Глаза Феникса

Стражники, стоящие у ворот, были одеты в серую форму с черными вставками. Их лица излучали доброжелательность и готовность помочь каждому, кто нуждался в совете или защите. Они не только следили за порядком, но и охотно делились новостями о жизни города, рассказывая о предстоящих ярмарках, праздниках и других событиях.

– Волчонок, – у Дориана вошло в привычку так называть меня. Я уже не акцентировала на этом внимание, так как мои попытки донести до него мое нежелание слушать такое обращение не возымели действия, столкнувшись со стеной непробиваемого упрямства, – может, не будешь отказываться от нашей помощи?

– У вас и без меня достаточно своих проблем. Надеюсь, что ты сказал мне правду, заклинатель.

– Надеюсь, что она не переехала. Если не найдешь ее…

– Не переживай, если я зря рисковала своей жизнью, чтобы заполучить у тебя информацию, то я найду тебя и отомщу… – перебила парня и изобразила самое серьезное выражение лица, на которое была способна. Само собой, я понимала, что могла не найти Геллу, столько времени прошло, но больше у меня не было вариантов. Я помогла ему, и, может, судьба сжалится надо мной.

В ответ Дориан лишь тихо засмеялся и пожелал удачи.

– Будь осторожна, – мне в след донесся холодный голос Властителя Востока.

– И вы тоже, Властитель, – обернувшись, я на миг перехватила задумчивый взгляд Киана.

У ворот Филифара мы разошлись.

Глава 4

В течение нескольких дней я бродила по улицам столицы. Город раскинулся среди высоких холмов, окруженный густыми лесами и плодородными полями. Зима заканчивалась, за считанные дни весна стремительно захватила территорию, словно почувствовала возвращение хозяина. Первые теплые лучи солнца ласково пригревали землю, и снег, усталый от долгой борьбы, таял, обнажая под собой почву, еще сырую и черную. Капельки воды, звеня, падали с крыш домов, создавая мелодичный аккомпанемент к пробуждению всего живого.

Деревья, еще вчера стоявшие голыми и безжизненными, покрылись первым зеленым пушком. Молодые листочки, нежные и хрупкие, робко выглядывали из почек, стремясь навстречу свету. Трава, пробиваясь сквозь остатки прошлогодней листвы, зеленела, добавляя ярких красок в унылый пейзаж.

Птицы возвращались домой, заполняя небо своими звонкими трелями. Ветер, теплый и мягкий, приносил с собой ароматы цветов, которые вскоре должны были распуститься, украшая поля и сады яркими красками.

Улицы столицы были вымощены камнем, а вдоль них тянулись аккуратные ряды зданий с черепичными крышами. Постройки были самые разнообразные: от небольших деревянных домиков до величественных каменных особняков, украшенных витражами. На каждом углу можно было увидеть уютные лавочки и мастерские ремесленников, где ковали оружие, шили одежду и создавали украшения.

Жители города провожали друг друга улыбкой и добрым словом. Вокруг царила атмосфера счастья и благополучия. Дети играли на улицах, смеясь и бегая друг за другом, а взрослые неспешно прогуливались, наслаждаясь хорошей погодой. Торговцы, одетые в яркие одежды, предлагали свои товары с радостью и энтузиазмом. Их голоса звучали мелодично, приглашая попробовать свежие фрукты, ароматные специи, сладкую выпечку и изысканные духи.

Постоялые дворы привлекали внимание своими яркими вывесками и уютной обстановкой. Внутри гостей встречали радушные хозяева, предлагающие вкуснейшие блюда местной кухни и согревающие напитки.

В одном из переулков я услышала смех и аплодисменты – уличные артисты устраивали представление для прохожих. Именно те артисты на которых мне указал Дориан. Я решила, что поймаю кого-нибудь и расспрошу о Гелле после представления. Присмотревшись, я узнала в хрупкой беловолосой девушке Хиларию, а в темноволосой стихийнице воды – Эйрин. Я не смогла пройти мимо и, подойдя поближе к сцене, присоединилась к остальным зрителям.

Помимо девушек на сцене были актеры-мужчины. Двое из них боролись против группы убийц в черных одеждах. Их я тоже узнала: мужчина с иссиня-черными длинными волосами был Данте, а светловолосый – Обероном. Раньше я никогда не смотрела эту сценку, лишь читала и слышала о тех событиях со слов родителей. Поэтому в тот момент испытывала смешанные чувства: с одной стороны, хотелось рассмеяться, ведь пусть актеры и были талантливы, но какого-либо сходства, помимо цвета волос, с прототипами у них не было, с другой стороны, дух захватывало, ужас сковывал холодом душу, когда я понимала, что все эти события были реальны, мой предок прошла через такие испытания. Стыд обжег душу, словно огонь, сердце сжалось от осознания собственной никчемности. Чтобы не раскисать еще больше, я постаралась сосредоточиться лишь на сценке.

Драматическая постановка разворачивалась прямо посреди площади на небольшой сцене. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за героями, переживая вместе с ними все перипетии сюжета. Актеры искусно передавали эмоции своих персонажей, заставляя зрителей плакать и восхищаться их талантом.

«Эйрин» призвала дождь и духовного зверя – дело рук стихийников ветра, которым подвластна магия иллюзии. «Хилария» кружила вокруг «Агирика» – главного злодея этой истории, который рассорил стихийников и людей – намереваясь почувствовать тонкую ниточку магической связи между «Агириком» (он находился за барьером) и «Свартом» (сыном Властителя Запада, над телом которого он взял контроль). «Эйрин» направила на «Агирика» льва и град из ледяных стрел, но он легко отбился от них. В это время «Данте» и «Оберон» вывели из игры всех убийц «Агирика».

«Эйрин» резко отозвала духовного зверя, собрала силы и заключила злодея в ледяной кокон. «Хилария» коснулась затылка Сварта, но резко отдернула руку.

– Инро11… – с ужасом вскрикнула «Хилария».

– Стоит тебе коснуться его, и он тебя уничтожит! И никто тебя не спасет! – «Агирик» залился злорадным смехом.

– Хилария, не трогай! – воскликнула «Эйрин».

Многие женщины среди зрителей пустили слезу вместе с актрисой.

Но «Хилария» бесстрашно проникла в грудную клетку «Сварта» и извлекла артефакт. Инро в руках «Хиларии» превратился в пыль. «Оберон» умолял «Хиларию» остановиться. Но она лишь поцеловала его, заставляя прервать свою речь и вызвав очередной шквал охов-вздохов в толпе зрителей, и снова коснулась затылка «Сварта».

Затем разыгралась душещипательная сцена со словами благодарности, с криками «Оберона» и его попытками остановить любимую. Завершилось представление превращением «Хиларии» в каменное изваяние. Все актеры вышли на финальный поклон под оглушительные аплодисменты, затем зрители и я вместе с ними неспеша начали подходить к глубокому кувшину на краю сцены, чтобы бросить пару монет.

Интересно, есть ли у них продолжение сценки? Я бы с удовольствием посмотрела прохождение испытаний на Горе Хранителя.

Подойдя к кувшину, я потянулась к карману, и когда мой взгляд скользнул по стенке сцены, то зацепился за знакомые четкие черты среди множества мелких царапин. Приглядевшись, я рассмотрела древний символ, обозначающий «медведь», он был перечеркнут глубокой царапиной. Царапиной от когтя волка. Время словно застыло. Я не сразу отреагировала на голос женщины позади меня:

– Девушка, вы очередь задерживаете. Оплатили представление, так идите дальше.

Всякая надобность в разговоре с артистами отпала. Гелла явно искала их чтобы раздобыть материал для маскировки. Я медленно поплелась прочь от гудящей толпы, продолжающей обсуждение сценки, и опустилась на лавочку под старым дубом. В детстве меня с сестрой пытались обучить древнему языку, но все попытки не увенчались успехом. Мы смогли запомнить лишь пару базовых слов, толку от которых было мало. Слово «медведь» было одним из тех, что я помнила до сих пор. Этот знак точно оставила Гелла, ее неказистый почерк я узнаю среди тысячи других.

Но почему медведь?

Мне не хотелось верить, что сестра отправилась в самое пекло.

Зачем? Решила отомстить?

Я на минуту устало прикрыла глаза и за нескончаемым потоком мыслей не заметила, как стемнело.

Стоило мне выйти на переулок, ведущий к постоялому двору, как я заметила в стороне лавок с тканями троих перевертышей, что протягивали торговцу мой портрет. Я была не таким мастером маскировки, как сестра, поэтому изменить черты лица не смогла. Я свернула в ближайший переулок, что освещался в ночи лишь тусклым лунным светом.

Резкий свист заставил меня замереть на месте. Длинный кинжал с головой медведя на рукояти вонзился в бревно в миллиметре от моего уха. Я ринулась в сторону, но там уже стояли замеченные мной ранее трое перевертышей.

– Постарайтесь, чтобы все конечности остались при ней, иначе Фрост очень расстроится.

Прежде чем обернуться, я четкой картинкой представила глупое лицо Гринольва и его потрепанную копну рыжих волос.

– Смотрю, ты стал медвежонком на побегушках дома Тигра.

– Моя цель – доставить тебя в целости Фросту, чтобы он как можно дольше издевался над тобой, как над твоей сестрой, а затем отдал мне, а я уже долго церемониться не буду, уничтожу также быстро и беспощадно, как ты поступила с моим братом, – оскалился Гринольв, выпуская медвежьи когти.

На минуту его слова вогнали меня в смятение, но очень быстро я вспомнила, как вонзила свои острые когти в спину перевертыша, что преградил нам с сестрой дорогу.

– Твой брат обнажил свой меч против меня с сестрой…

– Бред! – воскликнул перевертыш, не отрывая от меня своего свирепого взгляда, что краше всяких слов показал мне, какая болезненная кончина в его лапах меня ожидала. – Мы лишь хотели отомстить твоему отцу и только.

– Значит, у твоего брата были другие планы, – медленно произнесла, стараясь зацепить Гринольва, а сама подметила для себя важную информацию: будь Гелла в лапах Гринольва, он бы обязательно похвастался бы этим.

Выходит, если Гелла сейчас у него, он ее не вычислил. Но если она отправилась к нему, то почему он все еще жив? Ничего не понимаю. Что же ты задумала, Гелла?

– Замолчи! Взять ее.

Я уворачивалась от мечей, когтей и с трудом прорвалась сквозь трех перевертышей, получив лишь одно серьезное ранение в плечо и кучу царапин. Несмотря на опустившуюся ночь, на рынке продолжалась торговля, туда-сюда сновала толпа народа, среди которого я и планировала затеряться. На бегу я оторвала рукав своей рубашки и обмотала кровоточащее плечо, а затем, схватив склянку духов у одного из зазевавшегося торговца, вылила все ее содержимое на себя, стараясь максимально перебить запах крови. У очередного лавочника я стащила плащ и постаралась раствориться в толпе. Остановилась только когда была более-менее уверена, что мой след потеряли.

– Кто здесь? – эхом разнесся мужской голос.

Знакомый голос.

– Да отпусти ты меня уже! – в очередной раз попыталась выскользнуть из хватки Дориана, едва за нами закрылась дверь одной из комнат постоялого двора.

– Стоит мне тебя отпустить, и ты снова влипнешь в неприятности! Посмотри на себя!

– Что за шум? – в дверях соседней комнаты появился Киан в очках и с массивной книгой в руках.

– На Алию напали, – произнес Дориан, все еще поддерживая меня за локоть, то ли чтобы я не упала, то ли чтобы не попыталась снова улизнуть.

– Вижу, – спокойно ответил мужчина, задерживая взгляд на моем плече, и кивнул в сторону большого белоснежного дивана напротив камина.

На полпути я остановилась, осматривая свои пыльные, запачканные в крови вещи, но Киан силком усадил меня, поставил на низкий столик коробочку, от которой исходил запах трав, а затем окончательно разорвал рукав моей рубашки, обнажая залитое кровью плечо.

– Может, все-таки расскажешь, кто напал на тебя? – спросил Дориан, сложив рядом с отцом чистую ткань, и прямо на моих глазах побледнел. – Отец, я позову лекаря… – голос Дориана сделался сиплым, едва он разглядел результат потасовки с медведями.

– Светиться не стоит. Сам справлюсь, – произнес Киан, не отвлекаясь от моего плеча. – Так кто тебя так?

– Не думала, что тебе станет дурно от вида крови, – попыталась увернуться от ответа и перевела насмешливый взгляд на Дориана.

– Не увиливай от ответа, – моя попытка разбилась о непроницаемый голос Властителя Востока.

– Я не видела их лиц. Темно было. Мне не стоит у вас задерживаться…

Киан на миг недоверчиво посмотрел на меня, но допытываться не стал. Синяки под его глазами так и не сошли. Я почему-то сомневалась, что причиной его недомогания оставался недосып.

– И куда ты пойдешь? – спросил Дориан. – Тебе артерию повредили, хорошо, что я тебя вовремя нашел.

Я не нашла, что ему ответить. В пылу погони я не обращала внимания на боль от раны, но, когда успокоилась, боль стала пульсировать, как волна, расходящаяся от места удара, и каждый вдох вызывал острую боль. Киан долго обрабатывал плечо разными снадобьями, попутно читая заклинание, и замолчал только когда перевязал плечо чистой тканью. От его прикосновений, боль начала утихать, но внутри меня нарастало беспокойство.

Его магия подействовала. Рана на моих глазах почти затянулась, а к утру заживет полностью.

Это еще одно подтверждение того, что перевертыши теряют свою неуязвимость перед заклинателями. Если таких талантливых магов станет больше, может начаться новая война. Не думаю, что на этот раз перевертыши снова постараются избежать кровопролития12.

– Управились бы быстрее, не будь ты перевертышем, – произнес мужчина с ноткой недовольства.

– Тебе не нравятся перевертыши… – я удивленно посмотрела на заклинателя, поведение которого шло вразрез с его негативной интонацией в адрес мне подобных.

– Верно. Мы не перевариваем их, особенно Дом Тигра и Дом Медведя, – подал голос Дориан из соседней комнаты.

– Почему? – Я обернулась к Киану, но он молча ушел в другую комнату и вернулся уже с чистой одеждой в руках.

– Только мужская, но, думаю, тебя это не смутит. Принять ванну и переодеться можешь там, – мужчина кивнул в сторону одной из комнат, игнорируя мой вопрос. – Действия обезболивающего заклинания хватит еще минут на пятнадцать.

Когда я вышла из ванны, в гостиной уже никого не было, а диван был подготовлен для сна, но заснуть у меня не получалось. Голова гудела от мыслей, а плечо щипало и горело от ран. Меня не покидали мысли о Гелле, Фросте и Гринольве.

Фросту был нужен артефакт, и он не собирался оставлять нас в покое. Я была уверена, что Гелла смогла скрыться от него, но направилась к Главе Дома Медведя. Он пока не раскрыл ее, и это было единственным, что меня успокаивало.

Гринольв преследовал меня из-за мести. Он был лишь пешкой в руках Фроста. Я пыталась вспомнить что-то еще об артефакте, но в памяти всплывали лишь обрывки воспоминаний и неясное видение о Фениксе.

И что мне теперь делать? Идти за Геллой в Дом Медведя или отправиться к тиграм за второй половиной артефакта?

Мои размышления прервали шаги. Киан опустился в кресло, стоящее напротив меня, и в комнате вновь зазвучал его монотонный голос, заглушающий боль.

– Тебе ведь не нравятся перевертыши, зачем так старательно помогаешь мне? – Я остановила Киана, когда он собирался уходить.

– Враг моего врага – мой друг, даже если это перевертыш.

– Почему вы враждуете с перевертышами?

– Личные счеты.

Киан не был расположен к разговору по душам и удалился в свою комнату.

Я не сомкнула глаз всю ночь. Мне нельзя было оставаться на одном месте надолго, это было опасно как для меня, так и для Киана и Дориана. К тому же, я не была уверена, можно ли им доверять. Но стоило мне открыть дверь, чтобы незаметно покинуть комнату, как дорогу мне преградил Киан.

– Уходишь, не попрощавшись? – Его тяжелый взгляд насторожил меня, как только я открыла дверь. Но когда он произнес те слова сквозь зубы, я испугалась.

– Ты был прав насчет того, что я враг Дому Тигра. Спасибо тебе и Дориану за помощь, но вам лучше держаться от меня подальше, – я попыталась пройти мимо, но мужчина больно схватил меня за локоть.

Он был совсем не похож на Киана, которого я видела пару часов назад.

– Стоит тебе выйти, как на твой след выйдут.

– Это уже мои проблемы.

– Это тебе лишь кажется, – произнес он едва слышно, и на его губах появилась уродливая улыбка, а в глазах – выражение злобной радости.

Когда я попыталась вырваться, он хладнокровно оглушил меня.

Глава 5

Я резко распахнула глаза и наткнулась на белоснежный потолок. Перед глазами сразу промелькнуло последнее воспоминание – жестокий взгляд Киана. Подскочив на кровати, я скинула одеяло и подбежала к одному из огромных окон и распахнула шторы. В глаза ударил яркий свет. Прослезившись, я снова посмотрела в окно и рассмотрела вдали незнакомые мне постройки, похожие на казармы, и ухоженный сад. Я уже собиралась проверить, не запели ли меня, но прежде чем успела подойти к двери, в комнату вошел Дориан.

– Почему я здесь?

– Видимо, наше с тобой общение при каждой встрече всегда будет начинаться с упреков… – Дориан сказал это с деланным огорчением, и его взгляд с любопытством скользнул по моей длинной ночной сорочке. – В следующий раз скажу отцу первому идти к тебе.

– Хватит шутить! – Зарычала в ответ и, заметив краем глаза лежащий на кресле халат, поспешила прикрыться. – Твоего отца я бы даже слушать не стала после его выходки!

– Не кипятись, волчонок. Мы не могли позволить тебе улизнуть. Тебя ведь схватили бы.

– Зачем надо было оглушать меня?

– А ты добровольно с нами поехала бы?

– Нет, конечно!

– Ну вот тебе и ответ. Отец уже отправил людей, чтобы они отыскали твою сестру, поэтому успокойся и оставайся здесь.

– Здесь это где? Куда вы меня притащили? – Я с раздражением всплеснула руками и демонстративно огляделась.

Надо же какая щедрость! Только с какой стати вы так добры и всячески помогаете? В чем выгода?

– Ты у меня дома, – парень полностью проигнорировал мой гневный тон и расплылся в довольной улыбке.

– Ты сам-то веришь в то, что я задержусь у вас после всего хоть на минуту?

– Нет, но надеюсь, что разговор с отцом тебя переубедит. Все-таки ты не заложница, но должна понимать всю ответственность в случае, если окажешься в руках Фроста.

– Я знаю о всех последствиях своей неосмотрительности, но как оказались в курсе вы? Что вам от меня надо? Вы преследуете меня не хуже Фроста и Гринольва! Подожди… – Я замерла, медленно вспоминая и анализируя его слова. – Откуда вам известно о Фросте и о моей связи с ним?

– Ни я, ни отец, ни кто бы то ни было в поместье не стремится навредить тебе. Мы хотим помочь. Не волнуйся и присоединяйся к нам за завтраком. Мы будем в обеденном зале. Он расположен недалеко от лестницы. Не заблудишься, – улыбка продолжала сиять на его лице, но вот взгляд стал напряженным.

Он явно устал убеждать меня. Не удивилась, если бы он вырубил меня, как его отец, продолжи я упрямиться и спорить.

На всем пути в обеденный зал меня напрягала зловещая тишина. Ни разу на моем пути не встретился хоть один слуга и стражник. Хотя, когда я вернулась в спальню из ванной комнаты, кровать была уже заправлена, а новая одежда аккуратно сложена. Складывалось впечатление, что в доме работают призраки, и только в саду – живые люди, которых я хотя бы видела из окна.

Как Дориан и говорил, я не заблудилась – оставить без внимания огромные двери было невозможно. За длинным дубовым столом, еще не притронувшись к еде, сидели Дориан и Киан. Заметив мое появление, оба отвлеклись от тихой беседы.

– Доброе утро, Алия, – дружелюбно произнес Киан, жестом приглашая присесть за стол.

Я молча прошла на предложенное место, смотря куда угодно, только не на хозяев поместья. Если бы не огромные окна с видом на сад, а также несколько портретов счастливо улыбающихся людей, обеденный зал вызывал бы только ощущение тоски, давя на себя темными стенами. На портретах мой взгляд задержался дольше необходимого. Изображенные на них лица мне были хорошо знакомы, так как похожие портреты висел и у меня дома. Когда-то висели…

– Алия?

– Что? – Я резко обернулась к Дориану. Видимо, из-за поглотивших меня мыслей я прослушала начало беседы.

– Я подумал, что ты решила мучить нас своим молчанием.

– Не думаю, что для вас это стало бы мучением, скорее огромным счастьем, ведь у меня много к вам вопросов.

– Мы постараемся на все ответить, – мягко произнес Киан. – Прежде всего хочу извиниться за свое неприемлемое поведение, – Киан замолчал, ожидая моего ответа или хотя бы взгляда в его сторону.

Молчание затягивалось, и я, преодолев себя, посмотрела на Властителя Востока. Его измученный и виноватый взгляд делал его совсем беззащитным. Я была в полном замешательстве.

– Ты спрашивала, почему я недолюбливаю перевертышей и почему помог тебе. Вот тебе ответ: я считаю своими врагами только два дома перевертышей: Медведя и Тигра. Дом Волка мне не враги, но легкое напряжение в отношениях между нашими родителями имело место быть. Ранение тебе нанес один из медведей, это было видно невооруженным глазом. Давно Гринольв сговорился с Фростом, и они завладели тем, что им не принадлежит. К сожалению, когда они напали на Дом Волка, я не смог помочь. Почему Гринольв охотится за тобой? Зачем ты нужна Фросту? Расскажешь сама или мне продолжить?

– Каким образом ты связан с Домом Волка?

– У них находится то, что принадлежало моей семье.

– Что именно?

– То, из-за чего и возникали споры между нашими семьями, – артефакт, который мой предок, Данте Тиге, – мужчина кивнул на портрет пары, что зацепил мой взгляд, – передал на хранение семье, управляющей западной горой. Очень опрометчивый поступок, – Киан медленно облокотился на спинку стула. – Так считали мой отец и дед, отчасти я с ними согласен… Кстати о предках, вполне возможно, что твоя аномалия с превращением – это побочный эффект от смешения перевертыша и остаточных сил пожирателя. Но думаю, ты и сама догадывалась об этом, Алия Броган.

– Ты хочешь заполучить артефакт так же, как Фрост, – внутри меня все сжалось от нарастающего гнева.

– Согласно записям, древний артефакт богини Огня может даровать бессмертие. Я хочу, чтобы этот артефакт исчез. Его стоило уничтожить еще давно, но, видимо, Данте не знал способа или просто не успел. Все, что ему оставалось, это перед смертью отдать его на хранение Оберону, связав артефакт с его кровью.

– Почему он не связал артефакт со своей кровью?

– В нашем роду маги и заклинатели, а это лишний соблазн возвыситься с помощью магических сил. Перевертыши более равнодушны к магии по натуре. У Данте проснулся этот самый соблазн, но он понимал, что бессмертным может быть только один, а жить без Эйрин он не видел смысла, поэтому так поступил. Мы тебе не враги. У нас одна цель – сделать так, чтобы Фрост не добился своего. А так как теперь одна часть артефакта у него, нам стоит ее вернуть.

Было невозможно спокойно уснуть под одной крышей с неуравновешенным Властителем Восточной Долины. До сих пор перед глазами четкой картинкой видела его взгляд, полный ярости и ненависти. Я не понимала, что могло стать причиной такой резкой смены настроения по отношению ко мне.

Возможно, он устает держать маску великодушия и периодически показывает свое истинное лицо? Но это глупо, а Властитель Востока не дурак. Да, наши семьи не были лучшими друзьями, но мы не враждовали. Киан помог мне уже не один раз. Возможно, поэтому я колеблюсь и не решаюсь сейчас же покинуть поместье Востока, надеясь на их помощь. О желании уничтожить артефакт он говорил вполне искренне. В его глазах я не увидела и намека на ложь.

Резко отпрянув от изголовья кровати, я встряхнула головой, пытаясь избавиться от наивных мыслей. Мне не стоило вести себя так беспечно и верить паре фраз. Между нашими семьями были напряженные отношения из-за артефакта. Члены его семьи были недовольны тем, что Данте передал артефакт моему роду.

Киан утверждает, что хочет уничтожить артефакт, чтобы никто не мог воспользоваться им со злым умыслом или в личных целях, но правда ли это?

Ответа я не знала. Да, он и его сын помогли мне, но, возможно, они сделали это с корыстными целями. Дориан понял, что я перевертыш, а Киан быстро вычислил мою личность. К тому же он знал о способности артефакта даровать бессмертие.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я отправилась побродить по дому. В глубине ночи коридоры третьего этажа были окутаны таинственной тишиной. Мягкий свет луны проникал сквозь высокие витражные окна. В воздухе витал запах старых книг и мебели, отчего ощущалась некая мрачность, но в то же время и уют.

Я спустилась на первый этаж и вышла в сад. Холодный весенний ветер неприятно забрался под плотную ткань рубашки. Я погорячилась, решив, что по вечерам уже царит приятная прохлада, но возвращаться не хотелось.

Звонкий лязг мечей привел меня на тренировочную площадку, где усердно тренировался Киан. Я хотела развернуться и уйти, но любопытство взяло верх, и я осталась понаблюдать за легендарным мечом Данте в действии, тем более редко когда можно увидеть тандем сильного заклинателя и артефакта. Множественная формация13 в исполнении Киана выглядела феерично: два массивных меча крепко лежали в его руках, и он молниеносно разрезал ими воздух, оставляя за собой яркие синеватые следы от вспыхивающих магических символов. Каждый взмах, каждый выпад, каждый блок – все это было танцем, где его тело двигалось в унисон с лезвием.