S-T-I-K-S. Рихтовщик. Пепел дорог

– Эй, Рихтовщик, можно тебя на секунду? – позвала меня в распахнутую дверь фургона Слеза.

– Ну, ты считай тут пока, – напутствовал я крестника, жадно перебирающего кругляши в пакете. – Потом доложишь… А я пойду выясню, чё там им от меня понадобилось.

Выскочив из фургона, я тут же реально прихренел от слаженного рывка с двух сторон за края куртки. И без того держащаяся на соплях маломерка Гвоздя с треском разлетелась на две неровные половинки и повисла на лохмотьях рукавов.

– Вы, мля, чё на хрен, черти, творите?! – возмущённо заорал я на нагло лыбящихся Слезу со Скунсом.

– Избавляем тебя от стрёмного рванья, – как ни в чём не бывало ответила Слеза.

– Эстеты, млять!.. Согласен, маловата была куртяшка. Но она хотя бы худо-бедно большую часть пуза мне прикрывала. А теперь что прикажете: голяком до Крынки сайгачить? Как шелупони беспонтовой?

– Угомонись, истеричка, – фыркнула Слеза и, повернувшись ко Скунсу, кивнула: – Доставай!

Крестник протянул мне руку, которую до этого старательно прятал за спиной. В ней оказалась аккуратно свёрнутая камуфляжная куртка, аккурат моего размера.

– На обочине под бутылками нашли, – объяснил Скунс. – Неизвестно, чья это куртка. Но тебе, начальник, она определённо подойдёт гораздо лучше предыдущей.

Вспомнив голый торс Клеща, я догадался, что это была его вещь.

– Чего встал-то? – хмыкнула Слеза. – Надевай, не стесняйся. Ты уж извини нас, Рихтовщик, не сдержались, решили чуток тебя разыграть.

– Шутники, мля, – заворчал я, стряхивая с рук лохмотья старой и натягивая взамен неё практически новую куртку Клеща. – Вас бы так ошарашили, я б посмотрел…

– Со всеми звёздами и горохом тут примерно ещё около трёх тысяч трёхсот споранов, – перебил меня высунувшийся из окна фургона Жаба и тут же, без паузы, продолжил докладывать дальше: – Итого общий вклад Рихтовщика составил семнадцать тысяч сто споранов. Это без учёта стоимости фургона. Плюс семь тысяч девятьсот споранов – стоимость сохранившихся в рюкзаке трофеев. Общая сумма наших отрядных накоплений теперь составляет ровно двадцать пять тысяч споранов.

– О как! – удивлённо вскинула брови Слеза. – Это где ж ты такую прорву богатств всего за несколько часов надыбал? А, Рихтовщик?

– Давайте уже все сядем в фургон и поедем дальше. А я по дороге всё расскажу, – предложил я.

Отряд с воодушевлением принял моё предложение.

Интерлюдия 2

– Млять! Ну и где тварь? – раздался в наушнике Жгута злой шёпот напарника.

– А я знаю? – так же шёпотом откликнулся Жгут. – Рубер в твою сторону подорвался. Должен был на мины выскочить ещё секунд двадцать назад.

– Ну и где же он потерялся? В прямом, сука, тоннеле второй выход не нашёл? Или говнюка внезапно пробило на сон? Да так, что он устроил лежбище прямо на сквозняке?

– Да хрен его знает, чё его там так задержало.

– Так сходи, млять, и узнай!

– Ага, нашёл дурака так подставляться. А если он меня учует?

– Жгут, мля, кончай выделываться. Мы честно кинули жребий – никто не виноват, что мне выпало заниматься минированием площадки на этой стороне, а тебе быть загонщиком с другого края.

– Хрена се ты, Груз, вывернул… Вообще-то, я свою часть работы честно выполнил. И, между прочим, до волос весь в кровище изгваздался, готовя ублюдку приманку протяжённостью почти в два километра.

– Толку-то в твоей приманке, если в конце тварь вместо того, чтобы выскочить на мины, решила обосноваться в грёбаном тоннеле.

– Чёрт, и впрямь интересно стало, чё с ним там стряслось. Ведь так хорошо по кровавому следу шёл.

– Шёл, шёл, да не дошёл… Иди, говорю, глянь, чё он там в тоннеле делает. В плаще он тебя не учует, всё ж таки рубер не игрок, Наблюдательность у него не самая сильная характеристика.

– Да говорю тебе, от меня кровищей за километр разит. Он чисто по запаху меня вычислит.

– Чё, так и будем, как придурки, ждать у моря погоды и впустую переругиваться?

– Да сейчас он выскочит. Надо просто чуток обождать.

– Млять, Жгут, уже полторы минуты прошло… Эй, ты кто, сука?! Откуда?.. – Забив на маскировку, последние слова Груз заорал в полный голос.

– Братан, чё там у тебя творится? – запаниковал Жгут.

Но вместо объяснений из наушника ответом ему стал приглушённый горной грядой гром дружного подрыва четырёх заложенных на той стороне мин.

– Твою мать! Чё там? Чё?! – в бессильной ярости завопил Жгут. Но так и не дождался ответа от резко отключившегося напарника.

Выбравшись из укрытия под ёлкой, Жгут, с винтовкой наперевес, крадучись направился к входу в тоннель, где всего двумя минутами ранее скрылся рубер, заманенный в тоннель запахом свежепролитой крови.

Переход сквозь тоннель был самым быстрым способом попасть на другую сторону неширокой, но высоченной и весьма протяжённой горной гряды, являющейся эдакой природной границей между двумя кластерами. Подъём на шесть десятков метров по практически отвесным скалам даже у такого серьёзно прокачанного игрока, как Жгут, занял бы не меньше часа, и примерно столько же потом ему пришлось бы потратить на спуск с другой стороны. А обход многокилометрового препятствия по чащобе ельника затянулся бы на ещё более долгий срок. Вот и пришлось Жгуту рисковать и отправляться по следу смертельно опасной высокоуровневой твари.

Жгут заранее нацепил на глаза артефактные очки – за бешеные спораны приобретённые у менялы лет пять назад, несмотря на хрупкий вид, являющиеся компактным ботовским прибором ночного видения – и, оказавшись во тьме тоннеля, прикосновением пальца в нужном месте активировал сенсорную кнопку включения высокотехнологичного прибора. Мрак вокруг тут же озарился зеленоватой подсветкой, и Жгут увидел уходящий строго вперёд стометровый высокий проход, вырубленный неизвестными доброхотами в граните горы.

Потерявшийся в тоннеле рубер обнаружился примерно в двадцати мерах от выхода на ту сторону. Огромная тварь без движения лежала на полу, но не дрыхла, как в сердцах предположил Груз, а плавала в настоящем озере из собственной крови.

От зрелища мёртвого гиганта-рубера, в считаные секунды кем-то или чем-то выпотрошенного здесь, как хряк на бойне, у Жгута волосы на загривке встали дыбом и по спине забегали взад-вперёд табуны мурашек с кулак величиной. Ему резко расхотелось узнавать, как там дела у вдруг отключившегося напарника. Но сбежать из тоннеля струхнувшему охотнику, который сам вдруг превратился в добычу, не позволил невидимка, точным ударом в подбородок отправивший Жгута в глубокий нокаут.

Глава 7, в которой Слеза признаёт свой косяк и нам грозит расстрел среди гадюк

– Значит, вернулись, говоришь, ожоги по окончании действия дара?

Вопрос соседки выдернул меня из полудрёмы, навеянной однообразием спокойной езды по ровному асфальту.

Рассказ о недавней расправе над отрядом муров-поджигателей я закончил ещё полчаса назад. Жадно слушавшие его вместе со Слезой крестники уже не только свалили с первого ряда в дальний конец фургона, но и, с комфортом устроившись там на сдвоенных креслах-диванах, вовсю задавали безмятежного храпака. Слеза же, похоже, специально выжидала, давая лишним ушам возможность уснуть, и теперь завела со мной отложенный серьёзный разговор.

– Я тоже прихренел, – кивнул я, протирая слипающиеся глаза и широко зевая. – Прикинь, у меня Регенерации больше одиннадцати тысяч, и такой прорвы очков развития на жалкие ожоги не хватило. Хотя раньше, после использования «Чужой лапы», пережив ломку обратной трансформы, я возвращался в идеально здоровое тело.

– Точно всегда?

– Однажды после схватки с элитником я почти по локоть лишился левой руки. Тварь отчекрыжила её своими зубищами, как дисковой пилой. И после обратной трансформы культя у меня тогда мгновенно не восстановилась.

– Это понятно, – отмахнулась Слеза. – Оторванные конечности потом несколько дней восстанавливаются, даже под приглядом знахаря… Да чё я тебе говорю, сам же через такое в клинике Скальпеля проходил.

– Да, давненько это было. Клиника-то сейчас уже не Скальпеля, а Белки. Он уже лет десять как на жену её оформил.

– Не суть… Главное, ты понял, что с рукой пример был неудачный. Ампутированная конечность – это не царапина, её одной Регенерацией не восстановить.

– Ну да. Мне потом часа три пришлось ждать, пока рука по новой отрастёт.

– Три часа?! – Оторвавшись от дороги, Слеза уставилась на меня выпученными глазами.

– Ну, может, четыре, – пожал я плечами. – Мля, слишком много времени с той поры уже прошло, точно не припомню.

– Охренеть! – выдохнула соседка, возвращаясь обратно к созерцанию полосы серого асфальта в окружении мрачных ёлок, подпирающих обочину. – М-да, Регенерация у тебя, Рихтовщик, и впрямь огонь.

– На самом деле тогда я здорово ускорил рост руки коктейлем с узелковой нитью янтаря.

– Всё равно, уж поверь моему опыту, за считаные часы восстановить откушенную руку – это очень круто. А других случаев с ранами, не закрывшимися после обратной трансформы, значит, не было?

– Да вроде не было… Хотя постой… Когда вчера утром я в одиночку сдерживал тварей в подъезде, во время нашествия орды несколько высокоуровневых образин основательно меня потрепали. На этот раз обошлось без потери конечностей, но из побоища я вышел с тяжкими увечьями. И после обратной трансформы полученные в личине рубера переломы сразу не исчезли. Пришлось дополнительно восстанавливаться с помощью нити янтаря, живца и обильной жрачки.

– То есть, когда твоя личина в «Чужой лапе» доросла до рубера, появились проблемы с обратной трансформой?

– Да ну, скажешь тоже – проблемы. Просто боль адская, на грани потери сознания, возникает, и раны не заживают.

– А для тебя это типа не проблемы? – фыркнула Слеза.

– Да ерунда, – отмахнулся я.

– Грёбаный мазохист, – покачала головой девушка.

– Ну извини, что не ною по пустякам, – буркнул я и отвернулся к боковому окну.

– Извини, Рихтовщик, случайно вырвалось, не хотела тебя обидеть.

– Ладно, проехали.

– У тебя там с очками свободного развития характеристик как дела обстоят? – ошарашила неожиданным переходом Слеза.

– Дык, как обговорили: почти все накопленные очки на развитие Интеллекта, Ловкости и Духа Стикса слил. Благодаря чему все три показателя пробили третий предел.

– Поздравляю, – кивнула Слеза, но, вопреки сказанному, тут же досадливо нахмурилась.

– Млять! Ну чё сейчас-то не так?! – разозлился я.

– Извини, Рихтовщик, мой косяк. Поторопилась я, по ходу, с советом разместить накопленные свободные очки.

– Это ещё почему?

– Мля, ну чё ты у меня такой тугой-то?!

– Да пошла ты!

– И рада бы. Но куда ж я из фургона на полпути к Крынке свалю?

– Хорош стебаться. Нормально объясни, в чём твой косяк?

– Короче, у тебя начнутся серьёзные проблемы с восстановлением на пятидесятом уровне, когда ты активируешь «Чужую лапу». Боюсь, твоей текущей Регенерации окажется не под силу обуздать обратную трансформу элитника, и по окончании действия дара тебя просто скрутит в кровавый ком. Чтобы этого не произошло, нужно развить Регенерацию ещё как минимум вдвое. С имеющимся ранее запасом свободных очков развития ты легко мог это сделать, но после недавнего распределения по ключевым показателям…

– Тоже мне, нашла о чём сожалеть, – фыркнул я, перебивая девушку. – Да у меня пока всего-то сорок третий уровень. И до пятидесятого мне ещё как до луны.

– Ну да, ну да, – хмыкнула Слеза. – А с каким, говоришь, уровнем ты вчера утром появился в городе?

– С сороковым, – нахмурился я, смекнув, куда клонит подруга.

– Три уровня. Целых три уровня всего за одни грёбаные сутки! – не разочаровала Слеза. – А до пятидесятого тебе осталось ещё всего семь уровней. Твоими читерскими темпами – это три грёбаных дня. Да ты полон сюрпризов, Рихтовщик! Оказывается, у тебя ракета в жопе, раз ты в открытую заявляешь, что так запросто за три дня способен долететь аж до самой луны.

– Вообще-то, сорок третий я получил только что. И уже несколько часов, как пошли вторые сутки.

– Ну конечно, это же в корне меняет дело. До достижения пятидесятого тебе потребуется не три, а четыре дня.

– Да не-е-е… Это просто поначалу так сложилось. Навалилось на меня всякое разное. Типа обстоятельства – ну ты понимаешь… А дальше…

– Сомневаюсь, что дальше драк с ублюдками всех мастей станет меньше, – покачала головой Слеза. – Сам же рассказывал, что у Клеща выпытал о ботах, стоящих за спиной их главаря. Да и Гвоздь перед смертью совсем не в бреду ляпнул о Замке. Значит, спокойно свалить из региона нам не позволят. Чую, очередная драка уже не за горами. И со своим сумасшедшим везением до пятидесятого уровня ты дорастёшь гораздо раньше, чем думаешь.

– Вот когда дорасту, тогда и буду о прокачке Регенерации думать.

– Тогда поздно будет. Начинать развивать характеристику нужно уже прямо сейчас. А то на автомате активируешь «Чужую лапу» на пятидесятом и улетишь к хренам на перерождение после весьма болезненной кончины.

– Да понял я уже. Не нагнетай.

– Так сколько, говоришь, очков свободного развития характеристик у тебя осталось?

– Мало.

– А конкретнее?

– Хорош, а!.. Я понял, куда нужно вкладываться. И поверь, прекрасно с этим справлюсь без твоего контроля… Кстати, а у самой-то какой уровень?

– Сорок второй.

– Ну вот, я даже уровнем выше!

– Велика Федора, да дура.

– Млять! Да сколько можно?! – Не сдержавшись, я в сердцах саданул кулаком по бардачку, отчего пластиковая крышка осколками разлетелась по кабине. А из бардачка мне на колени вывалился прозрачный пакет с двумя десятками шприцов внутри, заряженных какой-то коричневой дрянью.

– Это чё ещё за хрень?! – возмутился я.

– А ты догадайся, – хмыкнула неугомонная Слеза.

– Грёбаные наркоманы, повсюду дурь свою рассовывают!

Брезгливо подхватив пакет двумя пальцами левой руки, правой я энергично закрутил ручку стеклоподъёмника, намереваясь сделать оконную щель достаточно просторной, чтобы выбросить эту дрянь. Но через секунду был остановлен протестующем воплем с галёрки:

– Нет! Стой, начальник! Это же спек! Он тучу споранов стоит!

Это был, разумеется, Жаба, разбуженный, вероятно, моим ударом по бардачку.

– Млять! – раздражённо буркнул я, начиная закручивать окно обратно.

– Дуракам везёт, – философски подытожила Слеза.

– Да ты задрала уже, в натуре! – вспылил я и, обернувшись, зарядил пакетом в счастливую рожу менялы.

– Ладно, не дуйся, – ткнула меня локтем в плечо Слеза. – Согласна, перегнула малёхо палку.

– Ох ты ж! – подал голос с заднего сиденья проснувшийся следом за товарищем Скунс. – А это там, часом, не перезагрузка кластера начинается?

Глянув в указанном крестником направлении, я увидел примерно в двухстах метрах впереди шапку белого тумана, с двух сторон подбирающуюся к нашей дороге. Поглощённые туманом ели вдоль обочины значительно поредели, и из тёмно-зелёных, полных жизни, деревьев в одночасье превратились в какие-то чёрные облезлые скелеты.

– Да ты куда прёшь-то?! Не видишь, чё там? Разворачивай! – завопил я, хватаясь за руль.

Резко тормознув у границы тумана, Слеза возмущённо зыркнула на меня:

– Ещё раз так сделаешь, клянусь, руку тебе сломаю!

– Да ты слепая, что ли?! Кисляк не видишь?

– Рихтовщик, вот ты вроде опытный игрок, а, как новичок, ведёшься на идиотские подначки своих же крестников.

– Так туман же. Вон он…

– Да, туман. Обычный, сука, грёбаный туман. Мы подъехали к Большому Гадючьему болоту, здесь всегда над землёй стелется грёбаный туман.

– Чё? Это в натуре, что ли, обычный туман?

– Уж поверь, если б это был кисляк, ты бы за полкилометра почувствовал его специфический запах.

– Да, кисляком вроде не воняет.

– Ну, может, уберёшь тогда клешню свою с руля и позволишь мне ехать дальше?

– Да, да, конечно. – Я поспешно отдёрнул руку.

Девушка снова завела мотор, мы въехали на окружённый туманом асфальт и продолжили дальнейшее движение по дороге.

– А почему болото называется Большим Гадючьим? – как ни в чём не бывало полюбопытствовал сзади провокатор Скунс.

– Потому что оно охренительно здоровенное и в нём водится хренова туча гадюк, – обстоятельно пояснила Слеза и после короткой паузы неожиданно продолжила: – Как любые хищные твари Континента, местные гадюки изменены Стиксом. Они, как и все местные твари, пожирая биомассу, развиваются и набирают уровни, но накопленные очки развития уходят у них не в рост и массу, как у остальных тварей, а в концентрацию вырабатываемого железами яда, который у высокоуровневых гадов способен с одного укуса завалить даже элитника. Из-за постоянного тумана над болотом змей внизу разглядеть практически невозможно, поэтому охотиться на ползучих гадов решаются лишь обладатели специфических даров с иммунитетом к змеиному яду. Но там опять же имеется масса нюансов, в зависимости от уровня гадюки и ступени дара охотника. Нам с вами углубляться в эти дебри, полагаю, нет смысла, потому как через болото мы спокойно проедем в фургоне. Гадюки по какой-то причине игнорят асфальт, и по дороге двигаться здесь можно вполне безопасно.

– А меня, кстати, однажды укусила гадюка, – припомнил я очередной неприятный эпизод тринадцатилетней давности. – Не здесь, а просто в лесу. И это было чертовски больно.

– Помню, рассказывал, – кивнула Слеза. – Тебя тогда один из подручных Ртути спас. Вовремя сыворотку вколол.

– Точняк.

– Повезло тебе тогда очень, Рихтовщик… Когда тварей в Большом Гадючьем становится слишком много, часть гадюк в поисках добычи расползается по окрестностям. И, как правило, это уже достаточно матёрые высокоуровневые особи.

– Да уж… А я вместо благодарности Блоху потом, помнишь?..

– Что это? Слышите? – вдруг перебил меня Жаба.

Все тут же замолчали, и в воцарившейся тишине, сквозь тихое урчание мотора, мы дружно услышали нарастающее сзади стрекотание.

Уже догадываясь, что это может быть, я высунул голову в лихорадочно опущенное окно и увидел, как со стороны оставшегося далеко позади леса над дорогой, вдогонку за нами, несётся стая дронов под предводительством вертолёта с ботами.

Ограниченные с обеих сторон болотом, мы не имели возможности свернуть и спрятаться среди деревьев, и для настигающей тучи дронов невольно превращались в прекрасную мишень.

Дистанция между нами и погоней стремительно сокращалась. Оставались считаные секунды до того, как дроны выйдут на убойную позицию и откроют ураганный огонь.

Глава 8, в которой, отводя одну беду, я по уши проваливаюсь в другую

Я решительно распахнул дверь, не без усилия преодолев сопротивление встречного воздуха и, ухватившись второй рукой за крышу, полез наружу.

– Рихтовщик, мля! Чё ты, бедовая твоя голова, снова втихушку задумал? – раздался вслед раздражённый окрик Слезы.

– Гони! Попробую их остановить! – бросил я подруге, не оборачиваясь.

– Да там вертолёт, псих ты отмороженный! Чё ты в одиночку…

Не дослушав гневную фразу девушки, я отчаянным рывком лихо забросил тело на крышу. Оказавшись наверху, тут же шепнул фраза-активатор защитного дара:

– Пламя!

И через секунду над телом, как вторая одежда, мягким белёсым огнём полыхнула защитная аура, на следующие пятнадцать минут превратившая меня в неуязвимого для пуль невидимку.

Убедившись в активации первого дара, я без заминки тут же озвучил фразу-активатор второго:

– Пухом!

В теле мгновенно появилась потрясающая лёгкость, и сразу отпала нужда мёртвой хваткой с двух сторон сжимать края крыши, чтобы встречным воздушным потоком не снесло с удирающего от погони фургона. Разумеется, ураганный ветер никуда не пропал, но, чтобы удержать на крыше ставшее невесомым тело, теперь с лихвой хватало одной левой. А в освободившейся правой тут же хищно застрекотала призванная из ячейки Шпора.

Дар «Легче пуха» тоже успешно активировался, и теперь у меня было ровно двадцать пять секунд на воздушный бой с превосходящими силами противника.

Пока я готовился, ботовский вертолёт первым подобрался на убойную дистанцию, и турели его бортовых пулемётов пришли в движение, наводясь на удирающую наземную цель.

Пора было прыгать врагу наперехват. Но мощный встречный воздушный поток зародил в душе сомнение, что в ногах хватит сил для толчка, способного, вопреки парусности невесомого тела, перебороть ураганный напор и закинуть меня на нужную высоту. Решив перестраховаться, я активировал третий подряд дар.

– Круши!

Мышцы тут же раздуло от десятикратного прилива сил. Активация «Сокрушителя преград» на следующие пятнадцать секунд превратила меня в супермена, способного рвать врагов голыми руками.

Оттолкнувшись от крыши, я ракетой взвился вверх, одновременно призывая в освободившуюся руку верный Резак.

Забавно было со стороны наблюдать, как вдруг вытянулась физиономия бота за штурвалом вертолёта, когда толстое лобовое стекло кабины перед ним пошло трещинами от пробивного встречного удара моего раскалённого резака. Начавшееся разрушение довершил сокрушительный удар Шпоры.

Едва застрочившие пулемёты вертолёта тут же озадаченно смолкли. Стрелки-боты вслед за пилотом ошарашенно уставились на брызнувшее осколками лобовое стекло. Через образовавшуюся пробоину в кабину ввалилось человекообразное чудовище в камуфляже, что-то неразборчиво буркнуло себе под нос, и весь экипаж вертолёта дружно отправился на перерождение.

Мгновенно нейтрализовав читерским «Смертельным ударом» пилота и трёх стрелков, я тут же заблокировал дверь в салонный отсек, где краем глаза заметил ещё с десяток ботов-десантников в полной боевой амуниции, с автоматами, сидящих на скамейках вдоль бортов и растерянно озирающихся из-за непонятного шума в кабине.

Потерявший управление вертолёт меж тем начало потряхивать и бросать в воздушные ямы. Дальше оставаться в обречённой машине не было смысла. Я попытался открыть дверь рядом с пилотским креслом, но она оказалась заблокирована, и пришлось тратить драгоценные секунды на спиливание замка Шпорой.

Пока возился с дверью, кто-то из придурков в салоне смекнул-таки, что с вертолётом творится что-то неладное. По кабинной двери яростно забарабанили кулаки десантника.

– Крава! Что происходит? Почему закрыли дверь? – донёсся отчаянный вопль из салона, приглушённый стальной пластиной заблокированной двери.

Досматривать, чем кончится штурм кабины, я не стал. Моя дверь наконец поддалась, и я выпорхнул на волю.

Изрядно подскочившая недавно Ловкость помогла увернуться от выросшего вдруг перед глазами заднего винта. Оттолкнувшись ногами от борта вертолёта, я тут же был подхвачен воздушной волной основного винта и, как невесомый осенний лист, метнулся в сторону от неуправляемой махины.

За те пять секунд, что я провёл в кабине, потерявший управление вертолёт успел снизиться метра на три и ещё на десяток метров отклонился от дороги в сторону болота. Обречённая махина медленно, но верно заваливалась вправо. Так, по плавной дуге, она могла ещё добрую минуту вентилировать болотный туман, но из-за решительных действий оказавшейся в ловушке десантуры падение вертолёта произошло значительно быстрее.

Внутри отдалившегося от меня вертолёта отчаянно загрохотала автоматная очередь. Видимо, не достучавшись до пилота, кто-то из ботов-десантников решил перейти к более решительному штурму кабины.

– Это вы напрасно, – хмыкнул я, наблюдая, как сразу после начала стрельбы вертолёт резко завалился на бок, вращение обоих винтов стало замедляться, и, повисев так всего секунду, он камнем рухнул в болото.

Вероятно, одна из тяжёлых автоматных пуль, пробив стальную дверь, до кучи вывела из строя какой-то важный прибор в кабине (а может, не одна пуля и не один прибор), и вместо минутной агонии всё закончилось мгновенно, прямо у меня глазах.

При ударе о землю полыхнули баки с горючкой, грянул мощный взрыв с роскошной огненной вспышкой. Чадящее пламя сбитой махины за считаные секунды окрасило львиную долю тумана вокруг места крушения в зловещий чёрный цвет.

Действие даров ещё не закончились. Я, как невесомый воздушный змей, продолжал парить в воздухе, чувствуя распирающее мышцы воздействие «Сокрушителя преград». Но, не имея рядом ни единой точки опоры, я мало что мог противопоставить стае дронов, нагнавших меня одновременно с падением вертолёта. Однако мало не означает совсем ничего.

– Крыло! – буркнул я под нос фразу-активатор скрытой ступени «Легче пуха», и через секунду почувствовал, как за спиной распахнулись гигантские воздушные крылья.

Заметившие мой неожиданный рывок дроны, не доведя до конца манёвр окружения, дружно открыли огонь из всех стволов.

Защитная аура полыхнула ослепительно-белым светом, принимая на себя со всех сторон десятки тяжёлых пуль, и за несколько секунд истончилась вдвое.