Пламенное сердце

Сидни обняла меня и долго молчала.

– Не знаю. Я понимаю, что ты не мог поступить по-другому. Таков уж ты. Но мне бы хотелось, чтобы ты сделал что-то еще. Что я несу! Я рада, что ты ее спас. Действительно, рада. Но меня беспокоит, что все настолько… сложно. – Она вздохнула. – Нет, не получилось объяснить. Какой я тебе советчик!

– Ты терпеть не можешь, когда не знаешь, что делать? – Я снова положил голову ей на плечо, ощущая слабый запах духов. – И терпеть не можешь, когда я такой…

– Я люблю тебя, – сказала Сидни. – Но я волнуюсь из-за тебя. Ты никогда не думал… я о чем, собственно – Лисса ведь некоторое время принимала антидепрессанты. Ей же они помогли?

Я встрепенулся.

– Нет. Я не могу взять и отрезать себя от магии.

– Но ей ведь полегчало? – не унималась Сидни.

– Ей… да. В некотором смысле. – «Жидкое лекарство» меня не смущало, но мысли о таблетках вызывали у меня отторжение. – У нее прошла депрессия. Она перестала наносить себе порезы. Но она тосковала по магии и потому прекратила принимать таблетки. Ты не знаешь, что это – поток духа. Ты будто дышишь в унисон со всеми существами в мире.

– Возможно, я понимаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь, – возразила Сидни.

– Дело не только в этом. Она перестала принимать таблетки еще и потому, что ей потребовалось вернуть магию, чтобы помочь Розе. Что, если мне понадобится магия? Вдруг ты пострадаешь или будешь умирать? – Я сжал плечи Сидни. Она должна понять глубину моего отчаяния, осознать, как много она значит для меня. – Вдруг ты будешь нуждаться во мне, а я буду бессилен?

Сидни погладила мои волосы. Лицо ее было спокойно.

– Когда-нибудь мы решим наши проблемы, как и большинство людей в мире. Ты ходишь по краю пропасти. Я хочу, чтобы ты был здоровым и счастливым. Я не хочу рисковать твоим рассудком ради вероятности того, что на меня упадет бетонный блок.

– А ты стала бы сидеть спокойно, если бы могла исцелить кого-то?

– Нет. Поэтому я и пытаюсь помочь тебе.

Но я видел, что в душе ее происходит противоборство, и понял ее страхи.

– Никаких таблеток, – твердо заявил я. – И моего промаха никогда не повторится. Я буду стараться. Я сам буду сильнее. Поверь: я смогу справиться самостоятельно.

Сидни заколебалась. Казалось, что она хочет продолжить спор, но затем она кивнула, смиряясь. Она уложила меня на кровать и поцеловала, хоть ей и не нравится вкус текилы. Поцелуй оказался одновременно и нежным, и пылким, и он усилил связь между нами, обжигающее ощущение того, что мы созданы друг для друга. Если бы я мог раствориться в ней, мне никогда бы не потребовались ни алкоголь, ни таблетки.

Но, несмотря на учащенный пульс и огонь в ее глазах, все зашло не намного дальше, чем обычно. И, как обычно, я не давил на нее. Пускай Сидни не согласна с политикой алхимиков, но все же она сохранила множество их привычек. Она продолжала одеваться консервативно. Она не пила. Я не знал, как они относятся к добрачному сексу, но поскольку многие из них вроде бы религиозны, я не удивлюсь, если Сидни унаследовала и эту установку. Мы с ней никогда не обсуждали ничего подобного. Я решил, что, когда она будет готова, она даст мне знать.

– Мне пора, – прошептала Сидни. – Я сказала, что мне надо купить зубную пасту. Это достаточно скучно, чтобы Зое не захотелось меня сопровождать.

Я убрал золотистые пряди с ее лица.

– У Кларенса завтра вечером?

Сидни кивнула.

– Не пропусти.

Я проводил ее до дверей. Сидни внимательно посмотрела на загубленные полотна, но промолчала и постаралась сохранить невозмутимый вид.

– Я честно, – произнес я. – Я буду стараться.

– Конечно, – отозвалась Сидни. Но ее разочарованный взгляд преследовал меня.

– Я могу быть сильным, – добавил я.

Сидни улыбнулась и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня на прощанье.

– Ты уже сильный, – пробормотала она, прежде чем исчезнуть в ночи.

Глава четвертая

Сидни

Я держалась до тех пор, пока не ушла от Адриана и не села в машину. Тогда я заплакала. Я ехала в Амбервуд с мокрыми щеками, и перед глазами все расплывалось. Давно я не чувствовала себя настолько бесполезной. Забыть про Прыгуна – не самое страшное, но что случится в следующий раз? Дух заставляет своих пользователей творить безумства. Они калечат себя. Они убивают себя. Мне было страшно, и я хотела овладеть ситуацией, пока она не овладела нами. И, как проницательно заметил Адриан, меня грызло то, что я не в состоянии немедленно найти выход. Мне нечасто приходилось испытывать это чувство.

Я не могу помешать духу разрушать Адриана и не могу осуждать Адриана за его глубинное стремление помогать другим. У меня заныло в груди при мысли о его обжигающей доброте, которую мало кто замечал. Все, что я могла сделать, – быть рядом с ним и убеждать не сдаваться. Наверное, он не может побеждать дух всегда, но я уверена, что он способен сопротивляться сползанию к старым привычкам. Должен существовать какой-то менее вредный для здоровья способ выжить, и я твердо верила, что у Адриана достаточно самоконтроля и силы воли, чтобы найти его. Только бы и он в себя поверил!

После усердных поисков я припарковалась в гараже Амбервуда. И почему люди не могут парковаться по разметке? Моя «Мазда» была новенькой и сверкающей, и мне не хотелось ее поцарапать. Мою прошлую машину, коричневую «Субару» по имени Латте, загубили, эффектно залив монтажной пеной – жест любезности со стороны злой колдуньи, охотившейся за миз Тервиллингер. После того как наши ряды пополнили Нейл и Зоя, алхимики заказали на замену Латте семиместную машину. Эта СХ–9, прозванная за расцветку Ртутью, была самым восхитительным внедорожником, какой мне удалось найти. Адриан заявил, что мне остался один шаг до превращения в мамочку из пригорода на мини-вэне.

К тому моменту, как я добралась до своей кровати, я успокоилась, но пару раз шмыгнула носом в подушку. Из темноты донесся голос Зои – а я-то думала, она спит.

– Ты переживаешь из-за мамы и папы?

– Да, – соврала я.

– Не волнуйся, – сказала Зоя. – Они не заберут меня у него.

Я притворилась, будто сплю.

На следующее утро я взяла себя в руки, отчасти потому, что передо мной встала новая задача. Миз Тервиллингер, верная, как обычно, своему слову, договорилась на середину дня о визите к Инес, той самой колдунье, о которой все отзывались с весельем и робостью. Зое я заявила, что мне надо поработать в университетской библиотеке Сан-Диего.

– Чего ты вечто занимаешься с ней какой-то ерундой? – спросила Зоя. Она застыла перед зеркалом, собирая свои длинные волосы в хвост.

– Она моя преподавательница, и это – часть моего учебного проекта. – Я пошарила в шкафу, размышляя, что надеть, и задержала взгляд на фиолетовой футболке с серебряным сердцем в кельтском стиле, из которого поднимались языки пламени. Ее сделал для меня Адриан – можно сказать, в шутку, но она стала одной из самых ценных моих вещей. – Кроме того, почти все я уже прошла с папой. Остался единственный интересный курс.

– Может… – Судя по голосу, мне не удалось убедить сестру, но вдруг она просияла. – Ты же скажешь им? Ну, в суде. Какое глубокое образование нам дал папа. Это подействует!

– Наверняка. – Я натянуто улыбнулась, закрыла ящик с футболками и принялась искать что-нибудь официальное. Я мало что знала про Инес, но раз она почтенная старейшина, нужно выказать ей уважение. Я выбрала черную юбку-«карандаш» и белую рубашку с длинным рукавом, в мелкую точечку. Единственным украшением был деревянный крестик с нарисованными на нем пурпурными вьюнками – подарок Адриана.

Зоя нахмурилась.

– Ты так поедешь в библиотеку?

– Она – не простая, а престижная, – уклончиво заметила я. – Я собираюсь вернуться, чтобы вместе с тобой заскочить к Кларенсу, но если не получится, тебя заберет Эдди. Меня подбросит миз Тервиллингер, так что можешь взять Ртуть.

– Слава богу! – содрогнувшись, отозвалась Зоя. – Ты не представляешь, что творилось в машине Адриана! Мне пришлось сидеть вплотную с Джилл!

Прожив месяц в одной комнате с Зоей, я приобрела прекрасный иммунитет к ее высказываниям и обнаружила, что проще всего вообще не реагировать, даже если высказывания являются экстремистскими даже по меркам алхимиков.

– Не забудьте купить еду.

– Мы не обязаны им напоминать! – возмутилась Зоя.

– Мы обязаны обеспечить, чтобы Джилл добралась к Кларенсу и чтобы все шло без перебоев. «Семейные ужины» – хороший способ снять напряжение и мирно сосуществовать. Несложно что-нибудь прихватить по дороге. Загляните в китайский ресторанчик, – решительно подытожила я. – Они давно там ничего не брали.

А еще Адриан на днях сказал, что соскучился по цыпленку кунг-пао.

– Тебе никогда не хотелось машину покруче? – вдруг спросила Зоя.

Я рассмеялась.

– Хотелось, но сейчас наш выбор определяет задание. Уж не знаю, что ты думаешь насчет автомобилей.

Зоя уселась на кровать, и на губах ее заиграла озорная ухмылка.

– Эй, я выросла там же, где и ты! Помнишь, как мама ремонтировала тот «Ягуар»? Вот это была крутая машина!

– Конечно. – Я внимательно взглянула на сестру, и у меня потеплело на душе. – Но тебе же тогда было… сколько? Восемь лет? Девять?

– Достаточно, чтобы мне захотелось научиться водить. Я тихонько пробиралась в гараж по вечерам и сидела в салоне «Ягуара». Я думала, что об этом никто не знает, но теперь мне кажется, что мама меня раскусила.

Зоя слабо улыбнулась, и я затаила дыхание. Отец не полностью контролирует ее! Есть ли шанс, что она не оттолкнет маму и слушание дела пройдет без перебоев?

А может, Зоя когда-нибудь станет считать мороев и дампиров людьми? До этой секунды, когда передо мной предстала та сестра, которую я помнила и любила, мне и в голову не приходило, что существует возможность повлиять на ее взгляды – по многим вопросам. С самого приезда Зои я ходила вокруг нее на цыпочках, кивала и цитировала устав алхимиков. Существует ли способ договориться с ней? Я не смела и думать об этом и не собиралась торопиться, чтобы не уничтожить момент доверия. Я просто кое-что запомнила на будущее и придала себе невозмутимый вид.

Вскоре миз Тервиллингер заехала за мной на своем красном «Фольксвагене». На ней были солнечные очки в леопардовой оправе. Через пять минут она притормозила у кофейни.

– Ты до сих пор продолжаешь свое нелепое воздержание? – поинтересовалась она.

– Да, но сегодня я еще не пила. – Понятно, почему миз Тервиллингер непременно здесь остановилась! От долгого ожидания у меня даже руки дрожали.

Миз Тервиллингер вырулила на парковку и покосилась на кофейню.

– Прекрасно!

Я проследила за ее взглядом и ахнула. У входа, прислонившись к стене, маячил Адриан – с двумя стаканами кофе! Он выпрямился, улыбнулся нам и зашагал к машине.

– Это же Адриан! – глупо произнесла я.

– Да, я в курсе, – подтвердила миз Тервиллингер. – Он позвонил сегодня утром и спросил, можно ли ему с нами. Инес знакома с мороями, и я решила, что неприятностей не будет. В принципе, это может немного сбить ее с толку, но зато мы получим кое-какую выгоду. Спасибо, дорогой.

Реплика относилась уже к Адриану. Она взяла у него кофе через открытое боковое окно.

Адриан проскользнул на заднее сиденье и вручил мне мою порцию. Меня охватила буря чувств. После вчерашней встречи мне было не по себе – но сейчас, когда я увидела его при свете дня, с ясным взором и с его бесшабашной улыбкой, мне захотелось надеяться, что он справится со всем, как и обещал. Да разве могло быть иначе? Адриан излучал уверенность, лучился обаянием и красотой – всем тем, что привлекло меня прежде, чем я осознала, что происходит. Ни следов похмелья, ни отчаяния. Да, он действительно может все. И сейчас мне очень нужно было поверить в него. Столько было гнетущего, – включая наше совместное будущее, которое казалось невозможным! И такой вот непобедимый Адриан рядом наполнил меня радостью, которую я редко позволяла себе испытывать. Наши пальцы соприкоснулись, когда я забирала у него стакан, и меня словно током ударило. Несколько долгих секунд я смотрела ему в глаза, и когда его дерзкая улыбка смягчилась и сделалась серьезнее, я поняла, что он понял мои затаенные мысли.

– Ты же собирался сегодня разрисовывать ваш монолит, – сказала я, когда мы выехали на шоссе.

– Ровена поменяла расписание. И у меня появилось время сделать тебе подарок, – сообщил Адриан.

– Ага. Я прямо сейчас его пью. Ай!

Сверкающее чешуйчатое существо взобралось по моей ноге и свернулось клубочком у меня на коленях. Держа стакан одной рукой, я погладила Прыгуна по голове и кое-что прикинула.

– Ты, небось, встал ни свет ни заря, чтобы сгонять за ним и вернуться, – сказала я. – Сколько ты спал?

Сияющий образ Адриана немного поблек. Нехватка сна была его врагом.

– Более чем достаточно для эскапады. Слушай, а ведь в Эскондидо стоит огромная статуя Маффлер-мэна. Мы успеем сфотографироваться?

– Мы вообще еле-еле успеваем, – заявила я, подумав о досаде Зои. Но болтовня Адриана и его энтузиазм добавили дороге веселья.

Кстати, даже миз Тервиллингер нравилось его общество, хотя чем ближе мы подъезжали к месту назначения, тем более обеспокоенной она выглядела.

– Как я предупреждала, я не знаю, насколько любезной будет Инес и захочет ли помогать, – сообщила миз Тервиллингер. – Она очень эксцентрична и руководствуется только собственными прихотями. Если ты ей придешься по вкусу, она поделится с тобой информацией. Если же нет… – Миз Тервиллингер пожала плечами. – Возможно, тогда у нас будет время пофотографироваться.

– Повезло! – выпалил Адриан. Но когда я смерила его взглядом, он добавил: – Но, конечно же, все будет отлично.

Когда мы добрались до окраины города, миз Тервиллингер сделала остановку, но не ради кофе, а ради букета бордовых роз. Вернувшись в машину, она сунула покупку мне на колени, к испугу Прыгуна.

– Вот, держи, – произнесла миз Тервиллингер. Я кивнула, а заодно превратила Прыгуна в статуэтку. Хватит, довольно он порезвился.

Колдунья-отшельница мысленно ассоциировалась у меня с Кларенсом, и я поразилась, когда мы подъехали к весьма современному особняку в испанском стиле – полной противоположности мрачной готике. Еще более странно смотрелся «Эль камино» со спущенным колесом на подъездной дорожке. По рассказам других колдуний я ожидала чего-то диковинного, эксцентричного, и намек на нормальность разочаровал меня.

Потом мы зашли в дом.

Обстановка напоминала усыпальницу. Сплошные розы и салфеточки. Ни единого свободного местечка. Это было похоже на миз Тервиллингер: хоть ее прежний коттедж и имущество недавно погибли в пожаре, она менее чем за месяц умудрилась набить свое новое жилье всяким хламом. Но ее вещи были разбросаны, поскольку она не любила их убирать, а здешний хаос, похоже, был устроен намеренно, в соответствии с неким планом. Вазы с шелковыми цветами ровно посерединке салфеток, связанных крючком. Статуэтки щенков с розами в зубах на кружевных салфеточках и изящные чайные чашки с блюдцами на салфетках бумажных. И это – лишь начало. У меня возникло странное ощущение, как будто я очутилась в последнем десятилетии девятнадцатого века.

Адриан замер у двери, и я расслышала его бормотание:

– Кроликов не хватает.

– Здравствуй, Инес, – изрекла миз Тервиллингер хозяйке дома. Я вздрогнула и поняла, что не припоминаю, чтобы моя преподавательница так нервничала, общаясь с кем-нибудь. – Ты выглядишь прекрасно, как всегда.

Инес Гарсия оказалась миниатюрной и худенькой, словно фейри из полых холмов. Ее белые волосы были заплетены в длинную косу, а очки она носила на длинной цепочке с синими бусинами. Колдунья щеголяла в джинсах с поразительно высокой талией и, конечно же, в рубашке в розах. Прожитые девяносто лет запечатлелись на ее морщинистом лице, но под пронзительным взглядом темных глаз сразу становилось ясно, отчего миз Тервиллингер не по себе.

– Ой, не начинай, Жаклин Тервиллингер! Я знаю, зачем ты здесь. Тебе что-то нужно. Теперь сюда только из-за этого и приходят. Никаких любезностей, никакого чая. Только дай, дай, дай.

Миз Тервиллингер шумно сглотнула и вытолкнула меня вперед.

– Инес, это Сидни Мелроуз. Посмотри, что она тебе принесла.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить про розы, и я вручила их с неестественной улыбкой. Инес настороженно осмотрела их и понюхала каждую, прежде чем одобрительно проворчала:

– Заходите.

Внезапно она уставилась на Адриана.

– Ну-ка, кого вы ко мне притащили? Могли бы сэкономить на цветах – его бы хватило. Давненько я не видала красивого молодого мороя!

– Давненько я не встречал женщину, которая ценила бы розы так же, как я, – ответил расторопный Адриан. – Не то, чтобы мне всегда с ними везло… Но я должен признаться, что никогда не видел столь великолепного вкуса. Вы тоже предпочитаете розовый? Я им говорил, когда они отправились за цветами, но разве меня послушали? Нет. Они настояли на бордовых.

Инес сощурилась и бросила на миз Тервиллингер быстрый, но внимательный взгляд.

– Что за игру ты затеяла? Зачем привела его? Они почти никогда не обращаются к нам за помощью.

– Я здесь не из-за него, – объяснила миз Тервиллингер. – Я из-за Сидни. Моей ученицы.

Инес обдумала ее слова, пока ставила букет в вазу, на которой были нарисованы розы, и позволила нам присесть в своей блекло-лиловой гостиной. В воздухе витал назойливый цветочный аромат, и я насчитала по меньшей мере три включенных освежителя воздуха, отвечающих за эту гнетущую атмосферу. Инес устроилась в бархатном кресле с мягкими подлокотниками – я уж было решила, что оно свободно от цветочных мотивов, но потом заметила, что его деревянные части украшены резьбой с розами.

– Итак? – Инес принялась внимательно изучать меня. Я скромно присела рядом с миз Тервиллингер на диване. Адриан с удобством разместился на стуле, смахивающем на трон. – Ученица? Хм. А я думала, ты в свободное время выступаешь на форумах сторонников натуральной пищи в защиту семян испанского шалфея. – Глаза старухи вдруг округлились, и я поняла, что она разглядела мою левую щеку. Она тихонько хихикнула. – Ну и дела! Ты храбрее, раз взялась учить одну из них!

– Она очень сильна, – почти оправдываясь, пролепетала миз Тервиллингер.

Инес поцокала языком и взяла чашку. В воздухе разлился запах чая с бергамотом. Я вздохнула. Может, нам его тоже предложат?

– Считаешь меня дурочкой? Я это поняла почти сразу же, как увидела вас. Как тебе такое удалось? Ты не тревожишься из-за сделки с дьяволом, девочка? Или во что там верят алхимики?

Она посмотрела на Адриана.

– Хотя ты должна была преодолеть алхимические комплексы, если приехала в одной машине с мальчишкой на побегушках при Жаклин.

Разумеется, мир вампиров не являлся для Инес загадкой. В конце концов, именно ради этого мы сюда и приехали – чтобы узнать о ее борьбе со стригоями. Кстати, для некоторых колдуний вампиры были чем-то заурядным. Но сейчас я получала совершенно новый и обескураживающий опыт: я общалась с чужаком, который непринужденно относился к мороям.

– Эти руки не для грубой работы, – заявил Адриан.

– Тихо, парень! – прикрикнула Инес. – Пока ты не сделался менее привлекательным!

Я кашлянула.

– Я не заключала никакой сделки с дьяволом, мэм. – Только с нахальным, но раздражающе привлекательным вампиром. – Я в основном изучаю заклинания и учусь защищаться.

– Ее подготовка сделала из нее превосходного ученого, – решительно произнесла миз Тервиллингер.

– Ученого! Ха! – Инес отмахнулась от ее слов. – А по-моему – обычная девчонка, которая воображает себя мятежницей и возится с магией. Неважно, насколько она сильна, если она не может сосредоточиться и серьезно заняться делом. У тебя есть кавалер, девочка? Ну да, есть. Тем хуже. У них у всех одно на уме – как бы завалиться на заднее сиденье машины. В мое время подобной проблемы не было. Нас отправляли к наставнице и запирали дверь на замок. Никаких парней. Никаких искушений. Потеряй девственность – ты потеряешь половину своей магии. Я права, Жаклин. – Инес сделала паузу, чтобы перевести дыхание и глотнуть еще чая. Я сосредоточенно рассматривала ее чашку, потому что понимала, что если взгляну на Адриана, то не удержусь и рассмеюсь. – Нет, совершенно бессмысленно возиться с современными детьми, со всеми их смс, реалити-шоу и энергетиками. Она щеголиха, да, но этого недостаточно, чтобы я стала тратить время на нее.

– Вы даже не знаете, что мне нужно! – вырвалось у меня. – И я не девчонка! Мне через две недели будет девятнадцать!

Инес закатила глаза.

– Водолей? Час от часу не легче.

К миз Тервиллингер отчасти вернулась уверенность, и она спокойно встретила пронзительный взгляд Инес.

– Она очень дисциплинированна и достигла больших успехов. Она относится к колдовству весьма серьезно и уже вступила в «Стеллу».

По крайней мере, это ее удивило, и Инес задумчиво уставилась на меня – но все еще не с одобрением.

– Ну, ладно.

– Это только разминка, – встрял Адриан.

Я выразительно взглянула на него, чтобы он не лез со своей «помощью».

– Прошу вас, мэм. Я нуждаюсь в вашем совете. Я слышала, что вы не раз вступали в схватку со стригоями. И победили многих. Мне хотелось, чтобы вы рассказали о ваших… битвах.

Инес фыркнула.

– Я думаю, уж тебе-то известно побольше, чем мне.

– Но не о магической стороне дела, – возразила я. – Как вы сражались с ними?

– Да так же, как и все. Кол, огонь или отрубание головы. Правда, морои не торопились давать нам колы. Но я в свое время сожгла несколько стригоев. Здесь требуется хороший огненный шар.

Ну, здесь особого откровения нет.

– Да, я тоже использовала это заклинание.

Инес насмешливо взглянула на миз Тервиллингер.

– Кажется, у тебя недавно сгорел дом? Надеюсь, вы не практиковались вызывать огненный шар в помещении?

Моя наставница заерзала.

– Нет. Эта честь принадлежит Алисии де Гроу. – Ее голос слегка дрогнул. – Ученице Вероники.

– Той самой, которая принялась беспредельничать, – сказала Инес.

– Именно. Сидни победила ее и спасла мне жизнь.

Инес посерьезнела, и я поспешила воспользоваться моментом.

– Пожалуйста, мэм! Помогите мне! Вы – человек, который действительно ценит знания, и буду очень вам признательна, если вы поделитесь со мной частицей своей мудрости!

– А почему я должна тебе помогать? – парировала Инес. Но я чувствовала, что она заинтригована. Лесть сделала свое дело. – Что ты могла бы предложить взамен.

– Но я подкована в других областях. Я легко починю вашу машину. Я поменяю колесо.

Это выбило ее из колеи.

– Но ты в юбке.

– Я предлагаю вам то, что могу. Ручной труд в обмен на мудрость.

– Я не верю, что ты способна на такое, – произнесла Инес через несколько томительно долгих секунд.

Я скрестила руки на груди.

– Как оскорбительно.

– У тебя пятнадцать минут! – рявкнула старуха.

– Мне хватит десяти.

Естественно, Адриан ощутил потребность «присмотреть» за моей работой.

– Ты сильно разозлишься, если я тебе скажу, что ты зажигаешь? – прошептал он, присаживаясь рядом со мной на корточки – но осторожно, чтобы не испачкаться.

Мне было не до него: я оценила состояние запасной шины, и она была не намного лучше спущенной.

– Ты про жару?

Я начала потеть, что не способствовало продуктивному диалогу.

– Ты считаешь, что машина настолько для нее важна, что она согласится помочь? По-моему, в последний раз она выезжала в «большой» мир в экипаже, запряженном лошадьми.

Я достала из багажника у миз Тервиллингер ящик с инструментами. К счастью, он оказался отлично укомплектованным и инструменты подходили к машине Инес.

– Дело не в колесе. Это проверка, доказательство того, что я не какая-нибудь «щеголиха». Думаю, ей просто приятно смотреть, как другие служат на задних лапках. Зато я заработаю кое-какой кредит.

Адриан замолчал и молча наблюдал за моими действиями.

– Она сказала правду? Насчет связи девственности и магии.

– Для некоторых заклинаний – да, – ответила я. – Для других – не слишком важно. Некоторые колдуньи из «Стелы» замужем, а миз Тервиллингер до сих пор… скажем так, эффектна.

Адриан прикусил губу. Он явно задумался о том, влияет ли данная информация на мое отношение к сексу. Если честно, это лишь один из многих факторов, которые я учитывала, размышляя, не перевести ли наши отношения на новый уровень. То, что Адриан – вампир, меня заботило мало. А другие вопросы – смутные, вроде того, что надо решиться преодолеть некий рубеж, или специфические, например, будет ли Джилл это видеть – несомненно, влияли на меня. Магия тоже входила в список, но ступенькой пониже.

Сильнее всего на меня влияло непреодолимое стремление к осторожности. Наши отношения сами по себе были безрассудством, и некая часть сознания требовала компенсировать это другими аспектами. При этом нельзя было сказать, что мне не хотелось заняться сексом. Мне хотелось, и хотелось достаточно, чтобы у меня появился секрет, которого не знал даже Адриан: я начала принимать противозачаточные таблетки. У меня не было определенного плана насчет секса. Но моя предусмотрительная часть разумно считала, что лучше подготовиться. Как бы на это отреагировал Адриан, если бы узнал, я не знала.