Не бей в бубен

– Ойбек, Ваши аргументы впечатляют, не скрою. Стало даже как-то спокойно.

– Спасибо, но, уважаемые гости, предлагаю продолжить нашу экскурсию, и лучше больше не позволять в вами фотографироваться, не то нам и шагу не дадут ступить. Итак, сейчас мы направляемся в гарем султана.

И без того отличное настроение Олега улучшилось до превосходных степеней. Теперь он размышлял на все лады о том, что он является для окружающих его людей Богом: при этом в основном он заглядывал в красивые девичьи лица и мысленно повелевал ими, некоторых даже раздевал и помещал в свой собственный гарем… Размышления о гареме были яркими, откровенными, возбуждающими. В этот момент он даже забыл про Верочку, но это совсем не означало, что Олег не любил свою жену или они не любили друг друга. Олег и Вера были одним целым и не представляли жизнь друг без друга; они всегда, когда могли, были вместе, вместе проводили выходные дни и вместе ездили в путешествия, вместе завтракали, вместе ходили гулять, на выставки или в театр. Они не напрягали друг друга совсем, ну, совсем не бывает, конечно, так что почти совсем, и почти совсем не ругались – скорее их конфликты вызывались неожиданно возникающими в их головах фантазиях о возможных изменах или попытках провернуть интрижку на стороне. Конечно, хорошо зная о любовных похождениях Олега до свадьбы было бы трудно поверить, что сразу после свадьбы он «завязал»; и действительно, сразу он и не смог порвать со всеми своими холостяцкими привычками, но с годами он совершенно остепенился, лишь изредка позволяя себе флиртовать, скорее для поддержания формы и самоидентификации. Верочка, конечно же, ничего не об этом не знала, Олег был осторожен и очень дорожил Верочкой и никогда бы не простил себе, если бы что-то её расстроило. Во многом знании много печали – и Олег не позволял своей обожаемой жене много печалиться. В общем, фактов у неё не было, а догадки – они догадками и оставались. Когда они поженились, ей не было и двадцати, Олегу не было тридцати, это была любовь стремительная и сумасшедшая, но им повезло – для обоих это была не первая любовь, которая обычно ничем хорошим не кончается, это была любовь двух молодых людей, в крови которых уже блуждали антитела прививки первой любви. В первую же ночь Верочка заявила возлюбленному, что сегодня он может совершенно точно ничего не опасаться и не использовать презерватив, поэтому их встреча закончилась Верочкиной мгновенной беременностью, свадьбой, венчанием и рождением дочки. Все были абсолютно счастливы, влюблены и не высыпались, так как маленький новорождённый человечек очень громко и пронзительно кричал. Когда дочка немного подросла и пошла в садик, Олег настоял на том, чтобы Верочка не сидела дома, а занялась каким-либо делом, желательно любимым, и не для того, чтобы приносить домой деньги, а скорее для того, чтобы не потеряться, не сидеть дома, варя борщи, а расти, чувствовать себя самостоятельной личностью и не зависеть от мужа. Так понемногу, пробуя сначала курсы ландшафтных дизайнеров при Биофаке МГУ, потом получив второе образование в МАРХИ, и окончив прочие полезные и бесполезные курсы, Верочка стала очень хорошим, крепким и востребованным профессионалом, который отправляясь утром на работу, переступив порог квартиры, становился уже Верой Сергеевной, а Верочкой она была только дома. Окружающим, особенно мужчинам, Вера Сергеевна нравилась. И правда, она была красивой – сначала девчонкой, потом уже и женщиной, она следила за собой подчёркнуто безупречно, привлекала мужские взгляды всю свою жизнь, в общем была хороша и представляла собой тип русской красавицы, которая при этом могла ещё и коня на скаку, и в избу тоже, да и не только. Внимание мужчин не оставалась ею незамеченным, она всегда была внутренне готова это внимание поддержать – общением, беседой, эрудицией в любом вопросе – от классов защиты моделей бронежилетов, до энциклопедических знаний композиций и персонажей в творчестве Сурикова. Она была стройна, очень возбуждающе, но в меру аппетитна сзади, энергична, умна и счастлива. И была она счастлива именно с Олегом, и если и позволяла кому-то из других мужчин зайти немного дальше, чем следовало бы позволить замужней женщине, то было это не очень часто и сама Верочка выбирала – кому и что она позволит. В отношениях Олега и Верочки сохранялся устойчивый и равновесный счёт один-один, так как трудно было бы утверждать, что ни у кого из них «ничего не было», но и дальше никто заходить не собирался, они были абсолютно гармоничны друг с другом, и никто из них не собирался выигрывать – такой типичный «договорняк». Поэтому, по дороге Олег всё-таки позволил сделать несколько фотографий с ним особенно приглянувшимся ему девушкам из его фантазий; некоторых даже позволил себе приобнять. Особенно Олег похвалил себя за несколько фотографий с девушкой-инвалидом, её везла на старой, ветхой каталке пожилая женщина в чёрном, маленькая девочка шла рядом с ними и попросила Олега с Верочкой с ними сфотографироваться. Олег через Ойбека что-то спросил у пожилой женщины, та боязливо метнула взгляд на Олега, но потом согласно кивнула; Олег вдруг наклонился и вынул невесомую, лёгкую, словно бы она была сделана из веточек, девушку, взял её на руки и коллективное фото получилось удивительно трогательным. Супруги сказали несколько тёплых слов девушке и пожелали избавиться от недуга.

В гареме султана Олега больше всего поразили истории про изощрённость способов покушений и убийств неугодных султанов; особенно способ, когда тело наложницы покрывалось ядом, который убивал султана, что уж там говорить о наложнице. «Женщина – расходный материал в мужских играх во все времена» думал Олег.

– Уважаемые гости, – продолжил Ойбек, – предлагаю пройти по центральной улице внутреннего города к торговой площади.

Вся центральная улица представляла собой движение – одной толпы людей навстречу другой толпе людей, причём люди эти постоянно перемешивались, постоянно останавливались, подходили к бесчисленным торговцам, лавкам с товарами, или просто глазели на то тут, то там возникающие архитектурные красоты; некоторые просто стояли посреди потоков и разговаривали. Почти в каждой лавке сидели, стояли, читали, ехали на осликах, пили чай на дастарханах по двое, трое, четверо, пятеро человек, миллионы маленьких керамических дедушек в национальных халатах и тюбетейках на любой вкус. Самым популярным персонажем был, конечно Хаджа Насреддин. Олег с Верочкой не удержались и купили несколько дедушек с наиболее симпатичными лицами и красивыми халатами. Когда они вышли на площадь, они увидели чудо. Это были сотни, тысячи сюзане – разложенные по всей площади, развешанные кругом, невероятных расцветок и потрясающе красивых – цветочная поляна, оазис, волшебный, красочный мир. Верочка была потрясена.

– Боже, какая же красота! Придётся здесь что-нибудь купить, – сказала она мужу.

– Но, судя по твоим глазам, ты хочешь купить здесь всё! – заметил Олег.

– Похоже, что да. Интересно, почему я никогда не встречала такого в Москве? Ойбек, Вы не знаете?

– Честного говоря, не знаю, может быть дорого везти, Россия, особенно Москва для нас далеко и дорого. Возможно, надо ещё какие-то пошлины платить. Но, уважаемые гости, после обеда у вас будет время для самостоятельного осмотра внутреннего города и торговых рядов, сейчас предлагаю вам посмотреть на этот минарет – Ислам Ходжа, самый высокий минарет в Хиве, высотой пятьдесят шесть с половиной метров, который является вторым по высоте минаретом в Средней Азии, на первом – минарет Кутлуг -Тимура в Туркменистане, однако, он выше этого всего на три с половиной метра.

– Уважаемые гости, наша экскурсия подходит к концу, сейчас я провожу вас лучший ресторан в старом городе. Кстати, вот удивительная лавка с сюзане, халатами и всем, что вам может быть интересно. Здесь есть и современные изделия, есть антиквариат, есть сундучные ткани и…

– Сундучные, это те, которыми сундуки обшивали, – немного нетерпеливо перебила экскурсовода Верочка, уже возбуждённая предвкушением выбора товаров в лавке.

– Это ткани, которые хранились в сундуках долгие годы, в качестве инвестиций, или на чёрный день, или на свадьбу, в общем на все случаи жизни. Там могут быть старинные, но при этом ни разу не надёванные халаты или платья, платки, не разу на постеленные на стол скатерти, ну или просто ткани, всё что угодно.

Верочка проскользнула в лавку. Олег немного задержался, хотел ещё что-то спросить, как вдруг Ойбек быстро огляделся и спросил:

– Скажите, Олег, Вы не заметили, что за нами кто-то весь день, с самого утра следит?

Олег опешил.

– Да, вроде бы нет… Кто следит? Такая толпа, возможно ли это?

– Возможно мне показалось. Но я очень хорошо знаю местных – я каждый день вожу здесь экскурсии. Это не местные. Лица местных я могу хорошо идентифицировать, я узнаю лицо любого узбека или каракалпака, которых здесь сейчас большинство. В толпе я постоянно видел двоих, точно не местных. Судя по лицам – скорее славяне, но кожа смуглая, как у людей, много проводящих времени на воздухе, да и одеждой отличаются… И вот что странно – стоит на них оглянутся, посмотреть – тут же исчезают, как будто в воздухе растворяются.

– Очень, конечно, странно, согласен. Может быть примерещилось?

4

По прибытии в Москву, Олег сдал материалы расследования в редакцию. Статья была острой, с обилием фактов и подробностей. Оставалось придумать название. Олег промучился с вариантами весь обратный рейс, и наконец два названия на выбор вспыхнули в голове уже на подлёте к аэропорту: «Чиновники N-ской губернии поедают бизнесменов» или «Друзья прокурора пытаются съесть человека»

Главный редактор принял Олега только спустя две недели.

– Здравствуй Олег. Хочу сразу тебе сказать – материал ты собрал очень профессионально, я был приятно удивлён. А названия… Прямо скажу – любое могло бы сделать нам кассу…

– Владлен Михалыч, почему же могли? Не пригодятся? Другие придумывать? Я пять часов мучался!

– Ну да, ты ничего не знаешь. Материал твой немного устарел. Вот, прочитай, – главный редактор вручил Олегу газету «Таёжный стриж», датированную позапрошлым понедельником.

«По данным „Стрижа“ в нашей области обезврежена преступная группа, которую возглавлял зять и.о. губернатора области Филин. В преступную группу входили высокопоставленные сотрудники прокуратуры. Целью преступной группы было незаконное завладение имуществом местных бизнесменов с использованием сфабрикованных уголовных дел. Ведётся следствие»

– Вот это да… Это какое-то чудо, – Олег даже голову почесал.

– Да, чудо, – ответил Владлен Михайлович, – так что теперь твой материал можно назвать только как-то вроде «Чиновники надкусили бизнесмена», ну или «Погрызли», – главный редактор улыбнулся, – Скажи-ка, Олег, ты когда встречался с этим Арсением, ничего не заметил? Какие-то странности в поведении, что-то необычное, может быть, тогда не обратил внимания, а сейчас, спустя время обратишь внимание?

– В общем-то ничего. Я и встречался-то с ним всего два раза, практически мельком, недолго. Вот, правда, ну хотя…

– Что?

– Когда я прилетал в первый раз, дело было ещё в самом разгаре, мы встретились, это был крепкий, живой такой человек, улыбался, был вежливый, приветливый. Я представился, рассказал, кто я, зачем приехал, рассказал про моё расследование. Он был… как бы это сказать… Он был спокоен, он был уверен в справедливости, он был сильным. Очень тогда обрадовался, понял, что он не один, я пожелал ему удачи, он не жаловался, сказал мне, с кем ещё можно поговорить об этом деле, куда съездить. Произвёл впечатление очень позитивного, доброго, что-ли, человека. А вот второй раз… Да, пожалуй. Второй раз я встретил его можно сказать случайно. Приговор уже был вынесен, я заканчивал материал, разговаривал в Долине с людьми, кто как относится к этому «делу», кто что думает. Конечно, практически все очень жалели Арсения, были ему благодарны за всё, что он сделал. Чистота и порядок в Долине, магазин, возможность принять душ или сходить в столовую, баню, в нормальный туалет – почти все понимали, чего это стоило ему. Другая часть туристов, несколько человек, но как всегда наиболее крикливые и недовольные. Они просто ненавидели Арсения за то же самое – в магазине дорого, ничего нужного не купишь (ну, то есть водки и курева), в душ сходить на базе 200!!!, баня 500!!! рублей, костры не даёт жечь, мусор заставляет собирать, местным на лошадях по Долине не даёт ездить! Зависть, ненависть, оскорбления. Конечно, хороших людей всегда больше, но их почему-то никогда так не слышно… Я пошёл на базу, хотел пообедать перед вылетом, и у столовой встретил Арсения. Я обрадовался, приветливо поздоровался, подал руку… И вдруг я понял, что это был как будто бы и не Арсений. Это был озлобленный, затравленный человек с пустым взглядом. Руки он мне не подал. Он сразу начал разговаривать со мной грубо, тыкать, говорил что-то вроде того: «Что ты здесь делаешь? Выискиваешь, разнюхиваешь ещё что? Мало тебе? Всё отняли, шакалы. Ну ничего, я теперь знаю, как с вами разобраться. Я УЖЕ знаю как. Я УЖЕ знаю, кто мне поможет!»

– Так и сказал?

– Так и сказал. Заорал на меня «Пошёл вон», ну и матом, матом… Я понял тогда, что разговаривать с ним бесполезно. Пока я летел обратно на вертолёте, я всё время думал про него, оправдывал… Было понятно, почему он видел в каждом врага – ему казалось, что он делает сказку для всех, но его возненавидели – казалось, что все, потому что люди орали ему проклятья гораздо громче, чем благодарности; у него забрали базу; его лучшего друга, его компаньона Сашу Карпова, который отказался его оболгать, сделали инвалидом – избили неизвестные хулиганы у магазина в Хужире; младший ребёнок стал заикаться после того, как прокурорский спецназ кувалдой выбивал дверь квартиры, где была его жена и дети; он почти потерял жену – в КПЗ у неё произошёл нервный срыв и она «поехала», не знаю, безвозвратно или нет… И всё это так быстро, такой короткий путь от счастья к полному пиздецу… Наверное, поэтому я встретил тогда совсем другого человека.

Владлен Михайлович вздохнул.

– Кофе хочешь?

– Да нет, я наверное уже скоро пойду.

– Погоди. Вот, что я тебе расскажу, – главный редактор нажал кнопку на электрическом чайнике, – этого ты точно не знаешь. Этого не знает почти никто. В 30- е годы в Долине работала специальная экспедиция НКВД. Думаю, тебе не стоит говорить, что материалы её были тогда строго засекречены. Экспедиции как будто не было вообще. До прихода советской власти Долину, видишь ли, сторожили духи, а посторонних отваживали от неё шаманы, заставляя путников блуждать по окрестным лесам, горам, рекам и топям. Где-то недалеко, на границе с Монголией, обитал очень древний народ, предводительствуемый очень сильными, даже я бы сказал, невероятно сильными духовно шаманами. У них существовал обряд, который передавался по наследству, через поколение, от шамана-деда молодому, будущему шаману-внуку. Этот обряд знали только «чёрные» шаманы, то есть те, которые могли уходить в своих странствиях в мир мёртвых. Суть обряда была такова – в определённой последовательности шаман сопровождал человека в Долине Духов от источника к источнику. Человек должен был преклониться перед каждым, испить из него определённое количество глотков, прочитать вместе с шаманом определённую молитву, заговор. Все сто тридцать источников нужно было обойти в течение ночи, с момента появления на небе первой звезды до первых лучей рассвета. Шаман при этом помогал найти источники, соблюсти последовательность и держал в руках неугасаемый светоч. На рассвете человек погружался в сероводородное глинистое болото, над ним камлал шаман, обряд завершался. Традиции были таковы, что ни один «чужой» человек не мог ни заставить, ни уговорить шамана провести обряд. Более того, только шаман мог выбрать человека, достойного, по его мнению, с общением с Духом Долины. Если человек был достоин, и обряд был проведён по правилам, человек мог просить у духа Долины всё, что угодно. Но плата за это заключалась в том, что человек больше себе не принадлежал и отдавал свою душу шаману. Как уж там потом рассчитывались между собой Дух Долины и шаманы, мы не знаем, но то, что шаманы действительно подпитывались этими ритуалами, известно доподлинно. Если отбросить всю мистику в виде предсказаний, путешествий в другие миры, заговоров, чудесных исцелений и прочих чудес, никуда не денешь факты – шаманы жили по сто тридцать – сто пятьдесят лет. Причем долгожителями они были именно через поколения от деда к внуку. Отцы и сыновья доживали обычно не более, чем до пятидесяти – пятидесяти пяти лет. После обряда человек мог получить любые сверхспособности – обычный мог получить силу, да такую, что кедр из земли мог выдернуть, военный начальник мог обрести дар непобедимости и сам мог победить любого врага в любой обстановке, правителю даровалось бессменное царствование… Но, душу, всё-таки, приходилось отдавать. Из-за этого человек становился пустым, и пустоту эту могли мгновенно заселить совершенно не свойственные ему до этого качества, почти всегда противоположные, человек действительно становился совершенно другим, неузнаваемым. И это далеко не всё, это только предыстория. Потому что потом началось самое интересное. Некие старообрядцы, не принявшие, как мы знаем, церковных реформ, образовали некое закрытое братство и тайно переселились в Долину. И смогли они этих шаманов как-то наставить на путь истинной веры, и шаманы стали членами братства. И все тайные знания шаманов стали тайными знаниями и великой силой братства, только уже без камланий и отдаваний души неизвестно кому; обряд также упростили, оставив только суть. Экспедиция НКВД работала там около года. Результаты… Результаты были странные. Состав экспедиции многократно восполнялся и погибло там в общей сложности около сотни человек: замерзли, травились, были съедены медведями, заблудились, утонули, с ума сошли. Но в конце концов, и братию и шаманов всё-таки переловили и даже установили какие-то с ними отношения. Куда они потом все делись, не знает никто. Здесь можно только фантазировать. Но есть один факт – после отъезда экспедиции Долину стал охранять специальный пограничный отряд, и вплоть до окончания войны туда никого не пускали. Были слухи, что осенью 1941 года туда приезжал Жуков и несколько других высших военных начальников, и страстный охотник и рыболов Жуков добыл там трофейного тайменя весом в двести килограммов, а в девяносто девятом году там был сам, – и главный редактор показал пальцем на потолок, – под видом обычного туриста. Он, кстати тоже подарок от Духа Долины получил и тоже тайменя – но точный его вес неизвестен. В марте пятьдесят третьего года в Долину приезжал Берия, но, видимо его там не приняли, так и уехал. Что с ним было дальше, не буду напоминать. И это далеко не полный список тех, кто побывал в Долине, и интересный факт в том, что жизнь очень многих из них круто изменилась сразу после возвращения.

– Так, а Вы-то откуда про это всё знаете? Если это так секретно?

– Мой отец был научным руководителем экспедиции. Он рассказал мне всё это незадолго до смерти. Но, знал он не так уж и много, да и рассказ его был довольно схематическим. Это, видишь ли, не совсем та информация, которую можно вот так запросто вывалить на человека.

– И Вы полагаете…

– Я полагаю, что Арсений мог кого-то из этих братьев найти. Ну, или они могли сами обнаружится. Именно поэтому ты мог встретить уже совершенно другого человека. И кстати говоря, выражение «место силы», которое сейчас пытаются прилепить все, кому не лень и к чему угодно, хоть к медвежьим погадкам— оно именно про Долину Духов. Так его назвали ещё сто лет назад.

Владлен Михайлович встал, заварил по чашке растворимого кофе из вскипевшего чайника, поставил чашку перед Олегом, подвинул сахарницу, взял вторую чашку себе.

– Наверное, все перемены, которые я наблюдал, связаны именно с этим, поэтому Арсений меня оттуда прогнал, чтобы я побыстрее исчез. Ах, конечно я не мог тогда догадаться! Значит Вы думаете, что он нашёл этих братьев?! И это вот всё изменилось так мгновенно из-за этого?

Главред вдруг захохотал.

– Олег, я ж пошутил! Для журналиста ты уж слишком легковерный! Я всё это только что прямо на ходу придумал! Тайменей, оленей, шаманов, отдавание души, Жукова, Берию! А папа мой был архитектором, и никогда не был в экспедиции НКВД, можешь проверить! Я на дух не переношу весь этот шаманизм, камлания, курения, бубны и бубенцы. Просто терпеть не могу. Мы когда с женой были в Хакасии, нас там этим шаманизмом просто задолбали. Я на третий день уже не мог ни видеть, ни слышать ничего про это. Ты сделал отличный материал, мы его немного подшаманим, – он опять захохотал, – с учётом новостей, ну и заголовок всё-таки заменим. Отличная работа, Олег!

5

Снежно-белый Шевроле-Кобальт с ароматом ванили внутри заранее припарковался возле отеля. Ровно в 9:30 следующего дня, Олег и Верочка вышли на крыльцо отеля, водитель подхватил их багаж, а с переднего пассажирского кресла вылезла тучная дама, и её неприветливое лицо произнесло:

– Здравствуйте, я ваш экскурсовод по Каракалпакастану сегодня, меня зовут Гульнара Юсуфовна.

Дело в том, что главред заранее позвонил в Нукус и попросил «местных товарищей» организовать встречу своего сотрудника с редакционным заданием написать про Каракалпакию, не уточняя подробностей того, о чём конкретно будет статья.

– Не Каракалпакию, а Каракалпакастан, – обиженно ответили на другом конце телефона, – уже пора бы свои советские определения подвергнуть переосознанию, Владлен Михайлович, у нас давно независимое государство.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.