10. Виновные в контрреволюционной агитации среди Красной армии… 11. Виновные в саботаже, направленном к расстройству продовольствия, транспорта, организации снабжения Красной армии и 12. Виновные в хранении без разрешения взрывчатых веществ, складов оружия и т. д.»[41]. Постановление Президиума ВЧК было одновременно разослано во все губЧК с предписанием принять его к руководству и направить эти указания по всем уездам.

Громкие дела чекистки Яковлевой

По своему служебному положению в ВЧК Варвара Николаевна, в той или иной степени вовлечённости, принимала участие во многих известных делах и разоблачениях контрреволюционных организаций и терактов против представителей советской власти. Убийство председателя Петроградской ЧК Урицкого произошло утром 30 августа 1918 года в Петрограде – в один день с ранением Ленина вечером в Москве. Член Коллегии ВЧК Яковлева была срочно направлена в Северную столицу для участия в расследовании гибели видного чекиста. Она была хорошо знакома с местными условиями, поскольку после октября 1917 года начинала работать в Петрограде на различных должностях в партийных и советских органах во взаимодействии с ВЧК. После переезда ВЧК вместе с советским правительством в Москву в марте 1918 года она тоже вернулась в новую столицу РСФСР. Летом того же года она получила назначение членом Коллегии ВЧК и одновременно заместителем заведующего Отделом по борьбе с контрреволюцией и завотделом по борьбе с преступлениями по должности.

Решением ЦК РКП(б) и руководства ВЧК на неё было возложено исполнение обязанностей заместителя председателя ЧК при СНК Северной области. В качестве заместителя она была включена в руководящий состав Петроградской ЧК, которую возглавил известный чекист из старых партийцев Г.И. Бокий. До трагической гибели Урицкого 30 августа 1918 года Глеб Иванович был его заместителем в Петроградской ЧК, и одновременно в период с 13 марта по 31 августа он состоял в должности заместителя председателя ЧК Союза коммун Северной области (СКСО). После смерти М.С. Урицкого по уже сложившейся практике Бокий возглавил одновременно Петроградскую ЧК и ЧК СКСО. Прибывшая в Петроград Яковлева фактически исполняла обязанности заместителя Бокия в ЧК СКСО. При этом обе чрезвычайные комиссии располагались в Петрограде. Именно на период руководства Бокия петроградскими чекистами приходятся основные репрессии в ходе объявленного в РСФСР с 5 сентября 1918 года красного террора против контрреволюционных сил в Республике.

Участвовала Варвара Николаевна в расследовании заговора трёх послов, более известного как «дело Локкарта», поскольку следственные действия одновременно осуществлялись в обеих столицах, а также в ряде других городов. Помимо британского генерального консула в Российской империи, а затем в РСФСР сэра Роберта Брюса Локкарта в заговоре послов участвовал французский посол Ж. Нуланс и американский посол Д. Фрэнсис. Заговорщики-дипломаты покинули РСФСР в октябре 1918 года. Следствие по «делу Локкарта» завершилось Революционным трибуналом при ВЦИК, проходившем в Москве с 25 ноября по 3 декабря 1918 года.

На скамье подсудимых оказались 4 иностранца, уже покинувших советскую территорию и поэтому заочно объявленных «врагами трудящихся, стоявшими вне закона РСФСР». Двоих подсудимых, чья вина была доказана, приговорили к расстрелу, но затем одному из них расстрел заменили на 20 лет тюремного заключения. Восемь преступников получили по 5 лет тюрьмы каждый, а одна подсудимая была приговорена к 3 месяцам заключения. Ещё 8 подсудимых были оправданы. В судебном процессе участвовали 15 адвокатов, которых тогда называли правозаступниками. Как видим, советская судебная система была не столь кровожадной, как её пытались представить за рубежом. Например, в наши дни приводится цифра, что в период красного террора «только расстрелянных по приговорам ВЧК было не менее 50 тысяч человек». При этом отметим, что один из руководителей ВЧК М.Я. Лацис в своей книге «Два года борьбы на внутреннем фронте» приводил другие показатели расстрелов за 1918 и 7 месяцев 1919 года: расстреляно всего за этот период времени 8389 человек, включая по приговорам ВЧК – 781 человек[42].

В отношении участия В.Н. Яковлевой в расстрельный период красного террора есть разные точки зрения историков и современников той поры. Действительно, её подписи имелись под списками расстрелянных противников советской власти, опубликованными в петроградских газетах. Однако заметим, что пост председателя Петроградской ЧК и по совместительству должность председателя ЧК СКСО Варвара Николаевна Яковлева заняла 10 ноября (по другим сведениям – 10 октября) 1918 года. Иными словами, спустя 4 дня после объявления частичной амнистии осуждённым врагам революции, официально завершившей период красного террора. Перечисленные 12 категорий в списке ВЧК, утверждённом на заседании ВЦИК, не подлежали амнистии, поскольку являлись подлинными врагами советской власти, готовыми с оружием в руках тайно и открыто воевать против РСФСР. Объявленная большевиками беспощадная классовая борьба представителям буржуазии и контрреволюционно настроенным выходцам из прежних привилегированных сословий требовала решительных действий от советской власти всех уровней.

Примером борьбы чекистов во главе с В.Н. Яковлевой с подпольными контрреволюционными организациями в Петрограде может служить «дело «ВЕР».

Раскрытие белогвардейского заговора – дело братства «ВЕР»

В первые годы советской власти Петроград был центром подпольной контрреволюционной деятельности. Здесь возникали разные по своим политическим взглядам организации, степени массовости и реальным возможностям влияния на широкие массы населения. Среди оппозиционных подпольных сил, наряду с идейными противниками большевизма, были и достаточно многочисленные и глубоко законспирированные враждебные организации, имевшие свои представительства в провинции и готовившиеся к вооружённому свержению советской власти в России.

Осенью 1918 года усилиями чекистов под руководством В.Н. Яковлевой в Петрограде было раскрыто существование и начато преследование членов подпольной монархической организации «Великая Единая Россия» (далее – «ВЕР»), готовившей свержение новой власти вооружённым путём.

Известный петербургский историк-исследователь П.Н. Базанов в своей новой монографии отмечает, что в 1918 году в колыбели Октябрьской революции были созданы две контрреволюционные подпольные организации с похожими названиями, но с разной степенью влияния на антисоветски настроенных сторонников восстановления монархии и несопоставимыми возможностями для организации вооружённого мятежа. Главная роль отводилась монархической организации «Братство Белого Креста – Великая, Единая Россия» (далее – «ББК-ВЕР»). В то же время в Петрограде существовала ещё одна, уже упомянутая, подпольная группа под названием «Великая Единая Россия». Её возглавлял бывший офицер Балтийского флота Владимир Владимирович Дидерихс[43].

Официальным прикрытием подпольной организации монархистов был кооператив под названием «Мирный труд». Он располагался в Графском переулке. Председателем кооператива являлся идеолог «ББК-ВЕР» бывший морской офицер, выпускник Морского корпуса Сергей Антонович Бутвиловский, имевший боевой опыт участия в Первой мировой и Гражданской войнах. Большинство членов «ББК-ВЕР» прежде были морскими офицерами и после октябрьских событий 1917 года служили в охране Финляндской железной дороги (С.А. Бутвиловский на Ириновском направлении). Членами руководства являлись капитан лейб-гвардии Преображенского полка Дмитрий Дмитриевич Бутовский, начальник охраны Парголовского участка Финляндской железной дороги, и бывший морской офицер Лев Константинович Филатов.

«ББК-ВЕР» имело постоянные контакты с армией Н.Н. Юденича. Были организованы каналы переправки бывших офицеров, готовых с оружием в руках сражаться в рядах белогвардейцев против новой власти.

Существовали структуры братства и на других территориях, контролируемых белыми армиями. В 1919 году эта широко разветвлённая и глубоко законспирированная монархическая организация была полностью раскрыта и обезврежена.

А разматывать этот контрреволюционный клубок военно-монархических и антисоветских связей чекисты Петрограда начали по поручению Варвары Николаевны, возглавившей Чрезвычайную комиссию 10 ноября (или 10 октября?) 1918 года. Кстати, как уже сложилось до неё, одновременно она заняла пост председателя ЧК Союза коммун Северной области. Этим объясняется тот факт, что часть документов по «делу «ВЕР» были чекистами оформлены на бланках ЧК СКСО.

Зона ответственности Чрезвычкома Петрограда и СКСО

Аббревиатура СКСО означала название временного административного объединения областных Советов на севере и северо-западе РСФСР в Союз коммун Северной области (далее – СКСО). Эта территориальная структура просуществовала 10 месяцев – с мая 1918 по февраль 1919 года. Центром СКСО, объединявшим 8 губерний, стал Петроград. В марте 1918 года в Москву переехали все центральные советские и партийные органы, поэтому руководство Северной области разместилось в Смольном институте. В конце апреля 1918 года на съезде был избран состав ЦИК. Затем был создан Совет комиссаров, во главе которого стал член ЦК РКП(б) Григорий Евсеевич Зиновьев. Среди комиссаров СКСО был М.С. Урицкий, возглавивший Чрезвычайную комиссию. Размещалась она улице Гороховая, дом 2, где с декабря 1917 по март 1918 года размещалась ВЧК, а также служебный кабинет Ф.Э. Дзержинского. В наши дни там располагается Музей политической полиции России. Выбор этого здания для музея не случаен, поскольку с 1877 года там размещалось Отделение по охране общественной безопасности и спокойствия, в просторечии именовавшееся столичной охранкой.

Освободившиеся после переезда ВЧК в Москву помещения в Петрограде на улице Гороховой в доме № 2 были заняты руководством Чрезвычайной комиссией СКСО. С той поры полуофициально этот орган государственной безопасности часто именовали ПетроЧК, или, ещё короче, ПЧК. Официально же на многих служебных бланках вплоть до 24 февраля 1919 года название оставалось прежним – Чрезвычайная комиссия Союза коммун Северной области.

«Дело «ВЕР», как в оперативных целях именовали подпольную контрреволюционную организацию «Великая Единая Россия», возникло из цепочки, казалось бы, случайных фактов о существовании глубоко законспирированной антисоветской организации, имевшей целью вооружённое выступление против власти большевиков. Где-то в начале октября 1918 года некто гражданин Филатов Л.К. сообщил о существовании в Петрограде белогвардейской организации. По поручению Яковлевой разведчик ЧК по фамилии Е. Алье в период с 14 по 31 октября 1918 года провёл разведку и проверку полученных сведений. Используя оперативные возможности, разведчик-чекист был представлен в «Петит-кафе» неизвестному гражданину как специалист по подрывному делу, поскольку тот искал подрывника для своей организации. Неизвестный оказался участником этой подпольной организации Кожиным В.В. Разведчик Алье получил от Кожина записку, адресованную начальнику охраны 1‐го участка Финляндской железной дороги Д.Д. Бутовскому. В результате последующих встреч удалось установить, что во главе белогвардейского подполья стоит некто Бутвиловский, а сама организация имеет официальное прикрытие в виде кооператива «Мирный труд».

Получив такие исходные данные, чекисты быстро установили квартиру Кожина, на которой оставили засаду. Всех приходивших на квартиру брали под арест для разбирательства. Спустя время в ЧК уже имелся некий список лиц, входивших в подпольную антисоветскую организацию. 28 октября Варвара Николаевна подписывает ордер на обыск и арест Кожина. Одновременно удаётся установить, что организация в целях конспирации построена по принципу масонских братств – группами по 5 человек. У подпольной организации есть программа политической партии «Великая Единая Россия».

Началась оперативная работа по аресту выявленных заговорщиков по делу братства «ВЕР». В числе первых 31 октября был задержан бывший капитан лейб-гвардии Преображенского полка 24‐летний Дмитрий Дмитриевич Бутовский. При нём оказалось удостоверение с фотографией, подтверждавшее, что он является инспектором для поручений при начальнике охраны Финляндской, Приморской и Ириновской железных дорог Петроградского округа путей сообщения. В документе указывалось, что Бутовский имеет право проживания и свободного передвижения в пределах вышеназванных дорог. При этом все совдепы, революционные власти должны были оказывать ему всяческое содействие при исполнении своих служебных обязанностей. Что и говорить, солидный документ.

Здесь надо ещё учитывать сложившуюся в те годы специфику охраны железных дорог. Во второй половине июля 1918 года был издан Декрет СНК «Об учреждении управления по охране путей сообщения при Народном комиссариате путей сообщения», согласно которому было создано Управление охраны, которому подчинялось 70 тысяч охранников железных дорог. При этом особо указывалось, что в состав охраны допускать лишь по рекомендациям рабочих, профессиональных и крестьянских организаций. Каким образом бывший офицер царской гвардии смог поступить на службу в охрану, чекистам ещё предстояло узнать.

А 7 августа того же года постановлением СНК в ВЧК был сформирован железнодорожный отдел, позже переименованный в транспортный отдел. Такие же отделы создавались в губернских и уездных ЧК. Зоны ответственности чекистов на железной дороге были ограничены полосой отчуждения. Все чины железнодорожной охраны должны были оказывать всяческое содействие агентам ЧК и выполнять их поручения. При этом агенты транспортного отдела ЧК контролировали действия охраны и взаимодействовали с ними. Выходит, что заговорщики, включая Бутовского, были рядом с чекистами на Финляндской и примыкающих к ней железных дорогах. Как отмечает известный историк П.Н. Базанов в своей книге «Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья», многие из «членов «ББК-ВЕР» были морскими офицерами и служили в охране Финляндской железной дороги»[44].

Беглец с паспортом германского подданного

Клубок событий продолжал разматываться. Как известно, любая случайность является частным случаем какой-то не до конца изученной закономерности. Известно, что 27 октября 1918 года ближе к полуночи с приграничной железнодорожной станции Торошино в адрес Яковлевой поступила телеграмма, в которой сообщалось, что 25 октября пограничным комиссаром был задержан по подозрению в шпионаже желавший выехать за границу германский подданный Иоганн Киттель. Все документы были правильно оформлены в германском посольстве в Москве и имелись необходимые выездная и въездная визы. Пассажир заявил, что является германским дипломатическим курьером, ввиду чего его багаж не подлежит досмотру. Однако пограничный комиссар обратил внимание на то, что в документах Киттеля не было указаний на его дипломатический статус курьера и его багаж не был должным образом опечатан, как того требовалось для дипломатического багажа. К тому же через станцию Торошино, по наблюдениям пограничного комиссара, германские дипломаты вообще не проезжали.

При досмотре багажа И. Киттеля были обнаружены 55 тысяч рублей наличных денег и портфель с бумагами. В связи с этим особый пограничный комиссар принял решение германского подданного Иоганна Киттеля и его багаж задержать и направить для разбирательства в Псковскую уездную ЧК. Как известно, с конца февраля 1918 года Псков в течение 9 месяцев был оккупирован германскими войсками. Здесь же располагались части белогвардейской Северной армии. Однако часть прифронтовой Псковской губернии оставалась в руках советской власти. Псковские губернские учреждения РСФСР были эвакуированы сначала на станцию Дно, а затем в город Великие Луки, где они находились до 2 декабря 1918 года, пытаясь организовать управление неоккупированной частью прифронтовой губернии.

При дальнейшем разбирательстве было установлено, что под именем германского подданного Иоганна Киттеля скрывается бывший старший лейтенант русского флота Сергей Антонович Бутвиловский. При нём обнаружено 60 тысяч денег и много документов, изобличающих его в шпионстве и причастности к белогвардейскому движению. В конце телеграммы сообщалось, что Киттель-Бутвиловский вместе с деньгами и документами отправляется в Москву в распоряжение ВЧК. Далее ситуация по неизвестной причине изменилась и арестованный был направлен в распоряжение Варвары Николаевны в ЧК СКСО. Возможно, сыграло роль то, что уже довольно опытная чекистка Яковлева сразу поняла, какая удача сама идёт в её руки, и сумела переубедить пограничного комиссара, чтобы арестованного препроводили в ЧК СКСО, что в общем-то выглядело бы вполне логично. Тем более что речь шла о белогвардейской организации в Петрограде.

В результате поступило сообщение № 2121 от 27 октября 1918 года о препровождении персоны И. Киттеля – С.А. Бутвиловского вместе с документами в распоряжение ЧК Союза коммун Северной области для личного обыска и производства дознания. При этом изъятый при аресте Бутвиловского пистолет системы «браунинг» с восемью патронами пограничный комиссар оставил у себя. Были подсчитаны и все наличные деньги, изъятые у арестованного. Их оказалось 61 853 рубля.

Так, на первый взгляд выглядели документы, переданные Яковлевой вместе с арестованным. Даже тот факт, что в переданных документах и материалах были указаны три разные суммы изъятых денег у задержанного – 55 000, 60 000 и 61 853 рубля. У находившегося под арестом подозреваемого деньги прибавлялись загадочным образом.