Домой, в Советский Союз!

Кроме одноклассников, в автобус вошли ещё и четверо незнакомых нам граждан.

Волею случая я оказался на переднем сиденье совсем близко с водителем. Рядом со мной присел Ярошевский. Мне необходим был полный обзор. Ну, а Вовчику, очевидно, нужен был я… Впрочем, он мог сесть рядом со мной и чисто случайно.

Едва мы успели рассесться, как автобус мягко тронулся с места. Описав небольшой крюк на привокзальной площади, наше транспортное средство выбрало южное направление.

– Сколько времени нам понадобиться на то, чтоб добраться до места? – поинтересовался я, когда автобус набрало приличную для городской инфраструктуры скорость.

– Менее двух часов! – ответил Владимир.

– Выходит, мы действительно, следуем в один из южных районов нашей области, непосредственно примыкающий к Казахстанской границе?

– Откуда ты знаешь о Валентиновке?.. – в некотором удивлении встрепенулся Ярошевский. – …Ах, да! Об этом тебе наверняка сообщил Бессонов.

– Кто эти люди? – лишь взглядом я указал на тех четверых граждан, которые присоединились к нашей группе в самый последний момент.

– Обычные люди!.. Если ты желаешь конкретики, то это беженцы с Донбасса, временно размещённые на территории Омской области. Довольно-таки часто мы занимаемся благотворительностью, вручая бесплатные путёвки некоторым категориям граждан. Уверен в том, что вы очень скоро найдёте с ними общий язык.

Ну, и кроме того общение с соотечественниками познавшими горести реальной войны, кое для кого из нас, может быть, весьма полезным!.. – чуть развернувшись в мою сторону Ярошевский продолжил. – …Если есть желание, могу немного рассказать о том самом месте, куда мы ныне едем?

– Рассказывай! – ответил я, скорее для соблюдения некоего протокола. То есть, не вкладывая в свой ответ какой-либо заинтересованности.

– Юрка, тебе приходилось что-то слышать о «красном поясе»? – поинтересовался Вовка.

– Конечно, слышал!.. Более того, по данному вопросу у меня имеются кое-какие мысли!.. – ответил я несколько уклончиво. – …Однако если ты располагаешь более развёрнутой информацией, я с удовольствием её выслушаю.

– В таком случае, садись поудобней!.. – Ярошевский придвинулся ко мне несколько ближе. – …Термином «красный пояс», как правило, обозначают группу российских регионов с устойчивой поддержкой КПРФ и других левых партий на местных и федеральных выборах. К регионам «красного пояса» обычно относят Смоленскую, Брянскую, Калужскую, Орловскую, Курскую, Белгородскую, Рязанскую, Липецкую, Тамбовскую, Воронежскую, Пензенскую, Ульяновскую, Саратовскую, Волгоградскую и Астраханскую области. Ты наверняка знаком с официальной версией, согласно которой в этих областях высока доля сельского населения с соответствующей ментальностью. Избирателям присущ повышенный консерватизм…

Пока Владимир посвящал меня в «кумачовую» географию нашей страны, я наблюдал за тем, как наш автобус выезжал с грязных городских окраин, на которые у местных властей извечно не хватает ни сил, ни времени, ни средств.

«Как вообще, можно жить в этих заброшенных самогонно-наркотических гетто?.. Тот же самый «Ковчег», предвыборными плакатами которого увешан весь город, сюда уж точно никогда не заглянет!.. Данным ушлым хлопцам нужна лишь власть, получив которую они тотчас обменяют её на деньги. Часть вырученных миллионов будет вновь вложена в следующую избирательную компанию, в новые рекламные плакаты стоимостью по тридцать тысяч рублей в месяц. И так до бесконечности! Таков порочный круг мировой демократии. Когда власть принадлежит совсем не народу (не демосу), а тем, кто сможет скупить большее количество этих самых народных голосов. Невольно вспоминается Гоголь с его «Мёртвыми душами». В наше время, этими самыми «душами» стали те граждане, которые отдают свои голоса ярким обёрткам и красивым обещаниям. У современных «мёртвых душ» нынче новое определение – электорат. Он покупается и продаётся, вбрасывает и изымает при подсчёте!..»

– …Высока поддержка КПРФ в регионах Северного Кавказа!.. – тем временем, продолжал свой монолог Ярошевский. – …По мнению всё тех же прозападных политологов, в национальных республиках Карачаево-Черкесии, Дагестана и Северной Осетии поддержка обусловлена ностальгией по советским временам, когда в этих бедных районах сохранялась некоторая этнополитическая и социально-экономическая стабильность.

На Урале и к востоку отмечаются сильные прокоммунистические настроения в таких регионах как Курганская, Омская, Новосибирская, Читинская области, а также в Республике Алтай, Усть-Ордынской, Бурятский Автономных округах и Еврейской автономной области.

Повторюсь, сейчас я озвучиваю лишь официальную версию зависимых от

Запада российских средств массовой информации. Данная точка зрения предельно проста, потому и должна быть многими понятна. Тот регион, который на выборах не обеспечивает официальной власти подавляющего большинства – является прокоммунистическим регионом, входящим в «красный пояс». Данный термин муссируется из года в год на протяжении более двух десятков лет.

«Красный пояс» своеобразная страшилка, о которой непременно вспоминают накануне каких-либо выборов. Вот и сейчас, в преддверии единого дня голосований россиянам уже начали промывать мозги тем, что усиливающийся экономический кризис, якобы, стимулирует протестные настроения. Дескать, может расти общественный запрос на

социальную справедливость, и у коммунистов вновь появиться шанс взять реванш у партии власти если не на федеральном, то хотя бы на региональном уровне.

На самом деле, всё обстоит совершенно иначе.

«Красный пояс» действительно существует. Как и все, ранее названные мной регионы, действительно к нему относятся. Однако вовсе не потому, что здесь голосуют за коммунистов, а потому, что данные регионы имеют на своих территориях примерно такие же анклавы, в один из которых мы с вами едем. Именно об этом факте, официальная пресса предпочитает замалчивать.

Валентиновка – конечный пункт нашего маршрута. Посёлок городского типа на самом юге Омской области. В прошлом развалившийся колхоз «Колос». Ты только представь, за каких-то пять лет совхоз-миллионер превратился в обанкротившееся, полностью разворованное и разорённое предприятие. Мы приняли его в середине девяностых, в самом плачевном состоянии.

В новое предприятие было инвестировано более сорока пяти миллионов рублей, что позволило нам в самые сжатые сроки перестроить данное хозяйство. В настоящее время на наших фермах содержится порядка шести тысяч свиней, четыреста голов крупного рогатого скота и поголовье гусей линдовской породы. Это едва ли не половина всего, чем в настоящее время обладает наша огромная область.

Фермерство, за которое на протяжении последних тридцати лет агитируют официальные власти, на самом деле тупиковая ветвь сельского хозяйства. Потому как фермерство никогда не было прибыльным (за исключением двух-трёх лет с благоприятными погодными условиями, потому и небывалыми урожаями). Наши фермеры выживали и до сих пор выживают исключительно за счёт государственных субсидий, дотаций и прочих преференций официальных властей. Ты только представь, что будет с фермерством, если данные хозяйства начнут покупать солярку исключительно по рыночным ценам? В то время как наше сельское хозяйство уж давно перешло на самоокупаемость. Более того, мы можем развивать жилой сектор, а так же создавать кое-какие промышленные предприятия уже в самой Валентиновке. При этом получая серьёзные государственные заказы. Точно такие же «Валентиновки» имеются и в иных регионах «красного пояса»…

Пока Ярошевский рассказывал мне о секретах возрождения разрушенной системы агропрома, на одном отдельно взятом участке территории нашей области, я внимательно следил за дорогой, а за одно и поглядывал, чем занимаются мои бывшие одноклассники в салоне автобуса.

Большинство пассажиров дремало. Однако были и те, кто пересев в дальнюю часть автобуса, активно праздновал наше отбытие из города, принимая на грудь взятый с собой алкоголь. За окном мелькали какие-то поросшие бурьяном поля. Словно после бомбёжки то там, то тут я мог созерцать остовы полуразрушенных и всеми забытых строений, некогда бывших птичников и коровников. Кое-где возвышались груды металлолома, состоящие из пришедшей в негодность сельскохозяйственной техники.

– Юрка, ты меня слушаешь? – вдруг обратился ко мне Ярошевский.

– Конечно!.. – ответил я. – …Просто не хотелось перебивать тебя в процессе столь эмоционального повествования!.. Ну, а теперь, воспользовавшись вполне естественной паузой, позволь мне кое-что уточнить?

– Спрашивай! – Владимир предоставил мне слово.

– Давеча ты говорил о том, что в Валентиновку было инвестировано сорок пять миллионов. Надо полагать, не меньшие суммы были вложены и в иные хозяйства, расположенные на территориях областей, относящихся к «красному поясу». Если сложить все ранее означенные вложения, то получиться весьма внушительная сумма. Помнишь, как пелось у Высоцкого: где деньги, Зин?.. Откуда вы взяли столь крупные активы?

– Хороший вопрос!.. – как-то хитро усмехнулся Владимир. – …Для начала я приведу тебе кое-какие цифры… По официальным данным золотой запас СССР в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году составлял две тысячи четыреста тонн. Нынешняя Россия располагает порядка восьмистами тонн. Ревизия, проведённая после августовского путча девяносто первого года, показала наличие в Госбанке СССР около двухсот сорока тонн золота. Данные цифры, можно запросто отыскать в специализированной справочной литературе.

Компартия Советского Союза имела не только прямое отношение к управлению бюджетом СССР, но и располагала собственными, весьма значительными капиталами. Определённые структуры КПСС входили в ряды крупных бирж, имели возможность влиять на мировые цены. На деньги партии создавались совместные предприятия, приобреталась недвижимость по всему миру. Лишь во Франции, КПСС являлась совладельцем комплекса офисных зданий и нескольким десятков жилых домов в дорогих кварталах Парижа, Лиона, Марселя. Партия имела банковские счета и недвижимость по всему миру. Наверняка ты кое-что слышал и о пресловутом «золоте партии»?..

Ярошевский на время замолчал.

Проехав последние километров двадцать по абсолютно пустынной дороге, наш автобус вдруг притормозил, уперевшись в закрытые металлические ворота. Слева и справа от этих самых ворот расходился длинный и высокий забор, отгораживающий некую территорию. Перед воротами стоял пограничный столб с уже подзабытым мною гербом Советского Союза.

– Это граница!.. – встав со своего места и обернувшись к салону, зычно объявил Владимир. – …Именно здесь и начинается Советский Союз! Всем вам необходимо покинуть автобус и пройти таможенный досмотр!

– Ты это серьёзно? – переспросил я, подозревая бывшего одноклассника в некоем подвохе.

– Абсолютно серьёзно! Приготовьте свои паспорта!.. – уже спускаясь по автобусным ступенькам и приглашая нас к выходу, ответил Ярошевский. – …Обычная процедура. Для большинства из вас… Имею в виду тех, кто родился в Советском Союзе. Для вас оформления каких-либо виз и вовсе не потребуется. Мы чётко отслеживаем преемственность былых прав, свобод и политических ценностей. То же самое относится и к детям, родившимся на территории бывших союзных республик, чьи родители появились на свет во времена СССР. Вашим детям будет необходимо лишь пройти дополнительный тест на отсутствие у них игромании, наркомании, токсикомании, зависимости от интернета. Здесь же вы сможете обменять свои российские рубли на советские деньги.

– По какому курсу? – в шутку поинтересовался Малюта.

– Точно не скажу. Примерно, один советский рубль, к ста российским.

– Это, случаем, не развод?.. – вновь усмехнулся Евгений. – …О подобных котировках!.. Тем более о такой валюте, как советский рубль – мне ни разу не приходилось слышать!

– Друзья, по большому счёту, деньги вам здесь и вовсе могут не понадобиться. Разве что на какие-то сувениры или развлечения. Потому как в стоимость путёвки включено практически всё!.. Имею в виду четырёх разовое питание, гостиницу, стоимость всех экскурсий. Даже оплачена дополнительная вечерняя выпивка!

Пока мы выгружались из автобуса, потягивались и разминали затёкшие конечности, металлические ворота отворились. За ними нас поджидала самая настоящая застава и несколько пограничников, облачённых в форму погранвойск образца 70-80-х годов прошлого столетия.

Я неспроста акцентировал внимание читателей на форме погранцов и прочие атрибуты. Дело в том, что мне по-прежнему не верилось в ту реальность, которая меня ныне окружала. Я непрерывно ожидал момента, когда все рассмеются и хором крикнут: «Розыгрыш!» Тем не менее, этот весёлый момент по-прежнему не наступал.

Около получаса мы заполняли какие-то бланки, обменивали российские деньги на местную валюту и проходил пограничный досмотр на предмет отсутствия запрещённых предметов. И вот, когда все формальности, вроде бы, были уже соблюдены, ко мне обратился Лёва Попович.

– Юрка, ты представляешь?.. Мне отказали! В общем, я с вами уже не еду!..

– Не понял!.. Это ещё почему?.. – моему удивлению не было предела. Повторюсь, вся эта пограничная возня казалась мне не более чем игрой, неким ритуалом. – …Как такое возможно?

– Вышло так, что в их базе данных имеется отметка о том, что у меня двойное гражданство!.. – с некоторой грустью махнул рукой Лёва. – …А куда мне, собственно, было деваться при оформлении брака с представительницей немецких земель?

– И мы, похоже!.. Так же не едем!.. – в наш разговор вмешался Витька Задорнов. – …Сына «забраковали»!.. Получается, что и мне нет никакого смысла ехать!

– Забраковали?.. – ошарашенно переспросил я, всё ещё не веря в услышанное. – …Почему? Что у твоего сына не так?

– Ничего страшного!.. – за Виктора ответил Ярошевский, внезапно покинувший пограничное помещение, и приблизившийся к нашей группе. – …У парнишки обычная для современной молодёжи интернет зависимость! Подобное нынче случается сплошь и рядом. Извини Витёк!.. Таковы правила общие для всех! Если предпочтёшь вернуться домой вместе с сыном, я немедленно верну тебе деньги, потраченные на путёвку. Дополнительно ты получишь ещё и некоторую компенсацию.

– А как быть с Лёвой? – поспешил уточнить я.

– По сути, он гражданин дальнего зарубежья! Ему необходимо оформить стандартную визу для иностранных граждан. Мы обязательно включим Лёву в следующую группу!.. – как ни в чем, ни бывало, ответил Ярошевский. – …Дорогие друзья! Таможенную проверку прошли практически все, прошу вас занять свои места в автобусе! Прямо здесь, на пограничном посту я хотел бы предупредить вас ещё и о том, что на территории СССР ваши сотовые телефоны работать не будут! Чуть позже вам выдадут sim-карты для внутренней связи. Прямо здесь и сейчас вы можете сделать необходимые звонки, дабы предупредить своих друзей и близких о последующих проблемах с сотовой связью.

– Э-э, дружище!.. Мы так не договаривались!.. – попытался возмутиться Каржановский.

– Если кто-то не согласен с нашими, весьма простыми правилами!.. – поспешил с некоторыми уточнениями Владимир. – …Мы готовы немедленно вернуть ему деньги за приобретённую путёвку!

Однако никто из нашей группы вышеозначенным предложением не воспользовался, желающих вернуться домой так и не нашлось. Чуть позже, рассевшись по своим местам в салоне автобуса, мы узнали ещё и о том, что кроме троих «наших», от первоначальной туристической группы был отцеплен один из «чужаков». Какая именно причина послужила для данного запрета, мы так и не узнали.

В общем, дальнейшее путешествие смогли продолжить лишь шестнадцать, из прежних двадцати, выехавших из Омска туристов.

Глава 6

Ярошевский остался на пограничном посту. По этой самой причине я лишился не только своего собеседника, но и экскурсовода. Не зная чем занять себя во время дальнейшего пути, я безразлично уставился в автобусное окно.

Здесь в обязательном порядке следует отметить тот факт, что после погранзаставы пейзаж снаружи автобуса значительно преобразился. Перемены оказались чересчур разительны. Вокруг нас теперь были ровные и аккуратно расчерченные колосящиеся поля, перемежавшиеся с ухоженными рощицами. То там, то тут, на открытых лугах паслись стада упитанных коров… Впрочем, для меня, для сугубо городского жителя, это была всё та же однообразная равнинно-степная картинка, которая очень скоро мне наскучила, и я вдруг вспомнил о деньгах, которые совсем недавно обменял.

Честно признаться, там, на таможенном терминале, я долго не мог определиться с суммой, которую мне следует обменять. Не в смысле, сколько денег мне понадобиться на две недели. В ту минуту я думал вовсе не об этом. Я лишь мысленно определял, с какой наличностью мне будет вовсе не жалко расстаться, обменяв её на какие-то там фантики. Потому как уж лет тридцать я и слыхом не слыхивал о такой денежной единице как «советский рубль». В моём понимании данная валюта не имела, и не могла иметь каких-либо юридических гарантий, финансовой ценности и уж тем более, золотовалютного подтверждения. Как, по сути, вовсе не было и той страны, в которой эта самая валюта могла иметь свободное хождение. С тем же самым успехом я мог приобрести бумажные деньги из настольной игры «Монополия», которые возможно было потратить лишь в процессе именно этой самой игры, выкупая виртуальные магазины, автозаправки, предприятия или авиакомпании и которые вовсе не имели реального смысла в обычной жизни. Даже за миллиард тех, монопольных денег я не сумел бы приобрести обычной зубочистки.

В конечном итоге, я позволил себе обменять десять тысяч капиталистических рублей – то есть, сумму, по поводу которой я лишь тяжело вздохну, однако сожалеть об их потере, уж точно не стану.

«Мать твою!..» – непроизвольно вырвалось у меня, когда я вынул из своего внутреннего кармана деньги, полученные на таможне. Дело в том, что очень-очень давно именно такими купюрами я получал зарплату, теми же деньгами я рассчитывался в магазине. Синие пятирублёвка, красные червонцы, двадцати пяти и пятидесятирублёвые купюры. Передо мной оказались практически все образцы бумажных денег, имевших хождение на территории Советского Союза начала восьмидесятых годов прошлого столетия. Их выдали мне будто специально, исключительно для того, чтобы глядя на данный «монетный ряд», я мог (пусть и мысленно) вернуться в годы своей молодости.

«Хочешь, чтоб у тебя были джинсы? Заработай!..» – примерно так ответила мне мама, когда в свои четырнадцать или пятнадцать лет я принялся клянчить у родителей супер модные штаны. Да, собственно я и сам понимал, что джинсы, для нашего семейного бюджета, были едва ли подъёмной статьёй нашего семейного бюджета. Потому и началась моя трудовая деятельность в достаточно раннем возрасте.

Свою первую зарплату я получил во время летних каникул по окончанию восьмого класса, подрабатывая грузчиком, а чуть позже сборщиком в одном из цехов Телевизионного завода. После шести недель упорного труда моя мечта сбылась, я и стал обладателем престижного штатовского раритета. Как сейчас помню тот знаменательный день, когда мне кое-как удалось сторговаться с местным спекулянтом на двести рублей за новенькие джинсы. Тот сбросил первоначальную цену на целый «полтинник». Иных денег у меня просто не было.

«Хочешь магнитофон?..»

По окончанию девятого класса, я вновь отправился в отдел кадров телевизионного завода. Отработав пару месяцев на конвейере, в моей комнате появился магнитофон «Нота 202» с усилителем «Одиссей» и пара колонок «Радиотехника S-30».

Следуя в сторону едва ли не мистической Валентиновки, я долго не мог оторвать своего взгляда от чуть подзабытых денежных банкнот. Кто б только знал, как я был счастлив тогда, в своей молодости, получая в заводской кассе точно такие же купюры.

«Даже если и окажутся эти деньги обычными бумажками, я их, один чёрт, сохраню!.. Пусть, и в качестве ностальгических воспоминаний!.. Даже, не как воспоминание о текущей поездке, а как некая память о своей романтичной юности!..»

Убирая наличку во внутренний карман, попутно я огляделся по сторонам, и с удивлением обнаружил, что мы вплотную приблизились к достаточно крупному населённому пункту. Причём, под словом «посёлок городского типа», я представлял себе нечто схожее с крупной деревней. Ведь это даже не районный центр. То есть, в моём понимании Валентиновка, в первую очередь, должна была быть одноэтажным «посёлком», а уж после «городского типа». Здесь же перед моим взором предстала скорее окраина некоего промышленного мегаполиса. Новенькие пятиэтажные дома, перемежались с какими-то промышленными зонами, огороженными высоким бетонным забором. Повсюду асфальт, никакой грязи, сточных канав и едва проходимых вытоптанных в грунте дорожек. Данный населённый пункт гораздо правильнее было назвать «городом, поселкового типа».

Отсюда моё удивление, а так же первые положительные эмоции, поселившиеся в моём сознании. Вместе со мной к автобусным окнам прилипли и все остальные участники данной поездки.

– Ты в это веришь?.. – на свободное место рядом со мной вдруг подсел Андрей Зайцев. – …В середине девяностых мне приходилось бывать в этих краях. Ничего подобного тут и в помине не было!.. Считай, за каких-то пару десятков лет, среди степной равнины вдруг вырос целый город! И это в наше-то время, когда ничего нового практически не возводиться, когда большинство старых предприятий доживают отмеренный им век. Просто фантастика!

– Быть может, мы имеем дело с некой иллюзией!.. – предположил я, не особо веря в увиденное. – …Ну, там, бутафория, голография, лазерные эффекты или ещё что-то в этом роде. Помниться, я где-то читал, будто бы, во время Великой отечественной войны Москву так замаскировали, что фашистские самолёты на протяжении долгого времени бомбили едва ли не чистое поле. Вполне возможно, что и здесь мы имеем дело с теми самыми секреты!.. Быть может, придумано и нечто более современное!.. В общем, всё ради того, чтобы произвести на туристов максимально-ошеломляющий эффект!..

– Юрка, скорее всего, ты прав! Уж, если мы платим за турпутёвку довольно-таки приличные деньги, увиденное здесь зрелище наверняка должно быть внушительным!.. Скажу больше, оно должно быть ошеломляющим! В общем, никакого Советского Союза тут вовсе нет! Помнишь, как говорил классик? Дескать, невозможно построить социализм в какой-то отдельно взятой стране. И уж тем более в отдельно взятой деревне! Что ж!.. Я весь в предвкушении чего-то интересного. Надеюсь, наши ожидания в самом ближайшем будущем с лихвой будут оправданы.

Не особо заостряя внимание читателей на нашем осторожном пессимизме и видимой сдержанности, пожалуй, я сразу перейду к тем впечатлениям, под которыми оказались туристы, когда наш автобус непосредственно помчался по центральным улицам Валентиновки. Признаться, у меня самого захватило дух от изобилия красных оттенков, коими, в буквальном смысле, были перенасыщены здешние улицы, дома и скверы. Тут повсюду были развешаны кумачовые растяжки: «Слава КПСС»; «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи!»; «Народ и партия едины!». А ведь если припомнить, именно так и выглядели улицы наших городов до начала горбачёвской Перестройки.

Кстати, об улицах. Точнее, о жилых домах. Они были максимально стилизованы под типовую застройку второй половины двадцатого века. Частично тут присутствовал и нонконформизм. Тогда как гостиница, возле которой мягко притормозил наш автобус, была скорее ближе к сталинскому ампиру. Последние лет тридцать в подобном стиле уж точно никто в России не строил. Здесь же перед нашими взорами предстали совершенно новенькие строения. Данный факт лишь укрепило меня во мнении о том, что мы столкнулись с определённой реконструкцией прежней действительности.

Едва наш автобус успел остановиться, открылась автобусная дверь и в салон вошла полноватая улыбчивая женщина средних лет.

– Здравствуйте, уважаемые гости! От имени жителей Валентиновки я рады приветствовать вас на советской земле!

Прошу быть особо внимательными во время оглашения ближайшего распорядка дня. Сегодня у вас по плану день заезда. Размещайтесь в своих номерах, обустраивайтесь. В 13.00 обед в гостиничном ресторане. В 14.30 для вас будет организована первая, ознакомительная экскурсия по Валентиновки с посещением краеведческого и исторического музеев. В 19.00 ужин. После чего вам будет предоставлено свободное время. Ещё раз, добро пожаловать!

Далее улыбчивая дама проводила нас в гостиничный холл.

Как и было обещано, на ресепшене вместе с ключами от одноместного номера, я получил ещё и sim-карту. Вместо привычного логотипа одного из операторов сотовой связи на sim-карте красовалась весьма популярная в здешних местах надпись: СССР.

На всякий случай, я попытался воспользоваться своими прежними операторами. Однако данная попытка оказалась абсолютно безуспешной.